КАМПА - ДОПОТОПНАЯ СКАЗКА ПЕРВАЯ ЧАСТЬ

Так ночи на пролет они стояли и слушали наставление Феникса.

-Пока на ногах твоих прочная обувь смело отправляйся в путь, протаптывай терни и расчищай дорогу для господина твоего. Не отправляйся в путь безоружным, ведь ты не знаешь, когда и где встретишь врага своего. Не позволяй никому наступать на ноги твои, дабы потом не наступили тебе на шею. Умного демоноса бей умным словом, дабы оно проняло его сердце, как лихорадка пронимает больного в летний день. Но дурака сколько не колоти палкой, не сделаешь умнее, ибо даже если водоем повиснет в воздухе, а птица полетит без крыльев, ворон побелеет, как снег, горечь станет медом, и тогда дурак не поумнеет.

А с рассветом все повторялось снова, вместо завтрака муштра на плацу. Они дрались на железных булавах, прикрываясь щитами, метали дротики, железный брус, копье, рогатину, алебарду, учились управляться с метательной машиной-катапультой, которую тутже соорудили из гибких стволов деревьев. Все это сопровождалось поучениями Феникса:

- даже в мыслях не смей подумать, что Господин твой глуп, а я его умнее. Ты раб своего господина, его слуга и защитник, готовый пожертвовать свою жизнь за него. Не говори я умен, когда другие не считают тебя умным. Да не изрекут уста твои слов, которые не обдумал в сердце своем, ибо лучше споткнуться мысленно, чем споткнуться в разговоре. Умейте смотреть и слушать, ибо кто отказывается слышать ушами, шеей своей побужден будет слушать. Глаза у демоносов устроены подобно источнику и тот, и другой не насытятся, пока их не присыпят землей. Умерьте свою гордыню, ибо ваш удел быть покорными своему хозяину, и молча исполнять все его приказания. Слово, это великое благо для умного и великое зло для дурака, ибо два слова он скажет мудрых, а третье слово у него всегда хвастливое, заносчивое. Правил когда-то морскими рыбами один костоперый бычёк. И был тот бычёк-третьячёк такой древний, что даже его спина окостенела от старости. А рот у него был такой величины, что туда могла вместиться целая китовья туша. Кроме своей силы и размеров он был и самым хвастливым бычком среди морских рыб. А в это же самое время, речными рыбами верховодил лосось, который был самым сильным среди речных рыб. И вот расхвастался бычёк-третьячёк перед своми сородичами, стал на каждом шагу кричать, дескать, сьем я лосося и буду тогда один над всеми рыбами начальником. Заплыл он в реку, раскрыл рот и стал ждать, когда покажется лосось, чтобы проглотить соперника. А лососю донесли о замысле бычка, ибо о нем знала даже самая последняя медуза. «Тебя бычок-третьячёк караулит, всю реку своей пастью перегородил, хочет тебя живьем пожрать - говорили лососю рыбы, что делать будеш». Только он никому ничего не ответил, потому что умел держать язык за зубами, раздулся до невероятных размеров, взмахнул хвостом и поплыл к бычку со всей скоростью. Плывет лосось и еще сильнее раздувается, с разгону влетел бычку в рот, а из живота вышел, пробил его насквозь. Повернулся, глянул на бычка, а тот уже мертв. Так и нашел свою смерть хвастливый бычок. Говорят, что с тех пор хвастливые бычки в реках не живут, а лососи заходят в реки, как хозяева. Запомните, ваше дело молчать и слушать, даже если ты полный дурак и ничего не соображаешь, как рыба лосось, но не так, как бычок-третьячёк.

И так продолжалось целый месяц, голодный пост, тяжелый труд и муштра. Нельзя сказать, что Феникс совершенно не кормил учеников, он кормил и поил их очень щедро своими проповедями, а вот из еды насыпал несколько горстей сухих зерен гороха в одну миску и ставил один на всех кувшин чистой родниковой водой. А затем внимательно следил за тем, как поглощали свои зерна ученики, следил, записывая в таблицу все увиденное. Стоило например кому нибудь с завистью поглядеть на товарища, когда он ел свою порцию гороха, Феникс тутже ставил значок «обжора». Стоило кому нибудь отпить чуть больше воды, он тутже ставил значок «водохлеб». И так продолжалось без конца и краю, днем и ночью. Чуть закрыл глаза, значит соня, последним взобрался на скалу, значит лентяй. От всего этого голова шла кругом, не успели они оглянуться, пролетел месяц муштры. За это время котята превратились в настоящих воинов, сильных, выносливых, в совершенстве владеющих любым оружием. И вот в пятницу, 13 числа месяца Гекатонхейра, наступал великий день испытаний, своеобразный экзамен. Напомнив им, что по прежнему нужно хранить молчание, ведь в начале возникло слово, и только потом появилось молчание. У кита язык весит две тонны, а мозг –всего несколько килограммов, отсюда вывод: где большой язык, там мало мозгов, ибо молчание важнее.

- От завтрашнего дня будет зависеть ваше будущее, - напутствовал их Феникс, впервые разрешив лечь и уснуть.

Всего на несколько предрассветных часов сомкнули котята глаза, но как же сладок был их сон, сознание молниеносно отключилось, а тело просто упало и растворилось на каменном полу. Радужные бабочки порхали в лучах яркого солнца, стрекозы и кузнечики заливались трелью, мир благоухал добротой, теплом и светом, душа отделившись от тела, блуждала в дивных лугах, поросших бледной асфоделью.

-Где я, неужели это страна безвозврата? - мелькнуло в сознании, но в туже секунду громогласный крик:

- Подьем! - вывел их из небытия.

- Подьем, время пошло! - орал истошный голос прямо над ухом.

-Уже вставать? Как же так, ведь только на миг закрыл глаза и снова подьем, лучше было вообще не ложиться, так проще и привычней.

Но Феникс плетью подгонял их с пола, выдал каждому длинную палку и камни, заставил их делать наконечники для копий и пик, обжигать свои копья на огне, которое они должны были добыть трением. Разогревая древесину над костром огня, гарпии выпрямляли древко копья и прикрепляли к ее толстому концу кремневый наконечник, который заточили о камень. Закончив с копьями, они принялись изготавливать себе круглые щиты, плетенные из лозы и папороти. Обжигая прутья над огнем, делая их гибкими и мягкими, они так плотно переплетали основание щита, что сквозь него не проникал даже солнечный свет. В три, четыре слоя такой щит представлял из себя надежную защиту от меча, копья или ножа. Затем мастерили пращи, и готовили к ним боевые снаряды, оббивая камни друг о друга, придавая им округлую форму. А затем каждый готовил себе одежду из лоз, растений и кусков шкуры. Из обрезков и лоскутов кож каждый сделал себе пару сандалий, и в такой экиперовке ученики выстроились перед учителем. Тот придирчиво их осмотрел, проверил одежду, оружие, а затем разделил их на два отряда по четыре воина в каждом и молвил:

- Слушайте внимательно! Теперь вы враги! Ни какой жалости друг к другу. Если прийдется убить, убей не задумываясь. А теперь бегом марш!

Состязание заключалось в том, чтобы первым прибежать и занять господствующую высоту, кто прибегал первым, должен был оборонять высоту, а опоздавшие её атаковать. Бежать нужно было долго, причем отряду, в котором находились Балий, Ксанф, Эфрат и Эгипт, пришлось бежать дольше, огибая остров справа. Второй отряд бежал более короткой дорогой, и в результате первым занял господствующую высоту. Первым бежал Ксанф, он всегда обгонял сверстников, Эфрат бежал следом и едва поспевал за ним, глотал воздух широко раскрытым ртом. Следом, прилично отстав, бежали Эгипт и Балий. Тропа петляя в густом лесу, отнимала силы и время, чтобы сократить путь, приходилось пробираться сквозь кустарники, перепрыгивать ручьи и канавы, вскарабкиваться на высокие отвесные скалы. И все же, когда они прибежали, то увидели, что их противники уже господствуют на высоте и судя по всему отдохнули приготовившись к обороне, укрепили высоту земляной насыпью. Феникс, заняв удобную позицию, с любопытством следил за происходящим. С первого взгляда можно было подумать, что второму отряду не удасться взять эту высоту превращённую в крепость. Но атакующие с ходу бросились на штурм, карабкаясь по отвесной стене, взбирались выше и выше, а на их головы обрушился град камней, песка и земли, сильные и смелые воины и не думали сдавать высоту, сражались с величайшим ожесточением, разили захватчиков, сбрасывая их вниз. Если бы их оружие не было обмотано пучками соломы и шерсти, оба отряда понесли бы большие потери. Бой происходил безмолвно, нападавшие сражались с мужеством настоящих воинов, оборонявшиеся были в более выгодном положении, и нападавшим никак не удавалось взять крепость. И тогда нападавшие сообразили, что в одиночку карабкаясь на стены, они не смогут выбить защитников с высоты, из своих тел построили живую лестницу, цепляясь друг на друга, взлетели на вершину. И вскоре на вершине горы завязался рукопашный бой, обе стороны прилагали массу усилий, чтобы одолеть противника, но и те, и другие дрались, словно свирепые львы. Глядя со стороны, можно было подумать, что там разыгралось настоящее сражение, общая свалка, побоище, кто нападал, а кто оборонялся, рассмотреть не было ни какой возможности, земляная пыль своим облаком скрыла дерущихся. Но вот один за другим с вершины горы на землю начали падать сбрасываемые защитники, и высота перешла в руки нападавших. С разбитой головой, в кровоподтеках и ссадинах они радовались своей великой победе, горделиво вздымая к небу свое оружие, прыгали в сумашедшей дикой пляске. Крик победы, крик великой радости разнесся над захваченной высотой, нарушив все запреты молчания. Победители ликовали и наслаждались своим собственным голосом, пели песню победителей. За поведением воинов следили пытливые глаза Феникса, сжимая в руках пергаментный свиток, испещренный знаками, его глаза искрились светом добра и гордости за своих питомцев. Взмахнув крыльями, он приземлился на высотке и хотел было обнять победителей, но руки были заняты свитком, и тогда сделав взмах рукой, он выбросил его в пропасть.

- Вы избранные, - молвил он им, - можете расправить крылья и обрести дар речи, отныне вы личные телохранители великих царей и титанов ойКумены. Вы доказали, что в ваших жилах течет кровь великих воинов. Будьте же всегда добры и справедливы. Защищайте слабых. Карайте зло. Оставайтесь всегда покорными своим хозяевам до преклонения. А теперь, отправляйтесь проведать своих матерей, отдыхайте, а завтра с рассветом за нами прилетит крылатая колесница. А вас, - обратился он к побежденным, - я более не задерживаю, ваш черед еще не наступил, полагаю, что те знания, умения, опыт и выносливость, сделали из вас настоящих воинов. В следующий раз вы будете лучшими, я в это я верю.

И расправив крылья, Феникс улетел, а воины, помагая друг другу, отправились домой своими ногами. Лететь не было сил, они шли срывая на ходу золотые плоды апельсин и красных лимонов, жадно глотали эти перезрелые плоды, наслаждались их вкусом, рыба пойманная в реке тутже поедалась прямо с костями, с деревьев и кустов собирали гусень и слизняков и тутже отправляли их в рот, из земли отрывали сладкие, сочные коренья. Когда они добрались в стойбище, то уже изрядно подкрепились всем, что только попадалось им под руку. Дома, в семейном кругу, они уже не выглядили, как маленькие котята, месяц изнурительной тренировки не прошел даром, они возмужали, стали сильнее, выносливие. Теперь это были настоящие воины, Гарпии прошедшие трудное испытание. Праздничный ужин затянулся за полночь, а когда все устроились на подстилках из шкур и соломы, они уже не просили Килейну рассказать им сказку, не потому что не хотели слушать, а потому что не было сил. К тому же Феникс приказал им ложиться спать, завтра трудный день, прилетит крылатая «обезьяна» заберет нас отсюда. Только не так сталось, как загадывалось, не знал Феникс, что ни завтра, ни после завтра к ним никто не прилетит и не потому, что о них забыли. Всему виной были пираты подбившие летающую колесницу. А случилось это по вине злобного головореза и разбойника Лодона.

Капля дёгтя

Пираты, пираты только и слышно о них, но кто они такие и почему нормальный с виду демонос вдруг взял и решил стать разбойником? Вот вопрос, который интересует каждого. Казалось бы на дворе золой век, мир, покой и благоденствие, живи в свое удовольствие, наедай жирок, а разбой и тем более пиратство, это что то совершенно противоестественное. Но к сожалению в бочке с медом всегда найдется место для маленькой капельки дёгтя.….

Никто не будет отрицать, что труд создает блага и движет прогресс. Все это конечно же верно, но если хорошенечко разобраться, окажется, что именно жажда обогащения движет прогресс и создает блага. Все это прекрасно понимал владелец Тирских торговых галер, купец по имени Лодон. Небольшой город Тир, выгодно расположенный на крошечном острове, именно благодаря торговле, превратился в важнейший торговый и политический центр Финикии. Год за годом территория города расширялась благодаря искусственной насыпи, которую построили жители в восточной части города. Тамже в скорости был отстроен богатый городской квартал с элитными дворцами, постоялыми дворами, офисами, выставочно-торговыми залами и амбарно-складскими помещениями. В северной части города находилась прекрасная гавань, где можно было увидеть корабли всех видов и конструкций, финикийцы издревле славились искуссными мастерами кораблестроителями. Многие наивно полагают, что название Финикийцы произошло от сладкого плода «Финика», но это не верно. Финикийцы произошло от слова Фенеху–кораблестроитель. И правда, их корабли были крепкими, добротными, не корабли, а заглядение, одни длинные, быстроходные, вооруженные до зубов катапультами и метательными машинами для военных целей. Вторые – круглые, будто бочки, вместительные для перевозки сотен грузов, которые очень высоко ценились во всех странах ойКумены. Надобно отметить, что благоприятный климат и золотые руки народа не только кормили свою страну, но и продавали излишки своей продукции во все страны. Ковры и легкие ажурные ткани, ювелирные изделия из злата, серебра и драгоценных каменьев, медные котлы, горшки и чаши, прекрасное оружие, щиты, латы, шлемы, мечи, булавы, копья и прочее были на расхват. А строевой корабельный лес, это ж чудо, какой они вывозили лес в другие страны, тут тебе и киликийские эвкалипты, и приморская сосна, и антиливанские кедры и множество других ценных пород дерева. Из Тира в огромном количестве вывозились овощи, фрукты и конечно же финики, лучше которых не сыщешь нигде в целом мире. И правда, финики называемые Даглет-нур, что означает «пальцы света», пользовались огромным спросом. Из-за этих то вкуснейших фиников их и обзывали Финикийцами, а они на это дело не очень то и обижались. Называйте, как хотите, хоть ночным кратером, нам не обидно, главное платите денежки, они не пахнут. Вот на каких славных купеческих традициях воспитывался будущий пират Лодон, выросший в богатой купеческой семье, он с малолетства был приучен к торговле и путешествиям. Когда пришло время умирать, родители оставили ему в наследство галеры и богатую торговлю, его дело процветало, а доходы умножались, пока обстоятельства не сложились так, что он разорился. Дракон славится своею силой, вода-цветами лотоса, ночь-полным месяцем, онегр–выносливостью, верблюд-горбами, дворец-пышным празднеством, семья-хорошим сыном, а жена–хорошим нравом. В один миг все смешалось в доме Лодона и только из-за жены, которую он сосватал в далекой (китайской) стране Чин Мачин. Прекрасная демоница сразу же покорила его сердце своей утонченной красотой и обаянием, она была поистину не земным созданием, её глаза могли менять свой окрас от светло-зеленых до перламутрово-желтых. По цвету её глаз можно безошибочно определить её настроение, то они сияют светлыми радосными тонами, излучая добро и ласку. А то раз и стали темно-зелеными, и тогда уже беспросветная грусть и уныние царят в этой палитре красок её настроения. И правда, Ве-чудаи, так звали его жену, не любила прекрасное, но живо интересовалась всем уродливым, корявым и отвратительным. Могла пройти мимо прекрасных цветов магнолии, даже не взглянув в их сторону, не вдохнув их чудный аромат, но с огромным удовольствием часами сидела, рассматривая, как плотоядные растения поглощают зазевавшихся насекомых. Вот где изящество, вот где грация, любила повторять Ве-чудаи и Лодону часто казалось, что все то множество хищных цветов, которое росло в их доме в золотых горшках, сербряных ведрах, амфорах и кратерах, так и норовят сожрать его живьем. И от этого ему становилось жутко. Иногда ему чудилось, что эти прожорливые хищники следили за его передвижением, все время поворачивая свои кудрявые головки, протягивая к нему свои тараканьи щупальца, раз хрум-хрум, два ам-ам и нет руки, откусили. Увлечение хищными цветами было всего лишь маленькой женской шалостью, пустячком, по сравнению с ее завышенными требованиями. Ведь у себя на родине она привыкла к роскоши, требовала больших расходов на свое содержание, и чем дольше он с нею жил, тем ее требования становились все непосильнее. А надо заметить, что демоницы по своей природе существа не постоянные и даже шальные, скажет одно, сделает другое. Да и в словах одна путаница, то она тупа, то бесчувственна, как истукан, а иногда смотришь, в голове у нее что то есть, но толку от этого все равно мало. Очень часто случается, что после того, как демоница отдала ключ от своего сердца, она на следующий день меняет замок …такой была и красавица Ве-чудаи. И все же Лодон любил её до беспамятства, и тратил на жену огромные средства. Издревле женские чары таят в себе беду, а расточительство порождает горестей череду. Вскоре он растратился до того, что ему пришлось залезать в долги к ростовщику, по имени Шатаран, из соседней страны Луллу. Но сколько он не брал в долг, а вылезть из кабалы уже не мог, все больше и больше его засасывало это болото. А красавица Ве-чудаи с каждым днем все больше и больше требовала, и он покорно исполнял все ее прихоти, был очарован ее взглядом, бесконца меняющихся глаз. В один из дней Лодон наполнил трюмы товаром, отправился торговать на материк Родос, расчитывая продажей товаров, поправить свои дела, но в море его поджидали разбойники пираты, они будто знали, что встретят Лодона, и ограбив шесть кораблей, сожгли их. Лишь только один корабль сумел избежать печальной участи. Чудом спасшийся Лодон прибыл на Родос, и подсчитывая убытки, понял, что дома его ждет унижение и рабство и все же он надеялся распродать товар, заложить часть из своего имущества и тем расплатиться с ростовщиком Шатараном. Товар к его большему несчастью продавался долго, дело не шло, прибыль едва покрывала доход самого товара и вот, кода вышел срок возвращаться домой, ему повстречался знакомый джин с Тира. Сидя в портовой харчевне за кубком прокисшего родосского нектара, тот поведал ему, что его красавица жена изменила ему с ростовщиком Шатараном. Дескать, у ростовщика с Ве-чудаи был бурный роман, от которого она успела родить ему демоносика. Это Шатаран подкупил пиратов, которые ограбили суда Лодона, а жена знала об этом, потому что уже давно решила извести его со свету. В гневе бросился Лодон на корабль и на всех парусах помчался в Тир, местью кипело его сердце, долгий путь в море он сидел на корме галеры и точил свой ножище-кинжалище. Но слава всех высшему Хаосу, прояснил он сознание безумца, глаза залитые жаждой мести просветлели, и, когда мысли выстроились в ряд, он понял, что дома его ждет рабство и унижение. Если его жена путалась с кредитором и успела родить ему ребенка, то по законам страны она уже жена другого, и ни один судья не будет его слушать. Даже суд острого меча, «честного поединка», не сможет вернуть жену, от кого дитя, тот и муж. Дворец, а также имущество тоже ему не принадлежит, оно заложено любовнику жены, а его заработанных денег не хватит, чтобы откупиться от долговых колодок, и светит ему только одна дорога на соляные шахты Соддома и Гомора.

-Так пропадай же неверная жена со своим любовником, принесшие ему столько горя. - вскричал Ладон и вонзил свой острый нож в палубу корабля. - Если я сейчас брошу игральные кости, и мне выпадет Бох, четное число, еду сдаваться властям, но если выпадет Чох, нечетное число, значит судьба моя стать пиратом.

Тяжелой, неуверенной походкой он подошел к морякам сидевших на палубе и развлекавшихся игрой в кости, взял кости. Он долго тряс их, а когда кости подпрыгнув на дощатом полу галеры остановились, ему выпал троекратный Чох-Чох-Чох, три одноглазых осла смотрело из трех игральных костей.

- Разворачивай! - скомандовал он команде, - если нельзя трудом заработать себе на жизнь, острым мечем добуду себе славу и богатство.

-А как же твоя жена? - вопрошали ничего непонимающие демоносы, - ты же так к ней стремился.

- Что моряку жена, одна обуза, - отвечал пират Лодон, - разворачивай паруса.

Все джины, девы и шейтаны кто не захотел поддержать его начинание, были либо убиты, либо выброшены за борт. На острове Купрус он купил оружие и набрал команду головорезов, благо их всегда было в избытке, отправился на разбой. Просторы морей необьятны, а бог морей Нерей не чинит бед пиратам, он давно уже в ссоре с богами ойКумены, еще с тех времен первой войны народов моря и суши, но и открыто выступить против всех высшего правителя Урана, он не хочет. Руками кровожадных пиратов топит он корабли ойКумены, преумножая свои подводные богатства. Одним из его любимцев стал пират Лодон, острым мечом проложивший себе дорогу к беспрекословной власти в мире разбойников. В первый день, вооруженные только короткими мечами и копьями, они взяли проходящий корабль. Торговая галера, подганяемая попутным ветром и доброй порцией нектара, следовала с материка Родос в Атлантиду. Команда отдыхала, кто спал развалившись на палубе, кто в трюме судна за кубком хмельного нектара проигрывал свои деньги, и даже не думал о беде, которая подкралась к ним с подветренной стороны. Не встретив сопротивления, пираты взобрались на палубу, переступая через никогда не проснувшихся демоносов, пробрались в трюм, где капитан играл в кости со своими матросами, и вмиг приставили ему меч к горлу. Увидев на борту разбойников, капитан и моряки пытались обороняться, завязался бой и всеобщая суматоха тесного помещения, в бой шло все, что могло напоминать оружие. Тех, которые вздумали обороняться, пираты выбрасывали за борт на корм рыбам. А тех, кто сдался и поклялся в верности новому капитану, оставили в живых. Этот первый улов был так щедр, что Лодон уже жалел, что раньше не освоил это ремесло, и правда, трюмы захваченной галеры буквально ломились от драгоценностей. Теперь уже на нескольких галерах он бороздил море Заката, день за днем преумножая свое богатство. В скоре его флотилия насчитывала 8 больших галер и 12 грузовых судна, на которых едва умещалось все награбленное добро. Надобно отметить, что богиня Удача буквально благоволила ему, от этого он снискал среди пиратов большую славу, а слава, как известно, приносит доход и не малый. В скорости Лодон облюбовал для себя небольшой пустынный остров, сделав его своим государством. Этот пустынный остров, стоящий на раздорожье главных торговых путей, имел удобную бухту и гавань, в которой могут найти пристанище множество кораблей, и все они будут надежно защищены от любых ветров. Сотни рабов захваченных во время разбоя, отстроили и укрепили каменной стеной небольшой городок, котрый Лодон превратил в пиратскую столицу, назвав его в свою честь Лодонией. Кроме своих неисчислимых богатств, которые он приобрел за столь короткое время, у Лодона появилось огромное количество шрамов, которые как известно являются лучшим украшением любого мужчины. Лицо его было сплошь исполосовано знаками и отметинами от многочисленных кровавых схваток, в которых ему довелось участвовать. Но шрам под левым глазом был его любимым шрамом, так как он был первым. Второй проходил через всю левую щеку, третий через переносицу, а четыре паралельных шрама на подбородке, были особой его гордостью, и он никогда их не скрывал, всегда выставлял на всеобщее обозрение. А вот остальные шрамы на спине, ногах и руках он обычно прятал от посторонних глаз, считая, что и видимых шрамов достаточно, чтобы нагнать страх на своих подданных. И правда, от одного его вида бросало в дрожь даже у самых отпетых разбойников, а о простых демоносах и говорить не приходиться, они буквально трепетали от одного только имени Лодон. Вскоре пред ним трепетали не только острова, но и далекие, и близкие страны великого моря Заката, опасливо посматривали в его сторону, опасаясь разбойничих набегов. Надобно отметить, что морским разбоем пират Лодон занимался только ради развлечения, особенную страсть питал он к кораблям его бывшей родины Финикии, в частности страны Луллу. Стоило кораблям ростовщика Шатарана выйти в море, пират Лодон уже тут, как тут, и не стоит ждать от него пощады, он грабил, топил корабли, упиваясь жаждой мести. Но в скоре и это ему наскучило, и он надумал разграбить священный храмовый комплекс «Гидроалтаря», надеясь одним махом обогатиться сказочно, а затем бросить свое ремесло, жить где нибудь под другим именем и купаться в роскоши. Уверовав в свою звезду, он тутже принялся готовиться к своей затеи и вскоре собрал под своим началом четыре тысячи пиратов, что было вполне достаточно для намеченной цели. Богатейшие храмы «Гидроалтаря» давно манили к себе жадных к легкой наживе пиратов, и хотя многие из них считали, что грабить святыню нельзя, ибо месть богов падет на их голову. Ладон все же сумел убедить их в следующем. Дескать, мы не будем трогать ни изваяний богов и богинь, мы возьмем только драгоценности и украшения, которые божеству абсолютно ни к чему, ибо сама природа божества и есть драгоценное украшение. А золотые и серебряные изделия только затеняют блеск самого божества. Надобно отметить, что не все были согласны с доводами Лодона, но неприрекаемый авторитет и жестокость не оставляла им иного выбора, и они, скрепя сердце, принялись готовить корабли к разбою. Когда все формальности были улажены, Лодон разместив четыре тысячи шестьсот шестьдесят пиратов на восемнадцати галерах, пентерах и триерах, отправился на промысел, его корабль был самым большим и вооруженным двумя метательными машинами огненного зелья. В пути им повстречался купеческий корабль с Родоса груженный товарами, заметив пиратскую флотилию, он на всех веслах бросился бежать. Опасаясь, что внезапного нападения не получится, его тайный замысел может быть раскрыт, Лодон лично погнался за убегающим судном, а остальным приказал следовать прежним курсом и ждать его у входа в пролив Гидроалтаря. После непродолжительной погони пираты набросились на беззащитных купцов, уничтожив их без всякой жалости. Их атака была столь стремительной, что пираты мгновенно загнали всех моряков в трюм, а Лодон приказал им вылезать из трюма и рубил головы. Эта пусть и маленькая победа буквально окрылила морских разбойников. Испив горячей крови, они рвались в бой, надеясь на щедрую добычу. Только одно обстоятельство омрачало капитана, их продвижение было раскрыто, а значит был утерян фактор внезапности. Летающая «обезьяна», в корзине которой сидели трое летчиков-аваторов, некоторое время кружила в воздухе, а затем низко спланировав над пиратской флотилией, сбросила несколько огненных шаров, но те не причинили вреда, взорвались в море.

-Катапульты огонь! - вскричал Лодон, и тутже в небо взлетело пол сотни огненных ядер, взорвав небо сотней дымных всполохов.

Испугавшись ответного залпа, крылатая «обезьяна» поймав восходящий поток ветра, отвернула в сторону Родоса и растаяла меж облаков. Не мешкая ни минуты, пираты устремились к Гидроалтарю. Вскоре на горизонте возникли берега европейского материка, отделяемые от материка Родос узким проливом. Тут пират Лодон разделил свои силы на три части. Одну часть он высадил на берег, отправил сушей в обход города. Вторую часть, переодев в одежды паломников, отправил в сам город. А сам с третьей, самой большой частью пиратов, атаковал святилище с моря.

Гидроалтарь - это величайшая святыня страны, подземный лабиринт, обитель усопших душ. История храма началась еще в первозданные времена, когда и земли то не было, лишь только бескрайняя водная гладь покрывала нашу планету. В это самое время, небесные Сварожичи отделили воду от суши, и вода постепенно отступив, обнажила каменное дно. Именно в этом самом месте, где теперь находится храм Гидроалтаря, из своей норы выползла гигантская Гидра – эдакий земляной червяк с пастью полной острых зубов. В дикую ярость пришла Гидра, увидев, как устоявшийся порядок в мире сменяется беспорядком, а стихии земли и моря начинают отделяться друг от друга.

- Нет, не будет этого! - вскричала она, задумав погубить небесных Сварожичей, и вновь смешать воедино земную твердь и морскую влагу, огонь и воздух.

Из своего тела породила она одинадцать чудовищ-драконов с острыми жалами и телами полными яда. Там, где теперь вздымаются к небу высокие храмы Гидроалтаря, произошло самое кровопролитное сражение, какое только было на земле от сотворения мира. Эта земля буквально пропитана кровью небесных Сварожичей, истребивших кровожадных чудовищ и саму Гидру. Прошли века, сменились эпохи, но благодарные потомки не забыли подвиг героев, на месте их гибели построили этот прекрасный город-храм, названый Гидроалтарем. И правда, город был очень красив, в нем насчитывалось более 400 храмов, алтарей и святилищ. Но не только этими прекрасными храмами славился Гидроалтарь, под городом в недрах земли было устроено самое большое чистилище ойКумены. Чистилище или лабиринт, как его еще называли демоносы, был самым большим и запутанным из всех известных чистилищ страны, сюда устремлялись души усопших демоносов, джинов, пери, шейтанов, ожидая скорого суда и нового перерождения. Со всех концов страны стекались в город сотни тысяч паломников, принося погребальные дары своим умершим родственникам, вымаливая для них вечной жизни и скорейшего перерождения. Если взглянуть на Гидроалтарь с высоты птичьего полета, то может показаться, что город окружен высокими стенами и сторожевыми башнями, походил скорее на огромный сосуд до краев заполненный драгоценностями, златом, серебром, порфиром, багряницей, сладкими медами и хмельным нектаром, столь щедро оставляемыми бесчисленными паломниками. Еще бы, при виде такого лакомого кусочка не загорелись глаза у алчных до наживы пиратов. Их предводитель Лодон стоя на капитанском мостике, ободрял своих воинов такими словами:

- Смерть сама по себе не есть зло, смерти, как таковой не существует, ибо душа вечна и умереть не может. Там, - указал он своим мечем в сторону города, - нас ждут несметные сокровища, пойдите и возьмите их.

Высадившись на берег, пираты в один миг захватили его предместья, предав их огню и мечу, проливая кровь тысяч беззащитных паломников, неимеющих под рукой чем обороняться кроме храмовых подношений. Сотни тысяч беженцев устремились в город, пытаясь за высокими стенами найти себе защиту. Немногочисленный гарнизон охраны пытался закрыть городские врата, но не успел, толпы народа сотворили великую толчею и давку, а часть пиратов переодетых под паломников сумела ворваться в город, устроив там кровавою резню. В добавок перекидной мост ведущий в город рухнул под тяжестью огромного скопления народа, засыпав их телами глубокий ров. По этим телам убитых, раздавленных, растоптанных ногами сотен тысяч демоносов, пираты ворвались в город, устроив там кровавую резню. Хотя нападавших было меньше, и горожане могли отстоять свой город, но как это часто бывает, паника сыграла свою роковую роль, одно только имя Лодон приводило их в ужас. Жители города бросились спасаться через дальние врата, ведущие в глубь страны, не подозревая, что там их поджидает новая беда. Отворив северные врата, в город устремились новые полчища разбойников, так стремительная атака с моря и тыла сломала защитников, смешав их жизни с прахом, они были окружены и истреблены почти полностью, а город был сожжен и разрушен. Ворвавшись, пираты начали грабить святыни, срывая с алтарей драгоценности и украшения. Своим внешним видом город теперь напоминал содержимое опрокинутого мусорного ящика, одни были невредимы, другие избиты и окровавлены, одни выряжены, как на праздник, другие растерзаны и раздеты. Одни, будто вьючные животные, метались по городу, согнувшись под тяжестью мешков с награбленным добром, другие рвали на себе волосы, метались, спасая свои жизни. Вскоре прекрасный город буквально вывернули на изнанку, святыни разграблены, алтари, храмы, изваяния богов разрушены, жители истреблены, их пожитки сносились на главную площадь, где горели костры, на котрых жарились туши священных храмовых быков. Тут же на главной площади города происходили многочисленные казни. Лодон, для которого смерть десятков жизней ровным счетом ничего не значила, лично истязал пленников, пытаясь узнать, где они припрятали свое имущество. Любой ответ для пленника означал смерть, даже если он отдавал все свои сокровища, ему рубили голову. А уж если пленник упорствовал или ему не в чем было признаваться, такого упрямца буквально разрывали на части. Лодон лично рубил ему голову, и вскоре на площади выросло два холма. Один из награбленных сокровищ, второй из отрубленных голов. Холм выстроенный из трупов и отсеченных голов с каждой минутой увеличивался в размерах. Но и гигантский холм из бесценных сокровищ не отставал ему в размерах. Чего тут только не было: золото и серебро, алмазы и рубины, драгоценные храмовые украшения и бесценные реликвии. Но самым драгоценным сокровищем был златой колокол, прозванный «глас Гидры» и священный алмаз, прозванный « Око света », эти священные предметы из главного храма считались бесценными, им поклонялись больше других.

-Осторожно с колоколом, - отдавал короткие приказания Лодон, - не разбейте «глас Гидры»!

И пираты, чувствуя важность происходящего, бережно сняли святыню с высокой колокольни, которую тутже разрушили.

-Вот она бесценная реликвия!

Дрожащими руками сорвал Лодон с головы изваяния Гидры величайший из алмазов, божественный глаз, украшавший собою её корону. Считалось, что этот драгоценный камень «Око света» обладал магическими свойствами, из таких драгоценных камней, будто из яиц Омфалов, в этот мир рождались божества. И теперь, когда в его руках оказалось это бесценное сокровище, Лодон надеялся приобрести власть над божеством, а заначит стать бессмертным властелином, равным самому богу. От осознания значимости события его руки дрожали, глаза горели мириадами радужных искр.

-Какое же божество может таиться в этом камне, - думал Лодон, пытаясь заглянуть внутрь, увидеть спящую богиню или бога.

Блеск холодного света слепил глаза, отчего ему казалось, что он теряет рассудок, проваливаясь в бездну мироздания и неизречённого света. Рядом горели и рушились здания, истошные стоны и крики о помощи, лязг и звон оружия преполняли небеса, а он зачарованно смотрел на сокровище, ничего незамечая вокруг. Оно грело ему руки и душу до селе неощутимым теплом, от которого он буквально сходил с ума. Сколько времени он был поглощен этим фантастическим видением, он не знал, не ведал, ибо потерял счет времени. Но тут его кто то толкнул в бок, вырвав из цепких обьятий сладких грез, вернул на бреннуя землю.

- Как посмел ты, безумец, коснуться меня своею грязной лапой! - вскричал разбойник, хватаясь за мечь.

-Беда, повелитель! - склонил свою голову верный слуга, - большой отряд Родосцев ворвался в город, их ведет сам царь Киферон.

-Полундра! - вскричал разбойник, пряча в своих бездонных карманах священный камень «Око света».

Выскочив из храма на площадь, увидел страшную суматоху и переполох, его пираты и не думали обороняться. Бросив оружие, они хватали сокровища, набивая ими свои карманы, многие дрались меж собою за лакомый кусочек добычи. А враги уже ворвались на площадь, избивая разбойников, ведь пираты занятые грабежом представляли собою легкую добычу и не могли оказать достойного сопротивления, а нападавшие рубили их, как сорную траву. Лодон попытался организовать своих воинов, но его призыв к оружию утонул в лязге мечей, криках и шуме боя. В первых рядах нападавших на высоком породистом скакуне гарцевал знатный демонос, и Лодон сразу же узнал в нем правителя Родоса, царя Киферона.

-Боже правый и левый! - вскричал пират, - да это же царь Киферон, молодой правитель Родоса, я узнаю его по знакам царственной власти!

Лодон среагировал мгновенно, схватив копье, которым владел в совершенстве, ринулся на врага, увлекая за собою малую горсть смельчаков. С растояния тридцати шагов он метнул свое копье, тоже сделали еще несколько пиратов. И вот уже пронзая воздух, мчат четыре копья, выискивая тело достойное вкусить смерть. Темнело и в зареве пожара царь Киферон несразу заметил копье предназначенное именно ему, от вида приближающейся смерти он остолбенел и, будто зачарованный, широко раскрытыми глазами смотрел, как блистающее медью острие копья приближается к нему. Вид приближающейся смерти, убийственное жало копья пронзающее пространство, вот последнее, что он увидел, падая на землю. Воин, который находился рядом, бросился на него сзади, столкнул с онегра, прикрыв своим телом. Храбрым воином спасшим ему жизнь, оказалась с виду хрупкая девушка, по имени Тсифона, лежа сверху и сияя от счастья, она прижималась к нему своим горячим телом. Ее змеиные волосы щекотали его лицо, это продолжалось всего лишь миг, а затем тяжелое и грузное тело скакуна онегра пронзенное копьем упало на них сверху, чуть не раздавив обеих. Тсифона только и успела вскрикнуть от боли и потеряла сознание, а Киферон еще пытался что то сообразить, задыхаясь, вытягивал руки, и в тотже миг очередное копье ударило его сквозь доспехи, процарапало бок до крови, он тутже лишился чувств. А пираты ошеломив нападавших своим натиском, перешли в контратаку, и многие из демоносов Родоса были убиты. В этот самый миг мольбы тысяч убыенных переполнили небесные пределы и произошло великое чудо, сразившее на повал множество разбойников. В наказание за поруганные святыни бездонное небо возмутившись до самых глубин, начало швырять на их головы град и камни, стихии неба и земли пришли в движение, громы и молнии сотрясали небосвод, дул страшный ветер.

- Спасайся кто может! - вопили пираты, разбегаясь кто куда, а с неба падал град камней, вырванные с корнем деревья, морские твари, рыбы, ящерицы, черепахи.

А потом произошло что то совершенно невероятное, на их голову пала деревянная галера, убив не одну сотню разбойников. Все кто это видел, не могли не усомниться, что произошло чудо, но мало кто догадывался, что всему виной был купец Сабскаба и его галера по имени «Ласточка».

Мешок перевязанный серебряной веревкой

Лишь только Сабскаба покинул Гарпийный остров, держа курс прямо на Родос, на его пути попался один крошечный остров из сотни островов великого моря Заката. Этим островом правил бог ветров Эол, его старый добрый знакомый. Ехать мимо и не заехать в гости, это не прилично считал Сабскаба, и тутже приказал бросить якорь в широкой и удобной бухте. Бог ветров Эол на правах добродушного хозяина чествовал гостей раскошными закусками, хмельным нектаром, сам рассказывал и внимательно слушал сотни удивительных историй о подвигах моряков. А когда все изрядно нагрузились хмельным нектаром, многие тутже завалились спать. Сабскаба, которому спать совершенно не хотелось, предложил перекинуться в костяшки. Эол по своей наивности согласился, даже не подозревая, что у Сабскабы выиграть невозможно, таких шулеров, ловкачей и карманщиков нужно было еще поискать. И как это водится проигрался в пух и прах, все движимое и недвижемое имущество оказалось в руках мошенника Сабскабы. Пытаясь отыграться, бедняга Эол поставил последнее, что у него было, кожаный мешок, перевязанный серебряной веревкой, в котором, будто котята в мешке, сидели яростные бури и смерчи. Бросив кости, Эол проиграл злополучный мешок, перевязанный серебряной веревкой, а передавая его из рук в руки, строго настрого приказал, не развязывать, пока мореходы не сойдут на берег.

-Не думай о грустном, проигрался, так не плач - успокаивал его Сабскаба.

И тутже засобирался в дорогу. Некоторое время они шли на веслах, удивляясь тому, куда подевались все попутные ветры, и правда, на море был полнейший штиль, паруса висели, словно тряпки, солнце пекло немилосердно, изнывая от жажды, Сабскаба приказал слуге принести нектара. Бончо, как любой услужливый слуга, тутже бросился выполнять поручение, увидав большой мешок, перевязанный серебряной веревкой, он подумал, что там самый лучший нектар, и не подозревая о последствиях, развязал веревку. С ревом вырвались на свободу свирепые ветры, устроив потеху, смешались в один тугой клубок, выли и стонали, толкаясь друг с другом. Море вздулось и всколебалось до самого основания, воздух утратив прозрачность сделался непроницаемым, темным и мрачным, а ветры, подымая пенно свинцовые громады волн, пошли играть купеческими галерами. Корабельная обшивка трещала, всех, кто не успел спрятаться в трюме, смыло за борт, треск ломающихся снастей и рвущихся парусов заглушали крики. Буря сопровождаемая ужасным вихрем и смертоносным шквалом разрывала небесный свод, который трещал низвергая громы и молнии. Все стихии мироздания: огонь, воздух, море, земля смешались воедино, пролившись таким сильным дождем, что на расстоянии вытянутой руки не было видно ничего, и только зарницы да вспышки молний озаряли эту непроглядную тьму. Свирепые ветры беспрестанно сталкивались друг с другом, грызлись и кусались, будто разьяренные псы сцепившиеся в бешенной схватке. А море, будто кошка с мышкой, некоторое время швыряло, крушило, било и опрокидовало галеры к верху брюхом, а затем жадно глотало их в свою ненасытную утробу.

-Боже правый и левый! - кричал Сабскаба, - эта волна нас проглотит.

Гигантская волна, которую в ураганном вихре подняли свирепые ветры, подхватила галеру с товарами и командой, понесла их по небу не разбирая пути-дороги. Милос, первый остров, по которому прошелся свирепый ураган, буквально разнесло в клочья. Ни дерева, ни дома не осталось на этой несчастной земле, по воздуху кувырком летели камни, деревья, бочки, крыши домов, повозки, демоносы и животные. И среди всего этого чудовищного смешения стихий парила крылатая «Ласточка», а Сабскаба, как и подобает капитану, крепкими руками держался за штурвал, пытаясь управлять галерой, будто не по небу он летел, а плыл по морю.

-Какая прелесть! - ежеминутно выкрикивал он своему слуге Бончо, представляя себя летчиком-аватором, - ты же знаешь, как я люблю летать, парить подобно птицам над землею и морем, пронзая расстояния и пространство. Ах если бы я только мог переродиться в птичьем обличие, иметь серебряные крылья. Кажется сбылась моя мечта летать выше облаков, - раз за разом повторял он слуге.

- Эй вы, резвые ветры-эфиры, услышьте меня! - кричал им Сабскаба, - вы даже представить себе не можете, как я вам благодарен, сбылась моя мечта, оседлать воздушные стихии и парить над землей, подобно птице.

Но свирепые ветры-эфиры только злобно рычали, фыркали, еще выше поднимая «Ласточку».

-Не пугайте меня! - кричал им Сабскаба, - я вас не боюсь, вы по своей бестолковой наивности думаете, что это вы меня несете. А на самом деле, это я запряг вас в одну упряжку и теперь вы в моей власти.

После этих колких и обидных слов свирепые ветры взревели пуще прежнего и сообразив, что над ними насмехаются, сбросили на землю и обидчика, и все что таскали на себе. А надо заметить, что все это произошло прямо у священного города Гидроалтаря, в тот самый миг, когда жизнь царя Киферона висела на волоске. Будто божий гнев, на пиратские головы обрушились вода и камень, морская живность и вековые деревья, резвые онегры и ополоумевшие демоносы, а на закуску галера Сабскабы. Десять тысяч демоносов, половина из них пираты, стали жертвой того памятного урагана, многие из них были искалечены до неузнаваемости, раздавлены лично Сабскабою и его галерой. Буря, так внезапно обрушившаяся на город, стихла, небо прояснилось, а от туда выглянуло ласковое солнышко, и только обломки разбитой « Ласточки » да горькие слезы Сабскабы рыдающего над её осколками напоминали о ненастье. Когда стихии земли, воды и воздуха вернулись в свои прежние русла, а из под обломков разрушенного города начали выползать те кто сумел уцелеть, очнулся и царь Киферон. Ещё не открыв свои ясные очи, он собирался полной грудью дохнуть глоток свежего воздуха и не смог этого сделать, сверху лежала демоница Тсифона, на ней лежал онегр, на нем штук пять или шесть разбойников придавленных обломками разбитой галеры и Сабскаба рыдающий над её останками. Киферон хотел что то крикнуть, но натужившись, снова потерял сознание. В другой раз ему повезло больше, очнувшись, он увидел, как змееголовая демоница Тсифона своими нежными девичими руками вытаскивала копье из его плеча, а затем заботливо перевязывала рану, оттирая ее от крови целебными настоями из чемерицы и бадьяна. Рядом, стоя на коленях, рыдал Сабскаба, оплакивая гибель «Ласточки», которая принеся себя в жертву, погребла под своими обломками не одну сотню пиратов. Тутже рядом стоял его верный слуга Бончо, и пытаясь утешить своего господина, утирал его слезы кружевным носовичком.

-Неужели я мертв, - мелькнуло в голове у царя Киферона, - вот как рыдают надо мною мои слуги.

Будучи от природы наивным он принял слезы Сабскабы на свой счет, но тут его взор пал на свои окровавленные руки, на которых запеклась голубая кровь.

- Нет, я определенно жив, да еще и ранен. Какая радость, - думал царь Киферон, рассматривая свои раны, - теперь в свою честь я могу воздвигнуть еще сотни три-четыре статуй да золоченных барильефов, и никто не посмеет осудить меня за это.

И правда, он был ранен впервые в жизни, и ему показалось это хорошим предзнаменованием, всех высший Хаос оставив ему жизнь, позволил пролить кровь за святыню. Поддерживаемый за руки демоницей Тсифоной и Сабскабою царь выбрался из под обломков разбитой галеры и тутже подозвал своих телохранителей, обвинив их в том, что они недостаточно хорошо охраняли его во время боя, приказал отрубить им головы. А своим спасителям, Сабскабе и Тсифоне, он оказал великие почести и осыпав их щедротами, спросил:

- вы спасли мне жизнь, я перед вами в долгу, просите все, что пожелаете.

Змееголовая Тсифона тутже пала пред ним на колени и со слезами на глазах просила взять её личным телохранителем. А почему бы и нет согласился он, сделав её личным телохранителем.

- Теперь говори ты - обратился он к Сабскабе, - проси что хочешь.

Сабскаба, будучи от природы необычайно скромным, не просил ни золота, ни серебра, просил взамен разбитой «Ласточки» другую галеру.

-Хочешь галеру? - удивился его скромности царь Киферон, - ступай на пристань, там в порту стоит 18 пиратских галер, выбирай, какая на тебя смотрит. Но кроме галеры я дарую тебе должность посла и советника моей страны, - при этих словах царь Киферон вручил ему почетные знаки отличия - златую цепь с серебряным медальоном и плащь расшитый зеленью позолоты. - Носи их с достоинством, помни, что ты посол великого материка Родос, - напутствовал его царь.

Сабскаба, не ожидая таких почестей, просиял от счастья и набравшись духу, спросил:

- о мой господин, а кроме тех почестей, которыми ты меня осыпал, мог бы я попросить серебряные крылья моей мечты.

-Мог, - отвечал царь Киферон, - но лучше не проси, а хватай этот колокол, - указал он своим перстом на «глас Гидры», огромный колокол лежащий среди обломков разбитой галеры, - отвезешь его в Атлантиду. Это будет твоя первая дипломатическая миссия.

-Зачем его куда-то везти? - удивлялся посол Сабскаба, - он тут жил, тут ему и место.

-Я мыслю иначе - отвечал правитель, - город Гидроалтарь мы востанавливать не будем, он всегда был слишком уязвим для разбойников, все ценности, святыни и реликвии нужно вывезти в более безопасное место, там же воздвигнуть новые алтари и храмы. Пока рабочие будут копать новое чистилище, пока отстроят алтари и храмы, пройдет уйма времени. Так что забирай этот колокол, отвезешь в Атлантиду в подарок титану Иапету, пусть он воздвигнет для него достойный храм.

-Есть! – по-военному шаркнув ножкой, отвечал Сабскаба, - будет сделано мой господин, доставлю в лучшем виде.

Киферон аж просиял лицом, ведь в его планы никак не входило возиться с этим пусть и священным во всех отношениях, но таким огромным колоколом. Для него нужно было строить новый или перестраивать старый храм, а это головная боль и заботы, которых у него и так больше всяких мер. Поэтому самым лучшим вариантом было отослать «глас Гидры» в Атлантиду, пусть там титан Иапет морочит себе голову.

-Слушай меня, - приказал он на прощанье, - доставишь груз в Атлантиду, получишь серебряные крылья твоей мечты, титан Иапет одарит тебя ими, а я ему напишу об этом.

Сабскаба хлопнул в ладоши от удовольствия.

- Да, я готов, хоть сейчас побежать с этим колоколом прямо по морю от самого Гидроалтаря до Атлантиды, а по пути забежать в Азию, Ливию и Эфиопию, - и тутже бросился выполнять поручение.

Колокол был невероятно тяжелым. При этом он два раза обрывался и, задавив десяток плененных пиратов, его кое как удалось втащить на корабль. Семижильная плеть подганяла ленивых и непривыкших к работе пиратов, теперь ставшие рабами-колодниками на своей же собственной галере. Надобно отметить, что Сабскаба с видом знатока осмотрел снасти и навигационное оборудование новой галеры, подергал руль и тормоз, проверил такелаж и цепи рабов, которых приковали к скамейкам, продев каждому в нос железный обруч. Найдя обстановку хоть и не роскошной, но вполне соответстующей его новой должности посла и советника, он комфортно расположился на палубе и торжественно направился на встречу морским приключениям, прямиком в Атлантиду. Новую галеру Сабскаба хотел назвать «Ласточкой», но взглянув на её профиль, решил оставить старое название «Фламинго». Глядя на длинный и крючковатый нос галеры, казалось, что она не плывет, а шарахается из стороны в сторону. Это рабы - пираты не привычные к веслам гребли в разнобой, чем окончательно вывели из равновесия Сабскабу. Он всегда такой сдержанный и уравновешенный в любой обстановке не выдержав издевательств, в один миг вразумил гребцов, его семижильная плеть не одному прошлась по загривку. И вскоре, совершенно измученный Сабскаба сумел таки заставить галеру плыть в нужном направлении.

- Кормчий, держи курс на Атлантиду! - скомандовал капитан, устало опустившись в золоченное кресло.

Слуга Бончо, как и подобает слуге, накрыл роскошный стол полный жаренной, паренной, холодной и горячей закуски, бесконца подливая в кубок хмельного нектара, пританцовывал, пытаясь скрасить однообразие плаванья. А надо заметить, что из-за колокола, непомерной тяжестью осадивший галеру по саму корму, еномных достигли небес и в тотже миг на головы злобных разбойников плаванье растянулось во времени. На пятый день плаванья, прямо на перекрестке торговых путей из Азии в Атлантиду и обратно, вдаль смотрящий заметил очертания кораблей.

-Полундра! - вскричал вдаль смотрящий, - к нам движется неприятель.

На развернутых парусах к ним шли черные галеры. Сабскаба аж втиснул свой глаз в дальнозорную трубу, во всевидящее око, пытаясь сквозь линзы увеличительного стекла рассмотреть незнакомцев. Пираты-колодники сидя на веслах, затаили дыхание, надеясь, что может им повезет, вольные пираты отобьют их вместе с богатой добычей. Но все обошлось, узнав в кораблях торговые суда, а не пиратов, страх покинул капитана, и его плеть перестала терзать спины несчастных колодников. Все воспряли духом, и Сабскаба, и Финикийские купцы, они опасаясь пиратов, пытались незамеченно проскочить перекресток торговых путей, а тут такая удача, сам Сабскаба повстречался им на пути.

Купец, по имени Нирох, родом из страны Луллу, стоя на коленях и протягивая руки к небу, молил Сабскабу, взять его под свое крыло, защитить от злобных морских разбойников, за это он обещал подарить ему самых сильных рабов-варваров. Это щедрый подарок согласился Сабскаба и тутже взял над ними шефство. Тут уж все моряки обняли друг друга, как братья. За кубком хмельного нектара стали расспрашивать каковы в стране Луллу нравы тамошнего народа, а также интересовались здоровьем и образом правления великого правителя всей Азии и Африки, царя царей Тартара. А галеры, подставив паруса попутному ветру, уносились в Атлантиду.

Досадная поломка

Пусть себе плывут, не будем им мешать, а сами на время вернемся к гарпиям, узнаем, что они делали все это время.

Несколько дней бушевало великое море Заката. Всегда такое доброе и ласковое, а теперь ощетинилось колючим гребнем волны, разродившись штормом, который редко можно увидеть в этих широтах. Волны бросали остров из стороны в сторону, отчего казалось, что даже остров может перевернурнуться к верху брюхом и пойти ко дну. Но слава всех высшему Хаосу все обошлось. Не иначе бог ветров Эол спустил на нас всех своих собак, ругались меж собою гарпии, совершенно не подозревая, что Эол натравил все свои ветры на галеру Сабскабы. Пока бушевала гроза, а море штормило, они сидели в пещере, греясь у очага и с явным удовольствием прислушивались, как капли дождя, словно мышиные коготки, стучат о каменный пол пещеры. А когда все стихло, и первые лучи восходящего солнца осветили морскую гладь, дозорные принесли добрую весть:

- Киты на горизонте!

Все как один схватили гарпуны и бросились на промысел. Вскоре быстроходные рыбачьи лодки уже преследовали китовье стадо. Но как выяснилось, киты были из того стада, что уже встречались с китобоями, и почуяв опасность, бросились бежать не разбирая дороги. Но и охотники, будто гончие псы загоняющие добычу, преследовали убегавших. Сильно отстав от китовьего стада, плыл старый горбатый самец, струя воды отбрасываемая убегающими китами только затрудняла ему движение, и он, раз за разом выпуская короткие фонтаны брызг, спешил предчувствуя, что это плаванье последнее в его жизни. Усилия многих лодок были устремлены к этой рыбине, потому что она была значительно крупнее остальных. Жрица Аелла уже успела подсчитать, сколько бочек рыбьего жира они натопят с эдакой туши.

- Быстрее, быстрее, быстрее, - все время подгоняла она гребцов.

Рядом летели молодые котята, выискивая свои цели, и некоторым из них удалось загарпунить убегающих китов. Но Аелла мечтала именно о таком красавце и все время подганяла гребцов:

- жми, жми, - просила она, - эта рыбина тянет на двести двадцать бочек чистого жира, жми, жми, - умоляла она гребцов.

Разьяренные преследованием они изо всех сил налегали на весла. Вот уже лодки настигают кита и зайдя с обеих боков, готовились загарпунить гигантскую рыбину. Кит, предчувствуя скорую смерть, с такой силой ударил хвостом по ближайшей лодке, что от нее остались одни только щепки. Благо никто не пострадал, а барахтающихся в воде китобоев подобрала одна из лодок. Но преследование на этом не прекратилось, Аелла воспользовавшись моментом, лично метнула свой гарпун, пронзив чудовищу бок. От боли кит будто остановился на месте. В этот миг еще три гарпуна просвистев в воздухе, впились в его жирный мясистый бок. Совершенно обезумев от боли, он судорожно трепыхался всем телом, а затем высоко поднявшись над водой, какую-то минуту стоял на своем хвосте, с плеском упал на бок и скрылся под водой. Лодки преследователей остановились, прекратив погоню и тихонько покачивались на волнах, выжидали добычу. Охота была неудачной, подбив всего восемь китов и потеряв одну лодку, гарпии сидели, отдыхая.

-Ну что там? - спрашивала Окипета, выкручивая мокрую одежду, - неужели утонул этот великан, жалко если утонет такая бочка жира.

- Неужели рыба может утонуть? - удивлялся Феникс, который наравне со всеми участвовал в охоте.

Пришлось ему обьяснять, что киты в отличие от наземных животных не умеют останавливать кровь, ибо соленая вода и подводное давление буквально обескровливают его, и бывают такие случаи, когда кит больше никогда не всплывает на поверхность моря.

- Приготовься! - вдруг крикнула Килейна, потому что в следущую минуту лодки буквально подскочили в воздух подброшенные волной, а на поверхность показалася гигантская китовья туша.

Лодки окружили рыбу тесным кольцом, медные остроги впивались в его бока, будто частокол ограды. А он лишь храпел кровью, да из дыхала на его голове взлетала к небу вспененная влага. Купаясь в собственной крови, кит изогнулся всем телом, а затем выбрасив горячую струю кровавой пены, яростно замычал и бросился на ближайшую лодку своих мучителей. Лодка Окипеты была перевернута, а экипаж выброшен в воду, но то был последний натиск умирающего животного, совершенно ослабев от потери крови, кит беспомощно закачался на волнах и тутже издох. Китобойный сейнер, остров Строхфуд неся на своей спине горы, леса и реки, гонимый ветром и морскими течениями, раз за разом приближался к месту охоты.

-Быстрее, быстрее, - молила жрица Аелла бога острова, - скорее дрейфуй сюда, скорее.

И правда, на их глазах чудовищная туша кита потихоньку погружалась в воду, из его пробитого чрева булькала кровавая пена, а фонтанчики газа отравляли воздух своим зловонием.

-Такое сокровище тонет, - в отчаянии кусала локи Килейна, - сделайте же хоть что нибудь, - кричала она, обращаясь ко всем окружающим, но что они могли поделать, с горечью наблюдая за погружением огромной бочки жира, остров был рядом, но и кит тонул быстро.

И тогда Балий расправив крылья, вспорхнул и опустился на бездыханное тело чудовища, сорвав с себя одежды, начал ими затыкать пробоину в чреве исполина. Вонь вырывающаяся из чрева чудовища резала глаза, сковывала дыхание, но Балий конопатил его рану и кричал, что было силы:

- держись, держись же ты вонючка!

Вскоре остальные гарпии пришли ему на помощь, паклей и соломой конопатили пробоины, это спасло добычу, она не утонула. Остров Строхфуд успел вовремя и китобои зацепив тушу медными крючками, вздохнули свободно.

-Хух, - оттирала пот жрица Аелла, - давай милые, тащите его на разделку.

Трещали шестерни, гремели цепи, втягивая исполинское тело на катки, уже хвост кита начал подыматься из воды, лебедки натужно скрипели, разделочные ножи готовые вонзиться в плоть рыбины, сверкали на солнце медью металла. И в этот самый миг, в чреве машины что-то надломилось, треснуло и заскрежетало, истошно завывая всем своим железным нутром, цепи начали раскручиваться, а кит, будто якорный камень, ушел на дно, оставляя за собою пузыри зловонного газа. Все бросились в машинное отделение. Это вырвало одну из шестеренок, и теперь анкерное колесо вращалось с огромной скоростью, весь механизм ему не подчинялся, каждое колесо вращалось куда хотело, барабаны цепей раскрутились до упора, сама машина остановилась, а сломанная шестерня валялась в стороне.

- Что делать? Как быть? Как соединить все эти зубья и шестерни? Смотрели они на Аеллу, а та зеленела, меняясь в лице.

- Ну Сабскаба! - вырвалось у нее из глотки, - Подсунул бракованную шестерню! Разорву!

Но больше она ничем не могла помочь, пришлось взяться за старые механизмы и рычаги, которые приводились в действие силою рук. С большим трудом удалось подтянуть исполина к берегу, прямо в воде началась разделка туши, ее резали на полосы китовой ворвани, вытаскивая на берег, ободрав один бок, сумели перевернуть его на другой и тоже ободрать, а затем уже облегченную тушу удалось дотащить до мелководья, и началась работа по разделке. Все это время в пещере большой машины что-то гремело, стучали молотки, скрипели шестерни, и вот скрипнув зубьями, машина визжа и грохоча, снова завертелась, дело сдвинулось с мертвой точки, и остальных китов уже разделывали машинным методом. Довольный стоял Феникс возле вращающихся шестеренок, ему удалось при помощи огромных усилий починить сломанный механизм, поставить на место старую шестерню, и китодробильная машина заработала вновь. Аелла стояла рядом, и Феникс, перекрикивая грохот машины, пытался ей обьяснить, что же пороизошло с механизмом, и как ему удалось устранить поломку, он размахивал руками, обьясняя, что это шестеренчатое колесо нужно заменить на новое.

-А вообще то, вам нужно купить новую машину, сейчас есть такие машины, работают от огня и дыма, приводятся в действие силою пара, не нужно тягловых животных, и сделаны они из более крепкого сплава меди и олова.

-А сколько они стоят? - интересовалась Аелла.

Феникс показал ей на пальцах 5 раз по 12 пальцев и еще столько же по 8 пальцев.

-Ого! - аж присвистнула Аелла, - так они же стоят, как весь наш остров, в этом море нет столько китов, сколько стоит эта машина.

-За хороший товар нужно платить хорошие деньги, - сочувствующе молвил Феникс и тутже засобирался в дорогу.

Аелла не смогла упросить его остаться хотя бы до праздника жертвоприношения. Феникс категорически отказался, забрав с собой воинов, отправился в путь. На скорую руку собрав все необходимое оружие, провизию и китовьи пузыри на случай вынужденной остановки среди моря, кошачья эскадрилия, сделав прощальный круг над островом, упорхнула прямиком на материк Родос. И надо же было такому случиться, что встречным курсом к ним приближалась непомерно разросшаяся флотилия купеческих кораблей. У мыса Узнай к Сабскабе и прочим купеческим галерам присоединилось еще 25 кораблей с Купруса, Ливии, Нубии и черной страны Кент (Египет). Таким образом, под командованием Сабскабы оказалась флотилия состоящая из тридцати трех судов. Выстроив свою флотилию в одну шеренгу, они буквально на ощупь двинулись к Атлантиде. А всему виной был густой туман, который ватной пеленой сгустился над морем Заката, скрыв непроглядною тьмой звездное небо, отчего двигаться приходилось буквально на ощупь. А когда к утру туман рассеялся, выяснилось, что от флотилии осталась лишь жалкая часть кораблей, несколько торговых судов с Тира и «Фламинго» Сабскабы. К тому же их сильно снесло в сторону от торговых путей, и теперь оказавшись на пересеченной местности, они совершенно потеряли ориентир, никто не знал, где они находятся, и куда им нужно плыть. В этих глухих местах великого моря Заката оказались сильные течения, а морское дно было буквально завалено камнями, отчего кораблям приходилось буквально пробираться среди подводных скал, морских глыб и булыжников, которые были весьма опасны, так как совершенно скрыты под водой. Не лучше было и пиратам бороздившим эти воды. Надо заметить, что катастрофа разразившаяся у Гидроалтаря погубила почти всех пиратов, оставив в живых главного разбойника Лодона. Ураган, будто пушинку, подхватил его и еще пол сотни пиратов и подняв их выше облаков, некоторое время носил на себе, но затем ему это надоело, и он выбросил их в морской омут. Все кроме Лодона утонули, а он сумел выбраться на совершенно необитаемый клочек суши. Воздав хвалу небесам за свое чудесное спасение, он отправился на поиски пропитания, и вскоре на одной из скал увидел птичье гнездо, а в нем яйца невероятно огромных размеров, величиною с огромную бочку. Не долго думая, Лодон схватил камень, разбил одно из яиц, и тутже из него вылетел птенец раз в двадцать больше самого большого осла. Собразив, что у такого огромного птенца родители еще больше, Лодон посчитал за лучшее благо, не трогать птенца, сорвал ему душистой травы, отыскал сладких кореньев, в общим накормил его, как только смог. Вскоре прилетела его мамаша с телом больше любого слона и хвостом дракона, она схватила Лодона и уже готовилась разорвать его на части. Но птенец уговорил свою маму не трогать розбойника.

-Это он помог мне проклюнуться из яйца! - пищал желторотый птенец, - Это он накормил меня сладкими кореньями и душистой травой!

- Говори, чего ты хочешь? - спросила у Лодона гигантская птица, и тот упросил её помочь вернуться на свой остров.

Так благодаря чудесной птице Зубус, а это была именно она, разбойник Лодон снова очутился у себя дома в Лодонии. С присущей только ему энергией он тутже снарядил три корабля, и вооружив до зубов команду, отправился на промысел. Подставив все паруса попутному ветру, они взяли курс к берегам Сардинии, но вскоре море Заката буквально закрыло непроглядным туманом, а быстрое течение подхватило и понесло их в сторону Атлантиды. В Атлантиду лучше не соваться, это Лодон знал отлично, ибо большинство из своих шрамов он получил именно в бою с Атлантами, но коварное течения и ветер, словно ополчившись против него, несли именно туда.

-Эх будь, что будет! - махнул рукою пират, отдаваясь на волю провидения, - может именно тут нас ждет богатый улов.

И правда, только он так подумал, на горизонте показались алые паруса купеческой флотилии. Видать такова была воля провидения, чтобы два великих капитана, Лодон и Сабскаба, встретились нос к носу.

Морская баталия

Яркое солнце слепило глаза. Именно по этому купеческая флотилия поздно заметила приближение разбойников. А пираты были очень хитры, двигаясь за солнцем, они опустили паруса и мачты, гребли веслами. Их черные галеры на фоне моря были почти не заметны, эти хитрые уловки давали им возможность, как можно ближе подкрасться к добыче. А купцы даже не догадываясь о разбойниках, преспокойненько трапезничали на флагманской галере Сабскабы, играли в кости, в чет не чет, в шашки. Выпив хмельного нектара, Сабскаба только-только собирался закусить сочной камбалкой, но случайно взглянув за линию горизонта, заметил три крохотные точки, приближавшиеся на огромной скорости.

- Эй ты, вдаль смотрящий, - крикнул матросу Сабскаба, - а ну посмотри, что там такое.

Матрос, который честно признаться немного вздремнул, пригревшись на солнышке, протер свои глаза и в ужасе вскричал следующее:

- Мать чесная, курица лесна, да ведь это же пиратские галеры разбойника Лодона!

-Лодона! - в один голос вскричали купцы, вскакивая на ноги, что тут началось невозможно передать словами, все куда-то бежали, что-то хватали, прятались, забиваясь по щелям и тесным трюмам, громогласно завывали трубы, призывая матросов к оружию, но таких смельчаков было не много, ибо многие тутже пали духом, и даже у горбоносой галеры « Фламинго» нос еще больше вытянулся.

Среди этой суматохи, толчеи и полной неразберихи один только Сабскаба оставался невозмутимо спокоен.

-Вы, - сказал он купцам, - трусы! Пирата Лодона я лично уничтожил в Гидроалтаре, а ну беритесь за оружие, покажем этим новоявленным пиратам, кто тут настоящие разбойники.

Эта пламенная речь в какой-то мере ободрила некоторых демоносов, и они послушно взялись за оружие. А в это самое время, пиратские быстроходные галеры приближались все ближе и ближе, они мчались, будто гончие псы, на веслах при опущенной мачте, которая служила им мостиком при захвате судна. Приспущенные паруса давали преимущество в маневренности, а корпуса галер окрашенные в цвет моря делали их не заметными.

-И все таки это галеры Лодона, я узнаю его свирепый оскал лица! - вскричал вдаль смотрящий.

Сабскаба уже замахнулся своею семижильной плетью, хотел проучить паникера, но в это самое время, на палубу посыпались камни и копья, дротики и пики, а пираты по опущенной мачте, словно по протоптанной тропинке, устремились на абордаж. Пришлось Сабскабе употребить свою плеть для других целей, и если бы не его мужество, горбоносое «Фламинго» была бы захвачена в числе первых. Сотни камней выпущенных из пращи осыпали палубу, загнав многих в трюм, после этого пираты бросили тросы с крюками и забрались на палубу галеры, сея панику и опустошение. Застигнутые в расплох купцы Тиряне даже не успели оказать сопротивление, а разбойники уже во всю хозайничали в трюмах, избивая купцов, грабя товары. Вскоре пираты овладели еще одним судном. Хищники рвали добычу, убивая всякого, кто пытался оказать хотя бы малейшее сопротивление. Не прошло и пол часа, как два купеческих корабля уже были в руках разбойников. Пират Лодон лично атаковал галеру Сабскабы, и тому пришлось приложить немало усилий, отбивая стремительную атаку противника. Ни смерть, ни крики, ни шум и звон боя не смогли устрашить героев, они отчаянно сопротивлялись. Огненные ядра рассекали воздух, взрываясь на палубе, разлетаясь смоляными искрами, их тушили морской водой, засыпали песком и сами отстреливались, осыпая пиратов градом камней.

Счастье сопутствует только отважным! - кричал Сабскаба своим громовым голосом, ободряя воинов, и лично направлял метательные машины и катапульты, а затем развернув «Фламинго» по ветру, пошел на таран.

Теперь уже пирату Лодону пришлось обороняться, Сабскаба устроил ему приличную трепку, его катапульты изрыгнув залп огня, подожгли разбойничью галеру. Бросив оружие, разбойники бросились тушить пожарище, а пират Лодон ценой личного мужества сумел развернуть галеру, уклонившись от столкновения.

-Ну держись! - грозил он Сабскабе своим кулачищем и тутже дал сигнал к сбору.

Пираты, бросив грабеж захваченных кораблей, подожгли их и прикрываясь ими, как щитом из дыма и гари, окружили Сабскабу со всех сторон, выжидая удобного случая к атаке. Теперь уже Сабскаба вынужден был обороняться, угодив в настоящую морскую баталию, справа и слева его окружали неприятельские корабли, но он и не думал сдаваться, сам бросался на врага, нанося ему удар за ударом. В это самое время, взбунтовались колодники, бывшие пираты узнав в нападавших своих собратьев, бросили весла, обездвижив судно. Рука Сабскабы не знала отдыха, плеть свистела рассекая воздух, но рабы вытаскивали весла из уключин, оборонялись ими. Бой разгорелся не на жизнь, а на смерть, огненные шары, копья, дротики смешались с тучей камней выпущенных из ручных пращ, обе стороны ожесточенно сражались, проявляя чудеса героизма. Укрывшись за щитами, демоносы умело отбивали атаки пиратов обложивших галеру со всех сторон. И все же силы были неравны, внутри самого судна происходило не менее ожесточенное сражение, еще немного и истерзанное «Фламинго» можно брать голыми руками. Сабскаба надеялся на помощь воинов из галеры купца Нироха и прочих, ведь только общими усилиями можно одержать победу, он звал их, но те, поджав хвосты, бежали с поля боя. Ситуация была критическая, не зная, что предпринять, Сабскаба подскочил к священному колоколу и принялся колотить в него железной палицей, призывая богов земли и неба себе в защиту. Протяжно и гулко звенело нутро колокола, именуемого «глас Гидры». От ударов многочисленных камней, бьющихся о его медные бока, многократно усиливая мольбы о помощи. Но громче колокольного звона раздавался рев разбойника призываяющего своих воинов на абордаж.

-Вперед мои серые воины! - кричал Ладон, подганяя пиратов к штурму, - это судно будет нам первоклассным трофеем, оно вернет свободу нашим пленным братьям.

Пираты рвались на помощь своим братьям, пленным колодникам, их сердца были переполненны отвагой и мужеством. Еще миг и галера Сабскабы будет захвачена, тогда уже ни что не сможет спасти жизнь бедняге купцу Нироху, который стоя на коленях и, протягивая руки к небесам, молил небесное воинство Сварожичей, ниспослать ему и его товарам избавление от бед и несчастий. За свое спасение он обещал принести в дар богу огня самых сильных рабов и щедрые жертвы в храм Атлантиды. И надо же такому случиться, произошло чудо, его мольбы были услышаны небесами. В самый разгар боя, когда несколько галер горело, а море было залито кровью и усеяно трупами, прямо над головою злобных разбойников разверзлись небеса, и оттуда, будто кара небесная, пали крылатые гарпии. Вперед себя они бросили китовьи пузыри, которые от удара о палубу корабля взрывались, наполняя воздух удушающим зловонием смрадного газа.

-Фу, какая гадость! - вскричали в один голос пираты, затыкая свои рты тряпками, паклей и соломой, а глаза руками, ибо не дышать, не видеть не было ни какой возможности.

Воздух буквально пресытился удушающим смрадом рыбьей желчи и тошнотворного запаха китятины, который спирал дыхание, выедал глаза. Бросив оружие, пираты метались, ища спасение, многие тутже выбрасывались за борт. Свист крыльев несущих смерть, смешалось с криками и мольбой о пощаде. Гарпии на лету пронзали пиратов своими короткими мечами, острым когтем подхватывали разбойников и выбрасывали в море, где их уже поджидала стая кровожадных акул привлеченная запахом крови, они радостно принимали их в свои обьятья, пожирая и живых, и мертвых. Ловко уворачиваясь от камней и дротиков, четыре крылатых кота за короткое время уничтожили чуть не всю команду пиратской галеры, и тутже принялись за другую. Их зеленые кошачьи глаза горели кровавым огнем охотников, не издав ни единого звука, они уничтожали их одного за другим. Лодон задыхаясь, пытался слезящимися глазами прицелиться из катапульты. Он долго вертел метательную машину, и так, и эдак, пока не выстрелил по воздушным целям. Огненный снаряд пролетел мимо, не причинив ни какого вреда.

-Пху ты! - сплюнул он, скривившись от досады, - в такой затхлой атмосфере сражаться совершенно невозможно.

Надо рвать когти, решил он, поняв, что дело принимает нежелательный оборот, тутже протрубил сигнал к отступлению. И сделал это вовремя, вторая галера уже едва могла выполнить его приказ, большая половина команды погибла от Гарпийных когтей. Лодон сам сел за весла, чего никогда себе не позволял ранее, и греб изо всех сил, а за ним спасаясь, мчало еще одно пиратское судно, которое атаковали крылатые коты. Разбойничьи галеры пытались отстреливаться огненными ядрами, они буквально изрешетили небо, но крылатые воины продолжали преследование, на лету бросали свои незнающие промаха дротики, резали пиратов ножами, кинжалами, подхватывая их одного за другим, выбрасывали в море. Тех счастливчиков кого не успели сьесть зубастые акулы, подхватила галера Сабскабы, уже сумевшая подавить бунт и мчавшая в погоню за убегающими. «Фламинго» не смог развить достаточной скорости только по одной причине, ему приходилось часто останавливаться, подбирать из воды барахтающихся разбойников. Две пиратские галеры бежали без задних ног, слыша за спиной шум приближающейся погони. Гарпии пикируя, сбивали их одного за другим, выбрасывали в море, и вскоре еще одна галера опустела совершенно, уже некому было грести веслами, и только одинокий пращник отстреливался до последнего снаряда, а когда они закончились, схватился за меч, и прикрываясь щитом, пытался обороняться, но не мог уследить за гарпийным маневром и сраженный мечом, упал за борт. В тотже миг на опустошенную палубу ворвался Сабскаба, он тутже принялся добивать смертельно раненных разбойников, своей семижильной плетью крушил их на лево и на право. А когда выяснилось, что в трюмах галеры остались живые и невредимые разбойники, тут уж Сабскаба пришел в неописуемое бешенство, иных он таскал за волосы, другим выбил все зубы, третьих бил головою о палубу, а затем схватил их всех в охапку и душил что было силы. В конце концов выместив на разбойниках свой гнев, он успокоился, а его верный слуга Бончо, исполнив песню победителей, звал купцов:

- скорей плывите сюда, спешите поздравить моего господина, истребителя морских разбойников!

- Победа! - возликовали спасенные купцы, выползая из кубриков и трюмов, и тутже облепили героя, выкрикивая здравицы в его честь.

-Будь же ты счастлив, великий истребитель пиратов, доблестный Сабскаба! - качали они его на руках, подбрасывая в небо.

А когда обнаружили в трюмах несметное число сокровищ, тут уж их ликованию не было предела.

-Кому война, а кому мать родная! - радовались довольные купцы, подсчитывая будущие барыши.

А в это самое время, крылатые воины продолжали истребление морских разбойников, которые гребли веслами из последних сил. Лодон прекрасно видел, что произошло с его кораблями, и в кровь закусив губы, лихорадочно искал выход из сложившейся ситуации. В его мозгу крутилось тысяча вариантов спасения, и ни один не шел ему на ум, но чувство опасности подсказало, что нужно делать.

- Сеть набросьте, сеть! - вскричал он во весь голос.

Повинуясь его приказу, пираты растянули от кормы к носу корабля частую сеть. Эта великая хитрость спасла им жизнь, дальнейшее преследование не имело ни какого смысла. Звук рожка заставил крылатых воинов прекратить погоню.

-Отходим! - скомандовал Феникс.

На этом избиение прекратилось, пираты умчались в открытое море, а гарпии, метнув в разбойников по дротику, вернулись обратно. Когда шум боя затих, пятерка крылатых воинов приземлились на залитой кровью палубе. Купцы хоть и знали что это друзья, но стояли с опаской посматривая на незнакомцев. А вот Сабскаба знавший их лично тутже подскочил к Фениксу и полез целоваться, обнимал и целовал своих спасителей. Капитан торговой галеры Нирох пал на колени пред Фениксом и раз за разом припадая к его ступням, молил его, будто бога.

- О крылатые Сварожичи, - вздымал он руки к Фениксу и гарпиям, - вы спасли нас от верной смерти, просите любую награду, ни в чем вам не будет отказа.

Феникс остановил его жестом, подымая с колен. Товаров твоих нам не надо, мы направляемся на Родос, отдохнем у вас немного и снова в путь. Только сердобольный капитан не унимался, отвешивал низкие поклоны, молил взять их под свою защиту.

- Мы, купцы страны Луллу, везем товары в славный град Атлас, в пути на нас напали кровожадные пираты, многих поубивали, пожгли наши корабли. Войди в наше положение, - ламая руки обьяснял он своим спасителям, - в море плыть страшно, назад вернуться, понесем огромные убытки, станьте нашими телохранителями, - со слезами на глазах повалился он к ногам Феникса.

Сабскаба быстро сообразив, что лучшей защиты им не найти, тоже принялся уговаривать Феникса.

- Поехали с нами в город Атлас, там намечается праздник, повеселимся, ведь такого праздника, какой устраивают Атланты, врядли где увидишь.

-Ладно, - согласился на их уговоры Феникс, снимая с плеч дорожные сумки, оружие и припасы, - заедем в Атлантиду, а за одно и титана Иапета проведаем.

Феникс в душе был недоволен тем, что пришлось свернуть с предначертанного пути, но решил согласиться на уговоры купцов, все таки бой вымотал молодых воинов, а путь предстоял не близкий, пускай отдохнут, решил он, а за одно посмотрят Атлантиду, она в это время года была сказочно прекрасной. Надо заметить, что все это происходило накануне ежегодного праздника устраиваемого в столице Атлантиде, городе Атлас, куда стекались сотни тысяч торговцев. На радостях довольные купцы устроили такое веселье, что на море места было мало. От песен и плясок галера ходила ходуном, а столы так просто ломились от яств и закусок. Все радовались и ликовали, только волосатые варвары, сидя в железных клетках, смотрели на происходящее отрешенным взглядом, им дикарям было безразлично все происходящее, что с них взять, вроде и глаза у них имеются, да только пустые, лишенные разума, им бы только брюхо набить, вот и все их веселье. Так незаметно шаг за шагом флотилия Сабскабы с трофейными кораблями пиратов и новыми колодниками уверенной поступью приближалась к Атлантиде. Капитан Нирох счастливый от того, что ему удалось спасти и приумножить свой товар, пытался отблагодарить Феникса и гарпий. Подвел их к клеткам, умолял взять хотя бы одного варвара в знак благодарности.

-Это лучшее, что у меня есть, - говорил он, - посмотрите какие красавцы, настоящие приматы, сильные, крепкие, выносливые, вы только посмотрите какие у них зубы, - и он раскрыл рот одному существу, обнажая его белоснежные зубы.

В тесных клетках, прижимаясь друг к другу, сидели огромные, волосатые человеко-подобные обезьяны, которые только и могли мычать «вар-вар–вар», их глаза напрочь лишенные разума сверкали злобой и испугом. Лишь отвратительная отрыжка иногда вырывалась из их рта, так эти животные предупреждают об агрессии.

-Это отличные варвары, - расхваливал он свой товар, - охотники за живым товаром изловили их в стране Пунт, женщин-самок оставили себе, а самцов выносливых к труду и побоям перепродали нам, выбирай любого, - просил он Феникса.

Только тот любезно отказался, поблагодарив капитана, обьяснил, что воинам не полагается иметь ничего лишнего кроме оружия, а уж тем более рабов и драгоценности.

-Ложитесь спать, - приказал он гарпиям, и те быстро смыв с тела запекшуюся кровь, зарылись в стог сена и тутже уснули, а прочие демоносы еще долго коротали врямя, наслаждаясь изысканными яствами.

Ночь выдалась теплая, море спокойное, компания разговорчивая, закуска и нектар просто прелесть. А вот звезд не было, их закрыл ватный туман, в котором галерам приходилось пробираться буквально на ощупь. Чтобы хоть как-то скоротать время, Сабскаба принялся расспрашивать купцов.

- Как поживает ваш правитель Тартар, так ли огромно его величие, как о нем рассказывают в сказках и легендах.

-Не знаю какие именно сказки ты слышал о великом царе Тартаре, - отвечал Нирох, - но у нас в Азии и Африке из уст в уста передают одну легенду о великом подвиге царя царей.

-Расскажи, - просил Сабскаба, подливая в кубок хмельного нектара.

-Было это или не было, судить не нам, но в нашей стране существует такая легенда, - начал он свой расказ. – Когда-то давным давно не было на нашей планете никакой жизни, куда ни глянь одна вода и ничего более, кроме воды.

- Когда ты говоришь это было? - переспросил Сабскаба.

-Это было в незапамятные времена, - отвечал Нирох, - когда еще не было ни земли, ни небес, лишь только первородный океан покрывал нашу планету. В это самое время, в глубинах этого первородного океана обитали страшные чудовища: два гигантских червя, Апсу и Гидра. И был у них сыночек, свирепый Мумму.

- Кто такой Мумму, я знавал одного Мумму, - перебил Сабскаба рассказчика, - это случайно не тот свирепый Мумму, который потом утонул.

- Не тот, - раздраженно отвечал капитан Нирох, - лучше не путай меня, и так в тумане плывем, еще ты тут туману напускаешь.

Он неторопливо отпил из кубка хмельного нектара, осмотрел своим пытливым глазом слушателей и продолжил.

- А в это самое время, небесные Сварожичи как раз начали подымать из воды острова, материки и континенты, будто головки недозрелого сыра, всплывали они над морскою гладью и с тех пор больше не опускались.

-Этого не могло быть, - вставил свои пять Сабскаба, - это же нонсенс, всем известно, что это богиня земли Гея отделила воду от земли, а землю от неба, и помагал ей в этом бог неба Уран.

- Я ничего не выдумую, - защищался Нирох, - что слышал, то и рассказываю, а бога неба Урана тогда еще и в помине не было, не родился он еще в этот мир.

-Верь ему, - вступился за рассказчика Феникс, - я могу подтвердить правдивость его слов, ибо сам был свидетелем тех времен, когда земля лежала пустой, и даже морские гады не выползали на сушу.

- Я о томже самом рассказываю, - продолжал свое повествование капитан Нирох, - в это время богиня земли Гея обратилась к всех высшему Хаосу, просила вдохнуть жизнь в ее лоно, просила отделить воду от земли, помочь высечь жизнь из мертвого камня. Услышал её мольбы всех высший Хаос, прислал семь небесных Сварожичей несших в себе споры жизни и божественный дух. Это благодаря их стараниям начала отделяться вода от земли и неба, сделавшись тройственной, ведь ее основу образовали три сущности: вода, земля и небо. Это они вдохнули в затвердевшую землю искру живого огня, засеяв нашу землю растениями, насекомыми и прочей живностью, зародив жизнь на нашей планете.

- Ну и ну, - промычал Сабскаба, - а дальше что было?

- А дальше земные черви, Апсу и Гидра, пришли в страшное негодование, им не хотелось лишаться былой власти, и вот тогда-то решили они истребить небесных Сварожичей. Осуществить свой злодейский замысел, они поручили своему сыночку Мумму.

-Это тот Мумму, которого потом утопили, - снова встрял в рассказ Сабскаба.

Нирох аж вспылил.

- Чего ты все время меня перебиваешь, если такой грамотный, сам рассказывай, -сердился он.

-Все, все молчу.

- Земные черви, Апсу и Гидра, подговорили свирепого Мумму пожрать Сварожичей. Но небесные Сварожичи при помощи очень древних заклинаний узнали о коварных замыслах врага.

-А какое это было заклинание? - вновь влез в разговор Сабскаба, - скажи, скажи Нирох, меня просто распирает от любопытства, так хочется узнать это заклинание.

-Не от любопытства тебя распирает, а от великой несдержанности! - вспылил Нирох и тутже скороговоркой прочел это страшное заклинание. - Кто еще раз меня перебьет, пусть у того « Флофт Дрин Клер Дуольдам Простредмир» на языке выскочит куча блох, Чох Чох.

При этих словах Сабскаба чуть не подавился бараньей костью, закашлялся, схватил медный кубок, промочил горло и, утираясь рукавом, пригрозил.

-Прекрати колдовать, а то узнаешь вкус моей волшебной плеточки, она живо из тебя все заклинания выбьет, - схватился он за свою семижильную плеть.

-Успокойтесь, - просил их Феникс, - не сортесь из-за пустяков.

-Ничего себе пустяки, - высунул Сабскаба свой длинный язык, пытаясь рассмотреть бородавку.

- Нет там ни какой бородавки, это всего лишь шутка, считалочка такая, а если будешь перебивать, точно наговорю бородавку, - пригрозил ему Нирох.

-Ты мне её уже наговорил, - ругался Сабскаба, - вот, вот смотрите, растет бородавка на кончике моего языка, а говорил шутка, сейчас же расколдуй, сними свой дурацкий заговор, а не то…..

-Где ты видишь бородавку, - оправдывался Нирох, - ничего там нет.

-Нет там ничего, - в один голос подтвердили купцы, - обыкновенный раздвоенный язычек с ярко выраженными вкусовыми луковицами, ничего особенного.

И Сабскаба немного успокоившись, выпил нектар из кубка, который протянул ему купец в знак дружбы. Нирох отпив из кубка божественный на вкус нектар, продолжал.

-Что нам делать, думали небесные Сварожичи, имея только духовные оболочки, мы не в силах противостоять чудовищному Мумму, а тот собрав огромное воинство морских пресмыкающихся с телами полными яда, выполз на сушу, разыскивая своих обидчиков. И лик его был страшен, ибо никто из Сварожичей не отважился взглянуть ему в лицо, боясь погибнуть от трепета его мерцающих глазниц. Ни кто из Сварожичей не решился вступить против сил мрака. Тогда самый первый из земных богов, великий царь Тартар, обьявил, что он согласен выступить против беспощадних Андрогин и спасти мир от их власти, но за это Сварожичи должны признать его царем над Азийским и Африканским материком, и никогда не вступать с ним в спор.

-А почему бог неба Уран не поразил их громом и молнией, - интересовался Сабскаба.

-Он тогда еще был маленьким мальчиком, ведь небо только, только появилось на свете, - обьяснил Феникс, - а ты лучше молчи, а то, и правда, бородавка на языке выскочит.

Капитан Нирох взглядом поблагодарил Феникса за помощь, продолжил рассказ.

- Без сожаления отказались Сварожичи от своей верховной власти, в надежде спастись от страшных врагов. «Ты будешь править огромной страной, - обьявили они царю Тартару, - в твоей власти будет возвышать того, кого ты любишь, унижать того, кто будет тебе неугоден, и решений твоих никто не посмеет отменить. Спаси нас от страшной Гидры и её безжалостного сыночка Мумму!» Вот именно тогда наш великий царь царей Тартар, который еще не был царем царей, явил миру истинное геройство и отвагу. Вооружившись стихией бури, смерча и урагана, он вогнал в глотку свирепому Мумму восемь яростных ветров, дующих в разные стороны, и те разорвали злодея в клочья. Также он поступил и с прочими морскими чудовищами, он бил их, как сорную траву, и каждое его движение рождало молнию. В ужас пришли земные черви, Апсу и Гидра, устрашившись героя, они бросились бежать, но Тартар догнал их, изрубил тело Апсу в клочья, а Гидру с камнем на шее утопил в глубоком омуте на краю первозданного Океана. Поставив над нею стражей, могучего Эреба, хранителя бездны. В честь этой великой битвы и был отстроен величайший храм всех времен и народов Гидроалтарь, тамже в глубокой норе, где проживали Апсу и Гидра, было устроено первое на земле чистилище и лабиринт, в котором находят свое перерождение сотни душ умерших демоносов. Надобно заметить, что Сварожичи сдержали свое обещанье, отдав царю Тартару во владение Азию и Африку, и с тех пор правит он нашей землей мудро и рассудительно. Это он засеял нашу землю травами, посадил на склонах высоких гор пышные леса, а в болотах тростники и папирус. Это он населил горы и долины разными зверями и птицами, а в реках и озерах бесчисленное количество рыб.

- Нет, вы только посмотрите, - не мог успокоиться Сабскаба, - он точно мне бородавку наслал, чтоб тебя затоптали морские черепахи, - при этих словах он демонстративно высунул свой длинный язык и показывал его всем сидящим. - Вот какая большая, - ковырялся он ногтем своего пальца в пупырчатом языке.

Нирох аж подскочил с места.

-Уста спасают демоноса от всяческих бед и лишений, но слова не могут заставить покрыть свое лицо бородавками, вы только посмотрите на на этого болтуна, расковырял себе язык грязным пальчиком, а теперь наговаривает на меня.

Сабскаба же стоял на своем, пытаясь отстоять свою точку зрения, высунув свой раздвоенный язычек, показывал его всем кому не попадя, при этом размахивая своей семижильной плетью, кричал.:

- Не зли меня, я в гневе страшен.

Если бы не сигнал сирены неизвестно чем бы все и закончилось. Рога трубили сбор, вызывая капитанов на свои корабли, морские течения усилились, а туман до того сгустился, что уже ничего нельзя было рассмотреть. Флотилия буквально на ощупь пробиралась в густом молочном тумане, все время направлялась к Атлантиде. В даль смотрящий пристально всматривался в густую молочную пелену, пытаясь рассмотреть маяк Атласа установленный у входа в порт.

- Смотри в оба, скоро будет Маяк - придупреждал его Сабскаба, и тот смотрел, что было сил.

И тут, будто свет пронзивший небеса, блеснул спасительный проблеск света. Наконец-то обрадовались мореходы, рассматривая слабый фееричный огонек, то потухший, то погасший среди беспросветного молочного тумана.

-Может все это нам показалось? - спрашивали они друг друга, окутанные ватной дымкой.

Но в тотже миг их уши уловили лязг уключин и плеск равномерно погружающихся весел. Из густого тягучего тумана к ним на встречу выплыла златая триера с серебряной головой буйвола на носу и тремя рядами весел. Златая триера не сбавляя скорости, надвигалось прямо на них.

- Пираты! - первое что пришло на ум Сабскабе и он приказал всем, кто не был занят на веслах, вытащить оружие и приготовиться отразить атаку.

Судно держало курс прямо на них, как будто кормчий и не замечал их присутствия, а титанического роста демонос стоявший на носу корабля, приложив с своим устам усиливаущую звук раковину, прокричал.

- Пппрррочььь с дороги, охлосы, если вам дорога жизнь!

- А ты кто такой, ой, ой, ой! - крикнул срывающимся голосом Сабскаба.

- Я титан Крий, - отвечал незнакомец, - а ты наглец кто такой?

Когда Сабскаба услышал имя самого воинственного из титанов, он с отчаянным криком кинулся назад к гребцам, взмахнув плетью, дал сигнал поднять весла. Средний из сыновей великого бога Урана, титан Крий, был чуть лучше пирата, прославился на всю ойКумену своим свирепым нравом и никогда не уклонялся от боя, сам искал опастность в битве, с ним мало кто хотел бы столкнуться на море. Сабскаба тутже отвел свои корабли в сторону, а его галеры подняли весла. Пока златая галера проплывало мимо, они увидели высокого титаныча в одежде буквально усыпанной драгоценными камнями, его длинные руки в златых перчатках говорили о том, что он прирожденный боец, а кривые ноги, обутые в серебряные сандалии давали ему возможность цепко держаться за палубный настил. Злые, близко посаженные глаза, выглядывающие из под златого шлема буравили их даже сквозь густой туман, а может это низкий покатый лоб, выступающий над глазами козырьком крыши дома, придавал ему такой дикий вид, отчего кровь буквально стыла в жилах.

-Кто такие! - переспросил титан Крий, угрожающе замахиваясь злаченным копьем.

-Купцы мы, купцы, - оправдывался Сабскаба писклявым, срывающимся голосом.

-Пху на вас! - сплюнул титан, - я то думал разбойники, хотел угостить вас по-первое число.

Он еще раз недовольно сплюнул и закутавшись в свой плащ, сладко зевнул и тутже растворился в тумане. Злаченные весла триеры равномерно вздымались и опускались, пока не исчезли в молочном тумане, а Сабскабы еще долго смотрел им в след. И надо ж такому случиться, переговаривались меж собою демоносы.

- Сам титан Крий правивший далекими жаркими странами, Офир, Машон и Метабеле, которые. как и Атланты, не знали свинца и меди. Всюду где нужно и не нужно применяли драг металлы, золото в качестве простого металла использовалось даже в наконечниках копий и дротиков, а серебро, как более тяжелый металл, служил прекрасными пулями для пращи.

-Вот так встреча, - мямлил Сабскаба, - чуть было на самого титана Крия не натолкнулись, эй ты глазастый, смотри в оба.

А тот, как будто ждал этой команды, расширил свои очи и тутже заметил луч света, пронзивший мрак ночи.

-Маяк, вижу маяк Атласа! - прокричал вдаль смотрящий.

- Наконец-то, - оживились купцы, - сбылось предначертанное богами.

Густой туман постепенно рассеялся дождем, и теперь уже ничто не могло скрыть каменную фигуру титана Атланта, вздымающую к небесам огненный факел. Плывущие морем из далека видят свет большого фонаря, устроенного на вершине гигантского маяка, это он указывает путникам направление к Атлантиде.

-Боже, какая красота, - удивлялись впервые узревшие титаническую фигуру Атланта, высеченную из огромной скалы.

И правда, этот маяк своей высотой доходящий до самых облаков был точной копией младшего сына царя Иапета, титана Атланта. На двух негнущихся ногах стоял он посреди моря, крепко удерживая в одной руке огненный факел, вторая рука держала златой щит преграждавший проход в гавань.

-Такого не может быть! - восклицали пораженные демоносы.

-Это миф воплотившийся в жизнь! - вторили им другие.

- Нет, это сказка ставшая былью! - отвечали знатоки, которые везде бывали и все видели.

И правда, маяк был в сто раз выше самого высокого строения ойКумены. Поговаривали, что с вершины маяка открывался вид на тысячу стадий. В самом верху маяка в огромной чаше горел яркий огонь, который при помощи сложной системы зеркал мог сравниться со светом далёкой Луны или одной очень яркой звезды. Башня маяка была воздвигнута без каких либо расчалок и других креплений, отчего казалась легкой, почти ажурной, но при этом очень устойчивой. Что было немало важно, ведь в этих широтах сильные ветры, шквалы, бури, ураганы и гигантские цунами не такая уж и большая редкость. Все это было учтено зодчими создавшими это чудо света, ведь даже небольшой шторм, налетавший на остров вырывал с корнями деревья, а сама башня имеющая семикратный запас прочности не боялась даже самых сильных ураганов. Не смотря на свою удивительную устойчивость, вершина башни даже в самую тихую погоду колебалась и раскачивалась из стороны в сторону, это создавало иллюзию, что каменный Атлант живое существо, вот-вот сойдет с пьедестала и отправится в путешествие.

-Боже правый и левый, - заламывали руки впервые видившие это чудо света, пытаясь рассмотреть лицо юноши, чью голову украшал венец короны из расходящихся в сторону лучей.

Слегка отклонившись вперед, он всматривался в проплывающие корабли, буравил их своим пронзительным взглядом.

-Во-о-от так чудеса, - не переставляли удивляться демоносы.

И тут, огромный рот статуи великана отворился сам по себе, а оттуда, будто из преисподни, вырвался голос подобный далекому раскату грома.

-Кто такие? - спросил Атлант, и казалось, что само море покачнулось от его вопроса.

Страх и ужас овладел сознанием, мелкая россыпь гусиной ряби пробежали по телу Сабскабы, рот его искривился, язык высунулся, и он испуганным голосом пропищал ответ.

- Мы пираты! Ой, не пираты мы! Не пираты! А совсем наоборот. Мы жертвы пиратского разбоя. Ой, ой, ой я совсем запутался, мы торговцы, то есть это они торговцы, а я посол самого царя Киферона.

- Так кто же вы такие, пираты или торговцы? - грозно вопрошал исполин. - Если пираты готовьтесь умереть, - тут же отворились потайные бойницы, из их чрева высунулись катапульты, большие и малые метательные машины. Протяжно затрубили боевые рога, дробно ударил барабан, готовьтесь умереть, вещало изваяние Атланта.

- Мы торговцы, - в отчаянии вскричал Нирох из странны Луллу, - везем к вам товары, ковры, порфир, багряницу, финики и рабов варваров.

- Кто твой господин? - грозно допытывался каменный Атлант.

- Мой хозяин знатный ростовщик Шатаран, из рода джинов.

- Чем докажешь, - гремел раскатистый голос.

- Вот документ на товар, вот пошлина, вот налог на движимое и недвижимое имущество, вот справка от ветврача на рабов и другую скотину, все в порядке, за все уплочено.

- А ты кто такой? - обращалось гигантское изваяние статуи к Сабскабе.

- Я личный посланец правителя Родоса, царя Киферона, мой господин прислал в дар Атлантам колокол, именуемый «глас Гидры», отбитый в жестокой схватке у разбойника Лодона, посягнувшего на святыню Гидроалтаря.

- Я не верю тебе, - сказал исполин, - ты и есть разбойник Лодон, готовься к смерти.

Барабан ударил громче, катапульты взведены, еще миг и от флотилии Сабскабы не отстанется и мокрого места.

-Верь им, - поднял руку до этого молчавший Феникс, - я подтверждаю правдивость всего сказанного.

-А ты кто такой? - гремел исполин.

-Я посол ойКумены, - Феникс показал свой нагрудный жетон златорогово дракона.

-Это Феникс, я узнаю его, это посол Феникс, - перекликалось пол сотни голосов внутри гигантского сооружения маяка.

- Это Феникс, посол ойКумены, отворяйте врата, -прозвучала короткая команда, и тутже скрипнули зубчатые уключины, взвизгнули лебедчатые шестерни, загремели цепи, отворяя проход. Гигантские врата в форме круглого щита отворились, и галеры, будто мыши, проскользнули внутрь норы.

Благословенная Атлантида

Просторный канал острова Атлантиды петлял змеей меж серых скалистых утесов, вершины которых, словно седина виска, покрывал молочный туман, зацепившийся за их острые шпили. Как только галеры очутились в канале, огромный черный дракон поднялся со скал и стал кружить над ними, его черная тень скользила по морю, угрожая поглотить галеры всместе с купцами и товарами.

-Боже правый и левый, - закрывал свои глаза купец Нирох.

Гигантский дракон низко пролетел над ним, скрежеча своими зубами так, как будто это сталкивались скалы.

-Это же Рух, птица Рух, - в страхе шептались демоносы, - смотрите, смотрите, в своих когтях она несет тушу кита.

И правда, гигантская птица Рух подлетев к ближайшим скалам, бросила тушу кита в ущелье, грозно сверкнув очами, будто предупреждая, это моя добыча. Дракон устремился вниз и принялся пожирать китовью плоть, довольно рокоча «Ррррууух ррух-ух-ух». От всего увиденного в этом мрачном канале волосы шевелились на макушке головы, шерсть встала дыбом, и тутже непреодолимая тоска сжала сердце в кулак.

-Куда мы попали, - судорожно промелькнуло в голове у Сабскабы.

- Это еще цветочки, то ли еще будет, - как мог успокоил его Феникс.

И правда, сам остров вызывал нескрываемое удивление. Хотелось бы сразу оговориться, название острова Атлантида произошло не от имени младшего сына царя Иапета, титана Атланта, так могут думать только самые невежественные демоносы о трех головах. Атлантида или сокращенно Атолл, есть не что иное, как фирменное блюдо великого моря Заката, она возникла в результате разлома земной коры и бурной жизнедеятельности морских полипов. В те незапамятные времена, моря и океаны буквально кипели и пенились лавой огня, отчего в мире возникли острова и даже континенты. В те времена, прозванные в народе «кипячением моря», на сушу выползли сотни морских тварей, многие из которых так и остались жить на земле. Среди них были многие виды молюсков, а также морские полипы, облепившие угасший вулкан Атлантида со всех сторон. Морские полипы, маленькие такие букашки, не больше пшеничного зернышка, год за годом, век за веком лепят друг на друга свое жилище, свой коралловый домик, в результате образуются острова. Однако море может проломить этот хрупкий коралловый панцырь, поэтому полипы не живут в одиночку, прочно цепляясь друг за друга, нарастая один на другого, образуют гигантские колонии, которые расширяясь, превратились в самый прекрасный остров на свете. Не зря о Атлантиде говорили:

- ты просто бедняга, если не видел Атлантиду, но ты просто осел, если увидев город Атлас, столицу атлантиды, не поклялся снова туда вернуться.

Оно и понятно, на земле стоял благословенный золотой век, век всеобщего счастья, мира и благополучия. Сады и поля давали огромные урожаи, луга кормили обильные стада домашних животных, труд был легок, тысячи рабов-варваров обрабатывали цветущую землю. Народ жил по обычаям пращуров, любил веселые, шумные праздники, и никто не мешал ему жить в роскоши, любить своих демониц, рожать детей и веселиться.

-Боже правый и левый! - восхищались путники красотами города и порта, жадно пожирая их глазами

Величественные дворцы и храмы нового города соседствуют со множеством разрушенных храмов, обелисков, колон древних памятников и гробниц старого города, разрушенного великим сотрясением Атлантиды ещё три тысячи лет тому назад. Этот старый город некогда занимал все окрестные горы, и теперь полностью оставленный жителями утопал в зелени садов, дающих диковинные плоды. Казалось, будто душа истерзанная безумством необузданых страстей, наконец-то нашла успокоение в плавной гармонии окружавших долину гор. Соленый морской воздух, настояный на целебных ароматах лесов вливается в грудь без всяких усилий, отчего тело буквально переполняется здоровьем. И правда, климат на этом благословенном острове был лучше, целебнее и полезнее, чем в других местах по той причине, что травы и деревья здесь росли невиданные.

Большой и уютный порт, вмещающий несметное количество кораблей всевозможных форм, размеров и тоннажа встретил их вполне радушно. Сотни галер, пентер, триер стояли выстроившись в ряд у бесконечной пристани Атласа, и Сабскабе пришлось изрядно потолкаться, протискиваясь к причалу. Скрипели уключины весел, гремели тяжелые цепи, туда-сюда сновала суетливая команда, швартуясь к кольцам портовой гавани. Глаза разбегаются от колышущегося моря парусов всех цветов и оттенков радуги, тут тебе и чисто белые паруса, и в полоску, и в крапинку, с рисунком и без рисунка, расшитые златом, серебром. На их фоне истрепанные галеры Сабскабы выглядели не очень эффектно, корпус исцарапан, паруса разорваны, даже «Фламинго» больше напоминала загнанную шакалами антилопу, чем быстроходную галеру. Да и путники пережившие бой с пиратами выглядели нелучше, у кого раны, у некоторых увечия, да и своей статью они в корне отличались от жителей Атлантиды. Тех можно узнать сразу. Высокие, крепкие телом, богато одетые они представляли собою верх совершенства, доброты, высоты, широты и прочих её достоинств. У одних живот опух до размеров здоровенной бочки. У других расширились плечи, да так сильно, что этих горбунов называли просто гороносцами. У пятых, прямо от ушей росли ноги, крепко накрепко соединяясь с шеей. У иных, нос вытянулся до размеров хобота. У прочих, уши росли такими большими, что волочились по земле, будто это и не уши, а самые настоящие плащи. Эти длинные уши крепились к неменее огромной голове, будто специально выращенной для того, чтобы вместить в себя всю мудрость прожитых тысячилетий. Теплый климат и благоприятные условия жизни способствовали долголетию, тысяча лет для Атлантов еще младенческий возраст, поэтому в пожилом возрасте они были настолько умны каждый в своей области, а в науке и искусстве достигал таких вершин, что другим жителям ойКумены и не снились. Прочие гости столицы старались ни на шаг не отступать от местных жителей, разве что одежда выдавала их чужеродное происхождение. Например жителей Африканского континента: Доробо, Кинту, Нгулве, Мулунгу, Гоаб, Тсуи, Гануба, Мбасы, Мвава, Интулва, Гурру, Валумбу, Куикузи, Китута, Вариму, Шериша, Ирима, Шетаны, Валели, Вао, Амапози, Нфлопфу, Итонго, Ишбула, Чвана, Гарибы, Хлако, Ньена, Кабиа, Вымия, Идози, которых здесь было больше других, выдавал загорелый цвет лица и национальная одежда, которой они очень гордились, а также размеры тела: острые локти, широкие плечи и маленькая голова, увитая ветвящимися рогами. Демоносы Тарона, Ливии и прочих Азийских стран: Девы, Пери, Гули, Джины, Шейтаны, пустынные Адиты, Айшмы, Акваны, Шедуки и прочие коих не счесть пальцами рук, выделялись своими длинными хвостами и маленькими копытцами. Кавказ представляли крылатые народности Ацанов, Албасты, Пари, Адарха, Аздаги, Юхва, Алкилы, Алы, Вишапы, Каджи, Шапсуги, Вашпал, Абрак, Иныжи, Конаяк, Покотн, Девальна, Милки, Генивх, Чхурур. От Европы, как от самой необжитой части ойКумены, демоносов было меньше всего, но среди них встречались Акко, Амфито, Морло, Аластор, Аждахаки, Бебрик, Кабиры, Ларии, Ализонки, Калипиды и Киконы. Далекая (Индийская) страна Ракшаси была представлена чуть беднее, это было связано с расстоянием, скрытностью характера и образа жизни демоносов тех стран: Ахуров, Цахуров, Авани, Ракшаси, Рудру, Васу, Кагари, Ангирасы, Антиракша, Адитьи, Ашваны, Бхараты, Бхуты, Преты, Наты, Тхены, Кумкуруши, Кинары, Гухьяки. Среди гостей столицы часто можно было встретить приезжих из самых отдаленных уголков планеты. В частности из сказочных (Американских) материков эль-ДО, ра-ДО, частыми гостями были демоносы народа Жерараку, Укуку, Канамиты, Гуахайоке, Супай, Ручика, Дсопоква, Исикус, Вокеон. Из далекой Гавайской страны хвостатые демоносы: Каури, Матуку, Турехи, Патупаиареха, Аитанги, Танифы. Из Австралии попадались сумчатые Аранда, Алтьире, Аниту, Байамеи, Кургуру и многие другие. Все это многообразие форм и видов, образов и подобий различных демонических народов, собравшихся в одном месте ползало, прыгало, скакало и бегало, настолько плотно прижавшись друг к другу, что разобраться кто из них был кем, не представлялось никакой возможности. От всего этого калейдоскопа просто рябило в глазах.

-Сидите на корабле и без меня никуда, ни шагу, - приказал Феникс своим воинам, а сам отправился в царский дворец.

Гарпии с завистью проважали его взглядом, им тоже хотелось расправить свои крылья и упорхнуть на манящий свет большого города, который они видели впервые в своей жизни. А Феникс не оборачиваясь, торопливой походкой пробирался среди этого разношерстого портового народа, которые, будто муравьи, перетаскивали грузы, подгоняли вьючных животных и рабов. Вскоре его с головой поглотила огромная толпа народу базарной площади.

-Хороша у вас торговля и в какой цене товар? - спросил он у продавца тканями, и тот приняв Феникса за покупателя, тутже принялся расхваливать свой товар.

-О богатый купец, этот славный город полон всякого товару, в нем можно найти много чудесных товаров, но такого товара, как у меня, ты не найдешь нигде, ибо он самый лучший. Шёлковые платки, парчевые мантии, кружевные шали, атласные ткани, посмотри какая красота. Хоть весь базар ты обойдешь, а такой красоты не найдешь, купи, уступлю по сходной цене.

-Да мне не нужно, - оправдывался Фенникс.

Но продавец наседал:

- возьми для своей любимой демоницы вот этот платок, и она станет обольстительно прекрасна.

-Нет у меня любимой, не кому покупать платки и шали, - ответил Феникс, нырнув в толчею обжорных рядов, где торгуют фантастически вкусными блюдами.

Рука так и тянется испробовать местных вкусностей, россыпи пряностей, вяленая саранча, сушеные медузы, жаренная, варенная, прокопченная дичь, утки, каплуны, фламинго, дрофы, всего так много и все настолько аппетитно, что Феникс не удержался, купил себе десяток голубей величиной небольше мизинца, сильно прожаренных в кунжутном масле.

- Вот где вкуснятина, пальчики оближешь, - шел, обьедался голубцами, запивая их холодной цикорной водой.

Многие торговцы пытались затащить его к себе, совали ему в рот различные плоды, угощали фруктами, кормили орехами, апельсинами, желудями, амбросией и сладкими кореньями, всем чем были богаты сами, только не проходи мимо, купи. Тутже на перекрестке дороги ведущей из порта в город находился малый рынок живого товара, которые содержались в больших клетках с гогочущей, кудахтающей и квокчущей пернатой дичью. Здесь было все, что только можно себе представить, от больших слонов до крошечного слоника, маленькой карликовой разновидности слонотопов, столь любимой демоносиками, вьючных онегров и горбатых верблюдов, резвых мулов и пятнистых жирафов, детенышей диких драконов и взрослые обьезженные особи и прочее, прочее, прочее. Все смешалось в этих рядах, рев животных, оживленный торг покупателей с навязчивыми продавцами, приставшими к Фениксу, купи раба. Пришлось сделать вид, что он выбирает себе варвара, постоять у клеток, полюбоваться живым товаром.

Варвары, человекоподобные приматы, различных частей ойКумены, но в большинстве своем из Африканского континента, в котором их водилось несметное множество разновидностей: Нгояма, Нголококи, Молохои, Хайуари, Китунусы, Кацумбакбака, Чуруруви, Секобокобо, Огири, Матабелеле, Изимуми, Шааки, Лелема, но среди них попадались и Европейские варвары: Дуэнте, Абнацаю, Бакбак, Наснасы, Кабаргу, Гумири и конечно же самые сильные и выносливые Оботалы. Все эти грязные, волосатые приматы сидели, стояли, лежали в грязных завшивленных клетках, многие из них тутже умирали от жары и болезней, так и не проданными. Поддавшись врожденному любопытству, ближе рассмотреть этих забавных зверушек, Феникс подошел к одной из клеток и с любопытством стал рассматривать этих прямоходящих обезьян. Какие они все таки забавные эти варвары, думал он, рассматривая их безрогие головы, большие пустые глаза, широкие плоские носы, тело густо поросшее пучками ползучей растительности и конечности совершенно лишенные копыт. Он стоял и с огромным любопытством рассматривал, как варвары рылись друг у друга в густой шерсти, выискивая там блох и другую живность, и тутже запихивали в рот свои трофеи. Варварские детеныши, как и все дети, забавлялись играми, устраивали шумные потасовки, иногда прихватив зубами руки и ноги партнеров, сильно кусали друг друга.

-Хочешь купить себе хорошего раба, тогда возьми Оботала, - предлагал свой товар продавец живого товара. - Они не в пример остальным варварам, умнее да и внешним видом приятнее для взора, не такие волосатые, в их глазах можно рассмотреть хоть и слабые, но все же проблески разума, значит они будут лучше других истолнять порученную им работу. Купи. - предлагал он парочку самых сильных рабов, - сегодня, в канун праздника Ураний, цены намного ниже.