Коллективное сознательное

Глава девятая

Понедельник встретил Малахова суетой на проходной. Сотрудники Центра, практически все незнакомые, большинство в новой форме, сверкая стразами, спешили на свои рабочие места. Никакого академического спокойствия и строгости былых лет не было и в помине. В приемной начальника Центра Вадима встретили недобро. Долго выясняли, кто он такой и зачем ему к руководству через голову начальства. Секретарша была наглая, гражданская и крашеная. Вадиму стоило определенных сил, чтобы вести разговор на обычном человеческом уровне, не применяя никаких спецметодов. В конце концов его согласились принять.

— Зареченский Витольд Матвеевич ждут вас, — сообщила девица, оторвав глаза от монитора.

— Ну, заходи, быстро ты отреагировал! — Голос главного был недружелюбен.

— Отреагировал? — вопросительно произнес Вадим.

— Я тебя минуту назад вызвал. Вот смотри. — Шеф бросил на стол перед собой пачку фотографий, не предложив Вадиму сесть.

На фото был подробный отчет о том, как Малахов со своей группой ловили Листера.

— Это не нашего Центра фото, не думай. Кто тебе позволил устраивать такую самодеятельность? Что ты, капитан, из себя корчишь?

— И не вам мне тыкать, — внезапно вспыхнул Малахов.

Вадиму было мучительно больно за бесцельно уничтоженный чиновниками Центр, за то, что идеалы его жизни преданы, что самые светлые цели стали коммерческими проектами. Он глянул на Зареченского, собираясь высказать все, но тот застыл с открытым ртом, шокированный словами подчиненного.

И тут взвыла главная сирена Центра.

Небольшой микроавтобус с затененными стеклами остановился у центрального входа в Центр. Из отъехавшей назад широкой дверцы вышел человек в длинном пальто. Пальто было странного покроя, как будто из какого-нибудь сюрреалистического фильма — широкое и бесформенное, до самой земли. Глаза человека скрывали черные очки. Не обращая ни на кого внимания, он двинулся к проходной, держа руки глубоко в карманах. Походка его была неспешная, но и не очень уверенная, словно он все время сомневался — идти вперед или нет. Когда охранник попросил предъявить пропуск, мужчина даже не остановился, а продолжал двигаться, турникет не был для него препятствием. Но у самой вертушки человек остановился и, оглядевшись, замер, словно все его тело окостенело. Лицо странного посетителя исказила дикая гримаса, и тут ахнул взрыв. Из главного выхода в Центр вырвался столб пламени, разметая тех, кто находился на улице. Как только пламя угасло, из микроавтобуса, который перед этим отъехал от входа, вышли еще несколько человек. Они были очень похожи на первого самоубийцу. Так же отрешенно они вошли в здание Центра, почти не обращая внимания на пламя. Через несколько минут раздались взрывы на втором и третьем этажах Центра.

Вскоре третья волна нападающих вошла в истерзанное взрывами здание Центра. Они уже не несли на себе взрывчатку, а были хорошо вооружены. Помещение за помещением они выкашивали автоматными очередями оставшихся в живых сотрудников.

Зареченский, услышав звон тревоги, побледнел.

— Что это? — сдавленным голосом спросил он.

А в кабинет уже доносились звуки автоматных очередей.

— Откройте оружейную комнату, я боюсь, что нам отсюда просто так не выбраться, — сказал Малахов.

В этот момент он думал только о своей группе.

— Какую комнату? — На лице Зареченского читалось искреннее непонимание.

— Твою мать, ну и идиот! — не сдержался Вадим.

Он, не обращая внимания на слабое сопротивление шефа, подошел к его столу и набрал на одном из телефонов номер. Задняя стенка кабинета уехала в сторону. Зареченский затравленно озирался, не понимая, что происходит.

— Вы разогнали Центр, даже не поинтересовавшись тем, как он оборудован? — зло сказал Малахов.

В открывшейся потайной комнате хранился целый арсенал. Вадим, не задумываясь, вошел в оружейную комнату, взял со стеллажа автомат и подсумок с магазинами и, оглянувшись на Зареченского, выбрал еще пистолет, обычный «макаров».

— Стрелять умеешь? — без всякого пиетета спросил он шефа.

Тот сглотнул, судорожно кивнул и робко принял из рук Малахова автомат.

— Сиди тут и носа не кажи.

У Малахова впервые за долгое время появилось то самое настроение, которое помогало выживать и в этом мире, и в том, где он провел четыре странных года. Легкая эйфория, обострение всех чувств и еще чувство мишени. Вадим понимал, что сейчас ни одна пуля не пропадет зря. Его не беспокоила судьба Центра, не интересовало, кто это и зачем напал на Центр. Он шел спасать друзей. Вадим ударом ноги распахнул дверь кабинета и вывалился в приемную. Боковым зрением он отметил, что секретарша сидит под столом, закрыв голову ладонями, и тихо воет на одной ноте. Еще один бросок, и Малахов очутился в коридоре, со всего размаху ударив дверью об стенку. И тут он услышал спокойный голос:

— Если бы я не отскочил, ты бы потерял врача своей группы. — Прислонившись спиной к стене, стоял Тимур, держа наизготовку пистолет.

— Где остальные? — спросил Вадим, бегло осматривая коридор.

— Герман успел уйти вместе с Клавой в подземный паркинг. Туда вроде эти не рвутся, но… — Тимур тоже говорил отрывисто, стараясь не терять контроля над коридором.

— Кто куда рвется, объясни, — перебил Малахов.

Тимур вкратце описал обстановку.

— Какая часть здания захвачена?

— Почти все отделы. Похоже, что методично убивают всех сотрудников. Административный этаж успели заблокировать, там сейчас эти уроды долбят стальную дверь.

— Тогда… — Вадим решительно вернулся в кабинет шефа.

В оружейной комнате Вадим с Тимуром экипировались по-новому. Малахов заставил и Тимура, и безвольно-покорного Зареченского надеть бронежилеты, не забыв защитить и себя. Поверх жилетов приладили разгрузки с полным боекомплектом. Автоматы заменили на такие же, но с подствольными гранатометами.

— Идем выручать административный отдел. Вы, Зареченский, реально хоть когда-нибудь стреляли из автомата? — строго спросил Вадим.

— Да, — неуверенно ответил Зареченский, неловко пытаясь набросить разгрузку-лифчик поверх бронежилета, надетого на костюм от Кардена. — В летних лагерях, на пятом курсе… У нас военка тогда…

— Ясно, он еще, блин, и в институте учился, — кивнул, поморщившись, Вадим. — Будешь прикрывать нам зад. Тимур, пошли.

Где находился административный отдел, Вадим хорошо помнил, хотя бывал раньше там редко. В сейфах администрации хранились все личные дела, и поэтому входные двери на всякий случай дублировались мощными стальными защитными перегородками. Эта защита и спасла сотрудников. Кроме главной двери, укрепленной громадными бронелистами, был еще второй, черный ход. Он служил на случай пожара в здании и всегда оставался запетым. Пройдя по узкой черной лестнице этажом выше, Вадим, Тимур и Зареченский оказались у этой запасной двери в администрацию, запертой на кодовый замок.

— Код знаешь? — рявкнул Вадим на Зареченского.

— Да, сейчас, — нервно ответил тот и, достав из кармана сотовый телефон, стал рыться в записях.

— Вы все секретные коды в телефоне храните? — зло спросил Тимур. — А пин-код кредитки не пишете на ее обороте случайно?

— Ну, эээ… — Шеф был полностью деморализован.

Через несколько секунд Зареченский все-таки нашел нужную запись и набрал код на замке. Пискнув, сработала электроника, освобождая замок. Вадим хотел пойти первым, но Тимур решительного отстранил его и, распахнув дверь ударом ноги, влетел в помещение. Оттуда донесся приглушенный женский визг. За Тимуром, уже понимая, что путь свободен, вошел Вадим и последним, дико озираясь, — Зареченский.

В углу сбились кучкой несколько женщин — сотрудниц отдела. А в стальные щиты главного входа один за другим бахали удары с той стороны — помещение штурмовали, пытаясь выломать дверь.

— Все на черную лестницу и по ней на парковку, — скомандовал Вадим. — Там вас прикроют.

Женщины сидели не шелохнувшись. Видимо, страх их парализовал. Но тут раздался знакомый голос:

— Девочки, выполнять! Все за мной!

Вадим не удивился. Где-то в подсознании он помнил, что Вероника работает в этом отделе, и где-то там же, в подсознании, он ни на секунду не прекращал беспокоиться о ее судьбе.

Блейзер на плече у девушки был разорван, она была легко ранена, но не обращала внимания на кровь. Вероника мельком глянула на Вадима. И от этого краткого взгляда у Малахова по коже пробежали мурашки.

Сотрудницы админотдела гуськом потянулись на выход. Последней была Вероника, она, проходя мимо Вадима, шепнула: «А ведь от судьбы не уйдешь», и улыбнулась. Вадим не сдержался и грустно улыбнулся в ответ.

Когда все скрылись за стальной задней дверью, Малахов закрыл ее и заблокировал замок.

— Открыть главный вход сможешь? — спросил он Зареченского.

— Так там же эти? — с ужасом ответил тот вопросом на вопрос.

— Можешь или нет? — повторил Вадим.

— Ну, коды есть, но ведь… — Зареченский опять достал свой сотовый и с видом приговоренного к смерти стал искать код.

— Разговорчики! Выполняй! Автомат дай, — подогнал его Вадим, увидев, что директор собирается возразить.

Шеф отдал оружие Тимуру. Озираясь и вздрагивая при каждом ударе в бронированную защиту, Зареченский стал набирать код на пульте слева от громадной стальной двери.

— Неудачное расположение пульта, — буркнул тихо Тимур и отступил на шаг назад.

И он, и Вадим уже приготовили оружие. После того как пискнул замок, ждать пришлось долю секунды. Под очередным ударом дверь распахнулась, приплюснув к стене Зареченского. Ни на секунду не задерживаясь, Малахов и Рымжанов открыли шквальный огонь, время от времени хлопая подствольными гранатометами. Несколько нападающих успели упасть внутрь помещения, перегородив путь остальным. Скоро проход был практически завален трупами, а из коридора по ту сторону двери уже вырывалось пламя. Выпустив еще по магазину в пространство коридора, друзья поняли, что живых нападавших больше не осталось. В возникшей тишине явственно слышался вой сирен, видимо, к зданию Центра подтягивалась полиция и кареты «скорой помощи». Вадим и Тимур, осторожно пробираясь среди трупов, пошли на выход.

В конце коридора их остановили бойцы спецназа — в полной экипировке, в шлемах с опущенными забралами. Малахов и его товарищ не сопротивлялись, когда их повалили на пол и защелкнули наручники. Они прекрасно понимали, что сейчас лучше ничего не объяснять — никто их слушать не будет. Совершенно невежливо их поставили на ноги и поволокли по взорванным искореженным помещениям Центра на улицу, где сразу же запихнули в автозак. Но друзья относились к происходящему как к временному неудобству, прекрасно понимая, что все скоро решится как надо. И вправду, через час машина все еще никуда не поехала, дверцы распахнулись, и Вадима с Тимуром освободили с кучей извинений. Командовал спецназовцами плотный полковник. Он был смущен и всячески пытался загладить неловкость. В какой-то момент он даже попытался отряхнуть пыль у Вадима с плеча, сделал это очень неловко и покраснел.

— Идемте, с вами хочет поговорить руководство, — пригласил полковник обоих, показав рукой в сторону группы гражданских. От нее отделился полноватый человек в строгом, с иголочки, костюме. За ним, почтенно держа дистанцию, последовали остальные. Судя по тому, что этого человека, кроме свиты, сопровождали еще человек десять охраны, он был очень большой шишкой.

— Вы Малахов? — спросил важный господин.

— А кто спрашивает? — не очень вежливо отозвался Вадим. И почувствовал, как Тимур дергает его за рукав.

— Извините, я думал, вы меня знаете. — Полноватый улыбнулся. — Президент Российской Федерации Саломатин Вячеслав Николаевич.

— Это вы меня извините. Я долго был в отъезде и не в курсе дел в России. — Вадим смутился, но взял себя в руки и состроил на лице глубокое сожаление. — Я Малахов Вадим Петрович. Сотрудник Центра. Только, похоже, Центра больше нет.

— Мне доложил глава Центра о вашем вкладе в спасение сотрудников. Вернее, о том, что вы их спасли. Выражаю вам благодарность от имени всего народа России. — Президент пожал руки сначала Вадиму, потом Тимуру.

— А что Зареченский? — спросил Малахов. — С ним все в порядке?

— Его увезла «скорая», у него сильные травмы лица и вывихнут большой палец на правой руке. Еще раз спасибо вам.

Президент дал понять, что аудиенция окончена, и удалился со своей свитой к черному лимузину.

— Ну что, все живы? — раздался за спиной голос Клавы. — Это не вы расплющили главу Центра? Он как под прессом побывал.

— Ну, видимо, в этом есть и наш вклад, — нарочито серьезно произнес Тимур. — Но, по-моему, его просто дверью прихлопнуло.

Все четверо пошли и присели на краю тротуара, на бордюре. Как бывало много раз, группа «Табигон» выбралась из очередной непростой ситуации, и теперь им надо было просто посидеть вместе несколько минут, покурить и поболтать ни о чем.

— Вадим, о тебе девушка одна все время спрашивала, из тех, что вы в администрации освободили, она вот просила позвонить. — Герман достал из кармана бумажку, где был записан телефон. — Вероника ее зовут. Я бы на твоем месте…

— Я бы не хотел, чтобы кто-то оказался на моем месте, — мрачно произнес Малахов, но бумажку с номером телефона взял. — С ними все в порядке?

— Да, вполне, — ответила Клава, которая внимательно слушала их разговор. — Но всех увезли в госпиталь. Надо проверить на травмы, да и помощь психолога не помешает.

— Кто нападал — не ясно?

— Двоих удалось взять живьем, они или под наркотиками, или… Ты помнишь, как выглядели зомби, там? — ответила Клава.

— Ну, не забыл.

— У этих поведение такое же, хотя биологически они вполне в порядке. — Клава развела руками.

— Ты думаешь, опять психотронка? — Малахов попытался закурить, но оказалось, что все сигареты в его пачке сломаны и искрошены в труху.

— Ой, Вадим, ничего не думаю, — вздохнула Клава. — Ты знаешь, за эти годы безделья, вернее, нет, идиотской деятельности, я отвыкла думать, как раньше.

— Придется привыкать назад. — Вадим усмехнулся. — А что, у нас даже фляжки с коньяком нет?

— Нет, — уныло протянул Герман.

— Сейчас. — Клава встала с бордюра и громко окликнула одного из спецназовцев, все еще слонявшихся возле Центра.

— Так, представьтесь, — приказала она спокойно, глядя прямо в глаза военному. — Звание, имя, фамилия.

— Лейтенант Фролов, — немедленно доложил спецназовец.

И тут Клава совершенно неожиданно протянула ему руку, он пожал ее, но Клава не стала выпускать ладонь военного.

— Вот что, Фролов, ты сейчас пойдешь вон в тот магазин, там еще все окна выбиты взрывной волной, и купишь нам бутылку коньяка. Только самую лучшую. «Хеннесси». Денег не плати, скажи, что президент велел, понятно? Ты же видел, как президент страны с нами разговаривал и наделил полномочиями.

Спецназовец без колебаний отправился выполнять. Через пять минут друзья, устроившись на бордюре, пустили бутылку по кругу.

— А ты все-таки форму держишь. Вот так с ходу ввести в ступор подготовленного воина. Молодец! — сказал Вадим, принимая коньяк из Клавиных рук.

— Это я по работе соскучилась, — ответила Клава.