Колыбель кристальных душ

Глава 12

Свистулька Йона сработала не с первого раза. К большому счастью для него на третий свисток ответило отдаленное лошадиное ржание. Конрад вот-вот собирался влепить ему хорошенький подзатыльник.

Всю обратную дорогу человек барона молчал. В поместье он ушел к себе, даже не попрощавшись с остальными.

Раньше всех в имении подхватился барон Кейтель. Клевавшие от недосыпа служанки с трудом поспевали за его быстрой ходьбой по дому. Слуги просыпались один за одним и наблюдали едва брезживший за окном рассвет. Они не могут спать, если бодрствует их господин. Так уж было заведено.

Кейтел нетерпелось увидеть своих гостей. Его едва отговорили тревожить этих людей, пространно рассказав о ночной прогулке. Барон не до конца понял суть рассказа. Для него проклятие было лишь каким-то кошмаром. На утро он все благополучно забыл. К словам о том, что барон в беспамятстве провел почти что неделю, относился с недоверием.

Ближе к полудню пробудился Лотарь. Он чувствовал себя шницелем. Единственные здоровые мышцы были только выше плеч. Все остальное вот-вот должно было отвалиться. Сейчас он опять ощущал себя дряхлым болезненным стариком, который во время непогоды еле-еле волочит свои ноги.

Его отвели к барону за стол. Он как раз обедал с Конрадом. Судя по количеству обглоданных костей и ошметков капусты на блюде с остатками пирога, обедали они достаточно долго и никуда не спешили. Конрад уже успел рассказать об их ночной поездке и битве. О появлении дриады здоровяк тактично умолчал, бросив недовольный взгляд в сторону Лотаря.

Деньги за избавления от проклятия Кейтель дать согласился. В рассказы об этом он не очень-то верил. Все слова об этом звучали для него, как не очень хорошая шутка. Однако ставить под сомнения слова сына барона Бернарда он тоже не собирался. Какого же было его удивление, когда с него затребовали деньги за починку моста. В первую очередь, потому что это сообщил молчавший все время маг. Конрад с важным значением кивал. Рот здоровяка был слишком занят пищей, чтобы подтвердить словами. Для барона по-прежнему было непонятно, почему требуют денег за починку крепкого и целого моста. Лотарь начал свой рассказ. Маг успел произнести только имя Йон. Барон тут же попросил мага остановиться и заявил, что теперь все встало для него на свои места.

После обеда у барона Конрад и Лотарь отправились на своей телеге в путь. По дороге они заехали к крестьянам в деревню. По их лицам было видно, что те надеялись больше этих двоих не увидеть. С болью и неохотой, но обещанные пол сотни серебряков те смогли наскрести. Довольные неплохим заработком за сегодняшний день

***

Конрад таскал мешки в снятую им комнату в таверне. Лотаря попросили посторожить ее, на случай возможного воровства скарба рыцаря. Подхватив по несколько мешков за раз, здоровяк скрывался в дверях таверны. Особенно забавно это наблюдать, осознавая их содержимое. Ничего кроме еды там не было. Никакой одежды, никаких полезных в дороге предметов. На саркастичные заявления Лотаря Конрад обиженно отвечал, что груз выбирал не он. Да и вообще он аскет и ему ничего не нужно в жизни.

Спустя значительное количество переходов с довольным выражениям лица Конрад уносил последние пару мешков.

В таверне было немноголюдно. Столы, стулья, стойка, где сидел хозяин заведения, дверь на кухню и лестница наверх, к жилым сдаваемым помещениям. Никаких ненужных излишеств. Все функционально и типично для придорожной таверны.

В основном здесь сидели наемники. В их задачу входила охрана придорожного пункта. Из себя он представлял таверну, маленькую кузницу и лавку со всяким барахлом. Вокруг построек стоял частокол, в которых находились всего лишь одни ворота.

Лотарь занял пустующий столик в углу. Скоро к нему присоединился Конрад, уже успевший захватить две кружки пива и тарелку с вареными речными раками.

- Я уже заказал еду, - заметил маг.

- Значит, я взял только на себя, - пожал плечами Конрад.

Конрад с воодушевлением принялся разрывать раков.

Чуть погодя зеленоглазая девушка принесла тарелку с рагу. Она доброжелательно улыбнулась перерожденному магу. Отойдя подальше, девушка обернулась. Парень в красной одежде говорил с высоким и толстым рыцарем и не замечал, что на него смотрят. Девушка грустно вздохнула и пошла по своим делам.

- А неплохая работенка, скажи же, чародей? – С воодушевлением сказал Конрад. – Может и дальше так будем зарабатывать?

- Ты хочешь ходить по деревням и городам, убивать чудовищ, снимать проклятия и жить на эти деньги? – Спокойно сказал Лотарь, - меч для чудовищ у тебя есть, но есть ли меч для людей?

- Да им и людей рубить можно. Вроде бы острый, - пожал плечами рыцарь.

- А как же твое желание стать служителем храма? Не за этим ли ты отправился из дома? А теперь уже стойко желаешь рубить нечисть магическим мечом.

- Я не собирался им становиться. Меня в храм собирались отправить.

- Откуда вообще у тебя взялся магический меч?

- Дык он и не магический же. Меч как меч. Только сплав там такой, чтобы чародейские доспехи из их кузен разрубать можно было.

- Выходит он антимагический. Зачем вообще антимагический меч давать человеку, которого отправляют в служители храма?

- А мне и не должны были. Я сам постарался. Мне вообще кроме жратвы для жеста доброй воли служителям не полагалось.

Конрад хитро улыбнулся. Одна из кружек уже была пустой.

- Ты говоришь как-то туманно об этом, - подметил Лотарь.

- Начну, пожалуй, с самого начала, - вздохнул наставнически Конрад, - ты знаешь, что такое иметь сыновей для дворянина?

- Это иметь много наследников, между которыми нужно делить имущество.

Перерожденному магу почему-то в этот момент вспомнился раздел, присущий феодалам Цейта.

- Ага, держи карман шире, - рыцарь смотрел на собеседника как на необразованного ребенка, - наследник всегда один. Это обычно старший сын главы рода. А всех прочих сыновей всегда нужно куда-то пристроить. Потому что у них не будет почти ничего после смерти отца. Вот потому своих детей старательно пристраивают к более знатным дворянам рыцарями. Но это просто так не делается. Чтобы отправить рыцарем кого-то из дома, нужно его одеть в броню, выковать меч, выдать по меньшей мере две лошади. Причем одна из них должна быть боевой. Простую клячу ты не дашь рыцарю. Нет, ты можешь попытаться послать сына с голой жопой, но это будет не солидно. Такое означает, что ты слишком нищий и полагаешься на милость другого дворянина. Чтобы он из своих денег облачил твоего сына.

- Тех, на кого не хватает средств, отправляют в служители храмов.

- Правильно понял мою мысль. Да, отправляют. Никакого почета и уважения в этом нет. Особенно если сын не провинился ни в чем. Потому что там понятно, что наказывают за свои деяния.

- Но тебя же облачили в броню, дали шлем, ты имеешь меч и как минимум одну лошадь. Неужели твоему отцу не хватало на боевого коня? Или ты чем-то провинился?

- А кто сказал, что это все мне дали?

Конрад хитро усмехнулся. Он словил проходящую мимо девку и потребовал еще две кружки пива. Дождавшись, пока его заказ принесут, он покончил с раками. Сделав большой глоток свежего пива, Конрад начал свой рассказ.

***

В имении Флевиев оставался только старый Бернард и два его младших сына. Старшие были на охоте. Средние покинули свой дом и служили рыцарями у графа Клейтмора. Судьба пятого оставалась туманной. Он пока не был уверен, пошлют ли его в рыцари или его ждет та же участь, что и шестого сына.

Погода была хорошей и теплой, но старый Бернард умудрился простудиться. Он лежал с кашлем и жаром в постели. Завтра на рассвете Конрада должны были повезти в храм Дейтера. Его отец так не вовремя заболел. Шестой сын хотел было пройти к отцу и спросить о самочувствии. В покои барона его не пустили.

Конрад стоял во дворе родового имения. Мимо ходили немногочисленные слуги. Почти никого из рыцарей не было видно. Все поехали на охоту со старшими братьями. Те, что остались для сопровождения в храм Конрада, были крайне недовольны своей участью

- Что стоишь? – Гаред вкрадчиво подошел к брату.

Пятый сын полностью ушел в мать. От отцовской линии, а особенно от деда с прозвищем Барон Бизон, у него вообще ничего не наследовалось. Гаред был худ и чем-то даже женственен по поведению.

- Тебе что до этого? – Конрад нахмурился.

Он был раздражителен и задумчив уже вторую неделю. С того самого момента, как ему сообщили о желании отца отдать шестого сына в служители храма Дейтера. Все в имении с того момента как-будто развеселели. Словно все только и ждали два десятка лет этого момента. От того кулаки здоровяка страстно желали пролить реки крови.

- Ты на отца злишься? – Гаред был слишком безконфликтным и никак не реагировал на раздражение в словах брата.

- Может и так.

- Ты хотел его видеть.

- А меня не пустили. Я так понимаю, меня он видеть не хотел.

- Отец сейчас болеет. Ему нужен покой, а ты слишком горяч, чтобы терпеть твое общество для старого больного человека.

- Поэтому он меня и гонит из дома.

- Ты говоришь так от обиды. Когда ты перестанешь быть таким горячим, сам поймешь его решение.

- Он даже не захотел со мной попрощаться. Надеюсь, что хоть завтра его увижу.

- Отец не собирался выходить завтра. С тобой он прощаться уже не будет.

Конрад нахмурился после слов Гареда.

- Почему?

- Он болеет и слишком слаб для этого.

- Так может моя отправка подождет его выздоровления? Да и пусть братья вернутся, чтобы со всеми должным образом попрощаться.

- Отец боится, что ему станет хуже. Он стар и свою болезнь опасается не пережить.

- Тем более нужно отложить мою поездку.

Гаред посмотрел своему брату в глаза. Конрад стоял весь чернее тучи от злости. Брат одарил его снисходительной улыбкой.

- Твоя скорая отправка нужна затем, что после смерти отца она может сорваться. Это единственное, чего он опасается. И поэтому она должна быть завтра по намеченному сроку.

- Это он тебе сказал так?

- Ты же не такой глупый, каким пытаешься казаться, Конрад. Разве сам не пришел к таким выводам?

- Тебе повезло, что я не смогу с ним встретиться, - грозным голосом сказал здоровяк, - я бы дал ему совет, чтобы тебя сдали не в храм, а в бордель. Куда-нибудь в крупный город к колдунам содомитам.

Гаред на его слова улыбнулся. Ничего не сказав больше, парень ушел.

Конрад хотел что-нибудь сломать. Стойкое желание разрушения привело его к цейхгаузу. Там бы он взял меч потяжелее и разрубил на прощание все чучела для стрельбы из лука. У входа его встретил мужчина с густой бородой.

- Вам нельзя, сир Конрад, сюда. – Он остановил жестом здоровяка.

- С чего бы это? – Непонимающе спросил рыцарь.

- Отец запретил вам заходить сюда и брать оружие.

- Когда он запретил?

- Сегодня днем.

- То есть и тебя он сегодня увидел.

- Он сам меня вызвал, сир Конрад.

- Тебя он даже вызвал? – Разозлился здоровяк, - то есть сына он видеть не желает, а тебя, отрыжку свиную по прозвищу Козлопас, он сегодня к себе призвал?

В ярости Конрад припечатал мужчину ударом к стене. Он сполз на землю, держась за разбитый нос. Дверь оказалась заперта. Со злобным рыком Конрад ударил дверь плечом. С треском дверные петли вырвались вместе с частями деревянной рамы.

Ну что ж, если его так страстно не желают видеть в этом поместье, то он уйдет из него прямо сегодня. Захватит только немного вещей на прощание.

Кольчугу здоровяк натянул прямо поверх котты. Благо, что принадлежала она его деду и для остальных воинов она была велика. Для Конрада тоже, но не так страшно. Он ухватил дедов полуторник, который для Барона Бизона был скорее одноручным. Первый попавшийся на глаза бацинет он засунул в подмышку.

Решительным шагом здоровяк шел к конюшне. Все на его пути расступались, со страхом глядя на разозленного шестого сына барона Бернарда.

Телега была набита поклажей заранее. Чтобы не вставать завтра утром рано и не собирать ее. Оставалось только найти лошадь.

Конрад решительно вышел из конюшни. Все люди как-будто испарились со двора в одно мгновение. Он обошел строение с другой стороны. Возле стены сидел со спущенными штанами один из младших конюхов. Весь в броне, взлохмаченный, с яростным взглядом здоровяк смотрел на мальчишку четырнадцати лет. Младший конюх порадовался тому, что не успел еще натянуть штаны, иначе бы их пришлось тут же менять.

- Собирай телегу, - отдал наказ Конрад.

- Да она уже… - промямлил конюх.

- Готовь упряжь и найди лошадь. Быстро!

Мальчишке часто не удавалось с первого раза подготавливать повозки. Но в этот раз он сделал все невероятно быстро и четко. Никогда прежде так хорошо не справлялся с этим, как сейчас.

Конрад подъехал к воротам из имения на телеге. Дремавший на деревянном ящике старый стражник был разбужен пинком.

- Отворяй ворота.

- А что, уже вторник наступил? Вот это я проспал целый день и ночь. Ну, не буду больше на завтрак Эйстраханскую рыбку. Ну ее.

Стражник спешно открыл ворота. Конрад злобно стегал кобылу, но быстро ехать она не могла с такой тяжелой ношей.

Через половину мили здоровяка нагнал всадник. Шестой сын барона оглянулся и увидел там пятого.

- Отец понял, что ты решил уйти в служители храма сам. – Сказал Гаред.

- Он может со спокойной душой умирать, - зло сказал Конрад.

- Вряд ли теперь он умрет. Потому как он со злобой сказал, чтобы ты не смел представляться родовым именем и тем более идти к кому-то в рыцари.

- А что, ты нарушил его покой? Прервал его сон? Жаль, что мне он даже пары слов не сказал, чтобы попрощаться.

- Думаю, он боялся, что ты его придушишь.

- Вот такого он мнения обо мне. Ну что ж, я рад, что больше не из его рода.

- Он сказал, что если ты станешь чьим-то рыцарем, он придет к твоему господину и убьет тебя.

- Пусть старик отдыхает, - Конрад рассмеялся, - а то он так страшно бредит. Ой, как он страшно бредит.

***

- Можно сказать, меня просто зовут Конрад и я не рыцарь, а бродячий наемник, – подытожил здоровяк.

На столе кончалось пиво. Тарелка с рагу тоже пустовала. Настроение сейчас было подходящим, чтобы выпить несколько кружечек пива. Напиток перерожденному магу нравился больше пресного вина Конрада. Пиво хотя бы не имело перед собой цель претендовать на благородный напиток. Оно было простым, немного горьковатым и имело хлебный вкус. Больше всего подходило крестьянам, стражникам и бродягам в тавернах у дороги. Лотарь оглянулся, чтобы заказать кружечку и себе, но увидел входящих в таверну окровавленных людей. Среди них угадывался один из наемников. В своих руках он сжимал обломок меча.

- Вот вам и спокойный добрый вечер, - проворчал Конрад.