Князь Рысев 2

Глава 6

Открывшаяся перед нами картина говорила, что мне стоит быть аккуратней со своими словами, а уж тем более с мыслями. Вместо очередной ловушки зашуршал спрятанный где-то в недрах комнаты механизм. Часы с кукушкой отбили пятый час, хотя на дворе едва ли перевалило за полночь. Книжный шкаф, еще совсем недавно принявший на себя тело дьяволицы, сейчас охал, скрипя, раздвигаясь в сторону. По батарее тотчас же застучали, требуя тишины — видать, какой-то несчастный студент был вынужден здесь жить за неимением иного жилья. А мы самым постыдным образом помешали его спокойному сну. Ничего, кивнул я собственным мыслям, мы обязательно как-нибудь покаемся за этот проступок.

Остроухий похититель юных и благородных, кажется, обладал дивным и невесть каким странным вкусом, иначе зачем бы стал размещать уборную в потайной комнате? Белая, начищенная до блеска чаша унитаза будто предлагала мне исполнить обещанное и начать топиться в ней прямо сейчас. Я же решил, что как-нибудь обожду — пока что были дела поважнее.

Медленно, чтобы не задеть еще какой механизм, взвешивая каждый свой шаг, шел к Майе. Девчонка двигалась невнятно и невпопад — тонкие руки вцепились в большой, давно отогнутый палец чудовища, будто в надежде его сломать.

Бегущий перед глазами текст поздравлял меня с очередным поднятым уровнем. Воображение, будь оно неладно, представляло лог в виде совсем уж маленькой, пляшущей на одном месте девчонки, которая вопрошала, что я желаю сделать в первую очередь. Может быть, прокачать интеллект? Или мне до безумия не хватает харизмы?

Я же решил, что лишним не будет глянуть, что у меня там в способностях: до десятого уровня было еще резать и резать, но и помимо магии было куда вложиться.

Ветвь предложила мне громкое сморкание, что вызвало у меня немало вопросов. Это вообще способность? Ей было место в демонической ветке? Может, конечно, демоны сморкаются так, что содрогаются стены и лопаются барабанные перепонки, но описание не сообщало об этом, а я решил не рисковать. Интерфейс, желая привлечь мое внимание, подсветил, что с этого уровня мне доступны улучшения основной способности. А вот это уже точно интересно!

Мне хватило одного беглого взгляда, чтобы понять, что кричать «вау, круть!» все-таки пока еще слишком рано. Ясночтение не спешило обратиться телепатией с возможностью читать чужие мысли, как и умением внушать другим то, что требовалось. Но предлагало прямо здесь и сейчас научиться возможности «разбирать», из чего конкретно состоит тот или иной предмет. Я выбрал ее, скорее, по дурости, нежели по здравому размышлению, но что-то менять было поздно. Способность скушала очки, облизнулась, вытерла руки о штанины и спросила, нет ли у меня еще? И заявила, что, мол, фарш назад в мясо не прокручивают, вот и весь сказ…

Я плюнул — ладно, если уж на пятом уровне даже демонической ветке нечего предложить свеженького, глянем, что могу взять из остальных навыков. Достойной внимания я признал «твердую руку» — пассивка позволяла стрелять, точнее, жалить клинком больнее и вообще превращала кулаки в неплохое оружие. Самое то, в особенности с теневой хваткой-то. Хотелось еще кинуть очко в наспинную тень, но я решил приберечь его — авось, на шестом уровне подкатит что-нибудь интересное, вот туда-то его и определим. В конце концов, набрать новых непросто, а потратить завсегда успеется.

Я склонился над девчонкой, встал на колено. Пальцы фея захрустели, будто были сделаны из тонкого бамбука, ломаясь и крошась в пыль под моим натиском.

— Биска, что это было?

— Фея, — подтвердив правоту ясночтения, отозвалась чертовка. Я же отрицательно качнул головой. Майка была в сознании, но до бесконечности напугана. Смотрела на меня широко раскрытыми глазами, на лице застыло некое подобие ухмылки. Дергая головой из стороны в сторону, словно сова, она была в каком-то диком, необузданном состоянии.

— Я понял, что это фея, — недовольно буркнул и зарядил пощечину. Майка вздрогнула, дернулась и тут же пришла в себя. Смотрела на окружающий ее прежний мир, будто бы он был ей чужд. В какой-то миг я испугался, что сейчас она спросит у меня, кто я. И признается, что ничего не помнит. Только подобной Санта-Барбары мне тут еще и не хватало! — Что это за фокус с вопросами?

— А-а, это-то? — задумчиво протянула чертовка, приложив палец к подбородку и устремив взор на потолок, будто там кто-то лично для нее написал ответы на каждый мой вопрос. Ну если она сейчас пожмет плечами и скажет, что сама не знает, то я… — Это не простая фея.

Майка вцепилась в меня, словно в последнюю надежду. Я клюнул ее поцелуем в лоб, прижал к себе, словно родную дочь, бережно погладил по волосам — это подарило ее облегчение. Я чуял, что подступившая к ней истерика, вот-вот собиравшаяся шагнуть за грань, недовольно забурчав, засобиралась прочь.

— Что значит «не простая»? — Ответ чертовки меня устраивал мало. — Какая же тогда? Волшебная?

Сарказм готов был литься потоками. Биска потерла правый рог, сладко зажмурившись, потянулась и зевнула. Как будто бы не ее только что со всех дрисен приложили о книжный шкаф. Вспоминая о последнем как о легкой досаде, она помассировала раненое плечо. Новый шрам в ее коллекцию.

— Ну так. — Она словно не знала, что еще сказать. Будто в этом мире под этим словом крылось не нечто крохотное, маленькое, нежное и красивое, а такая вот… образина. — Помнишь истории, где надо у кого-то что-то спросить три раза кряду, соблюдая некий ритуал? Эта фея — падшая. Она исчезла бы, если бы мы не двигались.

— Хочешь сказать, что это я во всем виновата? — Майка, пришедшая в себя, готова была наброситься на чертовку с обвинениями. Та примиряющее подняла перед собой руки, будто желая сказать, что не ищет для себя конфликта.

— Я ничего не хочу сказать. Я не знаю, кто дернулся, да и так ли это важно сейчас?

Мне вспомнилось, как вяло и с потаенной надеждой Биска спрашивала в третий раз, когда уже было совсем поздно, и кивнул. Судя по всему, она говорила чистейшую правду или хотя бы то, во что верила сама.

Чертовка подошла ближе, заставив меня на миг оторваться от мнимой беспомощности огненной дочери Тармаевых.

— Знаешь, живчик, — горячо зашептала она мне на ухо, — ты не устаешь удивлять меня. Я видела людей, которые за всю свою жизнь не умудрялись сделать столько же, сколько ты. Твоя задница слишком мелковата, чтобы влипать в такую массу приключений. Ты не заколдованный, нет?

— Я избранный! — недовольно буркнул ей в ответ, и она сразу же отстала.

— Ты даже в потайной комнате умудришься найти вместо сейфа сортир.

Я задумчиво хмыкнул вместо ответа, поняв, что это мысль. Как там пользоваться моей новой способностью, по которой я почти случайно кликнул? Вспомнился тот гигантский левиафан. А ведь на нем я видел чешуйки и смоляные наросты, которые можно было подсветить ясночтением. Что, если попробовать точно так же с фаянсовым изваянием?

Получилось не с первого раза, но с третьего. Девчонки молча и с замиранием сердца смотрели, как я уставился на унитаз, моргая. Будто решив, что я впал в какое-то безумие, Биска поводила у меня перед глазами ладонью, я же отдернул ее руку прочь.

— Ты чего? — склонив голову на бок, спросила она и, выдохнув, отпрянула в сторону. Я вскинул пистолет, направив ствол в сторону унитаза, спустил курок. Кто бы мог подумать, что белого друга ваяли из керамики, воды, бумаги и чернил?

Выстрел грохнул, залив едкой вонью и без того жаркий, спертый воздух. Благородная огненная птица тоже была удивлена моему выбору цели, но вспорола белую чашу, заставив ее хрустнуть. Я не сразу, лишь через мгновение осознал, какую глупость совершил — стрелять пламенем по тому, что содержит в себе бумагу. Это явно не должно было кончиться хоть чем-то хорошим.

Богиня удачи, коли таковая здесь была, подмигнула мне и в этот раз. Унитаз хрустнул, брызнув водой на пол. Оказалось, что он вовсе не был подключен к ближайшей канализации. Кто бы мог подумать, что можно использовать как сейф что-то подобное? Ясночтение обозначило осколки как елисарский фарфор. Я облизнул высохшие губы, прекрасно осознавая, что моя ошибка была едва ли не лучшим выбором. Детектив во мне потеснил демона, нацепил очки, накинул пальто и английскую кепи. Вооружился увеличительным стеклом.

Девчонки выглядывали из-за моей спины, все еще не понимая, что я сделал. Прижала ладони к ушам Майка, Биска пятилась, перебирая в руках кончик собственного хвоста.

Я прошагал вперед, склонился, вытаскивая из осколков дорогую голубую бумагу свернутого конверта. Конверт был вскрыт, упрятанное в его недрах письмо было написано красивым, бесконечно официальным и отрешенным почерком. Я мог бы показать его Майке — вдруг она и сейчас узнает какую-нибудь еще свою подругу, но это вряд ли. Ровные буквы, ровные строки — так не пишут, так выводят. Написанное можно было с немалой вероятностью принять за произведение искусства.

— Что там? — Майя готова была дать в своем любопытстве фору любой кошке. Я повернул листок к ней, давая прочесть.

Писавший мечтал только об одном — чтобы я оказался в его надежных, крепких объятиях. Готов был источать влияние, деньги и многое другое. Так вот, значит, о чем говорил эльфианец перед смертью. Тут и правда написано все такой патокой, что тянет блевать.

Будто в надежде заинтересовать исполнителя, сумма была выведена карандашом в самом конце, в правом нижнем углу. Росчерк пера подписью красовался, впрочем, не говоря ничего лишнего.

Кроме одного.

Святые чернила.

— Где можно раздобыть святые чернила?

Биска вздрогнула, будто я собирался расписывать ее тело святыми узорами. А может быть, само упоминание святых заставляло ее трепетать от ужаса, как и любого демона.

— Как грубо, — прочитав мои мысли, отозвалась чертовка и обиженно надулась. Майка выдохнула.

— Нигде нельзя раздобыть святые чернила. Тебе зачем?

— Это письмо написано ими.

Майка выхватила из моих рук бумагу, поднеся поближе к глазам.

— Откуда ты зна… а, понятно. — Она тут же вспомнила, какой способностью обладал мой род. Интересно, надо будет ее расспросить, на что же еще, по ее мнению, способно было мое ясночтение? Уверен, она откроет мне десятки новых возможностей. — Думаешь, кто-то из церкви хотел выкрасть тебя?

— Не выкрасть, — поправил я пламенную чародейку. — Задержать меня на пару дней. Через эту самую пару дней мой договор с Сатаной обратился бы в долговую яму, обязав меня исполнить данное ему обещание. А подтверждение моего рода, что мы сумели раздобыть в Аду, стало бы просто бумажкой. Офицерский корпус бы велел мне явиться на следующий год и снова собрать все необходимые документы. Кто-то не хотел убивать меня прямо сейчас. Без офицерского корпуса я был бы беззащитен.

— Не подходи к нему ни на шаг! — Майя вдруг зашипела, будто змея, готовя очередное заклинание, собираясь швырнуть его в Биску. Дьяволица, получившая незаслуженное обвинение, припала на ноги, оскалила пиловидные зубы.

— Ну попробуй, девочка! — Чертовка обратила руки в когти. Копыта звонко зацокали по полу. Словно решив добавить веское слово, кто-то вновь затарабанил по батарее, прося тишины хотя бы теперь.

— Тихо, девчата. Тихо. — Я выскочил между ними, не давая набросится друг на дружку прямо сейчас. — Майя, что на тебя нашло?

— Разве ты не видишь? Она же демон! Нечистым нельзя доверять!

— Твоя личная гигиена тоже не так хороша, как бы тебе самой того хотелось. — Биска не собиралась отставать, не желая оправдываться. Мне вспомнились собственные слова на эту тему, и я неопределенно хмыкнул.

— Федя, она водит тебя за нос! Кому может быть выгодно, чтобы ты оказался в долгу у Сатаны, как не ей? Разве она работает на него?

Я едва сдержал в себе правду, чуть не ляпнув, что она мало того что помогает ему, так еще и его родная дочь. Хорошо, что сумел вовремя прикусить язык.

— Стой, Майя, подожди. Разве она стала бы писать письмо святыми чернилами на дорогой бумаге?

— Разве ты не слышал ту историю, что произошла в Чердынском уезде? — Майя не сводила глаз с Биски. Они обе были будто вздыбленные, готовые вцепиться друг дружке в глотку кошки. — Там в иконе прятался черт. Сам же икону эту и нарисовал. Святыми красками.

Настал черед дьяволицы парировать этот аргумент. Той, кажется, крыть было нечем. Зато мне было чем. Я вдруг занял сторону чертовки, встав перед Маей в полный рост, закрывая собой Биску. Дьяволица разом опустила руки, мой жест вызвал у нее крайнее удивление. Еще пару секунд назад готовая рвать и метать, она обратилась в само смирение.

Майка же тоже претерпела изменения. Я увидел, как она сглотнула, как вздрогнула, как сомнения навалились на нее волной, хохоча и спрашивая, неужели она будет бить огнем того, кого любит? Того, кого пытается защитить?

Мне казалось, что еще мгновение — и она плюнет, резко выскочит прочь, хлопнув дверьми, и уже никогда не простит меня. В ее глазах я только что совершил страшную измену, и лишь мятущаяся душа не давала ей действовать опрометчиво.

— Биска пришла ко мне на помощь там, у похитителей. Без нее я бы никогда не догнал того треклятого эльфианца. Она жилы рвала, когда я приказал ей занять место в двигателе автомобиля.

— Занять место… в двигателе… автомобиля? Что за чушь? — Майка ярилась — ей с трудом представлялось, что можно было запихнуть целого демона куда-то под капот. Везёт ей жить в наивном-то мире…

Я не стал вдаваться в подробности. Сколько у меня уйдет времени на то, чтобы пояснить пламенной волшебнице, как на самом деле обстоят дела в этом мире? И поверит ли она мне? Главное, чтобы Биска сейчас вела себя ниже воды, тише травы, или как там говорят? А проще говоря, держала рот на замке.

Я сделал шаг вперед, наступая на Майку мощью своего тела. Осторожно, тут главное ее не спугнуть.

— Это для того, чтобы машина ехала быстрее. Майя, зачем Сатане тратить кучу денег только для того, чтобы удержать меня тут? И как ты это себе представляешь? Приходит к заказчику невидимый черт и отдает письмо, так?

— Не так! У этих бестий всегда есть те, кто им прислуживает!

Ее уверенность таяла под моим напором, но очень слабо.

— Допустим. — Я согласился и кивнул, позволив себе еще один шаг в ее сторону. Стискиваемое ею заклинание лизнуло пламенем мой живот, норовя прожечь дыру в новеньком кителе. Но отступать было нельзя. — Это правда, у них есть такие люди. Но что мешало Сатане затащить меня при помощи этих же служителей в какую-нибудь подворотню? Оглушить, едва дождавшись, как мы проведем с тобой ночь? Вряд ли кто-то будет искать столь сложные пути. Зачем, когда можно гораздо проще?

Ей нельзя было отказать в одном — ее детские сомнения сумели заронить и во мне зерно. Биска если и действовала, то делала очень уж немало подозрительных вещей. Может быть, она и не так чиста на руку, какой хочет показаться, но в том, в чем ее сейчас обвиняла Тармаева, точно ее вины было ни на грош.

Я избегал слов «поверь мне» и «пожалуйста» — знал, что они, будто триггер, сработают на девчонке, и вместо того чтобы отступить от своих домыслов, она лишь только укрепится в своей правоте.

Ей требовалась не моя неуверенность, а как раз наоборот. Что ж, для нее-то этого добра у меня навалом, не жалко — пусть берет, сколько влезет.

Она опустила руки. Рассеяла заклинание, лишь зря истратив собственную ману, когда я посмел сделать еще один шаг. Стояла передо мной, утопая в собственной нерешительности, и тогда я схватил ее, как тогда, в нашу первую ночь. Сомкнул руки на изящной талии, прижал к себе. Пробудившееся достоинство в тот же миг восстало, уперлось в ее промежность — глаза девчонки заблестели. Она смотрела мне прямо в душу, чуть приоткрыв рот, враз став моей целиком и полностью.

— Я… мне… простите. — Малышка сломалась, выдохнув все сомнения прочь. Сейчас, сказал я самому себе, она разрыдается, а мне это вовсе ни к чему. Коснулся пальцем ее губ, успокаивающе зашипел.

— Тш-ш-ш. Все ошибаются. Всем приходят в голову разные мысли. В особенности-то… после такого. — Я поддел носком ботинка остатки ладони феи. Те обиделись и рассыпались в прах окончательно.

Она посмотрела на меня влажными, полными обиды на саму себя глазами. На миг отпрянула от меня. На ее лице отразился испуг. Я выпустил ее из объятий, не разгадав причину резкой смены настроения. Словно ополоумевшая, она толкнула меня в грудь изо всех сил, заставила попятиться, споткнуться и упасть. Комнату в тот же миг заполнило зарево свежего пожарища…