Каратель

Глава 19

Тела застреленных бандитов и раненного я перетащил в тенек от кабины тягача, откуда они не смущали глаз проезжающих мимо местных жителей. Под моим и Демона внимательными взглядами, раненный никаких попыток вести себя неправильно не делал, лежал себе спокойно, тихонько постанывая, иногда ворочаясь.

Колонна правоохранителей прибыла через пару часов. Обнаружив на обочине, в тени «КАМАЗа», два мертвых тела и одного раненного, смуглые ребята, в большом количестве вывалившиеся из служебных автомобилей с синими полосками по бортам, маленько охренели.

— Кто их так? — внезапно осипшим голосом спросил начальник милиции.

— Я, товарищ майор! — бесхитростно сказал я, после чего вмиг оказался в плотных объятиях крепких степных воинов.

— Ты, сука, охуел? — узнавший меня майор хватал воздух широко открытым ртом, как карп, выброшенный на берег: — Сбежал со службы, стреляешь людей? Ты что творишь, урод? Тебя уже в розыск объявили, в Москву сообщили.

Парни, обступившие меня, по мере закипания начальственного гнева, крутили мне руки все жестче, пытаясь повалить на асфальт. Демон, посаженный мной в сторонке, чтобы не мешался под ногами, видя странные игры мужиков с хозяином, стал с низким рычанием приближаться к нам, отчего крутившие парочка из крутивших мне руки парней, схватились за оружие.

— Да вы охренели что ли? — я от боли не сдержался и пнул каблуком по взъему ноги самого старательного из продолжавших висеть на мне милиционеров, так, что он взвизгнул: — Я же передал с людьми, напала банда, я отбил нападение…

— Какая банда?

— Я ехал на этом «КАМАЗе», нам перекрыли проезд «Жигули-тройка», цвет «какао», государственный номер… Мы остановились. К машине подошли три парня, потребовали, чтобы мы из кабины вылезли, достали и стали угрожать оружием…Вон оно, в кабине, только руками не хватайте. Ну я и открыл огонь. Водитель на «Жигуленке» успел уехать, а эти трое остались.

По знаку майора ушибленный мной в ногу сотрудник до хромал до кабины и широко распахнул металлическую дверь, от чего правдивость моего рассказа стала более достоверной. Когда милиционер попытался схватить лежащую на сидении винтовку, я заорал:

— Не трогай руками, отпечатки сотрешь!

— Ладно, с этим разберемся. Сейчас доктора подъедут и начнем процессуальные действия. Только объясни, что ты здесь делал?

— А до вас Алдын-Херел разве не доехал?

— Ты его живого видел? Где и когда? Его конь мертвым привез. Давай рассказывай! — начальник местных правоохранителей от волнения схватил меня за штормовку.

— Рассказываю. Приехал к ветерану на стоянку, хотел поохотиться, а он обещал мне ружье дать. Юрта разграблена, дед на пороге в крови лежит, собака мертвая рядом, скотины нет.

— Мы это уже видели. Дальше говори!

— Я деда в юрту затащил, хотел перевязать, но там тряпка, которой он рану зажимал, уже присохла, да и аптечку мы не нашли. Он сказал, чтобы я посадил его на коня, который единственный рядом бегал, а меня попросил по следу ехать, сказал, что там в стаде овцы больших начальников, поэтому вы скоро меня догоните…

Майор гаркнул на «греющих уши» рядом подчиненных: — Что стоим? Идите делом занимайтесь!

После чего подхватил меня под руку и потащил в сторону.

— Да ты понимаешь, мы старика поздно нашли, на стоянку приехали, по следам прошли, поняли, что говно овечье уже старое, не догоним мы их, вот и не поехали. А ты видел, куда их погнали?

— Я два дня по следу на мотоцикле ехал, на второй вечер догнал. Там мужики какие-то с оружием у костра сидели, я по ним несколько раз выстрелил. Они раз десять в ответ выстрелили, а потом по темноте смылись. Дед сказал, что это монголы были. А утром я место осмотрел. Там овраг какой-то, куда они овец загнали. Я тогда выход стволами и ветками завалил и назад поехал. А потом на дорогу лось выскочил и моему мотоциклу бензобак раздавил, который я у вас, в отделе взял…

— Да хрен с ним, с мотоциклом! Ты хочешь сказать, ты знаешь, где овцы?

— Ну я там метки оставлял, надо попробовать найти…

— Бля…Подожди, сейчас соображу — майор замер на десяток секунд, потом начал орать на туземном языке, отдавая команды подчиненным.

— Ехать далеко?

— Километров сорок.

— УАЗ пройдет?

— Должен, там, в принципе, почти до самого места степь…

— Поедешь с нами!

— Э, ты куда его забираешь — мгновенно влез в разговор следователь прокуратуры: — Я его не отпускал.

— Слушай, Агар, ты его потом допросишь— опросишь. У тебя вон работы здесь сколько. Я его потом привезу. Давай, ругаться не будем.

Прокурорский зло сплюнул и отвернулся, а начальник стал подталкивать меня к автомобилю:

— Тебя как зовут, забыл?

— Павел Громов.

— Давай Павел, поехали скорее, садись в машину.

— Мне собаку надо взять и вещи.

— Давай, давай, бери скорее и поехали.

Я вытащил из кабины «КАМАЗа» свой рюкзак, свистнул Демона и полез на заднее сидение вездехода. С усмешкой взглянув на мой «сидор», к карману которого я прикрепил старый, облупившийся котелок армейского образца, найденный на месте ночного боя, с лязгающей, неровно прилегающей крышкой, аборигены потеряли интерес к моему имуществу. С собой, кроме водителя, майор взял еще одного сотрудника, и через пару минут «УАЗик», с тоскливым завыванием, стал разгоняться по шоссе.

Майор, сидевший на переднем сидении, вдруг с тревогой обернулся:

— Скажи…Павел, а местные тебя там не видели?

— Нет, я никого не видел. А что?

— Да, если они тебя там видели, то пойдут посмотреть, что ты там делал, и угонят овечек, так что мы их никогда не найдем.

— Я рано утром поехал, как расцвело. Еще никого на дороге не было.

— Ну и хорошо.

«УАЗик», под хмурым взглядом начальника, смог разогнаться до ста километров в час, руль стало сильно бить в руках водителя, машину «повело» по дороге, но скорость мы не снижали.

Увидав смутно знакомые места я крикнул, перекрикивая шум воющего, как истребитель на взлете, вездехода:

— Так, здесь давайте по тише.

— Что случилось? Проскочили? — майор, извернувшись на сиденье, уставился на меня.

— Пока, вроде, нет. Слева, на столбике будет темно-красный шнур привязан, там стоп. Там я на шоссе выехал.

Машина пошла медленнее, чтобы через пару километров остановиться у белого бетонного столбика, на котором пламенел бархатный лоскут от почетного вымпела.

— Это?

— Да, это! А сейчас через кювет надо перебраться и вон к той березе.

Советский «джип» перевалил через край дороги и медленно спустился в кювет. Пара неприятных секунд, когда казалось, что машина неминуемо ляжет на бок, но мы все-таки съехали в степь и бодро покатились в сторону одиноко торчащей невысокой и кривоватой березки. Пару раз мы ошибались с направлением, но дети степи видели вдаль очень хорошо, и в конце концов, мы добрались до знакомой мне сопки.

— Выгружаемся, приехали — я потянул вверх блестящую ручку и приоткрыл металлическую дверь. Вездеход заскрипел тормозами и встал.

— Точно здесь?

— Точно, я вон ветки ломал, чтобы не потерять, где мотоцикл прятал.

Конечно, часть овец перелезла через мое хлипкое заграждение, но к счастью майора, в основном они далеко не разбежались, а бродили тут же, возле оврага. Начальник отправил водителя с заданием заехать на видневшуюся в километре лысую сопку, чтобы с высоты попытаться связаться с Улусским отделом и вызвать помощь, переговоры вести иносказательно, чтобы на шум не приехали правоохранители райотдела, на земле которого мы находились, что, как я понял, было чревато финансовыми потерями. Пока «водила», через колыхающуюся на высоте метра полтора на крышей машины, антенну, пытался связаться с «большой землей», второй милиционер с азартно лающим, в восторге от новой игры, Демоном, сгоняли в кучу разбежавшуюся скотину, мы с майором, с блаженными улыбками, сидели на краю оврага, греясь на солнышке.

— Я на тебя представление напишу, на медаль. За задержание вооруженных преступников. — майор расплылся в широкой улыбке, кивнув головой в сторону овец, безуспешно пытавшихся сбежать от разгоряченного игрой кобеля: — И прокурору скажу, чтобы тебя не сильно доставали. Потом вам барана большого привезу, с парнями шашлыка поедите. Двух не дам, сам понимаешь, тут не только мои…А, ладно, двух дам, ешьте на здоровье. Большое дело ты сделал.

Через полчаса раздался звук «УАЗовского» движка, после чего из кустов появился водитель. Их разговора с майором я не понял, но по довольным выражениям лиц милиционеров, я понял, что помощь идет. Помощь пришла через пару часов. «УАЗик» уехал к шоссе, откуда вернулся в сопровождении грузового «ГАЗ-52», в деревянном кузове которого судорожно хватались за борта на кочках с десяток молодых парней и истерично гавкало несколько собак.

Парни с собаками выгрузились. Погонщики пошли получать инструктаж от майора, а собаки, дружно и яростно, обгавкали Демона, которого я, чтобы не было драки, запер в «УАЗе», под неодобрительным взглядом водителя. Когда улеглась суета, завал разобрали и пара пастухов стала пинками выгонять глупых овец из объеденного и загаженного оврага. Овцам не дали застрять в кустах и разбежаться по зарослям, а с трудом, но все-таки выгнали на равнину, после чего, неторопливо погнали в сторону Улуса. За цепочкой людей и собаками, заставляющих овец двигаться в нужном направлении, неторопливо пылил грузовой «газон». Убедившись, что стадо, медленно, но без эксцессов, двигаться в нужную сторону, майор удовлетворенно потянулся и полез в машину:

— Все, садитесь, поехали домой.

— А осматривать место перестрелки не будем? — мне этого не хотелось, но вопрос я должен был задать.

— Вот привыкли вы русские все осматривать-досматривать, одни бумажки на уме. Что там смотреть?

— Что положено. Гильзы там, имущество грабителей. Я почти две обоймы патронов расстрелял, мне их списать надо…

— Гильзы и гильзы, что их смотреть. Здесь много где гильзы валяются. Ты же не убил никого?

Я помотал головой.

— Вот. А остальное что осматривать? Сейчас приедем, я тебе упаковку патронов дам, только поехали быстрее.

Уже в темноте, подъезжая к городу, я вспомнил, что меня гложет, не давая расслабится. Я тронул плечо майора. Он, похоже задремал, потому что сильно вздрогнул и зло обернулся на меня.

— Товарищ майор, я вам забыл сказать. Похоже пенсионеров в Улусе тоже подстреленные мной парни порезали.

— Слушай…да, Паша, я же сказал, на медаль я представление напишу, что ты никак успокоится не можешь…

— Да вы меня дослушайте. Я с потерпевшей в больнице разговаривал (взгляд начальника милиции стал очень душным, если бы не овцы, он бы мне объяснил последствия засовывания младшим начальственным составом любопытного носа вне рамок их компетенции, но овцы мешали майору быть со мной откровенным). Она сказала, что у одного из нападавших был тонкий красный пояс. У раненого, когда он на корточках стоял, из-под брюк полоска красных трусов вылезла. Может женщина эти трусы видела.

— Ладно, проверим, отработаем… — майор, видно, хотел что-то еще сказать, но только сердито отвернулся.

Ни тел, ни тягача на шоссе мы уже не нашли, наверное, следственно-оперативная группа осмотр места происшествия уже закончила. В конце пути нам встретилась группа из шести конных пастухов, которые не торопясь, вдоль дороги, ехали в направлении, откуда мы прибыли. Наверное, ехала смена пешим пастухам, что гнали овечек в Улус. «КАМАЗ» Бориса черным китом заполнил почти всю стоянку возле милиции, мой покалеченный мотоцикл был выгружен и стоял у входа. Майор, на бегу попрощался со мной, и исчез в недрах отдела. Водитель, убежавший вместе с начальником, через пять минут вернулся, сунув мне в руку картонный квадратик упаковки «макаровских» патронов, затем молча довез до зоны. Демон, всхлипывая от наслаждения и роняя тягучую слюну, в одно мгновение сожрал бачок каши с мясом и упал на пол вольера в ту же секунду, как вошел в него. В нашем расположении все спали. Я тихонько сунул свой рюкзак поглубже, под кровать и не раздеваясь, упал на, по-уставному застеленную одеялом, койку. Заснул я еще в падении, чтобы через секунду открыть глаза от злого удара в плечо.

Через окна в помещение проникал серый рассвет, а надо мной склонились недобрые лица моих коллег.

— Ты, Паша, скажи нам, где ты был? — Пахом, было видно, сдерживался из последних сил, чтобы не дать мне в глаз: — Мы тебя, сучонка, вчера, по городу, пол дня искали. Сегодня уже вертолет должен прилететь и начальство из московской группы, что бы тебя искать.

Я должен был испугаться, что сейчас отхвачу от своих, очень сердитых, товарищей, но сил бояться не было, адреналин прятался где-то в глубине организма, хотелось только смежить веки и пусть весь мир подождет.

— Блин, Пахом, дайте кофе, а то усну. Я не виноват, сообщить о себе не мог.

— Да ты совсем охуел — меня встряхнули, но я болтался как плюшевый заяц, сил отвечать или вырываться не было.

— Дайте двойной кофе, и я все расскажу. Если потом скажете, что я не прав, можете меня отпиздить. А пока кофе и не давайте мне уснуть.

Через пару минут мне сунули в руку большую кружку с обжигающей черной жидкостью, дали сделать пару глотков дегтярного и горького напитка, после чего потребовали говорить.

— Короче, овцы не простые, а личное имущество кого-то из местных начальников. Поэтому, майор сказал, что напишет представление на медаль и прокурорских приструнит — наполненный кофе под самое горло и открывший глаза полностью, закончил я свой рассказ в полной тишине.

— Все, Паша, мы все поняли, давай спи — у меня осторожно вынули из ладоней опустевшую кружку, в несколько рук подняли, сняли мою грязную и вонючую одежду и, легонько толкнув в плечо, отправили на простынь, накрыв сверху одеялом. Секунду назад казалось, что от кислого вкуса черного кофе во рту и попавшего в кровь кофеина, я не усну, но больше я не успел подумать ни о чем, уснул, спокойно и без сновидений.

Вертолет на мои поиски, конечно, не прислали, но два полковника, один в милицейской, а второй «зеленый», по мою душу прибыли, поэтому меня растолкали около двух часов дня, с применением физической силы, заставив перебирать гудящие ноги, загнали под холодный душ в солдатской бане, и через полчаса, чистый и одетый по форме, я предстал перед московскими гостями. Мой доклад господа-товарищи полковники выслушали с каменными лицами, задали пару заковыристых вопросов, которые говорили, что материалы дела они изучили, а затем, как будто, отработав какую-то обязательную программу, заулыбались, сменив температуру разговора на более душевную.

— Вы, товарищ сержант, не напрягайтесь особо. Прокуратура к вам претензий иметь не будет. Водитель этот, Борис, да, Борис, ваши слова подтвердил полностью. Парни эти были в разработке КГБ, но ушли из-под контроля. Да и похоже, к убийству в поселке они отношение имеют. Местные опера того что в больнице лежит, на это раскрутили, он и поплыл. Конечно, валит все на покойников, говорит, что сам в стороне стоял. Так что, все будет нормально. Давай, отдыхай, а завтра на службу. Вам тут всего неделю осталось, поэтому, надеемся, все будет тихо, до вашего отъезда.

Пожав мне руку, полковники направились к черной «Волге», стоящей у ворот, а я, накормив и выгуляв пса, скинул форму и снова упал в койку, блаженно вытягивая ноющее каждой клеточкой, тело.

Накаркали товарищи полковники на прощание. Но когда мы это поняли, было уже поздно что-то менять. А начиналось все вполне невинно.