Классный час-2

Классный час-2

Школа встретила нас привычным шумом и гамом, как будто и не было только что трёхдневного траура. Мы разделись в учительской раздевалке, следом за нами туда ввалился физрук Фирсов, ехидно ухмыльнулся и подмигнул мне за спиной Софьи. Но я на его ухмылки никак не реагировал, только этого мне недоставало.

И насчёт раздевалок всплыло из глубин долговременной памяти, что в 21-то веке тут по три контролёра сидеть будет, неустанно бдящих, чтоб чего не спёрли. А сейчас одна бабушка божий одуванчик, и то не весь день, а набегами. Вся одежда, короче говоря, в свободном доступе, но ничего не прут ведь… насколько же испортятся нравы за тридцать лет. Про охранников на входе я уж заикаться не буду.

— Антон Палыч, — сразу же пристала ко мне завуч по воспитанию, когда я вошёл в учительскую, — сегодня после шестого урока у всех намечен классный час.

— Вас понял, — коротко бросил я, — проведу, не волнуйтесь. А тема?

— Тема свободная. Касаться того, что случилось три дня назад, даже не надо, о чём-то позитивном поговорите.

— Ещё лучше, — ответил я, но вспомнил про аллочкины запросы и погрустнел, как пить дать же, придётся про любовь что-нибудь сочинять.

Но пока у меня алгебра в восьмом-Б классе, где сидят Вася Дубин с Ваней Красногоровым. Прямо с порога, поздоровавшись со всеми, я начал барабанить целыми заготовками из методички.

— Открыли тетради, пишем и ни на что не отвлекаемся — тема у нас «линейные уравнения с двумя неизвестными». Записали? Тогда продолжаем — уравнение вида ax+bу=c, где х и у неизвестные, называется линейным уравнением с двумя неизвестными. Каждая пара значений х и у, удовлетворяющая уравнению, называется решением уравнения с двумя неизвестными.

— Антон Палыч, — неожиданно перебила меня отличница Аня Сойкина, — а правда, что вы на хоккее с канадцами были? Я вашу фотографию в Известиях видела, вы там ещё вместе с Крамаровым сидите.

— Правда, Анечка, — не стал увиливать я, — Крамаров же мне и прислал билеты на эту игру.

— И как там в зале-то? — это уже Красногоров встрял, — интереснее, чем по телевизору?

— Никакого сравнения… это всё равно, что смотреть передачу про еду — сытым-то от этого просмотра не будешь, верно?

— А драка нашего с канадцем из-за чего началась? — это спросил мальчик с задней парты, забываю я всю дорогу, как его зовут.

— Мишаков с Жильбером дрались, да, — припомнил я этот момент, — сразу после гола Эспозито, когда он 5:4 сделал счёт. Началось всё с того, что канадец со всей силы саданул нашего клюшкой в бок.

И я показал условными движениями, как это было.

— Больно наверно, — предположил мальчик с задней парты, — если со всего размаха-то.

— Ну не будем забывать, что у хоккеистов там кругом щитки и протекторы, — напомнил я, — но всё равно наверно и больно, и обидно. Вот Мишаков и не выдержал.

— А потом же он предлагал канадцу продолжить драку, — это уже Вася высказался, — сбросил перчатки и приглашал, мол, выходи один на один — чего ж тот не пошёл-то?

— Испугался, наверно, — предположил я, — Мишаков парень здоровый и резкий, мог покалечить. Но это мы отвлеклись, давайте продолжим про уравнения.

Класс разочарованно вздохнул, но послушно заскрипел перьями по бумаге. А по окончании шестого урока (как-то долго они тянулись в этот день, уж и не чаял последнего звонка дождаться) начался обещанный с раннего утра классный час в десятом-В. Алла Лосева сидела на своей второй парте вся сияющая, как луна в полнолуние, наверняка сейчас выдаст на-гора всё, что у неё наболело, подумал я.

— Здравствуйте ещё раз, ребята, — так начал я общение с классом, я ж у них геометрию проводил четвёртым уроком, так что виделись уже.

— Здрасть, — на разные голоса раздалось в ответ.

— Сегодня у нас классный час на свободную тему, как мне тут подсказали старшие товарищи. О чём поговорим? — и я уселся на край своего стола.

— Про хоккей? — предположил Половинкин.

— Не-не, — выскочила Алла, которую давно уже распирало изнутри, — вы в прошлый раз обещали про любовь и дружбу.

— Я свои обещания выполняю, — твёрдо заверил я её, — можно и про любовь. Давай с тебя начнём, Алла, раз ты такая смелая — ты любила в своей жизни хоть раз?

— Ээээ… — Алла взяла и вся покраснела, как варёный рак, — а чего с меня-то начинать? Давайте лучше с вас.

— Думаешь, испугаюсь? — смело отвечал я, — да пожалуйста — любил, и не один раз. Впервые это в школе ещё случилось, была у нас в классе одна красивая девочка… на тебя, кстати, очень похожая, звали её Леной. На увы, поклонников у неё много было, на мои ухаживания она не реагировала, так что закончилось всё ничем.

— А потом? — не унималась Алла.

— Потом суп с котом, — прервал я её, — давайте начнём с теории, а практику уже в конце обсудим. Итак, любовь согласно большой советской энциклопедии это чувство глубокой привязанности и симпатии к другому человеку или объекту.

— Что значит «к объекту»? — спросили сзади.

— Любить можно не только человека ведь, — был готов у меня ответ, — но и другое одушевлённое существо, кота, например, или хомячка, верно? Да и неодушевлённое тоже — многие цветы любят, ухаживают за ними.

— А некоторые водку любят, — некстати прорезался голос Половинкина.

— Про водку в другой раз, — оборвал я его, — у нас тема не та. Про биохимию любви интересно?

— Да, конечно, рассказывайте, — раздалось с разных сторон.

— Любовь, ребята, на клеточном уровне нашего организма, это цепь строго определённых химических реакций. И все симптомы человека, который влюбился, подозрительно напоминают болезнь… типа гриппа или ОРЗ — ладони потеют, аппетит теряется, лицо краснеет, даже температура у многих поднимается. Виноваты в этом нейромедиаторы из группы аминов…

— Чего? — растерянно спросила Алла, — каких аминов?

— Неважно, — продолжил я, — слушай и запоминай — допамин, раз, его увеличение в организме приводит к эйфории, серотонин, два, это главный двигатель любви, когда его не хватает, наступает депрессия, но когда слишком много — может поехать крыша, и норадреналин, три — это дело отвечает за учащенные сердцебиения и потение тела.

— Как-то у вас всё буднично и приземлённо выходит, — скривила губы Алла, — а как же чувства?

— Чувства это уже следующий уровень, чуть выше, чем допамин с серотонином. Ещё пара слов про них и перейдём… итак, допамин (он же дофамин в другой транскрипции) — изначально считалось, что он вызывает чувство удовольствия человека, ну типа вознаграждение за перенесённые беды и невзгоды. Однако последние исследования в этой области говорят о том, что непосредственного удовольствия допамин не приносит, а только создаёт ощущение предвкушения от удовольствия… что на мой взгляд почти то же самое…

— Это как от наркоты? — спросил Обручев, покосясь на Аллу.

— А ты-то откуда про это знаешь? — удивлённо переспросил его я, всё же начало 70-х годов это не дикие 90-е, сюда пока кокаиновые дилеры не добрались.

— Передачу одну недавно смотрел, — грамотно отбрехался он, поди проверь — была такая передача или нет.

— Да, некоторое сходство с употреблением наркотиков есть, — не стал спорить я и перешёл дальше. — Серотонин, это тканевый гормон, вызывает сокращение гладкой мускулатуры. А также определяет общее качество жизни человека. Чувство привязанности или попросту любви напрямую зависит от его количества в организме. Ну и норадреналин, наконец, принимает участие в регулировании артериального давления и отвечает за стрессоустойчивость организма. Может слышали про таких «адреналиновых наркоманов»?

— Не, не слышали, — на разные голоса отозвались десятиклассники.

— Ну это которым жизнь без риска как еда без соли, — вспомнил я цитату из известного фильма, — везде ищут приключения и переживания. Баланс этих трёх «аминов» в организме и определяет наличие или отсутствие так называемой «любви».

— Это всё понятно, — опять выступила Алла, — но не очень интересно, прямо как на уроке химии сидишь. Вы бы лучше чего-нибудь про чувства рассказали.

— Окей, давайте про чувства, — вздохнул я, — знаете, сколько лет было Джульетте, когда у них там случился бурный роман с Ромео?

— Шестнадцать? — предположил Обручев.

— Меньше, напрямую Шекспир про это не говорит, но по косвенным данным примерно 13–14.

— Ого, — восхитился кто-то сзади, — у нас Ромео под статью попал бы.

— Да, наверно, — согласился я, — но это я к тому, что любви, так сказать, все возрасты покорны. С другой стороны один итальянский поэт по имени Петрарка воспевал в стихах свою музу Лауру аж до 70 лет.

— И чего, — поинтересовалась Алла, — у них там сложилось в конце концов?

— Нет, так и смотрел на неё издали, а подойти не решился. А потом она умерла, говорят, от чумы, и остался Петрарка бобылём до самой смерти.

— Грустная история, — сказала Алла, — лучше бы что-нибудь повеселее рассказали.

— Держите весёлое, — охотно отозвался я, — мне не жалко. Владимир Владимирович Маяковский, знаете такого (знаем конечно, откликнулся класс), взял и полюбил Лилию Брик, хозяйку одного из самых модных салонов Петербурга.

— И что тут весёлого? — поинтересовалась Алла.

— А ты не перебивай, тогда узнаешь, — подколол её я. — Весёлое тут то, что Лиля была замужем за Осипом Бриком и расставаться с мужем не хотела… ну он был обеспеченный человек и в материальном плане всё у них было отлично. И тогда Лиля предложила всем им троим жить вместе, и Маяковскому, и Брику.

— И что дальше? — не выдержала Алла.

— Все трое пришли к взаимному согласию и жили под одной крышей дружной семьёй много лет.

— Даааа, — затаил дыхание класс.

— А застрелился он тоже из-за неё? — это Алла продолжила свой допрос.

— Там достаточно мутная история, достоверно не ясно, из-за чего он так… — ответил я, — по одной версии он проверял свой револьвер и случайно спустил курок. По второй — у Маяковского были большие долги и он не знал, как их отдать. Ну и третья, это естественно Лиля… хотя к тому времени их любовь вроде бы поугасла.

— А счастливая любовь часто встречается? — опять не выдержала Алла.

— Бывает, конечно, — вздохнул я, — но не очень часто. И вообще, как говорят умные люди — брак это три месяца безумной страсти, потом три года притирания друг другу и, если повезло и брак остался жив, тридцать лет взаимной жизни, основанной на системе уступок и противовесов.

— Ну нам ещё далеко до этого, — философски заметила Алла, — нам бы школу закончить.

— Закончите, куда вы денетесь, — отвечал я, — а если что, я помогу. А любовь что… это как острая приправа к еде — можно и без неё всё съесть, количество калорий от этого не изменится, но будет сильно невкусно. Или корица с ванилью в кофе, никто не пробовал?