Изувеченный Маг

Глава 20

Проснулся он на заре. Снаружи донеслась короткая команда осмотреть дом, сдобренная густым западным акцентом. Следом скрипнула многострадальная дверь. Летар вышел из сна одной вспышкой головной боли, тело инстинктивно вскинуло руки ещё до полного пробуждения. Пальцы помедлили секунду, а затем принялись плести заклятие незримости.

Летар сидел, вжавшись в стену, и готовясь поразить непрошенных гостей магией. Он ещё не успел понять, сколько их, и тяжело ли они вооружены. Сам он был безоружен, не считая вымокшей сантипушки, но уже приметил на полу острый деревянный обломок. При должной удаче, даже в тесной комнатушке можно разобраться с несколькими нападающими, даже если они будут в доспехах. Да только удача, как уже стало известно, это фактор, работающий против Летара.

На пороге возник солдат родом из Края. Небритое лицо оторочено плотным воротом стёганки, прикрывающим шею от удара ножом. Лёгкий шлем болтается за плечами на ремешках. В руках меч, выставленный так, словно он в любой момент был готов пырнуть обступившую тьму.

Взгляд солдата обежал комнату, проскользнув и по потерявшему способность дышать Летару — убийца осознал, что его энергии больше не хватит на вторую цель для заклятья незримости.

— Никого, — гаркнул западник.

— У меня тоже, — послышалось из соседней комнаты. Стук пары сапог проследовал вдоль стены и прошёл мимо дверного проёма, не заглянув внутрь. Заросшая западная рожа промелькнула так быстро, что не заметила съёжившегося в комнате Летара, но чуть не подарила тому инфаркт. — Капралу наверняка померещилась приоткрытая дверь. Кому оно надо вообще?

— А хрен ли мне знать? — поддакнул первый, осматривая обстановку на предмет упущенных мародёрами ценностей. — Вдруг какому наёмнику надоело просиживать в своём муравейнике, он и попёрся оттуда поближе к центру.

— К мягкой перине?

— Она вся под ногами рассыпана, — западник сплюнул и пинком взметнул ворох грязи и перьев с пола в сторону Летара. — Хрен с ним.

Солдат Края побрёл наружу, пока пыль ещё оседала в воздухе, покрывая подрагивающие от напряжения руки убийцы. Летар выждал несколько минут для верности, не отрываясь от своей упорной жестикуляции.

Наконец, стук сердца улёгся. Руки мало-помалу опустились. Худшего Летар избежал — его не прирезали во сне, и это безмерно радовало. Голова гудела от недосыпа, температура тела была ощутимо выше нормы, мысли путались, но в то же время Летар не собирался давать западникам ещё одну попытку. Нужно было найти укрытие получше, а заодно и способ безопасно передвигаться по городу под вражескими знамёнами. И убийце показалось, что он нашёл подходящий вариант.

Притвориться западником не выйдет, Летара сразу выдаст говор. Да и найти кого-нибудь такого же рослого, чтобы с его трупа снять форму, будет затруднительно. Зато есть шанс примкнуть к наёмникам, если заглядывавший в гости к убийце стражник их не выдумал. Летар никаких наёмников в день осады Альмуна не помнил, но с другой-то стороны, он и не отвечал за состав войск.

Убийца рывком поднялся с пола, вышел на улицу и ссутулился. Вряд ли удастся избежать внимания, если поблизости окажется патруль, но привычка брала своё. Он напряг память и вспомнил план города. Он был нечастым гостем в Альмуне и знал его лишь в общих чертах, но этого должно было хватить. Стражник сказал про муравейник. Юг Альмуна — лабиринт узких улочек, ветвящихся одна из другой и складываясь в невероятную для навигации сеть трущоб. Подходящее место для того, чтобы отвести продажным мечам.

«Богом проклятая дыра с переулками настолько тесными, что там даже дышится с трудом? Идеально».

Когда Летар оказался у этих самых трущоб, то только укрепился во мнении. Весь район был до того скомкан, тесен и испещрён узкими улочками, что казалось, он и до вторжения Края выглядел полуразрушенным. Плечи Летара чуть не отирали стены домов по обе стороны от него разом. Под босыми ногами убийцы простирались вереницы щербатых ступеней, рисковавших рассыпаться от каждого шага.

«Строем здесь не пройти», — подумал он, повернувшись боком и скользя между обваливающихся зданий.

В южной части города ему стало спокойнее. Встретить в этом грязном аду хоть один патруль западных солдат ему представлялось крайне маловероятным. Чутьё не подвело, он протиснулся через весь массив трущоб без единого намёка на проблемы.

Выбравшись из городского бурелома, Летар оказался перед площадью, что раньше служила этому месту рынком. Теперь же вместо торговли снедью и тряпками, здесь свои услуги предлагали наёмные клинки. Вокруг раскинулись походные палатки и скромные лежанки в гигантском количестве. Кто-то развёл костры прямо на мостовой, вознамерившись готовить своему отряду завтрак. По всему пространству вокруг равномерно распределились объедки, мусор и прочая грязь, что скопилась здесь за недели стоянки на одном месте. В принципе, даже если бы Летар не представлял себе план города, он мог найти дорогу сюда по запаху.

— Эй ты, — чей-то командный тон окликнул убийцу. — Тебе чего здесь надо, оборванец?

Летар повернул голову к паре детин, направившихся в его сторону. В руках короткие копья, на теле кожаные доспехи поверх грязных рубах.

— А что? Я слишком ухоженный для вашего отстойника? — безэмоционально каркнул Летар, крайне лениво напрягая голосовые связки.

— Чё? — первый копейщик переглянулся со вторым, на что тот ответил пустым взглядом. — Проваливай, бродячих псов здесь не прикармливают.

Летар выпрямился, разведя плечи и взглянул на собеседника сверху вниз.

— Я хочу наняться к вам, — коротко ответил он, решив не ввязываться в долгую перепалку.

— А деньги-то есть, пёс? Или думаешь мы пустим тебя задарма? — копейщик осклабился.

— Платить за вступление к наёмникам? — в голосе Летара прорезалась злоба. Чего-чего, а такую наглость он не желал терпеть даже под давлением обстоятельств. — Обойдёшься, дерьмец.

— Значит, денег нет… — копейщик перетёк из расслабленной позы в напряжённую, копьё начало свой оборот к положению наизготовку.

— Дьявол, — в сердцах выругался Летар и взмахнул руками, прежде чем его насадили, как поросёнка на вертел.

Последовавшая за этим ослепительная вспышка белого света никому ничего не вылечила, но произвела должное впечатление на копейщиков, которые поспешили отпрянуть от Летара.

— Маг! — удивлённо охнул второй копейщик.

— Целитель, — тут же исправил его Летар. — Этого будет достаточно, чтобы присоединиться?

— Но откуда? — спросил первый. — Гильдейские висят по петлям неподалёку от дворцовой площади! Нашли всех. Всех до единого.

«Дерас решил обезопасить себя от магов с любым уровнем энергии?» — оторопело подумал Летар, но решил не уделять мысли слишком много времени.

— Я не все, — ответил он. — В гильдии на меня ничего не было. И указать на меня было некому. Потому и не нашли.

Копейщики переглянулись, и на сей раз их взгляды оказались гораздо живее.

— Лады, — сказал первый. — С тебя денег за укрытие не возьмём… Отведи его в капитанскую палатку, Ганак. И передай, что это я нашёл целителя.

— Но ведь капитана нет? — переспросил второй.

— Помощник-то его есть. Катись давай.

Ганак насупился и кивком приказал Летару идти следом. Убийца не мешкал, сразу приклеившись к своему сопровождающему, пока тот петлял между горками мусора, кострами и лужами, о составе которых Летар не хотел и догадываться.

— А где сапоги? — невзначай спросил Ганак и гоготнул. — Не нашёл трупа по размеру?

— После меня трупов не остаётся, — отозвался Летар.

— Эт дело, — согласился Ганак. — Целитель, чтоб тебя. С тобой и повозиться не жалко. Всё лучше, чем с копьём стоять без дела.

— У вас хоть платят?

Ганак расхохотался. Он даже остановился, чтобы похлопать себя по бедру и просмеяться. Отдышавшись, он подарил Летару насмешливый взгляд и продолжил идти к капитанской палатке, только бросив через плечо:

— Нам платят тем, что нас ещё не перебили. И не думай перебегать, у звенящих тетив не лучше.

— Звенящих тетив?

— Вон, — Ганак махнул рукой в противоположную сторону палаточного городка, где реяли ободранные знамёна с серой полосой на синем фоне. — Здесь не один наёмничий отряд, чтоб ты знал. Но все в одинаковой ситуации.

— Ну и к кому я вступил?

— Бурые волки.

Летар присмотрелся к нашивке на рукаве Ганака. Мазня была бурой, тут он не соврал. Но был ли это волк?

— Говоришь, ситуация со всех сторон дерьмо? — задумчиво спросил Летар. — Охотно верю. До сих пор не могу взять в толк, почему западники вроде люди, а ведут себя, как гарпии.

— Это ты про ихние погромы? Да сволочи они. Патрулям на глаза лучше вообще не попадаться… Хотя ты и не попался, раз жив ещё.

— Лучше попасться патрулю, чем архимагу, а? — ляпнул наугад Летар и заслужил красноречивый взгляд Ганака.

— Ты это. Молчи. Он и из башни всё слышит.

Ганак вывел Летара к самой внушительной палатке вокруг и шмыгнул носом, обтерев свободную руку о кожаный доспех. Рука копейщика чище не стала, но это придало ему уверенности. Он схватился за полог палатки и откинул в сторону, пропуская Летара первым.

Лежанка, низкий стол, груда тряпья в дальнем конце. Капитанская палатка впечатления не производила.

— Эй, писец, поднимайся, надо записать новенького, — прикрикнул Ганак, резко прибавив в уверенности.

— Я и сам умею писать, — сказал Летар, но был проигнорирован.

Груда тряпья вздрогнула. Если бы дело было в лесу, Летар непременно подумал бы на вепря, по ошибке забравшегося сюда в поисках пищи. Но нет, то был человек, причём колоссальных объёмов. Удивительно, как он поддерживал шарообразную форму в голодающем городе.

— Какого чёрта ты меня будишь? — прогнусавил толстяк. — Отправишься чистить картошку…

— Эт вряд ли, её на всю округу и ведра не сыщешь, — отбрехался Ганак.

— Заморские сволочи наверняка где-нибудь припрятали, — пробурчал толстяк. — Захваченный город — страшная штука. Можно узнать любую военную тайну: численность врага, настроения командующих, объём походной казны. Но местонахождение мешка картошки тебе в жизни никто не раскроет.

Он оставил свою мудрость звенеть в ушах присутствующих и перебрался за стол, ухнув на табурет. Отточенным движением кресала о камень он высек сноп искр на выложенный в тарелку трут с опущенной туда лучиной, затем занявшейся лучиной зажёг сразу несколько сальных свечей на столе. Летар бы наморщил нос, но в наёмническом лагере даже свечная вонь ласкала обоняние.

— Как тебя звать? — обратился к Летару толстяк.

— Летар, — ответил убийца, не задумываясь.

— Летар… Летар… — толстяк задумчиво пощекотал свой нос пером, и убийца уже задумался, что дело приобретает неприятный оборот. — Летар. А, точно. У нас уже есть один.

Убийцу перекосило.

— Помер неделю назад, — вставил Ганак.

— Ну. Был один. Может кличка есть, чтобы не путаться?

— Быстроногий, — ответил Летар.

Толстяк с сомнением посмотрел на босые ступни собеседника и покачал головой.

— Дело твоё, — сказал он вполголоса, шкрябая пером по жёлтому пергаменту древней книги, раскрытой в опасной близости к свечам. Острый взор Летара приметил, что немалое количество страниц из начала книги было растерзано, словно подверглось нападению бешеного пса. Старые имена потихоньку пускали на трут, чтобы записать новые.

— Готово, — толстяк подул на чернила и выудил из своей одежды какой-то мелкий предмет, кинув его Летару. — А теперь проваливайте.

— Есть, — не слишком серьёзно козырнул Ганак и вытащил Летара наружу.

Убийца выставил пойманный предмет на свет. Нашивка. Чудно, осталось только закрепить её на рукаве рубахи. Или, ещё лучше, плаща. Только плащом ещё нужно разжиться. Как и сапогами. И оружием.

Летар взглянул на окружающий его мусор под новым углом.

— Ганак, у вас госпиталь найдётся?

— Госпиталь? — удивился Ганак. — Чё, исцелять невмоготу?

— Не совсем, — убийца показал на свои ступни и для убедительности пошевелил пальцами ног.

— Ха! Выдери меня гарпия, ты не чистоплюй! Ну ща, придумаем тебе пару сапог. Хотя, — наёмник посмотрел на убийцу снизу вверх. — Хрен его знает.

— У вас дефицит сапог? — Летар оценил споткнувшийся взгляд Ганака и перефразировал. — Недостаток трупов?

— Дак мы в Альмун пришли после драки уже, а здесь померло не так много людей, — развёл руками Ганак. — Раненые накануне, да провинившиеся перед западниками.

«Кто мог их ранить накануне?»

— В крайнем случае, выменяю у кого-нибудь на исцеление, — проворчал Летар, чья картина мира только что сдвинулась. — Но сперва попробую сэкономить энергию. Госпиталь есть вообще?

Ганак вздохнул и показал пальцем в сторону объёмного шатра поодаль от основной массы палаток и костров. Его бледно-жёлтая ткань настолько обветшала и истончилась, что могла порваться от порыва ветра.

— Вон там, видишь? Это оно.

— Отлично. Лежанку там найти сумею?

— Как же! За лежанку придётся кого-нибудь зарезать, — Ганак осёкся, увидев едва уловимую перемену в лице Летара. — Но это, если хочешь днём спать, то можешь на моей.

— Я тебя позже найду, — кивнул убийца и двинулся к шатру-госпиталю.

Оказавшись внутри, Летар собрал последние элементы мозаики воедино. Несколько раненых лежали на циновках, ещё десяток не удостоился и этого. Кому-то недоставало конечностей, у кого-то лицо было исполосовано в кашу рубцовой ткани, кожа одного из раненых покрылась пульсирующими чёрными пятнами. Всё это последствия столкновения с гарпиями, их когтями и отравленными клинками.

Безучастный взгляд убийцы остановился на парне, который, судя по виду, уже месяц сражался с ядом пернатых в своих венах, и сегодня готовился проиграть этот бой. Он лежал на земле, склонив голову на бок и прикрыв глаза, потемневшие пальцы рук слабо шевелились, будто перебирая струны невидимой лютни. Беспомощный солдатик на пороге смерти в сотнях километров от южного фронта.

Летару померещилась ответственность за состояние всех в госпитале, но наваждение быстро сошло на нет. Даже если он как-то причастен, то всё, что он может сейчас предложить умирающим — это удар милосердия. А милосердная смерть — это самая абсурдная идея, о которой только приходилось слышать.

«Они наёмники и знали, на что шли», — напомнил себе Летар, и из головы тотчас выветрились остатки сочувствия. Убийца прекрасно представлял себе наёмничий образ мышления.

Он прошёл в конец шатра, к груде тряпок, использованных перевязок, одежды, обуви и даже оружия. Сперва нашлись сапоги. Они чуть сдавливали пальцы с боков, но в остальном были терпимы, если обмотать ноги тканью. Затем нашёлся продырявленный плащ по размеру. Судя по расположению и виду дыры, прежний владелец плаща умер от мучительной раны в живот. Последним делом, убийца поднял с земли щербатый меч без ножен и взвесил его в руке. И передумал. Железка со звенящим стуком упала наземь. Если уж носить при себе оружие в оккупированном городе, то не такую дрянь. Безопаснее будет положиться на собственные руки, чем на паршивую сталь.

Летар отошёл от груды пожитков и обыскал остатки шатра. Поиски увенчались успехом — выгнутая дугой хирургическая игла лежала на деревянной подставке неподалёку от одного из умирающих. Кто её там оставил, да и кто вообще присматривал за местными полутрупами оставалось загадкой. Летар пока не увидел ни одного человека, который сошёл бы за обслугу госпиталя.

Леска сцепилась с иглой и вошла в рукав дырявого плаща. Убийце редко приходилось накладывать швы, но ловкие пальцы справились с нашивкой бурых волков без особого труда. Покончив со своим делом, Летар вернул инструменты на место, накинул плащ на плечи и переложил сантипушку во внутренний карман. Не всё даётся разом, сухой порох придётся искать где-нибудь ещё.

Убийца вышел из шатра и посмотрел на небо. Серые облака решили устроить собрание, и по его итогам на землю вряд ли обрушится что-то страшнее мороси. Летар размял руки и вспомнил заснеженный путь до Альмуна с ноткой сожаления. Хоть где-то перчатки были к месту. Теперь же перчатки больше пригодятся Витилессе Лит и её армии, где бы та не находилась.

Усталость вытеснила из разума Летара прочие мысли, и он побрёл на поиски Ганака, а заодно его лежанки. Нет ничего важнее, чем восстановить силы перед финальным отрезком пути. Летар уже занёс над ним ногу, обутую в чужой сапог.

— Слышь, вставай уже, ты с самого утра спишь.

Летар встрепенулся и открыл глаза навстречу ночному небу, а заодно и нависшему Ганаку, потряхивающему убийцу за плечо. Летар оттолкнул от себя чужую руку и сел на лежанке.

— Я уснул сегодняшним утром?

Ганак нахмурился:

— Ну не завтрашним же.

Летар покачал головой и вскочил на ноги, свыкаясь с забытым за неделю чувством бодрости и готовности действовать. Уступив Ганаку место, он побрёл прочь, осматривая лагерь более трезво, чем прежде. Такой подход был вознаграждён тем, что Летар заприметил местного кашевара и выудил из него немного еды с помощью магии. Жуя пресную кашу из расколотой деревянной миски, убийца невольно задумался, что в условиях полуразрушенного города полезнее, чем исцеление, может быть разве что умение создавать еду магией. И этим магическим направлением Летар решил сознательно пренебречь ещё в юности, когда наставник поведал, сколько времени и сил будет уходить на всякие мелочи. А ведь стань он магом-поваром, то не полез бы исцелять графского сынка, и история пошла бы иным путём. Он бы не познал разрушительного горя, не стал бы убивать людей за деньги, не оказался на пороге смерти в погоне за собственным хвостом. Но была бы его жизнь лучше?

Ободранные наёмничьи флаги покачивались на прохладном ветру, идущем с моря. Грязные солдатские палатки не поддавались дуновениям, но крошки мелкого мусора струились меж ними, как речные потоки между камней. Вдалеке от лагеря возвышалась альмунская городская стена, по которой из стороны в сторону проходились часовые, не спуская глаз с продажных клинков даже ночью. Вряд ли они видели что-то кроме света костров на площади, но оставлять наёмников без наблюдения было бы неосмотрительно.

Летар поставил опустевшую миску на землю и задумчиво пощипал себя за края дыры на плаще. Периодически на протяжении последней декады его посещали мысли об иной судьбе, вызывая в воображении картины жизни более приятной, нежели нынешняя. Однако сейчас убийца засомневался, что он был бы счастливее, окажись он поваром или ещё каким безобидным магом, сохранившим свой потенциал. Обступившая его война развязалась бы в любом случае, на поле боя оказаться пришлось бы в любом случае, и пускай именно целителям предназначены первые арбалетные болты, градом стучащие по хлипким щитам пехоты, второй залп достанет и кашевара, и конюха, и походную жену. Настигла бы смерть и Летара? Может да, а может нет. Проблема в том, что он бы ничего не решал.

Так может Летар выбрал лучшую стезю? Стал целителем, воспитал в себе ментальность борца с болезнью, подавил в себе страх и отвращение перед ужасами, способными окончить человеческую жизнь. Он прошёл закалку, отринул случайность и научился брать судьбу в свои руки. Эта дорога была создана для него, разве можно усомниться в этом? Но эта же дорога сделала поворот к графскому сыну. А от него к плащу и кинжалу. Летар ожесточился. Стал безучастным к жизням незнакомцев.

Это и был поворотный момент? Может, стоило наплевать на свою жизнь? Проглотить смерть наставника и утрату сил? Опыт диктовал безжалостно: отомстить за первое не удалось, обратить второе тоже не удалось. Но на то он и опыт. Раньше Летар был уверен, что отомстил графскому сынку, а магию удастся вернуть на деньги с первого же заказа. Если бы ему хватило ума не прислушиваться к этой слепой уверенности, сколько путей было бы перед ним открыто, сколько возможностей не оказалось бы безвозвратно упущено? Стоило лишь справиться с собой и жить дальше.

«Мог ли я тогда?»

Безжалостная неопределённость сдавила горло, и Летар осознанным усилием заставил себя отвлечься.

Вопрос не имел практического значения. Стоило бы задаться новым — мог ли Летар сойти с пути сейчас, но ответ был написан на его руке почти что три месяца назад. Сейчас он пленник собственных решений, и его не должно было волновать в скольких нитях вероятности это было не так. В приоритете была информация о будущем, не о прошлом.

Убийца мгновение помедлил, выбирая между разговором с наёмниками у костра и выходом в неизвестность за пределы лагеря. Но только мгновение. Летар сорвался в темноту захваченной столицы, рассчитывая разнюхать всё, что только потребуется, ещё до наступления рассвета. Он быстро миновал узкие ходы муравейника и выбрался на улицу-артерию, рассекающую Альмун с востока на запад. Открытая местность — паршивая позиция, ставшая только хуже благодаря нескольким западникам, патрулирующим район. Летар согнулся и перебежал к зданию по другую сторону улицы, тут же припав к стене и прислушиваясь. Его сердце пока не ускорилось, выжидая, когда ситуация примет дерьмовый оборот и надпочечники угостят организм щедрой порцией адреналина. Но ситуация не стала дерьмовой. Патрульные свернули в соседний переулок, позволив Летару двинуться дальше.

«Вряд ли меня захотят убить на месте, раз уж я теперь наёмник. С другой стороны, бурых волков так до сих пор и не наняли, на дворе ночной час, а нашивка в темноте не светится. С западников станется щёлкнуть по мне из арбалета просто для верности».

С такой цепочкой мыслей Летар продолжил скользить вдоль шероховатых каменных стен, избегая контакта с кем бы то ни было. В идеале, ему нужно было отыскать тюрьму, в которой держат Кириона. Ещё одним приемлемым вариантом было бы найти Дераса Кааса и расплющить ему кадык о позвоночный столб. Пока что первый план казался надёжнее второго, но Летар не загадывал на будущее. Дерас вполне мог держать Кириона у себя в башне, выпытывая из него огнелист. Но выведенное убийцей железное правило безрезультатности отсеивало это предположение по той простой причине, что Летар без помощи огнелиста в жизни не заберётся на парящую над морем башню. Чтобы получить огнелист нужен Кирион, а значит Кириона в башне нет. Или он есть, но тогда Летар — это ходячий мертвец. Ходячим мертвецам планы ни к чему.

Но стоит признать, здравое рассуждение требовало задаться вопросом, а была ли вообще возможность того, что Дерас посадил Кириона под замок куда-то за пределами своей башни? Вероятность, наделяющая жизнь Летара смыслом, действительно была. По крайней мере, сам убийца смог придумать целый ряд причин. От «как будто великий архимаг снизойдёт до выхаживания и ежедневной кормёжки пленного», до «он настолько уверен в своём безупречном умении играть со мной в кошки-мышки, что неизбежно даст мне ещё одну призрачную надежду на победу перед концом печати». А может и вовсе не было у Дераса места в башне под всяких там пленников, такой вариант тоже заслуживал внимания.

Летар остановился перед выходом на очередную улицу и посмотрел на столичный дворец, так и не склонивший свою голову перед окружившей его разрухой. Наверняка там можно найти герцога Макза, но визит к нему стоит отложить на потом. Может ли сам Дерас ждать визита Летара во дворце прямо в этот самый момент? Если предположить, что дракон Лит ещё не затуманил его ясновидение и что для провидца всё это игра, то стоит Летару пойти во дворец, как Дерас окажется там. Но готов ли Летар к этой встрече?

Кожаная перчатка аж захрустела от того, с какой силой убийца сжал руку в кулак. Нет ни оружия, ни плана, ни переполоха в городе. Непохоже на перегиб, который так нужен для победы.

Нет, сегодня Дераса во дворце не будет.

«И если ублюдок не всевидящ, он даже не узнает, что я где-то рядом. Нет визита — нет последствий».

Летар принял правила этой игры и намеревался следовать им с тупой уверенностью в собственных возможностях, пока не выдастся возможность сжульничать. Как только убийца хотя бы краем ноздри почует огнелист, Дерасу конец. Знает ли об этом Дерас? Нет. Вероятность, в которой Летар превзойдёт его по силам, должна обмануть ясновидение, даже в случае неудачи замысла с драконом. А вот существует ли такая вероятность вообще?

Летар опустил взгляд на стянутый перчаткой кулак. Пальцы нехотя разжались, заныв в ответ на предшествующее усилие.

Следующие несколько часов прошли в коротких перебежках от здания к зданию. Отряды западников то возникали, то растворялись, никак не препятствуя разведочной деятельности убийцы, которому удалось пересечь половину города и оказаться в северной его части. Там возникли настоящие трудности. Солдат Края стало непомерно много. Некоторые спали в домах, куда более презентабельных, нежели в южной части Альмуна. Некоторые дремали на постах. Прочие слонялись по улицам без дела. К счастью, последних были считанные единицы, всё же ночь ещё не окончилась. Но преимущество темноты и сонной лености рисковало истечь в ближайшее время.

Летар взял курс в сторону восточных ворот города и убрался подальше от скопления западных войск. Не из-за страха. Нужно было найти место заточения Кириона. Западники заняли только приличные районы, с чего бы в таком месте находиться тюрьме? Нужно искать в трущобах. Трущобах отличных от тех, которые отвели всякому отребью вроде наёмников.

Логика не подвела. Летар издали заметил приземистое здание из пожелтевшего от времени камня. Кованая ограда с узкими воротами, охраняемыми четвёркой солдат. Патруль из ещё одной четвёрки солдат, обходящей периметр с факелами наперевес. Решётки на окнах, уходящих куда-то под землю. Словом, слишком солидная охрана для столь гнетущей постройки.

Летар поморгал начинёнными магией глазами и решил не торопиться. Драться с восемью стражниками неподалёку от районов, переполненных их товарищами, не имея гарантий, что Кирион внутри… Красивое самоубийство, но Летар не питал страсти к таким наклонностям. Небо грозилось просветлеть в любой момент, и убийца решил не затягивать с отступлением. Ноги понесли его обратно в южную часть Альмуна.

На пути назад, когда Летар уже обогнул дворец по широкой дуге, но ещё не слишком далеко ушёл от центра, его слух выцепил что-то чуждое из привычного утреннего пения птиц и шелеста крон поредевших деревьев. Летар замер, определяя природу и направление источника звука.

Всхлипы. Оборвавшиеся для того, чтобы тонким детским голоском изъявить своё желание смертной мести:

— Ты убил её! Убил! А я убью тебя!

Ответ держал голос значительно ниже и грубее, на несколько десятков лет старше первого:

— Она просто вырубилась, — явственный звук удара по лицу подчеркнул сказанное. — С тобой будет то же самое, если не заткнёшься. Любой звук, сучонок, может привлечь западников, и вас обоих, как петухов прирежут. Твоя мамаша даже в себя не придёт.

— Не смей трогать мою мать!

Звук шёл за несколько домов от места, где изумлённо замер Летар. Обмен фразами был кратким, но достаточным, чтобы восстановить картину. Прямо сейчас за одной из ближайших стен происходило изнасилование. Изнасилования в захваченном городе — событие закономерное, но найти в Альмуне подходящую жертву не так просто. Убийца примёрз к земле, не решаясь пройти мимо. Странно. Обычно ему нет дела до страданий других, да и надругательство объективно лучше многих зол. В чём же дело?

Объяснение своему нехарактерно участливому поведению Летар обнаружил быстро, мысленно отбросив себя на полминуты назад и проговорив в голове чужую перепалку.

«Он пообещал прирезать мальца», — ладони Летара с жадностью проскользнули по пустующему поясу. — «У него есть оружие, которое так нужно мне».

Двухметровая башня двинулась к зданию, из которого всё ещё доносились истерические всхлипы. Спина выпрямилась, руки налились кровью. Убийца прошёл через парадный вход, придав поступи лёгкость такую, что находившиеся внутри люди никак не смогли бы заметить нежданного гостя.

Внутри, в главной комнате, некогда богатое убранство превратилось в россыпь осколков былой роскоши. Разорванные картины лежали на полу вне своих рам, разбитое зеркало стыдливо сметено в угол, обгоревший ковёр бессильно повис на нескольких железных креплениях. Вокруг царила разруха столь бессмысленная, что невольно складывалось впечатление, что западники бесчинствовали не развлечения ради, а по чьему-то конкретному приказу.

Летар пересёк пустовавшую комнату и приблизился к приоткрытой двери в соседнюю, присмотревшись. На импровизированном ложе из грязных тряпок в бессознательном состоянии лежала женщина, чью одежду крайне активно пытался стянуть мужик на вид чуть меньше Летара. Недостаток роста он компенсировал мощной шеей и шириной плеч, а также мечом, временно приставленным к стене, и кинжалом на поясе. Он стоял на четвереньках спиной ко входу, а потому не увидел приближающуюся фигуру. Зато её увидел третий человек в комнате — пацан лет двенадцати с изрядно помятым и кровоточащим лицом, удивлённо вытаращивший свои заплаканные глаза на двухметровое пятно, скользнувшее по темноте. Он тихо пискнул, и вжался спиной в стену, у которой сидел.

Летар приготовился к драке, но насильник не почуял неладное — слишком он был увлечён своим делом. Стремительной тенью убийца пролетел через комнату и вложил свой вес в удар кулака, нацеленного на тыльную часть шеи. Раздался хруст, как будто водяное колесо пришло в движение после долгой зимы, и насильник с булькающим звуком обмяк, распластавшись поверх полуобнажённой женщины.

Летар отряхнул руку — удар чуть не стоил ему костей. Зато точно стоил костей его цели. Не заботясь более о скрытности и скорости, Летар взял меч у стены, поддел пояс насильника и распорол его, чтобы снять кинжал вместе с ножнами. Даже в темноте он заметил, как темнеют штаны, и брезгливо поморщился от сопутствующего запаха. Вид никогда не был проблемой, но запах — совсем другое дело.

Хватка убийцы вцепилась в ворот обмякшего тела и отбросила его назад. Насильник развалился на полу в противоестественной позе и не предпринял попыток двигаться. Однако он был в сознании. Глаза злобно горели, прожигая Летару лицо.

Убийца приподнял бровь, волей-неволей поразившись выдержке жертвы — шутка ли, перенести удар так стоически. А затем, стоило ему присмотреться к одежде жертвы, сник и злобно выругался. На груди насильника была нашивка старшего офицера бурых волков.

— Кто ты такой? — прохрипел насильник, видимо, не разглядев в темноте ту же нашивку на рукаве Летара.

Вместо ответа Летар покачал головой.

— Давай… — голос насильника пропал, и ему пришлось начать заново. — Давай договоримся. Я просто уйду.

Летар сделал шаг к насильнику и всмотрелся, как у того задёргалась голова, силясь утянуть за собой обездвиженное тело. Убийца занёс над ним меч, и насильник замер, беспомощно посмотрев на своего палача. Дыхание застыло в глотке, взгляды двух наёмников пересеклись, и какой-то миг они оба излучали неподавляемую тягу к жизни. А затем лезвие обрушилось вниз. Оно пробило насильнику глаз, мозг, скользнуло по мозжечку и, выскочив из затылочной кости, уткнулось в пол.

Летар вздохнул, упёрся сапогом трупу в лицо и разогнулся, рывком выдёргивая увязший в деревянном покрытии кончик лезвия.

— Уйти с разорванным спинным мозгом у тебя вряд ли получилось бы, — пробормотал он и убрал оружие, после чего обернулся к паре ещё живых свидетелей. Женщина всё ещё была в обмороке, а её побитый сын не мог отвести взгляд от убийцы.

Летар поколебался, но всё же шагнул к женщине, стянул с себя перчатку и прикоснулся к шее.

— Он её бил по голове? — спросил он у пацана, нащупав пульс.

— А? — растерялся тот. — Да. Да, по голове. И в живот.

— Ну, дьявол, — буркнул Летар, признав, что дело может быть серьёзнее, чем сотрясение мозга, и через силу провёл ладонью перед лицом. Недовольно цокнул языком. — А за что он её бил?

— Не знаю! — отозвался пацан. — Как она?

— Ничего серьёзного. Она просто слаба, ей нужен отдых и пища. Если хватит сил разжиться чем-нибудь в разорённом городе.

— На соседней улице растёт куст спорницы, — пацан вскочил с места. — Я сбегаю и нарву.

Летар усомнился в том, что горсть ягоды как-то поможет, но отговаривать не стал. Сам он, в то же время, срезал с трупа нашивку, а сам труп оттащил в соседнюю комнату. Бессознательное тело женщины удостоилось пары методичных движений рук Летара, с целью прикрыть от сына материнскую наготу.

Пацан вернулся без стражи на хвосте. Лицо Летара чуть посветлело, когда перед ним возникли целые карманы мелкой синей ягоды.

— Сойдёт, — признал он. — Сам перекуси, пока она приходит в себя.

Пацан активно помотал головой, отказавшись, но спустя пару минут гнетущего молчания, всё же сдался — сел и начал потихоньку клевать свою добычу. Летар потёр лицо ладонями, из-за остаточной магии в глазах разглядев при этом все кости, суставы и мышцы кистей рук.

— Как тебя звать? — спросил он, машинально поиграв пальцами.

— Брасин.

— Вы с самой осады так выживаете, Брасин? — спросил Летар и заметил, как краснеет лицо пацана. — В смысле, в таких условиях?

— А ты как будто не в таких… — пацан перестал есть и обнял собственные колени.

— Я не с самой осады, — отмахнулся Летар.

Пацан оценивающе прошёлся по убийце взглядом.

— Ты сильный, — признал он. — Хотел бы я стать таким же.

— Таким же? — эхом повторил Летар, перебирая в голове попросившиеся на язык ответы. — Тебе не понравится.

— Почему?

— Тебе некому мстить. А это важно.

— Мне есть кому мстить! Западникам! — взвился пацан.

— Вон тот, — Летар махнул рукой в сторону трупа в соседней комнате, — западником не был.

Кажется, это не убедило юного собеседника, а скорее запутало. Он нахмурился, а Летар решил не углубляться в тему, тем более, что в следующий момент его отвлёк слабый стон пришедшей в сознание женщины. Подскочивший пацан, кажется, опередил даже рефлексы Летара, рванув мимо него к матери и обвив её шею. Летар покачал головой. Нет, из этого паренька не выйдет никакой убийца. Ему есть, что терять.

Летар невольно вспомнил невесомый запах масла, что всюду следовал за копной рыжих волос Нэйприс, и приуныл. Мысль о том, что до появления в жизни Нэйприс ему было нечего терять, была бы неискренней. Потеряв родителей, потеряв наставника, всегда он ощущал присутствие кого-то, ради кого следовало идти дальше. Он сам себе средство. Сам себе и цель.

«Ладно», — обратился Летар к собственным мыслям, сменявшимся сегодня особенно быстро. — «Страх новой утраты куёт лучших убийц».

Его отвлёк голос, в котором не сразу можно было распознать принадлежность к женскому полу.

— Зачем ты это сделал? — хрипло проскрежетала женщина, отняв от себя сына, и обратившись к Летару. — Решил, что меня нужно спасать?

— Я хотел разжиться оружием, — отбрил Летар, испытав привычное раздражение, казавшееся теперь притуплённым. Когда-то давно, ещё в первый год работы кинжалом, подобная реакция на помощь ранила бы его глубже, чем он мог себе представить.

— Ты убил его, теперь за это убьют нас, — пробормотала женщина, уставившись пустым взглядом в пол.

— Это не западник, — беспечно отмахнулся Летар. — Так, распустившаяся псина. В городе наказывают за убитых псин?

— Ты думаешь, он первый, кто сюда пришёл? — рассвирепела женщина. — Или что он последний?! Как нам теперь выживать, если на моём пороге труп?

— Да мне-то какое дело? — бросил Летар, не удержавшись от соблазна посмотреть на то, как осознание собственной беззащитности утопает в озлобленных женских глазах. Но недолго они были озлобленными. Вместе с пониманием пришла выцветшая усталость, плечи женщины опустились.

— И правда. Какое тебе дело? Может быть, я смогу тебя убедить?

Летар молча покосился в сторону пацана, на разбитые губы которого вновь выступила кровь. Потом в сторону отчаявшейся женщины. Взвесил в руках оружие. Всё лишь бы оттянуть решение, к которому взывало сердце.

— Держи тряпки на себе, — процедил он после заминки. — Есть предложение. Я предоставлю тебе место, в котором вас вряд ли кто-то потревожит. Или потревожит, но ты сможешь откупиться, либо прикончить непрошенного гостя.

— Я не понимаю, — заявила женщина, хмурясь пуще прежнего. В её голове не умещалась возможность безопасного места в разграбленном и оккупированном Альмуне.

— Тебе необязательно. Мне лишь придётся убедить пару человек. Эй, парень, как думаешь, мне с ними поступить мягче или жёстче?

К молчавшему пацану вернулся дар речи. Он вполголоса произнёс:

— Не знаю… А они западники?

— Эти люди — имперцы. Обычные. Как я и ты. Продажные, это точно. Сдабривают западников монетой, раз уж живы до сих пор, это как пить дать, но выслуживаться повода нет. Их возможности все равно ни одному захватчику не пригодятся. Так что, — выпорхнувший кинжал перескочил из одной руки убийцы в другую и обратно. — Плюнь мне на кинжал. Спорница чернит слюну. Я заговорю им зубы, что клинок смазан смертельным ядом, а противоядие они получат только помогая вам.

— Правда? — пацан взглянул на Летара с каким-то новым градусом уважения, после чего исполнил просьбу убийцы. Его мать была куда как менее счастлива тому, что потенциальная угроза останется жива, и скривилась, глядя как кончики перчаток размазывают вязкий тёмный сгусток по лезвию оружия.

— Обещаю, — ответил Летар и обтёр руку о стену. — А теперь поднимай свою мать на ноги и быстро за мной. Я проведу вас на место.

Снаружи убийца успел ухватить за хвост рассвет, размывшийся тусклым розоватым оттенком по низко висящим облакам. В сердцах выругавшись на то, что проснувшемуся солнцу оказались безразличны планы Летара, он короткими перебежками повёл за собой пару невезучих людей в логово другой пары невезучих людей. Вот только волею судеб чьи-то неудачи подходили к концу, а чьи-то неслись к пику.

«Волею судеб или Дераса? Я в кои-то веки поступаю правильно. Если этот путь был уготован мне провидцем, ответственен ли он за мои правильные поступки?»

Ответ на промелькнувшую мысль вздыбился гневной волной в душе Летара.

«Однозначно нет. Как и за неправильные».

И на этом в его философствованиях была поставлена жирная точка. Вывода более незамутнённого Летар и желать не мог. Чего он мог желать, так это избавления от мыслей об иной судьбе.

— Стоять, — шикнул Летар на своих спутников, остановившись у знакомого трактира. Мгновение поколебался, не застать ли нового хозяина трактира и его помощника врасплох с помощью пацана. В итоге решил, что это гнусный ход, подвергающий опасности жизнь ребёнка.

«Но если объяснить пацану риски, то он будет знать, на что идёт».

— Ты, жди вон в том доме, — каркнул Летар, указав пальцем на женщину, а затем на пустующую постройку. — Ты, пацан, подойди ближе.

Убийца встал на одно колено, все равно оставшись выше малолетнего собеседника:

— Мне понадобится твоя помощь. Ты будешь мои отвлечением, коротким и внезапным… — объяснил Летар, одновременно уберегая своё и без того искажённое мировоззрение от новых травм, и при этом снижая риски для собственной шкуры. — А главное, дашь мне возможность приставить кинжал к чужой глотке.

После короткого подготовительного разговора, пацан глубоко вдохнул и кивнул со всей решимостью, что смог наскрести. Летар похлопал его по плечу, поднялся, приготовил оружие и прошагал ко входу в трактир, заняв позицию у дверного косяка. Пацан подобрался поближе, с тревогой глянул на старшего товарища и получил его утвердительный кивок.

Детская ручонка вцепилась в дверное кольцо и рванула нараспашку. Пацан издал вполне натуральный испуганный выкрик, обусловленный не столько планом Летара, сколько взведённым осадным арбалетом, ощерившимся из глубин трактира, и стремглав понёсся из простреливаемой зоны, к счастью, та была крошечная.

Из здания донеслась брань, звук падающих стульев, а затем топот двух пар ног, инстинктивно помчавшихся за промелькнувшим в дверях голосистым раздражителем. Первый силуэт — молодой парень, что был у нового трактирщика на побегушках — поравнялся с выходом и тут же споткнулся о выставленную подножку. Он полетел лицом в пыль и с размаху ударился грудной клеткой о землю. Кое-как глотая воздух, он перевернулся на спину и успел застать росчерк кинжала, покончивший с его недолговечным работодателем. Арбалет выпал из рук мертвеца, бритвенно острое лезвие вынырнуло из горла, окропив дверной косяк алым всплеском.

Летар убрал кинжал в ножны, подобрал с пола увесистый арбалет и направил его на поднимающегося парня.

— К вам заходил архимаг Края? — задал Летар вопрос, что свербел в его голове уже пару дней.

Парень по ту сторону арбалетной дуги встал и поднял руки, но все равно сгорбился из-за трещины в рёбрах:

— Хрен знает, о чём ты, — простонал он.

— Да и неважно, — вздохнул Летар, удерживая палец на спуске.

— Стой! — выкрик был не юношеским, но детским. Подбежал запыхавшийся пацан, которому помогал Летар. Он вытаращился на труп трактирщика с удивлением, но испуг возник только при виде арбалета, наставленного в грудь парню не сильно старше его самого. — Ты чего делаешь? Ты же обещал пощадить их.

Он не требовал и не истерил. Напротив, он храбро смотрел на Летара, чьё отшлифованное целительной магией лицо не отличалось признаками зрелости. За месяц пацан увидел достаточно, чтобы понять необходимость смерти. И всё же жаждал узнать причины.

— Обещал. И тысяча слов не стоит печати, — поделился Летар убийственной мудростью и коротко махнул рукой, придерживающей арбалет за днище. — Отойди от него.

Пацан с нескрываемым сомнением, на какое только сподобилось его подбитое лицо, покосился на раненого парня и даже не побоялся встать к нему ближе:

— Зачем тебе убивать его?

«Как это зачем?»

Летар ошарашено моргнул, задавшись вопросом, а не мог ли Дерас Каас обернуться ребёнком? Вряд ли. Есть более простые способы довести убийцу до сумасшествия. Арбалет в его руках клюнул носом. Ответов для пацана он придумал много, но ни один не отвечал на поставленный вопрос.

— Я бы ответил, что ради твоей безопасности, но ты мне никто, — ровным тоном признал Летар. — Ты станешь жертвой своей наивности, совсем как я. Есть ли мне дело?..

Он прислушался к своим ощущениям. На лицо выползла недовольная гримаса, и арбалет снова приподнялся.

— Ты, — наконечник болта указал на сердце парня. — Иди в подвал и лезь в грёбаный проход. Я закрою его за тобой и прижму чем-нибудь увесистым, так что ты не вернёшься при всём желании.

Балансировавший на грани смерти парень выдохнул и съёжился, тут же болезненно поморщившись из-за боли в груди. Летар проводил его внутрь трактира, готовясь выстрелить в ответ на любое резкое движение. То, что ему вообще был дан шанс остаться в живых — это сверх всякой меры щедро.

Спустившись в подвал и удостоверившись, что раненый готов забраться в ведущий из столицы тоннель, Летар отложил арбалет и на прощание махнул обеими руками, осветив стены белой сферой. Ему вовсе не хотелось, чтобы сломанное ребро стало для парня фатальным препятствием. Мало ли как сместится обломок за километры пути ползком, а следующий желающий убраться из столицы наткнётся на непроходимую пробку в лице мертвеца. Поскольку существует вероятность, пускай крошечная, что Летар и сам ещё воспользуется этим тоннелем, не стоит плевать в собственный колодец.

Сфера собрала ребро воедино и расслоилась, растворяясь в воздухе. Торчащие из прохода ноги вздрогнули в ответ на прикосновение целительной магии, и Летар в сердцах отвесил им пинка за потраченную энергию:

— Быстрее, гарпиево дерьмо.

В следующую же секунду ноги втянулись внутрь тоннеля, спасаясь от раздражённого убийцы. Летар подтащил на место прохода сундук, набитый серебром, на которое не позарились западники. Такую заслонку ни один приползший гость не сдвинет.

«Как будто попасть в Альмун так много желающих».

Убийца поднялся наверх как раз к моменту, когда пацан привёл в опустевший трактир свою мать. Женщина потрясённо осмотрела свою новую ночлежку и не смогла не спросить:

— Почему… Почему этот трактир не выпотрошили, как всё остальное?

Летар пожал плечами.

— Возможно ближайшие трое суток ты будешь отчитываться перед западниками о каждом, кто захочет свалить из Альмуна через проход в подвале. Думаю, на самом деле они в курсе об этом месте, и…

— Здесь есть выход из города? — в глазах женщины зажглась надежда. — Зачем тогда нам оставаться?

Летар покачал головой.

— Проход ведёт в грот, из которого надо ещё выплыть, — убийца смерил женщину и ребёнка жёстким оценивающим взглядом. — Вы умеете плавать? Задержите дыхание на сотню ударов сердца? Сориентируетесь в темноте? Нет. Проходом пользоваться придётся только в крайнем случае. Ваш лучший шанс — остаться здесь. Я оставил в подвале осадный арбалет, мне эта громоздкая штуковина не пригодится, а вот вам в самый раз. Если поешь, тебе даже хватит сил управиться с воротом для натягивания тетивы. Еда здесь должна быть, — он задумался. — И я заберу часть себе.

— Трое суток? — буркнул пацан, перетягивая внимание убийцы на себя.

— Да. Если через три дня к полудню обстановка в городе не изменится, то самое время для вас будет лезть в проход.

— А что должно произойти?

— Лишние вопросы, — оборвал Летар. — Просто протяните восемьдесят часов, это ваша единственная задача. А с меня хватит помощи незнакомцам.

Убийца наспех обшарил трактир. Еду он и впрямь нашёл, запрятав полоски вяленого мяса в карман своего дырявого плаща. Но что куда важнее, в бывшем кабинете Киля, на полу рядом с разграбленными шкафами лежал кулёк с чёрным порошком. Летар высыпал немного на руку и присмотрелся к смеси, как его учила Нэйприс. Это был качественный бездымный порох, слишком мощный для постоянного использования сантипушки. По словам инженерки, он способен разворотить её изделие до непригодности за полдюжины выстрелов. Убийца озадаченно осмотрелся по сторонам, будто ожидая увидеть ранее незамеченную кулеврину, оставленную где-нибудь в углу кабинета.

«Чем Дерас не шутит?»

Но мелкие гранулы были непохожи на артиллерийский порох. Вот для того, что было спрятано у Летара за пазухой — в самый раз. Чем увлекался Киль, если хранил у себя мощную взрывчатку, оставалось только догадываться. Либо сам инженерил, либо снял с кого-то в качестве трофея. Либо ему вовсе этот кулёк подарили.

Убийца вытянул сантипушку, засыпал свежий пороховой заряд в камору и вогнал свинцовый шарик в ствол. Вооружившись доселе невиданным произведением инженерного искусства, Летар ощутил себя увереннее. Теперь у него было оружие, способное удивить Дераса. А пуще того — напугать Дераса. Сколько нитей будущего оборвалось, стоило Летару зарядить сантипушку? Сколько из них имели значение?

«Может ли быть такое, что Дерас уже давно не контролирует ситуацию?»

Летар убрал оружие, спустился в основное помещение трактира и, не прощаясь со случайными спутниками, выскользнул на столичную улицу навстречу утреннему солнцу.

Лагерь наёмников только просыпался. Летар поразмыслил о том, чем обернётся пропажа старшего офицера бурых волков, протянул пояс с чужим оружием под плащом и решил понаблюдать за капитанской палаткой. Если вдруг начнётся переполох, лучше быть начеку. Даже если тело найдут, вряд ли кто-то заподозрит Летара, скорее вину махом спишут на западников и будут недовольно бурчать у костров. А ещё существовала вероятность наёмничьего мятежа и поножовщины, но в идеале этому стоило бы произойти позже, на исходе времени убийцы. Сейчас, пока нашивка на плече защищает его от совсем уж незаслуженных арбалетных болтов со стороны западных патрулей, он не хотел ничего менять.

Убийца занял позицию напротив входа в палатку и стал выжидать.

Время шло. Наблюдение затягивалось. Солнце давно миновало зенит и уже наполовину спряталось за крышами домов. Летар дважды оставлял пост, в том числе и ради перекуса. Прихваченную в трактире еду он оставил на будущее, на сей же раз прилипнув к группе наёмников из отряда звонких тетив. Они сперва не слишком обрадовались, но после пары крошечных светлых сфер, ослабивших им зубную боль, поменяли мнение о госте и привечали его мясной похлёбкой. Летар решил не задаваться вопросом, каким именно мясом его угощают и быстро выхлебал всю миску.

В процессе, он наслушался разговоров о том, что западники ничем не хуже имперцев, лишь бы платили звонкую монету. Задал пару наводящих вопросов, но не услышал ничего нового: войска на севере города, Макз во дворце, архимаг вроде бы в башне; тюрьма где-то есть и чёрт с ней, никого из отряда туда не утащили, так что наплевать.

Когда небо залило тёмными красками, наконец проявились признаки беспокойства. Толстый писец, который давеча записывал Летара в книгу, принялся периодически высовываться из палатки и искать кого-то взглядом. На третий раз он подозвал к себе нескольких человек, что сидели рядом, и послал в разные стороны, обойти лагерь. Летар подобрался поближе, и когда посыльные вернулись, смог услышать их донесения.

— Его нигде нет, — поочерёдно отчитались двое. — Совсем нигде.

— Мы не могли просто потерять помощника, мать его, капитана! Где-то он должен быть! — толстяк затрясся от злости. — Он не мог сбежать.

— Не мог?

— Не мог! Он ушёл почти сутки назад, должен был вернуться ещё утром. Вряд ли его убили… Хотя в темноте всё могло случиться…

Толстяк беспомощно осмотрелся, заламывая руки.

— А не могли его посадить под замок? — бросил Летар, приближаясь к писцу и запахивая плащ получше. — Если он занимался чем-то непотребным, его могли кинуть в какое-нибудь подземелье.

Толстяк нахмурился — ему явно не понравилось то, как Летар вмешался в разговор, — однако морщины на лбу быстро разгладились. Он принялся без особой радости смаковать идею.

— Подземелье… — прошептал он. — Тюрьма, значит. Это возможно.

Один из стоящих рядом посыльных гоготнул:

— Так чё, помощник капитана к капитану присоединился?

Веселье, однако, оказалось незаразным.

— Это сулит проблемы, — пожаловался писец. — И большие. Но это лучше, чем если его подвесили за шею или пырнули в подворотне. Надо проверить.

— Я могу сходить, — мгновенно вызвался Летар.

— А ты знаешь, где здесь тюрьма? — подозрение взошло в жирных складках, как на дрожжах.

Летар молча кивнул, но толстяк не удовлетворился.

— А ты знаешь, как выглядит помощник капитана? Да даже капитан, если на то пошло? Да и кто пропустит к заключённым грязного оборванца?

— А здесь есть чистые оборванцы? — процедил Летар, нависнув над толстяком.

Тот не впечатлился, но вынужден был признать очевидное:

— Ладно. Но с чего такая прыть? Хочешь примазаться к западникам, целитель? Пойдёшь завтра на заре с Ганаком, его уже пропускали. Заодно отнесёте передачку для капитана. А я всю ночь буду молиться, чтоб всё обошлось.

— Чтобы нас не прирезали по дороге? — уточнил Летар.

— Нет, твою мать, чтоб капитанов помощник вернулся раньше, чем вас прирежут. Отправляетесь на рассвете, херов умник. До утра свободен. Пошёл с глаз.

«На рассвете».

Летар почувствовал, как влип в тягучую смолу времени и не может из неё выбраться.

Летару стоило больших усилий не сорваться в ночь ещё раз, чтобы каким-нибудь немыслимым образом просочиться в тюрьму и найти там эльфа с огнелистом. Он заставил себя растянуться на земле и ждать безопасную возможность проникновения, раз уж удалось её ненароком организовать. Ждать наедине с осознанием, что в повороте событий, подарившем эту возможность, случая гораздо больше, чем планирования.

«Я согласен доверить свою жизнь шансу. Сейчас с гораздо большей готовностью, чем когда-либо».

Убийца расправил плечи, приводя в чувство затёкшую спину, надеясь, что и в мозгах заодно прояснится. Улыбка удачи, согласно его прежним категориям ценностей, это дурной знак. Но сейчас раздражения по поводу случая не было. Не заболел ли Летар? Он решил это выяснить.

Спящий неподалёку наёмник вздрогнул и отвернулся, когда крохотная белая сфера провалилась в ладонь Летара, из которой только что вынырнула. Исправно работающий организм сообщил только, что его хозяин испытывает глубоко укоренившийся страх. Подавленное состояние и желание решить все проблемы за один миг были логическим продолжением ужаса, в котором мариновался мозг Летара на протяжении последних недель.

«Хорошие новости. Этому ужасу осталось жить двое с половиной суток».

Летар иронически относился к физиологии, стоящей за эмоциями, и старался не углубляться в эту тему. Поэтому, глядя на тусклое небо империи, он беспокойно ждал утра и никак не мог найти иную пищу для размышлений себе по вкусу. За что ни хватался его сжавшийся мозг, всё тут же было с отвращением выплюнуто обратно.

Уснул он, так и не насытившись.

Часами позже, рассветное солнце накинуло на Летара цепи и оторвало его от земли. Убийца потряс ноющей головой, свыкаясь с мыслью, что это мог быть его последний сон в жизни. К счастью, мысль не показалась ему новой, а потому он быстро пришёл в чувство. Отобранный у трупа меч занырнул под слой ветоши, и безоружный убийца направился к Ганаку.

Путь к наёмнику лежал через груды его сослуживцев, во сне занимающих вдвое больше пространства, чем во время бодрствования. Сотни обросших космами бродяг ночевали прямо так, на покрывале из мелких обломков и грязных тряпок, а одеялом им служила листва, опадающая с окрестных деревьев вопреки тому, что в Альмуне лето до сих пор не уступило позиции осени.

Летар отыскал лежанку своего напарника и наспех растолкал его:

— Вставай. Уже утро, пора в тюрьму.

Как он и предполагал, двусмысленная фраза мгновенно вырвала Ганака из сна. Недалёкий наёмник подскочил и упёр ошалелый взгляд в убийцу, беззвучно зашевелив губами в знак протеста. Прежде, чем хоть одно слово выскочило из его лёгких, Летар жестом приказал успокоиться.

— Нам нужно найти помощника капитана, — тон Летара стал делано безразличным, а в голове возникла картина, конкретно напомнившая, где сейчас искомый. — Среди всех тамошних людей и нелюдей, прозябающих за решёткой.

— Нелюдей? — переспросил посветлевший Ганак, которому более не грозило мнимое правосудие. — Дак западники сами нелюди, какое там. Только это… при них так не ляпни. А то нас не посадят, а кончат на месте, мы ж не офицеры какие.

«Ганак уже был в тюрьме, но не зацепился за фразу про нелюдей. Там ли, в действительности, Кирион?» — мысль длинным ногтем подковырнула самообладание Летара.

— Сколько всего заключённых там сидит?

— Не знаю.

— А сам капитан там за длинный язык оказался? — уточнил Летар, памятуя услышанный накануне факт.

— Так я те и сказал.

— Что-то мешает сказать правду?

Ганнак насупился и смолчал. Поднявшись и отряхнув грязную одежду, в которой он провёл по меньшей мере несколько недель, наёмник зычно схаркнул на землю, умудрившись попасть на сапог одного из спящих рядом сослуживцев. Не изменившись в лице, он пихнул Летара в плечо:

— Пошли, чё встал.

— Западники не разрешают приближаться к гавани? — спросил Летар, отвернувшись от чумазого лица своего напарника.

— А чё?

— Забудь.

Убийца взбесился из-за бессмысленности разговора. От этого идиота вряд ли можно узнать что-то ценное. Более того, он теперь враждебно настроен к Летару из-за науськивания писца. Тот передал Ганаку, что целитель уже присматривает себе место в рядах западников. Спрашивается, с чего бы наёмник посчитал зазорным тягу к личной выгоде? Ответ простой — зависть. Тупой дуболом не мог рассчитывать на снисхождение армии Края.

Светлая половина дня в Альмуне была особенно неприветливой. Дома смотрели на бредущую мимо пару наёмников пустыми глазницами на месте высаженных окон. Стены нависали над улицей, сжимая её, и ждали, когда их однотонную поверхность распишут кровью. О том, что в этом месте может присутствовать не только смерть, но и жизнь, напоминали только несколько встречных крыс, копошащихся в обломках и сбегающих при приближении людей.

К счастью, обстановка менялась с каждым шагом, отделяющим Летара от лагеря наёмников и приближающим к заветной цели. Стены белели, избавляясь от следов пожара, крыши поднимались всё выше над искалеченным городом, даже температура воздуха росла, загоняя оставшийся с ночи холод обратно в его затхлые погреба.

В приличном районе встреча с западниками не заставила себя ждать.

Пара солдат — будто отражение наёмников, один высокий, другой поприземистее, — вальяжно подошла к Летару и Ганаку, застывшим при виде угрозы. Кольчужная варежка рослого солдата звякнула, тяжело опустившись на ключицу Ганака. В другой руке возник кинжал.

— Шпионите, имперская падаль? — акцент западника делал слова менее разборчивыми, сбивающимися в быстро проговариваемые стаи.

— Мы это… это… — Ганак не мог отвести взгляд от лезвия, нацелившегося ему куда-то в низ живота. — Мы в тюрьму.

Второй стражник фыркнул, первый же выпалил:

— Не сомневаюсь.

Летар прочитал эмоции, озарившие лицо западника после насмешки над беспомощным наёмником, и пожалел, что решил оставить меч у ночлежки.

— Идиот говорит правду, — резко вмешался убийца. — Он неполноценный, не умеет выражать мысли. Мы из бурых волков. Нам нужно проведать в тюрьме наших старших офицеров. У нас нет при себе ни оружия, ничего.

— Вот как? — западник выпустил жертву из хватки и обтёр замаранную ладонь о свой надоспешник в синих цветах герцога Макза. — Очень жаль.

Западники ушли, ничем по итогу не поживившись. Летару пришлось пихнуть остолбеневшего Ганака в бок, чтобы привести его в чувство. Реакцию наёмника убийца счёл настораживающей. Если уж продажный клинок так боится рядовых западных патрульных, то чего ожидать от часовых у тюрьмы?

Ладонь в перчатке напряглась. Если Летара заставят оголить руки, то останется лишь один вариант — рвануть в тюрьму наперегонки со стражей. Понадеяться, что эльф внутри и готов к бою. Летар поймал себя за последнюю мысль.

— Ты уже был в тюрьме, верно? Маги там есть? — спросил он у Ганака, как только они продолжили путь.

Тот, избежав кинжала в кишках, оказался расположен к внятному диалогу не больше прежнего:

— Хрен знает.

— Я не хрен, и мне нужно знать.

— Кого-то ищешь? — блеснул догадливостью Ганак. — Да пожалста, но каким хреном я отличу мага от немага?

— Магам руки сковывают сзади, а не спереди. Со сведёнными назад руками колдовать не выйдет.

Правдой это было только в случае, если заключённый не обладал особой выдумкой и подходящими разделами магии. Такого от применения энергии могут остановить только запрещающие наручи, но какой шанс, что эльф окажется закован в такую редкость?

— Ну, — буркнул Ганак. — Мож был кто с руками сзади. Я не рассматривал, они ж не на параде.

«Отлично».

Завиденная издали стена жёлтого камня с прожилками чёрного грибка показалась Летару красивее любого дворца. Он наконец достиг своей цели, добрался до места содержания эльфа. Осталось попасть внутрь.

Дежурившая на входе четвёрка часовых лениво осмотрела идущих к ней имперцев, и даже не похваталась за оружие. Прежде чем слушать, зачем сюда припёрлись наёмники, старший из западных солдат отдал приказ их обыскать.

Пара чужих рук долго шарила по всему телу Летара, выискивая убийце проблемы, и даже что-то нашла.

— Это ещё что? — протараторил западник, выхватив из-под одежды Летара сантипушку. — Хрень какая-то.

Он принялся осматривать её, держа в упор к лицу и выискивая взглядом всё, что могло представлять опасность. Сперва он пощёлкал по полке для пороха, а затем, заставил Летара пережить краткую остановку сердца, подёргав за спусковой крючок. К счастью, дёргал он не в ту сторону.

— Это подзорная труба, что ли? — проворчал западник, приложив раструб к глазу. — Ничего ж не видно!

— Это заменитель женщины, — учтиво подсказал Летар. — Я его трахаю по ночам.

Под смех своих соратников, часовой брезгливо отбросил предмет в сторону и потёр лицо. Убийца подобрал сантипушку, мысленно воздав хвалу Нэйприс за то, что вещица не выстрелила от удара о землю. Фразу западника про свои удручающие размеры он пропустил мимо ушей.

— Чё хотели? — спросил старший, когда Ганака тоже обыскали.

— Проведать капитана, — ответил Ганак, показав пальцем на свою нашивку. — Уже неделю его не видели.

— Вдвоём? — подозрение в голосе даже не скрывалось.

— Я могу и один, — вставил Летар раньше, чем Ганак придумал ответ.

— А плата за вход у тебя есть?

— Плата?

— Выпивка, идиот, — раздражённо объяснил западник. — Можешь не отвечать, знаю, что нет, вас уже обыскали.

Летар покосился на Ганака, но для того плата за вход тоже стала сюрпризом. Похоже, в прошлый его визит подкупом часовых занимался его спутник, оставив дуболома в неведении.

«А теперь между мной и возвращением магии встанет фляга вина?» — Летар ужаснулся этой мысли.

— Если капитан ещё жив, и я увижу его сейчас, то потом притащу вам кое-чего крепкого, — пообещал Летар, пытаясь найти выход. Один даже был. Он вполне мог найти выпивку в трактире Киля, если только перепуганная мамашка не всадит ему болт между рёбер, приняв за мародёра.

— А где гарантии?

— Гарантии? — повторил Летар, будто бы удивившись. — Мы не собираемся пропадать из этого города. Если нам снова понадобится капитан, а долг перед вами останется не выплачен, вы потребуете втрое больше, и нам придётся униженно возмещать.

— Ну-ну, — буркнул западник. — Впрочем, если ты соврал, я просто отведу душу на твоём капитане и бегать сюда тебе уже не придётся. Заходи.

Летар даже не оглянулся на Ганака, нырнув в отворившийся проход. Отряженный вдогонку часовой провёл Летара по тёмному коридору к лестнице вниз, а в подвальном корпусе передал на руки другому стражнику. Новый сопровождающий зажёг факел и повёл убийцу по длинному тоннелю, по обеим сторонам которого в камень были вмурованы решётки, за каждой из которых содержались пленные. Кто-то лежал без движения, кто-то сидел, раскачиваясь из стороны в сторону, кто-то долбил по железным прутьям, привлекая внимание. Но всё это были люди.

«Никого, кто бы напоминал эльфа».

Даже с учётом того, как длительное заключение должно было отразиться на Кирионе, ни в одном из пленников по ту сторону решётки нельзя было его признать. Разве что, Дерас воспользовался магией и изменил ему внешность шутки ради.

Тоннель близился к своему завершению, и лижущее низкий потолок пламя факела готовилось выхватить из темноты последние камеры. Стражник остановился у предпоследней:

— Вот твой капитан, — сказал он Летару, но тот будто не услышал, пройдя ещё несколько шагов.

Сердце убийцы зашлось в быстрой дроби, он с затаившимся дыханием обернулся к последней камере, и сердце его упало. Никого.

— Эй! Оглох? — окликнул стражник.

— Да, я, — кивнул Летар, перестав осознавать мир вокруг. — Я… у нас ещё помощник капитана пропал, я думал, может тоже здесь сидит. Но нет.

Стражник фыркнул, пробормотав что-то про продажных ублюдков, и закрепил факел на стене. Убийца подождал, пока он отойдёт, и приблизился к тощему бородатому незнакомцу, который, оказывается, был его капитаном. Морщинистое лицо, на котором оставил свой след не один меч, и вдобавок не хватало одного глаза. Чёрные с проседью волосы были растрёпаны и в то же время скомканы.

— Ты ещё кто? — проскрипел капитан бурых волков, единственным глазом обшаривая гостя.

«Что делать дальше?»

Летар упёрся лбом в холодную решётку, надеясь остудить взрывающуюся голову. Нужно было срочно придумать новый план действий, потому что магию вернуть в ближайшее время не удастся. Можно было бы потратить двое суток на поиски Кириона, но если найти эльфа не удастся — на этом всё, трепыхание Летара окончено. Даже без попытки убить Дераса.

«Ну уж нет».

Сукин сын должен умереть, какую бы цену ни пришлось за это заплатить Летару.

— Что ты за хрен? Палач? — поднял голос капитан наёмников, забеспокоившись, что великан пришёл за его головой.

Летар кивнул, оцарапав решёткой лоб:

— В каком-то смысле. Но тебе нечего бояться. Убийцы не разговаривают с жертвами, — Летар отстранился от прутьев.

«А мою жертву ещё предстоит выманить. И как это сделать? Все вокруг утверждают, что он безвылазно сидит в башне. Неясна лишь причина. Он увидел расхождение в предсказаниях и пережидает в укрытии? Или это его обычное поведение?»

— Так ты меня не убьёшь? — спросил капитан наёмников, до сих пор не разглядев нашивку на Летаре.

— Мне нужно убить одного человека, остальные же…

Летар осёкся, не договорив. На самом деле, убить ему нужно было двоих, только он совсем забыл о своём вторичном заказе. Нирэйн просил разобраться со злополучным герцогом Макзом, чья смерть пошатнёт позиции Края. Этот же герцог может помочь Летару добраться до заветной цели. Весть о внезапной кончине Макза мигом выкорчует архимага из башни, ведь ему придётся посетить альмунский дворец, чтобы не утратить контроль над армией.

«У меня полсотни часов. И на Макза, и на Дераса».

— Спросят про выпивку — пусть ищут в корыте, — сказал Летар недоумевающему заключённому и рванул прочь из тюрьмы.

Стражник, стоявший дальше по тоннелю, потянулся за оружием, но когда Летар пробежал мимо, только сплюнул ему вслед. Убийца же вихрем взлетел по лестнице и оказался снаружи. Отморгавшись от ударившего в глаза света, он сбавил темп — четверо часовых всё ещё на посту и провоцировать их не стоит. Быстрым шагом проскочив между ними, он виновато развёл руками:

— Капитан в добром здравии, насчёт помощника неизвестно, — Летар схватил Ганака за плечо и потянул за собой прочь от угрюмых западников. — Пошли скорее.

— Стоять! — окликнул старший из часовых. — Твой дружок останется с нами, пока не принесёшь выпивку.

Летар обернулся на испуганного Ганака, потом окинул взглядом скучающие рожи западников и пожал плечами:

— Договорились.

Хватка на плече Ганака разжалась, и Летара будто унесло ветром.

Летар бросился бежать, как только ближайшие постройки скрыли его из чужого поля зрения. Наёмникам придётся выкручиваться самим. Время жгло подошвы, обращая в пепел возможности одну за другой, и в спешке убийца больше не ощущал желания помогать людям. Летару самому сейчас бы не помешала подмога, и, предпочтительно, в виде какого-нибудь имперского агента наблюдения, ведь таковые в городе должны были быть. Полсотни часов — это слишком мало, чтобы установить полноценную слежку. Летар не сможет освоиться с маршрутами, привычками и повадками герцога Макза, пускай даже тот не прячется в башне за десять полётов стрелы от столицы, а активничает в районе дворца. Нужен был кардинально иной подход. Удобный момент для покушения не явится в ответ на безмолвные молитвы убийцы, и даже хуже того, вряд ли явится вообще.

Углубляться в эту мысль убийца не стал — нужно было своими глазами увидеть, насколько трудно будет добраться до герцога в переполненном войсками городе.

Летар вернулся в лагерь наёмников и, стараясь не попасться на глаза писарю, ждущему возвращения своих посланников из тюрьмы, пробрался к своей лежанке. Трофейный меч вынырнул из мусорных ножен, и его новый владелец решил тотчас дезертировать, взяв курс на альмунский дворец.

Широкий шаг убийцы дробил путь к цели на тысячу частей, наёмничья нашивка раздражала и просилась прочь с насиженного места, запахнутый плащ слабо покачивался в такт, скрывая прижавшиеся к бедру ножны. Дома неслись мимо, западные патрули не успевали заметить ныряющего из переулка в переулок нарушителя порядка, а солнце неразрывным канатом тащило стрелки всех окрестных часов к полудню. Убийце пришлось сделать внушительный крюк, чтобы избежать встречи с отрядом солдат, ошивающимся на смежных с дворцом улицах, но осторожность воздалась сторицей. Обходя свою громадную цель с южной стороны, он заприметил чудное здание для наблюдений. Прежде эта трёхэтажная постройка, примостившаяся на краю дворцовой площади, служила жилищем какому-нибудь богачу, теперь же, пустовала без дела. Дверь с внутренней стороны улицы была гостеприимно высажена, и Летар вошёл, сочтя это за приглашение.

Прокатившаяся по столице смерчем разруха коснулась и здешнего убранства. Камин изрыгнул из себя золу по всей гостиной, и теперь чёрные половицы хрустели под ногами. Спальни оказались украшены изрезанными картинами на стенах: похоже, хозяин дома решил не отдавать захватчикам даже такую мелочь. Проход в погреб заколочен, и оттуда — Летар повёл носом, — несёт мертвечиной. Кухня разорена чище спален.

Убийца лишь неодобрительно нахмурился, осмотрев два этажа и пробравшись на третий. Всё та же картина, что и раньше — запустение, уничтоженная жизнь, и несколько досок, прибитых поперёк окна, выходящего на дворец.

Летар поравнялся с ярко зияющей щелью в досках и прижался лицом к щербатому дереву, чуть не угостившись занозой.

Светлое пятно на омертвевшем сердце империи Синномин — столичный дворец вместе с прилегающей территорией. Площадь отмыта от пролитой за неё крови, многоярусная громада не затронута повсеместной разрухой, а единственный известный Летару вход в неё стережёт два десятка солдат. Даже четверо — непосильная задача для убийцы, а что делать с пятью такими четвёрками, он не представлял. В голове была мысль обрушить на головы противников восточную смотровую площадку, с которой месяц назад семья Лит наблюдала за сражением под стеной города, но убийца сомневался, что даже потратив всю оставшуюся магию, он дотянется заклинанием до нужной высоты.

Убийца присмотрелся к сине-зелёным знамёнам Края, реющими над отрядом. Затем к безупречно чистым надоспешникам цвета летнего неба, на фоне которого геральдический сокол готовится схватить добычу. Следом оценил боевое обмундирование — скреплённые магией кольчуги, мечи покоятся в изящных ножнах, сдержанно предлагая наблюдателю оценить украшенные эфесы. Задача в голове переменила условия, предложив Летару вариант более удобоваримый:

«Никто не стал бы отряжать двадцать человек парадного вида на охрану входа во дворец, даже если этот вход единственный. Они охраняют не что-то, а кого-то. Сопровождение. Телохранители герцога? Или может быть, конвой?»

Убийца затаил дыхание, растворившись в отчаянном желании увидеть, как по ступеням дворца тащат закованного в кандалы эльфа.

Летару пришлось долго ждать искомый ответ. Близился полдень. Минута текла за минутой по узкой канаве времени. Дневной свет переполнил Альмун и готов был плеснуть через край, пролив на землю протяжные тени, бесконечно бегущие от клонящегося к горизонту солнца. Чего хотелось Летару — так это стать противоположностью теней, кануть в бездонное море вслед за солнцем, лишь бы не потерять его след, остаться в этих сутках, а не встречать следующие с примёрзшей к руке отметиной. Хотелось отыскать землю вечного лета, простор бесконечного дня, поляну неувядающих цветов — любой образ, что светом выжжет смерть. Базовый инстинкт тяги к существованию заполнил голову убийцы дурманом и не намеревался выветриваться. Вне возможности действовать и продвигаться по этапам своего нового плана, Летар ничего не мог противопоставить простому желанию жить.

Уставшие карие глаза обшаривали то небо, то вход во дворец, лелея надежду заметить хоть что-то важное. Тошнота приблизилась к горлу и выжидающе замерла, пальцы подрагивали, будто всю ночь накануне заходились в магических пасах, а короткие тёмные волосы чуть не вставали дыбом от каждого звука, проникающего в убежище Летара с улицы.

Солдаты, за которыми следил убийца, сперва показались ему неподвижными статуями, но к ним быстро нагрянуло нетерпение. Несколько солдат, не жалея свои безупречные синие туники, расслабились, усевшись на ступенях дворца. Иные их сослуживцы принялись измерять окрестное пространство шагами. Некоторые не сдвинулись с места, стоя у самых дверей во дворец. Один из таких сторожевых псов будто смахнул со лба пот, и убийца тут же отпрянул от окна. Ладони солдата были обнажены, зато на запястьях красовались тугие наручи, крепко обтягивающие синюю ткань надоспешника. Летар попятился в дальний конец комнаты, затаив дыхание. Справившись с брызнувшим в мозг испугом, убийца и сам махнул рукой перед лицом, зарядив глаза магией.

Зрение обострилось — картина мира стала детальнее и контрастнее, а мелкие преграды стали просвечивать насквозь. Стены так и остались непреодолимым препятствием, зато доски поперёк окна потеряли в плотности, видом своим напомнив мутную воду.

У дворца не возникло никаких признаков переполоха. Похоже, западный маг и вправду вытер лоб, а не применил чары, чтобы осмотреть близлежащие дома усиленным зрением. На всякий случай Летар продолжил наблюдение, не приближаясь к окну ближе, чем на пару шагов.

Наконец, из дворца вышли четверо человек. Летар сперва было принял их за очередную порцию солдатни, но впечатление быстро развеялось. Во-первых, потому что все западники на площади вдруг стянулись в одну точку. Во-вторых, вид у двоих людей из четырёх был не солдатский. Один — человек в богатых одеждах, с суровым лицом и взглядом, привыкшим наблюдать смерть. Другой — вовсе девушка, едва поспевающая за своим лордом, на ходу размахивая руками и выплетая заклятье связи.

«Это и есть Макз?»

Летар не знал герцога Края в лицо, но хозяйские повадки и властная жестикуляция этого человека вместе с тем фактом, что облачённая в цвета Макза охрана дворца тут же выстроилась вокруг, наводили на определённый вывод.

Связная Макза опустила руки и что-то быстро объяснила своему правителю. Тот скорчил недовольную мину, покровительственно указал по направлению куда-то в сторону от дворца и говорил так долго, что солдатам было бы впору снова разойтись кто куда. Покончив с речью, Макз позволил связной вернуться во дворец в сопровождении пары рослых телохранителей, а сам направился куда-то в северную часть города, забрав с собой почти всех оставшихся солдат. У дверей во дворец остались четверо, включая треклятого мага. Летар не знал, радоваться ли ему. Макз удаляется от кишащего западниками дворца, но при этом делает это с полуторадюжиной отборных головорезов. И делает это быстро.

Убийца оказался отрезан от объекта наблюдения. Наспех проверив заряд в сантипушке, Летар промчался на первый этаж и выскочил на улицу. Чтобы нагнать герцога, дальше убийца мог перемещаться только бегом, что было чревато привлечением внимания любого, кто встретится на пути. Но выбор уже сделан. Макз обязан погибнуть, чтобы гарантировать Летару шанс достать Дераса.

Стук сердца стоял в ушах, заглушая сомнения. Ноги понесли убийцу вслед за целью, преодолевая расстояние со страшной скоростью. Короткий крюк вывел его на безлюдную улицу параллельную маршруту Макза и запустил вперёд, не развенчав иллюзию тупой уверенности в своих силах. Летар впивался взглядом в каждый просвет между домами, в каждый переулок и двор, стараясь хотя бы мельком увидеть процессию западников на соседней улице; при этом не забывал и о желании выжить, машинально заглядывая в каждое проносящееся мимо окно, чтобы какой-нибудь отлынивающий от патруля отряд не застал его врасплох.

В момент, когда убийца уже должен был поравняться с жертвой и почуять в воздухе запах грядущей расправы, его отвлёк раздражённый голос, раздавшийся из-за ближайшего поворота:

— А это вообще по плану?! Если по плану, то почему нас не поставили в известность заранее?

Приближающиеся шаги с силой оттолкнули Летара. Он сместился назад и перемахнул в ближайшее окно, неуклюже извернувшись, чтобы не грохнуть сапогами об пол при приземлении. Рухнув на бок и беззвучно прокатившись в сторону, он прислушался.

— А может, не посвящать всяких желторотых — это часть плана? — оборвал второй голос, не менее озлобленный на неведомые Летару обстоятельства.

— Ну так, а нам страдать? — уже третий голос. — Слышь, стой, давай не пойдём дальше.

Звук шагов прекратился точно за дверью Летарова убежища.

— С какого чёрта?

— Да не хочу я идти в этот район с мертвечиной…

Говоривший вдруг икнул, как от удара под дых.

— С какого чёрта ты пытаешься решать, что нам делать? Приказы здесь я отдаю. И приказываю не идти туда, — слова собрали урожай смешков от той пары солдат, что избежали удара. — Ща тут пересидим, да отчитаемся, что там всё чисто.

Убийца опустил затылок на пол, прикрыв глаза. Очередная четвёрка солдат, с которой, конечно, можно справиться, но ценой того, что на Макза с Дерасом останется меньше шансов. Даже сейчас, когда до исхода печати двое суток, эта цена неприемлема.

И Летар стал ждать. Не двигаясь. Едва дыша.

Один из солдат снаружи раскатисто зевнул, породив эпидемию зевоты у сослуживцев, а потом словно тараном грохнул по двери, привалившись к ней спиной.

— Я вот чё не понимаю, хрен ли имперцам неймётся сюда попасть? От города одни руины остались.

— Но мы же всё ещё здесь торчим почему-то.

— Здесь и останемся, — после этих слов из-за двери донёсся плевок. — Не так, так эдак.

— Успокойся, им сюда ещё идти и идти.

— Это ты сейчас так думаешь. Пройдут эдак дня три, и ты будешь готов лодку украсть и грести вёслами до самого Апаля, чтобы оказаться подальше от заварушки.

— Угу, лишь бы архимаг по земле не размазал ненароком.

— Тихо! — цыкнул командующий этой четвёркой. — Он и без всяких заварушек может бросить вас в море, если прознает про ваши длинные языки.

— Ага, пусть сперва прознает, что мы на патрулирование клали.

Дверь скрипнула, просела и вдруг давление на неё одним махом улетучилось.

— Обязательно. Только из башни вылезет и сразу проверять нас побежит. Всё, пойдёмте назад.

Западники пошли прочь, оставив Летара так и лежать на полу в ожидании очередного непредвиденного поворота судьбы. Не без светлых мыслей, впрочем, ведь он впервые получил подтверждение того, что армия Лит идёт к столице. Пусть и не успевает, но идёт. Лишний повод для Дераса посетить дворец на случай, если Летару не удастся сделать приманку из смерти Макза.

Убийца поднялся с пола и вынырнул наружу, продолжив движение за целью.

Задержка дорого обошлась Летару, бросив его на приступ укреплённого района, переполненного западными войсками. Где-то там, среди бесконечных шатров и скоплений солдат спрятался герцог, надёжно защищённый от покушений со стороны неудачливого убийцы. Летару, когда он осознал, куда его привела погоня за жертвой, осталось лишь бессильно наблюдать из тёмных закоулков за тем, как свободно западники расхаживают по некогда цветущим районам Альмуна.

«Хочу ли я попробовать достать Макза?»

Летару даже не пришлось задумываться. Он однозначно не собирался совать голову в клетку к смерти, покуда та заперта. Парадоксально, но даже имея такой безукоризненный ответ, Летар не мог заставить себя усидеть на месте. Обычно он неделями наблюдает за своими заказами, но сейчас всё неправильно, всё не так. Временные рамки сдавили череп убийцы до хруста, заставили его посмотреть на ситуацию под неслыханным углом — Летар увидел, как Альмун обернулся отражением его собственных мыслей. Его план по выманиванию Дераса из укрытия был в точности таким же, что и план по возвращению магии. В страхе перед невосполнимостью грядущих потерь, разум убийцы воздвигал защитные барьеры маловероятных способов добиться успеха, не позволяя хозяину отчаяться.

«Невосполнимость», — Летар мысленно примерил слово к своему прошлому.

Отчаяние удавалось сдерживать, но сколько ещё продлится эта борьба с разумом? Не больше двух дней? Страх кольнул убийцу в сердце. Ощущение этой борьбы иссушало его душу и не давало полноценно жить, но оно было привычно, оно сопровождало каждый его шаг десять лет. Глядя на западные войска, готовые растерзать заявившегося к ним убийцу, Летар подумал, что ему не за что умирать. Причину было не отыскать под многотонными плитами, ворочающимися и гремящими на дне души.

«Ну и что тогда? Нового плана нет».

Он шагнул назад.

«В старом нет изъяна. Я просто не в том месте».