Книга 16. Пожиратель Богов. Часть 4

Глава 93

Я открыл глаза, увидев знакомую обстановку дворца Тейи. Огляделся по сторонам со странным ощущением только что проснувшегося после очень долгого и крепкого сна человека.

— Он пришел в себя! — раздался сбоку голос.

Две Руйгу в черных доспехах — Теневая Гвардия Умсы. В глазницах их пустых шлемов горелы белые искорки. Рядом с ними несколько человек, в которых по энергетическим отпечаткам я узнал представителей разных мировых скоплений. Однако никакой враждебности в воздухе не было заметно.

Через несколько секунд передо мной материализовался аватар Кримзона.

— Наконец-то! — он шагнул вперед, его голос звучал искренне радостно. — Двадцать пять лет, Тим. Двадцать пять лет мы ждали этого момента.

— Что… — голос скрипел, как несмазанный механизм. Я сглотнул и попробовал снова: — Что случилось?

Кримзон хмыкнул:

— После того как ты поглотил Катриона, ты застыл. Совершенно. Мы поняли, что внутри тебя идет борьба — твоя аура пульсировала, переливаясь между твоей энергией и энергией Катриона.

Он сделал паузу, скрестив руки на груди.

— Некоторые хотели убить тебя, чтобы избавиться сразу от обеих угроз. Но Ги и Самех вместе с большинством гегемонов были против. Как минимум потому, что повредить тебя значило рискнуть выпустить Катриона, — Кримзон усмехнулся. — А между непобедимым маньяком, жаждущим власти, и непобедимым, но разумным Тиомом выбор был очевиден.

Я медленно встал.

— Они передали тебя мне, — продолжил Кримзон. — И… согласились на все условия по Тетраэлексу. — В его голосе прозвучала гордость. — Хотя должен признать, двадцать пять лет — это дольше, чем я ожидал.

— Катрион… — начал я.

— Готов поспорить, ты его переварил, — Кримзон хлопнул меня по плечу. — Его энергии больше нет в Великих Душах. Ни следа.

— Да, — я кивнул. — Все так. Но, пока я его переваривал, Маала должна была накрепко зацепиться за Земли Небесного Грома.

Я разжал ладонь, наблюдая как между пальцами переливается темная дымка нового аспекта. Она не просто существовала — она медленно пожирала само пространство вокруг, оставляя после себя микроскопические пустоты, которые тут же схлопывались с едва слышным гулом.

— После войны, — начал Кримзон, его голос звучал устало, — все скопления собрались на совет. Даже те, кто раньше предпочитал оставаться в тени. Помнишь, Мудрецы хотели отсечь часть миров, уже захваченных Маалой?

Я кивнул.

— Совокупными усилиями мы пришли к более радикальному, но и более надежному решению.

Он взмахнул рукой, материализуя передо мной трехмерную проекцию мирового скопления Земель Небесного Грома. Почти ровно через его середину проходила мерцающее алое полотно. Одна из половин пульсировала неприятным серым свечением.

— За десять лет мы рассекли Земли фактически на два независимых мировых скопления. Теперь, чтобы пробиться во вторую половину, Маале придется начинать все с начала.

— Это не продлится долго, — покачал я головой. — Поглощение ей скоплений — это не просто захват территорий, это расширение ее могущества. К тому же расстояние между половинами слишком маленькое, чтобы реально задержать ее. На вторую половину Земель атака будет в разы сильнее, чем была на сами Земли изначально.

— Но мы уже будем к этому готовы, — пожал плечами Кримзон.

— Нет, этот вопрос надо закрыть раз и навсегда. Собери всех, я хочу кое-что сказать.

###

Я вошел в тронный зал дворца Тейи. Широкие двери из черного базальта с резными символами Тетраэлекса медленно закрылись за моей спиной с глухим стуком.

Зал был переполнен. Лучи багрового солнца, проникая сквозь витражи, раскрашивали лица присутствующих в кровавые оттенки. Впрочем, ничего жуткого в этих лицах я бы не увидел в любом случае.

Кримзон, мой старый друг и мудрый советник, ставший во главе мирового скопления нового образца.

Эллиса, моя любовь и жена, как всегда готовая броситься следом за мной в самый глубокий омут.

Руби, когда-то бывшая крохотным розовым комочком на моей ладони, а теперь прекрасная женщина и, судя по лицам стоявших рядом с ней Литаны и Тиланы, все-таки прекрасная мать.

Шиито, земляк, пусть и из другой страны, первый человек, согласившийся следовать за мной и до сих пор остававшийся полностью на моей стороне.

Рядом с ним Йииро сидела на низкой скамье, обе руки покоились на огромном животе. М-да. Драконья беременность явно была О-О-ОЧЕНЬ долгой, раз она не разрешилась даже спустя двадцать пять лет. Или это уже был второй? Надо будет узнать.

Кийим, Ван Крарха, присоединившиеся ко мне позже, но сотню раз заслужившие мое доверие и благодарность своей верностью и готовностью сражаться, даже когда шансов на победу нет.

Три аватара Байгу стояли чуть в сторонке. Золотая Челюсть, Бенингируда и Воффарин — столпы нового строя мирового скопления Тетраэлекса. Хотелось надеяться, что они и впредь будут под руководством Кримзона строить мир, куда мне будет хотеться возвращаться.

С жерточек у трона Кримзона с радостными криками слетели ко мне Мур и Рейн. Отправляясь в Древо Вечности я оставил их с Эллисой, так как понимал, что они все равно ничего не смогут сделать Катриону и скорее всего просто бессмысленно умрут. А теперь дракон и феникс снова вернулись ко мне. Правда, снова ненадолго.

Помимо этого в зале присутствовали представители всех мировых скоплений, а также, насколько я понял по аурам, аватары Руйгу крупнейших миров Тетраэлекса. С улыбкой я узнал среди толпы Данброка — Руйгу мира Драконьих Островов, мы обменялись короткими кивками.

Я остановился в центре зала, ощущая тяжесть сотен взглядов.

— Маала, — произнес я, и это слово повисло в воздухе, как приговор.

Кримзон, уже по нашему первому разговору понявший, что было у меня на уме, спросил напрямую:

— Ты решил идти сразу? Без подготовки?

Я покачал головой:

— Двадцать пять лет подготовки достаточно. Теперь во мне есть то, что может ее остановить.

Руби резко вскочила, ее хвосты распушились:

— А что потом? После Маалы?

Я медленно обвел взглядом всех присутствующих:

— Потом — все. Окончательно. Перестану быть оружием, стану… просто собой.

Эллиса сделала шаг вперед:

— Тогда иди. Закончи это.

Кримзон улыбнулся:

— Прощаться не будем. Ты ведь все равно скоро вернешься.

— Конечно.

Я кивнул и повернулся к выходу.

— Погоди! — Руби подскочила, обняла, а после вложила в мои руки мою собственную статуэтку, вырезанную Маалой.

— На всякий случай, — улыбнулась она.

Кивнув еще раз, я вышел из зала, потом покинул Тейю, а потом и Тетраэлекс, уже вскоре влетев в мировое пространство пока что не принадлежащей Маале половины Земель Небесного Грома.

Правда, прежде чем отправляться на встречу с ней, мне нужно было решить еще два вопроса.

###

Дворец Понтифика встретил меня гулом сирен и грохотом доспехов стражников. Впрочем, ничего из этого не было полезно. Я вошел через главные врата, которые рассыпались в пыль при моем приближении. Каждый шаг оставлял на мраморном полу трещины, расходящиеся паутиной.

Тронный зал был пуст, кроме одной фигуры. Понтифик стоял у подножья своего трона, его некогда гордую осанку теперь сломали серые прожилки, покрывавшие лицо и руки. Увидев меня, он рухнул на колени и затрясся.

— Пощади! — его голос мерзко скрипел, как несмазанные механизмы. — Я был всего лишь орудием! Они… они заставили…

Я не стал слушать. Рука двинулась сама собой — быстрый взмах, и голова Понтифика отлетела к подножию трона. Она покатилась по черному мрамору, оставляя липкий след. Я наклонился и плюнул на мертвое лицо. Слюна зашипела, растворяя кожу до кости.

###

Дворец Пламенного Кулака оказался высеченным в скале над пропастью. Я вошел без предупреждения.

Он знал, кто я, но, в отличие от Понтифика, не имел ни малейшего представления, почему я явился.

— Алистер передает привет, — сказал я ровным голосом.

Его глаза расширились, но было уже поздно. Мой аспект разверзся перед ним, как бездонная пасть. Он успел вскрикнуть, прежде чем исчез в черной пучине. Теперь он будет перевариваться внутри Пожирателя вечно.

###

Наконец, граница между двумя половинами Земель Небесного Грома. Я остановился прямо перед ней.

Из серой пелены по ту сторону медленно выплыла фигура. Очередной случайный член «Всеединства». Теперь я понимал, насколько ее намерения были эфемерны и пусты. Собственно, как и сама «Маала» — лишь сборище душ, ведомое ошибочной мечтой отчаявшейся королевы.

— Тим Тарс, — голос звучал неестественно мелодично для этого места. — Зачем ты пришел?

Я сжал пальцы. Серое существо отпрянуло, когда я шагнул через границу скоплений.

— Я не разговариваю с подделками.

Моя рука впилась в горло кукле. Черно-огненные прожилки аспекта Пожирателя побежали по ее серой коже, высасывая энергию всеединства. Существо затряслось, его форма начала распадаться.

Я почувствовал, как где-то в глубинах серых земель дрогнуло что-то огромное. Маала ощутила потерю этой части себя.

Шагнув вперед, я отпустил аспект Пожирателя на волю. Энергия хлынула из моих ладоней, пожирая серый туман.

Издалека донесся вопль — настоящий, наполненный болью. Маала больше не наблюдала. Она чувствовала боль от потери частей самой себя и ей это явно не нравилось.

Я сделал еще шаг вперед, глубже в ее владения. Аспект Пожирателя разверзся шире, вбирая в себя все больше серого вещества. С каждым движением связь между этой частью и основной массой Маалы ослабевала.

Серый туман передо мной внезапно сгустился, пропуская десятки человеческих фигур. Мужчины и женщины в странных доспехах, каждый излучал мощь нескольких аспектов и разнообразных магий самых разных мировых скоплений. Их глаза светились одинаковым серым светом.

Первый боец шагнул вперед. Его левая рука вспыхнула пламенем аспекта огня, правая покрылась инеем аспекта воды. За ним двинулись остальные — кто-то исчезал в складках пространства, кто-то обрастал каменной броней.

Я не стал ждать их хода. Аспект Пожирателя разверзся во мне, как черная дыра. Первый удар пришелся по ледяно-огненному бойцу — мои пальцы впились в его грудь, и аспекты начали втягиваться в меня, как вода в воронку. Его глаза расширились, рот открылся в беззвучном крике, прежде чем он рассыпался в серую пыль.

Остальные бросились в атаку. Кто-то выпустил молнию, кто-то создал гравитационную воронку, третий попытался пронзить мой разум. Но мой аспект был чем-то большим, чем просто сила — он был голодом, существующим вне их системы.

Я шагнул навстречу. Каждое прикосновение пожирало аспекты, превращая бойцов в ничто. Один воин, владеющий аспектами тьмы и скорости, попытался ударить сзади — его кулак замер в сантиметрах от моей спины, а затем и сам он начал растворяться, втягиваясь в черную пустоту моего аспекта.

Серый туман вокруг заволновался, будто сама Маала содрогалась от происходящего. Последние бойцы бросились в отчаянную атаку, но результат был предрешен — мой аспект просто подавлял их, как взрослый человек подавляет детские попытки сопротивления.

Когда последний воин рассыпался, я почувствовал, как где-то в глубине серых земель что-то дрогнуло. Маала впервые за всю историю Великих Душ столкнулась с тем, что поглощало ее.

Однако все не могло быть так просто. Главной силой Всеединства была возможность использовать невероятно редкие и мощные энергии вроде аспектов каждым, кто был подключен к этой серости.

Правда, выдержать такую мощь могли тела далеко не всех составляющих Маалы. Но достаточно прочных частей у нее определенно было более чем достаточно, чтобы продолжать со мной войну на истощение.

Серый туман вздыбился передо мной, клубясь и сжимаясь, как живое существо. Из его глубин выступили фигуры — сначала десятки, потом сотни. Первый отряд был всего лишь разведкой, только теперь Маала показала, на что действительно способна.

Их доспехи были слеплены из того же тумана, глаза светились одинаковым мертвым светом. Каждый шаг синхронизирован, каждый жест рассчитан — совершенная боевая машина, созданная из памяти квадриллионов поглощенных существ.

Первая волна нападающих ринулась ко мне. Пламенные кнуты размером с планету, временные парадоксы, каменные стены, протянувшиеся на миллионы километров.

Я вырос до максимальных размеров, трансформировался в форму голодного духа, облачился в драконью броню Дарвы и развернул на полную поле аспекта Пожирателя.

Каждый из воинов Маалы с точки зрения был для меня как маленькие мошки, комары или осы. Немногие походили на агрессивных воробьев, редкие -на ворон.

Тех, кто был бы способен проявить силу хотя бы сравнимую с Ги или Самехом даже у нее были считанные единицы, а я сейчас превзошел даже Катриона, идеально завершив свой аспект.

И с каждой уничтоженной и пожранной частицей серый туман редел. Проступали очертания настоящих Земель Небесного Грома, безжизненные, опустошенные серостью, но пока еще не полностью поглощенные Маалой, не превращенные в такую же часть Всеединства, какими были атакующие меня бойцы.

Проблема была в том, что, хотя комары и птицы были не особо опасны для человека, тучи мошкары, рои пчел и стаи воробьев уже вполне могли закусать и заклевать его даже до смерти.

К тому же после того, как я ужичтожил уже несколько тысяч противников, Маала ответила новой тактикой. Из тумана вышли бойцы иного типа — их тела состояли из чистой энергии всеединства. Они не атаковали, а просто шли ко мне, пытаясь обнять, растворить в себе.

Их были уже даже не десятки, а сотни тысяч и мой аспект встретил их с радостью. Это была уже не битва — пиршество. Каждое прикосновение черных щупалец пожирало их целиком, оставляя пустоту. Но с каждым пожранным кусочком я чувствовал внутри себя нарастающую серость.

Она прибавлялась по крупицам, настолько маленьким, что в моменте это было даже незаметно. Но крупицы скрадывались в песчинки, те — в камешки, те — в кирпичи, и постепенно внутри моего Я выстраивалась крепость, принадлежащая врагу.

Тем временем земли вокруг продолжали очищаться. Серый туман таял, как дым на ветру. В этом, собственно, и состоял мой бесхитростный план. Пожрать все Всеединство на территории Земель Небесного Грома, выгнав Маалу прочь из мирового скопления. И я не собирался останавливаться на половине пути.

###

Мои руки дрожали. Каждый мускул горел огнем недель непрерывных боев. Аспект Пожирателя внутри меня пульсировал усталыми толчками, как перегруженное сердце, в голове отчетливо слышался голос, призывающий сдаться и присоединиться к Всеединству.

За эти недели Маала адаптировалась к моему стилю. Ее последние воины несли новые смертоносные комбинации, подавляющие мой аспект, закармливающие его бесполезной «пустой» энергией, изолирующей пожираемое пространство.

Так что невредимым я даже близко не остался. Тем не менее, вот он. Передо мной клубился последний островок серого тумана в Землях Небесного Грома — плотный, как желе, пульсирующий в такт чужому сердцебиению.

Я поднял окровавленную руку. Аспект Пожирателя ответил слабым черным свечением. Последний рывок.

Серый туман сгустился в плотную сферу, уже даже не содержащейся в конкретном бойце. Это просто была концентрированная воля Маалы, не желающей отдавать то, что с таким трудом захватила.

Я шагнул вперед, чувствуя, как трещины на моей коже раскрываются вновь. Первый удар — и сфера ответила градом игл из концентрированной энергии. Они впились в мое тело, вырывая клочья плоти.

Второй удар — ладонь пробила защиту. Аспект Пожирателя заурчал, впиваясь в сердцевину. Сфера затрепетала, выпуская облако ядовитых миазмов, отравляющих мое существо даже через Пожирателя.

Плевать. Я сомкнул пальцы. Черные щупальца моего аспекта разорвали их на части, втягивая каждую молекулу. Сфера начала схлопываться, испуская пронзительный визг.

Последний рывок. Я вонзил обе руки в пульсирующую массу. Аспект Пожирателя взревел, разрывая последние связи Маалы с этим местом, заставляя ее отступить обратно в те мировые скопления, что она уже захватила.

Но останавливаться на этом было нельзя. Я должен был догнать ее и пожрать целиком. Прикончить, наконец, эту раковую опухоль на теле Великих Душ.

Я рванул вперёд, туда, сквозь Пустоту междумирья, пылающий праведным гневом. Да, все правильно, это именно то, что я должен сделать: догнать Маалу и уничтожить!

Однако в мозгу вдруг вспыхнули слова, сказанные не мной и не мне, но про меня и для меня той, кто погиб спустя несколько недель.

Одолев тигра в поле, не стоит считать, что сможешь одолеть его в его собственном логове.

И тут же пришло осознание: что я творю? Израненный, обессиленный, с трудом справившийся с ней там, где она еще не успела нормально закрепиться, я серьезно решил, что смогу добиться победы в ее родном мировом скоплении, где сама ткань реальности была пропитана серостью?

Объяснение нашлось тут же. Пожранное Всеединство уже не просто шептало мне на ухо, оно навязало мне, поглощенному горячкой боя, мысли о продолжении сражения.

И как только разум прояснился, отгоняя наваждение, Маала, чье влияние в той области, куда я успел забраться, уже достигло немаленького, мягко говоря, уровня, сделала свой ход, перестав делать вид, что бежит.

На плечи обрушилось невероятное давление. Кости затрещали. Глаза наполнились кровавыми прожилками. В ушах зазвенело, и этот звон быстро перешёл в оглушительный рёв, будто весь мир кричал прямо в меня.

А следом серые щупальца Маалы впились в меня. Они обвили мои ноги, руки, шею, сжимаясь с нечеловеческой силой. Каждое прикосновение выжигало воспоминания, оставляя после себя лишь пустоту.

Я рванулся назад, чувствуя, как аспект Пожирателя внутри меня бешено бьётся, пытаясь противостоять этому поглощению. Одним резким движением я разорвал самые слабые щупальца, почувствовав, как они рассыпаются в чёрный пепел. Но остальные лишь сильнее впились в плоть.

Маала смеялась — звук, от которого кровь в жилах стыла.

— ТЫ УЖЕ МОЙ, — её голос раздался прямо в голове.

Спасибо, Руби.

Моя ладонь сжала статуэтку. Дерево мгновенно нагрелось до температуры тела, затем стал обжигающе горячим.

— Хорошая попытка, — я оскалился, демонстративно потрясая миниатюрной фигуркой перед собой. — Но мне пора.

Маала замерла. Её туманное тело сгустилось, приняв более чёткие очертания. На лице отчетливо читалась ярость.

— И запомни, — мои пальцы сжали статуэтку крепче, ломая мягкое дерево. — Твои четыре скопления — это предел. Суйся в другие — и пожалеешь.

Последнее, что я увидел — как чёрные глаза Маалы расширились в немом крике, её щупальца рванулись ко мне…

…и мир перевернулся.

Я очнулся, стоя на скрипучих деревянных половицах. Тёплый свет лампы мягко освещал комнату. На столе передо мной дымилась чашка чая, рядом — тарелка с идеально круглым имбирным печеньем.

— Я ждала тебя, — раздался спокойный голос.

Настоящая Маала сидела в кресле-качалке, её морщинистые руки сложены на коленях. Никакой туманности, никаких щупалец — только старческие пигментные пятна и добрые глаза.

— Чай ещё горячий, — она кивнула в сторону стола. — Садись.

Я машинально провёл рукой по лицу, смахивая пот и пыль битвы. Каждый мускул ныл от усталости.

Опустился в кресло, которое мягко прогнулось под моим весом. Фарфоровая чашка была идеально теплой в моих ладонях — не обжигала, но приятно согревала пальцы, все еще дрожащие после боя.

Аромат мятного чая смешивался с пряным запахом имбирного печенья. Первый глоток неожиданно обжег язык, будто я снова был человеком, но я не смог сдержать довольного вздоха — сладость меда и легкая горчинка идеально сочетались.

Маала сидела напротив. Она пила медленно, смакуя каждый глоток. Между нами стояло молчание, но не неловкое — скорее, уставшее, как после долгой дороги.

Я взял печенье. Оно хрустнуло между зубами, рассыпаясь сладкими крошками. Имбирь щипал язык, но приятно, как легкий удар тренировочного меча.

Мы так и сидели — она в своем кресле-качалке, я в глубоком кожаном кресле, — пока чашка не опустела наполовину.

— И что ты намерен делать теперь? — наконец спросила Маала, поставив чашку на блюдце с тихим звоном.

Я задумался, наблюдая, как последний кусочек печенья растворяется на языке.

— Еще не думал об этом, — ответил я честно, вытирая пальцы о салфетку. — Пожалуй, хочу попробовать еще что-нибудь вкусное.

Конец Четвертой Части.

Конец Седьмой Книги.

Конец.