Князь Целитель 2

Глава 14

Из Аномалии мы не вышли, а буквально вывалились, бойцы падали на землю на полпути к ожидавшей нас технике. Из танков и броневиков выскочили мехводы и стрелки, побежали к нам навстречу. Отстреливаться, на наше счастье, было не от кого. Несмотря на то, что последние сотни метров нас никто не атаковал, майор всё равно приказал следить за входом в Аномалию, ситуация могла измениться в любой момент.

— Совсем всё хреново? — озабоченно спросил Мишаня, помогая бойцам подняться.

— Не трогайте их, — сказал я ему. — Я сейчас займусь их здоровьем, и мы поедем обратно.

— Понял, как скажешь, Комаров, — кивнул здоровяк, обводя взглядом всех вернувшихся. Обратил внимание на плоды собирательства, которые имелись у каждого бойца без исключения. — А чего это вы такое все припёрли? Будем чай в бочке на всю дивизию заваривать? Странный какой-то чай получится с щупальцами Спрутолиса и рогом Кабана.

— А ещё с глазами, — сказал Шепелев, демонстрируя пакет, в котором было десятка три глаз разного размера.

— Ты чё, Сань, в окулисты заделался? — хохотнул Мишаня и его смех подхватили все, кто слышал этот разговор. Небольшая эмоциональная разрядка после пережитого нужна была всем и даже грубые несмешные шутки заходили на ура.

— Скажи спасибо, что жабьей икры тебе на бутерброд не предлагаем, — улыбнулся Борис Аркадьевич.

— А что, есть? — оживился Мишаня.

— Фу! — наморщив нос, сказал один из солдат. — Меня сейчас вырвет.

— Экий ты нежный, Колян, — сказал ему сидевший рядом. — Уже забыл, что ели месяц назад в походе?

— Лучше не напоминай, мне этот суп из щупалец до сих пор в страшных снах снится, — произнёс с отвращением тот самый Колян. — Просто жрать очень хотелось.

Пока бойцы предавались приятным и не очень воспоминаниям, я занимался очисткой их организмов от избытка негативной энергии, залечивал недолеченные ранее и свежие раны, и ожоги от слизней. Заодно прогонял эту энергию через себя, чтобы быстрее восстанавливать потраченное.

Те, кого я уже к этому моменту поставил на ноги, под руководством майора занимались систематизацией и сортировкой собранных по моей просьбе ресурсов. Я уже примерно представлял общий объём и не мог сдержать довольной улыбки. Из этого можно столько всевозможных эликсиров наварить, что можно будет обеспечить индивидуальным набором каждого из них, не говоря уже про работу госпиталя. Уж надеюсь, наша алхимичка не возмутится, что ей я предоставлю столько работы. Если что, через Герасимова попробую на нее воздействовать, может, она и аристократка, но в рамках госпиталя его подчиненная.

Приходя в себя, солдаты полезли в рюкзаки за сухпайками, подкрепиться сейчас не повредит, а вот от энергетических напитков я попросил их воздерживаться, так как нет гарантий, как это будет взаимодействовать с негативом Аномалии. Не знаю, почему я так решил, но лучше перестраховаться. Зато чай и кофе из хранившихся в броневиках термосов — пожалуйста, пейте на здоровье.

Мишаня и Шепелев забили спор, кто быстрее съест глаз Спрутолиса, Колю от обсуждения чуть не вывернуло. Борис Аркадьевич вовремя остановил нецелевое разбазаривание ресурсов, вызвав у спорщиков разочарование, но ему возражать никто не стал.

Наконец-то я закончил исцеление последнего пострадавшего в ходе рейда. Хоть и старался медитировать всё это время, но работы было слишком много, а свободной энергии в воздухе значительно меньше, чем там, в Аномалии. Запас энергии у меня опустился почти до нуля. Отпустив последнего бойца, я сел в позу лотоса и погрузился в глубокую медитацию.

Бойцы отнеслись с уважением и старались не шуметь, разговаривали мало и только шёпотом. Где-то перед собой я слышал шелест, наподобие разворачиваемой обёртки. Когда открыл глаза, передо мной на траве было постелено полотенце, а точнее, целая скатерть-самобранка. Собрали всё, что у кого было, и накрыли мне поляну для пикника.

— Ребят, да вы чего? — спросил я, сложив бровки домиком. — Нам же ехать надо!

— Вот пока не поешь, никто никуда не поедет, — буркнул сидевший ко мне спиной Мишаня.

Майор лежал на траве, уставившись на странной формы кучевые облака. Остальные тоже отдыхали, кто-то сидел, кто-то лежал. Трое бойцов следили за периметром с автоматом в руках. Спорить смысла нет, только больше задерживать. Я не стал больше возражать и начал с энтузиазмом уплетать подношения.

— Всё, я больше не могу, — икнув, сказал я, чувствуя, как первый кусок упирается в пригорок, на котором я сидел, а последний торчит изо рта.

— Тогда скрути в узелок и пса вашего угости, — предложил боец, который приезжал за мной в госпиталь. Какой он, оказывается, наблюдательный.

— Спасибо, — улыбнулся я. — Зевс обрадуется.

— Зевс? — насторожился солдат.

— Ну да, — сказал я, повернувшись к нему. — У него жетон на ошейнике.

— По ходу это пёс Димона из тридцать шестой мотострелковой, — внезапно погрустнев, ответил боец. — Его Красный Медведь разорвал в лоскуты. Жаль парня. И собаку жаль. Ты там позаботься о нём, Вань. Димон был очень хорошим человеком, а Зевс — отличный пёс, преданный.

— В том, что он преданный, я не сомневаюсь, — кивнул я. — Который день всё ждёт хозяина, даже не подозревая, что его прах давно развеян по ветру. Я о нём позабочусь, обещаю.

— Молодец, Ваня, — боец хлопнул меня по плечу и начал собираться.

— Так, привал закончен, по машинам! — скомандовал майор и весь отряд бодро приступил к выполнению приказа.

Мы ехали чуть дольше и, когда дверь броневика открылась, я открыл рот от удивления. Мы стояли перед входом в госпиталь.

— Так мне же надо сдать амуницию и забрать свою одежду, — сказал я сидевшим рядом со мной бойцам.

— Майор всё уладил уже, — улыбнулся сидевший напротив меня. — Твоя одежда и доспехи уже здесь. А этот комплект держи при себе, чтобы больше этого ворчливого прапорщика не трогать. Поверь, так нам всем будет проще.

Я вышел из броневика и понял, что сюда приехала вся колонна кроме танков. Эх, жаль, коллеги не видят, с каким эскортом я приехал. Из всех машин повыскакивали солдаты с мешками и пакетами в руках. Ах да, ресурсы! Я уже как-то и забыл про них.

— Это куда нести? — спросил Саша Шепелев, демонстрируя прозрачный пакет с глазами и второй, побольше, со щупальцами.

— Идите за мной, — сказал я, волоча мешок с ветками и листьями.

Все, кто встречался по пути до лаборатории, шарахались в сторону при виде вооруженного спецназа в высокотехнологичной броне. Мне кажется, что меня, если и узнавали, то не сразу. Евгения Георгиевна потеряла дар речи, когда распахнулась дверь и крепкие парни в броне начали складывать в угол добытое общими усилиями.

— А это вам на супчик, мадам! — поклонившись, сказал Шепелев и положил перед ней на стол пакет с глазами. — Не смогу устоять, если вы пригласите вашего покорного слугу на ужин.

— Ну, Саня, хорош уже! — протянул один из солдат, покачав головой.

— Благодарю, — холодно сказала Евгения Георгиевна, отодвигая пакет подальше от края стола. — Но нет.

— Что ж, очень жаль, — развёл руками Шепелев. — Тогда хорошего вам вечера и приятного аппетита.

Пара бойцов тихо хрюкнули, борясь со смехом, и все поспешили на выход. Да уж, своеобразный у них юмор, но, кажется, я даже начинаю к такому привыкать.

Через минуту мы с Евгенией остались одни.

— Откуда это всё? — спросила она, обведя кучу мешков и пакетов взглядом.

— Откуда, откуда. Из Аномалии, вестимо, — усмехнулся я.

— Такая куча? — переспросила она, на лице нарисовалось безграничное удивление, стерев собой королевское величие. Вот теперь девушка была даже более живой, чем обычно, а то эта её маска аристократки портила всё общение.

— Ага, — кивнул я. — Всё по списку, даже немного сверх того.

Я нашёл пакет, где почти целиком лежал тот самый голубой куст. Продемонстрировав девушке содержимое, я увидел, как загорелись её глаза. Так и знал, что оценит в должной мере.

— Ого! Вот это да! — воскликнула девушка, осторожно гладя помятые веточки, как новорождённого котёнка. — Это же такая редкость! Вы даже не представляете, сколько это может стоить!

— Ну почему же, представляю, — сказал я и озвучил цену одной маленькой веточки.

Информацию мне любезно предоставил нейроинтерфейс, который все «взвесил и оценил». Когда я увидел эту цифру, мне и самому немного поплохело. Если бы я нашёл этот куст во время первого похода в Аномалию, у меня уже было бы лучшего качества оружие и броня.

— Откуда вы это знаете? — подозрительно прищурилась Евгения Георгиевна.

— На днях был на местном рынке, — соврал я, не мигнув. — Увидел, как один мужик такую веточку продаёт. Ещё подумал тогда, неужели какой-то дурак это купит? Решил поинтересоваться и узнал подробности. А сегодня буквально на бегу увидел и сорвал.

— Отличная находка, — улыбнулась уголками рта девушка, вернув лицу былое величие. — Жаль только, что так грубо сорвали. Надо быстрее переработать, чтобы не испортилось. В следующий раз постарайтесь аккуратно срезать секатором и сложить в холщовый мешок. Тогда можно будет засушить и использовать потом частями.

— Хорошо, учту, — сказал я и развернулся, чтобы уходить.

— Подождите, Иван Николаевич! — сказала мне вдруг в спину алхимичка.

Я остановился и обернулся. Может, мне показалось, но она уже не старалась изображать из себя принцессу, а была слегка сконфужена. Я молча ждал продолжения.

— Здесь так много всего, — начала она, не решаясь признаться, что нуждается в помощи. — Я одна не справлюсь, мне нужен помощник.

Так напрямую и не сказала. Эта её внутренняя борьба вызвала у меня улыбку.

— Я должен сначала уведомить об этом Герасимова, — ответил я и вышел из лаборатории.

Когда я вошёл в ординаторскую, где сидели с непривычно грустным видом мои коллеги, меня ожидал оригинальный сюрприз.

— Ваня? — протянул Герасимов, поднимаясь с дивана и вглядываясь в моё лицо. Остальные тоже выпучили на меня глаза. — Ну да, это наш Ваня.

— А вы сначала на кого подумали? — ухмыльнулся я, снимая шлем.

— А ты бы лучше не паясничал! — раздражённо выпалил Анатолий Фёдорович, теперь уже я недоуменно посмотрел на него.

— Да что у вас тут произошло-то? — спросил я, вопросительно глядя в глаза коллег.

— Что у нас произошло⁈ — чуть ли не крикнул Герасимов и пнул мои доспехи, стоявшие у стены под окном. — Когда нам это принесли, то сказали, что ты героически погиб, а доспехи решили принести нам на память о доблестном целителе. Мы уже объявили сбор денег на твои похороны. Так что крутись как хочешь, а похороны завтра!

Молчавшие до этого ординаторы покатились от смеха.

— А чего вы ржёте? — возмущённо прикрикнул на них Анатолий Фёдорович, но те стали хохотать ещё громче, на пределе дыхания. Разъярённое лицо заведующего тоже начало сглаживаться, появилась лёгкая полуулыбка. — Вот сейчас доржётесь, могилу пойдёте копать!

— Анатолий Фёдорович, — осторожно начал я. — Вы меня, конечно, извините, но я был абсолютно не в курсе этой нелепой шутки.

— Понятное дело, что не в курсе, — усмехнулся, Герасимов, глядя, как вытирают слёзы его подчинённые и пытаются выровнять дыхание. — Ладно, переодевайся. Хотя можешь в принципе и на эти доспехи халат накинуть. Неплохие вещички ты там прихватил. Тебя за кражу не привлекут?

— Сказали, что я могу пока у себя оставить, — сказал я, снимая рюкзак. — Они ещё будут ко мне обращаться.

— С одной стороны, я за тебя рад, — сказал Анатолий Фёдорович с уже совершенно серьёзным лицом. — А с другой — как-то тревожно. Но это тебе решать, я возражать не буду.

— Спасибо, — сказал я, улыбаясь до ушей, но его слова о тревожности вызвали некоторую тревогу и у меня. — Я там в лабораторию много ингредиентов по списку принёс, Евгении Георгиевне помощь нужна, не возражаете, если я пойду к ней?

— Настолько много? — удивился заведующий.

— Несколько мешков, — кивнул я с видом, будто это была мелочь.

— Ничего себе! Тогда иди.

Я вышел из ординаторской, но первым делом решил передать «привет» Зевсу от друзей его хозяина. Узелок с вкусным приветом я нёс в руке. Выйдя на крыльцо, я обнаружил, что собаки на месте нет. Как же так? Ведь он лежал на том же месте, когда я приехал.

— Зевс! — громко крикнул я, может, он где-то поблизости? — Зевс!

Из-под ветвей мохнатой ели, что стояла в стороне от крыльца госпиталя, появилась знакомая морда и вопросительно посмотрела на меня.

— Ах, вот ты где! — сказал я и не удержался от улыбки, шагнув ему навстречу. — Иди сюда, я тебе принёс кое-что вкусненькое!

Пёс неторопливо вылез из-под ели и пошёл мне навстречу, виляя хвостом. Собачий нос учуял соблазнительный запах, и хвост заработал быстрее. Наверное, пёс прятался под елью от дождя, только сейчас я заметил влажный асфальт и прибитую пыль вдоль бордюра.

Надо и, правда, ему будку сделать. Если здесь никто не захочет, я сделаю сам. А точнее, закажу, у меня нет ни соответствующих навыков, ни инструмента. Стоп! Идея! Матвей же у нас деревенский парень, рукастый, вот он и сделает. Причём с удовольствием. Я видел, как он проявляет интерес к собакам.

Накормив Зевса, я со спокойной душой отправился в лабораторию. Евгения Георгиевна разбирала мешки и пакеты, раскладывая всё по контейнерам, кое-что отправила в сушилку, некоторые травы разложила на столе. Мне показалось, что она обрадовалась, снова увидев меня.

— Вы меня удивили, Иван Николаевич, — сказала она, качая головой. — Вы принесли абсолютно всё по списку и даже больше. Как вам удалось столько собрать?

— Спецназ помог, — честно признался я, помогая ей разравнивать слой травы на столе. — Всем отрядом собирали. Хоть они и утверждают, что нет, но я считаю, что им теперь должен.

— Так давайте сделаем им эликсир, которым я раны заживляла, — предложила алхимичка, и у меня начало утверждаться ощущение, что не такая уж она железная и холодная, как хочет казаться. Скорее всего, или привычка, или воспитание заставляли ее так себя вести. — Как вы думаете, Иван Николаевич?

— Можно просто Ваня, — улыбнулся я. — Мысли мои читаете.

— Женя, — сказала она, очень сдержанно улыбнувшись, и протянула мне свою аристократическую ручку. Даже не верится, что я видел эти ручки по локоть в крови. Я осторожно пожал её, едва касаясь. — Спасибо, что согласился мне помочь.

Дальше мы работали сообща. Раскладывали, сортировали, вытаскивали магические кристаллы из глаз, отделяли крючки и присоски от щупалец. Поставили на стол все имеющиеся спиртовки, начиная делать отвары. Некоторые травы требовали спиртовой экстракции нужных веществ, и одна из полок стеллажа вскоре превратилась в винную лавку.

— Кажется, у нас проблемы, — пробормотала Женя, опрокидывая десятилитровую бутыль, ещё утром она была со спиртом под горлышко.

— Пойду, спрошу у Анатолия Фёдоровича, — сказал я и вышел из лаборатории.

Направляясь в сторону ординаторской, я услышал ругань и стоны со стороны холла приёмного отделения и ускорил шаг. На полу сидели и лежали десятка два солдат с ранениями и ожогами разной степени тяжести.

— Ты вовремя, Вань! — обрадовался моему появлению Герасимов. — Бери вон тех возле ступенек. Ты представляешь, на оборону ворот накинулось целое стадо огненных червей! А у ребят только каждая пятая, а то и десятая пуля магическая. Так, не останавливаемся, ребята, работаем!

Заведующий и два ординатора суетились между стонущими пациентами, я сразу занялся теми, кого мне поручили. Из троих я выбрал того, кто стонал громче всех. Почти вся одежда на нём была обуглена. Санитар помог мне осторожно срезать местами сохранившуюся одежду, после чего я приступил к лечению обширной ожоговой поверхности, которая к тому же была сильно поражена негативной энергией.

Уже заканчивая заживлять рану, я краем глаза увидел, как из коридора выглянула недовольная Евгения. Наверное, подумала про себя: «Его только за смертью посылать». Увидела, что творится в приёмном отделении, всплеснула руками и убежала. Через пару минут она прибежала с двумя колбочками, в которых плескалась синяя и зелёная жидкость. Правда, вот так по цвету определить, что это такое, я не мог, нейроинтерфейс тоже отказывался.

Пока мы исцеляли одних пациентов, с улицы заходили новые. Но нас теперь было пятеро и дело спорилось. Я заметил, что Евгения сначала капает в рану синюю жидкость, потом зелёную. Воздействие синей на рану практически незаметно, разве что немного изменяется цвет тканей. А вот после воздействия зелёной начинаются видимые глазу восстановительные процессы. Надо бы потом спросить у неё, что это такое, в чём смысл.

Прошло чуть больше часа, когда в приёмном остались только четверо целителей, алхимик, средний и младший персонал. Все устало переглянулись и потянулись в сторону кабинетов, где можно отдохнуть. Воспользовавшись моментом, я наконец подошёл к Герасимову и сказал про проблему с наличием спирта в лаборатории.

— Чего? — удивлённо спросил он, лицо вытянулось, брови поползли на лоб. — Не понял, вы его из-под полы продаёте, что ли? Там же бутыль была десятилитровая, полнёхонькая. Вчера получал.

— Чем я буду долго объяснять, давайте лучше покажу, — устало сказал я. — Идёмте.

— Ну пойдём, покажешь ваш ликёро-водочный.

В некоторой доле его утверждение правильное, из такого количества настоев можно было сделать какой-нибудь бальзам типа биттера. Только не уверен, что из этих ресурсов получится полезный для здоровья напиток.

— Етить-колотить! — воскликнул Анатолий Фёдорович, увидев ряд банок, набитых травами, залитыми спиртом. — Теперь понятно. Снабженец меня расстреляет на месте из веника.

— А ещё вот, — я указал ему на многочисленные кучки трав и веток, которым спирта не хвалило, банки в запасе ещё были.

— Понял, принял, — сказал Герасимов, тяжко вздохнул и вышел из лаборатории.

Несмотря на его вздохи и бурчание, по лицу было заметно, что увиденное ему очень понравилось. Ещё бы, он уже смог оценить работу эликсиров на практике, хоть и чужими руками.

Девушка неплохо помогала нам справляться с потоком пациентов и не была белоручкой, трудилась без устали. И это при её благородном-то происхождении, которое она не то, чтобы не скрывала, а всячески подчёркивала.