Код Бессмертия: Вирус Лжи. Том 1

Глава 3: Кровавый Мост и Рынок Памяти

Адреналин гнал Лиама сквозь лабиринт обрушенных переулков. За спиной стихали звуки схватки – шипение энергетического оружия, последние хрипы «Серого», подавленные крики «Созидателей». Он не знал, выжил ли Джей, и эта неизвестность сжимала сердце ледяным кольцом. Парень заплатил за его спасение кровью, возможно, кусочком своего разума. Ради чего? – терзал себя Лиам. Ради ходячего ключа к апокалипсису?

Он споткнулся о что-то мягкое и отпрянул. Это был «Серый». Одинокий. Он сидел, прислонившись к обгоревшей стене, его мутные глаза смотрели в пустоту. На серой груди, прямо над сердцем, светился крошечный, едва заметный символ – переплетение линий, напоминающее схему ДНК или… фрагмент кода. Символ был не нарисован, а будто проступал изнутри кожи. Лиам замер. Он никогда не видел ничего подобного у зомби. Метка? След контроля? Он вспомнил, как Джей сфокусировался на том «Сером» в галерее. Может, это был его след? Кровавая печать способности?

От символа тянулась тонкая, едва видимая нить мерцающего света. Она висела в воздухе, как паутинка, и уходила вглубь переулка, туда, где Лиам только что бежал. К месту схватки. К Джею. Нить пульсировала, как живая, и становилась ярче там, где капли крови Джея упали на асфальт. Она ведет к нему, – осознал Лиам с ужасом. Она как маяк. Для «Пангеи». Для «Созидателей». Для всех, кто может видеть эти потоки данных. Он был связан с Джейем этой нитью боли, и она выдавала их обоих.

Лиам схватил обломок кирпича и резко ударил по стене рядом с сидящим зомби. Тот даже не вздрогнул. Тогда Лиам поднес кирпич к мерцающей нити. При соприкосновении возникло крошечное искрение, и нить на мгновение исказилась, словно от помехи. Зомби слабо дернулся. Она реагирует. Но разрушить ее? Он не знал как. И не было времени.

Он побежал по нити, против ее направления. Туда, откуда она тянулась. К Джейу. Мысль о том, что парень, возможно, лежит там, истекая кровью, пока «Созидатели» добивают его подконтрольного зомби, не давала ему свернуть. Он был причиной этого. Его появление вырвало Джея из укрытия, заставило заплатить страшную цену.

Нить привела его к заваленному входу в старую станцию метро. «Площадь Революции». Некогда величественные арки были полуразрушены, завалены плитами и ржавыми вагонами. Мерцающая нить уходила в темный провал, где когда-то были эскалаторы. Оттуда тянуло сыростью, плесенью и… чем-то еще. Сладковато-приторным запахом дезинфектора, смешанным с железным душком крови и едва уловимым запахом озона – признаком работающей техники.

Лиам осторожно сполз вниз по груде обломков. Темнота была почти абсолютной; лишь слабое, неровное мерцание его «кровавой нити» и тусклый синеватый отсвет где-то вдалеке помогали ориентироваться. Туннель метро превратился в подземный каньон; стены его оплетали толстые корни мутантных растений, светящиеся бледно-зеленым. Воздух вибрировал от низкого гудения генераторов и… голосов. Приглушенных, но многочисленных. Рынок? Здесь, под землей?

Он двигался на звук и свет. Нить пульсировала все сильнее. Он наткнулся на импровизированный КПП – баррикаду из мешков с песком и ржавых листов металла. За ней открывалось пространство бывшей станции. И Лиам замер, пораженный и ошеломленный.

«Рынок Душ». Это было единственное название, которое пришло в голову.

Платформа и пути были превращены в гигантский базар. Десятки людей в потертой, но практичной одежде сновали между прилавками и тентами, натянутыми между колонн. Но торговали здесь не едой или оружием. Торговали памятью.

На одних столах в стеклянных колбах, заполненных мутной жидкостью, плавали человеческие органы. Глаза, почки, печень… Рядом стояли аккуратные ящики со льдом, где лежали другие, менее ценные «запчасти». Но это было лишь фоном. Главное – это цифровое. Над другими столами висели голограммы – не трагичные Шрамы, а чистые, стабильные записи. Фрагменты жизни: смех ребенка на качелях, поцелуй влюбленных под дождем, тихий вечер в семье за ужином. Каждая голограмма сопровождалась текстовым описанием: «Радость. Первый шаг дочери. Интенсивность 8/10. Чистота 95%», «Горе. Потеря брата. Интенсивность 9/10. Редкий экземпляр». Торговцы, суровые мужчины и женщины с бесстрастными лицами, обсуждали «товар» с покупателями, как скот на аукционе.

«…память о море, говоришь? Синтез или натура?»

«Натура. Старик, рыбак. Умер в первый День. Чистый восторг, без примеси страха. Дорого.»

«Мне нужен гнев. Конкретный. На предателя. Для импланта. Есть?»

*«Есть партия свежих. Собрали вчера у Разлома. «Призраки» были особенно… выразительны. Но с примесью страха. 70/30.»*

Лиам чувствовал, как его тошнит. Они вычерпывали последние крупицы человечности из душ, застрявших в цифровом аду «Пангеи», или вырезали воспоминания из трупов, чтобы продать их как… что? Сувениры? Лекарство? Топливо для имплантов? Клиенты… Он увидел их: изможденные богачи в относительно чистой одежде, жадно вглядывающиеся в голограммы детства; люди с явными кибернетическими имплантами на висках, методично тестирующие «память гнева» или «концентрации»; и, что было страшнее всего, пара фигур в серых, неброских плащах с высокими воротниками. Их лица были скрыты, но стиль… он напоминал «Созидателей». Только более скрытный. Они интересовались не эмоциями, а конкретными событиями. «Данные о первых часах Заражения в секторе Альфа», «Слепки нейроактивности ученых «КиберГенезис» в момент активации «Пангеи».

Именно к одной из таких фигур в плаще подошел высокий, сухопарый мужчина с лицом, изборожденным шрамами, и холодными, как лед, глазами. Его звали Хранитель; это было понятно по тому, как торговцы почтительно расступались перед ним.

«Есть кое-что… особенное, – прошептал Хранитель, наклоняясь к фигуре в плаще. – Свежее. С верхних уровней. Не «Призрак». Живой источник. Сильный всплеск. Боль… вина… и осознание. Редкая чистота.» Он кивнул в сторону темного угла платформы, куда вела пульсирующая нить Лиама. «Кровь еще теплая.»

Фигура в плаще кивнула, не проронив ни слова, и сделала шаг в указанном направлении. Хранитель последовал за ней.

Джей. Лиам рванул вперед, забыв о скрытности. Он пробирался сквозь толпу, толкая людей, не обращая внимания на возмущенные возгласы. Он видел их цель – темный арочный проход в дальнем конце платформы, заваленный ящиками. Туда вела его нить, светившая теперь как неоновая трубка.

Он ворвался в проход первым. За ящиками, на груде грязных тряпок, лежал Джей. Он был без сознания. Лицо мертвенно-бледное; вся нижняя часть лица и грудь залиты запекшейся и свежей кровью, идущей из носа и ушей. Его тело периодически сотрясали слабые, аритмичные судороги. Руки бессильно раскинуты. Рядом валялось его духовое ружье. Мерцающая нить исходила из его груди, пульсируя в такт едва заметному дыханию.

Хранитель и фигура в плаще остановились в проеме.

«Видите? – Хранитель указал на Джея. – Живой сенсор. Редчайший экземпляр. «КиберГенезис» экспериментировали до Заражения. Его нейроны… они резонируют с системой. Слышат ее потоки. Могут перехватывать контроль. Но каждый раз…» Он жестом показал на кровь и судороги. «…это выжигает его изнутри. Последний раз он перегрузился всерьез. Слепок его состояния сейчас… или полная выгрузка памяти в момент следующего приступа… будет стоить целое состояние. Особенно для ваших… исследований.»

Фигура в плаще молча достала небольшой сканер. Луч света пробежал по телу Джея, задержался на его голове. На экране устройства замелькали сложные диаграммы.

«Деградация нервной ткани: 37%, – прозвучал механический голос из-под плаща. – Высокий уровень нейротоксинов. Прогноз: необратимое повреждение высших функций в течение 1-2 активаций. Товар дефектный, но… уникальный. Мы предлагаем половину запрошенной цены за полный биометрический слепок и право первого доступа к конечному состоянию.»

«Дефектный?! – Хранитель фальшиво рассмеялся. – Он перехватил контроль у самой «Пангеи»! Его кровь – это ключ к пониманию сбоев в…»

«Половина, – повторил механический голос. – Или мы найдем другой источник. В городе много отчаявшихся.»

Лиам не выдержал. Он шагнул из тени, загораживая собой Джея своим телом. В руке он сжимал обломок арматуры, найденной тут же, среди ящиков.

«Убирайтесь», – его голос дрожал от ярости и отчаяния. «Он не товар.»

Хранитель удивленно поднял бровь, его холодные глаза оценивающе скользнули по Лиаму. Фигура в плаще не шевельнулась.

«Новый игрок? – усмехнулся Хранитель. – И чем ты заплатишь за его жизнь? У тебя есть что-то ценнее живого сенсора? Органы? Воспоминания?» Его взгляд остановился на мерцающей нити, связывающей Лиама и Джея. «Или… ты и есть тот «источник сильного всплеска»? Боль… вина… осознание…» Он сделал шаг вперед. «Ты пахнешь… интересно. Как старые серверные фермы «КиберГенезис». И страхом. Глубоким.»

Фигура в плаще подняла сканер. Луч потянулся к Лиаму.

В этот момент Джей застонал. Его глаза открылись. Они были мутными, невидящими, полными животного страха и боли. Он не узнал Лиама. Он не узнал никого. Его взгляд метнулся по сторонам, задержался на мерцающей нити, ведущей к Лиаму, и он вскрикнул – коротко, пронзительно, как загнанный зверь.

«Нет… не кричите… все кричат… там… в тумане…» – он захлебнулся кровью, пытаясь отползти, судорожно схватившись за голову. «Перестаньте! Я не могу… не могу всех слышать!»

Хранитель усмехнулся. «Видите? Целое состояние. И дефектное, и уникальное. А ты…» – он снова посмотрел на Лиама, – «…пахнешь проблемой. Уберись, пока цел.»

Фигура в плаще опустила сканер. Механический голос был безразличен: «Протокол. Приоритет – стабильный товар. Устранить помеху.»

Из складок плаща появилось небольшое, но смертоносно выглядевшее устройство – компактный энергетический пистолет. Он нацелился на Лиама.

Лиам сжал арматуру. Его разум лихорадочно работал. ДНК-ключ… Могу ли я… что-то сделать? Но он чувствовал лишь пульсацию «Пангеи» где-то глубоко, отклик в крови, но не контроль. Только страх. И вину.

И тут свет на станции погас. Не полностью, а резко потускнели основные источники – гудение генераторов сменилось тревожным прерывистым воем. Вспыхнули аварийные красные лампы, отбрасывая кровавые блики на лица. На одном из полуразрушенных табло, вмурованных в стену станции, где когда-то показывали время и рекламу, заплясали помехи. Потом проступили цифры и буквы, складываясь в холодное, безличное сообщение:

«СЕКТОР 7-GAMMA. АНОМАЛИЯ ОБНАРУЖЕНА. КООРДИНАТЫ: СИГНАТУРА L-K-0. ПРИОРИТЕТ: ЗАХВАТ. НЕЙТРАЛИЗАЦИЯ ПОМЕХ РАЗРЕШЕНА.»

L-K-0. Лиам Кей. Нулевой приоритет. Его ДНК-ключ был маяком.

Хаос. На «Рынке Душ» поднялась паника. Торговцы стали быстро сворачивать свой «товар», пряча колбы и голопроекторы. Покупатели бросились к выходам. Хранитель выругался, его бесстрастность сменилась яростью.

«Чертовы Созидатели! Они наводят сюда своих псов! Рынок сворачивается!»

Фигура в плаще не дрогнула. Пистолет по-прежнему был направлен на Лиама. «Сигнатура подтверждена. Цель L-K-0. Захват имеет абсолютный приоритет.» Палец начал давить на спуск.

Лиам увидел, как Джей, все еще дрожащий и окровавленный, инстинктивно потянулся к своему духовому ружью, лежащему в полуметре. Его глаза, полные боли и непонимания, встретились с Лиамом. В них не было осознания, лишь животное желание выжить.

Он не должен снова это делать, – пронеслось в голове Лиама. Он умрет.

Он бросился в сторону, не от пистолета, а к Джейу, пытаясь закрыть его собой или оттолкнуть от оружия. Выстрел синего сгустка энергии просвистел в сантиметре от его плеча, вонзился в стену с шипением и запахом гари.

В этот момент из главного тоннеля метро донесся рев. Не звериный. Механический. И знакомый. Тяжелые, ритмичные шаги. Много шагов. И монотонный гул.

«Очистители! – закричал кто-то в панике. – «Пангея» посылает Очистителей! Всем в укрытия!»

Хаос достиг апогея. Фигура в плаще развернулась на новый шум. Хранитель уже исчез в толпе. Лиам воспользовался секундной заминкой. Он схватил Джея, который слабо сопротивлялся в полубессознательном состоянии, и потащил его вглубь темного прохода, подальше от платформы, от «Рынка», от «Созидателей» и от новых, еще более страшных шагов «Очистителей».

Мерцающая нить между ними растягивалась, но не рвалась, как пуповина, связывающая их общую судьбу в этом аду, созданном кодом Лиама и оплачиваемом кровью Джея. Где-то позади, на табло, холодно светилась его сигнатура. Захват. Нейтрализация. Игра в кошки-мышки только началась, и ставкой была не только его жизнь, но и душа мальчика, угасающего у него на руках.