Контрабандный рейс. Приключение Хана Соло и Чубакки

ГЛАВА 01 СПЕШНОЕ ДЕЛО ЖДЕТ

Вуки вздохнул, издав низкий рык, и окинул взглядом медаль, которую держал на ладони. На людских фигурах она смотрелась солидно и внушительно, ее можно было надеть на шею. Но в ручище Чубакки медаль казалась непропорционально маленькой, более того — он мог вовсе спрятать ее, сомкнув пальцы. Милая вещица с выгравированным второпях стилизованным цветком, который, очевидно, должен был напоминать эмблему Республики. В центре медали было изображено встающее солнце, наполовину поднявшееся над горизонтом: оно символизировало как зарю новой надежды, родившейся после победы над Галактической Империей, так и собственно уничтожение «Звезды Смерти».

Вуки вздохнул снова и сунул медаль в сумку, пристегнутую к патронташу с амуницией для арбалета, опоясывавшему левое плечо. Подавшись вперед в своем кресле, он выглянул наружу через фонарь кабины «Сокола». По всему ангару носились повстанцы, спешно готовясь к эвакуации. База на Явине-4, мягко выражаясь, была рассекречена. После уничтожения «Звезды Смерти» следовало ожидать, что не пройдет и дня — а то и меньше, — как явится имперский флот, чтобы стереть в порошок все вокруг. Вожди Восстания, может, и были окрылены своей победой, но здравый смысл подсказывал, что такой натиск им не то что не отразить, но даже и не сдержать. Со «Звездой Смерти» им повезло, причем даже с везением победа обошлась им дорого. Дважды они так легко не отделаются. План, насколько понимал его вуки, состоял в том, что вся компания борцов за свободу разбежится во все концы Галактики, а потом соберется снова, желательно в куда более безопасном месте.

Чубакка хмыкнул, гадая, каким чудом повстанцы надеются уцелеть. Их флот — который можно было назвать таковым только с большой натяжкой — уже успел рассредоточиться. На четвертой луне Явина остались только три «курносика» — два истребителя типа X и один бомбардировщик типа Y, — которые уцелели в бою, да еще десятка три транспортов всевозможных форм, размеров и происхождения, чья молодость миновала еще до падения Республики.

Вуки не завидовал их шансам.

При всем при том он понимал запал повстанцев. Он ведь был вуки и знал, что такое тяга к свободе. Чубакка происходил из гордого народа. Вуки жили по многу сотен лет и мирно обитали на своей лесистой планете Кашиик, пока не начались Войны клонов. Чубакка был тогда моложе — всего сто восемьдесят лет, — и ему довелось сражаться с боевыми дроидами сепаратистов. На его глазах произошло предательство клонов и рождение Империи. Он видел, как его соплеменников — братьев и сестер, его семью, — заковывали в кандалы и продавали в рабство на невольничьих рынках Галактики. Он и сам побывал в цепях, и от одного воспоминания об этом в горле Чубакки родился глухой рык.

Так что повстанцев вуки понимал. Правду сказать, он бы и сам к ним примкнул, если бы не два обстоятельства: кореллианин и его корабль. Чубакка не мог покинуть ни того ни другого. Он был слишком к ним привязан, как и они к нему.

При первой встрече Хан Соло не произвел на него впечатления человека, заслуживающего доверия. Кореллианин был боек на язык и самонадеян, даже заносчив. Казалось, его волновали только собственные интересы, и ничьи более. «Предусмотрительный эгоизм», так характеризовал это сам Соло.

«Если я сам не позабочусь о своем благополучии, приятель, никто за меня этого делать не станет», — сказал однажды он.

Тем не менее Соло доказал, что вуки ошибался. Доказал, когда они вдвоем сбежали на Внешнее Кольцо и стали вести борьбу за существование среди других контрабандистов, а также охотников за головами и пиратов, зарабатывая на жизнь перевозками для хаттов. Что Чубакка ошибался, Соло демонстрировал не раз и не два, и вуки усвоил одну важную вещь касательно своего друга и партнера: невозможно предсказать, что именно кореллианин примет близко к сердцу и почему. При всей его развязности и хвастливости, сердце у Хана Соло было такое же золотое, как те медали, которые они получили за участие в битве.

На панели управления ожил коммуникатор — замигал синим и принялся напевать странный мотив. На других кораблях коммуникаторы просто чирикали, требуя внимания, но «Сокол» — не обычный корабль и никогда им не являлся. Сигнал вызова был всего лишь одной из его причуд, одной из странностей, за которые Чубакка так любил эту посудину.

Ну вот и второе обстоятельство: корабль.

Когда тот парень с Татуина, Скайуокер, впервые увидел «Сокола» в Мос-Эйсли, то обозвал его грудой хлама. Соло оскорбился, но вуки мог понять реакцию Люка. Согласиться не согласился, но понять мог. «Сокол» выглядел как обыкновенный кореллианский легкий грузовик YT-1300, каких в Галактике летали тысячи, если не сотни тысяч. Его кабина — по причинам, ведомым одним лишь конструкторам из «Индустриальных систем Корелла», — располагалась не на центральной оси, а справа и притом под углом. Двигатели были непропорционально мощными, а механизмы управления — чувствительными на грани паранойи, что делало корабль своенравным, и для того, чтобы вести его, требовалось участие обоих пилотов. Но даже в этом случае машина могла выйти из-под контроля, если оба не знали свое дело в совершенстве.

И это только то, что касалось серии YT-1300 в целом.

В случае «Сокола» эти характеристики умножались экспоненциально. Корабль повидал виды. Корпус его покрывали вмятины. Грузовик нуждался в покраске и практически непрерывном ремонте. Фактически половина выручки, которую приносили рейсы для Джаббы Хатта и других клиентов, уходила на содержание корабля, запчасти и топливо. «Сокол» поглощал горючее, как скиталец воду после нескольких дней в Дюнном море. Имитаторы гравитации имели неприятную — и, сказать прямо, тревожную — склонность отрубаться во время резких маневров, отчего всех непристегнутых швыряло по кабине. Несколько компьютеров, совместно управлявших системами корабля, за долгие годы не только выработали собственные диалекты, но и порой грызлись между собой. Если вуки вовремя не остановить, он мог долго рассказывать о состоянии стабилизаторов ионной тяги или о том, как компенсаторы ускорения от фирмы «Даво-Пек» не то что не пытаются компенсировать, а делают нечто прямо противоположное.

Да, но зато корабль был быстр.

То был самый быстрый корабль из всех, на которых Чубакке доводилось летать, — и вообще из всех виденных им. «Сокол» одинаково резво носился в космосе и в атмосфере, как будто был для этого рожден, и вдвоем с Соло они могли заставить его вытворять такое, что у кореллианских конструкторов поотпадали бы челюсти. Контрабандисты модернизировали практически каждую деталь в моторном отсеке — от болтов до главного двигателя, — выжав максимум мощи, максимум скорости. Они разбирали корабль на части и собирали наново столько раз, что вуки уже сбился со счета, и неизменно «Сокол» вознаграждал их старания, побуждая дерзать дальше.

Чубакка обожал этот корабль.

Протянув длинную руку, вуки вдавил мигающую кнопку коммуникатора, прорычал приветствие и поинтересовался у напарника, что его так задержало.

— Ой-ой! Чубакка, где ты набрался таких слов?

Вуки хмыкнул. Звонил не Соло, а протокольный дроид.

— Капитан Соло просит, чтобы ты зашел к нему в комнату совещаний.

Чубакка нахмурился и зарычал в ответ.

— Не имею ни малейшего представления, — ответил С-ЗРО. — Он говорит, чтобы ты шел сейчас же, потому что принцесса не желает слышать слово «нет», и капитан Соло полагает, что в твоем исполнении оно прозвучит более убедительно.

Вуки ухмыльнулся, зная, что никто его не видит. Эти двое цапались еще с момента своей первой встречи. Все стало ясно. Контрабандисты должны были улететь обратно на Татуин еще четыре часа назад. Учитывая награду за спасение принцессы со «Звезды Смерти», да еще плату за рейс до Алдераана, которая была обещана с самого начала, денег у них на руках было более чем достаточно, чтобы расплатиться с Джаббой. А может, даже снова завоевать его расположение и убедить отозвать охотников за головами, которых хатт пустил по их следу. Но все это при условии, что Соло и Чубакка привезут деньги Джаббе; если охотники настигнут их раньше, это будет уже совсем другая история.

Джабба не жаловал тех, кто был ему должен. Можно было не сомневаться: он лишит их свободы, а может, и жизни, а «Сокола» отберет точно. Ни одна из этих перспектив Чубакке не улыбалась. И он знал наверняка, что Соло они нравятся еще меньше.

Вуки пролаял ответ С-ЗРО, снова вдавил кнопку коммуникатора и вскочил на ноги. Он вышел из кабины, по привычке пригнувшись, и отшвырнул пару игральных кубиков, которые сам повесил для смеха несколько лет назад. Если что и могло заставить Хана Соло отложить отлет, то только какая-нибудь милашка.

Чубакка был вынужден признать, что ему даже интересно, чего милашка хочет.

— Без меня! — заявил Хан Соло. — Я в этом вашем Восстании не участвую, я никакой не борец за справедливость, и я на тебя не работаю, твое высочество!

Лея Органа, принцесса Алдераанская, сделала два шажка вперед, подняла глаза и вперила в контрабандиста свирепый взгляд. Соло возвышался над ней почти на полметра, но если принцессу это и смущало, то виду она не подавала. Лея выставила указательный палец, будто размышляя, не ткнуть ли контрабандисту в глаз.

— Если бы ты работал на меня, — сказала она, — то я бы уже тебя уволила.

— Если бы я работал на вас, дамочка, то уволился бы сам. — Соло скрестил руки на груди, довольный тем, что последнее слово пока осталось за ним.

Несколько секунд принцесса стояла неподвижно, прожигая контрабандиста взглядом, который, как он подозревал, доводил до слез ее противников в ныне распущенном Имперском Сенате. Мимо просочилась женщина из группы солдат, которые занимались демонтажом пункта управления, она несла полную охапку всякого оборудования, стараясь не смотреть никому в глаза. Во время битвы эта комната была заполнена различными дисплеями, на которых отображалось неумолимое приближение «Звезды Смерти» в луне Явина. Мониторы транслировали переговоры пилотов, чьи машины гибли одна за другой, сбитые огнем зенитных орудий и точными выстрелами истребителей типа СИД. Сама база, насколько понимал Соло, была развернута в храме богов давно вымерших и забытых обитателей Явина-4. Повстанцы обнаружили его и превратили в центр своих операций. Теперь храм снова станет тем, чем и был всегда: памятником ушедшим временам.

Мимо прогудел потрепанный служебный дроид, неся один из мониторов. Лея воспользовалась этим, чтобы прервать дуэль взглядов, и отвернулась с плохо скрываемым отвращением. Она была рассержена и не боялась это демонстрировать. Соло пришлось сознаться самому себе, что ему нравится ее злить: это доставляло определенное удовольствие. Леей было так просто манипулировать. Принцесса, несомненно, была одной из самых красивых женщин из всех, кого ему доводилось встречать, а из уст Хана Соло эта похвала кое-что да значила, потому что он достаточно поколесил по Галактике и повидал немало красавиц. То, что она была смышленой, отважной — учитывая ее пост в руководстве Восстания, пожалуй, самоубийственно отважной — и не лезла за словом в карман, только добавляло ей привлекательности в глазах контрабандиста. Еще она была упряма, как гундарк, и это тоже нравилось кореллианину. На самом деле дамочка была ему симпатична, особенно после всего, что они недавно пережили вместе с малышом и стариканом.

Но говорить ей об этом он не собирался ни в коем случае, тем более сейчас, когда принцесса пыталась сыграть на его душевных качествах и убедить рискнуть жизнью ради дела, в котором он не участвовал и участвовать не собирался.

Одна из дверей комнаты, все меньше напоминавшей импровизированный пост управления, отворилась, и трое солдат вывезли на тележке очередную порцию оборудования. Внутрь, пригнувшись, вошел Чубакка. Соло встретился глазами с напарником, и вуки слегка кивнул в знак приветствия.

Принцесса Лея следила взглядом за Чубаккой, пока тот не остановился рядом с Соло. Затем она снова повернулась к кореллианину.

— Погибнут многие. — Лея произнесла это просто, как бы констатируя факт, и поглядела на него своими карими глазами, которые, казалось, видели все.

— Никто из тех, кого я знаю, — парировал Соло.

На мгновение — всего лишь на мгновение — он увидел на ее лице разочарование и испытал что-то опасно близкое к чувству вины.

— Позволь мне спросить тебя кое о чем, — сказала Лея, обращаясь к вуки. Она ткнула пальцем в направлении Соло: — У него вообще есть сердце в груди или там только сейф, где он держит кредиты?

Чубакка фыркнул, наклонил голову набок и посмотрел на кореллианина. Затем пролаял ответ.

— О нет, нет, — сказал Соло. — Ты просто еще не знаешь, чего она от нас хочет. Ну же, ваше светлейшее королевшество, поведайте ему о том самоубийственном задании, которое вы для нас припасли.

— Никакое оно не самоубийственное, если будете следовать плану. — Лея коснулась кнопки на панели управления главного дисплея — одного из немногих устройств, которые еще не были вынесены и даже работали, но лишь потому, что для их транспортировки требовались усилия полудюжины дроидов. Дисплей зажегся и высветил карту Галактики. Принцесса снова принялась нажимать на кнопки, на этот раз быстро, и на глазах у контрабандистов карта стала менять масштаб, раз за разом увеличивая один из участков Внешнего Кольца. С последним нажатием карта застыла, показав систему из шести планет.

— Сиркон. Это на Внешнем Кольце, на границе Пространства Хаттов, — проговорила Лея, указав на вторую планету от центрального светила. — За пределами сферы влияния Империи, так что это место привлекает множество субъектов вроде вас.

Чубакка хмыкнул.

— Она имеет в виду контрабандистов, — пояснил Соло.

— Нет, я имею в виду преступников, — отрезала Лея.

Вуки приподнял бровь.

— Проблема всякого восстания — нехватка ресурсов, — продолжала принцесса, не отрывая взгляда от голограммы. — А того, что у нас есть, недостаточно. Мы вынуждены все время кочевать с места на место. Вот и сейчас эвакуируемся, как сам можешь видеть. У Империи зато есть все. Ресурсы, войска, шпионы. Нам, чтобы выжить, нужно планировать не на шаг вперед и не на три, а на целых пять. Готовить запасные убежища. Не просто куда мы переберемся в следующий раз, а куда мы могли быподаться, если та точка будет раскрыта, если план «А» сорвется. Нам нужны разные варианты.

— Если вы надумали устроить базу на Сир-коне, то надолго там не задержитесь, — сказал Соло. — Слишком близко к хаттам, они вас вмиг сдадут.

Принцесса оторвалась от карты и в очередной раз смерила Соло убийственным взглядом.

— Спасибо, капитан, за столь гениальную стратегическую идею. — Она указала на карту. — Сиркон не является местоположением новой базы Восстания.

— А вы умнее, чем можно подумать.

Не обратив внимания на эту шпильку, Лея снова занялась панелью управления. Карта отодвинулась в сторону, на ее месте появилось новое изображение. Голопортрет мужчины примерно двадцати стандартных лет. Соло он был незнаком.

— Это лейтенант Иматт, лидер «Сорокопутов». — Лея сделала паузу, вернувшись к созерцанию голограммы. — «Сорокопуты» — специальный разведывательный отряд Восстания. Маленькая группа, чье задание очень простое. Они отвечают за поиск, проверку и подготовку новых мест для наших баз. Составляют список. Выбирают точки сбора. Изучают все варианты.

— Куча ценной информации в одной голове, — заметил Соло.

— Да. И это один из немногих способов ее обезопасить. Чем меньше народа в курсе, тем меньше тех, кто может выдать секрет.

Чуи проворчал, что согласен.

— Но ему известно все, понимаешь, Хан? Иматт знает не только то, куда мы перебираемся, но и куда потенциально можем перебраться. Он знает точки сбора. Знает, где мы припрятали оружие, продовольствие, медикаменты. Он знает все.

Соло кивнул. Ему вдруг стало немного дурно, как будто он съел что-то лишнее. У кореллианина появилось нехорошее предчувствие.

— На Танаабе «Сорокопуты» попали в засаду, устроенную Имперской службой безопасности, — продолжала принцесса. — Иматту удалось уйти, но остальные погибли. Он сумел передать нам сжатое сообщение, в котором рассказал о случившемся и о том, что покинул планету и направляется на Сиркон. Но он один, он разоблачен, а ИСБ идет по следу.

Чуи тихо ухнул. Оба контрабандиста уже догадались, что к этому шло.

— «Сокол» — единственный корабль, способный долететь до Сиркона вовремя. — Лея снова нажала на кнопку, и картинка погасла. Принцесса повернулась и посмотрела на контрабандистов — сперва на Чуи, потом на Хана. — Если ИСБ схватит Иматта, они узнают все. Они будут пытать его. Накачают наркотиками. Заставят все рассказать. И тогда Восстанию придет конец.

Она больше не злилась. Не просила, не умоляла. Просто смотрела на них, на Соло и его друга, и ждала. Все было уже сказано.

«Уж лучше бы злилась», — подумал Соло.

Чубакка заворчал и выдал серию лающих звуков, которая закончилась низким рыком.

Соло недоуменно уставился на напарника:

— Подумай как следует, Чуи.

Вуки фыркнул.

Соло покачал головой:

— Ты меня должен был поддержать, не ее!

Чубакка фыркнул снова.

Кореллианин ушам своим не верил.

— Она хочет, чтобы мы полетели в систему на краю Пространства Хаттов и спасли какого-то типа, который, может, уже мертв, и плевать, что за ним гонится ИСБ! Плевать, что Сиркон кишит самым гнусным отребьем, какое только есть в Галактике. Плевать, что Джабба собирается послать охотников по наши головы, если еще этого не сделал…

Чубакка рявкнул.

— Я знаю, что это на Внешнем Кольце! Знаю, что это по пути, но даже если получится, нам придется доставить его в точку сбора, иначе что это будет за эвакуация! Это не наша война, приятель!

На этот раз вуки промолчал и просто посмотрел на напарника своими голубыми глазами.

Лея смотрела на него тоже.

Соло вздохнул. «Бывают драки, — подумал он, — в которых победить нельзя».

— Нам будет нужен какой-нибудь пароль, чтобы Иматт нас узнал, — сказал он, стараясь не казаться сварливым.

Лея улыбнулась, как будто знала с самого начала, что он согласится. Кореллианин хмуро взглянул на принцессу.

— И я ожидаю, что мне щедро заплатят, — добавил он.