Избранники Небес

Г л а в а 15 ДЖИНДЖЕР

Дэниел вышел на связь, лишь когда добрался до «Сфинкса». Уведомив о своей находке, велел подготовить три стерилизационные камеры и все необходимое для медицинского осмотра потерпевшей.

В организме землян не обнаружилось никаких вредных инфекций. У служащей лунной станции дела обстояли хуже. Вся сложность заключалась в том, что она не была заражена биологическим веществом, погубившим всех фэббэров. Результаты анализов были отрицательными, пациентка была здорова! В коматозное состояние ее поверг не вирус, а перенесенный шок.

Итоги обследования были доложены капитану, и она приказала провести более тщательный осмотр и выявить, что помогло спастись пострадавшей. Выяснив все о пациентке, люди могли узнать больше о неизвестном вирусе, погубившем тысячи служащих станции «Фэб».

Завершив все необходимые процедуры, Дэниел присоединился к экипажу корабля. В рубке управления были только капитан и ее помощник. Остальные отсутствовали, выполняя всякие поручения.

— Как только закончим ремонт «Сфинкса», немедленно стартуем. Я не хочу задерживаться здесь, мало что еще может стрястись.

— Поддерживаю ваше предложение, капитан, — утвердительно кивнул Коллинз. — Кто знает, какие еще сюрпризы ожидают нас здесь. Так не будем же рисковать.

— Дай Бог, чтобы «Цидония»[40] была цела.

— Так ведь и «Фэб» цел и невредим, вот только проку от этого нету. Живые и здоровые люди — вот наше богатство и достояние.

— Точно подмечено, Коллинз. А вот и яркий представитель человеческого рода! — завидев Дэниела, со злорадным намеком воскликнула капитан. — Джеффри, ты уже обедал?

— Да, капитан.

— Ну тогда поди-ка и отдохни немного.

Коллинз немедля удалился, предчувствуя напряженность атмосферы. Ему не хотелось стать свидетелем перебранки между капитаном и штурманом. Гатеридж молчаливо рассматривал астральную карту, намечая дальнейший маршрут.

— Я слышала, что прогулка у тебя выдалась веселенькая? — начала Эллен разговор с этих слов.

— Да ничего особенного, — отмахнулся тот задумчиво.

— Как мне припоминается, разрешение на это «ничего особенное» я тебе не давала.

— Я свободный человек и волен делать все, что душе угодно.

— Ах, вот оно что! Когда же ты отказался от места штурмана?

— А я и не отказывался…

— Если это так, то почему же ты ослушался приказа капитана? Я ведь велела тебе остаться на борту корабля.

— Кто сказал, что я признаю тебя капитаном «Сфинкса»? — наглым тоном спросил Дэниел.

Девушка рассмеялась.

— Не думаешь ли ты в одиночку захватить управление кораблем? Это восстание. Правильно я поняла тебя?

— Не совсем, — наконец оторвав взгляд от дисплея, поднял он глаза. — Никакого бунта не будет. Я не желаю людских жертв. Ты добровольно откажешься от капитанского кресла в мою пользу. А сама, как и полагается, присоединишься к пассажирам, — Дэниел выдержал паузу. — Я бы пригласил тебя занять место штурмана, но ты профан в пилотировании, на должность помощника ты тоже негодна, уж слишком навязчивы твои советы. Так что, прости, Эллен, но сегодня последний день твоей капитанской жизни.

— Тебе бы беллетристику писать, Гатеридж. Думаю, только так и сможешь завоевать себе славу. Хочешь баллотироваться на пост руководителя? Но ведь ты слабый, бесхарактерный и нерешительный тип. Люди все еще помнят твои пламенные речи на Земле, от которых впоследствии ты как трус отказался. Бросил их на погибель, заняв себя увлекательными поисками в древних пыльных экспонатах, а когда пришло время отвечать за свои поступки, перекинул все на мои плечи. Это ты называешь ответственностью? — Браун насмешливо улыбнулась. — Не пойму, кого ты из себя возомнил: праведника, спасителя или же пророка? Ну, чего молчишь? Может, ты думал испугать меня своими словами? Надеялся, что я, скуля и поджав хвост, кинусь отсюда прочь, как какая-то дворняжка? Видно за годы нашей дружбы ты недостаточно узнал меня. Я не из тех, кто при первых же трудностях бросает все достигнутое или же в своих неудачах обвиняет судьбу. Я привыкла бороться, и в отличие от тебя, всесильный и благоразумный грамотей, я знаю, чего заслужила и где мое место.

— Твой тон и слова намекают на то, что я чужой среди экипажа «Сфинкса». Значит, я не заслужил места штурмана, и взяла ты меня на службу лишь из жалости? Правильно ли я понял тебя?

Браун молчала — и собеседник уяснил все и без слов. Он был уязвлен взбучкой, но осознавал, что в словах девушки была и доля правды.

— Что ж, если я здесь лишний, то не стану дольше задерживаться, не хочу быть сором в твоих глазах.

Эллен хотела ответить, но собеседник остановил ее речь жестом руки.

— Не стоит бросаться словами или, что еще хуже, утешать меня из жалости. Я передам свои обязанности Дорварду. Он толковый пилот, а может, и лучший, чем я.

Юный эрудит, опустив плечи, с трагическим выражением лица устремился прочь из рубки. Он предчувствовал, что команда в случае разногласий и спора примкнет к Браун, как когда-то она поддержала ее на Земле. Единственным способом одержать верх был добровольный уход капитана. Дэниел надеялся сломить твердыню своей конкурентки, но в ответ был сам сокрушен ею. Спасительным выходом для него было с достоинством покинуть сцену, пока его как жалкого и неумелого артиста публика не забросала помоями.

Элинор не ожидала такого поворота событий. Безусловно, она ценила способности своего интеллектуального противника, но тот сам решил уйти, а умолять его вернуться она считала ниже своего достоинства. Вот так и закончились все трения между капитаном и штурманом, а вместе с ними и услуги пилота Дэниела Мозеса Гатериджа.

На ремонт корабля ушло несколько дней. Механики работали посменно круглые сутки. Из-за неудачной посадки кольцевые двигатели были повреждены, да и корпус корабля был изрядно измят. Благодаря оборудованию, добытому с лунной станции, на реконструкцию «Сфинкса» потребовалось меньше времени, чем предполагалось. Экипаж готовился продолжить свой путь.

Весть об уходе Гатериджа заметно огорчила команду. Она не хотела потерять первоклассного пилота, спасшего их жизнь от верной гибели. На вопрос о причинах его ухода капитан заявила, что он был добровольным.

Однако люди прекрасно знали причины ухода. Но вмешиваться в распри интеллектуальных соперников у них не было ни малейшего желания.

Все последующие дни Дэниел был сам не свой. Насупившийся, мрачный, отрешенный от реального мира, он бродил по кораблю в безмолвном одиночестве, как призрак. Ни доктор Калветти, ни другие его последователи не могли разговорить горемыку. Питался он плохо, по ночам мучался кошмарами, и вскоре прекратил свое общение с людьми.

В один из таких скучных и нудных дней, какими они казались Дэниелу, его праздную жизнь скрасило новое знакомство. Устав от рутинных забот и страдальческих лиц пассажиров, он отправился в медицинский отсек. Нашел свободное кресло и, облокотившись, невольно задремал. Нежный женский голосок пробудил его от дремы.

Разомкнул веки и увидел перед собой красивую рыжеволосую девушку в снежном одеянии. Она лучезарно улыбалась, а голубые проницательные глаза внимательно изучали его. С виду ей было лет двадцать пять, не больше, белоснежная гладкая кожа и изящная осанка придавали ей женственность и грацию. Обладая к тому же длинными вьющими волосами, ниспадавшими до талии, стройной фигурой и миловидным личиком, она казалась ангельски красивой.

— У вас усталый вид, — произнесла она мелодичным голосом.

Молодой человек растерянно оглянулся.

— Вы ко мне обращаетесь?

— Конечно же, мистер Гатеридж. Кроме нас двоих тут никого нет.

Дэниел изумился еще больше. Незнакомку он видел впервые, мог даже поклясться, что в ряду пассажирок ее не было. А она знала его имя.

— Мисс, кто вы такая?

— Ваша должница.

— Моя? Но в чем?

— Вы спасли мне жизнь.

— Когда же это? Что-то не припомню. Вы наверняка шутите?

— Ни в коем случае, мистер Гатеридж. Позвольте представиться, Далила Стафлбрайт, для друзей я просто Джинджер[41]. Надеюсь, мы будем друзьями? — пожимая руку Дэниела, предложила девушка.

— Может быть… полагаю… А теперь освежите мою память. Где и когда произошло наше первое знакомство?

Джинджер задорно рассмеялась.

— Сказать по правде, нашу первую встречу и я не припомню. Тут всякое рассказывают, в особенности этот Кен или, как его там зовут… не вспомню.

Только теперь Гатеридж вспомнил свою собеседницу.

— А-а, вы та самая раненая, которую мы доставили со станции.

— Совершенно верно. Я служащая станции «Фэб», или фэббэр, как принято нас величать в народе.

— Я рад, что вы поправились, — искренне признался собеседник. — Что же такая милая и привлекательная особа делала на Луне?

— Вы думаете, мое место на Марсе? — разобиделась девушка, восприняв его слова как подтрунивание над ней.

Гатеридж уловил нотки обиды в ее голосе.

— Не поймите мои слова превратно. Я имел в виду, что на Земле не хватает лиц прекрасного пола, да еще с такой ангельской наружностью.

Далила смутилась. Она не привыкла выслушивать комплименты. На «Фэбе» она работала в отсеке управления и ее общение с другими людьми было сведено к минимуму.

— Ну-ка поведайте, когда и при каких обстоятельствах вы приступили к работам на лунной станции.

История Далилы Стафлбрайт была длинной, и чтобы не вдаваться в мельчайшие подробности, и уж тем более не переутомить читателя, автор с вашего позволения вкратце перескажет вам ее жизненный путь. Мисс Стафлбрайт родилась в штате Южная Каролина на материке Северной Америки. Мать ее была латиноамериканских кровей, мигрировавшая в штаты с семьей еще в детстве. Отец — американцем, предки которого были родом с «Изумрудного острова» Ирландии. По специальности мистер Стафлбрайт был кибернетиком, мать же управляла домашним хозяйством. У их единственного чада с юности проявилось пристрастие к изучению небесных тел. Вопреки родительскому увещеванию, Далила выразила желание стать наемником на лунной станции. Родные были обеспокоены судьбой дочери и в то же время гордились ее достижениями. Прошло всего лишь шесть месяцев с тех пор, как она поступила на работу, а ее успехи уже предвещали быстрое повышение в должности. Мисс Стафлбрайт ожидала блестящая карьера, но трагические события на Луне лишили ее этой возможности.

Их разговор с Дэниелом был долгим и волнующим. Непринужденная беседа новых знакомых тут же растопила первоначальный лед в их отношениях, и они прониклись доверием друг к другу. Юному интеллектуалу было приятно общаться с Джинджер. Она была прекрасной слушательницей, внимательной и чуткой. Эта характерная черта девушки привлекла его на первых порах. Затем он проникся к ней более глубокими чувствами. С этого самого дня они начали частенько видеться. Медики не дозволяли фэббэр выходить из медицинского отсека, и Гатеридж сам наведывался к ней.

О талантливом чиппинг-нортонце Далила знала практически все. Она была наслышана о его уникальных умственных способностях, следила за каждым его шагом и радовалась очередному успеху. Во время одной из бесед Стафлбрайт призналась, что была его почитательницей. Узнав личность своего спасителя, она неимоверно обрадовалась и возблагодарила судьбу за эту встречу.

Пока Гатеридж осведомлялся о своей новой знакомой, его подруга детства усердно занималась ремонтом судна.

Частенько ей приходилось самой присутствовать при тех или иных операциях, главным образом, когда дело касалось каких-либо новшеств или изменений. В очередной раз подключившись к работе в машинном отсеке, Элинор невзначай поранила руку. Надрез был глубоким, но крови было немного. Капитан всячески отказывалась отлучаться с работы, ссылаясь на пустячность раны. Однако доктор ибн Салим, ее друг и попечитель, во избежание негативных последствий настоял на проведении необходимой процедуры. Проводив девушку в медицинский отсек, принялся за лечение. Облокотившись в кресле, Браун провела рукой по усталым векам. Вот уже несколько дней ей не удавалось как следует поспать. Неотложные дела даже ночью не давали покоя.

— Ты выглядишь утомленной, — заметил Ахмед Али. — Хочешь совсем себя измотать. Подумай немного и о своем здоровье.

— А как же работа?

— Работа не волк и в лес не убежит. Механики работают в две смены, ты же трудишься круглосуточно. Скажи, когда ты в последний раз ела? Не стоит задумываться, вчера утром. Больше суток ты не принимаешь пищи. А потом еще удивляешься слабости в организме. Все это от недоедания и переутомления.

— Ахмед, не жури меня. Поверь, я не виновата.

Только прилягу и тут же срочное дело выходит. А аппетит у меня куда-то пропал…

— Все думаешь о нем?

— О ком?

— Не притворяйся, что не знаешь.

Браун тяжело вздохнула.

— Я не хочу говорить на эту тему. Не желаю думать об этом, а посему прекратим всякие рассуждения.

— Как тебе угодно, — пожал плечами египтянин.

— Не обижайся, Ахмед. Мы друзья, но есть такие вещи, которые я не могу поведать даже тебе.

Браун сомкнула утомленные веки. Мозг требовал отдыха. Пока врач занимался лечением раны пациентки, она забылась. Ибн Салим завершил работу и, заметив неподвижность девушки, невольно усмехнулся. Бережно взял ее на руки и уложил на кушетку. Эллен вздохнула в дремоте, но не проснулась. Укрыв спящую теплым одеялом, доктор отправился в машинное отделение, чтобы доложить о задержке капитана, якобы занятой неотложными делами. Несколько часов крепкого сна вернули Элинор бодрость. Ее разбудил звонкий женский смех. Он доносился откуда-то из медицинского отсека.

Капитан провела рукой по лицу, приподнялась на локтях и осмотрелась сонно по сторонам, стараясь припомнить последние минуты перед сном.

— Вот черт, как же я уснула?! — вскрикнула она, поднявшись с кушетки.

Женский смех вновь привлек ее внимание.

«Кому это так весело?» — подумала Элинор и пошла на поиски смеющейся персоны.

Смех и голоса говорящих доносились совсем рядом, и найти их оказалось легкой задачей. Браун незамеченной пробралась в ближайшее отделение. Увиденное ничуть не обрадовало ее.

Рыжая и привлекательная молодая особа, сидя в кресле, кокетливо ломалась перед симпатичным светловолосым собеседником. Незнакомка хохотала и торжествовала, заражая своим настроением и слушателя, известного уже читателю Дэниела Гатериджа.

Эллен еще никогда не видела своего старого знакомого в столь приподнятом духе. Он болтал без устали, смеялся и даже удачно шутил, что далеко не всегда ему удавалось. С Эллен он всегда был застенчив, неуклюж, а в последнее время груб и деспотичен. Браун привыкла воспринимать его в качестве неудачника, как в профессиональной карьере, так и в сердечных делах. Теперь же друг детства предстал пред ней совсем в ином свете: вежливым, остроумным и веселым, не похожим на себя, прежнего угрюмого и спесивого Дэниела. Ей захотелось убежать оттуда. Бежать долго и без оглядки, однако любопытство превысило это желание.

— Кого я вижу?! — заставив себя повеселеть, воскликнула капитан. — Великий мистер Гатеридж собственной персоной! Смотрю, ты быстро нашел себе утешенье, вернее, утешительницу, — с заметной неприязнью разглядывая рыжую незнакомку с ног до головы, сказала она. — Не представишь нас друг другу? — Дэниел отвел взгляд, не желая говорить. — Что ж, обойдусь и без твоей услуги. Я капитан Браун, с кем имею честь говорить?

— Далила Стафлбрайт. Рада нашей встрече, капитан, — протягивая руку, представилась молодая особа. Эллен не ответила ей взаимным рукопожатием, и рука Джинджер неловко повисла в воздухе.

— Мисс Стафлбрайт, что, позвольте спросить, вы делаете в медицинском отсеке? Вы нездоровы?

— Нет…

— Ах, значит, это теплое местечко вы избрали для вашего свидания?

— Не совсем так, капитан Браун. Я сию же минуту ушла бы отсюда, вот только медики не позволяют. Они побаиваются за мое здоровье. Поверьте, нелегко пережить такое…

— Ах, вот оно что… Так вы фэббэр? Не так ли? А это ваш спаситель, ваш герой… вояка штурман… бывший штурман, — с ехидством поправила Эллен свое замечание, и, сделав непродолжительную паузу, продолжила: — Вы выглядите вполне здоровой, мисс Стафлбрайт, не пойму настойчивость врачей, — Браун направилась к выходу. — Но вы не волнуйтесь, я позабочусь о том, чтобы вас немедленно определили в пассажирский отсек.

— Спасибо, — с притворной радостью поблагодарила Джинджер.

— Веселись, Гатеридж, пока еще можешь, — напоследок напутствовала его капитан.

Приход Элинор омрачил настроение молодого человека, и это не ускользнуло от глаз собеседницы.

— Как странно, она, кажется, невзлюбила меня, высказала невольно Далила свои мысли. — Капитан как-то враждебно и холодно отнеслась ко мне. Да и с тобой, Дэниел, она говорила неуважительно и грубо.

— Не обращай на нее внимания, Джинджер. Элинор всегда была зазнавшейся и резкой девчонкой.

— Элинор? Элинор Браун?! — расширив глаза от удивления, восхищенно воскликнула Далила.

— Она самая…

— Это же невероятно! Я столько о ней читала, столько о ней знаю, но никогда бы не подумала, что это она. Мисс Браун представлялась мне совсем иной.

— Это все иллюзии, — с угрюмой миной на лице проронил Дэниел. — В действительности Эллен совсем не такая, какой ее описывали средства массовой информации. Она превосходно умеет притворяться.

Далила поняла причину смены настроения в ее спасителе. Она была наслышана о ссоре двух друзей пос-ле всемирного конкурса «Умник Земли», вернее, после поражения Гатериджа. Однако мало кто ведал, что ценой виктории была хитрость и ложь соперницы. Дэниел никогда не любил говорить об этом. Зная его нериязнь к капитану, Джинджер сменила тему разговора.

— Какой охальник! Какой мерзавец! Развлекается с цыпочками, пока я в поте лица вкалываю, — возмущалась Браун, в негодовании метаясь в своей каюте. — Сама виновата! Не надо было так грубо обходиться с ним. Сидел бы сейчас у штурвала, да и хлопот было бы меньше. А какие, собственно говоря, хлопоты? — противоречила она сама себе. — Разве он не имеет права говорить и видеться с кем пожелает? Разве ты сама не отвергла его? Чего же ты еще хочешь, Элинор? — изнуренная проблемами, растущими как грибы после дождя, девушка рухнула на кровать. Долго размышляла, уставившись в потолок. — Пусть будет то, что будет. От судьбы не убежишь, и если мне суждено потерять его, я не стану горевать!

Придя к такому категоричному решению, Браун посвятила себя работе ради спасения человеческого рода.