Король-Наёмник. Кровь Ларингии

Глава 12. Святой заказчик

Обратно в таверну я вернулся только к вечеру. Бойцов отпустил гораздо раньше и сам отправился в Наковаленный переулок. Именно в том месте собирались все кузнецы города, которые мне были так нужны для реорганизации отряда в пусть и не большую, но всё же в армию. Денег для этого нужно было немерено, но даже так от идеи я не отказывался. Кузнецы выписали мне огромный счёт, но даже так он оказался многим меньше, чем я предполагал. Видимо, я недооценивал тот уровень развития металлургии, который достигли местные кузнецы. Хотя, это не должно было так сильно удивлять. Отдельные мастера уже практически перестали существовать, пока большая часть ремесленников перешла в цеховую систему. Такие предприятия могут выпускать гораздо больше доспехов, чем отдельные мастера.

В теории, сумму, которая необходима для реформ, мы сможем заработать за год плотной хорошо оплачиваемой работы и, желательно, без больших потерь в людях. Потому нам стоит наконец отправиться на выполнение ещё одного заказа.

С такими мыслями я вернулся в таверну и решительно распахнул дверь ногой. Не успел я моргнуть, как мне в шею уткнулся острый клинок. Перед мной стоял Бернд и лицо его не обещало ничего хорошего. Он смотрел прямо мне в глаза и шумно выпускал через сжатые зубы воздух. Глаза его были налиты неистовой злостью вперемешку с желанием низвести меня до состояния суспензии.

— Значит ты решил подсидеть меня?! Я доверил тебе временно командовать отрядом, а ты уже задумал его полностью возглавить?! Не много ли ты хочешь, Вадим?!

Держа руки поднятыми, я лихорадочно старался придумать хоть сколько-то достойный ответ, а его не было. Бернд говорил всё правильно. Я и вправду хотел заполучить отряд себе, хоть, и не прибегая к кровопролитию среди офицерства. Нужно было что-то придумать и сделать это очень срочно.

— Да ладно тебе, Бернд, остынь! Мальчик думал, что справиться. Бывает же! — крикнул из зала таверны Сезар, дипломатично высунувший вперёд раскрытые ладони.

— Заткни свой рот, Сезар!

Командир прокричал приказ во всю мощь своей глотки, немного отвернувшись в сторону зала. Этого мгновения невнимательности мне хватило, чтобы рывком встать вплотную с Берндом. Оказавшись под его рукой, схватился за предплечье и одним движением бросил его через собственное плечо. Бернд рухнул на пол, громыхнув мечом о дощатые половицы. Выдернув из ножен саблю, я встал в стойку, но командир оказался слишком шустрым и перевернувшись оказался уже на ногах. Его прыть после ранения меня сильно удивляла и вместе с тем настораживала. Не хотелось мне биться с одним из лучших мечников современности.

— Бернд, ты всё неправильно понял!

Но командиру слова были не интересны. Он шагнул вправо, делая вид, будто хочет ударить оттуда, но через секунду из-под неудобной руки рубанул меня в живот. Парировать фальшион было себе дороже, и я отскочил в сторону. Оказавшись на ногах, с усилием пинком отправил тяжёлый табурет прямо в лицо командиру. Он присел, пропуская снаряд над головой и тот разбился о бревенчатую стену, оставив после себя облачко древесной пыли. Я сделал выпад вперёд, стараясь достать его в руку. Умелый Бернд с лёгкостью отбил мой удар и чуть не полоснул меня прямо по лицу.

— Командир, зачем нам проливать кровь?! — попытался я достучаться до Бернда, но слова до него не доходили.

Он, не смотря на недавнюю рану, двигался стремительно, разрезая своим мечом воздух с противным свистом. Я постоянно отступал, маневрируя в плотно заставленном столами помещении таверны. Бернд был отличным мечником, выписывая своим блестящим в каминном свете клинком неожиданные пируэты, заставляющие меня отступать в последний момент пред тем, как холодный металл достигнет моего лица. Бернд атаковал слева, справа, сверху, снизу и напрямую. Удары были столь быстры, что наверняка разрезали бы муху в полёте, но всякий раз мне удавалось увернуться. Наверняка, будь его нога цела, то смерть моя бы была неминуема.

Все наёмники пришли в зал, прижавшись к стенам и не смея хоть как-то ввязаться в бой, лишь наблюдая за песнью клинков. Мы с Берндом то и дело скрещивали клинки, а затем отпрыгивали в сторону, раздумывая о том, как и нам достать друг друга. Бернд, похоже, ещё не совсем отошёл от раны, а потому уже тяжело дышал, то и дело прихрамывая на левую ногу. И всё же, в его глазах не было видно ничего кроме всё сжигающей злости. Ему всё же удалось достать меня, резанув по щеке и ручеёк крови потянулась по моему лицу, со звонкими шлепками падая на пол, разбиваясь на десятки капель поменьше. Я уже тоже устало пыхтел, сжимая и разжимая левую ладонь, понимая, что я хоть и подрос в уровне владения мечом, но тягаться с Берндом до сих пор тяжело.

Командир стоял практически вплотную к стене и как будто демонстративно опирался на свой меч ладонью. Было полное ощущение, что он специально пытается заманить меня в свою хитрую засаду. И я купился на это.

Я широко шагнул вперёд и коротко размахнулся, отправляя меч в полёт. Кидал не прицельно, просто стараясь напугать командира. Манёвр сработал, и он шагнул в сторону, уворачиваясь от стального снаряда, врезавшегося в стену рукоятью. Несколько мгновений замешательства было более чем достаточно, чтобы добраться до командира с голыми руками. Он оказался быстрее, попытавшись уколоть меня в грудь. Пригнувшись чуть ниже, я практически ушёл от удара, но меч достиг меня, добравшись до плоти, но завязнув в плотной набивной куртке. Боль пронзила плечо, но останавливаться было уже поздно.

Не сбавляя скорости, я ударил ногой в левое бедро командира. Именно туда, где не так уж и давно торчало оперение ватанийской стрелы. Бернд зарычал от боли, ещё сильнее стиснув зубы и выпуская из руки свой меч. Вот только это никак не могло ему помочь. Я хлёстко ударил его прямо кулаком в область печени и другой рукой схватил Бернда за пояс. Он кашлял, и я двумя руками поднял его в воздух, прогибом отправляя того на пол. Командир лицом врезался в деревянные половицы и одним движением я перевернул его на спину, молниеносно вытаскивая нож из сапога, подставляя его к горлу командира.

Неожиданный громогласный смех разверзся в стенах таверны, смутив меня до невозможности. Не убирая ножа, я повернулся в сторону источника звука. Сезар хохотал во всю глотку и от каждого смешка его шикарная борода тряслась, а стены таверны ходили ходуном. Его смех дополняли громкие, увесистые хлопки. Здоровяк аплодировал и каждый удар ладоней сотрясал бедную таверну ещё сильнее.

— Бернд, с тебя два людона! Ты проиграл этот спор!

На этот раз рассмеялся уже Бернд, до сих пор лежащий подо мной. Он смеялся не смотря на разбитый нос и кровь, покрывающую всё его лицо. На мгновение он прекратил хохотать, чтобы сплюнуть кровавый сгусток, а затем продолжил содрогаться в по-настоящему гомерическом смехе.

— Мальчишка оказался куда проворнее и сильнее, чем мы думали, Бернд. — продолжил Сезар, — Мечник, изобретатель, полководец, наёмник. Он точно будет хорошим командиром. — здоровяк медленно приблизился к валяющимся нам и без проблем рывком поднял меня на ноги, — Хватит тебе, Вадим. Ты смог здорово отделать своего командира.

— Да какой я теперь командир? — хохотнул Бернд.

Он встал, сдёрнул со стола скатерть и с удовольствием оттёр от крови своё лицо. Очистив физиономию, он взялся за кружку и сделал несколько глубоких глотков, от которых его кадык мощно дёргался от низа к верху.

— Вадим заменит меня на посту командира «Кабаньей головы». Ты умён, парень, и много более амбициозен нежели я.

— А ты куда собрался, Бернд? — я стал развязывать тесьму на своей груди, желая наконец стянуть с себя вымокший в крови гамбенизион, — Неужто на пенсию в тёплый дом и объятия женщины?

— Смеёшься? — командир посмотрел на меня таким взглядом, будто я его жестоко оскорбил, — Я ещё не заработал на тот дом мечты, который мне нужен для счастливой старости. — Бернд встал со скамьи и подобрал валяющиеся меч, — Из отряда я не ухожу. Об этом точно можешь не мечтать. Я передаю пост командующего отряда тебе и встану на пост интенданта. Если ты хочешь сделать из нас армию, то тебе не обойтись без толкового интенданта. Ты воинственен и умён, но не знаешь Ларингию так хорошо, как я.

Окончательно стянув с себя пропитанный кровью ватник, я жестом остановил Фабриса, подходящего ко мне и достающего на ходу нить с иглой из объёмной кожаной сумки. Плечо болело, но я высоко поклонился Бернду, но тот лишь брезгливо поморщился.

— Я тебе не высокий лорд, чтобы мне кланяться. Лучше принимай командование.

Советом я преминул воспользоваться. Все бойцы уже вернулись в нормальное состояние, излечившись от ран и нужно было продолжать тренировки. Тем более, что необходимо форсированно готовится к реформам, которые наступят очень и очень скоро.

Первым делом Бернд смог продать все те товары, что мы взяли в прибежище горных бандитов. Это прекрасно дополнило наш бюджет, принеся в казну отряда несколько золотых монет. Дальше пришлось взяться за рекрутирование новых бойцов. Очень многие из них полегли в битве при Двух Холмах, а потому пришлось отправлять рекрутёров в дальние деревни, предлагая большое жалование, хороший доспех, гору золота и столько выпивки, сколько смогут вместить их животы. С самым большим количеством рекрутов вернулся Сезар. Это было неудивительно, ведь огромный бородатый воин с большим топором в толстой воронённой кольчуге двойного плетения вызывал искреннее уважение на грани со страхом.

Мы довели свою численность до шести с половиной десятков воинов, десять из которых под моим командованием стали обучаться стрельбе из аркебуз. Благо, за полторы недели Мадир смог поменять ложе на своих орудиях на более доработанное. Остальные воины, исключая, пожалуй, только сержантов, стали обучаться не только копейному бою, но и работе с алебардами. Главным аспектом здесь была дисциплина, которой обычно не хватало другой пехоте.

Снаряжение медленно, но верно стандартизировалось. На покупку латного панциря наша казна ещё не была способна, но закупить толстые гамбенизоны и несколько коротких кольчуг мы смогли осилить. Хотелось бы заиметь ещё с десяток конных воинов, но до такого счастья было ещё далеко, хоть они и привели бы несколько больше тактических операций. Как минимум для авангарда и арьергарда такие воины бы точно пригодились.

Наконец, спустя ещё два месяца восстановления и хоть какого-то обучения бывших крестьян, пора было отправиться на выполнение контракта. Отрядная казна, к неудовольствию Бернда, изрядно поистрепалась и нужно было дальше отправляться на выполнение поручений за звонкую монету.

С сержантами я устроил совет. Уже несколько знатных и важных людей хотели нанять наш отряд на свою службу. Одним был крупный купец, у которого было несколько больших караванов, отправляемых в разные стороны континента. Другим был молодой воинственный лорд, имеющий претензии к своему соседу и давний с ним конфликт. Он опасался того, что сосед нападёт на его земли, а потому построил несколько небольших крепостей на границе, куда и желал отправить наш отряд. Третьим был богатый владелец железнорудных копей, расположенных прямо на границе владений язычников. Он опасался такого соседства и хотел защитить свой источник прибыли от посягательств горцев.

Зеф, не терпящий долгого нахождения на одном месте, выступал за купца, ведь можно будет поведать другие страны. Сезар, Фабрис и Элиос выступали за контракт лорда, говоря о том, что так людей можно будет всегда держать в напряжении и постоянной боеготовности. Бернд же выступал за держателя шахт, ведь он предлагал самую большую оплату.

В самый разгар обсуждения, когда наёмники уже перешли с относительно вежливого тона на громогласную ругань, лишь изредка прислушиваясь к моим призывам вернуться на мирную стезю, на второй этаж, где мы и заседали, ворвался Рубен. Парень был напуган и пытался что-то сказать, но опасался кричать в окружении жестоких наёмников. Заметив это, я с силой шарахнул кулаком по столу, заставляя наёмников замолчать.

— Что случилось? — спросил я у сокольничего, который продолжал быстро и испугано моргать.

— Там внизу пришли церковники. Десять человек. Все на конях и при оружии. Требуют позвать командира.

Я посмотрел на Фабриса, но тот лишь отрицательно помотал головой. Такого визита никто не ожидал, но вряд ли церковники задумали что-то агрессивное, ведь резни в стенах города мало кому хотелось.

Спустившись на первый этаж в сопровождении своих офицеров, я увидел там десяток воинов «в доспехах и при оружии». Снаряжены они были гораздо лучше, чем охранение епископа владений де Терзита. Каждый из воинов был одет в светло-жёлтые стальные бригантины с поддетыми под них кольчугами, стальными наплечниками и шлемами типа «Клапвизор», что держали сейчас на коленях. На сюрко поверх бригантины, на белом полотне были изображены золотые круги с заключенными внутри квадратами. Каждый из рыцарей держал на поясе два клинка: прямой полуторный меч и более короткий, но не менее убийственный кинжал с треугольным сечением. Такие кинжалы пользуются в сумятице боя для того, чтобы разить латных воинов в сочленения доспехов и прикрытые кольчугой места.

Услышав наше приближение, один из рыцарей поднялся из-за стола и подошёл к нам. Свою левую ладонь он хоть и держал на навершии своего меча, но не вызывал никаких подозрений. Подошедший рыцарь выглядел очень странно. На голове он не имел ни единого волоска. Ни макушка, ни брови, ни губы или щёки не были утеплены волосяным покровом. Его большие карие глаза под голыми бровями, изучающе смотрели на меня, как будто испытывая мои нервы на прочность.

— Мне передали, что вы ищите командира «Кабаньей головы». Он перед вами. Что вы хотите?

— Я Вард. — воин прижал раскрытую ладонь к бригантине, — Рыцарь-брат святой Юганы. У меня есть для вас предложение, если вы готовы прямо сейчас его выслушать.

— Наёмник не ищущий контракт — не наёмник. — улыбнулся я, — Правда, я знаю мало проблем, которые не смогут решить десять рыцарей святой Юганы.

— Мне лестно слышать от вас столь приятные слова, но мы люди не слова, а меча. — Вард кивнул, — Я наслышан, что в вашем отряде служит бывший наш брат Фабрис. Если это так, то я бы очень хотел увидеть его.

— Зачем он вам? — я с угрозой положил ладонь на рукоять сабли.

— Затем, что он мой брат.

Монастырский рыцарь убрал ладонь с рукояти своего полуторного меча и потянулся к шее. Своими крепкими пальцами он взялся за кольчужную бармицу и медленно стянул ту с головы. На обнажённой шее и плече мужчины были видны три страшных грубых шрама, точно оставленных каким-то страшным оружием. Только очень страшных и огромных зверь был способен сотворить нечто подобное.

— Восемь лет назад мы сражались с зеленокожими. Один из их вождей собрал огромную армию в несколько сотен голов и повёл её на Акреон. Мы встали единой стеной против их орды. Многие наши братья сложили тогда головы под стенами города, надеясь сдержать их ярость. Бой шёл целый день и почти всю ночь. Многие из гадов погибли, и мы наконец смогли прорваться к их предводителю. Это был О’глах Поджигатель. Он воевал на жутком феноксуде. Эти твари огромны, они больше наших коней на половину, на их ногах страшные когти, а рот усеян десятками острых, похожих на копья зубов. Феноскуд О’глаха ударил своей лапой, чуть не оторвав мне голову, но мне удалось убить его ударом копья в глаз. Фабрис пришёл мне на помощь. Пока я истекал кровью, валясь рядом с агонизирующем феноскудом, Фабрис схлестнулся с О’глахом на равных. Этот орк положил многие десятки жизней людей в этой битве. На этом свете слишком мало воинов способных биться с орком на равных, но он смог. Он отсёк орочьему вождю руку и тот бежал словно крыса. Фабрис смог не только прогнать орочьего вождя, но затем сумел вытащить меня с поля боя, после чего шесть долгих месяцев сражался уже не с зеленокожими, а с самой смертью, воюя за мою жизнь. Хоть он и ушёл из рядов братства, но он всё равно остаётся братом мне. Я обязан ему жизнью.

Фабрис спустился со второго этажа, подошёл к Варду и молча крепко обнял его.

— Ты жив, мой друг. — улыбнулся Фабриса, хлопая по плечу монастырского рыцаря, — Но оставим наши приятные беседы на потом. Раз уж ты здесь, то на то точно есть причина. Сомневаюсь, что тебе был нужен только я.

Вард кивнул одному из монахов и тот достал из-под стола кожаный тубус. Оттуда он бережно вытянул туго скрученный лист. Развернув его на столешнице, он поставил на каждом из углов по деревянной кружке и наконец отошёл, позволяя лицезреть изображение. Это была карта Ларингии с отмеченными границами всех феодальных владений вместе с семействами, что ими владели и даже их гербами. Я вгляделся в карту и в её названии увидел датировку «1672». В Ларингии счёт вели от дня основания столицы государства — Акреона. Дома Рюгленда, королевства Горид, Тартос, Седония, а также многие из государств восточнее же пользовались летоисчислением от дня рождения Высоких Предков, а потому у них сейчас был две тысячи триста пятый год. Выходило так, что карта была нарисована ещё при правлении прошлого короля восемнадцать лет назад. С того момента наверняка расположение феодов различных домов могли поменяться, но гостей из монастыря это не сильно волновало.

Вард провёл пальцем по карте восточнее Орлаёна и остановился на землях герцогства Тиронь. Официально земли Тироня должны были отойти под короля Феодора, но фактически там закрепилась Сара — единственная дочь Людовика. Никаких легитимных прав на эту землю у неё не было, однако же она успела породниться с правящим домом Седонии и при помощи посланной на помощь армии смогла занять практически весь Тиронь за исключением пары пограничных замков, в которых засели верные короне феодалы. Почему же её до сих пор не спихнули с трона, ведь прав как таковых у неё нет? Её брак был матрилинейным, и сын Сары принадлежал к династии Солебец, как его дед и дяди. Так что, сейчас она была официальной королевой-регентом при своём сыне Эдварде.

— А что вам нужно в землях Тироня? — осведомился я, — Это уже даже не наше герцогство, да и далековато оно отсюда.

— От прибрежных монастырей Тирони к нами прилетели несколько соколов с вестями о том, что там происходят страшные зверства. В Тиронь высадился небольшой неизвестный отряд, который стал грабить все окрестные поселения.

— И что? Обычные грабители. Я видел ваших конников в бою. Разве они не расправятся с обычной шайкой душегубов?

— Мы тоже сначала так подумали и выслали ответного сокола, но он не вернулся. Мы отослали ещё несколько птиц, но только одна вернулась. В сообщении говорилось, что они несколько раз с трудом уничтожали этот отряд, но каждый раз он возвращался с ещё большими силами и, кажется, некоторые разорители погибли уже не один раз.

— Как это? — пробасил стоящий позади Сезар.

— Мы точно не знаем, но некоторые из братьев говорят, что это магия крови поднимает мертвецов.

— Живые мертвецы? — усмехнулся бородач, — Это же сказки для детей, чтобы они не ходили по ночам по улице.

— В каждой сказке есть крупица истины. — проникновенно сказал Фабрис, задумчиво сощурившийся, — Вард, о этой магии нет даже слухов уже не одну сотню лет. Последнего мага крови убил Ларис Святой ещё в пятьсот четвёртом году, отрубив ему голову, а без головы не встанут даже мертвецы.

— Мы знаем не больше твоего, брат, но уже несколько монастырей не отвечают на послания. Нужно отправляться и делать это срочно.

— Один момент, товарищи-монахи. — вклинился я в разговор между старыми друзьями, — Почему сама Сара не обращает на это внимание? У неё есть свои войска, а разрушенные деревни налоги платить не будут.

— Основная её армия — это отправленный корпус из Седонии. Как думаешь, хорошо ли будут относится к ней местные феодалы, если по их землям будут ходить чужаки? Так что её руки сейчас связаны, а высадившийся отряд не выходит за земли одного графства.

— Впрочем, сколько вы заплатите за нашу работу? Церковь будет щедра?

— Три с половиной сотни золотых лоринов. Думаю, это более чем достойная цена за ваши услуги. Пятьдесят лоринов мы выдадим прямо сейчас.

Вся наёмничья братия хором присвистнул. Столь большого и дорогостоящего заказа у нашего ещё не было и до сегодняшнего дня не предвиделось. Похоже, войск у церкви осталось не так уж и много. Всё же, их потрепали в сражении с язычниками, да и через пару дней у местных верующих наступает седмица Восария. В начале этой недели в сторону Гранисии отправятся сотни огромных верениц паломников, ведь там стояла главная святыня всех верующих в Высоких Предков — холм Восария. Именно на нём он разделился на четырёх Высоких Предков. Вот только гранисийцы были не самыми приветливыми людьми и очень часто нападали на паломников, вырезая тысячи людей. Потому все воины-монахи отправляются на защиту верующих. Лишь малые силы оставались в Ларингии.

— Вадим, давай отойдём на время. — подхватил меня под локоть Бернд и отвёл к противоположному углу таверны, — Соглашайся. Мы на эти деньги такой отряд сделаем, что даже рыцари Кловиса на нас будут слюни пускать. Там работы всего на месяц и такие деньги на кону.

Я согласно покивал. Деньги и вправду были большие. На такие деньги можно купить несколько деревень и жить припеваючи, а можно построить очень крепкую армию, так что долго раздумывать, даже не смотря на предполагаемую опасность, я не желал и пожал протянутую руку Варда.

На подготовку нам дали всего четыре дня. Очень уж маленький срок для подготовки полноценного похода, но приходилось укладываться. Для того чтобы передвигаться максимально быстро, Бернду пришлось закупить больше полусотни лошадей для нашего личного состава, а ещё два десятка коней для обоза. Передвигаться нам придётся по вполне обжитым местам, а потому много провианта с собой брать не требовалось, да и сделать покупки множества еды зимой будет тяжело. Именно поэтому обоз мы составляли по принципу: три человека на один обоз.

Наконец, не дожидаясь окончания выданного нам срока, на четвёртый день мы отправились в путь. Не смотря на наше конное обеспечение, многие из солдат впервые сидели в седле, а потому выступать на марш было достаточно тяжело. Арьергардную и авангардную функцию взяли на себя всадники Варда, как самые умелые конные воины. У нас же, среди всех наёмников вряд ли набралось бы полтора десятка воинов, способных биться в седле. Единственный, кто отлично чувствовал себя на коне отлично, так это Анселм Верт, постоянно хлещущий фруктовое вино из притороченной к коню кожаной фляги.

Дорога на соседнего герцогства даже на конях заняла ровно две недели. Передвигаться по снегу при отсутствии «организованного марша» как понятия было сложно, неприятно, но необходимо. Страшно было представить, что мог натворить за это время отряд, за головами которого мы и отправились, но передвигаться быстрее было невозможно. Было запланировано добраться до достаточно большой деревни в четверти дневного конного перехода от монастыря, откуда было получено последнее письмо, но уже на подходе к ней начались неприятности.

Двигались мы по достаточно широкой дороге, не встречая никакого сопротивления. Даже окрестным лордам не было никакого дела до передвигающегося войска. Возможно, их успокаивало наличие в нашей колонне рыцарей, а возможно они просто не хотели вступать в противостояние с нами. Впрочем, вели мы себя мирно и зверств не совершали, а потому и враждовать с нами не было смысла.

За несколько вёрст до деревни арьергард приказал нам остановиться, и я припустил коня, подскакивая к рыцарям. Они остановились у большого ветвистого дуба и зрелище представшее было малоприятным. Под корнями дуба снег покраснел от пропитавшей его крови. На ветках дерева, словно гирлянда, висели человеческие тела, покачивающиеся от хладного ветра. Здесь были и мужчины, и женщины, не пожалели даже детей и стариков. Тел было около двадцати штук, одежда на них была цела, но абсолютно у каждого висящего копьём была пробита голова. У тех, кто висел ниже, были отгрызены или обглоданы ноги, но это была уже работа местного зверья. Висели здесь они не так давно и в зимнем морозе ещё не начали разлагаться.

— Крестьяне? — подскочив к лидеру церковников, спросил я.

— Похоже на то.

Вард выглядел мрачно. Он смотрел на развешанные тела и всё больше хмурился. Пальцы его играли на плетённой рукояти меча. Зрелище было далеко не из приятных, но ещё сильнее страшило то, что это была явно спланированная акция устрашения, которую мы бы не смогли пропустить. Этот дуб стоял прямо у дороги и любой путник, что отправлялся туда, точно увидел бы это ужасное зрелище.

— Их надо похоронить. — заявил Фабрис, поехавший вслед за мной.

Кивнув, я спрыгнул с коня и пошёл в сторону дуба, глубоко утопая в покрывшем землю снегу. Кое-как дойдя до дерева, заметил на его коре вырезанное ножом послание: «Дальше только смерть!». Сообщение было малоприятное, да и просто так мало кто бы стал его оставлять, ведь слишком серьёзным было совершённое преступление. Обнажив саблю, я стал методично разрубать верёвки. Тела одно за одним стали падать в снег, а подоспевшие наёмники стали относить их в сторону. Наверняка со стороны подпрыгивающий наёмник выглядел очень и очень комично, но мне было плевать, ведь все мысли были заняты причиной столь тяжкого преступления. Однако кто бы это не был, но просто так стоять было нельзя. Потому часть воинов встали в боевое охранение, а другая достала инструменты из обоза и принялась копать стылую землю. Задерживаться в этой неприятной ситуации очень уж не хотелось, но просто так оставлять тела незахороненными никто не хотел.

Среди новичков отряда я услышал, что многие опасливо перешёптываются, пытаясь представить автора этого зверства и ту мощь, на которую он способен. Благо, уже бывавшие в бою наймиты, особенно те, кто прошли битву у двух Холмов, утверждали, что в бою понятно одно — любого можно убить, а значит и неведомый нам враг тоже смертен.

— Кто мог это сделать? — спросил я у Варда, который задумчиво рассматривал трупы.

— Тут всего два варианта: наш враг, либо кто-то из местных жителей. При любом раскладе мы столкнёмся с чем-то серьёзным.

— Куда сейчас будем двигаться? Опасно всем отрядом сразу входить в деревню. Может отправишь своих разведать ситуацию? Из моих мужиков всадники такие себе.

— До деревни тут не очень недалеко. Сомневаюсь, что вообще оставаться там будет безопасно. К западу от нас в трёх часах пути есть старый замок. Он заброшен, но находиться за каменными стенами намного лучшем, чем практически в голом поле.

Я согласился. Пусть даже стены будут хоть частично разрушены, но даже так там будет в разы безопаснее. Промёрзшую землю копать было сложно, но несколько десятков наёмников, попеременно работая кирками и лопатами, смогли управиться за пару часов и теперь перед нами было два десятка свежевырытых могил. Туда стали попеременно спускать тела подвешенных. Вард, как глава монашеского отряда и действующий рыцарь святой Юганы, прочитал молитву и тела стали быстро закапывать одно за одним.

Всё это заняло три часа, и мы сильно выбились из графика. Солнце быстро клонилось за горизонт, а находится в этом месте вне укрытий было очень некомфортно. Я постоянно подгонял своих бойцов, ведь даже руины замка надо хоть немного обследовать, прежде чем завести туда весь наш многочисленный отряд.

Ещё через два с половиной часа, когда тьма практически пожрала день, мы наконец подобрались к замку. Как и было сказано, он был давно заброшен, но невысокие каменные стены продолжали стоять на месте, хоть и успели порасти какой-то странной лозой. Я отправил туда десяток своих бойцов во главе с Сезаром и те спокойно вернулись меньше, чем через половину часа, объявив о том, что замок пуст.

Войско вошло внутрь, и мы заняли этот укреплённый пункт. Замок стоял на невысоком холме, да и сам был небольшим, но даже будучи в тесноте воины были рады укрыться за стенами. Похоже, что многих поразил дуб с подвешенными людьми, но даже так это не спасало их от дежурства на стенах.

Я же стоял на вершине самой высокой башне и осматривал заснеженные луга вокруг нашего пристанища. Вокруг всё было тихим, да и отражаемого снегом света не хватало, чтобы вглядеться в земли. Тишина пугала, но выказывать испуга было нельзя. Чем более уверенным я буду, тем меньше будет страха среди наёмников.

Прямо перед сном я решил, что этот замок нужно использоваться как нашу крепость на этой недружелюбной земле. Такой опорный пункт позволит нам безопасно разведать хотя бы часть графства, не рискуя основной частью войска. Тем более, что в последнем городе, что мы посетили, удалось прикупит провианта и хотя бы неделю о еде можно будет не беспокоиться.