Князь Целитель 2

Глава 17

Маг, звания которого я определить не смог, с недовольной миной повернулся к новому наглецу, посмевшему ему перечить. Приложи сейчас к его лицу лакмусовую бумажку и она покажет зашкаливающую кислотность.

— А ты ещё кто такой? — выдавил он из себя, словно его стошнило.

— Майор Федулов, командир отряда быстрого реагирования, — коротко козырнув, ответил Борис Аркадьевич. — Это мои бойцы и я за них отвечаю, а они отвечают передо мной. Если у вас есть какие-нибудь претензии, можете обращаться к своему начальству, они свяжутся с моим.

— И я обязательно обращусь, можете не сомневаться! — не сказал, а буквально выплюнул маг с такой недовольной миной, словно ему нагадили в любимую кашу. И чего так завелся?

Ещё раз смерив меня недовольным взглядом, маг окликнул своих бойцов и отряд, подоспевший к нам на помощь, построился, развернулся и ушёл прочь.

— Всё-таки интересно, кто их сюда прислал, — пробормотал майор, провожая взглядом тающие в лесу силуэты. — На утренней планёрке ничего подобного не обсуждалось, мы должны были здесь быть одни.

— Но в итоге ведь хорошо, что они пришли, — рискнул я высказать своё мнение. — Иначе мы отсюда могли бы не вернуться.

— Здесь с тобой не поспоришь, — сказал Федулов, оглядываясь на своих бойцов.

Некоторые из них пытались встать, часть уже не пытались и сидели, облокотившись спиной о ближайшее дерево, несколько человек валялись на опавшей хвое, постанывая и держась за голову. Лишь плечистый пулемётчик Михаил более-менее уверенно держался на ногах и довольно ровной походкой подошёл к нам.

— Я ими займусь, — сказал я и направился к ближайшему лежащему на земле бойцу.

— Да, Ваня, займись, — услышал я за спиной голос майора. — Нам пора возвращаться. И лучше это сделать как можно быстрее.

У всех бойцов в организме было огромное количество негативной энергии Аномалии. Серьёзных травм, которые я бы не мог облегчить, ни у кого не было, у некоторых были сломаны рёбра и другие кости в результате удара о дерево во время действия ударной волны. По сравнению с тем, что я видел утром в приёмном отделении, мы отделались лёгким испугом.

На восстановление здоровья отряда у меня ушёл почти час. Далее встал вопрос: как транспортировать огромную тушу Красного Медведя, чтобы предоставить её для изучения. Майор ходил вокруг большой кучи красного меха, пинал ногами массивные лапы и качал головой. Потом, видимо, решил связаться с командованием. Во время разговора он отошёл в сторону, и я слышал лишь обрывки фраз.

— И как, по-вашему, я должен это притащить? В рюкзаке? — речь Федулова звучала довольно раздражённо. — Эта махина весит тонн десять, не меньше. Я его даже на танк погрузить не смогу. Что? Волоком тащить? Здесь около тридцати километров, он сотрётся об дорогу мне тогда проще сразу шкуру с него снять.

Майор ещё раз пнул медведя и отошёл в сторону, тяжко вздыхая. Я видел, как играют желваки у него на висках, видимо, по ту сторону телефона его не хотели понимать.

— Нет, голову не привезу, от неё мало что осталось, — усмехнулся Федулов, подойдя к тому месту, где у медведя совсем недавно была голова. — Рога, вон, валяются, могу их привезти.

Услышав эти слова, уже я тяжко вздохнул. Я как раз присмотрел себе один рог, из которого можно было сделать навершие для протазана. Если уж от него отрикошетила пуля от снайперской винтовки, значит, это очень крепкий материал, гораздо лучше того, что представлял собой рог Кровожадного Танка. Похоже, майор увидел мой полный тоски взгляд и сразу всё понял.

— Да, два рога могу привезти, — сказал мужчина, глядя мне в глаза, я невольно улыбнулся. — Ну да, было четыре, понятия не имею, куда делись остальные два, видимо, разлетелись. Что? По-вашему, мне заняться больше нечем, как искать по лесу эти обломки? У меня люди еле живые остались, нам отсюда надо ноги уносить! Короче, тушу медведя как-нибудь разделаем и привезём в расположение по частям, будет желание — собирайте сами. Будет вам огромный красный Франкенштейн, можно ещё голову от мамонта приделать, идеально будет смотреться!

Буквально прорычав последние слова, Борис Аркадьевич нажал отбой и убрал телефон в карман резким движением.

— Что там у тебя, Ваня? — обратился майор ко мне, пнув один из валяющихся на земле чёрных рогов.

— Сильное заражение негативной энергией, — ответил я. — У некоторых переломы, но не так много. Мне нужно ещё около получаса, чтобы всех привести в порядок. После сможем уже более быстро покинуть это место.

— Понятно, — кивнул майор, снова бросив взгляд на медведя. — Так, обращаюсь ко всем, кто уже на ногах. Идём заниматься разделкой этой чёртовой туши!

Исцелённые мной бойцы достали свои клинки из ножен и, под чутким руководством Бориса Аркадьевича, начали отделять от огромной туши передние и задние лапы. Сам майор немного подумал, потом всё же отделил от туши то, что осталось от головы, и запихнул в отдельный мешок.

Очищая пострадавших от негативной энергии Аномалии, я краем глаза проследил, как четыре рога положили в два отдельных мешка по паре увесистых чёрных штуковин в каждый мешок. На один мешок Федулов нанёс метку красной аэрозольной краской.

— Миш, — обратился майор к здоровяку, старательно отрубающему огромному медведю правую заднюю лапу, указывая ему на помеченный мешок. — Этот спрячешь в своей машине в уголок за турелью, чтобы никто не видел. Отдашь потом доку, когда в госпиталь его повезёшь, понял?

— Будет сделано, — прокряхтел Мишаня, пытаясь поднять огромную лапу, ему на помощь поспешили ещё четверо бойцов. — Ну и махина! Да тут из каждого когтя можно здоровенный тесак смастерить!

— Отруби ему один, — усмехнулся наш командир. — Ты заслужил.

— А я? — возмущённо протянул другой боец.

— А ты не заслужил, — уже более серьезно ответил майор. — Пока Миша в него пулемёт разряжал, ты прикорнул под деревом.

— Так я же не специально, — недовольно пробубнил солдат. — Меня этой… волной накрыло! Вот!

— Разговор окончен, — отрезал майор, наблюдая, как к нам пытается пробраться один из лёгких танков.

Бойцы побросали свои дела и тоже наблюдали за танком. Некоторые уже начали делать ставки: проедет или не проедет. Майору пришлось прикрикнуть на своих подчинённых, чтобы они снова занялись делом. Танк свалил пару молодых сосенок, но дальше проезд был перекрыт более толстыми стволами. До четвертованной туши медведя он не доехал всего метров тридцать.

Борис Аркадьевич быстро оценил ситуацию и принял единственное правильное решение. Лапы и тело медведя обвязали тросом и прицепили к танку, который, медленно пятясь, начал вытаскивать это всё из лесной чащи.

Вытащив части медведя на широкую поляну, начали привязывать их по отдельности сзади к танкам и бронемашинам, стараясь сделать так, чтобы они не цеплялись за землю. Для этого на машину забиралась чуть ли не половина всего отряда и общими усилиями приподнимали увесистую часть тела тросами и канатами, фиксируя их за выступающие части корпуса. Судя по разговорам и усмешкам, такого рода приключения спецназу пришлось испытать впервые. Увесистый кусок медвежатины не стали подвязывать только к броневику, который должен был отвезти меня.

Сколько времени ехали обратно, даже не могу сказать. От пережитого потрясения и перенапряжения, вызванного последующим исцелением такой кучи раненых, я почти сразу заснул, продолжая отчаянно держаться за поручни. Сидевший рядом боец вжал меня в угол, чтобы не так болтало на ухабах и поворотах. Осознал я всё это, когда мы уже подъезжали. Я поблагодарил соседа за заботу и вышел из броневика, всё ещё пытаясь понять, где я. Точнее, я сразу понял, где я нахожусь, но остальная картинка была, как в тумане.

— Вань, постой! — услышал я сзади голос здоровяка-пулемётчика.

Мишаня, который со своей бородой и сам был похож на медведя, вытащил из тайника помеченный майором мешок и вручил мне.

— Держи, боец! — сказал он, передав мешок, и хлопнул меня по плечу. — Я видел, как ты шандарахнул молнией этого лесного громилу. Маги без тебя, небось, не справились бы.

— Ага, рога бы так далеко не раскидало, — усмехнулся я, вспоминая этот эпизод. На тот момент было вовсе не смешно.

— Вань, никогда не преуменьшай свои заслуги, — улыбнулся здоровяк. — Этим с удовольствием займутся другие, например, завистники. Тот маг не просто так до тебя домогался, явно завидует. Если ещё когда его увидишь — будь осторожен.

— Понял, спасибо, — улыбаясь, ответил я, подхватил тяжеленные рога и пошёл ко входу в приёмное отделение.

Из-под ели вылез Зевс, уверенным шагом подошёл ко мне, виляя хвостом.

— А ты потихоньку увеличиваешь радиус передвижений, да, пёс? — спросил я, потрепав его загривок. — Только вот угостить мне тебя нечем, может, что от обеда останется, если мне оставили.

Сначала я направился в лабораторию. Добычу решил оставить там, а то снова начнутся очередные наезды, что я занимаю в ординаторской слишком много пространства. Может, и правда, найти какой-нибудь ненужный чулан в подвале для своих находок на будущее? Хотя вряд ли в провинциальном госпитале, находящемся практически на передовой, найдётся ненужное помещение. Каждое такое помещение всегда оказывается кому-нибудь да нужно, пусть и чисто для галочки.

Увидев меня живого и здорового, Евгения с облегчением выдохнула и даже едва заметно улыбнулась. Выходит, переживала за меня. Мелочь, а приятно. Я дошёл до дальнего угла и грохнул на пол мешок.

— Ого! Что это? — резко подхватилась девушка и уже стояла рядом со мной. Видимо, вспомнила, с какой добычей я вернулся в прошлый раз, и рассчитывала на что-то новое.

— Рога Красного Медведя, — ответил я, собираясь уже уходить.

— Это того самого? — округлив глаза, спросила она. Во взгляде читалась смесь чувств: страх, восторг и дикий интерес. — Так ты его убил?

— Я в этом участвовал, — уклончиво ответил я. — Дойду до Герасимова, доложу о прибытии. Если у него никаких поручений не будет, вернусь и помогу с эликсирами.

— Хорошо, буду ждать, — неожиданно спокойно сказала Евгения, но мне показалось, что она что-то задумала. Даже стало интересно, что именно, но это, действительно, пока может подождать.

Я вошёл в ординаторскую. Сотрудники госпиталя в это время спокойно резались в шашки и не сразу заметили, что я вернулся. Анатолий Фёдорович дремал на диване, но, как только я вошёл, приоткрыл глаза и бросил на меня косой взгляд.

— Если ты вернулся, значит, у тебя скоро будет красная шуба, я верно говорю? — полусонным голосом спросил наставник.

Ординаторы теперь тоже оторвали взгляды от доски и смотрели на меня, словно я уже пришёл в этой самой шубе.

— Почти, — усмехнулся я. — Только красные шубы будут у учёных, им повезли расчленёнку этого гиганта.

— Здоровенный? — спросил Василий Анатольевич. — Метров пять, наверное, не меньше?

— Трудно сказать, — пожал я плечами, поставив протазан в угол. — Когда на задние лапы встал, мне показалось, что не меньше пяти метров, а может, и больше.

— Да это ты просто испугался, — усмехнулся Василий Анатольевич. — Таких медведей не бывает.

Я вздохнул и промолчал. Спорить и доказывать свою правоту не собираюсь, не та ситуация, да мне это сейчас и неважно. Я накинул халат и обратился к наставнику:

— Пока тихо, я могу помочь Евгении Георгиевне в лаборатории? Вместе мы быстрее сможем изготовить большое количество эликсиров.

— Что, девочка по тебе соскучилась? — едко спросил Василий Анатольевич. — Зовёт поворковать?

— Вася, вот что ты снова! — повысив голос, обратился к нему Герасимов. — Будешь продолжать в том же духе, отправлю тебя в пульмонологию на перевоспитание!

— А чего я сказал? — напрягся Василий Анатольевич, нервно сглатывая слюну. — Чего сразу в пульмонологию?

— Есть и другой вариант, — сказал Анатолий Фёдорович. — Расскажу твоей жене и тёще, что ты на молодую герцогиню заглядываешься. Представляешь, что будет с тобой после?

От такого предложения тот совсем дар речи потерял, лишь молча открывал и закрывал рот, так и не сумев подобрать нужные слова. А мне было дико приятно, что наставник за меня заступается, хоть и в такой мелочи.

— Вот то-то же, — усмехнулся Герасимов. — Лучше промолчи, — потом он резко переключился снова на меня: — Ну хоть какие-то трофеи с этого медведя ты притащил, Ваня? Учёный совет будет рад такому материалу.

— Так им же практически целую тушу отвезли, — пожал я плечами. — Правда, по частям.

— Ну а как же я, Вань? — Герасимов медленно подошёл и встал буквально сантиметрах в десяти от меня, глядя мне в глаза в упор. — Мне же интересно. Да и тебе тоже интересно. Может, хоть клок шерсти из-под красного хвоста?

— Мне любезно отдали его рога, два из четырёх.

Ординаторы резко навострили уши, снова забыв про острую игровую ситуацию на доске. Василий Анатольевич тут же надул губы и отвернулся, гордость не позволяла выказывать в мою сторону интерес. А вот Олег Валерьевич отвернулся, потому что постеснялся задать вопрос при начальнике, но любопытство в его глазах было даже сильнее, чем у напарника по игре.

— Так, и чего мы стоим? — спросил Герасимов, всматриваясь в мои глаза, словно я именно там рога спрятал.

— Так идёмте, я покажу, — я улыбнулся, развернулся и вышел из ординаторской.

Герасимов шёл за мной след в след, наступая на пятки и потирая руки от предвкушения. Вот что значит настоящий учёный. Близость новой информации покоя не даёт.

Когда я открыл дверь лаборатории, Евгения слегка подпрыгнула от неожиданности и повод у неё был. Один из рогов лежал на столе, и она занималась забором материала для исследования, из фрагмента мягких тканей, оставшихся у основания рога.

— Я совсем чуть-чуть! — испуганно пролепетала она. Даже удивительно, что аристократка и так резко на меня реагирует, забавная она, конечно.

— Да пожалуйста, — улыбнулся я. — Эта часть меня не интересует, из неё клинок не сделаешь.

— А ты собираешься из этой штуковины сделать клинок? — испуг на её лице резко превратился в искреннее удивление. — Оно же фонит зверски, там негативной энергии почти столько же, сколько и в самой Аномалии где-нибудь ближе к ее центру!

— Так это же, наоборот, замечательно! — радостно воскликнул я.

— Чего же тут замечательного, Ваня? — спросил теперь Герасимов. — Ты объясни, мне уже тоже интересно.

— Мне кажется, всё довольно очевидно, — пожал я плечами и посмотрел на обоих так, словно удивляюсь, почему они сами до этого не додумались.

Мне же эту бесценную идею любезно подкинул мой замечательный нейроинтерфейс — не вижу смысла отказываться от того, что и так принадлежит мне как представителю рода Демидовых.

— Кажется, ты нарываешься на грубость, — сказал Анатолий Фёдорович, продолжая исподлобья сверлить меня взглядом. — Говори или сделаю тебе больно. А я умею, поверь.

Что уж поделать, но такой своеобразный юмор у целителей. С другой стороны, когда видишь столько боли и столько жизней спасаешь, то и самое причудливое поведение становится не таким уж и странным. Все спасают свою психику по-разному.

Сохраняя на лице невинное недоумение, я начал объяснять. Сначала рассказал, как Красный Медведь атаковал волнами негативной энергии, про то, как видел витающие между рогами тёмные флюиды. Огромное количество сохранившейся в роге энергии было лишь малой толикой изначального запаса.

— Отсюда следует, что рог может накапливать в себе большое количество энергии и выдавать её по требованию, — подвёл я итог. — То есть это идеальное оружие для атаки против монстров.

— Не только, — усмехнулся Герасимов и я заметил огонёк в его глазах, но он не стал говорить вслух о своей догадке, а ждал, когда я это озвучу.

— Совершенно верно, Анатолий Фёдорович, — сказал я, улыбаясь от уха до уха. — Если ткани рога по максимуму насытить целительской энергией, то его можно приложить к ране и довольно быстро и легко добиться её заживления. Пусть и несколько грубовато выйдет, но в бою ценнее скорость восстановления, чем правильность процедуры, завершить процесс лечения можно и потом.

— Ни капельки не напрягаясь в этот момент, — добавил он. — То есть это получается неизмеримо лучше, чем сделать клинок из рога Танка, который до сих пор стоит в шкафу.

— Чёрт! — буркнул я, хлопнув себя по лбу. — Я про него уже и забыл.

— Да когда тебе про него вспоминать? — усмехнулся Герасимов. — Тебя же мотает, как фантик в урагане. Такая жизнь нескучная, что временами даже я начинаю завидовать, а не только Василий Анатольевич.

— Не хотите посмотреть? — прервала наши рассуждения Евгения Георгиевна, указывая на микроскоп.

Анатолий Фёдорович рванул в указанном направлении первым, я успел только рот открыть, а теперь придётся ждать своей очереди.

— С ума сойти, — пробормотал наставник, корректируя фокус и смещая предметный столик микроскопа.

— Что там? — не выдержал я, самого уже любопытство разбирало.

Судя по выражению лица шефа, он там увидел что-то совсем необычное.

— Лучше сейчас сам посмотришь, — пробормотал он, продолжая двигать препарат под объективом. — Чем всё это пытаться объяснить. Вот тут лучше видно, иди смотри.

Наставник отстранился от микроскопа, уступая мне место, и я тут же припал к окулярам. Я далеко не впервые смотрел на срез тканей, доставал и препараты, сделанные из существ Аномалии, но такое видел впервые.

После смерти монстра прошло уже часа два, но некоторые клетки ещё подавали признаки жизни. Налицо интенсивная регенерация тканей и везде почти осязаемо витала негативная энергия, которая подпитывала восстановительные процессы.

— Так это значит… — начал я, но Герасимов меня перебил.

— Это значит, что если Красного Медведя не лишить рогов или головы, то он восстановится и восстанет буквально из мёртвых, — вынес он совсем невесёлый вердикт. — Так что очень удачно, что вы решили разнести ему голову, хотя учёные наверняка просили доставить её целой.

— Вроде бы так и было, — кивнул я. — Но развороченную голову им доставили отдельно, а пара рогов в отдельном мешке.

— Надо до них срочно донести, чтобы они не пытались сопоставить отдельные детали этой тварюги, иначе медведь буквально воскреснет, — встревоженно произнёс Анатолий Фёдорович. — На этом их научная деятельность быстро закончится. Я убежал.

Он резко стартанул на выход, потом также резко остановился в открытой двери.

— Ваня, а ты мне небольшой кусочек рога оставишь? — спросил шеф, состряпав удивительно жалобное личико. Я даже не знал, что он так умеет.

— Обязательно, — кивнул я, улыбаясь.

От такой заготовки под артефакт я не желаю потерять ни единой крошки.