Изменить судьбу 2

Глава 14

14. Света.

«Привет, Светик!

Пишет тебе суровый полярный волк Слава.

Пишу тебе зарывшись в сугроб от метели, и дуя на окоченевшие пальцы. А здоровье у меня – не очень. То лапы ломит, то хвост отваливается. Да ещё и линять начал. Зато новая шерсть растёт красивая, тёплая и шелковистая.

С тех пор, как мы расстались с тобой, не проходит и дня, чтобы я не вспоминал твоё милое лицо, твою улыбку, твои серые глаза, всегда разных оттенков, в зависимости от настроения. Вспоминаю твой голос, и иногда мне снится, что ты шепчешь мне на ухо разные нежности и глупости.

Мои воспоминания о тебе отнюдь не заканчиваются твоим лицом, но, подозреваю, что если я переложу в письмо всё, что всплывает в памяти, то бумага покраснеет.

Как ты там? Как твоя учёба? Смотри, учись хорошо, приеду – проверю! И если твои успехи меня не удовлетворят, наказание будет суровым и неотвратимым!

Как поживает Андрей Витальевич и твоя подружка Вероника? Надеюсь, у них всё хорошо.

А у меня всё в порядке. Доехал, устроился, на работу слетать успел, в коллектив таких-же как я суровых северных мужчин. В целом, всё довольно скучно и вряд ли тебе будет интересно жизнеописание того короткого периода, который я провёл здесь к настоящему моменту.

Город маленький, скорее – посёлок, но строится ударными темпами. Из развлечений и культурной программы здесь разве что водка. Есть ДК, но то, что там предлагают вызывает в лучшем случае зевоту. И это сейчас, летом. А что меня ждёт зимой – даже думать об этом не хочется.

Обзавёлся некоторыми знакомствами. Будет с кем скрасить долгие зимние вечера за чашкой чая или рюмкой коньяка.

Вот вобщем-то и всё, на сегодняшний день. Больше писать пока не о чем. Засим откланиваюсь.

Суровый полярный волк Слава.

P.S. И только моя подушка знает, как тоскует моя душа по одной длинноногой, русоволосой, сероглазой и дико сексуальной девчонке по имени Светик. »

Света вновь, уже наверное в сотый раз, перечитала письмо, и вновь прижала его к лицу, стараясь вдохнуть запах его… её любимого Славки. Снова зацеловала весь лист, состоящий из тетрадного разворота, а после прижала его к груди.

«Славка!.. Он написал!.. Славка!..» - эта мысль вытеснила из её сознания все остальные.

Учёба началась неделю назад. На втором курсе появились спецпредметы, и преподы словно с цепи сорвались, соревнуясь, кто сильнее и изощрённее поиздевается над бедными студентами. Анатомичке, казалось, доставляет удовольствие заставлять зубрить учебник целыми параграфами, а препод по латыни, словно-бы выделял именно её, Свету, среди всех студентов, и издевался над ней особо изощрённо. Но сейчас это всё было неважно.

«Славка!.. Написал!..» - это единственное, что её сейчас волновало и трогало.

После того, как он ушёл, Света плакала всю ночь и бессильно колотила кулачками по матрацу, а наутро забылась коротким и беспокойным сном. Проснувшись, она ничего не хотела – ни есть, ни пить, ни даже вставать с кровати, потому что не могла себе представить, что ей делать, если он всё равно не придёт. Так продолжалось три дня. Света иногда бледной тенью доходила до туалета, ни о чём не думала, ничего не хотела, вопросов отца не слышала, или отвечала невпопад.

На четвёртый день в её комнате появилась Вероника.

- Привет, подруга! Что за вид? Краше в гроб кладут! Давай-ка вставай…

- Зачем?.. – голос Светы был похож на тень, такой же плоский и бесцветный, как и она сама в те дни.

- Пойдём с тобой прогуляемся. Июль на дворе. Солнце светит, птички поют… Давай, вставай, подружка, хватит лежать. Этим ты никому не поможешь, в том числе и себе…

Кто знает, чем-бы всё закончилось, если-бы Вероника в тот день не вытащила её на улицу, чуть ли не силком. Они побродили по парку, прошли мимо танцевальной веранды, в тот момент пустой, возле которой Света остановилась, и некоторое время смотрела на сцену, затем сказала Нике:

- Давай зайдём…

Они прошли через калитку, и Света сразу пошла к сцене, поднялась на неё, и подошла к тому самому маленькому подиуму, стоя на котором она танцевала, заводя публику на выступлении ВИА «Круг». Она встала на подиум и повернулась к Веронике:

- Знаешь, Ника, наверное, именно здесь я начала влюбляться в Славку.

- Что, прямо вот на этом самом месте? – Ника стояла перед ней, глядя на неё снизу вверх, - и что-же ты здесь делала?

- Танцевала…

- Танцевала?! Ты?! Не верю… Ты никогда не танцуешь. Ни на одной вечеринке я не видела тебя танцующей. Ты не умеешь танцевать!..

- Правда, танцевала… Тогда выступал «Круг», и Славка провёл меня сюда... С Сарухановым познакомил…

- Ой, врёшь ты мне, подруга… Твой Славка лично знает Саруханова?

- Ну да, и я теперь тоже.

- А-фи-геть!.. И что, ты прямо вот так с ним разговаривала?

- Я его ещё и целовала…

- Опять врёшь!.. – Ника прищурила глаза, - и что, они играли, а ты вот здесь, на этом самом месте стояла и танцевала?

- Ну, да… На мне даже платье то-же самое, в котором я танцевала.

- Ну и как ты это делала? Ну давай, давай, покажи! Ты же не умеешь!

- Сейчас музыки нет, а тогда играла «Африка» …

- Хорошо, я буду петь, а ты показывай, как ты умеешь, - и Ника запела, не очень-то попадая в ноты:

- О-о-о-о-о-о-о! Это Африка…

Света посмотрела на подругу:

- …Нет, Ника, я так не могу…

- Я-же говорила, что врёшь!

- Не вру, я правда…

- Ну, раз правда, то докажи, давай! – и Ника снова запела, начав ещё и хлопать в ладоши в такт.

Света посмотрела на подружку, и начала двигаться в ритме регги, сначала несмело, но спустя несколько секунд, подняла руки над головой, и прикрыла глаза. И вдруг, словно вернулась в тот вечер, когда почувствовала себя свободной, лёгкой и раскрепощённой, готовой взлететь над миром и наслаждаться своим полётом, ещё не понимая тогда, что это просто любовь, и что танцует она вовсе не для публики, и даже не для ВИА «Круг», а для него, для Славки. Голос Ники вдруг обрёл все краски и глубину того концертного звучания, и Света, как наяву, увидела сотни глаз, глядящих на неё, кто с завистью и злобой, а кто с восхищением и вожделением, и десятки парней с отпавшими челюстями. А она танцевала, полностью отдавшись этому действу, в котором было что-то завораживающее, похожее на танцы африканских колдунов.

В мозгу Светы отыграли последние аккорды, и она открыла глаза.

- Ну ты даёшь, подруга!.. – Ника смотрела на Светку с ошалевшим видом, и со смешанным выражением взгляда, в котором было столько всего… - мне даже звуков не хватает, чтоб дать определение тому, что я сейчас увидела… И ты это прячешь?! От всех?! И в первую очередь – от меня?! Да это преступление… Это - уголовно наказуемое деяние!.. Ты немедленно должна пойти и во всём сознаться!

- Куда пойти? Кому сознаться? В чём?

- Во всём! – безапелляционно заявила Ника, - сейчас ребята собрались у Лёшки Ратного на квартире, и мы с тобой идём туда!.. И не возражай! – сказала Ника, увидев, что Света пытается что-то сказать.

Ника схватила Светку за руку и потянула за собой. И с подиума сошла уже совсем другая Светка. Ещё не полноценный и полнокровный человек, но уже не та тень человека, в которую Светка себя три дня старательно превращала.

Весь август Света постепенно приходила в себя. Она снова стала есть, взялась за учебники, начала, по совету Славки, заниматься физкультурой. К началу учебного года она выглядела и чувствовала себя сильной и уверенной в себе. У неё снова появился вкус к жизни.

Славка никуда не делся, он просто отодвинулся на краешек сознания, как-бы стараясь не мешать и не болтаться под ногами. Но его присутствие и свои чувства к нему Света испытывала постоянно. Они просто перестали заслонять собой весь остальной мир.

Началась учёба, и думать и рефлексировать о Славке стало и вовсе некогда. Никаких дней на раскачку, лекции начались сразу, с первого сентября. Преподы, отдохнувшие и набравшиеся сил, спешили вывалить на головы бедных студентов тонны информации и знаний, и чтобы не потеряться в этом потоке, приходилось работать, успевать и не ослаблять хватку.

И вот сегодня, идя с занятий она заглянула в почтовый ящик, и увидела то, что не ожидала, но очень надеялась. Она взяла в руки письмо, читая обратный адрес и имя адресата, и не веря, что это – оно.

- Славка... Славка!.. – она подпрыгнула на месте, потом поцеловала письмо и прижала его к груди, - Славка!..

Светка бросилась домой со всех ног, лихорадочно ища ключ по карманам, потом пытаясь попасть им в замочную скважину внезапно затрясшимися руками. И вот теперь она уже в который раз перечитывала не сильно многословное, но такое желанное письмо.

- Славка!.. – в который раз уже произнесла его имя Света, и откинулась на подушку со счастливой улыбкой, прижимая заветный лист к груди. Потом опасливо посмотрела на дверь своей комнаты, и секунду подумав, засунула листик себе под одежду, проведя им по своему животу. Внезапно, её тело отреагировало, соски набухли и напряглись, а низ живота наполнила и разлилась какая-то тяжёлая и сладкая истома, требующая выхода. Светка вновь оглянулась на дверь, и потянулась рукой к своим трусикам: - «Славка…».