Королевская ссылка, или Лорд на побегушках

Глава 33

— Алло, оператор? Соедините с отделом снабжения. Что значит не можно? Кто наказан? За нарушение устава? А, это правильно. Верно. Ну это, милочка, перебор. Вы бы их еще без сладкого оставили, в самом деле! Нельзя так с людьми, они захандрят и откажутся работать в выходные. Пусть складывают слово «вечность» из обрывков производственных приказов. И перезвонят, когда оденутся.

Утречко началось с хороших новостей — на завтрак подавали яичницу из последних яиц со внушительным количеством бекона. Наш с Её величеством желудок прифигел от такого количества жира и до сих пор не пришел в себя, отдаваясь сытой тяжестью. Однако вместе с тем встал серьезный затык с дальнейшим меню: отныне выпечки нам не видать, как своих ушей. И мяса! Его тоже давно не было вдосталь, одна надежда на обоз, с которым приедет обещанный учитель. Только где его кони носят? Седьмой день от канцелярии ждем ответа, как соловей лета.

Зато получилось поставить на поток общие дисциплины: час с утра для малышей преподается простой счёт и азбука, который вел Ксандр, и час после обеда для всех остальных, в который я старалась впихнуть и грамматику, и географию, и даже местную художественную культуру. Знания леди Макмиллан пригождались, как теплое одеяло в студеную зиму. Экс-королева запросто транслировала мне воспоминания уроков своей гувернантки и преподавателей, кадры образовательных экскурсий и даже собственный неудачный опыт, чтобы я смогла привести его детям в пример. Комбинируя чужую память с собственными знаниями, я пыталась донести до воспитанников одну простую мысль: каждой ситуации — свое решение.

— Вы можете оказаться посреди леса или светского приема в равной степени, а потому извольте иметь план действий на любой выверт судьбы. Вот ты, Зик, что будешь делать, если окажешься посреди незнакомого города без гроша в кармане?

— Украду кошелек у какого-нибудь прохожего, — без зазрения совести выдал он.

— И загремишь в казематы, а то и на виселицу. Так себе план. Есть получше?

— Хм… Пойду в местное патентное бюро и продам какую-нибудь идею, вроде самопишущего пера, о котором вы мечтали, за небольшую сумму, потребовав ее сразу.

— Допустим, но что, если в городе нет патентного бюро?

— Тогда украду кошелек…

— Самым разумным вариантом будет договориться о работе с кем-нибудь из крестьян, — спокойно перебил его Рон. — На один или несколько дней с ночлегом и платой за кэб в другой город.

А пацан-то умнеет на глазах. Осознав, что трюк с привлечением внимания хулиганством не прокатит в этом замке, Роланд сменил тактику и теперь изо всех сил старается добиться от меня похвалы, и не только за какие-то обычные вещи, а за действительно отличные результаты.

— Молодец, весьма достойный выход из ситуации. Аннет, теперь ты: представь, что твой знакомый джентльмен начал распускать грязные слухи, якобы ты имела с ним любовный интерес. Как поступишь?

— Свинья он, а не джентльмен, — харкнула Аннет, по-разбойничьи утерев нос рукавом. — Пожалуюсь папеньке, он его к мерину привяжет и через всю деревню прокатит по весенней лихогрязи.

— Хорошо. А если твой отец будет склонен ему верить?

— Как это? — вытаращилась на меня девочка. — Чтобы мой батя и поверил какому-то сморчку занюханному? Не бывать такому!

— Кто-нибудь может привести пример, в котором эта ситуация станет явью? — я обратилась к заинтересованной аудитории с легкой полуулыбкой.

— Такое возможно, если этот джентльмен не захочет платить выкуп, — тихо произнесла Роза, подняв руку. — Тогда в качестве доброго сговора родители юноши и опозоренной девушки смогут быстро договориться о свадьбе безо всякого выкупа, но с приданным. Оглянуться не успеешь, как уже шествуешь к алтарю с таким… господином.

— И жить ему опосля такого ровнехонько два часа, — зло сузила глаза «жертва грязных слухов». — Ваше величество, вы же знаток ядов?

— С чего бы? — опешила я.

— Так при дворе всегда интриги плетутся, уж об этом каждой собаке известно. И дамы придворные воюют не клинками, а порошками да настойками. Есть средство, чтобы на утро сказать: «Ничего не знаю, прямо во время супружеского долга окосел и скурвился»?

«Нилея», — шепнула моя внутренняя королева. «Один глоток и даже лекари-эксперты диагностируют сердечный приступ».

— Не знаю, — решительно тряхнула головой, смущаясь подсказки. — И травить человека нельзя. Придумай другой выход. Или попроси помощи у друзей, если затрудняешься с решением.

В ответ, как по сигналу, взорвался вулкан детской непосредственности.

— Нанять молодчиков, чтобы проучили дурака!

— Подать заявление жандармам о домогательствах. Можно сказать, что интерес, о котором он треплется, совсем недобровольный.

— Да! Или сказать этому дураку, что обратишься в департамент преступлений и расскажешь, что он тебя ссильничал, если не заткнется, всё равно он сам «подтвердил», что связь была.

— Или напиши нам, мы приедем и сломаем ему аппарат для сплетен!

— Нужно подать прошение на имя лорда своей земли, — решительно вмешалась доселе молчавшая Лавиния. Остальные от удивления повернули головы. — И попросить защиты от словесных домогательств и развратных речей. Мало кто знает, но каждый лорд отчитывается перед Его величеством о количестве рожденных детей на его земле, и чем их больше, тем лучше. Поэтому господин отвечает за неприкосновенность женского населения и если какая-то горожанка пожалуется ему, что некий проходимец мешает ей выполнить свое природное предназначение — выйти замуж и родить детей, то хозяин земли обязан вмешаться. Иначе семья этой девушки может решить, что здесь небезопасно, и уедет искать покровительства другого лорда, увезя с собой ценнейший ресурс — невинную мисс.

— И что проходимцу за это будет? — детки переварили новость со скрипом.

— Штраф и публичные извинения отцу девушки, — пожала плечами баронесса. — Или арест на неделю, если деяние повторится. Но я бы настаивала сразу на аресте, например, дополнив показания таким обстоятельством, как сорванная помолвка. Мол, опозоренная девица была уже сговорена, а преступник своими сплетнями сорвал будущий союз. Или же, если есть знакомый лекарь, можно попросить его свидетельствовать, что у девушки случились проблемы со здоровьем после произошедшего, это тоже станет отягощающим обстоятельством. Тогда мерзавца посадят в тюрьму на семь дней.

— Зачем? — подала голос пораженная Элиза.

— После обычного штрафа недостойный юноша только разозлится и, если он не сдержан, сможет причинить реальный вред. А подземная камера быстро учит жизни, и желающих вернуться туда из тех, кто попал по глупости, практически нет.

— Ребята, — глаза Аннет наполнились непритворными слезами. — Спасибо! Вы такие хо-хор-хорошие, — радость ручьем хлынула из глаз забияки с косичками. — Спасибо, Лавиния!

— Я это для общего развития, — открестилась леди, шарахаясь от объятий экспрессивной одноклассницы. — Эй, не надо меня трогать! Да ты… А-а-а, отцепите её от меня!

Путем дискурса и мозгового штурма обсуждалось множество тем: как выйти из неловкой ситуации, поступить по совести или выгоде, как распознать подставу и не подставить другого, что нужно делать, если стали свидетелями правонарушения, почему законы могут работать против своих же граждан и как не оказаться виноватым там, где на тебя пытаются свалить чужие косяки.

Зачем?

От меня ждали королевской мудрости. Но единственное, в чем мы с Её величеством были в корне солидарны, сравнив личностный опыт, — это осознание грозящих детям трудностей. Если юные маги не отступятся от своего желания найти себе лучшую долю под патронажем аппарата управления Парелики, то выгрызать себе дорогу придется зубами. Возможно, чужими. Моя же задача — уберечь воспитанников от двух крайностей: стать жертвой чужих козней или же самому почувствовать вкус к грязным методам игры.

В конце концов, жертва и агрессор — две неотделимые стороны одной личности.

— Ваше величество, — в кабинет постучался дозорный Томас. — С левого фланга от таможенного поста засекли точку. Движется к нам!

— Слава богам и духам, — выдохнула я, закрыв подаренный егерем блокнот. Надо будет позже перенести темы занятий в отдельную тетрадку и оформить как журнал. — Молодец, дозорный. Не замерз?

— Никак нет, — шмыгнул покрасневшим носом малец. — Только там опять каток, а не пол. Ботаник откопал старую магобатарею на циркониевых якорях, обещал починить, если я у вас камешки одолжу.

— Цирконий? Хм, извини, Том, у меня только бриллианты. Может, они подойдут?

— Я уточню, — опасливо кивнул он, распахнув глаза. — Только… греть меня брюлликами? Госпожа, моя голова на черном рынке стоит меньше, чем такая батарея.

— Это потому, что на черном рынке торгуют внутренними органами, годными для трансплантации. А кому нужна голова маленького охламона? Всё, шуруй.

Наблюдательный пост дети организовали своими силами, раздобыв ржавую подзорную трубу с треснутым окуляром. Труба была внушительная, на треноге и с полустертой антикварной датой производства, поэтому пряталась на складе за шкафом. И нам бы оставить старушку доживать последние дни, но слово «дозор» взбудоражило мальчишек не на шутку. Окуляр заменили, корпус почистили и устроили наблюдательный пункт в одной из комнат окнами к горам. Правда, сидеть там целыми днями я не позволила: во-первых, холодно, третий этаж почти не отапливается, а во-вторых, нашлось слишком много желающих бить баклуши.

Комната для нового учителя давно готова. Ему отвели гостевую спальню на одном со мной этаже, но ближе к лестнице, чтобы нас разделял коридор. Сначала пацаны возмутились до глубины души, упершись рогом — никакой мужик на одном со мной этаже жить не будет! На вопрос, почему обещанный учитель должен быть обязательно мужского пола, ответили, мол, при дворе других и быть не может. Я уточнила у леди Макмиллан: действительно, быть педагогом при королевском дворе — очень почетная и сытая должность, её никогда не дадут женщине. Вот быть сельской учительницей — пожалуйста, а королевским преподавателем — даже не смешно.

Пришлось идти на компромисс и «переселять» учителя ближе к лестнице. Девочки-дворянки, не раздумывая, заявили, что мне обязательно нужна компаньонка, желательно живущая в одних со мной покоях. И был в их словах резон, но была и проблема.

— Компаньонка должна быть благородной леди, чтобы её показания засчитали! — возмущалась Лавния, когда я от безысходности попросила Эрму ночевать в соседней спальне.

Не то чтобы лично меня беспокоили возможные слухи. Я вообще не сочла это существенным, но и игнорировать своих учеников не могла. Не после того, как сама им вдалбливала, что лучше заранее профилактировать неприятные ситуации, чем потом разгребать последствия.

— Но она должна быть и совершеннолетней, иначе любые слова ребенка лишь немногим уступят по весу словам служанки, — резонно возразила баронессе Николь. — Ты можешь быть свидетелем, но никак не гарантом чести Её величества.

Спорить леди не стала, чем заработала уважительный взгляд от меня и старушки Эрмы. Она вообще весь разговор сидела на пуфике, работая спицами, как вязальный станок, выпуская одну пару теплых тапочек за другой.

— Дамы, ситуация зашла в тупик, — девочки синхронно закусили изнутри щечки, впав в тревожную задумчивость. — Предлагаю оставить как есть. Если новый жилец позволит себе лишнего, я просто отселю его на первый этаж, и дело с концом. Идёт?

— Только запирайтесь изнутри покрепче, — проворчала Лавиния, заложив руки за спину.

В зеркале напротив отразились волнительно сцепленные ладошки.

Надо бы пойти переодеться. Есть в гардеробе Авроры одно симпатичное платье сочного брусничного цвета, с которого служанки срезали позолоченное кружево, усыпав его попутно блестками. Удивительно, но такая маленькая пакость сделала наряд еще краше: исчезла фривольность и нарочитая роскошь, оставив после себя благородство и сдержанность. Верх у платья открытый, но с добычей новой порции угля замок топили жарко, так что дети с удовольствием позабыли теплые штаны и свитера, нырнув в льняные рубахи и легкие шерстяные платья.

— Госпожа, позвольте вам помочь, — как всегда вовремя заглянула помощница, интуитивно догадавшись, зачем я пошла в спальню среди бела дня.

Вооружившись щеткой и алой лентой, Николь быстро заплела мне косу и уложила ее вокруг головы, как венок, добавив строгости и зрелости юному личику экс-королевы.

— Миледи, дозорный доложил, что от леса движется всадник, — вспомнила она, вдевая сережки в мои уши.

— Ага, — глухо откликнулась я, как завороженная глядя в зеркало.

В нем отражалась королева. Не капризная принцесса и не дорвавшаяся до королевской постели фаворитка, а настоящая королева, застывшая в вечные «чуть за восемнадцать». И только глаза выдавали возраст, как у мачехи-колдуньи из сказки про Белоснежку. Должна признать, Аврора имела все шансы стать настоящей монархиней, выйди замуж лет на пять попозже, когда мозги уже начинают вставать на место.

В новом платье приходилось идти неспешно, неся себя, как главное блюдо к обеденному столу, — с достоинством и пафосом. Подол чуть мешался, скрывая под собой обычные домашние туфли. Можно вернуться в кабинет и доработать план-конспект следующего урока, заодно глянуть журнал оценок дошколят, с которым топчется в коридоре Ксандр.

— Ну-с, как успехи? — взяв поданный журнал, я уселась в рабочее кресло.

Ботаник закатил вытаращенные глаза и промычал что-то нечленораздельное. Впечатлился, бедняга, впервые увидев королеву как на портрете. Хотя короны и мантии, разумеется, недоставало.

— Вижу, неплохо. Но когда вы успели дойти до сложения и вычитания?

— В-вчера, — пробормотал он, сняв очки и положив их на стол. — Со счетом у них все в порядке, а вот с чтением… Произносят буквы отдельно, а складывать не получается.

— Попробуй объяснить на примере сложения. Один плюс один — это два, а не одиннадцать. Так и с буквами: две сложенные вместе буквы рождают третий звук.

— Попробую. Ваше величество, я закончил, — неловко сказал он, потянув руку за пазуху. — Извините, что долго.

На стол легла кожаная записная книжка. Надо же, а я и забыла, что просила открыть её. Дужка кодового замка отщелкнута, а сам пароль записан на небольшой стикер и приклеен к уголку дневника.

— Спасибо, Ксандр. Можешь просить любую благодарность, — пальцы придвинули к себе блокнот.

— Ничего не нужно, — яростно помотал головой он. — Лучше простите, что до сих пор не смог починить стиральные котлы, — понурился мальчишка. — Олово перестало проводить магию, а причину я пока не понял. Возможно, вышел срок службы, но тогда придется заказывать новые, здесь их не достать.

— Не переживай, разберемся, — утешительно похлопав пацана по руке, я отослала его из кабинета.

Так-так, посмотрим ради любопытства. Начать с первой страницы или с последней? Если чужая память не врет, то перед самым отъездом Её величество записывала сюда свои мысли по поводу развода. И даже схема нужного ритуала должна быть на исписанных страницах, что очень кстати, ведь я успела подзабыть символы для пентаграммы.

— Угу, король плохой, придворные — сволочи, — ироничный хмык вырвался сам. — Матушка у тебя тоже виновата. Боялась, что батюшка узнал? Раньше надо было страшиться. Интересно, а как твои родители вообще отреагировали на то, что ты изменила мужу?

Страницы мелькали быстро. Потом разберусь с душевными страданиями девчонки, нужно глянуть, что там с ритуалом. Ага, вот!

Душа, звезда, аметист… Забрать чужое что? Качество личности? Бред какой-то, но допустим. Ага, приписка на полях: забрать чужую невиновность, в скобках — «невинность». Интересно девки пляшут! Так эта овечка пыталась не сбежать, а отдать свой грех другой душе, взамен забрав её невинность. Упс, промашечка вышла. Я-то хоть мужу и не изменяла, но и невинной будущую бабушку не назовешь.

«Успеть до таможни». Почему?

— Ваше величество, едут, уже и без трубы видно! — радостно крикнули в коридоре. В двери мелькнул курносый девичий носик.

— Иду, — хотела прошептать я, но губы беззвучно шевельнулись.

«Меня же просто сожрут, если сунусь с ритуалом на землю Катхемских духов. Даже в замке не будет покоя, доберутся и разорвут, как дедушку», — истерические строчки поплыли перед глазами, на которых неожиданно выступили слезы. Спасибо, Ваше величество, за освещение важного нюанса.

Убить тебя мало, стерва.