Контрактор. Книга 4

Глава 17

— Андрей! — Марина бросилась мне на грудь, но практически сразу взяла себя в руки, отстранилась и поправила деловой костюм. — Прошу прощения, Андрей Дмитриевич, немного расчувствовалась.

— Ничего, — улыбнулся я девушке.

В поместье Виктории Шуйской прибыли практически все мои приближенные, обрадованные моим возвращением. В пору устроить праздник, со столом и выпивкой, но время для такого события пока не пришло. В первую очередь Марина сделала более подробный доклад о ситуации, в конце концов, Виктория больше занималась лишь тем, что касалось непосредственно Шуйских.

— Значит, вы нашли эту Арисис… — задумчиво произнес я, погладив подбородок.

— Да, но ей удалось уйти. Эта дрянь целую крепость возвела в жилом районе. Это как вообще⁈ Мы словно в Рыбинский район сунулись… Вот чем должны заниматься полиция и ИСР!

— Нашли что-нибудь полезное?

— Как сказать, — вздохнула девушка. — Когда Арисис поняла, что мы пришли, то постаралась уничтожить всё. Там были сервера, которые она просто сожгла.

— Наши техники сейчас занимаются дисками, — вставила Виктория.

Марина благодарно кивнула ей.

— И ещё кое-что, Андрей Дмитриевич, со мной связалась некая Лариса Коржакова и представилась секретарем из рода Добронравовых. Она сказала очень странную вещь, что… ваш брат умер.

Я замер, уставившись на Марину. Эта новость была столь внезапна, словно ведром ледяной воды окатили.

— Это так странно… У тебя же нет брата, — добавила Марина. — Андрей?..

Я жестом попросил её помолчать, а сам отступил и сел на диванчик, пытаясь осмыслить новость. Вот уж не думал, что она так сильно по мне ударит. Получается, что Славы больше нет?.. Он, конечно, уже был плох, ему было слишком много лет, но… так внезапно. Я думал, что у нас ещё будет время узнать друг друга получше.

— Андрей…— тихо произнесла Надя, сев рядом и мягко положив ладонь мне на плечо.

— Всё нормально… — сказал я, сделав глубокий вдох. Изредка мне кажется, что я уже толком ничего и не чувствую, но в такие моменты понимаю, что это не так. Терять близких все так же больно.

Практически сразу я достал телефон и, уточнив у Марины номер секретаря Добронравовых, связался с ней.

— Госпожа Коржакова? — сразу спросил я.

— Да, всё верно. С кем имею честь?

— Это Андрей Котов, вы связывались с моей помощницей на днях. Говорили что-то о моем брате…

— Да, всё так, — с грустью в голосе подтвердила женщина. — Сообщаю вам, что три дня назад великий князь Вячеслав Петрович Добронравов скончался.

— Как? — этот вопрос встал комом у меня в горле.

— Это была спокойная, тихая смерть. Он просто не проснулся утром. Его здоровье в последние годы сильно ухудшилось, что неудивительно, учитывая его возраст. Он ведь считался самым старым одаренным в мире.

Я прикрыл глаза. Значит, это естественная смерть, что ж… По крайней мере, мне не нужно отправляться за него мстить. Сейчас точно был бы не лучший момент, но и поступить иначе я бы не смог.

— Вы называете меня его братом, почему?

— Ну… — женщина немного замялась. — Понимаю, что это странно, и надеялась, что это вы мне объясните. После того, как несколько недель назад вы посетили поместье Добронравовых, Вячеслав Петрович вызвал своего поверенного и внес правки в завещание. В нем вы, Андрей Котов, обозначены как его брат.

— Вот значит как… Получается, он указал меня в завещании?

— Всё верно. Завтра состоятся похороны, вы сможете прибыть в Москву?

— Да, думаю, смогу.

— Хорошо, тогда я внесу вас в список участников церемонии. После состоится зачитка завещания, где вы сможете узнать подробности.

— А ещё не известно, что именно завещал мне Слава?

— Извините, это ведомо лишь поверенному. О старой версии завещания Великий князь говорил открыто, но о новых правках неизвестно ничего.

— Хорошо, спасибо.

— Укажите адрес, завтра утром я отправлю за вами флаер.

— Благодарю.

Ночь я не спал, готовясь к предстоящему дню, да и не тянуло особо. Принял утром душ, немного привел себя в порядок и был готов. Мог бы взять кого-нибудь с собой, но Марина настояла на том, чтобы я отправлялся один или брал Викторию.

Похороны — официальное мероприятие, к которому будет приковано внимание огромного количества людей. Нужно очень внимательно подбирать себе пару, ведь к ней тоже будет приковано большое внимание. Если поедет Марина, то это будет выглядеть странно, секретари и помощники обычно не играют роль партии. Надя замешана в скандале, её считают дочерью криминального авторитета, и это плохо скажется на всех. Рейку в расчет не брали из-за внешности, слишком уж она выделялась. Оставалась Виктория, но Шуйская наотрез отказалась.

— Мне лестно, Андрей, но я не могу. Если мы заявимся туда вместе, то сразу пойдут разговоры о нашем союзе, а это… Если вы не хотите официально представить меня публике в качестве невесты, то лучше не стоит.

— То есть совместное присутствие на похоронах и поездка на курорт или поход на выставку — это разные вещи?

— Разумеется. Лучшим критерием на этот счет является вопрос, можешь ли ты попасть на мероприятие самостоятельно. Мог ли ты поехать сам на горнолыжный курорт или прийти на выставку современного искусства? Да. А вот похороны великого князя, где, скорее всего, будут присутствовать лишь близкие родственники и друзья… Если ты приводишь туда человека, это словно публичное объявление.

Вот так и получилось, что во флаер, прибывший утром прямо в поместье Шуйских, я садился в одиночестве. Ну, почти. Арай как всегда составил мне компанию, и Эйна, скорее всего, затаилась в Тени, прикрывая спину. Я до последнего раздумывал над тем, чтобы взять с собой Надю, и плевать, что подумают другие, но это также означало сильно подставить и её. Учитывая её прошлое, к ней и без того привлечено много внимания.

До Москвы добрались довольно быстро, может даже быстрее, чем в первый раз, и сходу я оказался посреди мероприятия. Прибыл аккурат к началу похорон и старту процессии. Людей тут собралось много, по меньшей мере несколько сотен, и все сплошь высокородные, для которых даже Шуйские лишь пыль.

На себе я тоже ощутил очень много внимания, в конце концов, по мнению большинства мне тут нет места. В том, что часть людей меня узнало, я понимал и без Арая. Они косились на меня, перешептывались. Понимая это, я старался сильно не отсвечивать и не привлекать лишнего внимания. Стоял в сторонке и наблюдал за происходящим.

И вот наконец вынесли гроб Славы. Он был большой, белый, украшенный золотом и алыми лентами. Сама церемония прощания проходила на улице, под открытым небом, да и погода к этому располагала: солнце, немного облаков, теплый ветерок. Середина лета как-никак.

Гроб пронесла группа молодых людей в одеждах с гербом рода Добронравовых, под торжественную музыку они вынесли его в центр просторного сада за поместьем. Хоронить Славу будут в родовом склепе за городом, но присутствовать при этом будут только самые близкие члены семьи. И меня, судя по всему, на эту часть не приглашали. Я на них в обиде не был, да и не сильно рвался.

Как только торжественный внос гроба завершился, пришел черед высказаться. Первым выступал не абы кто, а сам император, Михаил Алексеевич. Я впервые видел его вживую, и впечатления он не производил. Совершенно обычный человек, который до своего выступления общался с гостями вполне себе по-обычному. Но сам факт его присутствия тут был действительно важным, ведь абы к кому император на похороны не придет.

— Вот уж кого я тут точно не ожидала увидеть, — рядом со мной появилась Мирослава.

— По правде сказать, тебя я тоже тут увидеть не ожидал. Тебя же вроде отстранили.

— От работы, да, поэтому я и тут, охраняю государя, — промурлыкала она заигрывающим, полуфлиртующим тоном, но на мне внимание не сосредотачивала. Её взгляд изучал окружение в поисках потенциальной угрозы.

— То есть даже во время отпуска ты на работе?

— Став гвардейцем, ты всегда на работе, и даже твой отпуск формируется так, чтобы быть полезным стране.

— На самом деле, звучит невесело.

— Меня устраивает.

В руках Мирослава держала бокал с шампанским, но скорее для вида. И даже пригубив его, лишь сделала вид, что пьет.

— Ну а ты? Как графа под следствием занесло в окраины империи?

— А ты не знаешь? — улыбнулся я девушке, и она этого не оценила. Уколка тем, что она чего-то не знает. — Я был знаком с Вячеславом, настолько, что он даже указал меня в завещании. Поэтому я тут.

— Он указал тебя в завещании? — Мирослава округлила глаза. Она редко демонстрирует подобные эмоции, и когда это происходит, они бесценны.

— Это так удивительно?

— Когда старейший одаренный империи, один из столпов государства, указывает тебя в завещании — это эпохальное событие. И что он завещал? Даже если это мелочь, это огромная честь.

— Понятия не имею. Озвучивание завещания будет позднее.

— Вот как, — хмыкнула Мирослава. Она старалась выглядеть расслабленной, почти скучающей, но выдавал взгляд. Цепкий и настороженный, даже во время беседы она изучала окружение и пыталась определить угрозу государю. — Но кое-что начало сходиться.

— О чем ты?

— Я все гадала, кто может стоять за уничтожением твоей репутации… — Мирослава не стала развивать мысль, но я уже догадывался, о чем именно она говорит.

— Считаешь, что это Добронравовы?

— Если кто-то сунул нос в завещание, и тебе оставили не какую-то мелочь, то не исключено. В общем, держи нос по ветру. Если думал, что интриги провинции — это что-то серьезное, то это место сможет тебя сильно удивить.

И на этом Мирослава меня оставила. Я ещё пару мгновений смотрел ей вслед, а когда повернул голову, то увидел, что на меня смотрят два больших голубых глаза.

— Привет, Лана, — улыбнулся я ей.

— З-здравствуйте… — робко поздоровалась она и попыталась сделать книксен, так же неловко, и тут же залилась краской.

Она само очарование, миниатюрная, хрупкая, со своей золотистой карешкой. Но именно глаза, большие и пронзительно голубые, привлекали больше всего внимания.

— Очень рада снова с вами увидеться…

— И я, — честно ответил ей. — Удивительно, что ты пришла на церемонию.

— Угу… Я не очень хотела, но Валя настояла. Сказала, что это полезно для моей социализации, да и… — она с печалью посмотрела на гроб. — Дедушка Слава был хорошим.

На глазах Ланы заблестели слезинки.

— Да…

— Вы хорошо его знали?

— Не так, как хотелось бы, — честно сказал я. — Думал, у нас будет больше времени.

— А кто вы ему?

— А почему ты спрашиваешь? — учитывая слова Мирославы, я решил прояснить этот вопрос.

— Ну… — Лана немного замялась, и уже, видимо, пожалела о том, что спросила, но тем не менее честно ответила: — Семья очень всполошилась когда дедушка Слава изменил завещание и упомянул в нем вас. До этого там были лишь самые близкие члены семьи и государь, разумеется. А вы…

— Я никто и появился из ниоткуда, — кивнул я.

— Да, и все очень переживают из-за того, что он назвал вас своим братом. Это правда?

— Чистая, — не стал скрывать я.

— Но как это может быть? Вы выглядите ненамного старше меня, а дедушка Слава был очень-очень старым.

— А вот так, — усмехнулся я, но прояснять детали не стал.

На самом деле, я немного злился на Славу, мы ведь договорились, что не станем это афишировать, а он вот так, в лоб это сделал. И ведь даже лишил меня возможности сказать ему за это пару ласковых. И ещё вопрос, что именно он там в завещании написал, что семья всполошилась.

Девушка с интересом разглядывала меня, но затем свою речь вышел произнести нынешний патриарх рода Семён Вячеславович Добронравов. В отличие от государя, его речь была более личной, он описывал своего прапрапрадеда как человека волевого, решительного и скрепляющего всю семью вместе, говорил, что Слава был той скалой, на которой и воздвигнута крепость рода Добронравовых, а в конце пустил скупую слезу.

За ним пришел черед его супруги, а затем и других друзей и близких, никого из которых я не знал.

— А вы не будете ничего говорить? — спросила Лана.

— Нет, это бессмысленно. Я из всех присутствующих знал его хуже всех.

— Но тем не менее, он очень много о вас говорил, — сказала девушка, и я удивленно посмотрел на неё, отчего она тут же покраснела. — Не буквально, конечно, но очень часто он говорил: «Жаль, что Андрей то-то», «Мне стоит чаще с ним видеться». Он правда много думал о вас после той встречи, но его здоровье… Ему было очень тяжело, и даже магия не помогала. Но он всё равно улыбался, когда я приходила, и как во времена, когда я была совсем маленькой, рассказывал истории. Он знал так много историй! И ни одна из них не повторялась! Представляете?

— Представляю, — кивнул я, улыбаясь при виде её искренности. Но тут она снова шмыгнула носом, готовая расплакаться.

— Лана! Что ты тут делаешь⁈ — раздался гневный, но слегка приглушенный женский голос, а затем рядом с нами появилась женщина в траурном платье. Красивая, с длинными светлыми волосами как и у Ланы, и глаза похожи. Сразу видно — сестры, только пришедшая женщина была старше.

Мы встретились с ней взглядами, и ни намека на радушие в её глазах не было. Она точно знала, кто я такой, и была мне совсем не рада.

— Княгиня Валентина Витальевна, как я полагаю? — ради вежливости уточнил я.

— Да, — подтвердила она. — А вы тот самый известный граф, о котором столько говорят в последнее время. Котов.

— Он самый.

— Я буду прямолинейна. Такому, как вы, тут не место, и мы позволили вам присутствовать только из-за уважения к Вячеславу Петровичу. Как только все закончится, и завещание будет зачитано, я очень надеюсь, что вы исчезнете из нашей жизни и никогда больше нас не потревожите, — женщина сделала короткую паузу, после чего глянула на Лану. — Идем, Лана.

— Но…

— Идем! — почти рыкнула княгиня, и Лана, испуганно втянув голову в плечи, потупила взгляд.

— Хорошо…

— Больше не смей общаться с этим сбродом, — услышал я едва различимый шепот и криво усмехнулся.

— Ну и семейка, да? — спросил я у Арая, сидящего в ногах и явно скучающего. Он переводил свои маленькие глазки-бусинки, изучая окружение, и время от времени делал что-то вроде отчета, но в нём не было ничего такого, чего я не видел собственными глазами. Все вокруг думали, что мне тут не место, кроме разве что Ланы.

Ну, скоро всё закончится.