Клеймённые

Глава 22

POV Диана

Той ночью я долго не могла заснуть, рассматривала соседнюю кровать и лежавшую на ней Алину, укутанную в теплый плед. Подруга тихонечко посапывала и, несмотря на плохое окончание вечера, заснула быстро. А я не могла. Совесть изводила мысли, давила... давила тяжелым грузом. Едва прикрывала веки, желая заснуть, как тут же открывала и продолжала смотреть на спину подружки. Совесть заставляла вставать половину ночи, то попить, то в туалет, то мандаринку съесть. Как маленький напуганный ребенок, не могла найти себе место или унять совесть.

А свое поведение совсем не понимала. Не думала, что Гектор вызовет отклик...хоть какой-то. Он же противный, вечно насмехался, смотрел свысока, пренебрежительно относился ко всем, кроме себя любимого. И его прикосновения должны были вызвать гнев, желание избежать ласки, вывернуться из рук, сбежать. А у меня не возникло мысли сопротивляться: наоборот, с любопытством ожидала дальнейших действий со стороны мужчины. Было любопытно, чем удивит.

Я думала ему не нравится мое тело, говорил, что грудь маленькая не такая, как у Алины. Но вроде не брезговал.

Интересно...а почему я вообще об этом думаю?

Новый день я встретила на кухне, сидя на стуле, локти опустив на стол и глядя на гладкую поверхность перед собой, местами изуродованную царапинами, оставленными ножом. Указательным пальцем постукивала по стеклу. Лучи солнца светили в левый висок и раздражали слизистую оболочку глаза. По крайней мере надеялась, что от света, а не от совести, разъедающей изнутри.

— Нервный тик? — красиво потянувшись и изогнув тело дугой, произнесла Эля. Бегло осмотрела меня, пустой стол и палец, замерший без движения.

— Угу, — кивнула столу и отражению себя.

Подруга заняла место рядом, челку нервно поправила, молча изучая одним голубым глазом. Будто готовилась к чему-то важному. Перед тем как что-то произнести Эля тщательно взвешивала слова, боясь ранить близких не осторожным словом. Эля глупостей не совершает априори.

— Я в общежитие переезжаю, не хотелось бы сидеть у твоей тети на шее. Зарплата вполне позволяет не бедствовать, — произнесла Эля, вжав шею в плечи, словно боялась отсекут за плохие слова. Эта детская привычка осталась у подруги и проявлялась в тех случаях, когда она нервничала.

Эля неплохо устроилась благодаря брату, что-то связанное с компьютерами, сайтами, хорошо разбиралась в программировании. Зарплата в два раза больше, чем у нас с Алиной. И хоть время позволяло адаптироваться у тети, Эля первая покидала уютное гнездышко.

Отца нет, Эли не будет, Артема почти не вижу, с Алиной недомолвки. Одна тетя осталась.

Кажется, мой детский мир разрушался естественным путем.

— Что сказать? — немного хриплым после ночного молчания голосом спросила, а потом сама же ответила. — Могу только пожелать удачи!

Как назло, лучи солнца еще больше раздразнили левый глаз, который сильно заслезился. Сцепила руки в замок и постучала им по носу, отвлекаясь хоть на какое-то действие, кроме как сидеть и смотреть в последний раз на Элю.

— Когда? — поинтересовалась, ощутив, как противно зажгло гортань и нос защипало от эмоций.

— Сегодня, пожалуй, начну собираться. — ответила Эля, распрямив шею, словно было помилована. С небольшой улыбкой подвела итог. — Мне будет не хватать наших просмотров фильмов на острове...в особенности, порно-фильмов с огурцом в главной роли!

Слезы все-таки хлынули из глаз, но больше от смеха, который прорвался после непристойного воспоминания.

Брат Эли обладал совершенно неадекватным чувством юмора, любил смеяться над нами, устраиваться маленькие проказы. Когда достиг совершеннолетия, мы с Алиной вздохнули более расслаблено.

По мере нашего взросления Роман приходил на остров и приносил в тайне от взрослых планшет с играми и фильмами. Один раз приготовил фильм. Очень любопытный, я бы сказала развивающе-развлекательный для тринадцатилетних девочек. Алину хватило на пять минут, а потом выбежала из домика на свежий воздух. Ей стало дурно. Эля — самый любопытный человек, поэтому обязана знать всё. Нет предела ее всезнайству. А я просто самая упертая девушка на свете. И если начала, то до конца должна была эту порно-грязь досмотреть. Признаюсь, рвотные позывы тоже периодически были. Картина произведения начиналась с раздевания женщины красивым мужчиной. Очень было любопытно смотреть на их ласки и поцелуи, пока в красивое сношение не вмешался третий член, в смысле не тот член.

Я была готова и к групповухе, наверное, но...не к зеленному, длинному огурцу, с которым развлекалась молодая пара людей.

Как итог неделю боялась смотреть на Артема и вообще на весь мужской род.

Да... было весело... с Элей.

***

Звонок колокольчика на двери привлек мое внимание, тогда я перестала улыбаться чашке горячего кофе. С легким стуком поставила на деревянный стол напиток, руки положила на твердую поверхность, улыбнувшись вошедшему Артему.

Друг побрил волосы на голове и оставил легкую, аккуратную щетину на лице. Удивительно, но это сразу сбавляло пару лет.

Клейменный наклонился ко мне, руки поставив на спинку лавочки, и поцеловал. Я в последний момент машинально убрала лицо, поэтому Артем попал в краешек губы и в щеку, скользнув колючей щетиной.

Через стол находилась деревянная лавочка, но Артем предпочел занять место рядом со мной. Пока раздевался, подбежала официантка с меню и приняла заказ. Следующие десять минут мы обменивались незначительными фразами: как обстояли дела, какой морозец, несмотря на теплое солнышко.

Встретились мы в кафе, выполненном под старину. Стены состояли из бревен, обвитых лампочками-гирляндами, которые подсвечивали уютное помещение.

Артем в черном свитере и я тоже, правда в белом, по причине того что мне сделали очередной засос во всю шею. Вспомнив об этом, на всякий случай развернулась полу боком, закинув бедро на лавочку, тем самым отвернула шею от Артема.

— Ты на меня обижена до сих пор? Я имею ввиду Дину? — поинтересовался Артем, слегка пришурившись.

— Нет... — покачала головой из стороны в сторону. — Как я могу обижаться?

Сама не без греха. Низ живота странно тянуло сегодня с утра. Пока нервничала из-за Алины и Эли не замечала этого, а потом...обнаружила на белье несколько капель крови. И это не менструация, до нее еще две недели.

А если ОН...ОН лишил меня девственности пальцами? Как потом объяснить Артему?

Этот вопрос не отпускал все наше общение с Артемом, не давал сосредоточиться на ответах. Разговаривали обо всем подряд и наслаждались беседой, но я нервно вздрагивала, когда Артем ненавязчиво прикасался, гладил за ухом, перебирал по-хозяйски прядки моих белых локонов. С трудом себя пересилила, когда Артем поцеловал. И делал он это очень долго, вызвав сильное желание прервать поцелуй.

Это опять из-за Гектора, напал вчера, как не контролируемый Клейменный. И клеймо на шее весь разговор сжигало кожу, будто напоминая о себе.

***

POV Гектор

Вечер закончился плохо, утро началось плохо, потому что меня имели наглость разбудить в пять утра. А всё почему? Потому что Клейменным не жилось спокойно в ночь с субботы на воскресенье.

Поэтому в шесть утра я сидел в абсолютной темноте собственного кабинета, озаренный лишь свечением, исходящим от экрана компьютера. Мое личное помещение находилось на самом верхнем этаже здания Карателей: сперва кабинет секретаря — милой тетеньки, которая когда-то была подослана Ежом, чтобы убить меня, подмешав яд в чай. Женщине я сохранил жизнь, за добрый поступок будет преданна до конца жизни. Такая натура у некоторых людей и Карателей, особенно женского пола — всегда помнят добро.

Следом конференц-зал, где Ольгердович устраивал иногда съезды замов, а последний — мой кабинет, в котором по центру помещался стол с огромным компьютером; позади кожаный черный диван с целью поваляться и подумать; по периметру четыре огромных, стеклянных шкафа с кучей папок, в которых хранилась вся доступная Карателям информация о Клейменных. Половина документов засекречена. Здесь вся история Клейменных с начала времен. Сегодня я завел очередную папку с грифом строго секретно, в прессу не должна была проникнуть эта информация.

Около трех утра группа лиц забралась в дом богатого дяди с неизвестной целью. Охранная овчарка мертва, вся семья включающая крупного бизнесмена, молоденькую запечатанную и троих детей от первой запечатанной — мертвы.

А мне разгребай это дерьмо, я итак злой после вчерашнего, не выспавшийся, неудовлетворенный лег спать, а там в беззаботный сон ворвалась обнаженная дева, которую вчера так и не взял. Мало того, мелкая нахалка, улыбалась во сне, сама раздевалась и сама обнаженная сидела на животе. И ведь сразу понял, что это не реально, но просыпаться не спешил.

— Тук-тук! — Андрей постучал по входной двери, уже причем открыв ее и нарушив мои мысли. — Ты как шизофреник радуешься убийству целой семейки!

После этого друг, держа кипу никчемных бумажек, подошел к столу и бросил их мне. Я запустил пальцы в волосы с обеих сторон от головы, глядя на очередные бумажки. Бумажки...бумажки...

— Я не этому радуюсь. — ответил, просматривая очередные доклады. — Может у нас сегодня солнечное затмение? Или полнолуние? Клейменные совсем озверели вылезать из своих нор?

Пока просматривал документы, принесенные Андреем, взгляд остановился на одной. Я поверить не мог, приблизил к глазам, тщательно изучая изображение. Встал, проходя к выключателю света, щелкнул его, озаряя помещение ярким раздражавшим глаза излучением. Посмотрел вновь на фоторобот очередного Клейменного потом на Андрея, спокойно стоявшего в проходе в рабочей, черной форме и оглядывающего с любопытством кабинет. Редкий гость в моем кабинете.

Почти в нос пихнул ему этот белый лист бумаги, остановив за сантиметр от лица друга. Так даже при сильном желании не разглядишь буквы.

— И ты главный наш следак, Анрюша? — слащаво исковеркал его имя. — Это кто?

Друг взял лист поудобнее, рассматривая изображенного мужчину.

— Ну...судя по поступившим данным. Это Клейменный из округа Пронск сбежал примерно месяц назад вовремя анархии. Теперь, когда Лис зашел на пост...

— Лис … Кабан ... Еж ... какие тупые клички? — перебил я, легонечко посмеиваясь, усталость улетучилась по периметру кабинета. Я довольно прошел к окну, распахнув двустворчатые окна и впуская свежий воздух. Вдохнул с удовольствием.

— Кто бы сомневался только у тебя нормальная, — хмыкнул Андрей. — Тебе какая разница, как он назвался? Главное — твой человек? — на это замечание я пожал равнодушно плечами и пошел к вертящемуся вокруг своей оси удобному креслу, а друг продолжал доклад. — В общественном розыске вот этот Клейменный, Лис говорит он сбежал из их округа и просит о содействии в поимке.

Андрей демонстрировал лист с изображенным мужчиной, скорее парнем, узкоглазым, темноволосым. А я улыбался, какой отличный день! Хоть кого-то нагну раком...весь кайф обломали вчера.

— Анрюха, тупая твоя рожа, это кто? Спрашиваю второй раз? — махнул рукой в воздухе не прекращая улыбаться. Друг посмотрел опять на фоторобот, потом на меня и четко произнес вместе со мной в один голос:

— Твардовский Артем!

— Это урод, с которым я едва не подрался в ресторане Приама.

— Серьезно? — удивленно перебил Андрюха, услышав мое замечание. — А я не помню его.

— Правильно, ты пережрал и не помнишь! — заметил я, с удовольствием подъезжая на кресле к компьютеру, щелкая по клавиатуре. Решил позвонить Лису прямо сейчас и обрадовать. Надо было на всякий случай заручиться поддержкой на следующем голосовании на пост начальника Карателей.

Пока шел вызов, Андрюха удивленно рассматривал документы.

Какое отличное все-таки утро! Лис не отвечал на видео-звонок, но когда-нибудь ответит. Пока было время, решил по компьютеру проверить неудачника Твардовского. Он мне прямо-таки на глазу мозоль сделал.

Все внимание я уделял экрану компьютера, быстро щелкал по клавишам, бегло читая информацию на Клейменного. Я ему особенное место приготовлю в Темном доме. Проведу сначала парочку «расслабляющих» пыток, буду тянуть разложение его личности до последнего. И Лису Твардовского не отдам, будет висеть у меня в округе.

Андрей мельтешил сбоку, раздражая черной формой и мелированой головой.

Поэтому я выдвинул третий ящик снизу у стола. Взяв как можно тише черный предмет, направил его в спину другу.

— Стоять на месте! — приказал, тот удивленно руки убрал от открытой дверцы стеклянного шкафа с важными документами. — Куда ручки потянул?

Андрей застыл как изваяние, высеченное из скалы, даже его тело не расширялось от дыхания, ладони при это послушно поднял вверх.

— Ты мозгом тронулся? — услышал его нервный голос, слегка снизившийся, будто боящийся раздразнить палача, который спешил отрубить ему голову. Андрей медленно разворачивался, глядя чуть суженными, раскосыми глазами.

А я, держа палец на спусковом крючке, резко нажал. На весь этаж раздался выстрел, небольшая отдача попала в ладонь.

Андрей вздрогнул от разящего уши выстрела и отпрыгнул прямо в шкаф. Стекло задребезжало, грозясь испортить паркет осколками в случае, если бы разбилось. В конференц-зал влетела Ванесса — тетя секретарша.

— С вами всё в порядке? — женщина шла к моему кабинету.

А Андрей, держа руку на сердце, дышал и дышал и никак не мог надышаться или произнести слово.

— Сволочь! — нашелся он вдруг, а я положил пистолет на стол, истерический смех разрывал изнутри, я ему и не сопротивлялся.

— Это холостые, даун! Я на идиота похож демонстрировать, где храню настоящее оружие? — пистолетом тихонько стучал по столу и смеялся на весь кабинет. Секретарша предложила выпить кофе и успокоиться.

Андрей долго матерился, передвигаясь взад и вперед мимо моего стола. Друг успокоился, перестал ругаться через слово и завалился с тяжелым вздохом на диван.

— Откуда заряд бодрости? То ходил всех пинал … — спросил он после некоторого молчания. — Брюнеточка хорошо удовлетворила?

— Нет, блондиночка. Правда, не удовлетворила...

Удивительно, а у меня правда улучшилось настроение при воспоминании о девчонке. С первого взгляда показалась глупенькой, наивной дурочкой, первые встречи не производили впечатления, пока Абрамова не начала дерзить. Откуда взялся характер, то была бесхитростной и открытой. А теперь как ни встреча — постоянно гневается и перечит через слово. В тихом омуте черти водятся, да, Диана, это про тебя?

Где страх передо мной, меня все боятся. Даже семья не решается ослушаться приказа.

А вчера, как должна была невинная девственница отреагировать на фактическое принуждение? Испугаться, заплакать? Где твои слезки, Диана? Девочки обычно всего боятся и жалобно молят пощадить.

А она смотрела с легким удивлением своими огромными глазищами на наручники и себя, распластанную подо мной. И только одна мысль-вызов плавала в ее взгляде, адресованная мне: «Ну и чем удивишь, жалкий раб моей красоты?»

Я не просто удивлен, а ошеломлен, не заметил, как попал в болото. Барахтался, барахтался в тягучих водах, пытался сопротивляться, даже отказался от цели заполучить девочку. А вчера опять нырнул в это проклятое болото и похоже завяз по самое горло. Не выплыть и не спастись.

Ну что ж ... поплаваю еще в болоте ее глаз. Это очень раздражает нервные клетки, давно такого не чувствовал.