Конкистадор

Глава 14. Московский протокол

Февральская конференция о статусе Альдеянской Орбитальной Республики произвела на меня сильное впечатление. И, надо сказать, далась мне непросто. Причем, больше всего запомнилась не главная, закрытая ее часть, где на самом деле все и решилось, а показательная, во время которой мне пришлось выступать перед делегатами и представителями мировой общественности. Для придания веса принятым в узком кругу решениям требовалась массовка, и ее собрали со всей планеты. Да такую, что обзавидуется не только съезд КПСС, но и съезд компартии Китая. Большой зал, битком набитый строго одетым народом, президиум, зеленые скатерти с минералкой, массивные трибуны, яркий свет хрустальных люстр, микрофоны – все как положено, со старорежимным шиком. Серьезно, аж жуть. Лучше бы брали пример с США – там съезды веселее проходят, демократичнее. Народ одет веселее, девочки с плакатиками прыгают. Хотя разницы с компартией Китая никакой, конечно.

Однако, имеем, то что имеем – в зале сидели делегаты и «народные представители» от стран – членов ООН. Бюрократы, бизнесмены, представители «прогрессивной общественности» из числа ученых, писателей и деятелей искусства, журналисты. Не, народ собрался в целом приличный, помидорами и тухлыми яйцами не закидают – убеждал я себя. Но все равно – держать речь перед таким собранием оказалось непросто. Боязнь сцены мешает, да и не учил этому никто. Обучение азам политики, которое за рубежом худо-бедно реализовано в виде системы самостоятельных школьных клубов, участвующих в общественной жизни, у нас отсутствует вовсе. Вот и приходится крутиться, как умеешь.

Ладно, это я отвлекся. Так вот, чувствовал я себя, выходя к трибуне с микрофоном, то ли как кролик перед удавом, то ли как главный обвиняемый, которому дали последнее слово на показательном судебном процессе. Полон зал людей, народ смотрит и ждет, что же я им от лица инопланетян поведаю. Причем интересные такие взгляды у делегатов – от сосредоточенных и откровенно ехидных, до злых. Дескать, пой птичка…

«Не суетись Леша», – вспомнил я слова Михалыча, своего инструктора в автошколе, сказанные, когда я впервые выехал в город. «Расслабься. Что ты в баранку вцепился как утопающий? Езжай спокойно, свой маневр ты знаешь. Представь, что ты не за рулем, а дома накатил на грудь триста и в трениках перед телевизором сидишь».

Как ни странно, но тогда слова инструктора мне помогли. Внутреннее напряжение ушло, я перестал дергаться и волноваться. И спокойно поехал по Москве, несмотря на плотное движение. Помогли они и сейчас. Я ведь знаю, что поступаю верно? Знаю. Так что мне мешает толкнуть речь? Будем считать, что свои триста я уже накатил, и говорю не с делегатами ООН, а с мужиками в гараже.

– Я не буду никого долго агитировать, – улыбнулся я собравшимся делегатам как лучшим друзьям. – Скажу просто. Люди давно ждали контакта с другим разумом. Ждали всю свою историю, от глубокой древности до наших дней. И наконец-то он произошел. Такой, что иначе чем провидением и волей Господа я подобное чудо назвать не могу. Земляне обрели не абстрактных братьев по разуму, нет! Земляне встретили своих братьев и сестер! Таких же, как и мы сами – людей. С той же красной кровью, что течет в наших венах, с теми же генами, что у нас самих, с похожими ценностями и моралью. Но многократно превосходящих нас технологически и способных дать развитию человечества сильнейший импульс. Контакт уже произошел, это уже свершившийся факт, нравится он кому-то или нет, – рубанул я воздух рукой.

– Альдеяне не питают к землянам враждебных намерений – это тоже факт, – обвел я взглядом притихший зал. – Свидетельством тому можно считать мою историю – меня спас альдеянский пилот, когда я был ранен и замерзал. Свидетельством тому – подаренные бесценные медицинские технологии для всей Земли и помощь в освоении Марса. Альдеяне готовы сотрудничать с людьми и двигаться с ними по пути прогресса дальше – вперед к звездам. И они сделают это, никаких сомнений. С вашего одобрения, господа делегаты, или без него – этот путь уже предрешен, – повысил я голос. – Вы не в силах запретить альдеянам двигаться по нему, и вы не можете удержать на месте тех людей, который захотят осваивать космос вместе со своими братьями и сестрами с Альдеи. За нами будущее! – сделал я небольшую паузу. – Поэтому я предлагаю внять голосу разума и присоединиться к нам. Поучаствовать на равных в освоении космоса и дележе его богатств! В этот момент в сети, на официальном сайте АОР распространяется материал об обнаруженном российско-альдеянской экспедицией на Марсе подземном городе и его тайнах. Посмотрите его внимательно. Подумайте, вы можете встать у самых истоков движения к звездам! Спешите – такое предложение делают всего один раз. Опоздавшие и отказавшиеся рискуют через несколько поколений остаться на Земле в роли туземцев, к которым лишь изредка приезжают ученые – этнографы.

– Мы готовы сотрудничать со всеми! – почувствовав, как пересохло в горле, я налил из графина в стакан минеральной воды и сделал пару глотков под внимательными взглядами делегатов.

– Но любой акт дружбы и сотрудничества должен подтверждаться не только красивыми словами и благими намерениями, – продолжил я, понизив голос и поставив стакан на место. – Но и фактами, говорящими о взаимном уважении, признании и доверии. Альдеяне готовы к союзу, в России признали их и протянули им руку дружбы. И вот, российский флаг уже развевается на Марсе! Теперь дело за вами. Продемонстрируйте свою добрую волю! Призываю вас признать Альдеянскую Орбитальную Республику и присоединиться к нашему общему пути в светлое будущее!

Не скажу, что делегаты встали в едином порыве и проводили меня с трибуны громкими овациями. Не было такого. Хотя в российским секторе зала кое-кто и хлопал, но в целом зал загудел, словно осиный улей. Продолжать я не стал – молча поклонился собравшимся и сошел с трибуны. Слово было сказано…

Потом, конечно, выступали другие. Осторожный в формулировках китайский представитель был настолько за все хорошее и против всего плохого, что я так и не понял, чего он на самом деле хочет. Американская представительница назвала меня ловким демагогом, который, прячась за красивыми словами, уходит от сути проблемы, а потом сама закатила большую речь об общечеловеческих ценностях. Немец практично потребовал гарантий равноправного сотрудничества и в этом его неожиданно поддержал француз. Англичанин говорил о проблеме доверия… Сплошная говорильня, которая продолжилась еще два дня. Но уже без меня.

Потому что я был приглашен на закрытую часть конференции, и в этот раз компанию мне составили Лейтт и Нейка, за что я им был искренне благодарен. Нет – с президентами мы не общались – не по чину. И даже с официальными представителями стран – тоже. Представители отбывали номер в зале с депутатами и занимались говорильней, которую транслировали по телевидению и обсуждали в сети.

Все оказалось проще и конкретней – шоу для нас закончилось. Нам представили «технических помощников» от ведущих держав, которых я раньше и в глаза не видел. Все вместе мы сдали охране свои электронные девайсы, сели за длинный стол с «чистыми» компьютерами и оргтехникой, объединенными в локальную сеть, а из кухни по первому требованию нам носили бутерброды, кофе, и завтраки с обедами. После чего мы наконец-то стали договариваться всерьез.

Вот так, за трое суток мозгового штурма родился знаменитый Московский Протокол о статусе АОР. Вместе с секретными приложениями к нему. В основном они касались взаимных гарантий и преференций, а так же договоренностей о поставках и намеченных работах. Дать все желаемое всем и сразу альдеяне физически не могли, но список «хотелок» и плата за них были заранее оговорены, вместе с предварительными сроками исполнения. На самом деле ведущие страны могли многое – например, если говорить о космической технике, то от альдеян требовались готовые межпланетные двигатели, помощь в выведении тяжелых конструкций на орбиту и их монтаж, а так же ряд сложных расчетов. Остальное ведущие державы способны сделать сами. Впрочем, это был второй этап – первым делом оговаривалось участие в разведке Марса и передача ряда технологий. Открытый у кратера Королева город произвел на всех впечатление, что там говорить… Поэтому ведущие игроки все же признавали АОР. Не безоговорочно, с большим скрипом.

Например, были четко оговорены посадочные траектории и параметры орбит для альдеянских кораблей между Землей и Луной, а альдеянские звездолеты обязывались отправлять автоматическую информацию о своем местоположении на орбите. Пребывание альдеян на Земле регламентировалось рядом правил, причем с подачи США пропихнули условие, согласно которому альдеянин, добровольно отказавшийся от гражданства АОР, мог легко получить гражданство любого государства. При этом в АОР отказывались от его розыска, не требовали его выдачи и не предъявляли к «невозвращенцу» никаких претензий. Американцы продолжали надеяться получить себе технологии и специалистов старым добрым методом утечки мозгов. Так же от альдеян потребовали делиться научными отчетами по исследованию космоса. Свободный найм земных специалистов альдеянами тоже был ограничен – на самом деле его разрешили лишь в России, остальную рабочую силу инопланетяне должны были получать согласно отдельным межгосударственным договоренностям. А еще, любые альдеянские товары, которые АОР решит выпустить на земной рынок, требовали специальной сертификации ВТО и облагались особым налогом, а любое предприятие АОР на Земле обязательно передавало пятьдесят один процент акций суверенному земному правительству. В общем, санкции, как они есть.

Но меня это расстраивало мало. Пускай. Главного мы добились – альдеян признали как равного игрока. Рубль АОР стал валютой. Хотя золото для его обеспечения еще следовало привезти с Марса, АОР уже получила первые кредиты под будущие проекты и в качестве платы за участие в космических программах. Пока только от России и Китая, но остальные страны тоже подтянуться, важно то, что мы становились платежеспособны. Для управления финансами республики создавалсяальдеянский международный банк, АМБ. Специалистов по земным финансам у нас пока не было, но, проанализировав состояние земной банковской системы, бортовой интеллект Лани взял эту нагрузку на себя. Орбитальная республика получала возможность открывать на Земле свои посольства и координационные центры. Задел на будущее был огромным, оставалось лишь правильно им воспользоваться. Конечно, основные игроки хотят навязать нам свои правила и сделать в итоге собственным инструментом – это я понимал. Ничего, пусть попробуют. Пока ключевые технологии остаются у нас, все еще может поменяться.

Да, как только мы с «помощниками» закончили работу, а из принтера вылез первый, черновой экземпляр Московского Международного Протокола, конференция свернула свою деятельность. С говорильней быстро закруглились и перешли к голосованию, одобрив большинством голосов итоговую резолюцию. Президент Иттор вместе с земными представителями торжественно подписали протокол…

А затем вдруг все как-то закончилось. Точнее события больше не требовали моего присутствия. После окончания конференции Вепрь, взяв на борт президента Иттора и нашу парочку космонавтов – Бориса и Павла, вместе с Катей Таловой, отправился к Марсу. Экипаж транспорта уже успел отдохнуть на островах кубинского архипелага Сабана, и теперь ему предстояло поработать – обследовать, как следует, подземный город, вывезти оттуда золото и драгоценные металлы. И заложить, наконец, первую внеземную базу, обеспечив ее водой и кислородом из кратера Королева. Задача интереснейшая, но меня туда не взяли. Представитель АОР на Земле должен был на всякий случай находиться на месте – вот и весь сказ. Вместе с Вепрем на Марс улетел и «доктор» Лейтт с командой. У безопасника были свои резоны – для предстоящих работ на транспорте предстояло вывести из анабиоза несколько сотен альдеян. Как они воспримут новую реальность, в которой Альдеи больше нет, а есть некая АОР, созданная из остатков битого конвоя? Конечно, улетая они понимали, что дело плохо. И, тем не менее – командования конвоя больше нет. Иттор – самозваный президент, выскочка из младших офицеров. Как бы в чью-либо «светлую» голову не пришла мысль все переиграть. С Лейттом и его ребятами будет безопаснее.

На орбите Земли осталась только Лань. Шершень послали с разведкой на Луну и в пояс астероидов – альдеяне искали компоненты топлива для межзвездного двигателя. Для блайн – обмена массы на энергию, с переброской этой самой массы через межзвездное пространство взамен поглощенной пространственно-временным континуумом энергии, нужны были какие-то редкие изотопы, которые не найти на планетах с атмосферой. Или специальная установка для их генерации, которую еще предстояло долго и трудно строить. Я в физику межзвёздного перехода особо не вникал – там одних измерений фигурировало семь штук. Вроде как превысить скорость света при движении материального объекта нельзя, а вот поменять одно местоположение объекта в пространстве на другое – можно. Но для этого надо «выскочить» из привычной системы координат, выдравшись из нее, как муха из паутины, пролететь немного свободным от базовых воздействий пространства-времени-гравитации и снова «влипнуть», но уже в другой участок вселенской «паутины». В общем, только голову сломаешь – не мой профиль.

Первый координационный центр АОР в Москве мы с Нейкой планировали открыть в середине марта и всерьез заняться подборкой людей для марсианской колонии. Альдеян на Вепре для всех запланированных работ не хватало – созданный как транспорт материально-технического обеспечения и заодно автономная ремонтная база, переселенцев на борту он имел минимум. Поэтому людей отчаянно не хватало. Техники было полно – скафандры, законсервированные роботы и спецтехника, расходники – все это имелось в наличии на борту. А вот с рабочими руками – проблема. К следующему рейсу Вепря на Землю, следовало завербовать на Марс в России первых вахтовиков, но я пока с этим не торопился. В особняке на улице Евгения Боткина заканчивали спешный ремонт, и я решил, что пора сделать паузу, хотя бы дней на десять для решения семейных проблем. Я ведь с декабря даже родителей не видел, не было ни дня свободного времени. Ну, и заодно немного отдохнуть. Но когда я рассказал об этом Нейке, она предложила другой вариант.

– Леша, последняя смена с Лани как раз летит послезавтра на Кубу. Я там еще не была, но если послушать наших пилотов, там просто рай небесный, – мечтательно закатила глаза инопланетянка. – Тепло, песочек, океан… Да и тебе отдых на пляже не помешает, ты в последнее время много работал. А твоих родителей можно пригласить вместе с нами, никаких проблем. Отдохнем все вместе, расслабимся немного. Я думаю, мы это заслужили.

Подумав, я согласился с альдеянкой. Лучше так. В последнее время я стал слишком известной личностью, особенно после Марса и выступления на конференции. Ехать в свое родное Балабаново, в пятиэтажку-хрущевку мне как-то и не с руки – чего доброго набегут журналисты, соседи будут пальцами тыкать… Мама у меня лаборант в СЭС, отец мастер на заводе, но смысла в их дальнейшей работе по большому счету нет никакого. Оба телефонных разговора с родителями за последние два месяца получились какие-то скомканные, как с чужими людьми. Надо мать и отца забирать к себе, в АОР. Не на орбиту, конечно, что им там делать? Но хотя бы в охраняемый посольский дом в Москву, а там решим куда дальше. Денег у меня… блин, я даже не знаю сколько. Много, наверное. Смешно сказать, но с тех пор как я связался с альдеянами, я не рубля не получил и не потратил – все время был на полном обеспечении и все время занят чем-то важным и срочным. Надо бы прояснить как-нибудь этот вопрос, да. АОР – республика не самая бедная, а я, вроде бы, один из ее руководителей. Но Нейка права, лучше об этом поговорить в спокойной обстановке, на курорте.

Вот так и получилось, что уже через день мы встретились с моими родителями в VIРзале аэропорта Шереметьево. Уговорить их все бросить и ехать налегке, оказалось не сложно, думаю, к этому приложило свою руку ведомство полковника Петрова. Сначала всем было ужасно неловко. У мамы дрожал голос, отец прятал глаза и почему-то виновато улыбался, пряча свои большие мозолистые руки за спину. Разговор никак не ладился. Мы поздоровались, я представил им Нейкарию, как свою коллегу и лучшего товарища, потом мы все опять замолчали, ожидая, когда объявят посадку…

И лишь в самолете, когда тот набрал эшелон, а батя хлопнул немного коньячку в бизнес классе, а я его поддержал в этом начинании, разговор, наконец, пошел. Отец рассказал об очередном маразме заводского начальства, мама начала хвастаться внимательно слушавшей ее Нейке о том, какие замечательные она в прошлом году вырастила помидоры, затем беседа сама собой перешла на мои приключения. До Кубы лететь долго, полет протекал гладко – в ясном синем небе и без всякой турбулентности. И постепенно ледок в отношениях оказался сломан. К моменту посадки я, размахивая руками, уже по второму разу рассказывал бате историю моего спасения Нейкой, а мама делилась с ней подробностями, про то, как я учился в школе и как готовить мои любимые блинчики. Альдеянка вела себя правильно, – внимательно слушала, улыбалась и изредка вставляла одобрительные комментарии.

В аэропорту нас посадили в отдельную машину прямо на летном поле, выпустив раньше других пассажиров. И привезли по живописной, усаженной с обеих сторон пальмами дороге, к причалу, где нашу компанию уже ждала белая трехпалубная яхта, на борту которой нас встретил Мигель в длинных шортах и гавайской рубашке. Белозубо улыбаясь, первый кубинский марсонавт пожал нам руки и пригласил в салон, отдохнуть с дороги и отведать чего Бог послал. По его словам, на отведенном правительством для отдыха альдеян острове мы будем уже через четыре часа. По пути мы перекусили кубинской паэльей с лобстерами, отведали немного предложенного гостеприимным хозяином рома, затем Нейка угостила меня и родителей кельгом из крохотной синей бутылочки, а потом нас окончательно развезло с дороги. На остров прибыли уже вечером, когда заходящее солнце окрасило небо в ярко-красный, насыщенный цвет и еле-еле добрели до своих домиков, где все уже было готово к приезду гостей. Отдых начался.

Первые три дня я просто валялся на пляже, вместе с альдеянами с Лани, которых было всего человек двадцать. К нашим услугам имелось трехэтажное здание основного отеля, выстроенное в колониальном стиле, десятка три домиков бунгало, ухоженный парк с садом, четыре бассейна, три бара на территории и масса обслуживающего персонала, которого набралось раза в три больше чем отдыхающих. В основном молодых девушек, хотя парни тоже были. В общем, все включено по полной программе. Для альдеян весь этот шик оказался даже избыточен – им вполне хватало песчаного пляжа, где они валялись на шезлонгах как тюлени в теньке под пальмами. Ни к пьянкам ни к дискотекам большого пристрастия инопланетяне поначалу не питали, хотя в основном в экипаже была молодежь. Выросшие под климатическими куполами на безатмосферных планетах Системы Альдеи или на северных широтах материнской планеты, они тепло, солнце и океан воспринимали как потерянный рай. Чудо, которое надо просто впитывать всем телом и наслаждаться им, не претендуя на большее. Но это сначала. Постепенно молодежь оживилась, стала знакомиться с кубинцами, по вечерам в барах начала играть музыка.

Нейка на отдыхе тоже предпочитала получать солнечные ванны, хотя Мигель цокал языком, говоря, что такую белую кожу грех портить загаром – это же красота неописуемая. С моими родителями я виделся во время обедов и ужинов, ну и на пляже, конечно. Иногда к нам присоединялась Нейка и мы вчетвером не спеша лежали в гамаках, играли в карты, потягивали безалкогольный мохито и говорили обо все на свете – ну чисто семья, что меня немного смущало. Очень уж легко родители приняли инопланетянку – как родную. Решительный разговор с ними об уходе с работы и переезде в Москву я отложил на время перед самым отъездом – пусть мать и отец сначала отдохнут и расслабятся. Но будущих проблем не видел – в финансовом плане у меня складывалось все хорошо. «VISA» альдеянского международного банка с двадцатью миллионами рублей на счету уже лежала в моем кошельке – оказывается, ее сделали еще на прошлой неделе.

Конфуз случился на пятый день отдыха, когда я, устав от ничегонеделания на пляже, забрел после ужина в бар недалеко от моего бунгало, выпить пивка на сон грядущий. Вообще-то алкоголя я совсем не избегал, но относился к нему с известной осторожностью и просто так, от лени, пиво бы пить не стал. Но сейчас, на Кубе, во время отдыха решил, что могу себе немного позволить. И видимо, зря… Потому что в баре я повстречался с Мигелем, решившим пропустить пару стаканчиков рома в компании двух симпатичных мулаток. Что он делал на острове, я так толком и не понял – то ли сам отдыхал, то ли курировал отдых альдеян, то ли совмещал и то и другое со своими служебными обязанностями. В принадлежности кубинца к спецслужбам я нисколько не сомневался. Кого попало первым кубинским марсонавтом не назначат. Однако, большой беды я в этом не видел, на этом острове каждый второй, не считая каждого первого – человек непростой, с улицы сюда никто не попадает. Поэтому на предложение кубинца составить ему компанию, я радостно откликнулся.

Мы начали болтать на русском, вспоминая нашу экспедицию, выпили по коктейлю, потом по парочке бокалов «сантьяго де куба». Слушая непонятную речь, девушки заскучали и попросили их развеселить. Мигель стал показывать как правильно ходить по Марсу в скафандре, смешно покачиваясь и слегка подпрыгивая… Мулатки смеялись, а мы еще выпили за российско-кубинскую дружбу, потом речь пошла о девушках. А потом… Короче как-то оно само собой так получилось, что Мигель с Бьянкой куда-то ушли, а черноволосая Паула осталась со мной. И нам было весело и хорошо, мы много болтали и смеялись, а затем девушка сама села ко мне на колени. Я решил не теряться, обнял ее за бедра одной рукой, а другую положил мулатке на грудь… В конце концов, а я не монах какой-нибудь. Бывшая девушка меня бросила еще в прошлом году, обязательств я никому не давал и в любви не признавался… Однако, так думал по всей видимости только я. Потому что, приложившись еще разок к бокалу с ромом, я вдруг внезапно понял, что в баре стало как-то слишком тихо и никто уже не смеется. А обернувшись к двери, я увидел Нейку. Между прочим, одетую в альдеянскую военную форму, при погонах и кобуре с тейтонгом. Взгляд ее синих глаз уставился прямо на меня, лицо инопланетянки было бледным, нижняя губа закушена.

– Ты?! – то вскрикнула, то ли всхлипнула она. – Леша, как ты можешь делать это! Ты…я тебе верила!

– Что делать? – несколько растеряно переспросил я. Стряхнул с себя мулатку, встал со стула, сделал шаг вперед, чуть покачнувшись. – Нейка, а что случилось?

– Как ты можешь обнимать ее?! Ты забыл свой долг! Ты не имеешь права так поступать со мной! Не имеешь права так поступать с нами! – на ее глазищах выступили слезы, что меня повергло в еще больший ступор.

– О чем ты? – обескуражено мотнул я головой, резко трезвея. – Нейкария, какой долг? Если ты имеешь в виду нас с тобой, то мы же вроде просто друзья?

В самом деле, Нейка меня спасла, это факт. И времени мы друг с другом провели много, это тоже факт. Но ничего такого интимного между нами не случилось, ни признаний, ни поцелуев. Как по мне – только рабочие и дружеские отношения. Даже здесь, на Кубе, мы жили в разных бунгало.

– Ты поступаешь как предатель, Леша! – злым голосом сказала Нейкария и повернувшись, быстрым шагом вышла из бара.