Корпоративная практика. Книга 7

Глава 23 Новый странный

Я пинал камни по дороге, пока мама вела меня к полигону корпорации «Аэда». Один камень смог дойти со мной. Моими усилиями. Солнечные лучи пробивались сквозь облака, создавая яркие блики на асфальте, а воздух был наполнен предвкушением.

Так уж вышло, что Вася всё ещё находился на острове Сато. И маме было поручено задание от ученика, чтобы я ходил на тренировки в «Аэда», пока его не будет. Моё задание, которое я выдал сам себе. Тренироваться я должен был в любом случае, да и ещё откладывать отбор было неправильно. И поэтому все претенденты в группу Васи тренировались сейчас вместе со мной. А я за ними следил.

Когда мы подошли к полигону, я увидел, как другие борцы уже собираются, готовясь к тренировке. Некоторые из них переговаривались, кто-то отрабатывал удары в воздухе, а кто-то просто стоял в стороне, погружённый в свои мысли. Я заметил, что их лица выражали серьёзность и сосредоточенность. Мама остановилась и обернулась ко мне:

— Рю, будь осторожен. Помни, что ты не один. Если что, скажи директору Аоки, что хочешь домой, и я сразу же приеду.

— Да, мам, — ответил я, хотя и знал, что этого никогда не произойдет. Чтобы я отпросился от своих же тренировок? Да не бывать этому! Я так-то тренироваться хочу. Пусть пока и не наравне с борцами «Аэда», нормативы с ними не сдам, но хоть веселее будет. Одному скучно тренироваться.

На полигоне меня встретил Арата Аоки, директор борцов. Он был строгим и требовательным. Как всегда, уже кого-то ругал. В этот раз это был Изаму, который прикалывался над Хиро. Холодный взгляд Аоки заставлял чувствовать себя маленьким и незначительным. Всех борцов без исключения. Кроме меня. Я же не борец ещё.

— Рю, готовься! Мы начинаем! — крикнул он, и я быстро присоединился к остальным. Тренировка была жестокой. Мы выполняли бесконечные круги, отрабатывали удары, растягивали мышцы до предела. Аоки гонял нас, как будто мы были машинами, а не людьми. Я старался не отставать, но понимал, что в маленьком тельце нужно быть аккуратнее с собой. И Аоки не третировал меня наравне с другими. Хотя, с другой стороны, это обидно. Когда тренер или наставник уделяет тебе мало времени, то это означало лишь то, что на тебя не рассчитывают и не видят потенциала. И от такого «внимания» хотелось трудиться ещё больше, но я себя вовремя останавливал.

Чем дольше шла тренировка, тем больше я понимал, что мне нужно сосредоточиться. Я отрабатывал свои движения, каждый удар и движение, стараясь не думать о том, что происходит вокруг. Аоки всё время подбадривал нас, заставляя давать максимум, и я чувствовал, как нарастающая усталость превращается в своеобразную медитацию, приводящую все мысли и чувства к единому целому.

В какой-то момент, когда Арата отвлёкся на других, я выскочил в туалет, отпросившись жестами у директора борцов. Я знал, что мне нужно сделать это быстро. Не в туалет сходить, в смысле, а сделать то, что я задумал. Внутри было тихо, но запах хлорки и пота оставляли неприятное послевкусие. Я вытащил телефон, оставленный мне Василием. Второй, который я уже брал у него несколько раз. Нетерпеливо щёлкал пальцами, пока набирал его номер. Я звонил втайне, ведь у меня не было своего телефона, а этот был единственной связью с учеником.

Может, поднять вопрос моего мобильного с родителями? Хотя бы элементарную звонилку. А потом мы с Васей купим мне вторую такую же, чтобы никто не видел разницу между двумя аппаратами.

— Алло? — голос ученика прозвучал в трубке. Я почувствовал, как напряжение спадает.

Шесть дней без информации о острове так себе. А потому я позвонил, чтобы понять, что там происходит. Жуков я не отзывал, чтобы не напрягаться лишний раз, а то их ещё обратно отправлять. Пусть уж лучше всё запоминают сейчас. А позвонить смог.

— Эй, это я, Рю, — тихо произнёс я, ехидно улыбаясь. — Как дела? Уже забыл про меня? Совсем там замотался?

— Нормально. Конечно, не забыл. Как я тебя забуду… Тут всё нормально, если что, хотя… немного не так, — начал он, и я почувствовал, как во мне подняла голову моя внутренняя крыска, которая любила сплетни. Вася не выдержал и рассказал всё, что происходило в первые дни. — Почти все борцы здесь — настоящие тупицы. Мы потеряли нескольких человек. Я, конечно, догадывался, что такое может случиться, но не думал, что так тупо.

Я замер. Так, а вот с этого места поподробнее.

— Как это произошло? — спросил я, стараясь даже не двигаться, чтобы не упустить ни одной детали. Ещё и в туалетной кабинке, встав в неудобную позу.

— Они просто не справились с давлением, да и были слишком самонадеянны. Были на грани, и некоторые решили сбежать, когда началась атака кайдзю. Это было феерично тупо, — ответил он. Я кивнул, хотя он не мог это видеть. Да уж. Потом во всех красках рассмотрю всё.

— Понял, — сказал я, стараясь собраться с мыслями. — Ты в порядке?

— Да, со мной всё нормально. Что мне будет? Я сделаю нам одинаковые кожаные куртки. Уже хочу вернуться. Отбор и то веселее, чем здешнее общество. Скорее всего, скоро распустят всех, раз уж борцов того… Нет, — добавил Василий. — Так что сильно не скучай, скоро буду.

Я снова кивнул, хотя понимал, что он не видит моего ехидного выражения лица.

— Обещаю, — ответил я. — Вообще не буду скучать по тебе. Но куртку жду. Надеюсь, зелёного цвета. Люблю зелёный.

— Так я и поверил… С цветом даже проблем не будет… Наверное, — сказал он, и я положил телефон, ощущая, как сразу же стало легче, когда я узнал нынешнюю обстановку на Сато. Я понимал, что моё желание все контролировать было сильно, но неизвестность действительно хуже всего. А так хоть проще и легче. Ладно, может, я просто тревожный тип.

Когда я вышел из туалета, тренировка продолжалась. Я вернулся к группе, полон решимости, но в голове всё ещё крутились слова Василия. Он так и не сказал, кто именно умер. Но вряд ли «Мелет». Иначе голос Васи был бы совсем другим. И не наши заклятые враги. Значит, кто-то, кто не шибко взбесил Васю.

Наконец, пришло время завершить тренировки, и Аоки разрешил нам разойтись. Я вытер пот со лба, ощущая, как мышцы горят от усталости. На выходе с полигона мама уже ждала меня.

Она сидела в холле и, заметив, что я молчу, спросила:

— Что случилось, Рю?

— Ничего, просто много думал, уроки ещё нужно сделать! Написать рассказ про экскурсию в горы, — ответил я, не желая её беспокоить. Я знал, что она переживает за меня, но не хотел ещё больше нагнетать атмосферу.

По дороге обратно мы встретили Ханако, сестру Хиро. Она стояла на тротуаре и, увидев нас, чуть подскочила.

— Ой, Рика-сан, здравствуйте! — воскликнула она, а я заметил, как её лицо немного покраснело. Её смущение было заметно, и это добавляло ей очарования. Уже совсем похожа на обычных подростков стала. Ей очень шло. А то безэмоциональность только роботам на пользу.

— Привет, Ханако, — сказал я, пытаясь быть дружелюбным и открытым. — Как дела в школе? У меня вот была экскурсия недавно! Очень круто! Мне понравилось!

Чтобы расположить собеседника, надо найти общую тему, а ещё рассказать что-то о себе, чтобы другой человек тоже открылся тебе.

— Всё нормально, — ответила она, её голос немного дрожал, как будто ей было неловко говорить. — У нас в классе появился новенький парень. Он немного странный, но хорошо со мной общается.

Я приподнял брови, заинтригованный. Мама тоже заинтересованно повернула голову в сторону Ханако.

— Странный? В каком смысле?

— Ну, он какой-то замкнутый, но когда мы разговариваем, кажется, что он понимает меня, — продолжала она, её глаза светились любопытством. — Я даже не знаю, как его зовут. Кажется, Хонда. Он всегда сидит в углу класса и смотрит в окно.

— Может, ты пригласишь его на встречу с друзьями? — предложил я, пытаясь поддержать её.

Она смутилась и покраснела ещё больше, как будто сама мысль о том, чтобы пригласить кого-то, вызывала у неё стыд.

— Не знаю, может быть…

Я усмехнулся.

— Это может быть интересно. Не упусти шанс. Странные люди иногда оказываются самыми интересными. Все мои друзья странные.

Мама шикнула, но засмеялась. Уж кому как не ей знать о моих друзьях.

Ханако кивнула, её лицо слегка осветилось.

— Да, ты прав, Рю-кун, — конечно, я прав. — Может, я так и сделаю.

Сделай, сделай. Жить нужно полной жизнью. Это я лишь в этой понял. А потому теперь живу, находя радости в мелочах, но не забываю и о главной цели. Ханако ещё стоило это понять.

Вечером пришёл мой отец, Тецу. Он выглядел уставшим, но как только сел за стол, его лицо озарилось улыбкой.

— Привет, дорогие! — произнёс Тецу, сбросив с плеч сумку и потирая глаза. Его усталость не могла скрыть радости.

— Что-то важное? — спросила мама, накладывая ему порцию риса и овощей.

— Да, у меня отличные новости! Мою разработку одежды наконец-то пустили в производство! — его слова звучали с энтузиазмом, как будто он только что выиграл приз. — Будет лимитированная коллекция, и я уже вижу, как она выглядит в голове. Надеюсь, вам понравится!

— Это здорово, дорогой! — обрадовалась мама, её глаза загорелись от радости за мужа. — Ты так много работал над этим!

Я тоже поддержал отца, действительно радуясь за него:

— Круто, пап! Значит, всё идет по плану? Запуск одобрили?

— Надеюсь, что да. Это значит, что мы движемся в правильном направлении, — ответил Тецу, и я заметил, как его лицо засветилось от гордости. Он всегда был полон идей, и видеть, как одна из них начинает реализовываться, было приятно.

Мама с улыбкой смотрела на него, а я не мог не думать о том, как важно поддерживать друг друга в семье. Успех отца стал для нас общим поводом для радости.

Утром, когда я проснулся, солнечные лучи пробивались сквозь шторы, и я увидел, как Оябун, мой попугай, расправляет свои яркие перья. Он стал настоящим гигантом. Я не мог не удивляться, как быстро он вырос. Кайдзю-гены и постоянные тренировки сделали его не только большим, но и сильным. Часто я отпускал его на улицу, где Оябун с удовольствием порхал между деревьями, издавая радостные звуки. Ворона, ставшая его верным союзником, всегда была рядом. Она, казалось, приняла на себя роль заместителя, следя за Оябуном и оберегая его от любых опасностей. Или подбивала на всякие глупости. Этот вариант был вероятнее.

Я любил наблюдать за ними. Они, как настоящая команда, работали вместе, изучая окружающую обстановку и даже строя своих «птиц-друзей» из других пернатых, которые иногда приземлялись в нашем дворе. Оябун с его ярким оперением и госпожа Гадина с её хитрыми глазами выглядели так, будто были охотниками на своей территории. В их взаимодействии была какая-то своя атмосфера, которую довольно сложно понять, но им было весело.

Однажды я заметил, как Оябун сидел на ветке и с серьёзным лицом, как боец, тренировал свои «бое­вые» навыки, издавая характерные звуки, которые, казалось, были вдохновлены самурайскими фильмами. Вдруг ворона села рядом с ним, склонив голову вбок.

— Эй, Оябун, ты что там, мечом машешь? — с насмешкой спросила она, её голос был полон игривости. — Судя по твоим движениям, ты скорее гейша, чем самурай!

Оябун не растерялся и, прижав к груди свои крылья, произнёс:

— Нет, госпожа! Я — истинный самурай! Мой дух непобедим, и я защищаю от врагов наш двор! И своего господина!

Он издал громкий крик, который должен был напоминать боевой клич, но звучал скорее как преувеличенный писк. Бедняга. Когда-нибудь самурайская тема его отпустит, но это не точно. Да и всё же на него такое находило временами.

Ворона расхохоталась.

— Защитник двора? Ты не можешь даже поймать воробья, который украл твой кусочек хлеба! — подколола она, явно наслаждаясь ситуацией. Это был случай, когда Оябун опять резко вырос, неправильно рассчитал траекторию и выронил свою еду из клюва.

Оябун, не желая сдаваться, ответил:

— Каждый самурай знает, что настоящая душа воина проявляется не только в битвах, но и в мудрости! Я тренируюсь, чтобы быть готовым к любым вызовам!

Ворона, не желая упускать шанс поддеть его, закудахтала:

— А может, ты просто боишься, что я тебя затмлю? Я не только ловкая, но и умная! В моей голове уже план, как захватить все семена в этом дворе! И власть!

— Захватить семена⁈ — возмутился Оябун. — Это недостойно самурая! Я защищаю наш дом, и я не дам тебе их забрать!

Походило на сюр, но выглядело весело.

Тут ворона, сделав театральный жест, обняла свои крылья и произнесла с пафосом:

— О, благородный самурай, ты не понимаешь, семена — это лишь начало! Настоящий воин должен иметь запас пищи для долгих сражений!

Оябун, решительно сжимая клюв, произнёс:

— Я буду сражаться за наш район до последнего пера! Если ты захочешь забрать семена, тебе придётся пройти через меня!

Ворона, не смущаясь, ответила:

— С удовольствием! Но сначала, может, ты покажешь мне, как ты собираешься сражаться, когда у тебя в клюве только пустая скорлупа?

Ладно, понаблюдал за ними, теперь можно и в школу. А то они такие беседы могли вести долго. У них ещё сегодня, будто в театре, и зрители были. Пусть соседи и привыкли к гигантскому попугаю, но дети постоянно смотрели на Оябуна с открытыми ртами. Надев рюкзак, вышел на улицу. Утренний воздух был свежим, и я наслаждался моментом. По дороге я встретил Шо, который стоял у стены и что-то делал с стикерами.

— Эй, Рю! Смотри, что я придумал! — воскликнул он, поднимая стикеры, покрытые его рисунками.

Я подошёл ближе и увидел, что на них изображены два человека, дерущихся на крыше. Один из них, судя по всему, был женского пола.

— Вау, это круто! — сказал я, искренне поражённый. Я заметил, как его рисунки стали более проработанными и выразительными. — Ты действительно прокачал свои навыки! Это просто потрясающе!

А сам судорожно думал, кто это, что это. И что это за предсказание такое? Блин, опять сражения? С кем? Мама с кем-то будет драться?

— Спасибо! Я стараюсь рисовать каждую свободную минуту, — ответил он с гордостью, его лицо сияло от удовольствия. — Это как бы моя новая идея — рисовать сцены боевых искусств. Я хочу создать что-то эпичное!

Вот тут лучше не надо. Лучше рисуй мир во всём мире. Без кайдзю… Но сказать про это, я, конечно же, не мог.

В этот момент к нам подошла Ханако, сестра Хиро, с широкой улыбкой на лице.

— Привет, ребята! — поздоровалась она, её голос был полон энергии. Дважды увидеть её за последние дни! Странно, но вроде и ничего такого. В одной школе всё же учимся. — Что вы тут обсуждаете?

— Шо показывает свои новые рисунки, — сказал я, указывая на стикеры. — Смотри, как классно!

— О, это здорово! Мне нравится! — похвалила она, и Шо снова покраснел от смущения. Старшая сестрёнка, считай, оценила его труды. — Ты действительно талантлив!

Мы продолжили идти вместе, обсуждая предстоящий день и планы на выходные. Я чувствовал, как настроение поднимается.

На нашем пути мы встретили того парня, о котором говорила Ханако — новенького из школы. Я сразу понял, что это новенький. Уж больно говорящий взгляд у него был. Парень стоял немного в стороне. Его взгляд был любопытным, как будто он хотел подойти, но стеснялся.

— Привет, — сказала ему Ханако, и он ответил лёгким кивком, его лицо выражало интерес.

— Это друг моей семьи, Рю-кун. И его одноклассник, Шо-кун, — представила его Ханако. — Он рисует.

Парень улыбнулся:

— Круто. Я тоже люблю рисовать, но не так хорошо, как ты.

— Спасибо! — ответил Шо, его смущение снова вернулось, но я видел, как он начинает чувствовать себя более уверенно.

Я же взглянул на этого парня и не мог понять. А что меня в нём смущает? Какой-то он… Странный. Да, Ханако была права.