Клятва всадника ветра

Глава двадцатая

- Чему я обязан таким удовольствием? - сардонически спросил богато одетый аристократ, как только слуга, проводивший Варнейтуса в его кабинет, удалился, бесшумно закрыв за собой дверь.

- Я просто был поблизости и подумал, что заскочу и сравню с вами свои наблюдения, милорд Трайам, - спокойно сказал волшебник-жрец. Он подошел к одному из удобных кресел, стоявших напротив стола другого человека, и, приподняв брови, положил одну руку на спинку. Хозяин резко кивнул, разрешая, и он сел, затем откинулся на спинку кресла и скрестил ноги.

- Вполне возможно, что ситуация достигнет апогея раньше, чем мы ожидали, - продолжил он. - И добавилась новая морщинка, о которой, я подумал, вам следует знать. Я не уверен, насколько сильно это повлияет на ваши собственные проблемы здесь, в Лорхэме, но возможности, которые это предлагает, по крайней мере... интригуют.

- В самом деле?

Другой мужчина проигнорировал свое собственное кресло и подошел, чтобы опереться плечом о раму окна за своим столом, наполовину повернувшись спиной к своему гостю. Он посмотрел сквозь стекло на сгущающиеся сумерки. Крепость Тэйлар, родовое поместье Пикэксов Лорхэма, вырисовывалась на фоне темнеющего неба, доминируя над видом, и его рот слегка сжался. Варнейтус не мог видеть выражения его лица, так как тот отвернулся к окну, но он ясно прочитал эмоции другого человека по напряженным плечам.

- Действительно, - подтвердил невзрачный волшебник. - Если только мои источники не окажутся намного менее надежными, чем обычно, в ближайшее время в Кэйлату прибудет новая дева войны.

- Как чудесно, - прорычал аристократ, затем издал плевательный звук. - И почему появление еще одной неестественной сучки должно меня беспокоить?

- Ах, но эта конкретная неестественная сука - леди Лиана Боумастер, - промурлыкал Варнейтус.

Секунду или две Трайам, казалось, вообще его не слышал. Затем он резко отвернулся от окна, его глаза расширились от недоверия.

- Ты шутишь!

- Ни в малейшей степени, милорд, - спокойно ответил Варнейтус. - Отдаленно возможно, что моя информация ошибочна, - на самом деле, он знал, что это не так; он отслеживал Лиану в своем грамерхейне в течение последних нескольких дней и был свидетелем ее прибытия в Кэйлату накануне, - но у меня есть все основания полагать, что это точно. Если она еще не прибыла в Кэйлату, это всего лишь вопрос дня или около того, когда она это сделает.

- Так, так, так, - пробормотал другой мужчина. Он отошел от окна и медленно опустился в свое кресло, не сводя глаз с лица Варнейтуса. - Это действительно открывает некоторые возможности, не так ли?

- Полагаю, что вы могли бы разумно сказать это, милорд, - ответил Варнейтус голосом кота со сливками на бакенбардах.

- Теллиан всегда был чересчур мягок, когда дело касалось этих сук, - прорычал Трайам. - Вероятно, потому, что его идиотский предок предоставил им начальную точку опоры, чтобы начать загрязнение королевства. Лично мне этой связи было бы достаточно, чтобы мне стало стыдно, а не превращать меня для них в какую-то комнатную кошку. Может быть, это унижение наконец откроет ему глаза!

- Это, безусловно, возможно, - согласился Варнейтус. Со своей стороны, он всегда находил слепую фанатичную, бездумную ненависть Трайама к девам войны и всему, за что они выступали, столь же глупой, сколь и полезной. Однако он сомневался, что такой человек, как Теллиан, когда-либо станет жертвой ему подобных.

С другой стороны, Теллиан был сотойи, и теперь, когда его дочери удалось добраться до дев войны прежде, чем он настиг ее, было, по крайней мере, возможно, что он отреагирует именно так, как ожидал Трайам. Что, в конце концов, было одной из причин, по которой Варнейтус решил не пытаться перехватить и убить девушку. Присутствие Кериты было другой причиной, откровенно признался он себе. Защитников Томанака было трудно убить, даже - или особенно - тайными средствами. Тем не менее, он чувствовал себя достаточно уверенно в управлении этим, чтобы оправдать риск, по крайней мере, для нескольких доверенных лиц.

Но как бы сильно ее смерть ни ранила и ни ослабила ее родителей, Боги Тьмы ослабили бы королевство гораздо серьезнее, если бы их слуги смогли заставить лорда-правителя Запада открыто выступить против дев войны. Даже если Теллиану удастся избежать этой конкретной ловушки, то побег его единственного ребенка, чтобы стать презираемой девой войны, дорого обойдется ему в политической поддержке со стороны более консервативных членов королевского совета. Не говоря уже обо всех восхитительных возможностях дестабилизации устава дев войны, когда встанет вопрос о наследовании Балтара.

Волшебник-жрец мысленно потер руки в радостном созерцании возможностей, но выражение его лица оставалось спокойным и внимательным.

- Даже если этого не произойдет, - продолжал Трайам, размышляя вслух и не подозревая о собственных мыслях своего гостя, - это обязательно окажет серьезное влияние. Это втянет Теллиана прямо в самую гущу маленьких трудностей Трайсу. - Он мерзко улыбнулся. - Должно быть интересно посмотреть, в какую сторону это подтолкнет моего дорогого, раздражающего кузена.

- Если Теллиан сам окажется в ссоре с девами войны, это, вероятно, значительно приободрит Трайсу, - отметил Варнейтус. - Я предполагаю, что он станет еще более настойчивым в своих требованиях, если подумает, что Теллиан открыто поддержит его. И я был бы удивлен, если бы эти претензии также не укрепились и не стали более обширными.

- Но даже если Теллиан достаточно труслив, чтобы проглотить позор, тот факт, что его драгоценная дочь сочла нужным присоединиться к одной из сторон спора, заставит его быть очень осторожным в отношении своей собственной позиции, - сказал Трайам. - Если он поддержит "дев войны", его обвинят в фаворитизме.

- Возможно, и так, - сказал Варнейтус. - С другой стороны, если он открыто поддержит Трайсу, по крайней мере, некоторые люди обвинят его в этом, потому что он зол на дев войны и хочет наказать их.

- Любой исход мог бы быть полезен для нас, - заметил Трайам, начиная играть хрустальным пресс-папье со своего стола. - Его нейтралитет работал против нас с самого начала. Это возвращает все на местный уровень и мешает Трайсу действовать решительно.

- Он не сможет долго оставаться нейтральным, что бы ни случилось с его дочерью, - заверил его Варнейтус. - Если я не ошибаюсь в своих предположениях, напряженность с обеих сторон быстро приближается к критическому уровню.

Он подумал о том, чтобы сообщить Трайаму о том, кто стал сопровождающим Лианы в Кэйлату, и решил - снова - что предупреждение о предстоящем прибытии защитницы Томанака в Лорхэм точно не придаст ему уверенности.

- Когда это произойдет, это приведет к открытому конфликту между Трайсу и Кэйлатой, возможно, в то же время Куэйсар будет охвачен пламенем, - сказал он вместо этого, и его улыбка была еще более мерзкой, чем у Трайама. - Как только дело дойдет до открытой войны, Теллиан будет вынужден занять определенную позицию, хочет он того или нет, или его обвинят в игнорировании его ответственности за обеспечение мира короля. В сложившихся обстоятельствах, я не верю, что у него будет большой выбор, кроме как поддержать своего собственного вассала, Трайсу, против Кэйлаты.

- Только, конечно, это будет не Трайсу, не так ли? - В серых глазах Трайама заплясал уродливый огонек, и Варнейтус тщательно спрятал торжествующую улыбку. Этот человек был настолько предсказуем, что вызывал жалость.

- Нет, если наши планы увенчаются успехом, милорд, - согласился он.

- И они добьются успеха, - категорично сказал Трайам и бросил на Варнейтуса зловещий взгляд. - Ваш человек уже на позиции, не так ли?

- Не бойтесь, милорд, - спокойно сказал Варнейтус. - Мой агент - если Трайам хотел предположить, что убийца Варнейтуса (ну, Салгана, если волшебник-жрец хотел быть точным) был мужчиной, это его устраивало - готов нанести удар, когда наступит подходящий момент. Но этот момент не наступит, пока мы не сможем спровоцировать надлежащий уровень насилия между вашим кузеном и Кэйлатой и быть уверенными, что подозрения направлены туда, куда мы хотим.

- Понял, понял, - сказал Трайам раздраженным тоном, пренебрежительно махнув рукой. - Конечно, время имеет решающее значение. Но как только он умрет, и вина за его смерть будет возложена на соответствующую сторону, у меня не возникнет подозрений, когда я приму титулы, которые должны были принадлежать мне. И это даст мне повод, который мне нужен, чтобы выжечь эту раковую опухоль в Кэйлате из плоти Лорхэма раз и навсегда!

- Так и будет, милорд, - согласился Варнейтус. - Так и будет.

- Он действительно идиот, не так ли?

- Трайам? - произнесло мягкое, горловое контральто из-за спины Варнейтуса. Обладательница контральто рассмеялась. - Ты только сейчас это осознаешь?

- Едва ли, Далаха, - сухо сказал Варнейтус. Настала его очередь смотреть в окно на темные улицы Тэйлара. Это было гораздо более красивое окно, чем в кабинете Трайама, хотя Трайам заплатил и за то, и за это.

Волшебник-жрец вытянул шею, глядя поверх нависающего карниза роскошного особняка на ночное небо цвета темнейшего кобальта, полное звезд. Сегодня ночью луны не было, что, вероятно, было хорошим знаком, сказал он себе. Затем он отвернулся от звезд и вернулся к делу.

Его хозяйка, полулежавшая в шезлонге через стол от него, была одной из самых красивых женщин, которых он когда-либо видел. Он откровенно признал это, но на самом деле ее красота его не привлекала. Он мог оценить и восхититься ее гладкими золотистыми волосами и огромными голубыми глазами, безупречным строением ее изящного овального лица и высокими скулами, а также стройными линиями богато изогнутой фигуры, которая находилась как раз по эту сторону зрелости. Но надутый рот, который шептал о страсти другим мужчинам, нашептывал ему о порочности.

Было что-то слишком совершенное в чувственной красоте Далахи Фарриер. Даже Варнейтус не мог быть уверен, но он сильно подозревал, что ее естественная внешность была значительно улучшена. К сожалению, улучшение упаковки никак не повлияло на то, что находилось внутри нее, что неудивительно. Женщины, которые обращались к избранному Далахой божеству, уже были испорчены, с глубокими душевными извращениями, потому что только женщина, которая была порочна, могла вынести Ее служение. Такие жрицы, как Далаха, могли рассчитывать на то, что их одарят привлекательной физической красотой, если они уже не обладали ею, но никакое количество усиленной красоты не могло изменить это внутреннее искажение.

Варнейтус наслаждался удовольствиями плоти не меньше, а то и больше, чем любой другой человек, и у него не было врожденных возражений против разврата. Но в развращенности Далахи был голод - такой же темный, как жажда крови Джергара, хотя тот жаждал чего-то совсем другого. Варнейтус не питал иллюзий относительно того, что в конечном счете произойдет с любым человеком, который отдаст себя во власть Далахи.

- Конечно, я всегда знал, что Трайам дурак, - продолжил волшебник-жрец, устраиваясь в более обычном кресле, которое он предпочитал шезлонгам, любимым Далахой. Без сомнения, для того, чтобы она могла наилучшим образом продемонстрировать свои неоспоримые прелести. - Если бы он не был дураком, он не был бы тем инструментом, который нам нужен. И если бы глупость и амбиции не закрывали ему глаза на все, кроме того, чего он хочет, он мог бы задать себе несколько неудобных вопросов о том, где и как вы смогли найти ему "наемников" с нашими возможностями. Но, несмотря на все это, меня искренне раздражает, что я помогаю такому идиоту вытеснить кого-то, у кого, по крайней мере, есть работающий мозг.

- Что это? Заговорщик в роли философа? - Далаха снова рассмеялась. - Или это просто случай прагматической необходимости, оскорбляющей ваше врожденное чувство артистизма?

- Вероятно, последнее, - сказал Варнейтус. Он наклонился вперед и взял со стола еще одно яблоко. Это был урожай прошлой осени, и кожица у него была морщинистая, но вкус оставался приятно сладким.

- Что бы вы ни говорили о Кассане, - продолжал он, пережевывая, - этот человек, по крайней мере, компетентен в пределах того, что он знает о происходящем. И на него работают два или три человека, которые очень хороши в своем деле - например, Дарнас Уоршоу. - Он покачал головой и откусил еще кусочек яблока. - Уоршоу настолько хорош, что мне действительно пришлось выследить его и устроить так, чтобы он наткнулся на "разносчика Кэтмана".

- О? - рассмеялась Далаха. - Ты все еще используешь этого старого мошенника в качестве псевдонима?

- Это работает, - ответил Варнейтус с усмешкой. - И хотя его считают безобидным старым чудаком, ему удалось найти несколько талисманов и защитных амулетов, которые действительно работают. К счастью для нас, единственная реальная слабость Кассана - это абсолютная фобия по поводу того, что маги читают его мысли. - Волшебник-жрец пожал плечами. - Это глупо с его стороны, конечно, но это вдохновило его послать Уоршоу к Кэтману за амулетами, чтобы предотвратить это, как только Уоршоу сообщил, что Кэтман был в Торэймосе. Амулеты моего собственного дизайна, конечно. И прелесть этого в том, что Кассан настаивает на том, чтобы все его ближайшие приспешники носили их постоянно, чтобы маги не ковырялись в их мозгах, так что теперь я могу отслеживать их всех, даже не нуждаясь в моем грамерхейне. Что, вероятно, хорошо, учитывая, насколько они заняты Кассаном - особенно Уоршоу.

- Ну, это Кассан, а не Трайам, - сказала она. - Но если тебе станет легче от того, что ты помогаешь идиоту, просто вспомни, насколько маловероятно, что он проживет достаточно долго, чтобы насладиться своим успехом. Как ты сам сказал, его некомпетентность была одной из причин, по которой они выбрали его в качестве своего инструмента. Ты действительно ожидаешь, что он сможет справиться с бурей, которую мы готовим для него?

- Нет, конечно, нет. - Варнейтус прожевал яблоко, затем внезапно усмехнулся. - И знаешь что? Это действительно заставляет меня чувствовать себя лучше.

Далаха снова рассмеялась и подняла свой бокал в шутливом приветствии. Он помахал ей недоеденным яблоком в ответ, затем принялся доедать его.

- Ты действительно думаешь, что вмешательство дочери Теллиана в ситуацию в Кэйлате пойдет нам на пользу? - спросила хозяйка через мгновение гораздо более серьезным тоном, и Варнейтус фыркнул.

- Трудно сказать. - Он откусил последний кусочек яблока, бросил обглоданную сердцевину обратно на тарелку, а затем потянулся. - С другим, более типичным дворянином сотойи, я был бы более готов рискнуть предсказанием. Но Теллиан едва ли типичен - я подозреваю, что это главная причина, по которой они хотят его смерти или, по крайней мере, дискредитации и разногласий с короной. - Он пожал плечами. - Мужчина любит свою жену и свою дочь, и я, честно говоря, думаю, что маловероятно, что он отрежет себя от девушки, что бы она ни сделала. Вот настоящая причина, по которой я был против ее убийства. Если мы сможем запутать его в нашу маленькую паутину, - глаза Далахи вспыхнули при выборе существительного, как он и предполагал, - это сделает гораздо больше для дестабилизации королевства в целом, чем все, чего мы могли бы достичь локально здесь, в Лорхэме.

- Не стоит недооценивать то, что мы здесь делаем, Варнейтус. - Хриплый голос Далахи стал холодным и жестким, и Варнейтус взглянул на нее. - Моя Госпожа не тратит свои усилия на второстепенные проекты, - продолжила она. - Паутина, которую она плетет здесь, протянется до каждого уголка Равнины Ветров. Да, вовлечение Теллиана в ее труды облегчило бы ситуацию. Но, в конце концов, она достигнет своих целей даже без него.

- А если вмешается защитник Томанака? - спокойно спросил Варнейтус. В глубине глаз Далахи появилось странное зеленоватое мерцание, и он почувствовал, как его пульс участился от внезапного покалывания чего-то, на его вкус, слишком похожего на страх. Но он заставил себя пристально посмотреть в эти глаза и напомнил себе, что у него тоже есть свой покровитель.

- Томанак! - Далаха прошипела ненавистное имя. Ее длинные изящные пальцы с накрашенными малиновым лаком ногтями изогнулись, как когти или клещи, и она плюнула на пол. - Это для твоего драгоценного защитника! - прорычала она.

"В тот момент она действительно не выглядела красивой", - подумал Варнейтус.

- Все это очень хорошо, - сказал он бодрым, деловым голосом, - но вашей Госпоже придется иметь дело с этой Керитой, если она зайдет так далеко, собирая вещи воедино.

- Она не будет, - коротко ответила его хозяйка.

- Далаха, - терпеливо сказал он, - это именно тот тип мышления, который приводит к... досадным ошибкам. Я напоминаю вам о том, что случилось с Тарнэйтусом, когда эта самая защитница и Базел пришли с визитом в Навахк.

- Тарнэйтус был дураком, а Шарна - трусом, - парировала она, и ее сочный рот презрительно скривился. - Я не могу поверить, что ваша Госпожа позволила втянуть себя во всю эту неразбериху. Единственное, что Карнэйдоса всегда была умна, так о чем же она думала, выбрасывая хорошие деньги за плохими таким образом?

- Дама с волшебной палочкой умна, - согласился Варнейтус. - Однако в данном случае у нее не было выбора. Решение исходило от самого Фробуса.

Далаха оторвала взгляд от своего бокала с вином, выражение ее лица внезапно стало напряженным. Затем она пожала плечами.

- Я все еще не понимаю, почему Фробус позволил себе согласиться с тем, чтобы прежде всего Шарна разбирался с градани. Конечно, даже Он должен был бы справиться с ордой невежественных варваров, но его отец, должно быть, знал, что он, как обычно, будет думать мелко. И тогда Он выбрал Тарнэйтуса Своим главным жрецом. Тарнэйтус! - Она издала злобный смешок. - Он всегда был таким же глупым, как Трайам, и он определенно доказал это в Навахке! Сначала он переоценил свой собственный ум и силу, а затем Шарна был слишком напуган Томанаком, чтобы открыто встретиться с ним лицом к лицу, когда Тарнэйтус нуждался в нем больше всего. Но здесь этого не произойдет. Моя Госпожа никого и ничего не боится! Когда нам потребуется ее помощь, она окажет ее и плюнет в лицо Томанаку, если потребуется.

Варнейтус пристально смотрел на нее несколько секунд, и мышцы его живота напряглись от того, что он увидел в выражении ее лица. Было более чем возможно, что она слишком много читала о намерениях своего божества. Но также возможно, что это было не так. Госпожа Далахи не отличалась ни чувством сдержанности, ни готовностью принять любые ограничения своей власти. Или, если уж на то пошло, тем, что большинство смертных назвали бы здравомыслием. Волшебник-жрец вспомнил свой разговор с Джергаром, и он почувствовал, как пот пытается проступить вдоль линии роста его волос.

- Надеюсь, что до этого не дойдет, - сказал он через мгновение, подбирая слова и контролируя свой тон гораздо тщательнее, чем он обычно делал в разговоре с Далахой.

- Я очень сомневаюсь, что это произойдет.

Она тоже, казалось, отступила на шаг от напряженности предыдущего момента. Она подняла свой бокал с вином и сделала изящный глоток, затем осторожно поставила его на стол.

- Все части на месте, - сказала она. - Когда они решили передать эту часть плана на ее попечение, они знали, что делают. - Ее улыбка была сделана изо льда и старой, высохшей кости. - Мы разместили ее агентов - включая тех, кто даже не осознает, что работает на Нее - во всех критических местах.

- Включая домочадцев Трайсу? - спросил Варнейтус нейтральным тоном, и она поморщилась.

- Нет, - призналась она. - Не там. - Она раздраженно пожала плечами. - Есть что-то в Трайсу, что меня беспокоит. Когда я смотрю на него, я не вижу того, что вижу в глазах других мужчин.

Она снова взяла бокал с вином, но на этот раз только для того, чтобы сердито заглянуть в его глубину, а не отпить из него, и Варнейтус наблюдал за выражением ее лица из-под похожих на маски глаз. Было очевидно, что ее возмущал очевидный иммунитет Трайсу к очарованию ее изысканно поддерживаемой красоты и неприкрытой сексуальности, но за этим было нечто большее, чем простое негодование. Была также неуверенность, почти след страха, и он склонил голову набок.

- Что ты видишь в его глазах? - спросил он наконец, и она снова пожала плечами, на этот раз сердито.

- Подозрение, - прошипела она, как кошка, проходящая мимо рыбьей кости, и сердито посмотрела на своего товарища по заговору. Зеленый огонек снова появился в ее глазах, хотя и слабее, чем раньше, и он почти физически ощущал ее гнев - на этот раз на него - за то, что заставил ее признать это. Но он мог бы вынести нечто большее, чем гнев Далахи, если бы это была цена за то, чтобы убедиться, что он их не разочарует.

- Подозрение в чем? - спросил он тихо, но тоном, твердость которого напомнила ей, что он был ее начальником - по крайней мере, сейчас - и предупредил, что ожидает ответа.

- Не знаю, - призналась она, затем сердито тряхнула головой. - Знаю, ему известно, что я любовница Трайама, и он слишком стеснен в средствах, чтобы обращать на это внимание. Кроме того, ему нравится жена Трайама, и я уверен, что он возмущен неверностью своего двоюродного брата также из-за этого. Но там есть и что-то еще, и я не уверена точно, что это такое.

Ей, очевидно, очень не хотелось признаваться в этом, но она заставила себя твердо посмотреть Варнейтусу в глаза, и ему показалось, что она была честна в своих опасениях. Или, по крайней мере, настолько честна, насколько это было возможно для нее.

- Ну, он, очевидно, не знает, кому ты служишь, - заметил волшебник-жрец. - Если бы он это сделал, ты была бы мертва - или, по крайней мере, бежала, а его войска преследовали бы тебя по горячим следам, что было бы почти так же плохо с их точки зрения. Мне интересно...

Его голос затих, и он уставился вдаль на что-то, что мог видеть только он, его пальцы рассеянно барабанили по бедру, пока он думал. Далаха выдержала это молча так долго, как только могла, затем шумно откашлялась. Его глаза снова сфокусировались и повернулись к ней.

- Тебе интересно, что? - требовательно спросила она.

- Интересно, одарен ли он, - ответил волшебник-жрец.

- Одарен? - Далаха села на своем шезлонге, выражение ее лица было встревоженным. - Возможно ли это?

- Конечно, это возможно. - Варнейтус поморщился. - Он сотойи. Во что бы они ни выродились с тех пор, они происходят из старейших, самых высокопоставленных дворянских семей империи Оттовар. У некоторых из них, вероятно, даже сегодня в жилах текут следы крови Оттовара и Гвиниты. Ради Фробуса, большинство выживших лордов-волшебников Контовара происходят точно из того же источника. Искусство заложено в их костях и крови, Далаха. Нам повезло, что их предки так решительно отвернулись от всех форм волшебства после своего побега в Норфрессу. Есть очень хороший шанс, что родословная Трайсу несет в себе этот Дар, но практически нет никаких шансов, что он об этом узнает. Тем не менее, если это достаточно сильно, он вполне может обладать хотя бы оттенком Истинного Зрения. В этом случае он, вероятно, осознает, что за твоей внешностью что-то скрывается. Он никак не может знать, что именно, по крайней мере, без большой подготовки, которой у него, возможно, не было. Но многие люди, обладающие инстинктивным Истинным Зрением, полагаются на него, даже если они точно не знают, что это такое. - Он пожал плечами. - Большинство из них просто предполагают, что у них необычайно точные "предчувствия", и оставляют все как есть.

- Ты никогда не предполагал, что у него могут быть какие-то подобные способности!

- Я не припомню, чтобы ты когда-либо спрашивала меня, какими способностями он может обладать, - холодно ответил Варнейтус. - Как ты уже несколько раз указывала мне, за этот конец операции отвечаете вы - ты и твоя Госпожа. Я предположил, что если бы у тебя была хоть какая-то причина полагать, что тебе нужна моя помощь, ты бы попросила об этом.

Далаха впилась в него взглядом, очевидно, отыскивая новую линию атаки, но его защита была неприступной. Связанные с Лорхэмом и Кэйлатой части генерального плана по дестабилизации королевства Сотойи и возвращению его во времена Смуты действительно были ее ответственностью.

- Очень хорошо, - наконец выдохнула она, - пусть будет так. Но, по крайней мере, скажи мне вот что - может ли его необученный дар видеть сквозь ролевую игру Трайама?

- Вероятно, это уже произошло, - спокойно сказал Варнейтус. - К счастью для нас, даже если бы он был обучен, он не смог бы читать мысли. Он не маг, Далаха. Я уверен, он давно понял, что его дорогой кузен Трайам ненавидит его до глубины души и возмущен тем фактом, что человек на десять лет моложе его унаследовал титул, который он так сильно хочет. Трайсу не доверяет Трайаму настолько, насколько он мог бы бросить монету, но помимо подтверждения, что его общие подозрения оправданы, Истинное Зрение больше нигде ему не поможет. Хотя, возможно, сочетание его недоверия к Трайаму и любого Истинного Зрения, которым он мог обладать, могло бы объяснить, почему он должен был испытывать такую неприязнь к любовнице своего кузена. - Он взмахнул рукой в отбрасывающем жесте. - С другой стороны, действительно ли это имеет значение? Тебя действительно волнует, насколько сильно ты можешь не понравиться Трайсу? Я имею в виду, ты планируешь убить этого человека, Далаха, так какое это имеет значение, если он не особенно заботится о тебе?

- Это вообще не имеет значения, - сказала она, - за исключением того, что он не спускает с меня глаз, что помешало мне проникнуть в его дом так, как мне удалось в Кэйлате. Я не хотела слишком сильно рисковать, поэтому не смогла устранить его или вмешаться в дела таких людей, как Салтан.

- На самом деле нет никакой необходимости устранять Салтана с дороги, - сказал Варнейтус после краткого размышления. - Или, скорее, мы можем позволить Трайаму разобраться с этим, как только Трайсу умрет. В этом-то вся прелесть. С этой точки зрения нам не нужно было ничего менять.

- Знаю. Однако я все равно чувствовала бы себя лучше, если бы лучше контролировала ситуацию.

- Никогда не бывает такой вещи, как слишком большой контроль, - согласился Варнейтус. - Тем не менее, это звучит так, как будто у тебя все в руках. Что действительно важно, так это подтолкнуть дев войны к надлежащей провокации, а не к тому, отреагирует ли Трайсу на это именно так, как мы от него хотим. В конце концов, - он откинулся назад с широким жестом и ледяной улыбкой, - когда придет время, будет иметь значение не то, что произошло на самом деле, а то, что все подумают о происшедшем.