Королевская ссылка, или Лорд на побегушках

Глава 18

— Не жилец, — констатировал Рон, с любопытством оглядывая лежащую пластом горничную. — Или не жиличка?

— И то, и другое, — пасмурно буркнула Николь. — Нам здесь чумные не нужны. У кого-нибудь найдется бело-синяя скатерть?

Бледная, как стена, Клира перестала дышать. Дети с живейшим интересом склонились над телом опрометчиво пакостной бабульки и прислушались. Вместо нервных и сиплых вздохов лежащая горничная издавала могильную тишину…

— Зачем?

— «Холера на борту», — деловито пояснила Роза, хватая служанку за запястье. — Пульс слабый, можем закапывать.

— Не за счет казны, — взволнованно вставила я, вытягивая шею со своей удобной табуретки. — Обыщите ее комнату, там должны быть похоронные.

Трое дружков Рона счастливо хрюкнув убежали наводить шороху. В красном углу донельзя довольный и лоснящийся от гордости стоял Зик, пряча дьявольскую улыбку. По правую руку от него полнейшей противоположностью замерла Влада, смиренно опустив безвольные руки вдоль туловища. Почему угол красный? Вся стена была в кровавых подтеках, словно кого-то стошнило ведром краски, и отпечатки детских ладошек дополняли вымораживающую картину.

Когда мне сообщили, что моя самая вредная и скандальная служанка отдала богу душу, я первым делом отправилась убедиться лично. И, войдя в служебный флигель, чуть не с визгом не выскочила обратно. Убийство! Комната была залита кровью, стекающей на пол со стен, образуя небольшие лужицы. На нижнем ярусе кровати лежало тело, накрытое белой простыней с милой розовой вышивкой по канту. Кого бы на моем месте не затошнило? Розовый ужасно сочетается с красным.

— Почему она еще стонет? — возмутился Крис, приподымая простынь. — Вам же сказали, бабушка, вы тут больше не живете.

Из-под простыни раздался протяжный умирающий всхлип.

— Фу-у-у, ну и запах, — поморщилась Николь, шепотом обращаясь к виновникам произошедшего. — Это она постаралась?

— Нет, это я, — ухмыльнулся Зик, но тут же поправился. — То есть это стены. Перебил запах краски настойкой латышца бугристого для правдоподобности.

В комнате и правда оглушающе воняло, аж глаза слезились. Трупный запах гноя и смрада витал над телом еще живой (но уже почти, почти…) Клиры, над полом и вылетал в коридор. Пожалуй, только запах и не дал мне прилечь от инфаркта рядом с «мертвой» служанкой — только что погибший человек не может вонять, как давно разложившийся труп. А торжествующие лица двух малолетних родственников и вовсе разубедили в смерти их обидчицы.

Да, они отомстили, и их месть вызывала желание схватиться за голову. Правда, только у меня, остальные подростки ершисто хихикали и писали на краске неприличные слова, подначивая друг друга локтями.

— Ладно, хватит, — переборов брезгливость, я встала и откинула простыню с лица бледной старушки.

Красные воспаленные пятна украшали обтянутые кожей скулы, длинный нос и морщинистый лоб.

— Жить будете. Но еще одна попытка поднять руку на детей и, гарантирую, недолго, — добавив угрозы в голос, мое величество отпустило простыню обратно.

Красная помада в драгоценном тюбике пряталась в кулаке Влады Редмонд. Меланхоличная и спокойная, местами плаксивая девочка с тощими косичками, уныло висящими по бокам, смотрела на «живой труп» врага с библейской печалью в очах. И только кулак стискивал декоративную косметику со злостью, грозясь раздавить тубу из настоящего стекла.

Этой же помадой два подростка нарисовали сыпь на лице старой нахалки, пробравшись в ее комнату под покровом ночи. Целый день они вынашивали план мести, пока я хлопотала по хозяйству: снабжала детей уборочным инвентарем, проводила инструктаж по технике безопасного выгула на улице, разрабатывала ногу Элли и отмывала пол в своей комнате от воска. А с приходом темноты подняли партизанский флаг кровной мести.

«Можем завернуть ее в мешковину и выкинуть наружу», — внесла конструктивное предложение Николь. «Снег — это вода, а много снега — море. Похороним по обычаю военного флота».

Первыми на место происшествия прибыли дежурные, услышав дикий визг из служебной комнаты. Не знаю, как дети не начали заикаться, прочитав на стене кровавую надпись: «Духи пришли за тобой». Однако, уложив на кровать потерявшую сознание бабуську в три пары рук и накрыв ее простынкой, побежали докладывать мне.

— А если бы ее в самом деле кондрашка хватила? — грозно уцепив за уши шутников, я потащила их наружу.

Семейка Редмонд не сопротивлялась, покорно шагая вслед за мной и ни на минуту не переставая злорадно улыбаться. План мстителей был прост: заставить обидчицу брата поверить в скорую смерть. Для этого Зик, как самый ловкий и пронырливый малый, умудрился просочиться ночью к Клире и моей помадой наставить ей точек на щеках, после чего спрятаться за портьерой. Разбуженная шорохами горничная первым делом решила привести себя в порядок и… глянула в зеркало. После чего подняла крик и рванула за аптечкой в общую служебную комнату, где давно никто не живет, но хранится коллективное имущество прислуги.

Там-то бабку и настиг апогей.

— А если бы она побежала ко мне или к другим служанкам?

— Не побежала бы, — шкодливо ухмыльнулся Зик. — Она ж всего боится на самом деле. Неужели вы не заметили, госпожа?

— Ипохондрик, — согласилась Влада. — Чуть что — сразу хватается за сердце и орать начинает, будто ее режут. А служебная аптечка для прислуги всегда хранится в их пристройках.

Вот психологи малолетние! Все рассчитали! Один только Ксандр был не в курсе, какую нешуточную мстю придумали его сиблинги ради защиты достоинства брата. Ему я с чистой совестью позволила обыскать «господский» второй этаж в поисках заготовок под его маленькое увлечение. Маленьким увлечением называлась тяга разбирать то, что не работает, и собирать заново: или вернувшим работоспособность, или качественно другим по функциям предметом. Так из сломанной соковыжималки и старого бойлера ботаник умудрился собрать… кофемашину! Еще и скромно пожал плечами, мол, водонагревательная система уже была, а вставить фильтр вместо лезвий — дело двух часов.

В качестве наказания за несанкционированную месть два из трех Редмондов были приговорены к четырем часам исправительных работ: отмыть краску, проветрить помещение и перебрать перловку на кухне.

— А мы с вами отправимся на поиски сокровищ, — я закатала рукава и вооружилась веником. — Роза, Аннет и Майкл со мной.

— Почему Майкл? — нахмурился Роланд, выхватывая у меня из рук инвентарь испачканными пальцами. На уровне его головы стена красовалась емким: «Карга». — Я сильнее, Ваше величество, и пригожусь вам больше.

— У тебя наряд в прачечную, — жестко отрезала Николь, вручая раздосадованному приключателю стиральную доску. — Порошок в зубы и бегом марш.

Роза нашлась в самой большой и роскошно обставленной гостевой спальне. Настоящие покои из маленькой гостиной и личной опочивальни сразу «застолбила» себе Лавиния, в очередной раз выступив с истерикой, что имеет право выбирать комнату первой. Мы не спорили, здраво рассудив, что чем больше комната, тем сложнее ее убирать. Почему-то эта очевидная для остальных мысль привела леди Галбрейт в ужас. Она искренне рассчитывала, что ее дело — занять покои, а приводить их в порядок будет кто-то из слуг. Увы, девичьи чаяния обломались.

— И не забудь протереть решетку вентиляции, — капризный голосок раздался с кровати. На ней сидела баронесса, поджав ноги.

— Угу, — вторая покорная дворянка неумело протирала полки шкафа, больше размазывая по ним пыль, чем убирая ее.

Три чемодана стояли на относительно чистом пятачке у стены, выделяясь дорогой кожей посреди пыльной катастрофы. На незастеленную постель кто-то кинул один из пледов, а снятые розовые занавески балдахина сиротливо свалились в кучу у изголовья кровати. Комната была явно женская: нежно-сиреневые обои с золотым узором, гарнитур из белого дерева, мягкие кресла, накрытые чехлами, резной столик и огромное зеркало в половину стены. Мечта любой девочки! Вернее, двух девочек, одна из которых сражалась с сухой пылью, а вторая кривила хорошенький носик.

Я обозрела безобразную эксплуатацию дружбы и характерно выгнула бровь.

— Она сама решила прибраться, — чуть агрессивно открестилась Лавиния, сложив руки на груди. — Это наше личное дело!

— А теперь только твое. Роза, мне нужна помощь.

— Да, леди Макмиллан, — с облегчением кинула тряпку девочка, даже не оглянувшись на подружку. — Я сейчас.

— Вы должны обращаться к нам подобающе титулу, — возмутилась светлокосая леди, но дверь уже хлопнула, разделяя нас.

Сегодняшним обязательным делом стала проверка третьего этажа. Самая высокая точка замка была наглухо закрыта слугами из соображений безопасности, позже вскрыта гусарами, а теперь манила сорванцов, как цветы — пчел. Поэтому я приняла соломоново решение взять в охапку троих самых спокойных и послушных ребят, дабы они подтвердили, что ничего интересного на верхнем этаже не обнаружено, и оказали посильную помощь. Мне же было необходимо найти какие-нибудь книги и канцелярию, чтобы занять воспитанников хотя бы частично. Введу короткие уроки чтения и чистописания, пока не приедут их наставники, заодно поищу полезную литературу для себя.

Поэтому, одевшись потеплее и забрав волосы косынками, мы единым поисковым отрядом отправились покорять пики Альп.

— Тому, кто первым найдет библиотеку, разрешу помыться вне очереди.

Со счастливым гигиканьем троица исследователей ломанулась проверять комнаты. Эх, переоценила я их спокойствие, как бы ноги не переломали от ретивости.

И, отомкнув первую попавшуюся дверь, бесстрашно шагнула внутрь. Так-так, что у нас здесь? Ага, мольберты, сломанные кисти, старые, покрытые вековой пылью холсты и обрывки эскизов. Видимо, кто-то из их величеств увлекался живописью, не расставаясь с хобби даже на Крайнем Севере. А почерк-то знакомый. Точно такими же мазками и линиями были разрисованы колонны внизу, даже портрет нынешнего короля Стефана. Возможно, кто-то из фавориток постарался? Или ближайший родственник, навещавший поместье во льдах.

Стоит предложить малявкам попробовать себя в рисовании, а охламонам постарше — повторить уже написанные картины.

— Госпожа Аврора, мы нашли чью-то детскую, — счастливая мордашка Аннет мелькнула в дверном проеме. — Там столько игрушек!

— Тащите к лестнице, — я мудро одобрила находку.

Игрушки — это просто превосходно, когда у тебя пять детсадовцев второй день подряд играют в поленья. Нет, игра отлично развивает воображение, но мы устали прятать от них топор и вытаскивать занозы.

Второй комнатой оказалась старая текстильная кладовка, где все шкафы были забиты тряпьем. Ситец, бархат, шелк, хлопок, муслин, полиэстер — отрезы валялись вперемешку без сортировки по видам и цветам. В одном из шкафов обнаружились запасы постельного белья, скатертей и носовых платков. В другом — вязаные кружевные салфетки, половички и расшитые рушники вместе с неоконченной вышивкой на нательных рубашках. А на самых верхних антресолях, куда я попала по приставной лестнице, нашлись целые баулы со старой детской одеждой.

— Майкл, помоги-ка, — пацан тут же рванул мне на помощь, запнувшись об порог. — Отнеси эти сумки в коридор, поищем что-нибудь нашей малышне.

— Хорошо-то как, — обрадовался он. — А то эти лилипуты постоянно штаны пачкают, а Командирша отстирывать их заставляет.

— Командирша?

— Ну, эта, — ребенок смутился и неохотно махнул рукой. — Николь. Кто ее вообще замуж возьмет? Она же как судовая рында — громкая и железная.

Я мысленно хихикнула. Николь была удивительным командиром: никогда не прибегала к физической силе, но воспитывала трудом. Пролил тарелку супа на ковер? Моешь за всеми посуду. Толкнул и обозвал малыша? Таскаешь ведра с углем с угольного склада в котельные. А главное, никто не решался спорить или жаловаться, потому что, во-первых, бесполезно, а во-вторых, под чуткой рукой Командирши организовался какой-никакой порядок и понятная иерархия, где выигрывает самый ответственный и способный человек.

А поощрением, подкупом, шантажом и мелкой коррупцией занималась я. Если так пойдет и дальше, то классическая схема «добрый и злой полицейский» обложит их со всех сторон так, что ни одна пакость не проскочит мимо. Единственная, кто меня беспокоит — это Лавиния. Она презирает Николь за низкий статус и «несправедливо» выпавшую на ее долю власть, но никогда не пойдет договариваться ко мне. Классический подросток, которому бунт дороже всего.

— Мы нашли библиотеку! — радостные крики прилетели из коридора.

Прекрасно, просто прекрасно. Сделав пометку разжиться свежими полотенцами, я вышла обратно в темноту третьего этажа и почти наощупь побрела дальше. Темно тут, хоть глаз выколи, а волшебные светильники не работают. Еще и нога подозрительно скольз… Ой, мама!

— Ваше величество? — тревожно позвала Аннет.

Бух! С грацией бегемота мое величество растянулось на холодном каменном полу, поскользнувшись на чем-то очень покатом и подозрительно блестящем в рассеянном свете далекого окошка.

— Дети, признавайтесь, это вы устроили? Скажите правду, я все прощу.

Пол под юбками начал морозить попу, на которую я брякнулась с размаху. Ощупав покрытие, пришла к выводу, что вместо обычных досок, плитки или паркета весь третий этаж скован тонким слоем крепкого льда. Что за ерунда?

— Нет, миледи, — растерянно пробормотал Майкл, мелкими шажочками крадясь ко мне и подавая руку. — Оно так и было.

— Само? — я недоверчиво покосилась на лед и приняла помощь. — И как же вы тут ходили?

— Я думала, так и должно быть.

— Я тоже, — дети синхронно кивнули и посмотрели на меня с явным удивлением. Мол, ты чего, мать, собственный замок не знаешь?

Плохо. Поместье полноценно отапливается уже больше суток, процентов двадцать от первой телеги сгорело в железном нутре котлов и каминов, а третий этаж и не думает оттаивать. Гусары докладывали, что здесь ледник, но я полагала это издержкой отсутствия угля. И как быть? Будем надеяться, что со временем лед истает или как минимум не спустится на этаж ниже. Если только…

— И стечет нам на головы, — дополнила меня Роза, подтвердив опасения. — Леди Макмиллан, его нельзя так оставлять.

— Кто-нибудь из вас владеет своим даром?

— М-м-м, — воспитанники неуверенно переглянулись и пожали плечами. — Я умею замораживать воду в формочках для льда.

— А я отлично строю снежные крепости. Только маленькие.

— А меня папа учил готовить сухой лёд, но он постоянно взрывался, — печально повесила нос леди Ховард.

Нц, засада. Поспрашиваю у остальных, но что-то чутье предвещает разочарование. Вряд ли кто-то из учеников сможет решить эту проблему, а значит, придется ждать их педагогов. Ну или на крайний случай попросить моего угрюмого соседа об услуге… Только страшно не хочется.

— Леди Аврора, а еще мы нашли склад всяких интересных штук, — Аннет потянула меня за руку куда-то вбок. — И там целых два окна.

— Да-да, — подхватила Роза. — И настоящие королевские платья прошлого века!

Широкая зала и впрямь оказалась складом-свалкой ненужного старья. Или нужного? Роза восхищенно охала, подхватив парчовое платье благородного бордового цвета, тяжелое и пыльное, но с драгоценными камнями, и приложила его к себе. Рядом с горой женской одежды валялся сломанный стул, старая прялка, серебряный поднос, в который Майкл корчил рожи, и настоящий граммофон. Пробираться к окну приходилось силой, двигая с дороги колченогий буфет, чашки с отбитыми ручками, сушилку для белья, пар десять разнокалиберной обуви и целую кучу фантиков.

«Коллекционные, — просветил нас паренек, подхватив одну из золотистых бумажек. — Я тоже такие собираю».

А вот из окна открывался чудесный вид на кричащую ораву, носящуюся по двору. Время выгула и конвертации детской энергии в утоптанные тропинки, снеговики, горки и микротравмы вроде отмороженных ушей и шатающихся зубов. Сегодня за общественный порядок отвечали Серж и Элиза, нещадно потея в своих тулупах и ловя особо шилопопых гномов, норовивших упасть с горок вниз головой. Картина маслом, главное, смотреть издалека и ни в коем случае не вмешиваться.

— Ваше величество, — вдруг вскрикнула Аннет, тыча пальцем вдаль. — Смотрите!

На горизонте бескрайней снежной равнины быстро двигалась темная точка, приближаясь к замку с каждой секундой и обретая вполне ясные очертания санного каравана.

Ну наконец-то, приехали.