Книга 16. Пожиратель Богов. Часть 4

Глава 83

Катрион… нет, это был не он.

Эргал стоял по ту сторону барьера, глядя на меня с тем же холодным спокойствием, что и в последний раз. Он был одет в странные, струящиеся одежды, напоминающие то ли доспехи, то ли церемониальные одежды. Ткань переливалась всеми оттенками серого, от почти белого до угольно-черного, создавая иллюзию постоянного движения.

Клон Катриона, которого тот выдавал за сына. Однако, в отличие от большинства подобных техник, Эргал был не точной копией Катриона, а самостоятельной персоналией, с собственным характером, мыслями и даже Сущностью.

Его губы шевельнулись, произнося слова, но звук не достиг моих ушей — Войд пожирал и его. Однако я прекрасно читал по губам:

«Тим Тарс, — произнес он. Он сделал небольшой, почти церемонный поклон, но в этом движении не было ни капли уважения — только холодная формальность. — Отец в настоящее время занят процессом окончательного перерождения. Ваше вмешательство нежелательно».

Я почувствовал, как по моей спине пробежала волна ярости. Мои пальцы впились в ладони так, что даже сквозь броню почувствовал боль.

— О, простите, что побеспокоил, — я нарочно растягивал слова, вкладывая в них всю свою ненависть. — Но неужели он не хочет встречаться со старым другом?

Эргал даже не моргнул.

«Ваш сарказм неуместен, — произнес он с той же ледяной вежливостью. — Процесс перерождения нельзя прерывать».

Я поднял бровь.

— Тогда объясни мне вот что. Почему ты так любезно сообщил Амале местонахождение Катриона? Даже если предположить, что я действительно мертв (что, как видишь, не так), ты не мог не понимать, что Байгу могут додуматься прийти к ней и вырвать эту информацию из нее любыми способами.

«Это было необходимо, — ответил он. — Чтобы отцу… не было скучно, когда он завершит перерождение».

Я почувствовал, как что-то внутри меня сжимается от этих слов. Это была не просто информация — это был ключ, загадка, брошенная мне как вызов.

Переспрашивать ничего я не стал. Понимал, что Эргал больше ничего не скажет, к тому же он уже поворачивался ко мне спиной. Его фигура начала растворяться в мерцающем барьере, как призрак на рассвете.

Я остался стоять перед непроницаемым барьером, ощущая, как мои мысли крутятся вокруг его загадочных слов. «Чтобы не было скучно»? Что это за игра? Катрион что-то планирует, что-то большее, чем просто побег и перерождение…

Я медленно обошел барьер по кругу, изучая его структуру. Торопиться теперь было некуда. Энергетические волокна сплетались в узор. Каждый «узелок» в этой сети пульсировал с регулярностью сердца, перекачивая невероятные объемы силы.

М-да. Разрушить эту преграду, которую Катрион, вероятно, готовил веками, если не тысячелетиями, даже с моей мощью было едва ли возможно. Ну, либо это заняло бы месяцы, если не годы, которых у меня не было.

Смысла заниматься этим я не видел. Конечно, при идеальном развитии событий я смогу сломать барьер до того, как Катрион закончит свое перерождение и подловить его в самый уязвимый момент.

Но скорее мне придется отвлечься на вторжение Великих Душ или еще какое-нибудь дерьмо, а тогда барьер восстановится сам за считанные часы. К тому же я мог потратить эти месяцы на подготовку к бою, становясь сильнее не только ради встречи с Катрионом, но и ради будущей войны с Маалой.

Так что оставаться здесь надолго я в конце концов счел бессмысленным. Однако поднасрать Катриону я мог и по-другому.

Энергетический пузырь, окружающий барьер, оберегал его от поглощающего эффекта Войда. И я видел, что это не просто так: барьер действительно был не особо хорошо защищен от пустоты.

«Не очень хорошо», правда, означало, что вместо полной резистентности к большинству других воздействий к высасывающему эффекту у него была почти полная резистентность. Тем не менее, этого было вполне достаточно, чтобы за относительно небольшой срок Войд нарушил целостность барьера и, хотелось верить, помешал Катриону с его перерождением.

К тому же, даже если бы этот план не сработал, просто пожирание огромного количества чистейшей мировой ауры, сопоставимого по объему с количеством Закона, что я пожирал в основных мирах вроде Лавовой Феи или Улья, будет крайне полезно.

Аспект понимания включился, разбирая защиту энергетического пузыря на составные части.

Чем дольше я смотрел, тем сложнее казался узор. Это была не просто стена — многослойный кокон, где каждый слой реагировал на определенный тип воздействия.

Но хотя пузырь был зациклен сам в себя, благодаря чему успешно противостоял высасывающему эффекту Войда снаружи, изнутри он был куда более хрупким и податливым.

Я разомкнул челюсти.

Не те, что были во рту — другие. Глубинные. Те, что открывались в самой сути моего существа.

Первая «порция» энергии пузыря ударила в глотку, как удар хлыста. Горячая. Горькая. С примесью чего-то металлического, что заставляло зубы скрипеть. Это был защитный механизм, атакующий нарушителей.

Однако против меня этого было мало. Все, на что хватило силы механизма — заставить меня гулко зарычать сквозь зубы.

Пузырь вокруг барьера дрогнул. Его поверхность, до этого гладкая, как поверхность озера в безветренный день, покрылась рябью.

Я ускорился.

Вторая порция. Третья. Четвертая.

С каждым глотком процесс шел легче. Аспект адаптировался. Вскоре я уже не просто «ел» — я пожирал целыми пластами, вырывая куски из защитного поля.

Но пузырь сопротивлялся.

Там, где исчезали одни фрагменты, тут же появлялись новые нити энергии, пытающиеся залатать бреши. Медленно. Очень медленно. Но они восстанавливались.

— Думаешь, успеешь? — я усмехнулся и удвоил усилия.

Теперь я не просто впивался в защиту — я рвал ее. Контратаки стали хуже, но это все еще было терпимо.

Пузырь затрещал по швам. И тогда вмешался Войд.

Как только защитный слой истончился достаточно, абсолютная пустота за барьером устремилась внутрь. Это было похоже на то, как если бы кто-то открыл шлюз в глубины космоса. Энергия начала испаряться, превращаясь в мерцающую дымку, которую тут же поглощала тьма.

Закончив на пару с Войдом пожирать остатки энергии из пузыря, отступил на шаг, наблюдая.

Барьер еще стоял. Но теперь по его поверхности бежали мелкие разряды — признаки начинающегося распада. Это было… красиво. Как гибель звезды в замедленной съемке.

— Наслаждайся, Катрион, — прошептал я. — Теперь у тебя есть таймер.

Последний взгляд на трепещущий барьер — и я развернулся, оставляя его на растерзание Войду.

Проблема была в том, что это было слишком просто. Вот так просто мне удалось поставить то, к чему Катрион шел тысячелетиями, на грань уничтожения? Не верю.

Логичный вывод напрашивался сам собой: Эргал предал Катриона. Если бы он не сообщил Амале координаты барьера в Войде, я бы никогда его не нашел, то есть это сообщение от Эргала Амале для Катриона не несло ничего, кроме проблем.

Вот только зачем это Эргалу? Сейчас, после того, как на Катриона ополчилось все Содружество, Эргалу нужно было держаться за «отца» всеми руками и ногами. И эти его слова…

«Чтобы отцу не было скучно». Неужели Катрион после перерождения планировал заполучить силу, настолько превосходящую все пределы, что без таких вот усложнений никто, включая меня, не сможет ему ничего противопоставить?

Что это вообще был за ритуал такой? Системы мировых скоплений имели верхние границы. Байгу, Мудрец, Высший Бог и так далее.

Выше нельзя было пробиться не потому, что среди гегемонов Великих Душ за столько тысячелетий не нашлось достойного таланта, а потому что выше ничего не было.

Можно было расширять свои возможности. Новые техники, истоковые аспекты, смешения различных мировых систем. Но уровень, на котором находились Ги из Абсолютного Домена, Самех из Спирали Арканы, нынешний я или сам Катрион, уже были невероятно близки к теоретическому пределу.

Дальше, согласно всем известным мне правилам, было банально некуда двигаться. Хотя бы потому, что не существовало энергии достаточно мощной, чтобы поддерживать силу следующего уровня.

Истоковые аспекты и так были силой, порожденной самим Творцом вместе со всем этим миром. Выше них была лишь сила самого Творца, но ее невозможно было обрести, не объединив все восемьдесят один истоковый аспект в идеальной гармонии, что даже на словах выглядело совершенно нереальным.

Когда я восстанавливался в крипте, куда меня притащил Алистер, я думал, что Катрион попытается поглотить Закон Единства так же, как это сделал Циарин в нашем последнем бою, но без побочных эффектов в виде мутации.

Однако он не только не сделал этого, но и намеренно подтолкнул Байгу к разрушению Единства…

М-да. Чтобы не мучаться всеми этими вопросами, нужно было обретать не аспект понимания, а аспект мудрости. Хотя в плоскости анализа информации он заметно уступал моему, мудрость могла как бы подключаться к вселенской энциклопедии, получая из нее знания абсолютно обо всем на свете.

Впрочем, жаловаться на свои аспекты я точно не собирался.

Тейя маячила впереди, ее защитный купол теперь казался мне хрупким, как стеклянная игрушка.

Кримзон ждал у границы. Его обычно безупречный костюм был смят, а в глазах читалась усталость, которую нельзя было скрыть даже на уровне Руйгу.

— Ты выглядишь так, будто неделю дрался с драконом, — заметил я, приземляясь перед ним.

— Три дракона, если быть точным, — ответил он, потирая переносицу. — Что случилось? Ты нашел его?

— Нашел что-то, — я скрестил руки на груди. — Мне нужны лучшие провидцы.

Кримзон поднял бровь:

— Поищем, а в чем вопрос?

— Пусть проверят эти координаты, — мысленно я передал точное местоположение барьера. — Мне нужно знать наверняка, что Катрион там.

Обычно было невозможно достаточно точно провидеть состояние существ, которые были сильнее самих провидцев. Поэтому Байгу после исчезновения Катриона не смогли его найти даже с помощью Руйгу с Законами поисковых или пророческих типов.

Однако если речь шла не о провидении состояния Катриона в целом, а о проверке того, находится ли он в каком-то конкретном месте, все становилось куда проще и появлялся шанс, что достаточно надежное предсказание появится.

Кримзон, немного подумав, кивнул.

— Куда ты дальше?

Я поморщился.

— Посмотрю, наконец, что там за дела со вторжением Великих Душ.

###

Граница Содружества и Божественного Царства напоминала изъеденное временем, солнцем и всеми ветрами полотно, остающееся в виде единого куска ткани благодаря одному лишь чуду.

Осколки миров-узлов защитной сети были исковерканы, истерзаны бесконечными столкновениями, безвозвратно повреждены аурами умирающих существ. От некоторых и вовсе остались лишь дымящиеся осколки, плывущие в Пустоте.

Приземлившись на обломок разрушенной башни в одном из таких осколков, я окинул взглядом поле боя.

Внизу, среди дымящихся руин, кипела схватка. Отряд синекожих троллей-Майигу сражался против людьми в серебристых доспехах и с крыльями за плечами — Ангелов Райской Лестницы, могучих великанов-Богов Божественного Царства и толпы Кудесников из Прекрасной Невозможности.

С учетом того, что восемьсот лет назад, что по меркам Великих Душ было совсем немного, когда я впервые попал в Единство, о том, что Содружество — не единственное мировое скопление, знали считанные единицы Руйгу, подобная картина выглядела даже отчасти иронично.

Один из троллей, матерый воин с шрамом через весь лоб, размахивал двуручным топором, испещренным рунами. Его удары оставляли в воздухе мерцающие следы, но противники уворачивались с пугающей легкостью.

— Сеть слабеет, — пробормотал я, наблюдая, как один из Ангелов вспыхнул могучей силой, в десятки раз превосходящей то, что было секунду назад, но затем эта мощь вдруг снова исчезла, будто ее не бывало.

Установленные правила подавления чужаков и усиления союзников уже начали давать сбои.

Прогнозы Золотой Челюсти на один-два года были еще даже оптимистичными.

Однако сейчас я был здесь не для того, чтобы вмешиваться. Незамеченным проскользнув через осколок, я покинул границу и углубился в территории Божественного Царства.

Не считая Эллисы, у меня осталось еще только одно дело. Руби и мои внучки, которых, как я знал, удочерила Высшая Богиня Ни Иам Ро.

###

Мраморные шпили резиденции Ни Иам Ро пронзали небо Божественного Царства, их остроконечные вершины терялись в клубящихся облаках божественной энергии.

Храм-город, занимающий один из сравнительно небольшого количества малых миров Божественного Царства, раскинулся передо мной как живой организм — ярусами, террасами и переходами, от позолоченных мостов, переброшенных между башнями, до глубоких подземных святилищ, откуда доносилось глухое эхо древних ритуалов. Каждый камень здесь дышал историей, каждый узор на полированных плитах рассказывал о тысячелетиях власти.

Я ступил на центральную площадь. Мои сапоги с глухим стуком коснулись отполированного до зеркального блеска камня, на котором отражались всполохи далеких звезд, отсутствующих на небе над головой. В воздухе витал сладковатый аромат священных благовоний.

Сознательно, почти демонстративно, я раскрыл свою ауру. Энергия хлынула из меня как цунами, сминая под ногами древний камень в мелкую пыль. Волна силы прокатилась по площади, заставив дрожать витражи в высоких окнах храма. Где-то вдалеке с грохотом рухнула декоративная колонна.

Стражники в доспехах из перьев священных птиц появились мгновенно — десятки копий с лезвиями из закаленного в молниях металла нацелились на меня. Я видел, как дрожат их руки, как капли пота стекают по вискам под шлемами, но они не собирались отступать.

— Стой! — просипел капитан стражи, высокий мужчина со шрамом через пустую глазницу. Его единственный глаз горел фанатичной решимостью. — Ни шагу дальше, чужеземец! Ты в священной резиденции Её Божественного Величества!

Я уже собирался ответить, когда из тени между колонн, словно материализуясь из самого мрака, вышел Ни Ург Вал, муж Иам Ро и, судя по всему, приемный отец Литаны и Тиланы.

Он был моложе, чем я ожидал, как внешне, так и фактически — высокий, с гибким телом опытного дуэлянта, одетый в лёгкий шёлковый хаори цвета полуночного неба, расшитый серебряными звёздами.

Его длинные пальцы с идеально подстриженными ногтями лежали на рукояти церемониального кинжала. Лицо сохраняло холодную надменность, но в глазах, цвета старого золота, мелькнуло что-то… расчётливое.

— Кто осмеливается нарушать покой дома Высшей Богини? — его голос звучал как шёпот стали по шёлку. — Назови себя, незнакомец, прежде чем я решу, достоин ли ты мгновенной смерти или долгой агонии.

Я позволил себе ухмылку, чувствуя, как энергия играет в моих венах. Он прекрасно знал, какой слиой я обладаю. Старший Бог вроде него не мог не почувствовать этого в той волне мощи, что я выпустил. Но продолжал игру.

— Тим Тарс, — ответил я, намеренно опустив все титулы. Мои слова прозвучали тихо, но эхом разнеслись по площади. — Пришёл забрать своих родных. Литану, Тилану и Руби.

Тишина, наступившая после моих слов, была настолько густой, что казалось, можно разрезать её ножом. Стражи замерли, будто превратились в каменные изваяния. Даже ветер перестал шевелить перья на их доспехах.

Ург Вал не моргнул, но его пальцы непроизвольно сжались на рукояти кинжала — это имя ему явно было хорошо известно.

— Руби? — он фальшиво рассмеялся, звук смеха резанул по нервам. — Я не знаю, кто это. Её здесь нет. Никогда и не было.

Я почувствовал, как по спине пробежал холодок ярости. Он лгал? Не было похоже.

Я сказал о Руби чисто для проверки, но если бы она действительно не было здесь, её следы — запах лисьего меха, остатки уникальной энергетической сигнатуры — всё равно остались бы в камнях этого места.

— А что касается девочек… — Ург Вал скрестил руки на груди, его ногти впились в дорогую ткань хаори. — Они наши. Иам Ро привязалась к ним, как к родным. И даже если бы ты был тем, за кого себя выдаёшь, мы не отдали бы их.

Я медленно наклонил голову, изучая его. За напускным высокомерием скрывался страх. Он говорил о Литане и Тилане как о трофеях, инвестициях. «Выгодно продать заинтересованным лицам» — вот что действительно скрывалось за его словами.

— Потому что они — внучки Тарса, да? — спросил я тихо.

Его веки дёрнулись.

Я сделал шаг вперёд. Плита под моей ногой раскололась с громким хрустом.

— Повтори. Чьи они?

Стражи, забыв о страхе, рванулись ко мне — слепые, отчаянные, готовые умереть за своего господина. Их копья сверкнули в воздухе, описывая смертоносные дуги.

Но Ург Вал уже отступал, его благородное лицо побелело, как мел. К сожалению, сейчас даже Высшие Боги не могли составить мне конкуренции, не то, что Старшие.

Моя рука впилась ему в горло. Я поднял его в воздух и с размаху вогнал в ближайшую колонну. Мрамор треснул, испуская облако пыли, а фрески осыпались цветными осколками.

— Я — Тим Тарс, — мой голос, усиленный аурой, заставил дрожать витражи. Осколки стекла дождем посыпались на пол. — Кто посмеет остановить меня⁈

Его лицо начало синеть, вены на лбу налились кровью. Я видел, как его пальцы судорожно царапают мою руку, пытаясь разжать хватку, но это было бесполезно.

В его глазах мелькнула целая гамма эмоций: сначала недоумение, затем животный страх, и наконец — ледяное осознание. Капли пота стекали по его вискам, смешиваясь с подтеками туши вокруг глаз.

— Ты… не можешь… — хрипел он, пытаясь выдохнуть слова.

Я сжал чуть сильнее, чувствуя, как его кадык трещит под моими пальцами. Где-то вдалеке зазвучали тревожные колокола храма.

— Я буду разговаривать не с тобой, — рыкнул я ему в лицо. — Где хозяйка этого места?