Как стать злодеем в Габене

Глава 16. Тайная организация «Человек-в-красном и К°».

Новый год. Светлый праздник со своими добрыми традициями, со своими героями и даже злодеями. А еще Новый год хранит множество тайн.

И одна из этих тайн жила в некоем доме, стоявшем на самой границе Тремпл-Толл и Сонн.

Дом, о котором идет речь, располагался по адресу «Улица Тощих Кошек, 17» и с виду ничем примечательным не выделялся: четыре этажа, заснеженная крыша, коптящие трубы и светящиеся окна. Такое же строение, как и соседнее, как и прочие, что стояли на этой улице.

Прямо под домом пролегали трамвайные пути, и здание едва заметно сотрясалось всякий раз, как мимо громыхал вагон.

У подъезда стояла бордовая почтовая тумба «№ 129» с гравированным изображением конверта и ключа на покатой передней стенке. К тумбе то и дело подходили люди, бросали свои конверты в прорезь, на которую указывало изображение вытянутого пальца: «Для писем», – и отправлялись дальше.

В день накануне Нового года улица Тощих Кошек жила своей жизнью. Мальчишки из школы «Буффорд» лепили снеговика на тротуаре. Прохожие волочили коробки с подарками и гусей. Громыхая колесами по мостовой, проехал «Трудс», на крыше которого была привязана одна из елочек мистера Макфи.

У почтовой тумбы остановилась пожилая дама, державшая за руку маленькую девочку.

– Бабуня, а он точно прочитает мое письмо? – спросила девочка.

– Разумеется, дорогая, – сказала бабушка и помогла внучке просунуть письмо в щель. – Человек-в-красном читает все письма. Пойдем, нам еще нужно успеть купить краски для открыток…

Кто только ни подходил к почтовой тумбе с тем же вопросом в голове: «А он точно прочитает мое письмо?» И простые клерки с портфельчиками и признаками легкого голодания на лице, и господа адвокаты со вздернутыми носами и снобизмом в прищуренных глазах, и важный доктор с черным саквояжем, и даже толстый господин констебль… Выбрав момент, к тумбе подкрался жулик в черной бархатной маске и длинном смоляном пальто. Оглядевшись по сторонам, он опустил свой конверт в щель и был таков…

Целенаправленно или походя, с грустью или с самодовольством – но сегодня буквально все в Тремпл-Толл рано или поздно подходили к расставленным по городу почтовым тумбам. Никто не мог позволить себе упустить возможность и не отправить письмо, начинающееся словами: «Дорогой Человек-в-красном…»

Но могли ли они знать, что тот самый Человек-в-красном наблюдает за ними прямо сейчас? Как бы они удивились (и некоторые точно рухнули бы в обморок), если бы подняли взгляд и увидели фигуру в красной шубе и колпаке с белой оторочкой в окне четвертого этажа дома № 17 на лице Тощих Кошек.

Прохожие торопились завершить дела перед праздником, они не задирали головы и не глядели на окна верхних этажей. Они не знали, что в этом тривиальном в своей обыденности доме происходят вещи, которые могли бы свести с ума весь Габен, узнай о них кто-нибудь.

Располагавшаяся на последнем этаже контора походила на небольшое почтовое отделение.

В воздухе витали запахи чернил и бумаги. Неярко светились лампы под круглыми зеленоватыми плафонами. Из рога граммофона вырывалась праздничная музыка – ей подыгрывал стук штемпелей.

Тук, тук, тук.

Почти все помещение занимали собой два ряда обтянутых зеленым крепом столов, за которыми сидели служащие в красных вельветовых костюмах-тройках и колпаках.

На столах громоздились горы писем. Клерки выбирали конверт из кучи, проверяли имя и адрес отправителя, а затем ставили один из трех штемпелей: «Важное», «Неважное», «Есть вероятность». После чего запускали конверт по специальному желобу в «Отдел шкафов» – крошечную комнатушку, в которой стояли, собственно, три больших вишневого дерева шкафа с соответствующими табличками на дверцах.

Горы писем на столах постепенно таяли, но их все пополнял клерк, ездивший между столами по узким рельсам на кабинетной дрезине с тележкой. Когда тележка пустела, он возвращался за новой партией к большому коробу, в который через трубу из «Отдела приема» (или попросту, с чердака) сыпались бесконечные конверты.

Работа кипела. Письма шли по маршруту: Короб – Тележка – Стол – Шкаф. И казалось, ничто не способно нарушить этот выверенный и исправно действующий механизм.

Служащие скрытого от любопытных глаз почтового отделения не поднимали голов, не смеялись, не обменивались едкими фразочками, не просились на перерыв. Они лишь четко и последовательно выполняли возложенные на них обязанности.

Распределение писем – это все, ради чего они были созданы. Совершенно одинаковые обладатели гладких, стертых лиц и скрипучих деревянных пальцев выбирали конверт из кучи, ставили штемпель, брали следующий конверт и так далее…

В конторе трудились куклы, ведь только лишь куклам мог доверять тот, кто всем здесь заправлял. Куклы – послушные, куклы – не болтают и не отлынивают от работы. Кукла не устает, а если она сломается, ее можно починить или на худой конец отправить в камин и заменить точно такой же куклой. С куклой в принципе не может возникнуть ситуации, когда она продает секреты своего хозяина в газету и ее приходится устранять…

Что ж, упомянутый хозяин сделал все возможное, чтобы его секреты остались при нем. И неудивительно, ведь он, как-никак, руководил тайной организацией.

Этаж почтового отделения упирался в дверь кабинета, на которой висела табличка: «Человек-в-красном. Не беспокоить!»

В самом кабинете за письменным столом сидел джентльмен в вишневом костюме и в очках с красноватыми стеклами на носу. Он работал с поступившей корреспонденцией, что-то выискивал в письмах, а найдя, переписывал в пухлую книгу учета, время от времени просушивая страницы промокательной бумагой и продевая в них скрепки-указатели.

На столе был идеальный порядок: часы на трех витых бронзовых ножках сверкали, рядом, словно солдатики на плацу, выстроились письменные принадлежности, у края столешницы высилась стопка конвертов, к которой привалился деревянный щелкунчик в двууголке.

Джентльмен за столом совершенно не походил на того добродушного старика, который улыбался всем с коробок печенья. И то верно: для веселья и добродушия он был слишком занятым человеком.

Предпраздничная суматоха пыталась завлечь его, закрутить в лихорадочном танце: печеные гуси, украшенные елки, поздравительные открытки… Но он упорно сопротивлялся. Нельзя поддаваться, ведь для него Новый год – вовсе не праздник, а работа.

И весьма выгодная, к слову.

Письма от игрушечников из Габена, Льотомна и других мест содержали в себе очень недурные цифры, подтверждающие отчисления за использование ими образа, который он придумал.

Ну или, вернее, украл из старых городских легенд, но на это, как оказалось, всем было плевать. Самое забавное, что людям упрямо кажется, будто Каминник был здесь всегда. На деле же тайная организация «Человек-в-красном и К°» начала свое существование не многим более десяти лет назад.

– Да-да, миссис Фрункель, – проворчал Человек-в-красном, утомленно продираясь через строки письма от хозяйки лавки игрушек, рассыпающейся восторгами и благодарностями. – Я знаю, что у вас ажиотаж и отбоя нет от покупателей, но зачем расписывать все на целых четырех листах?!

Наконец он нашел указание причитающегося ему процента и поморщился. Восторги игрушечницы могли быть и поскромнее, в то время как цифра могла быть покруглее. Ну да ладно: это ведь бедняцкий Тремпл-Толл – зато из Старого центра, Сонн и с Набережных оплата его трудов приходила не в пример значительнее…

Часы на столе отбили восемь часов вечера: бумажную работу можно было заканчивать – пришла пора для очередного «посещения каминов».

Человек-в-красном захлопнул книгу учета. Поднявшись из кресла, он прошел к двери и покинул кабинет.

Почтовое отделение работало, как и всегда, безупречно и не удостоилось даже быстрого взгляда.

Человек-в-красном быстрым шагом подошел к толстому старику в тяжелой алой шубе, который стоял у окна. Вот этот господин точь-в-точь выглядел, как старик с коробок печенья.

– Время пришло, – сказал джентльмен в очках, и старик обернулся.

Витринным Человеком-в-красном прикидывалась очередная кукла. Но, в отличие от своих безликих собратьев-клерков, сделана она была крайне искусно: тончайшая резьба выделила даже самые мелкие морщинки и складочки, пухлый нос того и гляди шморгнет, а губы сложатся в улыбке… Окладистая белая борода и выбивающиеся из-под колпака седые волосы не просто выглядели, как настоящие, они и были настоящими: мастер, создавший это произведение кукольного искусства, лично обрезал их однажды у одного джентльмена с весьма незавидной судьбой.

– За мной, – велел обладатель красных очков и, не прибавив больше ни слова, двинулся к боковой двери.

Картинно просунув большие пальцы рук за пояс, кукла послушно потопала следом.

Вскоре они оказались в небольшом эллинге, в центре которого стояли летающие сани. Выглядели эти сани восхитительно: если бы Человек-в-красном из легенд и правда существовал, он, вне всяких сомнений, летал бы на таких. Золоченые орнаменты и молдинги на полированных до зеркального блеска алых бортах сверкали, на подпорах оболочки ярко горели фонари. На подкрученных носах полозьев висели резные бубенцы. Чудо, а не сани – и самая большая ценность тайной организации «Человек-в-красном и К°».

Джентльмен в очках вскинул руку, давая знак, и стоявшая в углу комнаты кукла-клерк дернула рычаг в стене. В тот же миг раздался скрежет механизмов, и стеклянная крыша эллинга пришла в движение. Раздвигая секцию за секцией, купол стал раскрываться. В комнату проник снег…

Кукла-старик забралась в сани, где ее уже ждал большой багровый мешок.

Глава организации подошел ближе и ткнул в мешок пальцем. Тот зашевелился, изнутри раздался хриплый перепуганный голос:

– Прошу вас… умоляю… выпустите меня! Я сожалею о том, что сделал…

– Боюсь, вы знали, к чему все приведет, когда нарушили договор, – сказал Человек-в-красном. – Так что я не могу вас освободить, друг мой. Теперь вы – подарок.

– Нет! Я не хочу! Это… мы такое не оговаривали!

– Всегда читайте мелкий шрифт, – усмехнулся Человек-в-красном и, повернув голову к кукле, велел: – В путь! Господин Моргрейв уже заждался свой ужин!

Кукла кивнула и, опустив на глаза лётные очки, толкнула рычаг.

Двигатели в кормовой части саней заработали. Лопасти винтов с гулом завертелись и превратились в размытые пятна.

Глядя, как дым толчками начинает выбиваться из выхлопных труб, Человек-в-красном широко улыбнулся, испытав гордость за свое творение.

Кукла за рычагами потянула штурвал на себя, и полозья саней оторвались от пола.

Поддельный Человек-в-красном отбывал.

Подлинный Человек-в-красном глядел ему вслед.

***

– Это возмутительно! Так не должно быть! Я такого не планировала! Хочу все вернуть вспять!

Зои Гримм, пыхтя от гнева, стучала в иллюминатор аэрокэба. Стекло отдавалось звоном, но стоявший за ним снеговик (или кем он там был на самом деле?) не обращал на нее никакого внимания.

Злодейка в экипаже была одна. Когда аэрокэб прибыл (она так и не узнала куда, ведь ей никто ничего не сказал!), подлые предатели забрали мешки с деньгами, заперли ее внутри и, выставив охрану из ее же бывших прихвостней, куда-то ушли.

– Эй ты, снежная башка! – крикнула Зои. – Выпусти меня! Или я за себя не отвечаю! Слышишь?!

Снеговик, само собой, слышал, но, как и прежде, стоял, не шевелясь.

– Ну, я тебе не завидую! Я освобожусь и башку тебе оторву! Вы там все еще узнаете, с кем связались! Я – Зои Гримм, страшная и ужасная злодейка! Эй ты, дурачина, бойся меня!

Дурачина не боялся. Зои в бессильной ярости сжала кулачки.

Снаружи что-то начало происходить: кто-то подошел к аэрокэбу. Зои прильнула к иллюминатору, но ничего не смогла разглядеть из-за снежной головы ее тюремщика.

– Выпустите меня! Что там творится?! Освободите меня немедленно! Я требую! Я вас всех сожгу и испепелю, хмыри треклятые, если сейчас же…

Дверца открылась. У экипажа стоял мистер Пибоди.

Зои набрала полный рот ругательств, но из-за распирающего ее негодования смогла выдать лишь:

– Полено трухлявое!

Мистер Пибоди на самом деле был куклой. От него прежнего осталась лишь кривая усмешка. На деревянном полированном лице и глазах-пуговицах плясали блики от фонаря. Бывший снеговик являлся гордым обладателем острого курносого носа и джентльменской прически с пробором – черные волосы были зачесаны на стороны и обильно напомажены. И если бы не гнусное предательство, Зои была бы даже в восторге от подлинного облика мистера Пибоди – тот был настоящим красавчиком.

– Мисс Гримм, – сказал мистер Пибоди, – прошу вас следить за языком – я могу и обидеться.

– Вот и хорошо! Обидься! Велю обижаться!

– Я вам больше не подчиняюсь, – напомнил бывший прихвостень, после чего отошел в сторону. – Выходите.

Зои упрямо сложила руки на груди.

– А вот и не подумаю!

– Вы ведь хотели, чтобы вас выпустили? Вас ожидают.

– С тобой я никуда не пойду, мерзкий ты красавчик!

Мистер Пибоди кивнул, но не бывшей хозяйке. В следующий миг в салон забрались двое снеговиков. Они схватили Зои и вытащили ее из экипажа.

– Пустите! Руки прочь! Ну я вам задам, гадкие близнецы!

Близнецы-снеговики угроз явно не страшились. Они быстро и умело связали ей руки.

Мистер Пибоди достал из кармана какую-то тряпку.

– Изволите кляп, мисс?

– Что?! Только попробуй!

– Тогда прошу вас, мисс Гримм, ведите себя потише – хозяин не любит суматоху.

– Хозяин?

– Он вас ждет. Мы можем засунуть вас в мешок и приволочить к хозяину в таком недостойном виде, но я надеюсь, что это не потребуется.

Перспектива оказаться в мешке Зои Гримм не особо радовала и, гневно фыркнув, она сказала:

– Я пойду сама! Руки развяжите!

– Полагаю, это излишне.

Мистер Пибоди убрал кляп и достал портсигар. Чиркнула спичка, и подожженная папиретка нырнула в прорезь деревянного рта. Этой привычке бывший прихвостень не изменил.

Зои оглядела помещение, в котором оказалась. Это был эллинг. Возле аэрокэба стоял накрытый полотнищем, судя по очертаниям, крошечный дирижабль. Возле него с ноги на ногу перетаптывался Говард Бек.

– И ты здесь, носатый недомерок!

Маленькая кукла затрясла головой и стыдливо потупилась.

– Мисс Гримм, не злитесь на меня, – пробормотал Говард. – Я ничего не мог поделать!

– Ну разумеется! – прорычала Зои. – Ничего не мог поделать! Ты же никчемность и сплошное разочарование! Надеюсь, твоя глупая Мамаша так и не получит гуся, и тебя обманут так же, как и меня!

Говард в ужасе от ее слов распахнул рот.

– Вперед, мисс Гримм, – велел мистер Пибоди. – И прошу вас, без глупостей. Иначе ткну вас зонтиком.

Близнецы двинулись первыми, Зои и Говард – за ними. Шествие замыкал мистер Пибоди, держа наготове зонтик.

Они покинули эллинг через невысокую дверь и оказались в какой-то конторе.

Этаж напоминал развороченный улей. Повсюду семенили безликие куклы в красных колпаках. Одни собирали и упаковывали в ящики письма, другие складывали в портфели письменные принадлежности. Мимо пленницы и ее спутников прокатили на колесиках три больших шкафа. Какая-то кукла сворачивала рукав латунного желоба, еще одна волочила куда-то граммофон.

Судя по всему, контора закрывалась. И это происходило в такой спешке, словно служащим сообщили о том, что скоро здесь будет полиция, или кто пострашнее, вроде клерков из Ведомства налогов и податей.

– Что это за место? – спросила Зои Гримм. – Где мы, Говард?

Говард Бек не ответил. Он был на нее обижен: вжимал голову в плечи, все его движения стали еще более дергаными, чем обычно, нос глядел в пол.

Зои почувствовала укол стыда.

– Прости за то, что я сказала про твою Мамашу. Я не хотела. Ты и правда ничего не мог поделать.

Говард поднял голову и кивнул.

– Так где мы? Ты знаешь?

– О, да, – сказала кукла. – Я знаю…

– Скажи мне.

– Я не могу… Мамаша просила сохранить эту тайну.

Зои нахмурилась.

– Говард, – начала она. – Все тайны скоро раскроются. Скажи мне, что это за письма, кто все эти куклы. Это… какая-то почта?

– Нет. В смысле, да. Или все же нет?

– Говард!

– Вы скоро все сами узнаете, мисс Гримм. Он вам все расскажет.

– Кто «он»? К кому мы идем?

– К Человеку-в-красном.

У Зои отвисла челюсть. Целый сонм вопросов попросился наружу, но задать их она не успела.

Они подошли к двери, на которой висела табличка: «Человек-в-красном. Не беспокоить!»

Близнецы остановились по обе стороны от двери.

– Мисс Гримм, я хочу вам напомнить… – начал мистер Пибоди.

– Он не любит суматоху, – скривилась Зои.

Говард вопросительно глянул на мистера Пибоди, тот кивнул, и коротышка, потянув ручку, открыл дверь.

Говард Бек, Зои Гримм и бывший снеговик переступили порог.

Злодейке предстал дорого обставленный кабинет: панели темного дерева и тяжелые бархатные портьеры на стенах, кожаные кресла в углах, едва тлеющий камин, вся полка которого была заставлена стеклянными снежными шарами, и большой письменный стол.

За столом сидел джентльмен в вишневом костюме-тройке. На вид ему было около сорока лет, но виски уже тронула седина. Выглядел этот джентльмен весьма представительно: аккуратная бородка, смоляные волосы расчесаны и напомажены. Именно так, подумалось Зои, выглядят важные господа из Старого центра.

На носу у джентльмена за столом были очки в круглой оправе и с красноватыми стеклами. Руки прятались под тонкими перчатками, меж пальцев торчал мундштук с папиреткой.

– Вы еще кто? – совсем не вежливо спросила Зои.

– Позвольте представиться, мисс Гримм: Человек-в-красном.

Повисла тишина, которую нарушало лишь мерное тиканье часов на столе. Губы джентльмена в очках тронула легкая улыбка.

– Полагаю, вы ожидали увидеть кого-то другого, – сказал он. – Кого-то более… гм… толстого, кого-то более бородатого и в шубе.

Зои кивнула, и человек за столом с напускным сожалением развел руками.

– Но ведь письмо! – воскликнула мисс Гримм. – Я получила письмо! От Человека-в-красном…

– Верно. Вы получили письмо. От меня. Список некрологов, включая и некролог вашего…

– Нет, – перебила Зои. – Все это какая-то глупая несмешная шутка!

Человек-в-красном (он ведь и правда был одет во все красное) откинулся на спинку кресла.

– Возможно, во всем этом и правда нет ничего смешного, – протянул он задумчиво, – но глупого нет совершенно точно.

– У вас есть имя? Ведь вас же не зовут на самом деле Человеком-в-красном.

Джентльмен в очках кивнул.

– Можете называть меня «мистер Блохх», мисс Гримм.

Зои подавленно опустила плечи.

– Так что же это выходит? Толстых стариков мне не ждать? Значит, вы, мистер Блохх, и есть Человек-в-красном?

– Помимо прочего.

– Прочего?

– Я становлюсь Человеком-в-красном лишь раз в год, – пояснил он. – Все остальное время я исполняю обязанности консьержа – устраиваю дела определенного толка, свожу нужных людей, разрабатываю планы, предоставляю услуги.

– Но причем тут Каминник?

– Каминник – одна из моих старых… услуг.

– Это как?

Мистер Блохх затянулся папиреткой, выдохнул облачко красноватого дыма и широко улыбнулся…

– Это заговор, – испуганно вставил вдруг Говард. – Они сговорились и выдумали Человека-в-красном.

Зои опустила недоуменный взгляд на коротышку.

– Кто «они»?

– Кукольники и… моя Мамаша.

– Но зачем?

– Чтобы продавать игрушки!

Зои Гримм потрясенно уставилась на мистера Блохха.

– Это правда?

Он кивнул.

– Но… как?.. Я… не понимаю…

– Боюсь, я не могу вам всего рассказать, мисс Гримм. Это не только моя тайна…

…Мистер Блохх кривил душой – иначе он не умел. В первую очередь, это была именно его тайна.

Говард Бек сказал правду, но эта правда была грубой и неотесанной, как и сама носатая кукла.

Тайная организация «Человек-в-красном и К°» появилась действительно именно благодаря заговору.

Кукольники и игрушечники Габена отчаялись. Город погряз в горечи и тоске: игрушки почти перестали покупать, они покрывались пылью и паутиной на полках, некоторые из мастеров обеднели настолько, что начали использовать своих кукол в качестве растопки для печек.

И тогда, на одном из своих собраний, они решили (или, если точнее, им завуалированно подсказали) обратиться к «господину, решающему затруднения некоего деликатного характера».

Нельзя быть кукольником в Габене, делать живые игрушки, заправленные человеческими душами, и быть при этом честным человеком. Что ж, и в этом деле честность им была совсем не нужна – им было нужно, чтобы покупали их игрушки.

Они пришли к нему за планом, и он дал им план. Всю схему от начала и до конца. Многие из них сперва не поверили, кто-то даже расхохотался ему в лицо, и неудивительно: то, что он предлагал, было подлинным безумием. «Невозможность в коробочке!» – так они это назвали.

Мистер Блохх не повел и бровью: он давно привык к такой реакции своих нанимателей. Мелкие и мелко мыслящие личности, преступники и злодеи пошиба средней руки, почти все они просто неспособны осознать гениальность и сложность его идей.

И все же у этого сборища кукольников не оставалось выбора. Гений интриг и провокаций мистер Блохх всегда считал, что лучшие марионетки получаются из марионеточников. Они были у него в кармане уже до того, как явились к нему. Отчаяние и безысходность – самые простые средства для того, чтобы заставить людей подписать договор.

И договор был подписан.

А мистер Блохх приступил к проведению одной из самых масштабных своих интриг.

И тогда был изобретен Человек-в-красном. Весь образ Каминника, начиная от мешка с подарками и заканчивая санями – это ложь. Обман, который мистер Блохх создал для того, чтобы заполучить себе ни много ни мало коллекцию тайных желаний этого города.

Он долго ломал голову над тем, как проникнуть в души жителей Габена, но в итоге и сам был поражен, насколько изящной в своей простоте в итоге вышла манипуляция. Ему нужен был кто-то, кому мистер и миссис Обыватель доверят свои сокровенные желания.

Все любят благодетелей, и даже нищий мальчишка, получивший пару пенсов в свою дырявую шляпу, будет искренне и с жаром в сердце благодарен. А особенно – если условные «пара пенсов» – это именно то, чего «ему хотелось больше всего на свете».

О, наивные жители Габена: они полагают, будто им что-то дарят, но по правде, мистер Блохх под видом Человека-в-красном просто покупает их души. Выменивает на подарочки. Более того – он пошел еще дальше в своем коварстве: на самом-то деле он почти никому ничего не дарит. Зачем что-то дарить, если все и так шлют ему письма: «Я хочу то…», «Если не знаешь, как меня подцепить на крючок, то вот ответ…», «Я очень хочу то-то и то-то, и я готов за это…»

Когда Человек-в-красном обрел плоть, все пошло по накатанной. Газеты, сплетни и дружеские беседы – все играло мистеру Блохху на руку. Он вытащил на свет старые легенды, в которых добрый дух зимы одаривал хороших людей – в противовес злобному Крампусу, известному мучителю плохих детей, в существовании которого не сомневался никто. Человек глуп и наивен: он поверил, что раз есть тот, кто наказывает, того, кто одаривает, не быть просто не может.

В первое время Каминник и правда посетил не один дом, и мистер Блохх едва не разорился на подарки, но он знал, что все окупится, нужно лишь подождать.

Время шло. Человек-в-красном постепенно поселился в умах и сердцах. Он стал неотъемлемой частью праздника. Новый год без Каминника? Это невозможно!

О Человеке-в-красном писали книги, о его похождениях ставили пьесы. В какой-то момент он даже проник в «Мешок Крампуса» и со временем не осталось никого, кто бы сомневался в том, что он был там всегда. Как и Крампус, Каминник обзавелся свитой и историей. Все в городе мечтали получить подарок, вот только мало кто его получал на самом деле.

Организация «Человек-в-красном и К°» работала без перебоев…

Как же добиться такого? – спросит кто-то. Ведь это слишком масштабный обман, и любая мелочь может все испортить. Даже крошечная ошибка разрушит затею, и второго шанса не представится: кто поверит в еще одного таинственного волшебного благодетеля, если первый будет разоблачен.

Ответ прост: конспирация.

Когда почва была достаточно подготовлена, мистер Блохх исполнил свою часть договора с кукольниками. В лавках начали продаваться куклы Человека-в-красном, и туда вернулись покупатели. Ну а остальное господа игрушечники сделали сами. Наивных родителей ничего не стоило убедить, что они сами могут выступать в роли Человека-в-красном для своих детей. Очередной обман. Разумеется, сугубо во благо: чтобы детишки были счастливы. «Томми, если ты будешь хорошо себя вести, в Новогоднюю ночь к тебе явится Человек-в-красном…» И Томми, который исправно учился, был послушным и ел весь год невкусную, но очень полезную еду, просто не мог не получить подарок.

Сказать, что игрушечники были довольны, значит, ничего не сказать. Но больше доволен был сам мистер Блохх, ведь помимо процента с каждого проданного в новогодние праздники деревянного Человечка-в-красном, он еще и получил то, что хотел: все пополняющуюся картотеку надежд и чаяний.

Мистер Блохх добился того, что сотни, тысячи людей – мужчины, женщины, дети, старики – годами покупают на почте конвертик, листок писчей бумаги и немного чернил, составляют свое слезливое письмецо и ждут чуда.

Порой ему все же приходилось поддерживать веру людей: он изредка посылал своего агента в красной шубе, и тот, образно говоря, подбрасывал углей в эту жаркую топку.

«Он был на соседней улице!»

«На соседней крыше!»

«Выбрался из камина моего приятеля!»

«Он заглянул в гости к моей кузине!»

Подобные разговоры всякий раз отравляют их, убивают в них скептицизм и сомнения, затягивает обратно в трясину.

Наивный обыватель выводит сокровенное «Дорогой Человек-в-красном…», даже не представляя, что однажды именно его письмо и будет извлечено из шкафа с табличкой «Важное»…

…Мистер Блохх сплел пальцы.

– Все это не просто, чтобы продавать игрушки, мисс Гримм, – сказал он. – Наша организация дарит счастье, приносит чудо в каждый дом. Ведь подумайте сами: что такое Габен без Человека-в-красном? Мы дарим надежду, веру в лучшее.

– Значит, его и правда не существует! – с тоской заключила Зои. – Каминник – это вымысел!

Мистер Блохх покачал головой.

– Я здесь, и я реален. Неужели я не заслужил хотя бы крупицу вашей благодарности?

Зои возмутилась:

– Благодарности?!

– Ведь я – Человек-в-красном! – подарил вам то, чего вы так желали. Правду! Я рассказал вам, что случилось с вашим отцом. И в итоге это я утолил вашу жажду мести!

Зои упрямо поджала губки.

– Может быть, вы еще скажете, что лично вы сделали меня злодейкой?

Мистер Блохх кивнул, и мисс Гримм нервно рассмеялась.

– Это чушь!

– Думаю, вам об этом лучше расскажет кое-кто другой. Прошу вас, мистер Грей!

Портьера на стене колыхнулась, и из-за нее вышел худосочный тип в коричневом пальто, котелке набекрень и клетчатой бабочке.

– Добрый вечер, мистер Грей, – поприветствовал его Блохх.

– Добрый вечер! – сказал тип в клетчатой бабочке. – Рад наконец встретиться с вами лично, мисс Гримм.

Зои узнала голос этого человека: именно он звучал через переговорный рожок в аэрокэбе, веля мистеру Пибоди открыть свое истинное лицо.

Впрочем, и сам этот тип был злодейке знаком.

– А я вас знаю! – воскликнула Зои Гримм. – Это ведь вы писали обо мне все эти гадкие, ехидные статейки! Бенни Трилби!

Тип в клетчатой бабочке улыбнулся и приподнял котелок.

– Рад наконец лично выразить вам свое почтение, мисс Гримм.

– Выразите лучше себе по морде, образина вы чернильная!

– Ну же, мисс Гримм, не стоит грубить. Вам это не к лицу.

– Неужели? – прошипела Зои. – А что же мне, по-вашему, «к лицу»?

– Устраивать кавардак и быть любимицей публики, – ни мгновения не раздумывая, сообщил тот с широкой улыбкой.

Зои Гримм пристально поглядела на газетчика. Она до сих пор не понимала, что происходит.

– Все это ради денег Ригсбергов? Уговорили! Забирайте!

– Что вы, мне не нужны деньги, мисс! Больше не нужны. Я, знаете ли, очень удачно и крайне вовремя взял ссуду в банке. Ссуду, которую мне не нужно будет возвращать, учитывая, что картотека безнадег безвозвратно и бесповоротно уничтожена.

– Тогда что вам от меня нужно?

– От вас, мисс Гримм? Вы уже все сделали. А сейчас… понимаете, у меня есть сюжет, который предназначен для одного-единственного читателя, или в данном случае, слушателя. И я не могу допустить, чтобы этот сюжет не был рассказан.

– Что за чушь?

– Полагаю, мисс Гримм, – вставил Блохх, – мистер Трилби пытается сказать, что для него было бы невероятным упущением, если бы вы так и не узнали, что на самом деле произошло в Тремпл-Толл накануне праздника.

– То есть мне наконец расскажут, что здесь сейчас творится?

– Верно, – кивнул газетчик. – И не только здесь. Не только сейчас. А все с самого начала…

Не дожидаясь разрешения, Зои уселась в пустующее кресло. Мистер Пибоди шагнул следом и встал рядом.

– Ведь это он! – воскликнул Бенни Трилби, кивнув на куклу с папиреткой. – Он все начал! Наглый и навязчивый снеговичок, который шпионил за вами с трамвайной станции. Он не мог не вызвать у вас интерес.

– Интерес? Мягко сказано, – угрюмо проронила Зои, глянув на предательского прихвостня. И вдруг поймала себя на мысли: «Кажется, все это время именно я была прихвостнем и делала все, что ему нужно…»

– Так как же вы сделали меня злодейкой, господа? – спросила Зои. – Понимаете ли, у меня очень много времени и любопытства: обожаю абсурдные истории!

– Вы даже не догадываетесь насколько правы, мисс Гримм, – сказал газетчик. – Это все просто абсурдная история или, если изволите, пьеса. Игра с марионетками. Понимаю: вас сбило с толку письмо, которое вы получили. Вы злились, перечитывали его, пытались разобраться во всем, строили неосуществимые планы мести. Вот только пока что вы еще не были готовы, не были… собой. Но мы ждали и были терпеливы. Начать стоит, пожалуй, с… – Бенни Трилби бросил быстрый взгляд на Блохха, и тот предположил:

– Со сливового кофе со сливками?

Зои хотела спросить: «Откуда вы узнали про сливовый кофе со сливками?», а потом вспомнила о письмах, в которых сама, своими же руками выдавала мечты и желания, и все вопросы мгновенно отпали.

– Нам нужно было выманить вас, – продолжал Бенни Трилби. – Завлечь в игру. Вороны на трубе у окна намекнули вам о «Кретчлинс» и о кофе, который вы так любили и который так мечтали попробовать снова… И вы поддались на приманку.

– Приманка, значит… – Зои прикусила губа и покачала головой: мол, все еще не понимаю – причем тут вороны и кофе?

Газетчик кивнул.

– Выйдя из дома, мисс Гримм, вы сразу же увидели витрину книжной лавки «Переплет» и стоящую на ней книгу «Злоключения снеговика мистера Пибоди». Вы попросту не могли ее не заметить, ведь я сделал буквально все, чтобы она привлекла ваше внимание. Начать с того, что это я ее написал.

– Вы?! – Зои замерла. Глаза полезли на лоб. – Вы – известная детская писательница Ненби Билтри?!

– Каюсь, – усмехнулся газетчик. – «Ненби Билтри» – «Бенни Трилби». Ловко, да? Анаграмма! Обожаю игры со словами! Но вернемся к вашему пути к роли злодея, мисс Гримм! Я понимаю, что пока вы еще ничего не понимаете, но, поверьте, вскоре все встанет на свои места.

Стоять на месте Бенни Трилби стало скучно, а выбрать приличествующую моменту позу он так и не сумел: его сила была не в позах, а в словах. Поэтому он принялся расхаживать перед Зои туда-обратно, то закладывая руки за спину, то срываясь на жестикуляцию

– Итак, вы увидели книгу и, разумеется, не смогли ее не купить. У меня была мысль назвать ее: «Как победить или подчинить снеговика», – но я решил, что это будет уж слишком прямолинейно.

– А если бы я не купила книгу?

– Вы бы все равно ее получили. Вам бы подбросили ее в «Кретчлинс» или прислали бы по почте, или… запасных вариантов было множество, но не будем о них, ведь они, к моему облегчению, не пригодились. Вам стоит знать лишь то, что на каждом этапе вашего пути мы были готовы к тому, что вы проскользнете мимо какого-либо из наших «крючков», и были готовы вывесить еще один. На чем я остановился?

– Вы подсунули мне книгу про снеговика.

– Точно! Благодарю. Итак, я подсунул вам книгу про снеговика. И прихватив ее, вы направились в «Кретчлинс», где и прочли ее, при этом отыскав между строк все то, что я там спрятал. Вы верно уловили мысль: «Вам нужен снежный шарик, чтобы отвадить снеговика».

Зои припомнила тот вечер.

– Я так понимаю, – проворчала она, – в «Кретчлинс» не случайно появился мистер с объявлением о лавке снежных шаров Тоббсона.

– Разумеется! В этой истории вообще не было ничего случайного! Вы должны были ухватить ниточку и пройти по ней. Из объявления вы узнали, где найти шар.

– И я отправилась к Тоббсону.

– Ну а компанию в лавке Тоббсона вам составили почтенные Бонти и Рэкхауз. И их целью было вовсе не ограбление, а очередное представление. Им требовалось сделать так, чтобы некоей мисс в ее милую головку проникли некоторые идеи: «Не можешь получить праздник – укради его!», «Злодеи – вовсе не плохие люди, если их ведет благородство», «Злодеи не боятся служителей закона, и им все по плечу: они храбрые и дерзкие, а еще действуют сугубо эффектно!», «О злодеях пишут в газетах и более того – для них сделали свой раздел!» И самая главная мысль: «Кто тут настоящий злодей? Черствый и гадкий хозяин лавки, измывающийся над посетителями, или приветливые грабители с благими намерениями осчастливить бедных деток?»

Зли поморщилась: ведь именно эти мысли ее тогда и посещали!

Бенни Трилби прочел это по ее лицу и покивал.

– Мы знали, с кем играем, мисс Гримм. И будь на вашем месте хладнокровный здравомыслящий человек, он бы рассудил иначе, но вы…

– Дура?

– О нет… Что вы, мисс! Вы – прекраснодушны.

– Это еще что за слово такое? – оскорбилась на всякий случай Зои.

– Вы добры, наивны и – что самое полезное для нас – вы остро переживаете любую несправедливость, и оттого действуете, как…

– Дура? – повторила Зои.

– Как ребенок, который смотрит кукольное представление на площади и воспринимает его чересчур серьезно: вам показали злых полицейских и добрых злодеев, и вы поверили в их существование. Но это просто перевернутые роли. Подмена понятий и смыслов специально для вас.

– Замечательно, – гневно засопела Зои. – Просто превосходно. И что было дальше?

– А дальше декорации сменились. Станция трамвая «Бремроук-Харт», полицейская тумба и констебль Домби. Очередное действие нашей пьески, в котором вам наглядно продемонстрировали жуткую несправедливость и гнусное лицо Габенской полиции. Вы увидели безразличие и даже потворствование людей происходящему и вмешались. Все вышло даже лучше, чем я рассчитывал. А потом на сцену этого театрика вышли «Чучеллоус».

– Дайте угадаю: это тоже были вы?

Бенни Трилби кивнул.

– «Подари себе сам!», «Никакого обмана!» Тут я признаюсь: у меня было еще несколько задумок, чтобы наконец вас спровоцировать, и я даже удивился, что вам хватило лишь обмана с подарком. Впрочем, это подтвердило, что мы изначально выбрали для нашего плана идеального человека. Все, как и говорил мистер Блохх: ранимая, обидчивая, страстная и искренняя натура, одинокая и страдающая маниями, – вы жили в тонком коконе, и этот кокон порвался от одного легкого прикосновения.

Зои заскрипела веревкой, за что мистер Пибоди легонько ткнул ее зонтиком в плечо, а Бенни Трилби продолжал:

– Итак, вы начали «злодействовать», а мне оставалось лишь наблюдать. У вас был очень насыщенный день, мисс Гримм: проделка на почте, салон карманных часов и прочие ограбления. Но все эти шалости… кхм… это не совсем то, что мне было от вас нужно. Да, вы стали злодейкой, но пока что не догадывались о своей роли, о том деле, ради которого я и сделал из вас злодейку. Я разбрасывал намек за намеком, развешивал крючки, но вы упрямо все их игнорировали, и, признаюсь, я уже начал переживать, что вы не догадаетесь и мне придется взять вас за ручку и лично подвести к нужным дверям. Последняя надежда была на «Главный намек». Статья «Настоящая злодейка или просто пшик» была провокацией. Я прошу прощения за мои придирки и пренебрежительный тон в ней, но этого требовала ситуация – вы должны были возмутиться. Должны были доказать всем, что вы не «пшик», и ради этого сделать что-то посерьезнее ограбления часовщиков и кондитеров. По вашему… хм… ответу в редакции я понял, что статья не оставила вас равнодушной и вы не позволите, чтобы внимание читателей соскользнуло с вас на «действительно важную новость», а именно – на «Праздничную передовицу». А значит, можно было переходить к тому самому «Главному намеку».

Зои почесала нос веревкой.

– Предположу, что Тилли Беррике была выбрана не случайно и с самого начала участвовала в вашем заговоре, – сказала она. – Вот ведь маленькая интриганка! И монстр в мансарде отеля «Голдбергот» был подставным? Ну разумеется! Его играл какой-то тип в жутком костюме! Очередное ваше представление?

Бенни Трилби пожал плечами.

– М-м-м… – он вдруг замялся. – Не совсем. Тилли Беррике и правда была выбрана не случайно. Накануне я лично зашел в обувную мастерскую, в которой она работала, и поговорил с ней. Я сказал малышке Тилли, что скоро жизнь ее изменится к лучшему и предположил, что, возможно, ее родители вскоре вернутся из долговой тюрьмы «Браммл». Главное – не отчаиваться и верить в чудо. Ведь это же Новый год – время, полное чудес, и кто знает, что может случиться. Я намекнул ей, что в самое ближайшее время она может встретить некую добрую мисс, вышедшую прямиком из волшебных сказок, и напомнил, что персонажи волшебных сказок запросто могут сотворить чудо – нужно просто рассказать им о своей беде.

– И вскоре она встретила меня, – кивнула Зои. – Когда я пришла спасать ее от этого вашего картонного монстра! И как я могла поверить в то, что он настоящий?!

– Вы поверили именно потому, что он был настоящим.

– Что? – потрясенно прошептала Зои. – Ради мистификации вы едва не скормили девочку настоящему монстру?

– Он ничего бы ей не сделал, так как ждал именно вас, мисс Гримм. В его задачу входило лишь создать видимость угрозы. За это он получил свое вознаграждение.

Зои гневно уставилась на мистера Блохха, пронзила взглядом Бенни Трилби.

– Грабители, констебли, монстры и маленькие девочки… Вы и правда оплели своими сетями весь город!

– Благодарю, – улыбнулся газетчик. – Итак… вы клюнули на очередную приманку: спасли девочку и отнесли ее к доктору Доу из переулка Трокар…

– Он тоже участвовал?

– Лишь косвенно. Задействовать напрямую доктора Доу и его настырного племянника было бы слишком рискованно. В любом случае рассказ маленькой несчастной Тилли о том, как ее родители томятся в долговой тюрьме по вине банка, должен был затронуть нужные струны в вашей душе. Пробудить в вас жажду мести – но не бездумную, а осознанную и…

– Вещественную, – подсказал мистер Блохх.

Трилби кивнул.

– Злых и черствых банкиров кто-то обязан был наказать. Но кто? Тот, кто их не боится. И тогда Зои Гримм внезапно обрела настоящую – большую! – цель. В новогоднюю ночь она ограбит «Ригсберг-банк»! Она заставит их поплатиться, забрав у них самое дорогое – их денежки! Уж после этого никто не посмеет усомниться в том, что Зои Гримм – настоящая злодейка. Это будет блестяще, подлинный триумф! И вот, выйдя от доктора Доу, вы наконец обрели ту мысль, ради которой все мое предприятие и было затеяно.

Газетчик выдохся и замолчал.

– Ограбление «Ригсберг-банка»… – протянула Зои. – Но зачем оно вам?

– Чтобы они ответили за то, что сделали, – улыбка Бенни Трилби превратилась в оскал.

– Что они вам сделали? Вы тоже из безнадег?

– Еще чего! Не настолько я глуп, чтобы брать у них ссуду.

– Тогда что?

– Они украли… – проскрежетал Бенни Трилби. – Украли у меня…

– Что они у вас украли?

– Мою статью!

Зои тряхнула головой – ей показалось, что она ослышалась.

– Вашу, простите, статью?

– Когда Человек-из-Льотомна совершил свое умопомрачительное ограбление осенью, я подготовил и написал статью об этом – и это была лучшая статья из всех, что когда-либо выходили из-под клавиш моей пишущей машинки. В ней я изобличил не только высокомерие Ригсбергов, но и их глупость. В ней я рассказал все – то, о чем в городе до сих пор никто не знает. О том, как Фиш выставил их идиотами и о том, как они вернули свои денежки на самом деле. Но прямо перед выходом номера шеф не пустил статью в печать – они надавили на него. Ригсберги считают себя хозяевами в Тремпл-Толл, а всех прочих – жалкими мошками. Но я – не мошка. Я – слепень, которого свернутой в трубочку газетой не прихлопнуть!

– И вы все это провернули, чтобы отомстить им за статью?

– Верно. Но сейчас я пишу новую. Они задушили мой материал с ограблением Фиша, но сюжет об ограблении Зои Гримм им не задушить.

– Что помешает им вновь завернуть вашу статью?

– О, на этот раз я подготовился, – усмехнулся Трилби. – У шефа не будет выбора, и он опубликует мою статью. Ведь иначе ее опубликуют в «Габенской крысе», а так как редакция «Крысы» работает под изнанкой Габена, им плевать на любое возможное неудовольствие Ригсбергов. Господин главный редактор «Сплетни» – осторожный человек, но он не переживет, если подобный материал уплывет к конкурентам.

– Значит, я – всего лишь ваша ручная грабительница банка, – подытожила Зои. – Но почему не найти кого-то другого? Зачем все эти сложности?

– Ригсбергов боятся. Мне нужен был достаточно… сумасшедший человек для такого. А еще мне нужен был человек «с историей». Понимаете, если бы кто-то просто ограбил банк, эффект был бы не тем. Но другое дело – новая злодейка, которая поставила на уши весь Тремпл-Толл. Простая тихая кража не подходила для статьи – мне требовалось, чтобы это стало событием, которое переплюнуло бы ограбление Фиша. И вам это удалось. Мое почтение! Снеговики, шутихи и все прочее… Все вышло даже лучше, чем я рассчитывал. Само собой, эффект был бы не тем, если бы в дело не вступила Зубная Фея. Схватка злодейки и городской мстительницы в банке незадолго перед Новым годом… подумать только! Ну и особой приправой к этому еще и рассказ о том, как банкиры убивали людей, чтобы безнадеги не ускользали из их лап… Эта статья перевернет Тремпл-Толл! Вы знаете, мисс Гримм…

Бенни Трилби не договорил.

Откуда-то с улицы зазвучал колокол. Полицейский колокол!

– Какая жалость! – воскликнул Бенни Трилби. – Хотя по правде вы и так уже все узнали. Ну а мне пора. Я должен откланяться, мисс Гримм. Полиция уже близко…

Зои вскочила на ноги.

– Вы отдадите меня им?! После всего, что сделали?!

– Эта история должна завершиться, мисс Гримм. Я сожалею.

– Но это же вы! Вы все придумали! Вы все это подстроили! Я им все расскажу!

– Вам не поверят, – с самодовольной улыбкой ответил газетчик. – Я подготовил для этого почву. Вы ведь городская сумасшедшая, мисс Гримм, вы страдаете маниакально-депрессивным психозом. Ваши мании… Полиция допросит доктора Доу, и он подтвердит им ваш недуг. Но и без того все доктора из лечебницы для душевнобольных передерутся, чтобы поскорее заполучить себе «такой любопытный случай», а после того, как выйдет парочка статей, в которых «Сенсация! Зои Гримм клянется, что после банка посетит дом самого судьи Сомма!», вас просто никто не станет слушать.

– Вы подлец! Гнусный, циничный… подлец!

– И я в восторге от себя и своего плана! Счастливого Нового года, мисс Гримм! Мистер Блохх, приятно иметь с вами дело.

Бенни Трилби кивнул консьержу преступного мира, развернулся и бросился к выходу из кабинета.

Дверь хлопнула.

Звук удаляющихся шагов газетчика стих.

Зои поглядела на мистера Блохха, перевела взгляд на Говарда Бека, затем – на мистера Пибоди и… расхохоталась. Говард поддержал и засмеялся. Мистер Пибоди достал из кармана пальто нож и перерезал веревки.

Мистер Блохх протянул руку и переключил рычаг под столом. Звук колокола с улицы затих. Квартал вновь погрузился в тишину.

– Вот ведь самовлюбленный хмырь! – усмехнулась Зои, затрусив головой – она так устала притворяться… – Я уже думала, он будет распинаться до самого утра.

– Мистер Трилби и правда крайне утомителен, – согласился мистер Блохх, кивнув Зои. – Но он нужен был для вашего плана, мистер Грей.

Зои хмыкнула.

– Я снова спрашиваю вас, Блохх, почему «мистер»? Я ведь мисс!

– А я снова отвечаю, что для конспирации. И что понятие «мистер Грей» – это не имя, а делопроизводственная формальность при составлении типового договора.

– Вы ведь получаете от этого всего удовольствие, не так ли?

– Разумеется. Я занимаюсь любимым делом. И на сей раз я превзошел сам себя. В этом кабинете только что были трое мистеров Греев, для полного комплекта не хватило только четвертого, но он благополучно получил свою шубу и отбыл. Ну а вы должны гордиться собой: вы в клубе, мисс Гримм.

– В клубе?

– В «Клубе Заговорщиков мистера Блохха», как это называет один мой знакомый мальчишка.

– Я тоже в восторге! – воскликнул Говард Бек. – У меня никогда не было настоящего тайного прозвища! Я теперь буду просить всех звать меня «мистером Греем»!

– Нет! – в один голос воскликнули Зои и мистер Блохх.

– Да шучу я! – хохотнула кукла. – Шуток не понимаете?!

И тут из темноты под потолком раздался злой холодный голос:

– Я! Я не понимаю шуток!

Говард, взвизгнув, спрятался под стол мистера Блохха.

Ни мисс Гримм, ни Блохх между тем не выглядели ни удивленными, ни испуганными.

– О, мисс Фея, рада, что вы к нам присоединились, – сказала Зои. – Без вас эта история не могла бы закончиться. Вечер невероятных разоблачений продолжается!

Фигура в черном соскользнула на пол на тонком тросе. В обеих руках Зубная Фея держала по пистолету, нацеленных на Зои и Блохха. Мистер Пибоди встал перед хозяйкой.

– Мы вас ждали, – сказала Зои.

– Неужели? – Зубная Фея взвела курки.

– Прошу вас, мы не хотим с вами драться, – начал Блохх и добавил то, от чего Зубная Фея похолодела: – Мы были бы благодарны, если бы вы опустили оружие… мисс Трикк.

– Ч-что? – произнесла она дрогнувшим голосом.

– Разумеется, я знаю, кто вы, мисс Трикк, – сказал консьерж преступного мира. – Или вы полагали, что появление в Габене мстительницы в маске – настолько незначительное событие, что я не разузнал бы о Зубной Фее все до мельчайших подробностей?

– Почему тогда вы?..

– Не разоблачил вас? – с искренним недоумением в голосе спросил мистер Блохх. – Зачем бы мне это делать? Вы мне нравитесь, мисс Трикк, без вас в этом городе было зубодробительно уныло.

– Но ваши планы…

– Вы никогда не мешали моим планам. Более того, осмелюсь предположить, что вы даже не догадываетесь о тех моих планах, в которых и сами неосознанно принимали непосредственное участие.

– Я вам не верю…

– История с мимиками, дело пироманьяка и еще кое-что, о чем я, пожалуй, промолчу.

– Это были вы?

Мистер Блохх кивнул.

– Вы бы знали, сколько раз ко мне обращались различные личности с намереньем избавиться от вас. Но я неизменно им отказывал.

– Как благородно! – с презрением бросила Полли.

– Вовсе нет. Вы нужны мне, мисс Трикк. Однажды придет момент, когда мистером Греем станете вы.

– Ни за что! – разъяренно воскликнула Полли и повторила то, что сказала Крампусу: – Я скорее умру!

Блохх пожал плечами.

– Есть кое-что страшнее смерти, мисс Трикк. Ну да ладно, вы ведь пришли сюда не за тем, чтобы слушать мое занудство.

– И зачем же я пришла?

– Вы пришли, – сказала Зои Гримм, – чтобы схватить злодейку. Или, – она бросила взгляд на Блохха, и тот кивнул, – скорее, чтобы узнать правду. Вы любопытны, мисс Фея, и хотите, чтобы я рассказала вам, что произошло на самом деле – и на этот раз по-настоящему! – в Тремпл-Толл накануне Нового года.

– Я ничего не хочу слушать!

Зои отодвинула в сторону мистера Пибоди, и тот нехотя отошел.

– Предположу, что, отправляясь за Зои Гримм, вы ожидали, мисс Фея, что вас встретит очередной снежный кавардак. Вы ведь слышали все, чем поделился с нами наш друг из газеты?

– И я так понимаю, все это была ложь?

– Отнюдь. Это была его правда. Но есть еще одна, которая скрывается под подкладкой правды мистера Трилби. Дело в том, мисс Фея, что наш хвастливый газетчик делал все, что было нужно мне. Вовсе не он… создал меня. Это я, если можно так выразиться, создала его.

– И что это должно значить?

Зои Гримм закусила губу, раздумывая, с чего начать, и начала с извинений:

– Прошу вас простить меня, мисс Фея. Я втянула вас во все это, но мистер Блохх убедил меня, что это нужно.

– Зачем?

Зои Гримм замялась.

– Говорите!

Злодейка снова поглядела на мистера Блохха, и тот снова кивнул.

– Вы были на грани, мисс Фея. Вы планировали…

– Что я планировала?

– Покончить с собой.

– Это гнусная ложь!

Консьерж преступного мира вздохнул.

– Мисс Трикк.

– Это вздор! – перебила Полли.

– Прошу вас, выслушайте мисс Гримм.

Зои продолжила:

– Вам нужно было что-то, что отвлечет вас. И этим чем-то стала новая Габенская злодейка. Вы остались совсем одна – вам так казалось. Но… с вами была я. Я стала нитью, которая удержала вас от падения в пропасть.

– Зачем?.. – прошептала Полли. – Для чего вам нужно было помогать мне? – Она поглядела на Блохха. – Зачем это вам?

Консьерж преступного мира пронзил ее острым взглядом.

– Зубная Фея. Должна. Жить. У вас еще очень много незавершенных дел, мисс Полли Уиннифред Трикк. К тому же я, признаюсь вам, терпеть не могу самоубийства.

Полли тряхнула головой, стряхивая непрошенную слезу.

– Мы отвлеклись, – сказала она. – Я не намерена слушать вздор о себе. Вы говорили о какой-то подкладочной правде. Трилби был вашей марионеткой?

Зои кивнула.

– Я первая пришла к мистеру Блохху. Мне нужно было отмщение, а для этого нам потребовался инструмент. Тот, кто закончит все.

– «Сплетня».

– Мы подстроили так, чтобы мистер Трилби обратился к консьержу преступного мира, раздули его тлеющую ненависть к банку, дали ему идею.

Полли вдруг все поняла.

– Ограбление не было вашей целью.

Мистер Блохх выдвинул ящик стола и достал из него оба «Грабьих списка».

– Они были целью. А также тайная картотека безнадег в кабинете главы Грабьего отдела.

Зои сжала кулаки.

– Я должна была не просто унизить их или лишить денег, – с ненавистью проговорила она. – Я должна была их уничтожить. Эти твари убили моего отца! Столько лет я думала, что он свел счеты с жизнью, и не понимала, зачем! Зачем он меня оставил! Но когда узнала… Они убили его, мисс Фея, потому что он нашел способ, как вырвать из их лап одного безнадегу… Крампуса… Папа… мой папа не находил себе места – он не мог смириться с тем, что великий Крампус так подло обманут и лишен своих сил. Он придумал, как обвести банк вокруг пальца. Он пришел в часовую башню, чтобы рассказать свой план Крампусу, но…

– Он не успел, – закончила Полли.

– Агент из особого отдела банка убил его – вытолкнул через циферблат. Я видела, как папа падал, видела… его тело. Его крик… он снится мне все эти годы. Но я не знала… я винила себя, Крампуса…

– Мне очень жаль, мисс Гримм, – сказала Полли. – Но…

Часы на столе мистера Блохха ударили. Половина двенадцатого.

– К сожалению, нам пора, мисс Гримм, – внезапно сказал консьерж преступного мира, поднявшись на ноги. Зои кивнула.

Полли вспыхнула.

– Вы не можете… я не отпущу вас…

– Мисс Трикк, – сказал Блохх, уперев кулаки в стол, – вы до сих пор так ничего и не поняли? Вы победили.

– Что?

– Вы помогли разоблачить самого главного и самого безжалостного злодея в Тремпл-Толл, а может быть, и во всем Габене.

– Я так полагаю, вы о себе?

– Разумеется, нет, – сказал мистер Блохх. – Я ведь не злодей. Я – простой консьерж.

– Тогда кто? Кто же этот самый главный в Габене злодей?

– Ну же, мисс Фея! – воскликнула Зои. – Вы как будто не слушали все, что мы тут говорили.

– Будьте снисходительнее, мисс Гримм, – сказал консьерж преступного мира. – Полагаю, у мисс Трикк сейчас голова идет кругом. На нее столько свалилось…

– «Ригсберг-банк», мисс Фея, – подсказала Зои. – Мы с вами и с мистером Трилби разоблачили «Ригсберг-банк».

Блохх добавил:

– За всю историю этого города не было маньяка, который убил бы столько людей, сколько убил банк. Три десятилетия они уничтожали людей – вы придете в настоящий ужас, когда узнаете, сколько несчастных заживо сгнили в долговой тюрьме «Браммл», сколько умерло от голода, лишившись всего, что имели, скольких убили агенты из особого отдела. И завтра, с выходом статьи Бенни Трилби, их злодеяниям придет конец.

Полли прищурилась. Что-то в голосе Блохха заставило ее вздрогнуть.

– Вы тоже?.. Вы тоже стали жертвой банка?

– Не я, – ответил Блохх. – Тот, кто был мне очень дорог.

Зои Гримм поправила пелерину и улыбнулась совершенно пустой блеклой улыбкой:

– Трилби был прав, говоря, что его статья перевернет весь город. Сейчас так не скажешь, но «Ригсберг-банк» доживает свои последние часы.

– А я позабочусь, чтобы его конвульсиям никто не помешал, – вставил мистер Блохх. – Главный судья Сомм, господин комиссар Тремпл-Толл и еще кое-кто из власть предержащих кое-что должны мне. Они не станут встревать. А господин Граббс из «Граббс-банка» довершит начатое. Это без преувеличения великая победа, мисс Трикк. Мне жаль, что ради нее вы вынуждены идти на сделку с вашей совестью, ведь вы пошатнули один из столпов Тремпл-Толл вместе с… какими-то злодеями.

– Вам не жаль.

– И правда.

Полли нахмурилась.

– Я одного не могу понять, – сказала она, обращаясь к Зои Гримм.

– Чего же?

– Какую роль в ваших планах играло то мерзкое птичье существо.

– Мерзкое птичье существо? – удивленно спросила злодейка. – Вы о чем?

– Я нашла его в кабинете вашего отца, когда искала вас. Похожее на птицу существо лежало в ящике в тайнике, а потом оно сбежало и…

– Мистер Ворончик?! – воскликнула Зои с неподдельным страхом в глазах. – Вы выпустили мистера Ворончика?! Вы даже не представляете, что натворили!

– Мисс Гримм… – прервал ее Блохх. – Это не может подождать?

Зои стиснула зубы.

– Вот вы, мисс Фея, и будете ловить мистера Ворончика, раз выпустили его. И все его будущие жертвы – на вашей совести!

– Мисс Гримм…

Зои дернула головой и успокоилась.

– Нам пора, мисс Фея. Говард, вылезай из-под стола. Она не будет тебя бить!

– Вы… – сбивчиво начала Полли. – Вы просто так уйдете?

Мистер Блохх взял «Грабьи списки» и направился к двери. Зои, мистер Пибоди и Говард Бек пошагали за ним.

Полли проводила их дулами пистолетов, но они даже не остановились. Она стояла, будто пыльным мешком прихлопнутая. В голове металась, словно стрекоза в банке, мысль: «Что делать?! Что мне предпринять!»

Мистер Блохх и Зои замерли в дверях.

– Мисс Трикк, – сказал консьерж преступного мира, обернувшись, – у вас тоже не так-то много времени, если вы хотите успеть.

– Куда успеть?

– На столе лежит письмо. Оно для вас.

– Что? Мне адресовано?

– Я сказал не так. В любом случае это мой вам подарок. С новым годом, мисс Трикк!

– До скорой встречи, Зубная Фея! – Зои Гримм подмигнула Полли, и покинула кабинет.

Мистер Блохх кивнул на прощание и аккуратно прикрыл за собой дверь.

Звук шагов стих.

Тикали часы. Полли осталась одна, глупо целясь в дверь.

«Мой подарок? – думала она. – Это какая-то очередная уловка Блохха?»

Оставаться на месте было невыносимо, и она, убрав пистолеты, подошла к столу. Там и правда лежал конверт.

– Если там еще одна загадка, я его убью!

Но в конверте не было никакой загадки.

Полли развернула письмо, прочитала его содержание, и заплакала.

***

– Мистер Трилби, не хотите с нами встретить Новый год? – спросил мистер Слиппсон.

Бенни Трилби сидел за своим столом и молотил по клавишам. Он был так увлечен делом, и не замечал, что в печатном зале он остался совершенно один, как и полчаса назад не обратил внимания на то, как прочие репортеры задвинули стулья, погасили лампы на своих столах и разошлись, а Хатчинс напоследок пожелал ему «Счастливо скукситься!»

Сгорбившись над своей печатной машинкой, ведущий репортер «Сплетни» стучал по клавишам так долго, что пальцы его одеревенели, шея затекла, а буквы, появляющиеся на листе бумаги, начали сливаться в какое-то неразборчивое месиво. И все равно он не прекращал работы, бубня себе под нос: «Абзац!», «Вы еще пожалеете!», «Тройной отступ!», «Не с тем газетчиком вы связались!», «Абзац!»

Каретка стрекоча раз за разом отодвигается, отталкиваемая рукой Бенни, а потом снова ползет обратно. Рычаги танцуют, литеры впиваются в лист, а рядом на пепельнице в виде глазастой бронзовой мухи тлеет позабытая папиретка.

– Мистер Трилби! – повторил старый служащий газеты, и Бенни поднял на него удивленный взгляд.

– Что вам нужно, мистер Слиппсон?

– Все давно разошлись. До полуночи осталось пятнадцать минут.

– И что с того?

– Мы с парнями из линотипной собрались в каморке мистера Энджера. Не хотите с нами встретить Новый год?

– Ни в коем случае! Мне нужно дописать статью…

Мистер Слиппсон, издав вздох облегчения, кивнул и, развернувшись, двинулся к лестнице. Бенни Трилби не особо любили в редакции, и парни из линотипной не хотели его звать, ведь он и его занудство, приправленное унылыми шуточками, могут превратить праздник в тоску зеленую. И мистер Слиппсон поднялся в печатный зал сугубо из вежливости, хотя и считал, что в свой адрес этот пройдоха вежливости как раз таки и не заслуживает.

Бенни Трилби между тем уже и вовсе забыл о существовании старика Слиппсона и с головой нырнул в омут своей статьи.

Вот только не прошло и двух минут, как его снова прервали.

Лампа у окна пересыльщиков погасла. А следом за ней погасла и лампа на столе самого Бенни. Печатный зал погрузился в темноту.

– Абзац! – рявкнул репортер, и в данном случае к разметке листа под валиком машинки это не имело никакого отношения. – Промазал! Тяпнул другую клавишу!

– Какая жалость, – раздалось над самым плечом Бенни, и он, дернувшись, ударился коленом о ножку стола. И все равно вскочил на ноги, заозирался.

– Это вы! – воскликнул он. – Вы здесь!

– А где бы мне еще быть, мистер Трилби?! – спросили из темноты.

– Не здесь! – Бенни потянулся к висящей на спинке стула сумке, чтобы достать оттуда очки со встроенной системой видения в темноте, но тут же получил хлесткий удар по руке.

– Вы не рады мне, мистер Трилби? – спросил голос. – Странно, а я решила, что вам понадобится очевидец для вашей статейки, которая… «перевернет весь город».

Бенни похолодел. Она знала!

В голове лихорадочно закрутились шестеренки в поисках достойного отнекивания, но с губ сорвалось стыдное и примитивное:

– Это совсем не то, что вы подумали, мисс Фея!

– Я знала, что вы прохвост, Трилби. Мне говорили, что от вас стоит ожидать подлости, но я верила вам. Вы меня ни разу не подводили прежде…

– Нет, вы не поняли! Это… это… это был не я, а мой брат-близнец!

– Брат-близнец?

– Э-э-э… да! У меня есть коварный брат-близнец – он очень на меня похож – это всё его выходки. Знали бы вы, что он вытворял, когда мы были детьми. Мамочка даже грозилась…

– Трилби! – рявкнула Зубная Фея.

– Ладно, – испуганно проговорил газетчик. – Никакого брата-близнеца не существует. Все обстояло по-другому!

– И как же все обстояло?

– Это вы! Вы сами велели мне все это провернуть!

– Что за бред, Трилби?

– Ну да! В смысле, совсем нет! Не бред! Вы позвали меня неделю назад и потребовали, чтобы я создал злодейку, потому что в городе к праздникам стало слишком тихо и…

– Нет, ну какова наглость, Трилби. – Зубная Фея, казалось, опешила от подобной чепухи. – Думаю, я бы помнила о таком!

– Э-э-э… нет. Вы забыли наш разговор, потому что приняли «Зубнофеин доктора Зубнофейра», чтобы не помнить и охота на злодейку казалась вам настоящей. А мне, как и всегда, обещали эксклюзифф!

– Хватит ффыкать, жалкий вы человечишка!

– Нет, все так и бы…

– Вы думали я поверю?

– Попытаться стоило…

– Еще попытка, Трилби?

Бенни задумался – голова как назло опустела – ни одного, даже самого неправдоподобного вранья в ней не осталось.

Зубная Фея устала подыгрывать.

– Вы решили, что сможете вертеть Зубной Феей, и вам сойдет это с рук, Трилби?

Бенни вжал голову в плечи и выдавил:

– Простите?

Но мстительница в маске не собиралась его прощать.

– Вы устроили настоящий дурдом! Манипулировали мной! Стравили с мисс Гримм…

– С Красной Пелериной, – уточнил Бенни Трилби. – Это ее новое злодейское прозвище – только что придумал. Как вам?

– Ужасно глупое прозвище! Думайте еще! И не смейте перебивать меня… Вы полагали, что раз я допустила вас к своей персоне, что раз я дарю вам ваши эксклюзивы и сенсации, я не приду за вами?

Бенни так сильно задрожал, что затрясся и стол, в который он упирался, отчего запрыгали и печатная машинка на нем, и чернильница, и лампа с пепельницей-мухой.

– Прошу вас… нет… не забирайте мои зубы… Они…

– Если вы сейчас скажете, что они дороги вам, потому что достались вам от мамы, одними зубами вы не отделаетесь.

– Я же не со зла… мисс Фея, вы же меня знаете! Я не злодей! Я просто хотел…

– Отомстить за свою жалкую статейку?

– Нет, я хотел разоблачить Ригсбергов, чтобы помочь несчастным и…

– Вы верно сказали, Трилби, – перебила Зубная Фея, – я знаю вас. Вам плевать на различных несчастных, но мне, видите ли, нет. И только из-за того, что ваша статья непременно должна увидеть свет, чтобы злодейства банка вскрылись, я пока оставлю ваши кривые головешки при вас.

– О, благодарю! Благодарю, мисс Фея! Я знал! Знал, что вы простите своего старого доброго Бенни!

Бенни вытянул руки, пытаясь нащупать в темноте Зубную Фею, за что тут же получил по ним.

– Я разве что-то говорила о прощении?

– Но…

– Нет уж, мерзкий вы хорек! Вы понесете наказание…

– Прошу вас, не надо…

– И еще кое-что, Трилби. Я наблюдала за вами, и мне очень не нравится, как вы обходитесь с вашей помощницей, этой грустной мисс Петти Брикк.

– Полли Трикк, – подсказал Бенни.

– Вы воруете ее материал и подписываете статьи, которые она пишет, своим именем. Вам не хватало тех сенсаций, которые вы брали у меня?

– Ну, хороших статей много не бывает… – начал было Бенни Трилби, и Зубная Фея прошипела:

– Если я узнаю, что вы еще хоть раз…

– Никогда! – возопил Бенни. – Я больше не подпишу ни одну статью мисс Трикк своим именем. Ну разве что, если дело встанет за соавторством.

– Никаких соавторств!

– Вы связываете мне руки! Вы берете меня за горло! Вы режете меня без ножа!

– У вас вообще иссякает запас клише, Трилби? Замолчите хоть на пару секунд и вслушайтесь.

Бенни понял, что лучше и правда последовать указанию, и смолк. В тишине печатного зала раздавалось лишь тиканье редакционных часов.

– До Нового года остались считанные минуты, и я не хочу потратить их на такое ничтожество, как вы. Поэтому я оставлю вас доделывать статью, и если только она не возымеет того эффекта, о котором вы говорили, я буду забирать у вас зуб за зубом… медленно с наслаждением – по зубу в день. И да, постарайтесь не испортить статью после того…

– Возымеет! Не испорчу!

– …после того, как получите свое заслуженное и справедливое наказание. Счастливого Нового года, мистер Трилби.

Бенни открыл было рот, чтобы возмутиться, но просто не успел.

Раздался выстрел, что-то кольнуло газетчика в грудь, словно его ужалили, и в следующий миг зубы Бенни Трилби пронзила чудовищная боль.

Он схватился за подбородок и закричал.

А еще через мгновение лампа на столе Бенни снова загорелась.

В печатном зале он был один.