Книга 16. Пожиратель Богов. Часть 4

Глава 80

Граница мира Улья представляла собой пульсирующую мембрану из переплетённых энергий, напоминавшую гигантскую паутину, сотканную из законов реальности.

Каждый её узел светился ядовито-фиолетовым светом, а между нитями пробегали разряды запрещающей магии. Когда мы приблизились, воздух вокруг нас начал густеть, превращаясь в вязкий сироп, сопротивляющийся каждому движению.

Я ощутил, как Закон тиранической узурпации Циарина обволакивает моё тело, словно тысячи невидимых щупалец. Он высасывал силу методично и безжалостно — даже регенерация теперь работала вполсилы.

— Чёрт возьми! — Шиито скривился, когда его теневая броня начала отваливаться кусками. — Чувствую себя новичком на первой тренировке.

Крарха, всегда полагавшаяся на грубую силу, выглядела наиболее пострадавшей. Её мускулистые руки дрожали от напряжения, когда она попыталась сжать кулаки.

— Тяжко… — сквозь зубы выдавила она.

В этот момент пространство перед нами исказилось, и появились три аватара Байгу.

— Пожиратель. — Золотая Челюсть склонил голову ровно настолько, чтобы это нельзя было счесть за неуважение. — Нужна ли помощь в усмирении Улья?

Я не ответил сразу, позволив своему взгляду скользнуть за спины аватаров. Там, в мире Улья, разворачивалась жуткая картина.

Города, ещё минуту назад целые и невредимые, теперь напоминали детские игрушки, брошенные под ноги разгневанному гиганту. Башни складывались пополам с жутким скрежетом, улицы проваливались в бездонные трещины, а с неба лился дождь из расплавленного металла.

Горели леса, моря выходили из берегов, горы распадались в песок. Циарин переписывал правила мира, как школьник, исправляющий контрольную работу. И ему было плевать, что настолько стремительные изменения означали миллионы смертей.

— Справлюсь, — отрезал я, чувствуя, как аспект льва внутри меня рычит в ответ на вызов. — Ваша задача — границы Содружества. После того, как я закончу с Ульём, защитная сеть получит ещё один удар.

Спорить они не стали, просто растворились, оставив после себя запах лёгкое дрожание пространства.

Духовный мир Улья тоже был беспокоен. Но совсем в другом смысле. Здесь Циарин собрал всех своих подчиненных Руйгу, явно намереваясь защищаться до последнего.

При этом правила Улья были перенастроены примерно так же, как в защитной сети Содружества, с целью максимально ослаблять врагов и усиливать союзников.

В масштабах не осколка, а целого мира, слитого, к тому же, из многих десятков других, добиться той же эффективности, что и в защитной сети, Циарин не смог. К тому же одно мое присутствие забирало на себя почти весь эффект этих правил, так что на Шиито, Крарху и Теневую Гвардию приходилась совсем небольшая часть.

Тем не менее, даже так силы моей и Циарина «свиты» довольно сильно разнились. Более четырехсот Руйгу, накачанных правилами Улья против восьмидесяти Гвардейцев, Крархи и Шиито, которых те же правила, наоборот, делали слабее.

И помочь им я бы никак не смог, потому что над головами Руйгу уже парил, дожидаясь, когда я войду в область максимального воздействия правил, сам Циарин.

Крарха попыталась размять плечи, но её движения были скованными, будто она плыла в мёде.

— Лобовой штурм? — в её голосе звучали нотки сомнения, что для неё было редкостью. — В таких условиях?

Я закрыл глаза, сосредоточившись на внутренних ощущениях. Да, большинство атрибутов работали с перебоями. Но…

— Он окопается тут и просидит хоть год, хоть двадцать лет, и с каждым годом будет только укреплять защиту. А в критический момент может даже предать, ударив нас в спину. Да и смысла продумывать какие-то тактики нет. Наш с ним бой все равно раскроет всем наше присутствие. Закончить с этим надо здесь и сейчас.

— Так что, план?

Я повернулся к Теневым Гвардейцам.

— Этот бой не входил в наши договорённости. Вы согласились защищать Содружество, а не участвовать в моей личной мести. Если кто-то хочет отступить — я не стану вас удерживать.

Тишина.

Потом Гаррош шагнул вперед.

— Мы не уйдём.

Остальные в унисон ударили латными перчатками по грудным пластинам доспехов.

Я не стал благодарить. Они не ждали благодарности.

— План прост, — продолжил я. Мои пальцы сжались в кулаки, и я почувствовал, как аспект льва наполняет их силой. — Вы уничтожите Руйгу, я уничтожу Циарина. На этом все.

Шиито рассмеялся, а Крарха лишь мрачно кивнула, принимая боевую стойку. Я сделал первый шаг вперёд — и мир Улья содрогнулся, будто почувствовав, что его дни сочтены.

###

— Тим Тарс, — проприветствовал меня Циарин. Его голос звучал как жужжание тысяч насекомых, сливающихся в странную, почти механическую речь. — Послушай меня прежде чем мы начнем уничтожать друг друга. Катрион предал тебя, вырвав твое сердце. Но знаешь ли ты, что он сделал со мной?

Одн аиз его лапок дрогнула, и в воздухе возникла иллюзия — образ молодого Циарина, еще не ставшего Байгу, сражающегося плечом к плечу с Катрионом.

— Он обещал мне равное партнерство, когда я еще был Руйгу. Мы строили планы на захват всего Содружества, которое тогда еще так не называлось! А потом… — голос Циарина стал резким, — когда я помог ему заполучить превосходящую силу, он кинул меня! Ударил в спину ровно, как и тебя! Лишь благодаря невероятной удаче я смог восстановиться и добраться до титула Байгу, как и ты сумел выжить и вернуться с подавляющей мощью! Разве ты не видишь? Мы на одной стороне. Против него! Раньше я ненавидел тебя, потому что ты работал на Катриона. Но теперь ты должен как никто другой понять меня!

— Интересная история, — ухмыльнулся я. — А мир свой на грань уничтожения поставил и всех своих шестерок притащил ты для того, чтобы отметить наше воссоединение, как пары лучших друзей?

— Меры предосторожности, — прошипел Байгу. — Мне известна судьба Умсы и Семургдалиона. Я не хочу повторения того же для себя. Если ты не примешь мою искренность, я буду вынужден защищаться.

— ' Вынужден ' ? — прорычал я. — Превратить Тейю в выжженную пустошь, растерзать Тарсию, оставив от нее лишь окровавленные обломки, увести моих подданых в рабство, охотиться за Эллисой… Это все ты тоже был «ВЫНУЖДЕН»? Катрион — сука. Ты прав, в этом мы с тобой можем быть солидарны как никто. Но одного у него нельзя отнять: он не наслаждается тем дерьмом, которое творит. Для него это просто бизнес. В отличие от тебя. Веди ты себя как он, отомсти мне и только мне — я бы, возможно, отнесся к тебе даже лучше, чем к той троице. Но гниль надо выжигать, как бы эта гниль ни вопила о своей праведности.

Циарин вздрогнул, его фасеточные глаза вспыхнули сотнями крошечных огоньков. Он щелкнул жвалами — звук, похожий на ломающиеся кости.

— Объединимся против общего врага! Дело же не только в Катрионе! Мой Закон тиранической узурпации… Я могу перенаправлять силы врагов против них же! Представь, что мы могли бы сделать с Великими Душами!

— Когда-то я мог бы пойти на сделку, — сказал я, медленно выдвигаясь вперед. — Пожертвовать личной местью ради общей победы. Но после того, как мне вырвали сердце, я стал законченным эгоистом. Теперь у тебя два варианта: либо ты преклоняешь колени и становишься моим орудием…

Циарин взревел — звук, больше подходящий гигантскому зверю, чем насекомоподобному существу. Его панцирь затрещал, обнажая скрытые под ним энергетические каналы.

— Лучше смерть! — его голос сотряс кристаллические структуры Улья. — Ты думаешь, я позволю превратить себя в такого же жалкого, обезумевшего зверька, как твой феникс? Я — Царь Улья! Тиран этого мира!

Пространство вокруг нас взорвалось. Циарин взмахнул конечностями, обрушивая на меня всю мощь своего Закона, усиленную установленными им правилами.

Аспект льва взревел во мне, и я ринулся вперед.

— ТОГДА УМРИ КАК ЦАРЬ! — взревел я в ответ.

И наши силы столкнулись с грохотом, достойным конца мира.

###

Воздух в Улье гудел, как раскалённая струна, дрожа под тяжестью сконцентрированной мировой ауры. Каждый вдох обжигал лёгкие — здесь даже кислород подчинялся Закону Циарина, становясь густым, липким, словно сироп.

Земля под ногами пульсировала в такт чужеродному ритму, трескаясь и выпуская клубы едкого фиолетового пара. Я ощущал, как мои аспекты сжимаются в тисках чужой воли.

Давление Закона усиливалось с каждой секундой — словно невидимый пресс медленно сжимал нас со всех сторон. Теневые Гвардейцы внизу слегка подались вперёд, их чёрные плащи вздымались, как крылья гигантской птицы, готовой к прыжку.

Восемьдесят один плюс Шиито плюс Крарха против четырехсот. Без моего прямого вмешательства. Без права на ошибку.

Воздух взорвался — вместе со мной и Циарином Руйгу ринулись в атаку единым порывом. Их движения были настолько синхронны, что казалось, будто это не отдельные существа, а части одного огромного организма.

Первая волна обрушилась на моих бойцов с сокрушительной силой. Теневые Гвардейцы встретили их стеной чёрных клинков — оружие, выкованное из самой тьмы Умсы, должно было резать этих врагов как бумагу. Сейчас каждый Гвардеец был равен по силе Руйгу крупного мира, а Гаррош приблизился по мощи к Байгу.

Но Закон Циарина работал безотказно — я видел, как удар, который должен был рассечь противника пополам, лишь оставил неглубокую царапину на хитиновой броне.

Я видел, как один из врагов занёс копьё для смертельного удара. В последний момент Гвардеец сумел увернуться, но остриё всё равно прочертило кроваво-красную полосу по его боку.

— Держите строй! — крикнул Шиито. — Не давайте им прорвать линию!

Он в это время действовал на левом фланге. Его стиль напоминал танец — плавные движения, почти невесомые прыжки, и везде, куда он добирался, оставались кровавые следы.

Завершенный аспект мары делал его примерно равным Гаррошу по силе, то есть чуть слабее Байгу. С учетом подавления правил Улья ему должно было приходиться не то, чтобы просто против кратно превосходящих по численности противников, этими правилами усиленных.

Но стилем Шиито в принципе никогда не были прямые столкновения, с самой первой нашей встречи на арене Урматы используя техники скрытности и мгновенного убийства. А после получения аспекта мары, по сути мало чем отличавшегося от силы тьмы Умсы, его навыки в устранении врага вышли на качественно новый уровень.

При этом, хотя правила Улья могли подавить чистую мощь, на навыки, мастерство, а также концептуальные силы влияли на порядок хуже. Так что Шиито, растворявшийся во тьме и появлявшийся за спинами Руйгу, чтобы нанести фатальный удар в самое уязвимое место, для чего не требовалось прорвы энергии, чувствовал себя на этом поле боя лучше, чем кто бы то ни было.

К сожалению, с Гвардейцами это не работало. Хотя Умса и превратил их в существ, почти полностью состоящих из чистой тьмы, их способности продожали происходить из их собственных Законов, пусть и изменившихся частично под воздействием теней.

Так что Гвардейцам куда выгоднее было продолжать держать строй и отражать нападения Руйгу единым фронтом, а не уподобляться Шиито.

Мур, до этого момента выжидавший, наконец вступил в бой. С оглушительным криком он взмыл вверх, его крылья вспыхнули ослепительно-алым светом, а затем обрушил на врагов ливень огненных игл.

Несколько Руйгу мгновенно превратились в живые факелы, их вопли слились в жуткую симфонию боли. Но остальные просто рассыпались, избегая удара с пугающей синхронностью.

Гвардейцы держались, но даже после присоединения к бою Мура и с поддержкой скрытных ударов Шиито их продолжали теснить. Тем не менее, это не значило, что они скоро падут. Как минимум время на то, чтобы качественно надавать Циарину по его муравьиной голове, они должны были мне предоставить.

Даже несмотря на то, что это, в условиях боя полностью на его территории, было не так-то просто.

Каждый мой вдох обжигал легкие — будто вдыхал не воздух, а раскаленную металлическую стружку. Циарин выкручивал правила этого проклятого мира до предела, заставляя пространство вокруг меня сжиматься, как тиски. Мои суставы скрипели под невидимым давлением, каждый шаг требовал усилий, будто я тащил на себе гору.

Я ощутил, как его Закон в очередной раз усилил гравитацию. Мои колени дрогнули, треснул камень под ногами. Но я лишь усмехнулся, активировав одну из множества придуманных комбинаций:

Атрибут укрепления + атрибут силы + аспект льва. Плюс гравитация и захват территории для нивелирования давления.

Мышцы налились стальной мощью, позволив выпрямиться. В тот же миг Циарин атаковал — его лапка превратилась в кнут из сгустков энергии, пронзив пространство со свистом рассекаемого воздуха. Я едва успел применить атрибут ускорения, но его Закон тут же снизил его эффективность.

Бич впился мне в плечо, вырвав кусок плоти. Кровь брызнула на потрескавшуюся землю духовного мира, мгновенно вскипая от жары. Атрибут регенерации заработал на пределе, мышцы стягивались, как натягиваемая тетива.

— Ты даже не понимаешь, насколько беспомощен здесь, — Циарин сложил лапки, формируя шар искаженной реальности. — В моем мире я решаю, кто сильнее!

Шар полетел ко мне, оставляя за собой трещины в пространстве. Я среагировал молниеносно:

Атрибут гравитации для стабилизации зоны перед собой. Атрибут защиты для создания барьера. Аспект повешенного, чтобы протолкнуть сквозь подавление контратаку.

Моя правая рука вспыхнула синим пламенем атрибута молнии. Разряд ударил в шар, вызвав каскадный взрыв. Волна отбросила нас обоих. Я перекувыркнулся в воздухе, приземлившись на колено, чувствуя, как трещит камень под тяжестью моего падения.

— Неплохо, — прошипел Циарин, вытирая кровь с разбитого лба. — Но этого мало!

Земля вокруг нас ожила. Камни превратились в острые шипы, бьющие со всех сторон. Я активировал атрибут трансформации, покрывая кожу жесткими пластинами. Шипы скрежетали по броне, оставляя глубокие царапины.

— Ты прав, — я выпрямился, чувствуя, как аспект чревоугодия начинает потихоньку высасывать энергию из его мира наперекор даже активному Закону узурпации. — Пора заканчивать этот спектакль.

Циарин зарычал и ринулся в атаку. Его тело исказилось, конечности удлинились, превратившись в чудовищные лезвия. Наши удары сошлись в эпицентре взрыва энергии.

Я пропустил его лезвие сквозь бок — боль пронзила, как раскаленный клинок. Мой удар достиг его плеча, или как эта часть называлась у муравьев, оторвав две лапы из десятка.

Регенерация запустилась тут же: и у него, и у меня. Но из-за того, что у меня в принципе был соответствующий атрибут, а также аспект льва, укреплявший тело в целом, несмотря на подавление правил мое восстановление шло быстрее.

В принципе, продолжая в том же темпе и стиле, я мог бы закончить бой довольно быстро. Положиться на свою выносливость и атаковать, атаковать и атаковать, пока от Циарина не останется одна голова, только и способная, что извергать проклятья.

Но Шиито и остальные начали выправлять баланс сил против Руйгу, то ли успешно сработавшись между собой, то ли посеяв неуверенность в рядах врага, моя помощь им была не нужна. А у меня еще оставались десятки не опробованных в реальных боевых условиях комбинаций способностей.

Понимание+лев + трансформация.

Мускулы спины сжались, как стальные пружины. Теперь можно было не просто свободно перекачивать силу мышц по телу, но и трансформировать сами мышцы в процессе, еще больше повышая боевой потенциал.

Молния+захват территории+понимание+гравитация.

Кулак, обёрнутый сине-белым плазменным коконом, ударил не в Циарина, а в пустоту перед ним. Разряд молнии завис в воздухе, быстро образовывая мерцающую решётку, выполнявшую роль ограды под напряжением.

Повешенный+регенерация+трансформация+гигантизация+лев.

Кости правой руки затрещали, удлиняясь, суставы выворачивались с хрустом. Кожа лопнула, обнажив на мгновение мышцы, переплетённые, как стальные тросы, прежде чем регенерация затянула раны.

Мощь удара при такой комбинации получилась даже выше, чем от перекачки мышц, хотя на первый взгляд соль этого приема должна была заключаться в повышении защиты, а не атаки. Тогда, может быть совместить две комбинации?

— Ты… Ты что, сука, тренируешься на мне⁈ — голос или, вернее, яростный визг Циарина прорвался сквозь гул битвы, словно ржавая пила по металлу.

Я не ответил. Просто продолжил перебирать сочетания, в процессе придумывая новые и пытаясь применить уже их.

Это было не так просто, как можно было подумать. Одновременное использование атрибутов и аспектов я освоил давным-давно. Но смысл комбинаций был в наложении одного эффекта на другой, для чего требовалось на порядки больше концентрации.

Все равно что одновременно одной рукой решать математические задачки, а другой — играть на фортепьяно какой-нибудь концерт Рахманинова. Только с каждым добавлением элемента в комбинацию увеличивалось и количество «рук».

Конечно, я тоже давно был не обычным человеком, для которого нечто подобное было на грани невозможного. Но главная проблема была в тонкой сонастройке разных способностей, что в пылу битвы было уже крайне непросто даже для меня.

Тем не менее, с каждой проверенной комбинацией и каждым удачным сочетанием, внедряемым мной в бой, Циарин начинал все больше и больше сдавать позиции.

— ХВАТИТ! — его рёв сотряс воздух.

Он рванулся вперёд, оставляя после себя трещины в пространстве. Продолжая экспериментировать, я не успел защититься. Обратившаяся в острую косу лапка, обёрнутая Законом узурпации, вонзилась мне в живот.

Внутренности превратились в кровавую кашу. Регенерация зашипела, сращивая ткани, но новый удар наотмашь рассек плечо до кости.

Однако останавливаться я не собирался. Смерть мне пока не грозила, а перспектива оказаться не готовым к бою с Катрионом, Великими Душами, а потом и Маалой только потому, что сейчас не выдержал и не нашел, возможно, лучшее сочетание, была хуже любой боли.

Я прыгнул назад, но Циарин уже адаптировался. Его нога с хрустом сломала мне колено.

— Тебя погубила твоя гордыня, — прошипел он.

Я ухмыльнулся сквозь боль:

— Ещё одна проверка, если ты не против…

Пальцы сложились в коготь, заряженный аспектом Чревоугодия. Я вонзил их в собственную рану, вырвал клок плоти и швырнул в Циарина.

Мясо растворилось в воздухе, превратившись в кислотный туман. Циарин взвыл.

— СДОХНИ, СВОЛОЧЬ!

Его следующий удар был еще сильнее. Грудина треснула, осколки рёбер впились в лёгкие. Но это означало лишь, что у меня появился новое поле для опытов.

Было ли это безумием? Возможно. Но я уже не мог остановиться.

Даже если бы Циарин начал рвать меня на части, я собирался закончить свои эксперименты.