Как я строил магическую империю 3

Глава 6

Костя вместе со своими рабочими и людьми, что установили водонапорную башню, уехали в десять, а в одиннадцать из Усмани прибыла колонна наших машин и три бригады плотников, вызванных Ипполитом Захаровичем.

— Всё в порядке, ваше благородие! — выскакивая из кабины первого грузовика, доложил Васильич.

— Давай отойдём, — кивнул я.

— Разгружайте! — скомандовал староста и поспешил за мной.

— Всё купили? — спросил я, когда мы зашли на пустой участок.

— Всё, и даже одиннадцать жемчужин в разные места аккуратно пристроили, — быстро зашептал Васильич. — С Костей встретились прям как по часам и спокойно проехали мимо усадьбы Пантелеева, то есть Воронцова. Кстати, техники не так много, как Костя говорил, видимо, перед ликвидаторами делают вид, что осознали свою ошибку.

— Видимо. Как на рынке дела?

— Без эксцессов. Торгуют активно. — Староста открыл сумку и продемонстрировал несколько толстых пачек купюр. — Думали, что не хватит, а я всё с запасом купил, ещё и сдачи нормально привёз. Образцы новой брони тоже выставили, и, как вы и говорили, сегодня самый языкастый наш парень пробежится и покажет один комплект потенциальным покупателям. А, да! С человеком, которого прислал Феникс, утром встретились. Даже не стали перегружать, а просто взяли его машину и отдали нашу. Один из образцов доспехов и тридцать жемчужин тоже упаковали и Антону послали.

— Осколки чёрных кристаллов не забыли?

— Полный грузовик, — хохотнул староста. — В ближайшие дни Маришке скучать точно не придётся.

— Отлично!

Я хлопнул довольного Васильича по плечу, и мы вернулись к воротам, где уже началась разгрузка.

— Дмитрий Николаевич! — Ко мне тут же подбежала Катя. — Я поговорила с бригадиром плотников. — С их слов, они могут делать всё, что угодно из чего угодно и быстро. Тогда их на постройку домов ставлю, а ребят, что освободятся, на прокладку труб от водонапорной башни. С теми, что сегодня Васильич привёз, их теперь на всё хватит.

— Ты можешь о таком меня даже не спрашивать, — я подмигнул девушке, — действуй!

Катя убежала, а я быстрым шагом направился в мастерскую и уже у входа услышал внутри возбуждённые голоса.

— Так дорого получится! — это возмущался Эдуард.

— Зато в полном соответствии с заказом его благородия! — спорил Пётр Андреевич. — И включить заряд можно будет в любой момент.

— А если оператор протормозит и не успеет нажать до того, как эта хрень об землю или ещё что-то стукнется и контакты отойдут? — настаивал Эдуард. — Надо таймер делать! Тем более у нас их до хрена.

— Всем привет! — Я с улыбкой зашёл в мастерскую, где у верстаков кипела работа, а в центре у стола стояли двое спорщиков.

Эдуард резко повернулся ко мне.

— Дмитрий Николаевич! Скажите Петру Андреевичу, что вы запретили мне рассказывать принцип работы этой штуки.

Судя по всему, речь шла о восстановленных чёрных кристаллах, метании их в толпу врагов и последующей активации.

— Да, я знаю о секретности, но дело не в этом, — усмехнулся оружейник. — Что бы там за штука ни была, а мой механизм можно доработать и предусмотреть активацию при столкновении.

— Это дорого и деталей нет!

— Послушайте, — вмешался я, подходя к столу. — Вы оба правы. Механизм, срабатывающий при столкновении, в перспективе и при наличии точного метательного оружия лучше. Но сейчас у нас действительно нет для этого деталей, и так вышло, что дорогу нам перекрыли враги, против которых мы и должны применить это оружие. Так что первые образцы пусть будут с таймером.

— Так бы и сказали, — пожал плечами Пётр Андреевич. — А так-то мне будет проще что-то проектировать и изготавливать, если я буду понимать принцип работы вашего секретного оружия.

— Сразу после первого применения я вам расскажу, — кивнул я. — Саму метательную машину успеете сделать?

— Так уже делаем, — мастер кивнул на усердно что-то вытачивающих и выпиливающих коллег. — Если плотники не подведут, к вашему выезду шесть первых образцов будут. Каждая сможет одновременно метать пять снарядов. Хотя, опять же, когда мне привезут то, что я заказал, они будут лучше. Когда, вы говорите, дорога откроется?

— Завтра, в крайнем случае послезавтра.

— Хорошо!

— Я верю в вас! — напоследок заявил я и вышел из мастерской.

Так, что там у нас ещё из срочных дел?

Кристалл земли качается и, благодаря уроку магии и трём десяткам свежих белых восстановленных кристаллов, за ночь уже достиг шестого уровня. Чёрные для битвы скоро начнут собирать Маришка и Вера, и думаю, успеют сделать их в достаточном количестве.

Броня тоже шьётся нон-стопом. Многое, конечно, зависит от наших мастеров зачаровальщиков. Им вообще вряд ли придётся в ближайшее время даже есть нормально, ведь на них, кроме одежды, ещё оружие и боеприпасы.

Понятно, что с большой долей вероятности битвы не произойдет, и мы сумеем раздавить уродов, не применяя силу, но лучше подготовиться. Лишним точно не будет, тем более козлов вокруг всё больше и больше, и рано или поздно серьёзной драки не избежать.

Что со шпионами?

— Как я и говорила, один уехал с Константином, — прочитав мои мысли, тут же ответила на них возникшая из ниоткуда Акаи. — Был ли он шпионом, или просто ему не понравилось у нас, не знаю. В любом случае много он не выведал. Двое других по-прежнему ведут себя нормально, но их эмоциональный фон лучше не становится. Пантелеевские продолжают наблюдать. Но один из них возбуждён с тех пор, как услышал, что много народа скоро уедет. Мне кажется, задумал чего-то, гад такой.

«Мила там как?»

— Да жалостливая слишком твоя Мила, — вздохнула лиса. — С утра попросила ребят оттащить мешки с посадочной продукцией в тюрьму и сидит там улучшает её и одновременно за этим бедолагой здоровым следит.

«Как он?»

— После твоих визитов хорошо, потом становится хуже, но сейчас уже нет таких критических скачков. Отпускает его помаленьку.

«Он сможет стать нормальным?»

— Откуда я знаю, я ж не врач. — Акаи так хотела показаться удивлённой, что аж споткнулась. Учитывая, что она сотканный из белого тумана призрак, выглядело это забавно. — Он бормочет постоянно что-то про крашеные головы, кормильцев и руки, значит, функции речи не утрачены. В остальном время покажет.

— Дмитрий Николаевич! Идите, чё покажу! — громкий женский крик заставил меня вздрогнуть, а Акаи исчезнуть.

— Надеюсь, что-то приличное? — крикнул я Клаве и зашагал в сторону теплиц, у которых она стояла.

— Это как ваше благородие захочет, — игриво засмеялась женщина.

Вот и кто меня тянул за язык?

— Что случилось? — перешёл я к делу.

— Сюда! — Клава зашла в одну из теплиц, а я последовал за ней.

— Неплохо! — кивнул я, оглядывая ровные грядки с какой-то неизвестной мне травой, уже вымахавшей едва ли не по колено.

Затея с тем, что перед сном маги должны сливать излишки магии в теплицах для ускорения роста растений, полностью себя оправдала.

— Да не туда смотрите! — воскликнула Клава и ткнула пальцем мне за спину.

Я оглянулся и у самой двери увидел четыре растущих рядом высоких зелёных растения, на которых, подпёртые рогатками, гроздями висели розовые помидоры.

— К вечеру уже созреют! — довольно проворковала Клава и взяла меня под руку. — И будет у вас свежий салатик!

— Здорово! — сказал я. — А Мила не будет ругаться, что ты здесь самоуправством занимаешься?

— Она разрешила! — засмеялась Клава. — Чё с четырёх кустиков-то будет? Вона сколько теплиц её травой усажено.

— Тогда спасибо! — Я улыбнулся и осторожно высвободился из крепких рук. — Пойду собираться, скоро выезжать.

— Наваляйте там этим гадам! — крикнула мне вслед добрая женщина. — А вечером будет вкусный ужин со свежим салатиком!

— Обязательно!

Я помахал ей рукой и зашагал по деревне.

Мы решили дать уродам время перекопать дорогу, так что до выезда оставалось ещё четыре часа. И за эти четыре часа предстояло сделать очень многое.

Перед отъездом Ипполит Захарович надолго засел за радиостанцию и, помимо прочего, при мне поговорил со своим человеком, который всё обо всех знал. И тот рассказал про Воронцовых много интересного.

В частности, о том, что в последнее время клан, который они возглавляют, стал одним из самых быстрорастущих и при этом одним из самых воюющих. И побеждающих.

Да, по итогам коротких войн они всегда предоставляют доказательства своего чрезвычайного миролюбия и того, что на них всегда нападают первыми. Но не надо быть семи пядей во лбу, чтобы на основе полученных данных понять, что в действительности эти ублюдки играют очень грязно и бьют своих противников в спину.

Поэтому на первый разговор мы ехали весьма боевым составом и, едва увидели «ремонтников», остановились и заняли позицию на опушке леса.

— Тяжело концентрироваться, шумно очень, — поморщился обливающийся потом Свят. — Ночью в деревне лучше получалось.

Он лежал на мягком матрасе в кузове одного из грузовиков, а в его руках сияла средняя жемчужина иллюзий. Сейчас он пытался взять на себя очередную часть моих функций, а конкретно, управлял жучком, кружащим над усадьбой Воронцова.

— Понимаю. — Я поправил чёрную повязку на глазах помощника. — Пока к дому не подлетай, там может быть защита, которую ты пока не пройдёшь. Просто кружи в небе и учись концентрироваться. Думаю, через пару часов сможешь нормально его контролировать.

— Хорошо!

Свят погрузился в управление, а я выскочил из кузова, где меня ждал лекарь Евгений.

— Он твой! — кивнул я на грузовик. — Но, пока не позовёт, не залезай и никого не пускай.

— Понял, ваше благородие!

— Влад!

— Я!

— Всё готово?

— Десять минут, ваше благородие! Ребята окопаются, установим катапульты и можем выдвигаться.

— Понял тебя. — Я окинул взглядом бегающих между машинами и копающих землю между деревьями бойцов, а потом тоже призвал жуков.

Три маленьких шпиона взмыли ввысь и очень быстро показали, что Костя был прав, никакие, конечно, это не ремонтники. Минимум две сотни бойцов, одетых в форму дорожных рабочих, уже похватали автоматы и заняли заранее подготовленные позиции, используя ямы как окопы. Причём большая часть из них не показывались. Противник явно хотел показаться слабее, чем есть и нас спровоцировать.

Видя всё это, я ещё раз убедился, что они легко могут напасть, поэтому дал себе внутреннюю установку пока лишний раз не быковать и вести себя как можно спокойнее.

— Всё готово, ваше благородие. — Ровно через озвученное время ко мне подошёл Влад.

Я уничтожил жучков и открыл глаза.

Ба!

Всего десять минут, а от суеты не осталось и следа. Все бойцы на позициях, а шесть заряженных чёрными кристаллами небольших катапульт прикрыты машинами и готовы вести огонь.

Разумеется, о том, что в чашах каждой из метательных машин находятся именно по пять чёрных кристаллов, никто лишний не знал: они были упакованы в мешки вместе с детонаторами, которым полагалось их активировать через две секунды после выстрела.

— Может, вам всё-таки лучше остаться здесь? — спросил Влад.

— Нет. В случае ЧП, чем я ближе, тем сильнее смогу ударить.

Да и самое важное, чего хотел добиться этим разговором, никому другому поручить я не мог.

— Как скажете. — Главный гвардеец указал на бронированный внедорожник с гербом акуловых на бортах — Прошу вас.

Я сел в машину, а уже через две минуты она остановилась перед чёрно-жёлтой лентой. Описанный Костей черноволосый крепкий «прораб» уже ждал меня.

— Меня зовут Владимир Степанович Буланов, — представился он. — С кем имею честь разговаривать?

— Барон Акулов Дмитрий Николаевич. Владелец Савино, деревни дальше по дороге! — стараясь показать сдерживаемую ярость, произнёс я, наполовину опустив заднее окно. — Что здесь происходит?

— Ремонтные работы, ваше благородие! — с неприятной улыбкой произнёс тип.

— На каком основании?

— На основании договора с графом Воронцовым, а он всё это делает в соответствии с законами Нижегородской империи.

— Можно посмотреть договор с графом?

— Конечно! — Буланов уверенно подошёл к машине и протянул мне заранее подготовленную папку.

— Спасибо. — Я взял его папку, а в ответ протянул свою. — А вы пока вот с этим ознакомьтесь, пожалуйста.

Прораб на секунду завис, но удивление быстро пропало с его лица, и он протянул руку.

— А что это?

— Вы посмотрите, посмотрите, — бросил я и, открыв его папку, приступил к изучению её содержимого.

Разумеется, мне было на него абсолютно плевать, но требовалось, чтобы этот урод очень тщательно рассмотрел мои документы.

— Ну, я всё это уже знаю, — через десять минут возвращая мне папку, пожал плечами Буланов. — Да ретранслятор, да проезд. Я вас уверяю, мы всегда готовы сделать всё возможное, чтобы освободить его для спецтранспорта.

— Ясно! — Я взял свою папку и вернул мудаку его. — Учтите, я буду жаловаться!

— На что? — показушно всплеснул руками Буланов. — Мы всего лишь облагораживаем свою территорию. Ремонт на недельку, зато потом вы нам ещё спасибо скажете за новую прекрасную дорогу.

— Трогай, — закрывая окно, приказал я Дане.

Двигатель взревел, и внедорожник поехал к нашим укреплениям. Я же, стараясь действовать максимально осторожно, сунул только что побывавшую в руках Буланова папку в пакет и тщательно его упаковал. Первый шаг к восстановлению справедливости сделан!

— Дай мне пять минут, — кивнул я появившемуся в окне Владу и, закрыв глаза, призвал сразу трех жучков.

— Ну! — Граф Воронцов нетерпеливо повернулся к вошедшему Владимиру Степановичу.

— Все по плану, ваше сиятельство, — пожал плечами тот. — Реально пацан ещё совсем. Старался держаться уверенно, но видно было, что просто зассал сразу нападать.

— Сколько войск он привёз?

— Около семидесяти человек. Я светанул около пятидесяти, остальные спрятались.

— Нападёт?

— Не думаю, что сегодня. — «Прораб» развёл руками. — Сначала вторую дорогу проверит. Потом, скорее всего, подождёт недельку. Может, в обход пошлёт кого-то жаловаться. А дальше, как поймет, что неделька сильно растягивается, да, соберёт всех и нападёт ночью.

— Если увидишь его людей, идущих в город, не вздумай трогать!

— Обижаете, ваше сиятельство!

— Может, всё-таки прямо сейчас ударить? — Граф Воронцов задумчиво глянул в окно.

— Не думаю, Евгений Михайлович. — «Прораб» задумчиво почесал подбородок. — Я, разумеется, записал наш с ним разговор, и в нём он не сказал ничего, что потом можно было предъявить как оправдание нашей агрессии. Да и вообще, вы были правы вчера. От них только уехали ликвидаторы, и мы не знаем, о чём они говорили. Вдруг они договорились здесь завтра снова встретиться, и будет очень подозрительно, если мы скажем, что пацан приехал и убился о наш забор. Лучше подождать и сделать всё красиво.

— Хорошо, свободен!

Дверь за «прорабом» закрылась, а граф Воронцов продолжал задумчиво смотреть в окно. Вроде всё по плану, а почему на душе так неспокойно?

Блин, как же классно иметь такую вроде бы простую, зато эксклюзивную магическую технологию — жучка шпиона!

Пять минут, и все страхи о возможном нападении развеяны. Более того, они сами ожидают от меня визита к Синицыну.

— Я готов!

Я вылез из машины и под прикрытием грузовиков пересел в другую. Жучки жучками, но лучше подстраховаться.

Снова взревели моторы, и три внедорожника, развернувшись, поехали к развилке, где от нормальной дороги отходила хреновенькая грунтовка, ведущая в сторону усадьбы моего второго соседа.

— Что за расплывчатые данные, Константин?.. — темноволосый тридцатилетний мужчина, капитан полиции города Усмань, Фёдор Филимонович Мышкин, удивлённо посмотрел на ликвидатора. — Ты скажи, где и чего планируется, я тебе столько, сколько нужно, народа отряжу.

— Да были бы данные, Федь, я бы тебе сразу сказал, — вздохнул майор. — Но ничего конкретного нет. Просто обедали с ребятами, и я краем уха услышал и то не уверен, что правильно. Понятно, что, скорее всего, полная херня, но речь идёт про теракт и, возможно, на государственном объекте. И, даже если у нас хоть один процент вероятности, что это правда, мы должны быть настороже и среагировать максимально быстро!

— Ну, это понятно…

— Вот и я про то!

— Время-то предполагаемого теракта есть? И может, ещё что слышал? Я хоть заявление приму.

Константин внутренне возликовал, но внешне постарался показать неуверенность.

— Я слышал, что утро и отчество или кличку исполнителя, — после паузы тихо сказал он. — Но ты уверен, что нужно заявление? Может, просто предупредишь своих? А то потом ржать будут…

— Да какое ржать, Костя? — Фёдор Филимонович поднял бровь. — Нам, как и вам, пришла разнарядка, реагировать на всё хоть мало-мальски подозрительное. И теперь, если я не приму у тебя заявление и потом что-то случится…. Короче, рассказывай!

Капитан достал бланк и приготовился записывать.

— Ну, раз так, пиши. — Костя откинулся на стуле. — Я, Пронин Константин Максимович, в обед вместе с тремя своими сослуживцами заехал в столовую «Колесо Сансары», где отлучился в туалет. По большому…

Федор Филимонович хмыкнул, но продолжил тщательно записывать показания.

— Только начал, как в туалет зашёл неизвестный и тут же включил рацию. Помехи были сильные, да и говорил он тихо, но я слышал про планируемый подрыв, утро и отчество. Но я точно не уверен, что правильно расслышал, так что это писать, наверное, не нужно.

— Да, Костя, блин, — поморщился Мышкин. — Ты из-за сортира, что ли, стесняешься? Ты бы знал, сколько мы в них интересного узнали! Давай говори, что услышал, я помечу, что «вроде как».

— Ну, хорошо. — Костя вздохнул… — Имя я точно не расслышал, но отчество или кличка исполнителя точно Степанович и он собирается всё сделать утром…

Логика нас не подвела, и ремонт дороги шёл и возле усадьбы Синицына. Правда, жучки мне подсказали, что здесь им занимались действительно в основном рабочие.

Сам же граф хоть и нехотя, но согласился выйти и поговорить со мной прямо к воротам.

— Ну как же так, голубчик? — протягивая мне руку, укоризненно покачал уже лысеющей головой полноватый пятидесятилетний мужчина. — Мало того что приехали на три недели позже, чем я вас ждал. Так ещё даже на обед не хотите зайти. А у нас, между прочим, сегодня свежая кабанятина!

— Прошу прощения, Борис Евгеньевич! — пожал плечами я. — Всё собирался, да дел невпроворот.

— Эх, молодость, молодость! — засовывая руки в большие карманы глубокого кожаного плаща, поцокал языком хозяин усадьбы. — Мне бы с моими нынешними мозгами да вашу бы энергию!

— Да ладно вам прибедняться, ваше сиятельство. — Я кивнул в сторону ревущей и активно роющей дорогу строительной техники. — Вон какую активность развели.

— Так это не я, — развёл руками граф. — Это наш с вами новый сосед граф Воронцов.

— Да? — Я удивлённо поднял бровь. — И зачем бы ему вашу дорогу ремонтировать?

— Да он тоже относительно меня молодой ещё, — рассмеялся собеседник и провёл рукой, приглаживая на лысину остатки тёмных волос. — Он мне тут такой план обустройства нашего района разрисовал, одно загляденье. А мне чего, я только за. Тем более что за его счёт.

— А ничего, что он перекрыл обе дороги в Усмань?

— Так ненадолго же! У нас по договору он за месяц всё сделать обещал.

— Месяц? — Я впустил в голос раздражение. — А что мы есть в это время будем?

— Да полно вам! — выдохнул Синицын. — У вас же вообще дороги, считай, и не было совсем недавно. Жили же как-то люди.

— У меня стройка.

— А… — Граф снова поцокал языком. — Вы меня извините, Дмитрий Николаевич, вот честно, вообще о вас не думал, когда договор подписывал. Наверное, подсознательно я посчитал, что вы договорились с Воронцовым, и он вам предоставит возможность ездить в обход.

— Даже тропинки не оставил.

— Даже так?.. Это плохо, конечно. А вы знаете что? — Собеседника «вдруг» осенила идея. — Давайте я с ним поговорю! Думаю, через недельку он сможет уже открыть проезд. А пока я вам могу свои материалы дать. Там у меня что-то завалялось на складах. Да и с едой помогу.

— А теперь давайте начистоту, Борис Евгеньевич. — Я убедился, что рядом никого нет, но на всякий случай всё равно установил звуконепроницаемый барьер. — Вы не боитесь, что поставили не на ту лошадь?

— О чём вы, Дмитрий Николаевич⁈ — «недоуменно» широко распахнул глаза Синицын.

— О том, что усадьба графа Пантелеева приносит владельцам неудачу. Недавно умер её прошлый владелец, а совсем скоро что-то может случиться и с нынешним. А ещё о том, что я очень хорошо запоминаю добро и зло. И если первую ошибку могу списать на глупость, то за вторую стребую компенсацию в полном объёме.

— Да неужто вы мне угрожаете, Дмитрий Нико… Ай!

Граф вдруг подпрыгнул на месте, а из глубокого кармана его длинного кожаного плаща показался дымок.

— Что случилось? — вскинул брови я. — Что там у вас сгорело?

— Да ничего, — смешался хозяин усадьбы и замолотил рукой по карману. — Трубку, должно быть, забыл потушить.

— А может, диктофончик сломался?

— Какой диктофончик?.. — Синицын заозирался и с облегчением увидел спешащих к нему телохранителей. — Так о чём мы говорили?

— Пусть люди подождут. — Я вложил в голос угрозу. — Я почти закончил.

— Стойте там! — Граф махнул рукой, и хоть его из-за барьера не услышали, но жест поняли.

— Так вот, Борис Евгеньевич, — я не отрываясь смотрел в светло-карие глаза графа. — У вас есть только один шанс показать, что вы сознали свою ошибку.

— Я попрошу вас сменить тон…

— И вы поймёте, когда этот шанс появится. Подумайте ещё раз.

Я снял барьер и, резко развернувшись, направился к машине.

— Какого хрена⁈ — Едва заскочив в дом, запыхавшийся Борис Евгеньевич Синицын засунул руку в карман и вытащил оттуда оплавленный диктофон.

— Что случилось, дорогой? — донёсся из комнаты крик супруги.

— Все нормально, милая! — громко ответил граф.

Но нормальным это не было. Судя по характеру повреждений, прибор сгорел не сам, его чуть ли не взорвали. Но как? Для этого нужно было точно знать, что он лежит в кармане и где! Ведь совсем немного в сторону, и взрывом могло зацепить и его самого. Причём в очень важном месте! Это ювелирная работа, не подвластная начинающему магу.

Граф вздрогнул, пригладил вспотевшие волосы и стал анализировать разговор с Акуловым.

Да, пацан не прост. Уверен в себе, и, что самое главное, он даже не попросил освободить ему проезд. Да вообще ничего не попросил! Значит, Акулов приезжал не за этим, а именно чтобы сказать про второй шанс.

Но какой на хрен шанс? Даже если он соберёт всех своих, у Воронцова минимум вдвое больше людей. И все они профессиональные боевики. У пацана нет шансов!

Чёрт!

Задумавшись, граф слишком сильно сжал кулак, и чёрные остатки расплавленного диктофона посыпались на ковёр.

Может, связаться с Воронцовым? Предупредить его о том, что парень не собирается вести переговоры. Более того, похоже, собирается всё решить в самое ближайшее время.

Или не связываться? Может, именно это Акулов имел в виду под вторым шансом. Или связаться и наврать что-нибудь…

— Борис Евгеньевич!!! — Сначала раздался громкий крик, а потом застучали шаги, и на лестнице появился бледный как смерть гвардеец, который сегодня дежурил у радиостанции. — Борис Евгеньевич!.. Там…

— Что? — Желудок графа сжался от нехорошего предчувствия.

— Там… Там… — Гвардеец, тыкая пальцем вверх, пучил глаза и открывал рот, но ничего путного так и не сказал.

— Что случилось, дорогой⁈ — В дверях появилась растерянная супруга.

— Всё хорошо, милая, подожди меня в гостиной, — рявкнул на неё граф и рванул к лестнице. — Показывай!

Гвардеец развернулся и побежал на третий этаж, но у дверей в радиорубку затормозил.

— Там!

— Идиот! — рыкнул Борис Евгеньевич и, оттолкнув непутёвого бойца, вошёл в комнату.

Лёгкий запах дыма он почувствовал сразу, но, быстро оглядев помещение, ничего необычного не увидел.

— Да что слу… — начал он, и тут его взгляд упал на стол перед местом связиста.

Синицын сделал несколько шагов вперёд, и тут его ноги приросли к полу, а спину покрыл холодный пот.

Перед радиостанцией на лакированной поверхности стола чёрными буквами было выжжено всего два слова.

«ХОРОШЕНЬКО ПОДУМАЙ!»