Колыбельная для ночницы

Глава 16

— Врагиня… пярэкрутка… — испуганно проверещал цвыркун. — Изведёт нас… если через трубу… изведёт… доберётся!..

— Изведу-у-а-ха-хах… — немедленно откликнулась на это Прасковья-курнеля. — Закляту-у-у самозванку! Уже иду-у-у!

В дымоходе зашуршало и, цвыркун, издав фальшивую трель, быстро заполз под печь.

Таня же, не раздумывая, выдернула из рюкзака косыночку Чуры и, когда с той стороны нетерпеливо поскреблись, сдвинула немного заслонку, оставив узенький лаз.

Однако Прасковья, словно почуяв что-то, притихла, затаилась.

Тане слышно было лишь хрипловатое дыхание бабки, а потом смолкло и оно.

Молчала и Таня. А внутри нарастала злость на так не вовремя явившуюся старуху. Вместо того, чтобы завершить начатый обряд, приходилось теперь разруливать очередную проблему! И это начинало бесить!

Некоторое время ничего не происходило, но Таня терпеливо ждала.

Наконец, из щели потянулась тонкая струйка тумана, и тогда Таня ловко подхватила её за край и стала наматывать в клубок.

Прасковья попробовала вырваться, но Таня не выпустила нить, наоборот — рванула на себя, вытащив бабку из печи.

Вновь обратившись сорокой, та с силой захлопала крыльями, пребольно ущипнув Таню клювом, но была скручена и спелёната в платок Чуры. Не поместился в него лишь перепачканный сажей пышный лисий хвост.

— Отпусти-и-и, самозванка! — бабка попыталась стегнуть Таню хвостом. — Я познакомиться пришла. Взглянуть на тебя хотела. Внучок-пераростак не распознал подмену, а я-то сразу смякнула в чем дело! Вот и полюбопытничала! Пусти-и-и!

— Любопытство сороку сгубило! — Таня завязала мечущийся хвост узлом, окончательно нейтрализовав бабку. — Заметьте — я вас не звала. Вы сами пришли. Теперь не жалуйтесь.

— Да я же с добром! С добром пришла! Полюбопытничать и только! — залебезила курнеля, поняв, что просто так её не отпустят. — А ты вон сильная какая! К твоей силе — да мою бы хитрость добавить, стали бы тогда вдвоем над лесом хозяйками!

— Лес для меня мелковат, — соврала Таня, запихивая спелёнатую ведьму в рюкзак. — Если бы вы целый мир предложили…

— Какой мир, какой мир?? — застрекотала, забилась в путах курнеля. — Ты что удумала, сцерва?! Куды пхаешь меня?? А ну, пусти-и-и!!!

— Совершим с вами небольшой перелёт. — Таня застегнула молнию на рюкзаке, оставив небольшое отверстие для воздуха.

Она не стала ничего объяснять продолжающей верещать бабке — торопилась завершить ритуал. Нужно было перенестись в особняк, вытащить из зеркала Зосю, и уже с ней вновь вернуться сюда, чтобы усыпить ночницу. Наведенные на неё чары должны были развеяться в полночь, и, если не успеть — Авигея снова войдет в силу, а вместе с ней освободятся и сестры.

— Дедушка, — позвала Таня затаившегося за печкой цвыркуна. — Оставляю пленниц на тебя. Не подведи!

— Поторопись… Боязно… — прошелестело чуть слышно. — Колдунок рядом ходит…

— Андрюшенька бабулечку в беде не бросит… — немедленно отозвалось из рюкзака. — Знает, что я здеся. Подождет, подождет, да на таран пойдёт!

— И лобешник разобьёт, — хмыкнула Таня. — Не бойся, дедушка, хвостатый сюда не войдёт.

— И про хвостик его знаешь? — ахнуло из рюкзака. — Вот же хитрая сцерва! Всё пронюхала, всё разведала!

— Потому на вашу хитрость и не клюнула. Своей могу поделиться… — Таня снова проверила состояние Филониды и близняшек, потом выглянула в окно — узнать, прав ли цвыркун насчет колдуна.

Возле заборчика действительно слонялся Андрей, ходил взад-вперёд как маятник, изредка поглядывая на дом.

Это немного осложняло задачу, ведь Таня рассчитывала призвать карузлика, чтобы тот провел её к Чуре. И уже от неё перенестись сначала домой, а потом — в особняк. И вот теперь присутствие Андрея всё изменило.

Таня зажмурилась, мысленно воссоздавая перед собой улицу и внешний вид особняка, но возникшая было картинка распалась на помехи. А из рюкзака прозвучал довольный смех курнели.

— Ты умна. Да я тоже не дурница! Придержу, заторможу-у-у, не выпущу-у-у!!!

Бабка врала — она не могла помешать Тане.

Это её не отпускало от себя место, в котором неупокоенной ведьме было позволено существовать.

Таня не подумала об этом сразу и теперь немного занервничала, пытаясь понять — что делать дальше.

Из зазеркалья так просто человека не вытащить, обязательно нужно сделать обмен. Вместо девочки Таня отправила туда её нелюбимую куклу. Вместо Зоси собиралась перенести что-нибудь из вещей девушки, хотя и не знала наверняка — сработает ли это.

Обмен должен был быть равноценным, и когда Прасковья попыталась проникнуть в дом, Таня сообразила — что она послужит отличной заменой Зосе!

И, к сожалению, не учла очевидного.

— Ну что, съела-выкусила? — продолжала веселиться ведьма. — Не поможет тебе ни твоя сила, ни твой скудный умишко!

И заверещала довольно, когда в дверь грохнул Андрей:

— Баба, ну, где ты там? Открывай мне!

— Вот и внучек пожаловал! Начнёт стучать да бренчать! Не даст тебе покою!

— Баба! Что там? Почему не отзываешься?? — поорал колдун и ударил по двери ногой.

— Тута я, внучечек! — истошно застрекотала курнеля. — Оплела меня гадзючка сетями, перехитрила старую!

— Тётка Фила! Да ты чего там творишь?!..

— Не Фила тут. Самозванка. — забилась внутри рюкзака бабка. — Против самозванки лисунова помощь нужна! Пойди. Приведи. Поторопись…

Удары прекратились. Было слышно, как Андрей топчется снаружи и вздыхает. Вероятно, идея позвать лисуна не слишком ему понравилась.

— Чего ждёшь? Отправляйся!

— А если он откажет?

— Так сделай, чтобы не отказал! Посули ему… — бабка захрипела, когда Таня слегка передавила ей горло, и больше не отозвалась на крики Андрея.

Вместо неё начал нервно посвистывать цвыркун — испугался прихода лисуна.

Проследив в окно, что Андрей ушёл, Таня вырвала у себя волосок, завязала на конце петелькой и, не вынимая из рюкзака курнелю, отвернула платок Чуры да набросила на шею ведьмы импровизированное лассо. Второй конец прядки Таня привязала к ножке стола, а потом перевернула рюкзак. Вывалившаяся из него курнеля немедленно попыталась взлететь, но новая ловушка не отпустила ведьму.

Тонкая волосинка больно давила на горло, и после пары неудачных попыток, курнеля притихла, нахохлившись на полу.

— Посиди и подумай над своим поведением, — велела ей Таня, а потом резко дёрнула за кончик хвоста, выдрав из него приличных размеров клочок.

— Арххх-ха-а-а… — ведьма подскочила от боли и тут же зашлась кашлем.

А Таня, зажав добычу в руке, прошептала в платок:

— Чура! Вы слышите? Мне нужно к вам!

— Слышу. Слышу! Давно меня так не развлекали… — слабо донеслось до Тани. — Ты повяжи на голову платочек мой да скажи, чтобы перенёс к хозяйке.

Таня так и поступила.

И после минутной темноты и глухоты поняла, что сидит на поваленном стволе посреди леса, а перед ней стоит баба с зашитым ртом и машет руками, приглашая её пройти в притаившийся среди травы да кустов домик.

Чура встретила Таню с улыбкой, но поговорить им не удалось — поджимало время.

Поблагодарив хозяйку за помощь, Таня представила подаренную ведьмой картину, и когда прозрачный прямоугольник возник в воздухе, без раздумий нырнула в него головой вперёд. Чура едва успела сунуть ей в руку тонкий прутик и крикнуть, что он может выполнить только одно желание.

Оказавшись у себя, Таня едва отбилась от расспросов Томочки-Тонечки, попросила её заварить кофе покрепче, чтобы прояснить голову. Сама же наскоро умылась, и, постукивая прутиком о столешницу, задумалась над очередностью предстоящих действий.

Задача предстояла более сложная, чем в случае с девочкой.

Чтобы вернуть Зосю, Тане нужно было обязательно явиться в особняк, найти зеркало, через которое затянуло подругу и уже перед ним провести обряд обмена.

В успехе Таня не сомневалась. Её лишь немного напрягало присутствие в особняке Петьки. Она не знала наверняка — в каком он сейчас состоянии, не превращён ли в кого-то, поэтому на всякий случай решила запастись настойкой из корня лопуха и иссопа, помогающей обездвижить нечисть. Настойки оставалось совсем немного — на четверть пузырька, но Таня рассчитывала, что этого хватит.

Кофе сильно горчил — Томочка переборщила с крепостью. И это было даже хорошо — Таня сразу почувствовала себя бодрее.

Она твёрдо решила, что обойдётся своими умениями и знаниями, и только в самом крайнем случает подключит в помощь ведьмину силу.

Рюкзак остался в доме Филониды, сумку тащить тоже не хотелось, поэтому Таня рассовала по карманам курточки пузырёк с остатками настойки, платок Чуры, и клок из хвоста курнели. Прутик оказался длинноват, и она взяла его в руку.

— Возвращайся, хозяйка… — прошептала Томочка-Тонечка.

— Непременно вернусь! — улыбнулась ей Таня и, помахав на прощание, ушла.

До особняка она добиралась пешком. Погода стояла чудесная, лето радовало прохладой и недавним дождём.

Таня позволила себе немного расслабиться и просто шла, наслаждаясь запахами свежести и растущих вдоль улицы розовых кустов.

Некоторое время она постояла возле особняка, разглядывая изменившийся после ремонта фасад. А потом приложила руку к стене, пытаясь почувствовать, что происходит внутри дома.

Пыль. Одиночество. Пустота.

И голод, сильный голод!

Дому требовалась очередная подпитка.

Не означало ли это, что время потеряно, и Зосю поздно спасать??

Таня прислушалась внимательнее, почти распластавшись по стене.

Где-то в глубине раздавалась едва различимая пульсация. Возможно, то был стук Зосиного сердца. И этот звук вернул Тане надежду.

Дверь отворилась легко — дом охотно впустил её внутрь.

Таня, не сдержавшись, ахнула, увидев разруху, запустение и чёрные потеки краски на окнах.

От ремонта и реставрационных работ не осталось и следа.

Поломанная старинная мебель, отслоившиеся полосами обои, выцветшие затертые до дыр ковры под сваленным хламом, разбитая лампочка, свисающая с потолка на длинной проржавевшей цепочке. Запах плесени и тлена.

Казалось, что здесь не осталось ни одной уцелевшей вещи, и Таня почувствовала противный холодок внутри, испугавшись, что зеркало, через которое утянуло Зосю, тоже окажется разбитым!

Встряхнувшись, она медленно стала подниматься по лестнице. Ступени прогибались под ногами, издавая жалобные стоны.

Добравшись до площадки, Таня остановилась, привлеченная слабым движением в затянутой паутиной нише. Немного помедлив, всё же подошла поближе, пристально вглядываясь в густое переплетение посеревших от пыли нитей.

Ступени позади будто бы всхлипнули, заставив Таню подпрыгнуть от неожиданности.

Разозлившись на собственную нервозность, она прищёлкнула пальцами, привычно вызывая маленький огонёк, а потом поднесла его поближе к паутине.

За спиной снова раздался всхлип, и пол дрогнул под чьими-то шагами.

И когда Таня собралась обернуться, на её плечо легла тяжёлая как камень рука.

На неожиданное прикосновение Таня среагировала мгновенно — потянув из кармана пузыречек, сорвала с него крышечку и плеснула за спину остатки защитной настойки.

Позади не раздалось ни звука, но тяжесть заметно ослабла.

А потом Таню резко развернуло и подтолкнуло к ступеням.

Невидимые руки не собирались отставать: тянули за курточку, похлопывали по спине, упорно побуждая её спуститься. Однако в их прикосновениях не чувствовалось угрозы или желания навредить. Таню словно бы направляли в нужное место, и она не стала сопротивляться.

Под лестницей обнаружилась небольшая дверь, задрапированная пыльной занавеской. Заглянув за неё, Таня сначала увидела прямоугольник кирпичной стены, и только потом сквозь морочную завесу проступили непрокрашенные доски и проржавевшая ручка в форме совиной головы.

Противно скрипнули петли, и дверь-обманка приоткрылась.

— Ты хочешь, чтобы я туда вошла… — пробормотала Таня вслух. Это был не даже вопрос — утверждение.

Удивительно, но Таня не только не боялась — она доверяла подсказкам невидимки.

Ведьмино чутьё помогло Тане понять, что подобным образом с ней взаимодействует сам особняк. В каждом его прикосновении она вновь и вновь ощущала тоску и обреченность. И робкий едва различимый стукоток. То было совсем не Зосино сердце. Это билось сердце дома!

А еще Таня больше не чувствовала голода — жадного, нетерпеливого, жаждущего.

Видимо, тот исходил вовсе не от особняка. А от чего-то другого, пока еще скрытого от неё.

Чтобы не оступиться, Таня присвечивала темноту огоньками на кончиках пальцев и медленно спускалась всё ниже.

Наконец ступени закончились, и перед ней возникла небольшая захламленная комната. Развалы никому ненужных вещей плотно заплела паутина, и сложно было разобрать, что скрывается под ней. Но Таня и не пыталась это сделать — её внимание привлёк длинный прямоугольник под черной тканью, прислоненный к стене. Похоже, что ткань единственную здесь не коснулись следы времени, а это могло означать… могло означать, что под ней скрывается то, что Тане так было нужно?

Зеркало!

Под тканью могло быть спрятано зеркало, поглотившее Зосю.

Стараясь на касаться запылённого хламья, Таня пробралась к прямоугольнику и отогнула уголок ткани.

Слабо взблеснула поверхность стекла.

Так и есть. Это было зеркало!

Она не ошиблась! Не ошиблась!!

Таня медленно стянула всю ткань, обнажив гладко отполированное стекло без рамы.

В зеркале отражались вещи и тени, но себя Таня в нём не увидела.

Скорее всего так случилось из-за сработавшей ведьминой защиты. Тане некогда было задумываться об этом.

Сделав огоньки поярче, она внимательно осмотрела стеклянную поверхность, и по обеим сторонам зеркала обнаружила нацарапанные каракули незнакомых символов. Под Таниным взглядом знаки расплылись в черные полосы, и она не успела разобрать, что они означали. А когда попыталась прослушать зеркало и провела ладонями над стеклом, то отчётливо ощутила исходящий от него голод.

Вот значит как.

Получается, что зеркало совсем не связано с особняком.

Скорее всего оно принадлежит сестрам!

Поэтому дом и привел её сюда.

Он хочет помощи. Он хочет избавиться от этой занозы!

Пока Таня рассматривала зеркало, картинка в нём успела поменяться.

Отражение комнаты расплылось, потом исчезло и стекло, а перед Таней появился длинный, скрывающийся в темноте коридор.

Послышались тихие всхлипы.

Кто-то медленно приближался из темноты, какая-то неясная, покачивающаяся словно под ветром, фигура.

Когда она подошла ближе и подняла голову, Таня узнала в ней Зосю.

Подруга сильно изменилась, словно провела в плену зазеркалья не дни, а годы.

Сейчас это была лишь тень прежней Зоси. Она протягивала к Тане трясущиеся руки и шептала:

— Больше не могу… не могу… не могу…

— Я тебя вытащу, Зоська! — Таня тоже потянулась к подруге, но сильные руки невидимки успели удержать её на границе, не позволили пересечь опасную черту.

Заметив, что добыча ускользнула, Зося скривилась, лицо её смазалось, потекло, образовав на полу мутную лужу.

Картинка вновь сменилась стремительно, и вместо Зоси в зеркале появился Петька.

Прошло много лет с тех пор, как они виделись, но Таня сразу его узнала. Хотя Петька и походил на каменного истукана, а глаза его были пустыми, неживыми. И всё же несмотря на это он силился что-то сказать, Таня не видела — скорее чувствовала, как напрягаются, пытаются разомкнуться непослушные губы парня.

— П-помоги-и-и… — донёсся до Тани то ли стон, то ли мычание. — Вытащи нас-с-с…

— Я помогу! — начала говорить Таня, а вместо Петьки в зеркале замелькали тени. Уродливые образы сменяли друг друга, являя Тане жуткие порождения ночницы. Бука, букачка, криксы-вараксы, бадай, бомка, буканка, буван вились густым черным роем, тянулись к Тане, пытались запутать её мысли, усыпить память, заманить внутрь…

— Чур меня! — Таня с трудом оторвалась от их разглядывания и набросила на зеркало кусок ткани.

Если даже у неё после контакта с этими существами потяжелела голова и мысли сделались вязкими словно кисель, то что тогда говорить о Зосе и о детях!

— Кто звал меня? — тихонько проворчало из кармана, и Таня быстро вытащила платочек Чуры, встряхнула, расправила, поводила им по сторонам, транслируя окружающую её картинку.

— Я нашла зеркало. Оно пытается сопротивляться. Пугает меня…

— А дом?

— Дом ни при чем. Всё дело в зеркале. А оно принадлежит сестрам.

— Тяжёлое поди?

— Да вроде бы нет… — вопрос Чуры удивил Таню, и она попробовала приподнять стекло, взявшись за него через ткань.

— Забрать бы его оттуда. Обряд у себя проведешь. Дома и стены помогают.

— Я боюсь. — честно призналась Таня. — Боюсь навредить Зосе. И Петьке тоже. Что если я заберу зеркало, а они останутся здесь?

— Дом и зеркало не связаны. Это твои слова.

— Да. Да, но…

— Тогда забирай его!

— Не знаю…

— Да ты не под морочью, девочка? Не сомлела ли под ихними очами? Время движется к ночи! Опоздаешь — никому не поможешь!

— Почти сомлела, — призналась Таня. — Но уже пришла в себя. Не переживайте. Никуда я зеркало не понесу. Попробую поработать отсюда.

— Повяжи платок на голову. Хочу всё слышать! — велела Тане Чура.

— Как скажете, — Таня выполнила просьбу и завершила разговор.

— Я сейчас буду занята. — обратилась она к дому. — Ты не мешай, хорошо? Не дёргай меня.

В ответ потянуло сквозняком и вздохнуло, запорошив Танино лицо пылью.

— Не вздыхай! Я буду осторожна. Больше не потеряю контроль.

Невидимая рука легонько похлопала Таню по плечу, а потом потянула за ткань, снова освобождая зеркало.

Теперь Таня увидела в нём себя — бледную, перепачканную в пыли, с налипшей на волосы паутиной.

— Уходи-и-и. Не отдам её! — отражение приникло к стеклу близко-близко и зашипело на Таню.

— Уйду. Не волнуйся. — кивнула ему Таня. — Доделаю кое-что и смотаюсь отсюда.

Зеркальная она сморщилась и опять зашипела. А Таня прищёлкнула пальцами, вызывая огонёк и, когда он появился, легонько подула, пустив крошечное пламя по воздуху.

Когда последовал новый щелчок — пламя дрогнуло и от него отделился огненный язычок. Потом еще один. И еще.

Мерцающие огоньки окружили зеркало со всех сторон, а в нём снова возник коридор. И из него к Тане пошатываясь брела Зося.

— На ловца и зверь бежит! — пробормотала Таня и вытащила из кармана клочок меха от хвоста курнели. Замена была конечно неравная, но Таня надеялась перехитрить зеркало. Пошептав над клочком, она подбросила его в верх, и тот откликнулся трескучим стрекотанием, приняв облик сороки с лисьим хвостом.

Склонив голову на бок, Зося смотрела на скачущую по полу курнелю без эмоций, и Таня поняла, что зеркало снова пытается её заморочить.

— А вот я тебя поглажу… — пропела Таня и быстро провела рукой по стеклу, приказав силе стереть обманку.

Получилось с первого раза. Лицо лже-Зоси исчезло как под ластиком.

И когда в зеркале остался лишь коридор, Таня стащила с головы платок Чуры и позволила ведьминой силе действовать самой: быстро-быстро проговорила пришедшие на ум слова, поплевала на зеркало, а потом уставилась в его глубину, пытаясь «нащупать» место, в котором сейчас находится подруга.

Глаза закрылись сами собой. Таня мысленно коснулась стекла пальцами. Представила, как оно растворяется под её ладонями. Потом с лёгкостью проскользнула внутрь зеркала, полетела по темному коридору.

Ощущения были странными. Таня будто бы оглохла и ослепла. Волны холода накатывали на неё со всех сторон, и тело постепенно коченело.

И вдруг откуда-то сбоку повеяло теплотой. Таня робко потянулась туда, боясь упустить, потерять. Она представила, что тепло — это луч и сразу же нащупала тонкую трепещущую нить. Медленно-медленно, не выпуская её из руки, стала продвигаться вперёд к заветной цели.

Постепенно становилось всё теплее и теплее. И хотя волны холода продолжали клубиться вокруг, стараясь оттереть Таню от нити, её уже было не остановить.

Минуя поворот за поворотом, она неслась через зазеркалье, пока не наткнулась в одном из глухих тупиков на лежащую у стены Зосю.

— Нашла! — Таня обхватила Зосю за плечи и повлекла за собой. — Нашла! Нашла! Нашла!

Зося безжизненно висела в её руках, но это было сейчас не важно. Главное — что она нашлась. И можно провести замену.

Ощутив перед собой твердую поверхность зеркала, Таня выпустила Зосю из рук, и, встряхнувшись, очнулась.

Огоньки продолжали освещать стекло, и теперь с той стороны к нему приникла настоящая Зося.

Повинуясь Таниной воле, курнеля вновь разразилась пронзительным стрекотом, а потом скакнула на зеркало, клюнув Зосю в лоб.

— Прочь! Лети прочь… — прошептала Зося, распахнув глаза. — Не хочу… ты ведьма… зло…

— Ты видишь её. — громко и отчётливо проговорила Таня.

— Я… вижу… её… — прошелестела Зося едва слышно и покачнулась. Таню она будто не замечала, всё внимание девушки поглотила крутящаяся перед стеклом птица.

— Позови. Позови её! — последовал немедленный приказ.

— Нет… не хочу… не надо…

— ПОЗОВИ ЕЕ!

— Зачем?..

— ПОЗОВИ!

Таня провела руками перед стеклом, и Зося впервые посмотрела на неё. Глаза её вытаращились, рот округлился в изумлении, она хотела что-то сказать, но Таня перебила:

— ЗОВИ!

Что-то особенное прозвучало в ее голосе, и Зося, наконец, послушалась.

Протянув руки, она шепнула:

— Лети ко мне! Лети сюда!

Послышался громкий треск. Стекло лопнуло, и сквозь образовавшуюся длинную трещину курнеля протиснулась внутрь зеркала, а когда вспрыгнула на Зосину руку — девушка исчезла!

Позади Тани кто-то тихо всхлипнул и вздохнул.

Освобожденная Зося сидела на полу, растерянно оглядывая заваленную хламом комнатушку.

— Где… мы? Что… случилось? Не помню… Ничего не помню…

— Помолчи. Мне нужно завершить кое-что… — сжав руку в кулак, Таня напряглась, представив, как зеркало разлетается в пыль, а потом метнула в него сгусток яркого света.