Изумрудное золото. Тень (СИ)

Глава 2

Восседая за массивным столом в своём кабинете, вдыхая запахи старой кожи и природной магии Вистов, средних лет мужчина в изумрудно-золотистом кардигане, накинутом поверх тёмной рубашки и брюк, пальцами крутил перьевую ручку и угрюмо глядел на свиток, требующий подписи.

— Раздражает! — бросил он Прядильщику Нитей Року, который заделался посредником Офью. — Они решили обратить меня в свою «веру»? — скривился в сторону отстранённо замкнутого, стоящего у дальнего окна высокого мужчины, чьё присутствие похуже клинка у горла.

— Подписывайте, Ваша Светлость!

Эсмонду Року не надо было повторять дважды. Обычно.

— Ну да, ну да. — Отложив ручку, герцог обхватил горлышко графина, собираясь тянуть время, пока позволяет выдержка. И вдруг понял, что в руке пусто. — Ты зараза, Эс! — выдал раздражённо и, откинувшись на спинку кресла, стал наблюдать за парящими в воздухе стеклянными лоскутами, что ещё недавно были ребристой посудиной, и рубиновыми волокнами — содержимым. — Такая потеря, — цыкнул недовольно.

— Подписывайте, Ваша Светлость! — повторил Прядильщик.

Официоз студенческого друга дико раздражал.

— Твоего наставника скука одолела? — Оло Вист продолжал оттягивать неизбежное.

Подумав немного, Эсмонд пожал плечами.

— Старость — не юность, по желанию не напляшешься.

— И он решил за мой счёт повеселиться?

— Сам дал повод. Не ной.

— Я помощи просил, а не этого, — хлопок ладонью по раздражающему свитку, что связывал его похуже магического проклятья. Условия — хоть вешайся!

— Что оплата не устраивает — дело твоё, — заметил Рок.

— Двинутая семейка! — выругался Вист в сторону поставщиков фамильяров. Не без их участия ему такие требования предъявили.

Рок резко развернулся, аж подошвы дорогих туфель скрипнули о пол. Привычного спокойствия как не бывало. От фигуры в чёрном дыхнуло вымораживающим холодом. Колючий взгляд и поза боевого мага — паршивый признак.

— Завязывай! — от него ударило изморосью.

Молодой Прядильщик выходил из себя редко. Повод всегда был один.

— Я не хотел задеть твою ненаглядную Агьез! — герцог замахал руками, признавая вину. Совсем подзабыл, что супруга Эсмонда из треклятого семейства. — С Офью наши взгляды всегда расходились. Сам знаешь.

— Ты узколоб! — оскорбил Рок.

Не впервой. Если верить истории и личному опыту — особенность Прядильщиков. Правду в лицо швыряют, как гнилую труху, даже если оппонент не согласен. Принимающие терпят. Враждовать с данными магами — себе дороже. Честные в доску! А люди чести боятся. Поэтому при лобовом столкновении лучше отступить, нежели ужом извиваться на сковороде истины.

— Ну, узколоб. Признаю. В любом случае, не причинял вреда иномирцам.

— И понимания не выказывал. Сытый и ухоженный раб — раб.

«Не скажи», — поморщился герцог, припомнив громогласного великана-деда. Его пара иномирцев — баловни судьбы. На кровати с хозяином спят, парную за компанию посещают. Как заявлял Орланд Вист: «Нет крепче дружбы, что куётся взаимностью…»

Используя ненормальность деда, как оправдание, герцог парировал:

— Вистам знакома гуманность. Но иномирцы, как породистые лошади: достаточно ухода и заботы. Абсурдно признавать за ними индивидуальность и право выбора!

— Думаешь, они врата пересекают, чтобы их за разумных существ не считали? Несмотря на твою убеждённость в обратном, Висты недалеко ушли от Висталей. Висы, другое дело.

Оло Вист терпеть не мог, когда указывали на связь с родоначальником его ветви. Вистали не просто догматики, порой они узурпаторы. По трупам пойдут, если потребуется. В одном хороши — отменные маги. Пусть даже больные на голову.

Века назад среди нескольких семей возник конфликт. В результате от королевского рода Висталей отделились две ветви: Висты и Висы. Последние перебрались за горный хребет Хавэй и обосновались в княжестве Саутон, а оставшиеся в пределах империи Висты держались подальше от дворцовых интриг. Так что при дворе по большей части присутствовали Вистали. И обычно именно из них древний артефакт Провидческий Камень Окольса выбирал претендента на пост архимага — соправителя империи ГВАА.

— Не сравнивай нас! — бросил герцог Прядильщику, который как никто другой должен понимать неуместность сравнения.

Оло Вист и Эсмонд Рок познакомились в период студенчества в Академии Стихий. Сдружились. Потом к ним подтянулся Вольг Офью. С ним у герцога оказалось много общего, но вот в отношении иномирцев они не сходились во мнении. И однажды разругались «насмерть». Столкновение на бычьем поле, когда они друг друга чуть на тот свет не отправили, вбило клин в отношения Виста и Офью. С той поры они не общались.

Вообще, если ситуацию рассматривать задним числом, можно было избежать лобового столкновения и просто отступить от скользкой темы, как происходило не единожды. Но, как говорится: «…обстоятельства сошлись!».

За неделю до конфликта у Виста исчез дед, оставивший лишь записку, что, дескать, Львиногривый и Гринда — его иномирцы — призвали отправиться в странствие. В результате обязательства главы рода в одночасье свалились на неготового к такой ответственности внука. С той поры он возненавидел «прихвостней» фамильяров. В результате с другом схлестнулся на ровном месте и имеющий место итог не заставил себя ждать.

«Узколобость — это приговор!» — покачал головой Прядильщик, наблюдавший за другом.

— Наставник уговорил Офью помочь, — он вернул разговор в необходимое русло. — Их условие — ты. Вернее, твоё посильное участие в общении с иномирцем. Зовут Фурэа — дикий. Найди к нему подход и обретёшь силы, какие не снились.

— Эта ересь мне отродясь не являлась. Даже во сне!

— Значит, дальше гнись под своим тестем. Требование Офью я озвучил.

Оло Вист раздражённо потёр переносицу. Его никогда не прельщала власть. С лихвой хватало внутрисемейных проблем, чтобы влезать в дебри интриг и противостояний. Однако в негласной войне, развязанной Гастингом Арже, отцом его супруги, позарез нужны связи. И, как назло, единственный горизонт с нужными возможностями — поставщики фамильяров. Паршивый расклад.

— По-твоему, я бессмертный? — почти зло процедил герцог.

— С чего вдруг? — заложил руки за спину Рок.

— Только бессмертный потянет приручение иномирца и второй половинки.

— Алия Сейт прибыла?

— Несколько дней назад.

Рок выразительно приподнял бровь.

— И ты её с лошадью сравнил?

— При чём тут лошадь?

— Значит, другой скотиной? Или принимаешь за норовистую челядь, раз собрался «приручать»?

Оло Вист закрыл лицо ладонями, резко двинул ими вверх, приглаживая собранные в хвост волосы. Ему захотелось кого-нибудь прикончить. Желательно Рока, стоящего у тяжёлых золотистых штор. Одна неувязочка. Лишь двинешься в его сторону — «нить» нужную потянет и вырубишься в бессознательное.

— Я оговорился, — со вздохом признал вину. — Верни проклятый графин на место! — не выдержал, когда очередное парящее алкогольное волокно проплыло у носа.

Хмыкнув, Прядильщик восстановил последовательность «нитей». Теперь стеклянная тара стояла, где положено: на овальном подносе с изумрудной гравировкой раскидистой кроны.

— Твоя извечная круговая оборона доставляет одни проблемы, Оло. Хватит ранить других! — заявил он. И резко в рассуждениях вернулся в прошлое. — Вольг бы понял, объясни ты тогда ситуацию с дедом. Но, вместо честного разговора, ты окрестил его якшалом…

Якшал — низшее ментальное существо. Сравнить с ним стихийного мага, что в отхожее место окунуть.

Тронув пальцем, вспыхнувшим изумрудной магией, стеклянный графин, виновник давнего инцидента отозвался:

— Прошлого не исправить.

— В помощь настоящее.

Оло Вист поднялся, обошёл стол и привалился к его краю.

— Не пойму. В приоритете договор или мировая с Вольгом?

— Одно другое не исключает.

— Зачем?

Вопрос на века. За ним слишком многое, чтобы продолжать диалог. Эсмонд медленно двинулся к выходу.

— У меня дел полно. Подписывай договор или забудь о союзе с Офью…

Оло Вист понял, что время вышло. Развернул свиток, взял ручку и размашисто расписался.

— Забирай!

Рулончик исчез со стола хозяйского кабинета и возник в свободной руке открывшего дверь Рока.

Переступив порог, через небольшой проход Прядильщик Нитей вышел в просторный холл. Обсидиановый взгляд скользнул по интерьеру: софе у стены, стульям с высокими спинками, реликтовым колоннам, картинам: на одной — зелёный бор, на другой — восход солнца над долиной.

Изумрудный и золотой — цвета Вистов, которые в полной мере отражали оттенки магии данного семейства. Земную стихию с вплетёнными жёлтыми волокнами дневного светила.

Для отпрысков разнообразных стихий важно постоянно видеть свои цвета. Тогда как для Прядильщика необходимо взаимодействие с нитями, из которых соткана реальность. Предметы интерьера, растения и животные, каждый человек — переплетение тонких волокон, с индивидуальным тюнером. Иногда они образуют узлы — очаги болезни: физической или ментальной. У неживых предметов такие сгустки указывают на признак скорого разрушения.

«Хочу увидеть нынешние нити Розалии», — подумал Прядильщик и пристально посмотрел на закрытую дверь библиотеки, где ощутил её присутствие. Хотел было заглянуть, но услышав шаги за спиной, продолжил идти к парадному выходу. Лишние глаза ему ни к чему.

— Постоянно тебе проигрываю, — с оттенком привычного раздражения заметил поравнявшийся с ним Вист.

— Что есть проигрыш? Штрихи к победе.

— Философия старика, — скривился тот, кто хорошо знал наставника Рока.

Нэйхан Рэб дружил с Орландом Вистом и был частым гостем в доме, когда Оло пешком под стол ходил. Старый Прядильщик — человек с заскоками и грубиян по магии. Его можно было назвать неумехой. Только все «просчёты» им тщательно выверялись. Поэтому если в призыве ты вывалился через портал в яму со змеями — выбирайся, как учили на уроках по взаимодействию с пресмыкающимися. Не сумел? Тебе прямая дорога к целителям или к воскрешающим, что способны вернуть к жизни, если с момента остановки сердца прошло не более суток.

— Что планируешь с Алией Сейт? — спросил Рок, жестом отослав служанку, спешащую открыть дверь. Потянув на себя ручку, глянул на друга в ожидании ответа.

И услышал:

— Не мне перечить выбору.

— Ты говорил, она против отношений с женатым.

— Она — Хвори. Смирится.

— Тешь себя иллюзией, — беззвучно шепнул Рок.

— Фамильяра когда доставят? — спросил Вист, не расслышавший мрачного предзнаменования.

— Не моя вотчина. Жди, — отозвался Прядильщик и кивнул на прощание. — Дальше не провожай.

Закрыв за посланцем Офью дверь, Оло Вист шумно выдохнул. Он вымотался. И привычно сдал позиции. В тройке друзей Эсмонд всегда выделялся. Слишком серьёзный, обязательный, прямолинейный, обособленный. Последнее наглядно проявилось, когда в прошлом Оло с Вольгом сцепились. Рок стоял и смотрел. Слишком пристально, въедливо. Он не стал разряжать конфликт, а позднее не пытался их помирить.

«Что-то изменилось?»

— Папа! Папа!

Размышления прервал радостный детский голос. С разведёнными в стороны руками в него врезался Малик. Обнял за ноги и, широко улыбаясь, малыш посмотрел вверх.

— Кто тут у нас? — рассмеялся Оло. Наклонившись, подхватил маленького сына на руки и подкинул в воздух. Поймал. Сквозь одежду поцеловал животик, фыркнув лошадкой.

Полутёмный холл наполнился звонким детским смехом.

На утончённом лице приближающейся Калин Вист читалось обожание. Глаза лучились счастьем, когда сын, выскользнув из отцовских объятий, спрятался за него и, прокричав: «Мама, ку-ку!» — стал проворно избегать женских рук, пытающихся его поймать.

Искрящийся беззаботной радостью детский смех отозвался щемящей болью в душе вышедшей из библиотеки Алии. Замерев, она наблюдала за семейным весельем. Глаза герцога лучились родительским обожанием. Где тот отстранённо-внимательный абукан из обители? Где ранящий словом мужчина или внимательно-учтивый айсберг, встретивший в день прибытия?

Девушка поёжилась, продолжая наблюдать за семейной идиллией.

— Папа! — заливисто смеялся малыш. Его лицо раскраснелось, серые глаза лучились счастьем.

— Идиллия? — вдруг спросил кто-то справа.

— Простите?

Обернувшись, Алия встретила серьёзный взгляд одетого по последней моде темноволосого паренька. Откуда взялся — неизвестно. Она стояла в нише из колонн, с обеих сторон никаких коридоров и подходов.

Подросток кивнул на семейную чету.

— Вам видится идиллия?

«Видится? — Прежде чем жрица нашлась с ответом, парень попросту исчез. — Призрак?» — неподдельно удивилась она.

«Не та конституция, — возразила Розалия, почему-то молчавшая с самого утра. Подумав, она добавила: — Довольно плотный для посмертного… Технику вне телесного перемещения практикует? Интересно… — натянуто усмехнулась, словно заинтересованная. — Вольг мастак в подобном. Часто бродит за пределами привычных ментальных троп. И малец умением обзавёлся…»

«По-твоему, легко „обзавестись“?»

«Достаточно врождённого умения и нужных книг. В идеале — правильного фамильяра под боком!»

«Иномирцев ты тут много видишь? Я троих насчитала. И похожи они на предметы интерьера, нежели ментальных стражей и защитников, — заметила Алия».

«Висты узколобые! Ладить с фамильярами? Что вы! Лучше утопиться! — зло сыронизировала Офью. — Знаешь, их намеренная слепота одна из причин, почему я была против твоей связи с герцогом. В вопросе иномирцев, он догматик. Презирает поставщиков фамильяров. Мол, мы чокнутые. Ха! С каких пор равноправие признак слабоумия⁈»

«Но…»

«Офью с Вистами — негласные враги в вопросе иномирцев. Когда на собраниях магов обсуждали количество поставленных за год фамильяров, герцог неоднократно высказывался против тесного контакта с ними. Чем доводил до белого каления мать. Придя домой, та срывалась на мне. Так что я знаю, о чём говорю», — убедительно закончила она.

В воспоминаниях Розалии много горечи и мало светлых моментов. По выбору большинства ей приписали неугодную судьбу. Превратили в жертву во славу некой цели.

«Дело ли в Наследовании титула Хранительницы Врат? Или есть иная, сокрытая истина? Разве цена жизни не одинакова? Зачем кем-то жертвовать?» — опечалилась Алия, прекрасно знавшая, что к Агьез и Вольгу в семье относились иначе.

Будь то собственные убеждения или чувства, отказ от других или предательство — жертва взращивает внутреннюю тьму, а с нею набирает мощь безжалостный душевный монстр. Его именуют Тень — магическая Тень. Худшее проявление черни, которую выпестовали отказом от лучшего в себе и окружающем мире.

Снова глянув на «семейную идиллию», как заметил странный подросток, Алия вернулась в библиотеку. Лучше так, чем шествовать через холл, привлекая ненужное внимание. Пройдя вдоль заставленного книгами и манускриптами стеллажа, она наугад вытянула фолиант. Голубой. Цвет обозначал стихийную магию, а эмблема серебряных волн в правом верхнем углу указывала на водное направление.

Сев в кресло, жрица углубилась в чтение. Много нового, порой непонятного и странного, как само её существование. За последние годы обучение расширило личные горизонты, наполнило знаниями и самосознанием. Порой Алия забывала, что впереди возвращение в картину, и что без сил Розалии она ничего из себя не представляет. Просто магическая оболочка, созданная мазками кисти. Безжизненный рисунок, по воле случая обрётший плоть и кровь.

…Вода — символ жизни. Во всех проявлениях и формах. Она питает глубинные слои земли, кормит деревья и растения, утоляет жажду птиц и животных, омывает человека. В ментальных потоках из воды можно сотворить душу — живое течение эмоций и желаний…

— И зачем мне все эти тонкости? — пробормотала Алия.

Читать от скуки — одно, магически просвещаться по ненужному направлению — другое. В первом случае, ты отдыхаешь. Во-втором, утяжеляешь собственное бытие. Пусть говорят, что не бывают знания лишними, в подобные моменты осознаёшь бесперспективность всеобщего убеждения. И гудящая голова тому яркое подтверждение.

— Читаешь?

Голос Оло Виста подобен раскату грома. Сердце в груди Алии дало сбой, у неё перехватило дыхание. Стремительно обернувшись, она чуть не уронила лежащую на коленях книгу. Пытаясь удержать, смяла страницы судорожно сжавшимися пальцами.

— Ох! — встрепенулась. Быстро разгладила листы и, закрыв фолиант, отнесла его на место. Лишь после повернулась к герцогу и присела в почтительном реверансе. — Ваша Светлость.

— Оставь церемонии.

— При абукане жрица обязана соблюдать этикет…

— Ты не в том положении! — неожиданно вспылил он.

— Между нами договор.

— Простая формальность.

— По вашей инициативе?

— Условие абонессы.

— Значит, вас настиг Зов? — спросила она напряжённо.

С момента появления в доме, Алия впервые смогла задать мучающий вопрос. Ранее стоило открыть рот, герцог словно неосознанно заговаривал её и слова так и оставались невысказанными.

Судя по прямому взгляду, он готов к диалогу.

— Настиг. В первую брачную ночь.

— В первую… — она оторопело уставилась на него.

В противовес её ступору Розалия зашлась смехом.

«Карма существует. Хотела бы я там быть! Бумеранг прилетел своевременно и по назначению! Интересно, до процесса или, о богиня, в разгаре?»

«Скорее после завершения», — чуть придя в себя, заметила жрица.

— Значит, два года назад вас настиг Зов? — уточнила.

— Только не отметился, — поморщился тот, кому откровение о собственном избранничестве свалилось недавно в самый разгар плотских развлечений. Впервые за несколько лет он решил продемонстрировать свою мужскую состоятельность даме. Как та визжала, лучше не вспоминать. И было от чего зайтись в истерике. Зов Алии выглядел двухголовым монстром: на лбу одного значилось её имя, а у другого иероглифы были размыты и нечитабельны. Даже сейчас вспоминая, Оло Вист передёрнулся. — В общем, узнав о Зове я поспешил в Храм.

«Тугодум,» — фыркнула Розалия.

— Если вы два года назад получили Зов, то не могли со своей супругой… ну… продолжать отношения…

— Она забеременела после брачной ночи. Смысл спать вместе? Хотя стоило. Узнал бы раньше, что отмечен, — досада в голосе.

«Сексом занимаются только для продолжения рода! — съехидничала Розалия. — И, если не с супругой, с кем он просветился о Зове?» — едкий интерес.

Его заявление не вязалось с семейной идиллией в холле. И с тем, что он сразу рванул в Храм… Почему не смог её выкупить, как положено?

Алия облизала сухие губы.

— Настоятельница объяснила причину договора?

— Нет.

Его уступчивость подозрительна.

— И вас устроила недосказанность?

— Так или иначе, ты под моей опекой.

«Опекой, а не защитой. Занятно…»

— И эта опека?..

— Поможет нам сблизиться.

— То есть вам по душе сам факт договора?

— Я не жду от тебя служения, — герцог опровергнул её предположение, что так называемое сближение подразумевало сексуальные излишества. Приблизившись, он взял её руки в свои, нежно сжал. — Будь со мною, Алия. И прости.

— Простить? — удивлённо воскликнула она.

— Наша последняя встреча… — выразительно запнулся. — Я ранил твои чувства.

Горло сдавило, в груди девушки словно острый шип провернулся.

— Вас призывал долг. Я понимаю, — произнесла лишь.

— Спасибо, что признаёшь мою симпатию.

«Вот это тщеславие!» — разозлилась Розалия, а Алия с удивлением поняла, что от его заявления испытывает противоречивые чувства. Ей ничего не дал его ранний интерес, когда она прислуживала ему в качестве жрицы. Ничего кроме боли, попранных невинных надежд, ломки личности, которая и так была конфликтом реальности, ибо сотворена магией.

За прошедшие годы она о многом думала. Не без помощи Розалии постигала окружающий мир, поэтому смирилась с выбором герцога. Но не приняла слов, брошенных им на прощание.

Стоило ему сейчас заговорить о прощении, накрыло нервное осознание, насколько глубока нанесённая им рана. Чьи неровные края — уродливая метка, навсегда изменившая её внутренний мир. Пусть порой она скучала и плакала по этому мужчине, впадала в апатию и страдала от безысходности, внутри уже не та, какой была когда-то.

И он не тот.

«Каковы его мотивы? — Сразу видно, Зов его не обрадовал. И эта самая „симпатия“… Она явно не то, что хотелось бы услышать женщине от любимого мужчины. — Каковы намерения герцога? Если я помеха, почему он…»

Предполагалось, Оло Вист возведёт её в ранг любовницы и запрёт ото всех, создав очаг уединения. Однако в первый же день прибытия он представил её своей молодой супруге. Невысокая миловидная девушка из знатного королевского рода восприняла новость о появлении жрицы Шальэ на удивление спокойно: присела в реверансе и нейтрально улыбнувшись, предложила сопроводить в приготовленные покои. Те находились в дальнем крыле, отсечённом от основного строения небольшим двориком.

Калин Вист, в девичестве Арже, всю дорогу до гостевого домика поддерживала светский разговор. Ни словом, ни мимикой не выказав отторжения. И тогда, и много позднее она отменно держала маску светского приятия. При частых встречах за ежедневными трапезами или в гостиной при обеденном чаепитии голос молодой аристократки всегда звучал доброжелательно, в мимолётных заинтересованных взглядах читалось расположение. Которое не поддавалось разумному объяснению.

Алия пристально глянула на Оло Виста.

— Вы собираетесь развестись? — напрямую спросила. И усмехнулась, по выражению лица поняв, что он не помышлял о расторжении брака. — Значит, нет. Хотите меня держать при себе? Для чего?

— Мы повязаны Зовом!

«А он разозлился. Хорошо…»

— Одной ночи вполне достаточно, чтобы сбалансировать силу Хвори. В последствии хватит простых встреч раз в несколько месяцев, чтобы наша магия поддерживала эффект. Вы понимаете, Ваша Светлость?

— Ты бросаешь мне вызов? — удивился он, впервые встретив со стороны привычно услужливой жрицы сопротивление собственным желаниям.

— Я не стану приложением к женатому мужчине. Вы прекрасно знаете!

«Молодец!» — воодушевилась Розалия, невольно сбивая настрой своей протеже.

«Не мешай!»

«Умолкаю…»

Умолкла не только Розалия. В библиотеку вошла Калин Вист и под предлогом прибытия своего отца увела герцога прочь. Алия не расстроилась. Она убедилась в существовании Зова. Той составляющей, от которой следует оттолкнуться при планировании дальнейших шагов. Теперь дело за малым: «Как выбраться из отношений в обход неясным планам Скелии Офью?»