Глава III ЧЕРНЫЙ БЫК

— Пошли и мы, внучек, — вздохнув с облегчением, проговорила бабушка Настя. — Грибов и ягод набрали, так что не с пустыми руками придем.

— А что ты так бабку Трясучку испугалась? — спросил Петька. У него дрожь в коленках прошла, но какой-то страшок все еще оставался.

— Да как тебе сказать… — замялась бабушка. — Сама не знаю почему. Когда она в деревне, так от нее вроде бы страха не идет, а в лесу, если близко пройдет — аж в дрожь бросает. Говорят, глаз у нее дурной. Если что не понравится, может беду накликать. Может, и врут, конечно, но кое-что правда, это точно. Я и сама несколько раз за ней всякие необычности примечала…

— Какие? — прошептал Петька, опасливо озираясь; ему вдруг подумалось, что Трясучка где-то поблизости затаилась и подслушивает.

— Да разные… — уклончиво ответила бабушка. — Во-первых, никто из наших не помнит, когда она здесь появилась. Даже самые старые из наших не помнят. Семен Федорович, который в прошлом году помер, и тот не знал. А он, между прочим, аж в 1911 году родился! Стало быть, в этом, нынешнем, ему бы девяносто исполнилось. Так вот, Семен говорил, что Трясучка, сколько он помнил себя, всегда старухой была!

— Это сколько же ей лет-то? — изумился Петька.

— Не знаю, милый, — пожала плечами бабушка. — Может, полтораста, а может, и все двести! Говорю же тебе: никто не знает, ни когда она родилась, ни когда замуж выходила да и выходила ли вообще, потому что ни детей, ни внуков, ни правнуков у нее нет и не было никогда. И паспорта у нее нет. Когда всем колхозникам выдавали, она его получать не стала. И пенсию ей вроде бы никто не платит…

— На что ж она тогда живет?

— А со своего огорода да с леса. В магазин вовсе не ходит.

— Даже за хлебом?

— Не то что за хлебом, а и за солью не выползает. То-то и удивительно! Грибы-то солить надо, чтоб ими зимой питаться? Надо! Огурцы надо солить? Надо. Капусту тоже. Да и картошку без соли есть невкусно. Сахар тоже нужен, чтоб варенья варить. А спички? У нее труба в избе каждый день дымит — и летом, и зимой. А дров она себе из колхоза никогда не выписывала! Интересно, чем топит?

— Может, она колдунья? — усмехнулся Петька.

— В колдовство-то я не больно верю, — ответила бабушка. — А вот другие — да. И похоже, что на этой вере в колдовство Трясучка и муку, и соль-сахар, и спички, и дрова себе наживает.

— Как это? — удивился Петька.

— А так. Бывают люди завистливые, жадные, которым не только своего жаль, но и чужого прихватить хочется. Вот был у нас случай. Со мной в одном классе учились мальчик и девочка — хорошие, красивые, добрые. И дружили — не разлей вода. Все думали, что когда они вырастут, то обязательно поженятся. И вот они выросли… Парня в армию забрали, а девушка его три года ждала и дождалась. Осенью решили свадьбу играть, и уж дня три оставалось до свадьбы, как вдруг эта самая девушка ни с того ни с сего взяла да и уехала из села. Даже адреса не оставила. Парень погоревал-погоревал, а через год женился на другой. И семья у них получилась — хуже некуда. Все ссоры, раздоры да пьянство окаянное. Дети тоже, два парня, вышли никудышные — шпана шпаной. Выросли, укатили в город и там украли чего-то. Их и посадили обоих. Сейчас опять сидят — уже по третьему разу. Муж у этой Дарьи напился пьяный, упал зимой и насмерть замерз. Вот после этого-то Дарья мне и рассказала, как она себе такую жизнь устроила…

— Это Трясучка наколдовала, да? — поежился Петька.

— Просто Дарья очень завидовала той девушке, которая с ее будущим мужем дружила. Одна подруга насоветовала ей пойти к Трясучке, чтоб та их свадьбу расстроила, а парня к Дарье приворожила. Дашка сдуру и пошла. Рассказала все Трясучке, а та у нее за свои услуги попросила мешок соли. Когда Дарья этот мешок ей ночью привезла, Трясучка над ним какие-то слова пробормотала. Потом велела горсть соли взять и ночью разбросать между домами, где жених, и невеста проживали. Вот после этого-то та девушка и уехала в город. А потом уж за мешок сахара составила приворотное зелье какое-то — и парень на Дашке женился. Вроде бы все получилось, как Дарья хотела, а счастья у нее не вышло! Потому что она это счастье черным колдовством добыть пыталась!

— Ты же сказала, что не веришь в колдовство, — заметил Петька.

— Я в бога верю. А кто в бога верует, тому в колдовство верить грех! Потому что колдовство — от нечистого! А если кто колдовством чего достичь пожелает, то счастья не будет.

Пока они выбирались из леса, Петьке все время казалось, будто что-то нехорошее с ними произойдет. Потому что уж очень ему запомнились Трясучкины слова: «Кто мои грибы берет, тот тревогу наживет!»

Но ничего такого не произошло. Ни волков, ни медведей они не встретили, даже в лесу не заблудились. Выбрались без помех на дорогу и не спеша дотопали до дома.

— Ух ты! — восхитился дядя Федя. — Вот это улов!

— А говорили, что грибов в лесу нет! — воскликнула Лена. — Я завтра тоже пойду. Можно?

— Там еще много осталось! — заявил Петька, уже забыв про свои страхи.

— А вы правда по Трясучкиному следу шли? — поинтересовался Игорь.

— Да, — кивнула бабушка. — И чуть не столкнулись с ней, окаянной! Небось почуяла нас, ведьма! Сказала: «Кто мои грибы берет, тот тревогу наживет!»

— Ну, «тревога» — это еще не беда, — заметила тетя Наташа. — Так что нечего попусту тревожиться.

— И где ж вы ее грибные плантации нашли? — спросил дядя Федя.

— Еще чуть-чуть, и до Мертвой деревни дошли бы, — сообщила бабушка. — Само по себе место поганое, да к тому же с Трясучкой повстречались.

— До Мертвой деревни? — спросил Петька. — А где ж она? Я никакой деревни не видел…

— Я ведь сказала, что мы до нее не дошли. Деревня за горкой, на другой стороне холма.

— А почему она Мертвая?

— Потому что в ней давным-давно не живет никто. Может, сто лет, а может, больше… — сказал дядя Федя. — Избы все лесом обросли, иструхлявели, даже на дрова не годятся. И дороги туда никакой нет, даже тропы хорошей нету. Да и не ходит туда никто…

— Потому что там малавит, — хихикнула Лена. — Как некоторые утверждают… — Она бросила ехидный взгляд на старшего брата.

— Малавит? — переспросил Петька, который ни разу такого слова не слыхал. Похожее — слышал, в Африке есть такая маленькая страна, Малави называется. Но то же в Африке…

— По-нашему, по-здешнему, — пояснила бабушка Настя, — «малавить» — это то же, что «мерещиться». Когда чудится что-то, чего на самом деле нет.

— Как привидение? — заинтересовался Петька.

— Вроде того, — вздохнул Игорь. — Только не совсем так. Привидений я не видел, а вот Черного Быка — видел.

— В Мертвой деревне?

— Да, там, — нехотя отозвался Игорь. — Я тогда еще в восьмом классе учился. Пошли мы в лес с пацанами. За клюквой, на Глухариное болото. Ну, не помню уже, как все получилось, но только я от них оторвался и пошел вдоль ручья. Короче, как-то незаметно в Мертвую деревню пришел. Мне про нее много всякого говорили, но я, конечно, думал, что это бабки сказки рассказывают. Так вот, сначала — вроде бы ничего страшного… Избы все наполовину в землю вросли, на крышах — мох и трава, а из некоторых крыш даже кусты и целые березы растут. К тому же дело было днем. Хоть и сентябрь уже, а светло. Походил я по этой деревне — вроде ничего интересного. Решил уже обратно выбираться, как вдруг слышу: кусты трещат за спиной. Обернулся — а там огромная черная голова с рогами торчит! Вот такая!

Игорь, как рыбак, хвастающийся уловом, развел руки в стороны — развел чуть ли не на метр.

— Может, чуточку поменьше? — съехидничала Лена.

— Если без рогов, то, может, и поменьше, — согласился Игорь. — Но если рога считать, то даже больше, наверное. Бык это был. Огромный! Раза в два больше, чем наш колхозный Кузя. Холка у нас тут в потолок упрется, даже если бык голову упустит. Глаза красные, без зрачков и горят, точно угли. А в носу — кольцо, золотое, кажется. Вот такое примерно…

Игорь с помощью пальцев изобразил окружность чуть меньше волейбольного мяча.

— А потом он пасть разинул — так я чуть не умер со страху! — продолжал Игорь. — Пасть огромная, красная — и с вот такими зубами!

— Ха-ха-ха! — Лена закатилась хохотунчиками. — У быка — и пасть с зубами! Такие клыки только у кабанов бывают…

— Да, сынок, — усмехнулся дядя Федя. — Это ты чего-то присочинил. Когда ты в прошлый раз эту байку рассказывал, то про клыки не говорил, по-моему…

— Да вы мне и в прошлый раз досказать не дали, и в позапрошлый. И вообще — ни разу до конца не дослушали, — проворчал Игорь. — А я, между прочим, не вру!

— Конечно, не врешь, — примирительно сказала тетя Наташа, пожалев своего рослого сыночка. — Ты не врешь, ты фантазируешь. Если на агронома не выучишься, в писатели пойдешь, сказки сочинять станешь.

Потом бабушка Настя сказала, что пора болтовню прекращать и делами заниматься. Тетя Наташа продолжила завтрак готовить, дядя Федя пошел своих любимых поросят кормить, Игорь отправился курами и кроликами заниматься, а бабушка, Петька и Лена уселись грибы чистить.

Оказалось, что чистить грибы — намного скучнее, чем собирать их. Но Петька быстро вошел в ритм, и эта работа не мешала ему размышлять над тем, что рассказал Игорь.

Конечно, проще всего было бы подумать, что Игорь и впрямь нафантазировал, и если б он был Петькиным сверстником, то этим сказочкам про черного бычка верить не стоило бы. Потому что Петькины ровесники — большие любители всякие страшные истории придумывать; иногда они даже сами верят в то, что сочиняют. Но тут-то такую историю солидный восемнадцатилетний парень рассказал. Парень, которому осенью в армию идти. И кроме того: если человек что-то навыдумывал, а ему не поверили и сказали по-дружески, чтоб врал, но не завирался, он обычно не обижается. Что же касается Игоря, то Петька сразу уловил: парень всерьез раздосадован тем, что родные ему не верят. Даже, возможно, по-настоящему обиделся.

В общем, Петька решил: надо как-нибудь наедине поговорить с Игорем про Черного Быка и расспросить обо всем поподробнее. Кто его знает, может, этот Бык Петьке уже завтра повстречается, если они с бабушкой опять пойдут рыжики собирать. Ведь Игорь каким-то образом спасся от этого зверя. Значит, может опытом поделиться, расскажет, как себя вести и чем защищаться.

Но после завтрака Игорь сел на мотоцикл и уехал в село — у него там друзья были, и они на рыбалку, кажется, собирались. Бабушка взялась солить рыжики, а тетя Наташа — жарить подосиновики. Лена тоже себе нашла занятие. В общем, Петька опять остался сам по себе. Никому его помощь не требовалась, а бабушка еще и сказала:

— Иди вздремни малость, недоспал ведь сегодня.

Петька подумал: может, и правда поспать? Тем более что на улице дождь пошел. А когда дождь по крыше брякает, очень приятно спится…

Загрузка...