- Мама! Мама! У меня тут друзья, я живу во дворце! – Лиза затараторила, пытаясь выдать всю информацию в кротчайшие сроки: - Папа Огнеслав шел за мной! А вот он! Папа Огнеслав, это моя мама!!!

- Здравствуйте, - добродушно улыбаюсь, из последних сил сдерживая себя.

- Спасибо вам! Спасибо за дочурку! Она у меня последнее, что держало! Спасибо! Как? Как мне вас благодарить?!

- Меня не надо, ее благодарите, смогла отыскать, продержалась.


Народ все плотнее и плотнее собирался, с интересом наблюдая и не сдерживая эмоций. Я ощутил, как вокруг накапливается аура веры, люди перешептывались, улыбаясь и кивая, некоторые периодически взирали в небо, что-то нашептывая, а на левых запястьях все ярче и ярче вспыхивали знакомые браслеты.


- Ой, мама, погоди, - вдруг Лиза встрепенулась и принялась водить руками над головой присевшей на камень матери: - Сейчас уберу, а то впутались!


Я оторвал взгляд от людской массы и обратил внимание на всполошившуюся девочку, невольно переводя взгляд в иное состояние и осознавая, что Лиза делает.


- Лизонька, ты и вправду их видишь?

- Да, мешаются, сейчас уберу, - девочка хватала за пряди черных нитей, тянущихся к аватару ее матери, и как-то по-детски отрывая те, но не как я вероломно и с корнем, а иначе, переплетая те в косички и завязывая узелком: - Вот так теперь будет лучше, больше не прицепятся.

- Лиза, что ты еще умеешь?

- Не знаю, темные нити вижу и убираю над теми, кого знаю, чтобы не мешались, не меняли человека, подменяя его мысли, - вдруг Лиза принялась изъясняться как-то по-взрослому: - Еще вот вижу это, - она указала пальцем в небо.


Я, остолбенев, смотрел, как с небес, испепеляя опускающиеся черные нити, устремились белесые сгустки сияний, не пытаясь остановиться. Все, появившись в разных сторонах небосклона, летели к нам, беззвучно догоняя те, что оказались первыми.

Людская масса продолжала наблюдать за девочкой, и до меня донеслось «Это она, та, которую он вытащил тогда. Да, это чудо, слава богам, это правда…». Сгустившаяся аура общего мыслепотока вдруг напряглась и сорвалась, пронзая слои реальности ради достижения места доставки. А я ощутил, как десяток или больше аватар вдруг обрели сущности, навсегда закрепляясь в этом мире. Счастливчики еще не осознали, но я уже чувствовал биения сердец, наполнившиеся жизнью сосуды и благостную ауру новорожденных. Мир принял первых достойных, пришедших в него ради жизни.


Междуглавие 4.


- Что скажете? – взгляд лысого чиновника в костюме стоимостью с однокомнатную квартиру пронизывал генерала внешней разведки насквозь.

- Объект не идет на контакт, - генерал выпалил разом, вытянувшись, будто бы молодой юнец первого месяца службы перед присягой.

- Это мы уже поняли, какие меры воздействия имеете?

- Никаких. У него нет ни близких, ни родных, родители умерли, семья была, но давно развелся, прошло более 20 лет, детей не имеет.

- То есть, хотите сказать, что у нас на него ничего нет?

- Так точно.

- Тогда какого хрена вы отсутствовали более трех суток? По виртуальным бабам гуляли?

- Никак нет! Был подвержен воздействию магии неизвестного происхождения, в следствие чего не мог покинуть аватар, находясь в неизвестном месте.

- Конкретнее.

- Он послал меня на йух.

- Ха-ха-ха, - раздался дружный ржач развалившихся на креслах чиновников высшего эшелона.

- Прям так и послал?

- Именно, сказал, уважаемые послы, а не пошли бы на…, и мы пошли, точнее телепортировались.

- И как там?

- Задница, Трое суток постоянных смертей, вокруг гнилостное болото, монстры и какая-то бешенная мертвая баба, истерично хихикающая постоянно.

- Интересно.

- Не очень.

- А что за мы?

- Вместе со мной Объект принял посла дружественного нам демократического государства. Тот предложил много денег.

- И тоже был послан?

- Так точно.

- Ну хоть мы можем быть уверены, что его не перекупят. Так, раз он не хочет сотрудничать, применяем тогда план по агрессивному уговариванию. Развернуть массовую вербовку среди всех категорий и всех в Москву, программа интенсивной прокачки и муштра, мы ему еще покажем, как власть посылать. Совсем расслабилось быдло подзаборное!!!


Глава 5.


- Когда Лизонька родилась, мы буквально плясали от счастья. Здоровенькая, крепенькая и такая сияющая, - Ольга сглотнула, очередной раз вытирая слезы: - Хотя врачи мне говорили, что я никогда не смогу иметь детей. Она для нас была чудом. Муж в дочке души не чаял, таких отцов еще поискать.


Я поглядел в сторону от беседки, где Лиза вместе с детворой резвилась с щенками волков, приведенными Белис для эмоционального раскрепощения и тех, и тех. Сад уже выглядел тем, чем должен был быть, остались небольшие доделки, но гномы уже не виделись. Лишь приглушенные звуки работы изредка доносились до нас. Растения быстро прижились и уже даже цвели, на плодоносящих деревьях завязывались плоды, а кое-где в травке гуляли зайчики и ежики. Даже соловей завелся среди кроны, напевая свои мелодичные трели.


- А потом Лизонька заболела, мы сначала думали, что ОРВИ, врачи выписали лекарства, но через несколько дней ей не полегчало. Тогда диагностировали воспаление легких, выписали новые лекарства, но опять ничего не изменилось. И нас отправили в центр, там взяли кучу анализов, и через три дня нас уже везли в Москву, где зачитали приговор: ранее неизвестное заболевание, и, следовательно, не имеющее способов лечения и лекарств.

- А что за болезнь?

- Один профессор назвал ее «Лизомия», даже какую-то работу написал, при этом даже не попытавшись нам помочь. Говорят, его за эту работу на Нобелевскую выдвигали.

- Я что-то такое слышал.

- Ну вот и начались наши мытарства. По началу лечили всем, что было, государство оплачивало, через год уже ничего не помогало, и понадобились зарубежные лекарства. Вот тогда мы и продали сначала машину, потом гараж, потом дачу, потом квартиру. При этом мы с мужем работали за пятерых: я на трех работах, он на вахтах безвылазно. Я его последний раз видела на пятнадцатилетие дочки. Одни лекарства сменялись другими, одни чеки сменяли новые, цифры росли, но Лизе лучше не становилось. Помню, как однажды пришла к ней, а в ее палате целый консилиум устроили, прямо при девочке обсуждая, как долго она еще продержится. Я тогда не выдержала, высказалась, хотя у меня родители из интеллигентов, тех самых, чьих предков чудом не угробили в двадцатых прошлого века. Но нас не выгнали, хотя, могли, лечение продолжалось, мы боролись, кто сочувствовал и хотел помочь, помогал, а я научилась ценить слова «друг» и «долг». Знаете, сейчас я могу по пальцам пересчитать тех, кого назову другом или подругой и вспомнить, за что я перед ними в долгу, причем неоплатном.

- Лучше быть уверенным в одном друге, чем заблуждаться в тысяче.

- Да. Также и в родственниках, да вообще в людях.

- А где ваш муж?


Ольга помрачнела, опустила взгляд, после, среагировав на радостный хохот дочери, повернула голову и посмотрела на нее, вновь возвращая себе улыбку.


- В прошлом году погиб на вахте, несчастный случай, правда, компания, где он работал, выплатила страховку и его зарплату, а также моральный и материальные по утрате кормильца и гибели на производстве, - слезы рванули по щекам с новой силой: - Эти деньги позволили нам продержаться до сегодняшнего дня, хотя, Лизонька должна была умереть за год до своего отца, так врачи говорили, но она у меня сильная, продержалась.

- Она сильная, - киваю: - Она не знает, да и мало кто знает, но когда я кого-нибудь вытаскиваю, то через меня проходит его сущность, и я вижу все, что было с этим человеком, точнее, самые тяжелые его воспоминания.

- Значит…

- Да, я видел и ощущал все, что было с Лизой.

- И вы так спокойно можете об этом говорить? – взгляд женщины был таким, как будто бы она увидела перед собой нечто ужасающее.

- Крик делу не поможет, это мое бремя, и мне его нести. А Лиза, хм, мы как бы породнились с ней, причем с другими я такой связи не ощущаю.

- Поэтому она вас называет папой, - Ольга закрыла глаза: - Она отца мало видела, несколько раз всего лишь, обычно пускали только одного родителя, у него выявили какую-то патологию или заразу, которая могла негативно сказаться на самочувствии дочери, вот он и не посещал ее. Всего лишь несколько раз и то в скафандре. Поэтому дочка подсознательно могла искать отца.

- И выбрала меня, - киваю, ибо противоречить логике матери себе дороже, пусть сама себя убедит, нежели кто-то: - Она для меня действительно нареченная дочь, как моя волчица.

- Волчица?

- Да, моя Белис тоже стала моей нареченной дочерью, правда это произошло по игровому сценарию, но для меня она на самом деле такая. Да и не игра здесь уже давно, сами видите же.

- Вижу, все как взаправду.

- Без как, все очень реально. Это и есть реальность, другой мир, сами же видите, просто признаться себе боитесь, держитесь за тот мир.

- Но тогда как все происходит, почему мы тут?

- Людям многие вещи неведомы, знаете ли, мы можем стоять посреди озера с живой водой и ссать в него.

- Вы правы, тогда, - глаза Ольги загорелись: - Тогда я тоже останусь здесь.

- Не стоит спешить, может, у вас остались там незавершенные дела? Что-то требующего разбирательства, после чего можно будет уйти?

- Дочь похоронить, нет, ее тело, что осталось там, рядом с отцом. А так, больше меня ничего не держит.

- Хм, а зачем хоронить живых? Вот она, бегает и радуется, знаете, оставайтесь, можете вместе с дочерью жить у меня во дворце, вы кто по специальности?

- У меня педагогические образования, оба высшие.

- Ну вот и замечательно, школа здесь имеется, специалисты ей не помешают, можете завтра же приступать.

- А как же?

- Перенос?

- Вы сильная и полная жизни женщина, боюсь, не смогу вас вырвать оттуда, но попробуйте воспользоваться браслетом, спросите у дочери, она покажет, где взять и что делать, вообще, она вас всему научит, сообразительная.

- Спасибо вам.

- Нет, это вам спасибо, - я вновь улыбнулся, вставая с лавки: - Поздравляю вас с новой жизнью, а мне нужно откланяться, дела не терпят промедлений. Не прощаюсь, до свидания.

- До свидания, - Ольга кивнула, слегка улыбнувшись и переводя свое внимание на дочь, не перестающую резвиться с друзьями.


***

Ольге я соврал, прикрывшись кучей дел, но говорить с ней мне тяжело, да и видеть, не знаю, наверное, все же, я не настолько очерствел за свою жизнь, как полагал когда-то. Давно уже не обращал внимание ни на кого, точнее делал вид, что не замечаю, проходя мимо или же игнорируя, как, в принципе и остальные оказавшиеся поблизости с просящими о помощи. Тот мир напрочь сгнил, утратив духовность и принявшись пожирать самого себя. Перестали значить слова о чести и достоинстве, возвысились низменные желания, и тот, кто выше всех взобрался, достиг этого не за счет великого ума или служа народу, а потому, что грыз глотки всем подряд и перешагивал через тела.


Вроде бы все дела за сегодня сделать успел, и можно даже попытаться расслабиться, остается только понять, каким способом. Вариантов, само собой, куча, вот только какой выбрать, не знаю. Как говорится, чего-то хочется и не знаю кого. Да и раньше нашел бы я способ провести время, благодаря пропаганде здорового образа жизни, нужно было только сбегать в продуктовый и залезть в парочку шкафов-холодильников. А дальше телевизор, рюмка да бокал и по культурной программе: «Я не алкоголик, но отдохнуть с душою умею». И сейчас, вспоминая о былом, я больше соглашусь с фразой: «Водку придумали ради спаивания русских, чтобы они не захватили мир», хотя, я бы переиначил и сказал бы: «Водку придумали ради спаивания русских, чтобы они утратили свой мир».

Хотя, все это демагогия, ни к чему не ведущая, так, мысли и не более. Уж слишком все пафосно и аморфно, видимо, все-таки научили и заставили впитать в кровь, зомбируя из телевизора и обещая скорый подъем государства. Да и здесь пытаются достать и навесить то же самое, только второй раз в один и тот же хомут лезть с головой я не собираюсь. Поездили, хватит!


«Так, ладно, прочь всю эту хиромантию, найди себе дело!»


Легко сказать, да сложно сделать. Впервые у меня тупик в планах, ведь вроде бы все спланировал, поручения раздал, договора заключил, процесс идет, осталось только ждать, когда что-либо дойдет до того момента, когда нужно будет вмешаться или принять.


- Твою мать! – вскакиваю с трона, срываясь с места и на бегу вбивая команду в клановый чат: «Срочный сбор дружины на площади, огородить весь периметр, ограничить доступ посторонних, прибытие огромной посылки, подготовить надежное хранилище!!! Время прибытия 3 минуты!!!»


Судя по встрепенувшейся караулу дворца, команда дошла до адресата. Протяжный тревожный вой поднялся над городом, донесся гул набата. А я, выбивая когтями задних лап искры, выскакивал через раскрывшиеся двери, прикидывая на бегу, что заодно и проверится скорость подъема по тревоге. Полезно, хотя, будучи когда-то срочнослужащим, подобные тренировки не особо любил и никогда не думал, что буду их устраивать, но сейчас не тренировка, совсем не она.


Строгие порядки десятков вбегали на площадь, выстраивая огораживающий периметр. Массивные волки своим рычанием давали всем присутствующим понять, что требуется вспомнить о неотложных делах вне площади. Десятки стали сотней, сотни множились, численность дружины росла с каждым стуком сердца, все без суеты, как будто бы делали такое каждый день по десятку раз. Счетчик войсковой численности отразил цифру в девять сотен и четыре сотни волков, вставших внутренним периметром. Отборная Братия стояла, само собой, возле дворца, усиленная отборными тремя десятками самых сильных волков, возглавляемых Матриархом Белис, в сопровождении своих матерых дочерей, также облаченных в волчьи доспехи.


- Государь, - посреди площади стоял Воевода в сопровождении сотников, определяемых по шлемам, приближенным к шлему тысячника, каковым сейчас являлся Истислав: - По твоему приказу, дружина собрана по тревоге к установленному сроку! Отсутствуют служащие в карауле, дозорах и охранении добычи!


Почти по центру вдруг открылась арка, и на площадь вступил гоблин в костюме банковского служащего, оценивающе и измеряющим взглядом оглядываясь, после чего одобрительно кивнул. Посреди площади от самого центра принялись материализоваться кладки слитков золота, принявшегося поблескивать на солнце.

С границ площади донеслись дружные восклицания, эмоции нецензурного содержания, количество любопытствующих увеличивалось в геометрической прогрессии. Золото все прибывало и прибывало, а я ощутил сильнейшее эмоциональное напряжение, возникшее вокруг за мгновение.

Отдавать команду на сдерживание не пришлось, дружина среагировала машинально, выставляя щиты плотной стеной, Воевода с сотниками принялись командовать, координируя и распределяя резервы для усиления особо тяжелых мест. Волки, скалясь, посылали эмоциональные всплески, дабы самые наседающие поняли, что их готовы приласкать в любую секунду. Но толпа разрасталась быстрее, чем доставлялось золото. А я все сильнее убеждался, что сотворил самую грандиозную свою глупость.

- Как дела? – спрашиваю у подошедшего Истислава.

- Лучше, как никогда, я точно уверен, где весь город, никого искать не надо, - Воевода ухмыльнулся.

- Так получилось, - развожу руками: - Малость не подумал, когда принимал решение.

- Государь, не буду спрашивать, почему это золото здесь, спрошу, куда его девать?

- Склады закончились?

- Да склады есть, токмо надеги в них нет, не для такого хранения они. Его обычно в банке хранят.

- Знаю, знаю, сглупил с этим, но в банке хранить более рискованно, мы свой создадим.

- Свой? – бровь Борислава приподнялась.

- Да. Ладно, раз сам эту кашу заварил, попробую ее и расхлебать. Кто у нас лучше всех знает о складах и тайниках управляемых?

- Знамо кто, Наместник Домовой.

- Ага, Сидырыч, где он?

- Звал, Государь? – тут же позади донесся голос Сидырыча.

- Ага, здорова, дело есть.

- Топор сварился, надо съесть, - буркнул Сидырыч: - Здравия всего, Государь, какое дело?

- Надо бы все это, - окидываю рукой ровно стоящие поддоны с золотыми слитками, судя по продолжающимся телепортам, еще поступившие не всем числом.

- А чего так мало? – взгляд Сидырыча был обиженным: - Тут-то всего-то на всего на три десятка простых пещерных тайников ну или 20456 сундуков с кладом.

- Сидырыч, если надо, можем еще попросить спрятать, - с серьезным видом обращаюсь к домовому: - Есть куда спрятать? Типа госхрана или моего личного тайника, что имеется во дворце?

- А про него откуда узнал? – взгляд Сидырыча принял удивленный вид.

- Друг один рассказал, так что?

- Так, если так, а потом так и тут вот так, а затем тудыть, а оттуда это туда, - пальцы Сидырыча последовательно загибались, а прищуренный глаз взирал куда-то за горизонт: - Есть сто тыщь? А чего это я спрашиваю, вон они лежат.

- Тебе по что?

- Тайничок княжеский расширить.

- Так много на расширение?

- Расширение да не совсем, если дашь, то потом покажу.

- Кляп с тобой, бери и себе на кафтан можешь взять.

- Кафтан? – вот сейчас Сидырыч действительно был удивлен.

- Ага, не полагается Наместнику Домовому ходить в простом, закажи себе…, что у вас там среди домовых ценится в общем, по вашей моде.

- Так, так, это, так, - Сидырыч пытался сглотнуть воздуха: - И шапку с сапогами, а трубку, трубку я сам вырежу!!!

- И шапку с сапогами, - одобрительно киваю: - Только как это потом доставить, куда надо?

- Так это, так это мы щас решим!!! – пронзительный свист разнесся над городом, поднимая стаи птиц, живших в соседнем пролеске.


Вокруг тут же начали появляться разномастные мужички, похожие и не очень на Сидырыча, но все поголовно бородатые, от чего возраст определить почти невозможно. Одежка у многих пошарпанная, но опрятная, постиранная, местами пестрели свежие заплатки.


- Ну что? – Сидырыч взглянул суровым взглядом: - Товарищи, тунеядцы, лентяи, оболтусы, кто желает поработать?

Фраза вызвала у меня удивление, но я тут же вспомнил, что с недавних пор открылся клуб быта и отдыха, в котором по вечерам бесплатно крутили фильмы советских киностудий, а по утрам после завтрака мультики для ребятни. И я уже начал замечать, как первоначально однотипная людская масса начала преобразовываться, развивалась индивидуальность, поднимались общечеловеческие взгляды, и теперь никому не нужно было объяснять, что такое колхоз, и для чего его требуется вводить. Вброшенный пакет политической информации эффективно обрабатывал массивную болванку общества, соединяя воедино разные миры и эпохи. Обязательно затребую провести вечера Славянской Славы, где покажут сказки и фильмы о Древней Руси, особо хочется вновь посмотреть «Русь Изначальная», «Илья Муромец» и «Василия Буслаева». Это им ближе и к месту, а потом «Александра Невского» еще черно-белого, хотя и цветного тоже. Вообще, Родичи посмотрят все, что смогли достать из закутков интернета, даже фильмы о полузабытой Великой Отечественной, пусть знают, как тяжело пришлось моему миру, и чего нельзя допускать. И чем больше они узнают, тем сложнее будет изменить их в будущем, пытаясь переиначить, выродить заложенное, потому как в пустую голову занести что-либо проще, чем уместить в полной.


- Итого, - голос гоблина-банкира заставил оторваться от накативших мечтательных размышлений: - 3683333 слитка золота по килограмму каждый высочайшей чистоты. Все доставлено в срок, вот здесь распишитесь.

- Спасибо, - делаю росчерк на пергаменте.

- Рады, что Вы воспользовались услугами нашего банка, ждем Вашего посещения, - покланявшись и заматывая пергамент, гоблин зашагал назад, исчезая внутри распахнувшийся телепортной арки.


Домовые подхватывали по несколько кусков, клали в носилки, и, как те наполнялись десятком слитков, брались и исчезали, появляясь через несколько мгновений и вновь повторяя процесс переноса. А напряжение над площадью уже было на пределе, я и не заметил, как дружина усилилась, перейдя в боевые звероформы, внушая истинный страх попытавшимся пробиться к сокровенному и умереть за частицу металла. И только сейчас, обратив внимание на лохматых монстров, я заметил, что волки тоже изменились, увеличившись в размерах и обретя некую более свирепую внешность. Единственное, что их отличало от волколаков, это доспехи и положение на четырех лапах. Сегодня был не мой звездный час, а золота, охраняемого внушительными зверовоинами, и, я уверен, через считанные минуты, интернет взорвется от кучи скринов и видео, запечатлевших происходящее.

Взгляд зацепился за одну из примыкающих улиц, где в ограждении стояли не две-три шеренги отцепления, а пять, усиленных двумя десятками особо массивных оборотней. Выставленные щиты ощетинились острыми копьями, чтобы сдержать не наседающую толпу игроков, а целую конницу, застывшую и молчаливо наблюдающую за происходящим. Несколько десятков всадников в доспехах, причем не типовых для Североси, а свойских, наверняка сделанных на заказ и повторяющих виданные картинки с воинами Руси. Все, до единой мелочи один в один, никаких излишеств или же добавок, как у меня или же моих воинов. Чистой воды историческая репликация во всем до последнего ремешка, и эти люди сейчас, восседая на лошадях, наблюдали за площадью, точнее за мной, не отводя заинтересованного взгляда.

Мы встретились взглядами, и я ощутил, как внутри меня закипает кровь, требующая безудержного веселья, посылая полуистлевшие воспоминания былого ликования и ощущения всесильности в моменты опьянения боем. Доспехи заскрипели, готовясь подстроиться под трансформу, но я сдержался, переведя свой взгляд в иное состояние, дабы посмотреть на привлекших внимание с иного ракурса.

Ауры пылали, источая сияние жизни, до меня долетели отголоски ликования сущностей, радующихся чему-то в данный момент. Черные нити, видимые мною над всеми обычными игроками, на кого бы не взглянул, над всадниками отсутствовали. Нет, они присутствовали, пытались дотянуться, обвивая белесые нити связей, но не достигали, истачиваясь и рассыпаясь. Я отвел взгляд на других игроков, находящихся в стороне, дабы сравнить, и заметил те же нити, но уверенно вцепившиеся в ауры, не у всех, но у многих. Перевожу взгляд на своих воинов, те буквально пылают, их ауры мечутся, стремясь вцепиться подобно огню очага, требующего еще топлива. Источаемая каждым сила опьяняла, долетающие до меня потоки вдруг пробудили ноющую боль в левой руке, будто бы онемевшей на мгновение и тут же принявшейся отходить, прокачивая в сосудах застоявшуюся кровь. А вот золото, как и все безжизненный материал, утратило свою завораживающую красочность яркого металла, став неприглядно серым, и сейчас даже самая мелкая мошка была ярче любого куска золота…


- Государь, все золото доставлено в тайники, - Сидырыч отрапортовал, как только последние носилки исчезли с площади, вызывая новую волну негодования со стороны наблюдавших, так и не получивших халявы.

- Отлично, вечером всем домовым выкатить пять бочонков медовухи.

- Есть выкатить! – Сидырыч расплылся в довольной улыбке: - Разрешите отвалить?

- Разрешаю. Дружина, вольно! Тревога снята!

- Браты! – Борислав встрепенулся: - Молодца! Хвалю за службу! Разой-тись!


Заградительные кордоны разом распались, дружинники, строясь в десятки, соединялись в сотни и с маршем уходили с площади, оставалась лишь Братия, продолжавшая следить за происходящим. Да и несколько десятков волков не спешили отстраняться, ощущая медленно спадающее напряжение.

Пять ощетинившихся копьями линий отошли, открывая проход, и на площадь медленным шагом вошла конница, направившись прямо на меня. Первыми среагировала Братия, обступая меня со всех сторон и выстраиваясь стеной на передней линии, Стая тут же принялась стягиваться, ожидая малейшего знака на атаку. Я же глядел на возглавлявшего колонну, миролюбиво улыбавшегося, но не отводившего поводья. По бокам обступили Борислав с Истиславом, и я был уверен, что позади меня как минимум еще несколько десятков Родичей, решивших задержаться и понаблюдать.

Лошадь остановилась в шаге от переднего края заслона, и всадник лихо, не взирая на пластинчатые доспехи, рослый щит и меч с палицей, спрыгнул с седла, снимая после приземления с головы шлем.


- Великий Князь, - басовитый голос обратился ко мне: - Дозволь обратиться к тебе.

- Обращайся, - произношу я, и преграждавшие дружинники тут же расступились.

- Великий Князь, моя вольная дружина собирается в поход, и мы просим тебя благословить нас на сие.

- Благословить? – удивленно переспрашиваю.

- Да. Благослови наше воинство на поход. Мы идем на зачистку одного из подземелий на землях твоих на пять сотен, и просим даровать нам благословение, как это делали князья русские испокон веков.

- Хм, на пять сотен, так я вижу вас не больше сотни.

- Да, нас сотня, но мы справимся, - воин улыбнулся: - Если бы не твой указ, мы бы продемонстрировали. Даешь нам благословение, Великий Князь?

- Как звать вас?

- Святорусы мы, вольная дружина.

- Благословляю вас, Святорусы на поход в землях моих, - тут же над каждым всадником появилось слабое сияние, опустившееся на них, доспехи и оружие заблестели, будто бы зеркальные.

- Благодарим тебя, Великий Князь, - воин поклонился: - И обязуемся принести десятину с удачного похода.

- Постой, не знаю, как тебя зовут, - я лукавил, видно мне имя.

- Переслав, из Нижнего.

- Переслав, не откажешься ли ты от помощи в походе?

- Помощи? Что ты имеешь в виду?

- Мне не нужна десятина, все добытое будет вашим, если вы возьмете с собой моих дружинников с волками, им не помешает очередной поход.


Переслав удивленно посмотрел, после чего обернулся к всадникам, некоторые из них кивнули.

- Мы будем рады, сколько ты выделишь?

- А сколько вы возьмете? – улыбнулся я: - Воевода, выдели в поход дружинников, Белис, волки не откажутся?


Дружный вой разнесся над площадью, от чего некоторые игроки шарахнулись в стороны.


- Ну вот и замечательно, Переслав, если вдруг захотите после похода еще зачистить какое Подземелье, моя дружина не откажется, и на то мое вам благословение, - вновь сияние над Святорусами.

- Благодарим, Великий Князь, - Переслав склонил голову и вновь вскочил в седло, отъезжая в сторону, отвлекаемый одним из сотников, принявшихся обсуждать численность подкрепления.

- Знаешь их? - обращаюсь к Воеводе.

- Само собой, - удивился вопросу Истислав: - Намедни пришли, уплатили пошлину на закладку поселения на землях, строятся неподалеку от города, все делают по уму, дома рубленные, стены, как ты тогда предлагал из земли и мореных бревен. С оружием справляются знатно, среди них много женщин и детей.


Я взглядом вдруг зацепился за руку одного из всадников, поднявшего ту выше головы и заметил черно-белый отблеск знакомого света.






Междуглавие 5.


Тяжелые серые облака перекатывались друг через друга, почти соприкасаясь с темным зеркалом воды, простирающимся от горизонта до горизонта. Блеклый свет пробивается сквозь плотную завесу, отражаясь от водяной пленки и рассеиваясь в серости окружающего бытия.

Каждый шаг по воде не порождает звуков, ноги не уходят вглубь стихии, будто бы не вода вовсе, но земля. Шаг за шагом вызывают больше тревоги, ибо внутри бушуют мысли, наполненные уверенностью в том, что он должен плыть, а не идти, но очередной шаг вперед доказывает обратное.

Вокруг никого, движение мироздания не порождает никаких звуков, попытки кричать наполнены лишь тишиной, и даже в правой руке полуторный меч, объятый оранжевым пламенем, не издает ни единого звука.

Кажется, он уже вечность идет по воде, и ничего не изменилось: бесконечно простирающиеся свинцовые облака над бесконечно гладким зеркалом водной глади. Ничего вокруг, лишь вечное одиночество.


Глава 6.


Все же, я дурак и, радует, что смог это осознать. Проснуться по утру и почувствовать тепло другого человека, стремящегося прижаться сильнее и даже во сне произнести «люблю». Определенно, я дурак, причем со стажем.

Как только Лера появилась в игре, я не стал с ней что-либо выяснять, не стал спорить, просто подошел, обнял и, не сдерживая самого себя, поцеловал. Слова все испортят, доводы все погубят, а губы все исправят. Мы вольны делать все, что пожелаем, и диктовать свою волю другим не имеем права, иначе, это будет тирания, а тиранов не любят, но ненавидят. А я не тиран, я просто ее люблю, а она у меня – золото.

Я так и пролежал несколько часов, радостно изучая потолок и наслаждаясь тем, что ее хрупкое тело прижимается ко мне, а голова лежит на руке, причем левой, окончательно покрывшейся чешуйчатым доспехом из мифрила, поглотив часть доспеха. Но Лера тихонечко спала, не обращая внимания на грубость и жесткость, лишь сильнее прижимаясь к моему телу. Она у меня особенная, она у меня та самая, и я буду последним дураком, если упущу ее.


- Привет, - губы девушки растеклись в улыбке, прищуренные глаза смотрели на меня.

- Привет, - улыбаясь отвечаю: - Как спалось?

- Замечательно, - улыбка Леры увеличилась, а девичье тело прижалось еще сильнее. Левая рука обняла грудь, теплый металл черно-белого браслета лег на правое предплечье: - А ты?

- Тоже, - произношу, вспоминая все кошмары, что мне приснились, но все же в эту ночь я проснулся спокойным, будто бы сны были обыденными.

- Хорошо. Сколько уже времени?

- Не знаю. Встаем?

- Не знаю.


Мы продолжили валяться, игривые пальчики Леры бегали по моему торсу, подбирались к шее. Моя монструозная рука прижималась к ее изящной спине, когтистые пальцы хватались ниже талии. И хотелось так проваляться целую вечность, и пусть весь мир подождет. Но вечности у нас не было, и в один момент раздался стук в деревянную дверь.


- Государь, день добрый, - раздался голос за дверью: - Завтрак подан, Государь, ждем вас ко столу.

- Сейчас будем, - я отозвался, очередной раз поцеловав Леру.


Все же, очень полезная особенность: встаешь с кровати и сразу оказываешься одетым – экономит время. За дверью нас ожидала бессменная Белис, вопросительным взглядом осматривающая нас. Не знаю, что там подумала волчица, но она вдруг вывалила язык, подобрала и, встав, пошла вперед, задорно виляя хвостом.


- Добрый день, Государь – раздалось дружное приветствие, все дворцовые были в полном сборе, даже прибавились новые, но те занимались обслуживанием, видимо, недавно нанятые на работу.

- Добрый, - окинув взглядом всех присутствующих, ощутил теплоту семейной обстановки и уселся за свой стол.


Лера присела рядом, продолжая удерживать на себе интерес присутствующих, обративших на нее с первых мгновений пристальное внимание. Даже Сидырыч, восседавший в новом кафтане, не отводил взгляд. Все же, я не выдержал.


- Что-то не так?

- Да все так, Государь, - ответил Сидырыч, давно уже взяв на себя роль старшего по палате: - Вот думаем мы тут людом честным, когда ты свадьбу-то справлять собираешься?

- Свадьбу? – не знаю, как я сейчас выглядел.


Лера покраснела и опустила взгляд, а вопросительные взгляды домочадцев никуда не исчезали, все ожидали ответа, и никому не нужны шутки и отговорки, вполне серьезный и ответственный ответ.


- Женюсь, - вполне серьезно отвечаю я: - Только дайте срок.

- Вот и ладно, - Сидырыч хлопнул по коленям: - А то девку чуть не попортил, в блудные не загнал, а она молодуха совсем, влюбилась во всю свою душеньку.


Лера еще сильнее склонила голову.


- В смысле чуть?

- Чего не понятно-то? Дык чиста девка, да ты, кобель этакий залез. Жениться надобно, иначе порченная будет.


Никогда не слышал звук отпадающей челюсти, до этого момента, и только сейчас я осознал, почему после проведенной ночи в душе не ощутил пустоты, как это было раньше. Понял, что иного пути нет, раз первый, значит, и последний.


- Женюсь, со всеми молодыми разом!

- Ну, значить, на Семенов День!!! – заключил Сидырыч: - Государь! Готовь сватов!!! – хлопок ладошами, и Лера вдруг исчезает.

- Не понял!

- А что тут непонятного-то? Пока не женишься, не видать тебе суженной! – отрезает мой домовой: - Порядок есть порядок.

- Вот ты у меня в сватах и окажешься, - указываю пальцем, со всей злобой выпаливая: - Что за самоуправство?!!

- Так я за, мне-то оно и не в первой, токмо еще народца надобно, не бабу пастушью же сватаем!!!

- У-у-у-у-у-у-у!!!

- Государь, ты уж извини, - спокойным тоном произносит Сидырыч, и его словам кивают все присутствующие взрослые: - Князь, не князь, а порядки для всех одинаковы, ты уж не держи на нас зла.

- Короче, ищи сам сватов, бери всех, кого считаешь нужным, а у меня дела! – выпаливаю, вскакивая из-за стола и удаляясь прочь. Сейчас мне хочется сделать что-то очень плохое, ой как хочется.


Внутри все бурлило, ярость обуревала, принуждая мчаться вперед, не обращая внимание на шарахающихся в стороны людей. Я пересек площадь, ворвавшись на одну из улиц, где размещались различные торговые лавки, и, сдерживаясь на последних парах, двинулся в сторону кузни. Не поломаю, так изогну, выкручу и перетру.


Проигнорировав голоса, раздавшиеся, когда я ворвался в кузницу, вытаскиваю тяжелый прут, и начинаю его крутить, изгибая грани по спирали. Руки сами собой обнялись пламенем, принявшимся прокаливать металл, мгновенно тот остужая, после отдаления чуть в сторону от ладоней. А я продолжал крутить, давая волю своей злобе, ведь у меня отобрали мое, родное.


«Просто так взяли и забрали, как будто бы так и должно быть, не спросив соизволения. Да кто они такие, чтобы за меня решать? Кто им вообще разрешил перечить мне, ведь кто они, а кто я!!! Нет, так дело я не оставлю, я покажу, кто здесь хозяин, всех в шею погоню, всем дам звездюлей!!!»


- Ты закончил? – спокойный голос Борислава раздался справа от меня.

- Что? – оборачиваюсь, попадая на спокойный, но в то же время очень серьезный взгляд.

- Спрашиваю, Государь, ты закончил?

- С чем?

- Металл портить.

- Какой металл?

- У тебя в руках.


Опускаю взгляд и, опешив, смотрю на скрученные в одну веревку пруты из разных металлов. Мифриловых пара и стальные сплелись, сплавившись воедино и застыв намертво так, что теперь их не разъединить без определенных усилий.


- Только хотел сделать…, - вздохнул Борислав: - Князь, если бы это сделал кто-то другой, вот как дал бы в морду, чтобы не портил.

- Извини, - чувствую, что действительно напортачил.

- Да ладно, чего уж там, видимо, сильно тебя пробрало, что ты тут за место печи решил поработать. Давай уж, погляжу, что с этим добром сделать можно, глядишь, тебе подарок на свадьбу изготовлю.

- А ты откуда?

- Так город маленький, на одном краю чихнешь, на другом скажут, что зубы потерял. Да и ребята вон подсказали, - кузнец указал на стоящих снаружи братийников в ожидании моего выхода на улицу.

- Мда, - выдыхаю, понимая, что теперь меня в одиночестве не оставят, разве что найду еще одну хреновину, с помощью которой меня вновь закинет куда-нибудь подальше. Хотя, при этой мысли по телу тут же пробежали мурашки, заставив поежиться: - Еще раз извини, надо было пар выпустить. А то Сидырыч…

- Выпустил и ладно, - Борислав махнул рукой, присев на скамейку и вглядываясь в мое творение: - Выпустил и ладно. Чего уж там?


Выйдя на улицу, я ощутил на себе десятки осторожных взглядов: кто-то перешептывался, кто-то смотрел исподволь, видимо, уж очень ярко я прошел от дворца до кузницы, что вновь оказался в центре всеобщего внимания. Ну и хрен со всеми, пойду к речке, посижу с удочкой.


Входящий звонок.


- Слушаю.

- А позвольте узнать, как к вам обращаться? Зять или Государь?

- Это кто?

- Кто, кто? Шурин в кожаном пальто!

- Какой еще шурин?

- У-у-у, как все запущено… брат невесты, знаешь такого?

- Василий?

- Ага, собственным аватаром, когда мальчишник будет?

- Какой мальчишник?

- Тебя там чем-то тяжелым приложило? Чего тормозишь?

- Да ничем, малость выбили из колеи.

- Бывает, не каждый день женишься. Кстати, сватов с пустыми руками на порог не пущу, хочу много подарков и подороже. Гы-гы-гы.

- Вот со сватов и спрашивай, а не с меня!

- Э-э-э… Точно чем-то зацепило по касательной. Чем занят?

- Удочкой.

- Это хорошо, как соберешься обратно после контузии, звякни, повод есть погулять с мужиками, а то заперся в своем белокаменном, голыми бабами не выгонишь. Гы-гы-гы… Лер, да это я пошутил, да… Ладно, тут конфликт местного значения нарисовался, давай, зятек, жду гостей и звонка. И смотри, выпавшее задание я тебе не позволю запортить, тут на репу награда.

- Какую репу?

- Сладкую! Ха-ха-ха.


Звонок завершен.


Мелькал конверт входящих из списка доверенных лиц, но я его не открывал, поглядывая на поплавок и постепенно приходя в себя, хотя, еще малость потряхивало и до сих пор хотелось кому-нибудь что-нибудь оторвать. Определенно надо сходить куда-нибудь повоевать, а то закисну, как капуста в кадке. А день постепенно клонился к вечеру, суета вокруг постепенно угасала, проснулись лягушки в камыше, отцепление никого не подпускало ко мне более, чем на сотню метров. И рыба клевала, как будто бы в воде засел отряд спецов аквалангистов, по очереди насаживавших рыбешек.

Вспомнил уже кажущиеся далеким прошлом моменты своей игровой жизни и принялся варить уху, благо, необходимое у меня всегда лежало в инвентаре, нисколько не отягощая. Приятно иметь возможность нагрузить себя всем, чем хочется, и нисколько не ощущать дискомфорт. Разве что, самолет бы не смог взлететь с таким пассажиром, хотя, в этом мире, может быть, и взлетел бы. Да и кажется, что я действительно стал тяжелее, а тело несколько изменилось, не считая левой руки, обретя очертания, приближающиеся к телосложению Борислава. Хотя, может быть, это чисто мое сугубо личное восприятие, сознание подстраивается и пытается приукрасить действительность, вот и кажется мне, что бицепсы на пальцах появились, а культуристы рядом дрищами должны казаться.


- Доброй ночи, - рядом на траву присел старичок, слабо освещаемый пламенем под котелком, но я его узнал.

- Добрый, - киваю, возвращая взгляд на поплавок.

- Спрашивать не буду, и так понятно, - Тихомир уселся поудобнее, также принявшись наблюдать за поплавком: - Хорошая сегодня ночка будет, тихая.

- Наверное.

- Хм, наверное, - ухмыльнулся Тихомир: - С ночевкой али нет?

- Пока не знаю, время покажет.

- Это верно, время покажет, - Тихомир взглянул на булькающую уху: - Знатно, знатно, запах, ай-ай-ай, напроситься позволишь?

- Да мне не жалко, наливай, коли хочется, у меня рыбы много.

- Ага, благодарю, - в руках старца появились плошка, ложка и черпак, и он принялся размешивать и наливать, при этом в предвкушении ахая: - Добрая, добрая уха созрела, знатно.

- Здравия вам, - из сумрака донесся голос Анчутки: - Позволите?

- Позволишь? – Тихомир глядел на меня вопрошающе.

- Да чего уж там? Кто еще там притаился, давайте все уже вылазьте!

- Ну раз Княже приказал, - донеслись бормотания, и на слабый свет от костерка вышли мои знакомцы.


Леший Любомир радостно зачерпнул в глубокую миску, за ним тут же не преминул воспользоваться возможностью банник Митрич, тут же спохватился Анчутка, доставая погнутую посудину.


- Так, - с улыбкой заключаю: - Вся банда в сборе, только вот главаря не видно.

- Да здесь я, - из темноты послышался голос Сидырыча: - Здесь.

- Не пойдет он, - пробубнил Анчутка, отправляя очередную зачерпнутую порцию ухи себе в рот: - Больно осерчал ты на него.

- Это да, - кивнул Тихомир: - Сильно, хотя не за что, ведь все по сути своей было. Порядок таков, на том и стоит мир. А ты осерчал, даже помыслы твои на время страшные были.

- Да не серчаю я уже, - дергаю удочку, и рыбешка срывается: - А черт!

- Что? – Анчутка встрепенулся: - Тут я.

- Да это я на рыбу, сорвалась, гадина.

- Она не гадина, - профессорским тоном произнес Любомир: - Гадины и полозы иные, а рыба на то и рыба, чтобы рыбой быть. А гадины не вкусные, такую вкусноту не сваришь. Княже, кстати, может, еще котелочек заваришь? Ночка вон какая, самое то для отдыха.

- Да что ж с вами поделаешь, голодранцы, несите подтопку, будем варить. И Сидырыч, иди ты уже сюда, не в обиде я, не буду ругать, хотя, мог бы.

- Можешь, вот и не иду.

- Да твою ж дивизию! Иди говорю, не стой там бедным родственником.

- Он там не один, - прошептал Анчутка.

- А с кем?

- С внучкой моей, - отозвался Любомир: - Милуются.

- А вот и не милуемся! – в мужскую беседу ворвался женский, точнее девичий голос: - Мы прощаемся до утра.

- Ага, а то мы не слышим, - ухмыльнулся Митрич: - Мои веники шелестят и то тише!

- Тебе все веники да веники, - забурчал Сидырыч: - Не мешай семью налаживать.

- Слышь, зятек! – Любомир ухмыльнулся: - Если сейчас к костру не придешь, я тебя дубовым черенком благословлять буду! Да и Княже меня за это наградит, наградишь же, Княже?

- Мужики! – меня прорвало на смех: - Вы специально или так просто?

- В смысле специально? Мы посидеть пришли вот на уху, ну и под уху принесли, - в бликах костра замелькала стеклянная бутыль с мутной жидкостью.

- Самогон?

- Какой еще самогон?

- Вино березовое, - Любомир расплылся в улыбке: - Выдержанное на еловых шишках и желудях. У-ух, силушка лесная!!!


Рука Тихомира легла мне на плечо, тот улыбнулся, одобряюще кивнув, а я ощутил, как появившаяся во мне легкость вдруг принялась разрастаться и вытеснять все пасмурное и темное, даже в левой руке спала тяжесть, будто бы и не было ее.


- А за хворостом кто-нибудь сходил?!

- Да вашу дивизию!!! – раздалось дружное, а я понял, ушла фраза в народ.

Междуглавие 6.


- Блин, вот чего они все мрут?

- Чего бурчишь?

- Да заманался уже трупаки таскать, вот и хочу узнать чего они стали помирать толпами?

- Тебе-то чего? Чем больше мрут, тем больше нам работы, тем больше денег!

- Так-то оно так, только вдруг зараза какая?

- Да какая зараза? Вон, никаких язв, разложений наркотских, чистенькие все.

- А чего тогда разные?

- В смысле разные?

- Ну не только хрычи, да огрызки, но и малолетки, ну и вон даже вполне себе богатенькие, как этот.

- Ага, а ты не заметил, откуда его мы достали?

- Ну модуль, и что?

- А то, Петрунь, ты, когда в следующий раз на выезд покатишь, не перебирай с выпивкой, и сразу поймешь.

- Что пойму?

- Что ты пропитый баран. Гы-гы-гы.

- А в морду?

- Я могу, хочешь? Да ладно, не обижайся, подними ноги, волочить этого толстяка тяжеловато, хоть у него и ноги нет. Да еще та баба адвокатша заметит, подаст на нас в суд, тогда не то, что премии, работы не видать.

- Тогда нормально скажи, не видишь что ли, мне хреново после вчерашнего, котелок совсем не варит.

- А он у тебя всегда не варит. Ты вообще чем-нибудь кроме стакана интересуешься?

- С такой работой мне хватает впечатлений.

- Понятно, короче, жмурики эти окочурились в капсулах, вроде как из-за сбоя какого-то, и его починить никак не могут, вот и мрут геймеры долбанные десятками.

- А-а-а, ну тогда нормально, а то боялся, мол зараза, даже ради дезинфекции на пол-литра больше выпивал.

- Дезинфектор долбанный, поднимай выше, а то точно засудят.

- Да несу, несу, поднимаю. Ну и толстый же урод.

- И не говори, надо уже за сложность и сверхурочку требовать надбавку.

- Точно, давай, так Альбертычу и заявим!



Глава 7.


- Ну вот, мы почти дошли, - выдохнул выделяющийся из всей людской массы своими одеждами воин, стаскивая черный капюшон с головы и крестясь, глядя в небо: - Слава богу, дошли.

- Дошли? – переспросила идущая рядом женщина, не смотря на внешность, пригибающаяся подобно возрастному человеку.

- Дошли, - воин кивнул, после чего обернулся и крикнул: - Дошли-и-и!


Несколько десятков людей заликовали от радостной новости и прибавили шаг, хотя серьезно устали, пытаясь уйти от погони. Другие, может быть, остановились и дали бы отпор, но не этой группе, в которой только воин оказался серьезным орешком для преследователей, остальные едва добрались до десятых уровней.


- Дядя Емеля, - всегда жизнерадостная девчушка подбежала к воину: - Уже дошли? А где город?

- До города еще идти, мы дошли до земель, где начинаются новые границы. Дальше будет проще.

- А эти твари больше не будут нас преследовать?

- Не будут, - воин улыбнулся, подняв взгляд, всматриваясь в заросли лесов и кустарников, оставшихся позади: - Не будут, дальше им хода нет. Не бойся.

- А я и не боюсь, - девчушка ожила: - С вами, дядя Емеля, бояться нечего, они вон как даже подойти боятся.

- Это потому, что знают, я им не по зубам, - Емеля улыбнулся, поправляя растрепавшиеся рукава, не защищенные легкой кольчугой: - Куда им против боговерца-то?

- А я тоже хочу быть боговерцем! – заявила девчушка.

- Катенька, станешь, если веру в бога в себя впустишь, - Емеля погладил девочку по голове.

- А в какого бога ты веришь?

- В нашего.

- А какой бог наш?

- Наш бог во всем, он везде, в каждом из нас, вот я в это и верую.

- Наш бог, - женщина включилась в разговор: - На небесах, Катенька, он Всевышний.

- Нюра Геннадьевна, у каждого из нас свой бог, главное, чтобы мы в него веровали, тогда никто нам не будет страшен и твари темные на нас не нападут.

- А эти нападут? – Катя указала рукой в сторону.

- Эти? – Емеля посмотрел в сторону, куда указывала девочка: - Эти могут напасть, если мы подойдем к ним, но подходить не будем. А сами они не полезут, хотя и агрессивные, но только в пределах своей территории.

- Понятно. А долго еще идти?

- Не знаю, может день, осилишь?

- Конечно, у меня еще много сил! – звонко выкрикнула Катя и побежала вперед, распугивая выскакивающих из травы кузнечиков.

- Далеко не отбегай! – баба Нюра крикнула вдогонку: - Радость моя ненаглядная, все смотрю и не могу поверить, что живая такая.

- Не плачьте, - Нюра Геннадьевна, вот скоро дойдем до города, там возьмем браслеты, и все наладится.

- Сколько тебе говорить, зови меня бабой Нюрой, мне так привычнее, не люблю я, когда меня по отчеству.

- Извините, привычка у меня такая, родители так воспитали, что, если человек старше меня, то надо по имени и отчеству обращаться.

- Хорошему тебя родители воспитали. Ох, Емелюшка, не знаю, сколько еще проживу, страшно внученьку бросать одну. Как подумаю, что она без меня одна-одинешенька останется.

- А вы не думайте, все будет хорошо, да и я не брошу, девчушка задорная, вместе веселее.

- Ох, спасибо тебе, Емелюшка, сразу на душе легче стало.

- Да вы не переживайте, вот дойдем до Новограда, возьмем по браслету, да и перенесемся сюда навсегда, и заживем.

- Ты думаешь, что браслеты эти действительно работают? Не обманывают с ними, требуя денег?

- Уверен, повсюду куча роликов уже и много людей пишут, что их перенесло, да и не надо за них ничего платить, главное желать и верить.

- Ой, дай бог, чтобы было правдой.

- Ну что отстали? – выкрикнул Емеля, обращаясь к растянувшейся колонне: - Народ, осталось совсем малость!


Люди брели следом уже несколько дней, все со схожими судьбами и пришедшие в игру за одним и тем же, но мало кто из них разбирался в играх и имел такой опыт, поэтому они не могли самостоятельно добраться до нужного места, а попытки узнать дорогу у опытных игроков вызывали лишь насмешки и оскорбления.

Емеля, очередной раз зайдя после похода с группой в подземелье в Аркону, удивился большому наплыву новичков, а когда узнал причину наплыва, судорожно полез в поисках информации…. Через три дня уже не были важны ни членство в клане, ни группа для походов, привычная реальность бытия надломилась, и он решил, что это именно то, о чем он постоянно молил бога, хотя и не только об этом. Бывало, в моменты сильного отчаяния он молил о смерти, но даже совершить самоубийство не мог, и вот, теперь появился шанс все изменить.

Он видел, как низкоуровневые персонажи пытались добираться, точнее, просто выходили из города и, доходя до определенных агрозон, погибали, возвращаясь в столицу, и тогда он для себя решил, что хоть кому-нибудь поможет. И вот теперь вслед за ним шли пара десятков, хотя их было чуть больше, но не все выдерживали перехода, кто-то решал отделиться и идти самостоятельно, были и те, кто попросту пытался обмануть. Счетчик убийств игроков у Емели давно был двузначным, так что несколько очередных зарубок не делали погоды, а вот мороки сразу убавлялось.


- Красиво тут, - баба Нюра вздохнула, глядя по сторонам.

- Это да, места красивые, - согласился Емеля, глядя по сторонам не просто ради любования пейзажами: - Скоро стемнеет, надо бы приготовить лагерь. Да и людям надо бы отдохнуть.

- Отдохнуть не мешает, хоть и прошли столько-то, а боли и усталости совсем не чувствую, - баба Нюра улыбнулась: - А в настоящей жизни хватало только спуститься к лавке у подъезда, и хоть в гроб клади. Да и когда погода совсем портилась, все кости ломило, а здесь как молодая.

- А почему как? Ваша молодость в вас такая, что многим молодым фору давать смело можете. Вон помоложе, а еле держатся.

- Емельян, окстись ты, нашел с кем сравнивать, я в свои восемьдесят два сама хожу, а тут, куда не глянь, последние пять лет точно не ходили без чьей-нибудь помощи.

- Это да, я еще больше, - лицо Емели помрачнело.

- Ой, да не кручинься ты, вон какой богатырь, дай бог, все наладится. Уж лучше укажи, где ночевать будем, а то люди и вправду уже из последних сил держатся.

- Да вон там, - Емеля указал на пологий склон, спускающийся к журчащему ручейку: - Там и заночуем.


Дойдя до места, многие попадали в траву, облегченно растягиваясь, но никто не жаловался, напротив, многие шли со счастливыми лицами, впервые за долгое время получившие возможность ощутить себя в здоровом теле и радоваться каждому мгновению пребывания среди чистой природы.

Из них только Емельян имел игровой опыт с полным погружением, остальные либо в силу возраста, либо немощности до последнего времени не подозревали о подобных мирах, иначе давно бы уже обитали в где-нибудь. Странное, получается, дело: многомилионная рекламная компания привлекла меньше людей за длительный срок, нежели одна единственная новость, причем, оказавшаяся полностью реальной и не продуктом корпорации разработчика. Но об этом сейчас на привале никто не думал.

Несколько человек взялись за удочки, принявшись рыбачить, женщины таскали воду, намереваясь приготовить ужин, крепкий мужичок в компании тощего подростка удалились к пролеску с целью набрать дров на костер. А Катя, усевшись на краю полянки, плела из разноцветов венок.

Емельян сел на взгорке, чтобы виделись прилегающие берег и луг, дабы контролировать обстановку. Хотя и отдалились дровники, за них боговерец не опасался, опираясь на одно из умений своего подкласса храмовника, определяющего любые темные помыслы как у разумных, так и неразумных существ. И эти самые помыслы сейчас были сосредоточены в той стороне, откуда пришел он с людьми. Несколько десятков черных пятен мелькали на самой границе осветленных земель, но не преодолевали ту, будто бы что-то не пускало сюда.

Да и если прорвутся, то подойти вряд ли смогут, умение противостояния, создающее мощный защитный заслон, не позволит всем разом подступиться, а с одной или двумя тварями он уже справлялся, благо, уровень и развитые способности позволяли это сделать, не смотря на его не особо для храмовника и тем более опытного игрока оснастку. Для его подкласса, вышедшего из традиционного класса, опирающегося на тот или иной Пантеон богов, основную силу дают как раз не предметы, как у обычных боевых классов. Для Емели вся сила заключена в вере, а веры у него с последнего времени предостаточно.

Нет, она и раньше была, он ведь крещенный, да и бабушка его была набожная, хотя раньше в советское время религия не была популярна, как после развала СССР. Но и ему прививали, мол, все от Бога и лишь Ему ведомо. А он верил, ребенком был и верил, а как подрос, стал веровать, потому как так жить, оказалось, проще. Даже когда заболел, ходил в церквь, ставил свечки и молился, ведь если Он послал недуг на него, значит, хочет проверить его веру, и поэтому надо веровать, ибо на все Воля Господня.

И когда в игре оказался, выбрал для себя специализацию храмовника, потому как иначе уже не мог жить, пусть и полностью парализованный, но Бог даровал ему ум, и лишь поэтому будучи недееспособным, Емельян смог получить три диплома о высшем образовании, причем, все были красными с отличием, но кому это надо было? Он, само собой, оказался не востребован, хотя и был лучшим не только на курсе заочного обучения, но и очного, войдя в сотню самых одаренных выпускников. Но жизнь не переменилась, а получать четвертое образование уже не хотелось, разве что, фриланс позволил стать более-менее самодостаточным и жить не только на пенсию от государства, от чего-то считавшего, что полностью парализованному человеку хватит двадцати тысяч. Хватало, но только на оплату счетов по коммуналке и продукты, а вот оплату аренды медицинского оборудования и помощи сиделки нет, слава Богу, фрилансом он зарабатывал недостающих сумм.

Когда впервые пошла информация о виртуальном погружении, Емельян зацепился за идею, принявшись жадно поглощать любую получаемую информацию. Ведь он понимал, что это могло дать, до последнего надеясь о том, что рассказанное во многих фантастических фильмах и книгах окажется хотя бы не точь-в-точь, но очень приближенным по выходу проекта. Он даже записался в бетатестеры во всех проектах, что были анонсированы, и само собой, указал свое текущее состояние, а также образования и прочие знания, в том числе и ссылку на его сайт по фрилансу со всеми портфолио. Тогда Емеля не знал, на что надеялся, но отчего-то решил, что эта информация ему поможет попасть в первые ряды.

В первую волну он не попал, как и во вторую, а вот потом с ним связались, предложив индивидуальную программу тестирования. Он, конечно же, подписался, и был рад, когда специалисты, присланные корпорацией, установили в его квартире модуль и специальную лебедку, управляемую с помощью приложения, установленного на его компьютере, которым он управлял с помощью шлема мозгового сопряжения первого поколения. Емельян не играл, а стал тем, кто тестировал все наработки по сопряжению оператора с системой, с помощью его и других таких же тестеров разрабатывалась расширенная система управления, итогом которой стала текущая игровая механика, полностью убравшая необходимость клацания и кликания по интерфейсным кнопкам. За свою работу Емельян получил оборудование, и годовую подписку со скидкой. В принципе, это было вполне очень даже, иначе парализованный инвалид никогда бы не смог заработать на оборудование, и ему пришлось бы в лучшем случае переехать в пансионат для недееспособных, где, судя по сарафанному радио, больных и немощных сажали в капсулы, принуждая батрачить на контору, забирающую львиную долю доходов якобы с целью содержания постояльцев. Схема давно отработанная на государственном уровне и себя зарекомендовавшая.

Однажды Емельян забрел в каменные карьеры, где работали тысячи рудокопов, точнее, он видел все со склона отвесной горы, на которую забирался по козьей тропе ради одного задания, и оттуда ему открылся вид на огороженную территорию, внутри которой скрывался глубокий карьер. Добыча шла активно, и рабочие ни на что не жаловались, не смотря на их длительную смену, а стоявшие сверху охранники больше походили на, как бы сказал классик, вертухаев, разве что форма была другая. Зелье орлиного зрения позволило рассмотреть все в мельчайших подробностях, так что Емеля был уверен на все сто, государственная исправительная система перешла в виртуал, осваивая добывающие сферы или даже производственные, от чего на аукционах вдоволь различных ресурсов по не особо высокой цене.


- Емельян, - басовитый голос раздался слева: - Чего так задумался?

- Да просто, - Емеля ожил, обратив взор на подошедшего с большой охапкой хвороста Петра Семеновича, выбравшего ником именно свои имя и отчество.

- А-а-а, а я думал, спишь с открытыми глазами, - Петр улыбнулся: - У нас в армии ребята частенько засыпали, кто в наряде, кто на плацу и прямо с открытыми глазами.

- Как пендосы во Вьетнаме, чтобы не пропустить вьетконгов, - ухмыльнулся юнец с охапкой гораздо меньшего размера.

- Лешка, какие пендосы? Какой Вьетнам? Просто так ребята замудохивались, что сил не было, вот и спали везде, где получается.

- Так пендосы в фильмах…

- Это в фильмах, а то в жизни, неси лучше хворост быстрее, а то костер вон тухнет, - юнец понесся, а Петр, уложив хворост неподалеку, подошел и уселся рядом: - Хорошо тут, до сих пор не верю, что все настолько реально, и думаю, почему я раньше не забрался в эти модули треклятые?

- Многие так сейчас думают, очень многие.

- Это да, - Петр улыбнулся, пристально смотря на свою правую растопыренную руку: - До сих пор не могу привыкнуть, что она есть, как раньше не мог привыкнуть, что ее нет.

- Ты про что?

- Да про руку свою, я ведь без нее там, - большой правый палец указал куда-то за плечо: - А здесь с ней родимой.

- Да, здесь все мы здоровые и не можем умереть.

- А там мы страна больных и убогих, армия забытых инвалидов. Знаешь, я, как потерял руку, не мог найти нормальную работу, да как и все, у кого хоть какая болячка. Даже пить начал, семью потерял, чуть совсем не спился, кое-как держался. А вот про это услышал, подумал, что если не попробую, то вскоре мне хана. Кое-как продал свою квартиру, в этот раз по трезвому, хотя, несколько раз чуть по пьянке не продал, и в пансион. А там сейчас вообще очереди из таких, как мы, ну и вот оказался здесь…. И даже выпить не хочется, совсем, и здоровый, - Петр еле сдержал слезу.

- Страна больных и убогих, - произнес Емеля, глядя куда-то на горизонт.

- Она самая, Родина наша, хоть и Уродина. Помнишь эту песню?

- ДДТ вроде бы пело.

- Ага, под нее особливо напивался.

- А как же Лепс?

- Зеки пускай под него пьют, а мы из образованных людей, воспитанные Цоем, ДДТ и Наутилусом.

- А как же Машина Времени?

- Поваров не слушаю.

- А я еще Агату Кристи с Арией иногда гонял, ну и КиШа, правда не особо много, но бывало.

- Да-а-а, раньше умели писать музыку, не точно сейчас тыц-тыц- снимай трусы-ц.

- Хм, а сейчас что ли есть музыка?

- Гы, неа.

- Вот и я про то же. Ну ладно, пошли, а то вон как ухой тянет.

- Ага, да и дровишек не помешает.


За неделю в пешком походе все сдружились, и каждые привал и ночевка проходили за бурной беседой. Люди смеялись, шутили, рассказывали что-то, наслаждаясь обществом и новой жизнью, пускай не настоящей, но такой живой. Даже, когда стало известно, что столица переместилась в Новоград, и при создании персонажа можно выбрать его местом появления, никто не ушел, точнее, вроде бы ушел кто-то, но большинство не заметило потерь, ведь именно это время испытаний позволило ощутить себя нужными друг другу. Все решили, что никто не будет пересоздавать персонажа, и пойдет с остальными до конца. И вот, вокруг костра сидела дружная компания, как будто бы знавшая друг друга долгие годы.

Ощущать себя нужным, быть частичкой чего-то целого, быть может, именно это никому ненужным людям и нужно было, поэтому все шли за ним, поверив еще тогда в городе, когда Емеля начал собирать всех желающих с собой до Новограда. Кто поверил, тот пошел, а он обещал лишь одно: пошедшие за ним доберутся до Новограда, не без мытарств и сложностей, но дойдут и не за сорок лет, но все же, пешком, так как телепортом туда очень дорого. Один из толпы спросил, сколько стоит телепорт, Емельян сказал, но взгляды были непонимающие, тогда он озвучил цену в долларах, и некоторые сразу поняли, что пешком дешевле. И эти некоторые сейчас сидели подле него, сияющие и радующиеся жизни.

Люди беззаботно беседовали, ужиная свежеприготовленной ухой, а Емельян, глядя на пламя костра, вслушивался в окружающий мир, и тот ему не нравился. Нарастающее давление мерзости протискивалось, приближаясь к костру, и боговерец осознавал, что ему сегодня ночью не удастся поспать, в принципе, как и вчера, и позавчера…


- Петр, топор держи сегодня поближе, - чуть ли не шепотом произнес Емельян.

- Да он всегда при мне, - не подавая вида, ответил Петр: - Много их?

- Много.

- Эх-хе-хе-х, фронтовых бы стописят, - Петр улыбнулся: - Это я к слову, рефлекс.

- Не оправдывайся, я бы тоже не отказался, веселее было бы биться.

- Других предупредим?

- Нет, пусть хоть чуть поспят, да и толку от них.

- А от меня больше? – вопросительный взгляд Петра прервал беседу бабушки и внучки неподалеку.

- В тебе веры много, а верующий человек сильнее неверующего.

- Так я в бога не верю.

- Веришь, просто твой бог иной.

- А твой бог какой?

- Хм, ты хочешь спросить про христианского или моего?

- Твоего, знаешь, я умею различать православных от остальных, в тебе столько же православия, сколько во мне, хотя мы оба крещенные.

- Ну я Библию чуть ли не наизусть знаю.

- А я нет, но все же, ты не похож на верующего во Христа, извини, если оскорбил.

- Нисколько…, - Емеля улыбнулся, глядя в пламя: - Знаешь, я верую, веровал в Всевышнего, описанного в Библии, молился и ставил свечки, даже ходил на службы, пока мог. А потом перестал, да вообще не двигался, хотя те, кто ходил меньше меня и только в праздники называет себя верующим, да по любому поводу, хотя ни заветов, ни постов не соблюдал, да и в церковь не ходил, нисколько не пострадал, а меня парализовало. Вот и стал я думать, правильно ли верую, хотя знаю душою, что есть то самое, что создало нас и все вокруг. Вот и стал я думать.

- И что надумал?

- Бог есть, только мой Бог не тот, что в эфемерных небесах живет, мой бог под нами, мы на нем стоим, мы им кормимся, мы из него приходим и в него уходим. Мой Бог – Земля, она живая, она создала нас, она позволяет нам жить, и как та собака, что терпит блох до последнего, когда уже невмоготу от зуда, тряханет, зубами пройдется и почистит свое тело от нас грешных. Планета живая, а мы не чтим ее, вгрызаясь в ее плоть, нещадно изничтожая все, до чего добираемся, а надо на нее молиться.

- А почему в Всевышнего перестал веровать?

- Просто, если бы он был, то за все наши деяния давно бы отправил своих Архангелов, дабы очистить землю от скверны, как написано в писаниях.

- А чего тогда крестишься?

- Привычка, да и выдумывать что-то другое смысл, это всего лишь жест, а обряды и ритуалы в разных религиях заимствованы из других.

- Понятно. А мне во что веровать?

- Это тебе решать, хоть в Бога, хоть в Черта, хоть в самого себя или макаронного монстра, но главное, что вера должна быть, ибо человек без веры слаб духом и телом.

- Хм, тебе бы в церкви проповеди читать.

- А меня и здесь не плохо кормят, - Емеля улыбнулся.

- Это да.

- Тихо… идут, - Емельян встал, развернулся и пошел на вершину склона, доставая свой меч, беря тот в правую руку, а левая осталась свободной.


Петр встал следом и пошел за ним, а слушавшая их Катя сильнее прижалась к бабушке, принявшей гладить ребенка по волосам и шепотом приговаривать той что-то, успокаивая. Остальные, обратив внимание, тоже напряглись, притихая и внимательно следя за поднявшимися по склону.

Емельян смотрел в темноту ночи, не отводя взгляда, подошедший Петр посмотрел в ту же сторону и ничего не увидел, лишь мрак ночи, отчего-то не освещаемой Лунами, наверное, из-за плотных облаков, застеливших небо.

- Приготовься, - произнес Емеля: - Встань чуть позади меня, чтобы твари агрились на меня.

- Я понял только «встань чуть позади меня», - ответил Петр, становясь позади.

- Самое главное, - в голосе Емельяна почувствовалась улыбка, но осталось напряжение: - Идут!


Из мрака что-то прыгнуло, и короткий одноручный меч рассек темноту, на мгновение засияв светом, осветившим темную тушу твари. Второй удар добил ту, упавшую под ноги боговерца и принявшуюся истлевать. Системные сообщения группы отрапортовали о получении нескольких очков опыта за убийство Гончей Смерти. Очередной росчерк сверкнувшего меча вновь высек из мрака очередную тварь, левая рука Емели вдруг осветилась, материализуя призрачный щит, источающий белесый свет.

Очередная атака встретила удар меча, и щит еще сильнее материализовался, уплотняя свое призрачное тело. Петр лишь наблюдал, но его руки все крепче и крепче сжимали топорище, а внутри разгоралась искорка веры, правильно ему сказали, надо веровать, хоть в кого, без веры нельзя, без веры ты сломлен. Веруй, и силы не покинут тебя.

Меч не успел, а вот топор ударил вовремя, рассекая череп, слабое оружие, но крепкая рука, хоть и низкоуровневого игрока, сделали свое дело, нанеся критический удар, топор прошел сквозь голову твари, принуждая тело упасть перед ногами Петра.


- Молодец, встань справа и держись, - произнес Емеля, выставляя призрачный белесый щит вперед и ударяя из-под него очередную тварь, ударившую по заслону четырьмя лапами: - Так и бей.

- Понял, - ответил Петр, делая шаг в сторону и прищуриваясь, интуитивно думая, что так лучше распознает угрозу, но тело среагировало само, руки махнули топором с боку, сбивая полет твари, шаг и удар, будто бы полено рубишь, и череп располовинело, выпуская мерзопакостную жижу.

- Это еще мелкие, сейчас крупнее пойдут, - произнес Емеля.

- Крупные? А эти мелкие? – опешил Петр.

- Не бойся, дальше будет страшнее, испугаться успеется, - ухмыльнулся боговерец, упираясь ногой и выставляя щит перед собой: - Замри!


Удар массивной туши принудил щит замерцать, но тот выдержал, Емельян также выстоял, принявшись тут же работать засиявшим мечом, освещающим окрестность в паре метров, что позволило Петру разглядеть прилетевшую тварь.

Нечто, походящее на борова, но с массивными когтистыми лапами и утыканную острыми зубами пастью пыталось зацепить Емельяна, превращающего морду твари в опытный образец тренировки неумелого мясника. Петр, казалось, простоял в оцепенении пару секунд, после чего машинально сделал шаг, занося топор и с замаха ударяя прямо по горбу монстра. Обычный топор дровосека ушел наполовину и застрял, а тварь будто бы тот не почувствовала, но вроде бы замедлила, или же это из-за ран Емельяна, превратившего морду твари в мешанину, но та все же упала, принявшись истлевать, высвободив топор.

Следующая такая же не заставила себя ждать, но Петр бил уже увереннее, целясь по лапам, точнее, многочисленным суставам, подсекая и заваливая массивную тушу, Емельян не заставил себя ждать, вспарывая податливое брюхо.


- Хорошо, ловим следующих.

- Много их?

- На нас хватит.

- Замечательно, а то я уже скучать начал.


Емеля ухмыльнулся, встречая очередную тварь, Петр вновь принялся калечить монстра, ускоряя процесс, а руки уже крепче держали топор, покрывшийся чернотой, да и сам он выглядел не лучше, как и Емеля, но сейчас было не до чистоплотности. Ведь отвлекаться никак нельзя, потому как если сметут их, то остальным, сейчас смирно сидевшим у костра и боязливо поглядывавшим на суету сверху, жить останется не долго. И пусть смерть виртуальная, но умирать не хотелось, тем более, не понятно, куда перенесет при возрождении, а они уже почти что у самой цели.


- Так, а вот теперь бойся! – с некой обреченностью произнес Емельян, напрягаясь всем телом: - Сразу три прошли.

- Большие?

- Ну, прежних можешь считать маленькими.

- Твою мать! – выругался Петр, машинально сплевывая в сторону и перехватывая перепачканный топор.

- Мою не надо, а вот их можно, … идут! – Емельян стиснул зубы, но через мгновение его глаза округлились, а тело расслабилось.

- Что такое? – произнес Петр, глядя на глядящего вперед ошеломленного Емелю.

- Ты что не видишь?

- Нет.

- Так, зайди в список умений, зашел? Да просто подумай об этом.

- Есть.

- Видишь доступные умения??

- Да.

- Зоркость доступна?

- Да.

- Кликни на него.

- Ох епа!!! – теперь Петр смотрел ошеломленно, когда мрак ночи расступился, открывая ночной мир в более приглядной серости.


Три огромные твари пытались вцепиться в нечто слишком быстрое, мечущееся вокруг них, оставляя глубокие раны, из которых тут же принималось исходить темное колыхание. Не прошло нескольких секунд, как первая туша завалилась, испуская коптящий дым и истлевая, за ней последовали вторая и вскоре третья. Только после этого что-то слишком быстрое остановилось и взглянуло на наблюдавших.

Фантом, источающий черное колыхание, со смазанными чертами, стоял безмолвно, не отводя взгляда от них, его массивные когтистые лапы держали два змеевидных меча, голова напоминала волчью, да и тело не было человеческим, хотя, не разобрать. С каждым мгновением, силуэт расплывался, истаивая в предрассветном бытии, будто бы песчаная статуя раздувается резким ветром. Мгновение, и на месте фантома не осталось ничего, лишь тяжелый туман заполнял собой прибрежье небольшого ручейка, скрывая место недавнего сражения.


- Кто это был? – осторожно спросил Петр.

- Хозяин земель, - ответил Емельян: - Его темная суть.

- Теперь я точно знаю, во что верить.

- Это хорошо, без веры никуда. Ну что, рассвет, пора в дорогу, - Емеля улыбнулся: - Хорошо поспали.

- Да уж, чтоб теща моя так спала.

- Добрый ты.

- В доброте и живем, да добра всем желаем, ибо мы люди не злобные.

- Я так и понял, - Емельян улыбнулся, пряча меч и оборачиваясь к так и сидевшим возле почти истлевшего костра людям: - Ну что в дорогу?


Напряженные взгляды не отводились от спускающихся героев, покрытых черной зловонной слизью, шибающей своим запахом, наверное, за версту.


- Емельян, Петр, - не выдержала баба Нюра: - Может, вам лучше в ручье покупаться, а мы подождем, пока уху сварим, а то, небось подустали, сил набраться не помешает.

- И то дело, Петр, искупаемся?

- Я за, мне сейчас ледяная водичка за горячую сойдет. Вы только наберите воды заранее, а то потом придется отходить выше по ручью.

- Сейчас наберем, купайтесь, голубчики, не торопитесь, мы подождем, сколько надо.


Междуглавие 7.


Холодный проливной дождь заливал улицу, превращая в нескончаемый поток воды, сильные порывы штормового ветра заставляли деревья сгибаться, еще держащиеся куски металлопрофиля панически биться обо все, до чего дотягивался лист. Обезлюдивший квартал походил больше на город призрак, нежели спальный район, и лишь редкие огоньки фонарей и свечек в окнах домов сигнализировали, что дома не были покинуты, а люди пытались укрыться от ненастья дома, надеясь, что родные стены выдержат, а порывистый ветер не разобьет стеклопакеты. Но не всем везло: оторванный рекламный щит, подбрасываемый ветром, влетел в окно седьмого этажа, лязг разбивающегося стекла поглотили завывания ненастья, а хозяину, видимо, теперь придется не сладко, ведь стихия принялась во всю гулять у него в квартире.

Кое-где припаркованные машины выглядели очень плачевно, угодив под стволы поваленных деревьев и даже столбы электросетей. Ремонтным службам будет не сладко от сотен исков на возмещение ущерба, хотя, в первый раз что ли?

Одинокие шлепающие шаги заглушало творящееся вокруг бедствие, но идущая по темной улице, утопающей в потоках воды, женщина нисколько не удивлялась творящемуся вокруг. Напротив, ее отрешенность и безразличный взгляд в купе с легкой промокшей одеждой показывали, что: либо она была бесстрашной и игнорировала ненастье, либо была безумной. Женщина не замечала бьющего в лицо проливного дождя, игнорировала сильные порывы, не обращала внимание на утопающие по щиколотку в ледяной воде ноги. Она лишь целенаправленно шла вперед, глядя лишь в одну точку и не выражая никаких эмоций. Посиневшая кожа, мешки под глазами, осунувшаяся осанка, слипшиеся по самые плечи черные волосы, промокшая насквозь одежда и сжимаемой в правой руке кухонный нож с почти смывшейся кровью, вот так бы ее описали те, кто повстречал бы странную женщину, но в это ненастье на улице была лишь она.


Глава 8.


Такое ощущение, как будто бы и не спал вовсе: все тело обуревает усталость, хочется спать еще сильнее, чем, когда ложился. Закрыть глаза и проспать еще хотя бы часок, а лучше два, а в идеале три, а четыре – уже утопия. Но нельзя, утро уже во всю светит в окна, и во дворце уже стоит шум.


«Шум? Чьи голоса? Детские? Почему так много голосов?»


Нехотя встаю с кровати и выбираюсь из опочивальни, пройдя через свои покои мимо караульных, и оказываюсь в широком коридоре. Десятки детей играли в салки, не обращая на меня и караул никакого внимания, всю эту братию возглавляли дворцовая ребятня. Мимо пронеслась парочка мальчуганов, занятых игровым процессом и чуть не врезавшихся в меня, стоявшего посреди коридора.


- Ой, - донеслось из-за спины.


Я обернулся, увидев застывшую девчушку, внимательно смотрящую на мою левую руку, скрываемую под широкой рубахой, сшитой заботливыми женщинами. Девчушка, не смотря на ширину рукава, внимательно смотрела на когтистую перчатку и чешуйчатые очертания спрятанной под тканью руки.


- А не больно?

- Нет.

- Совсем?

- Совсем.

- А потрогать можно.

- Можно.


Маленькая девичья ручонка осторожно коснулась сросшегося с моей рукой металла и тут же отпрянула.


- Холодно, - сказала девчушка: - Нет, горячо. Нет, холодно.

- Наверное, мне не мешает, - странное ощущение внутри меня заставило задуматься, может, что-то изменилось?


Этой ночью снилось, как будто бы я бежал, следуя неведомому зову, но не для того, чтобы подчиняться ему, но найти его источник. Я метался, перемещаясь на пределе возможностей через поля и луга, проносился сквозь леса. Выискивая, вслушиваясь и внюхиваясь, и под конец сна нашел, со всей своей накопленной злобой растерзав тех, кто звал. Я ощутил злобу внутри этих тварей, я понял, за чем они пришли, я слышал их, я знал, что они говорят, и мне это не нравилось. А потом я увидел стоявших неподалеку, но не различил, кто именно, лишь видя источаемые ими сияния, одно сильное и второе чуть слабее. Они не держали в себе зло, хотя и пришли туда, нет, они просто шли, не имея тех же помыслов, что звавшие… Странный сон, как и всегда, и странно, что я его запомнил, обычно, проснувшись, через минуту я забывал почти все, а тут помнил. Странный сон.


- Ой, извините, - появившаяся рядом Ольга взяла за руку девчушку и пошла прочь: - Дети, быстренько собрались по парам, успокойтесь, соберитесь, мы идем на занятия, быстренько!!!

- Ничего, все нормально, - промолвил я вслед: - Все нормально.

- Государь, - рядом появился Сидырыч: - По твоему наставлению нужные люди и нелюди для дворца наняты в полном составе, работа налажена. Назначены бригадиры и старшие на участках в городе и деревнях, получены сведения от Любомира, на всей территории налажены связи со всеми Хранителями земель. Нечисть обнаружена, пришлым поручено изничтожить все логова.

- Хорошо, что-то еще?

- Завтра идем.

- Куда?

- Как куда? Свататься.

- А-а-а, а без этого никак?

- Никак, порядок.

- Понятно, - бормочу, отчего-то опустив взгляд на свою руку: - Все понятно.

- Государь.

- А?

- Уже по самое плечо.

- Что?

- Проказа твоя.

- Проказа? Ты про руку?

- Да.

- Хм, почему проказа?

- Потому, как от плохого хорошего не бывает, во что попадет, все попортит, вот и по тебе…

- Попортит, - ухмыляюсь: - Не получится, уже порченный. Ладно, разберемся, посмотрим, еще кто кого.


Действительно левая рука до самого плеча и даже чуть дальше перестала походить на здоровую, но метаморфоза плоти поглотила пока лишь боевую перчатку, а выше проходила стадия отмирания и растрескивания кожи, через трещины виделись набухшие черные сосуды, да и сами мышцы несколько увеличились. Но никакого дискомфорта я не ощущал, напротив, в руке чувствовалась сила, казалось, что если захочу, то подниму прежде неподъемное.

Вот поглядываю я на руку, а в голове крутятся слова из одного анекдота «фигня, фигню не лечим». Вроде бы почернело, вроде бы отмирает, но не отвалилось, не беспокоит, внутри ничего не ноет и не гноится, поэтому зачем идти к мяснику, чтобы тот отрубил руку, ведь, может, это у меня так родимое пятно разрослось.

Все равно, раздумья терзают сознание, разум пытается выбрать для себя меньшее зло, накладывая слои доводов одно на другое. Я знаю, что вокруг игра, я знаю, что вокруг реальность, я знаю, что не доказано второе, я знаю, что в первом я давно живу, я знаю, я знаю…


Лица встречных людей не запоминались, проскальзывая мимо, пока я в раздумьях иду через площадь, куда, неведомо для самого себя. Но перед глазами встали два разнополярных оттиска эмоциональных выражений: приветливость и пренебрежение, даже презрение. Странно, но в итоге отогнав обуревающие мысли, способные без остатка выпить бездну сознания, я все же поднял взгляд и обратил внимание на встречаемых людей. Нет, мне не показалось, много было тех, кто действительно смотрел с нескрываемым презрением, кривя лицо, ухмыляясь и что-то нелестное высказывая стоявшим рядом соратникам, глядящим с не менее негативными физиономиями.

Одни оставались позади, другие встречались, и так на протяжении всего пути по улице, пока я не зашел в Храм Сварога, лишь здесь ощутив благостность бытия и освобождаясь от обременяющих мук сознания. Борислав находился, как и всегда, на своем месте, орудуя тяжелым кузнечным молотом, а ему помогали три подмастерья из моих людей. Один держал заготовку щипцами, двое других поочередно прилагались молотами поменьше, работая в такт с главным кузнецом. Я, не желая прерывать процесс, присел на лавку и наблюдал, как молоты выбивают искры из раскаленной заготовки, вспоминая, как все раньше было просто и ища внутри себя ответ на самый главный вопрос, терзающий меня уже давно. Почему я - обычный среднестатистический офисный работник, постепенно спивающийся подобно миллионам мне подобных, стал тем, кем сейчас являюсь? Вот так сидел и наблюдал за ковкой, изредка поглядывая на пораженную руку. Может, действительно попробовать отрубить, все равно заново отрастет, благодаря регенерации?


- Все в думах, Государь? – рядом раздался голос Борислава.


Поднимаю взгляд, главный жрец Сварога возвышался надо мной подобно вершине скалы. Его закопченное лицо выражало нечто близкое к радости, взгляд будто бы проявлял заботливость и переживание.


- Да вроде того, вот решил зайти, узнать, как тут дела.

- Вовремя, я, было, и сам думал уже бежать, да вот ты сам пришел, - Борислав улыбнулся.

- А чего так?

- Да помнишь тот прут, что ты скрутил?

- Ну да.

- Ну вот мы тут и соразумели, что с ним делать.

- И что же?

- Так все!

- Все?

- Все!!! Государь, сплав металлов вышел лихой: полегче обычного железа, но не менее прочный, чем мифрил и при этом в разы дешевле обходится! Мы уже несколько проб сделали, проверить осталось, но я уверен, что доспехи да оружие из этого сплава будут знатные и затраты меньше, нежели мифриловые делать! Ну а про инструмент и говорить не буду, ибо сноса тому не будет! Только вот надо бы назвать сплав, ведь имя должно быть у всего.

- Ну назовите просто мифриловая сталь, чего выдумывать?

- Да так и думали, просто для порядка спросил.

- Понятно, сколько времени и ресурса нужно, чтобы дружину нашу модернизировать?

- Моде… что?

- Перековать все оружие и доспехи на дружину?

- А, если с текущими возможностями, то месяц.

- Гномы могут не дождаться.

- Так они и будут помогать делать, с ними ведь сплав изучали и разрабатывали карту сотворения.

- Хорошо, а я…


Чувство сильной тревоги ворвалось в сознание, сметая накатившую апатию и пробуждая притаившегося зверя, унюхавшего запах крови. Тело принялось обретать звериную суть, обострившиеся чувства накрывает цунами ощущений. Поддавшись инстинктам, я выскакиваю из кузницы, более явственно ощутив скапливающееся гнетущее чуждое всему окружающему.

Тревога подобно молнии пронеслась над городом, поднимая Стаю и Дружину, но с опозданием. Грохот чего-то подобного взрыву пронесся по улице, волна, многократно отражаясь от стен зданий и выбивая стекла из окон, смела с улицы нанесенный песок, прихватив по пути несколько столов и лавок и захлопывая или совсем срывая ставни. На мгновение пробудившую тревогу смел выброс всеобщего страха, горожане бросились прочь по улице подальше от площади.

Разум окончательно оттеснился зверем, рванувшим вперед, над воздвигнутой цитаделью разума вспыхнули мириады образов, представлявших самое страшное, что может произойти. А тело, наливаясь яростью и отдаваясь буйству пламени и силы, мчалось вперед к площади, откуда бежали люди. Не все, в основном дети и старики, мужчины и женщины, напротив, выходили из домов, облаченные в доспехи, пропускали вперед и следовали, примыкая к увеличивающемуся течению защитников.


Тело среагировало быстрее осознания произошедшего, делая стремительный прыжок, мощные лапы рассекли когтями воздух, и выскочивший наперерез человек в балахоне, попытавшийся что-то сделать, отлетел в сторону, рассеченный наискось десятком борозд, тут же принявшихся разгораться. Из-под балахона вырвались щупальца, пытающиеся найти цель, тело задергалось, пытаясь встать, но подлетевшие волоколаки принялись кромсать без остановки, не позволив твари восстановиться. Следующий такой же выскочил через мгновение, но уже не когти остановили его, а воспылавший Правдоруб, принимая крещение кровью и пламенем. Символ Силы заполыхал своим собственным пламенем, не признавая ни черного, ни алого, лишь белое, неистово пожирающее скрываемых под балахоном тварей, то и дело кидающихся навстречу в попытке затормозить меня через каждый десяток шагов. Но догоняющая позади волна защитников стремительно поглощала любую угрозу, проминая сквозь себя и изничтожая без остатка.

Еще несколько грохотов раздались с разных сторон, и только сейчас над крышами поднялись густые клубы дыма, но паника иссякала, а из-за спины доносились короткие и точные команды с нарастанием топота и лязга металла. Стихийность истаивала, уступая место военному порядку, выстраивающему всех в стройные колонны, мирные горожане исчезли, открыв путь вооруженным защитникам, не взявшим в руки вилы и косы, но копья и мечи с щитами.


Десяток шагов, и мы ворвемся на площадь, где посреди возвышалась черная арка портала, содрогающегося, но не исчезающего вопреки законам механики игры, хотя, мне ли говорить о механике, да и можно ли сейчас что-либо утверждать?

Со всех прилегающих улиц на площадь вытекло ощетинившееся ополчение, встретившее незваных гостей, своими уродливыми тушами оцепивших полукругом арку портала и дворец. Громоздкие, с виду, неуклюжие и грузные твари, походящие на надутые мешки, сшитые из нескольких тел, и имеющие по несколько уродливых рук, оканчивающихся неказистым лезвием меча или серпа, легко держали строй, не позволяя подступиться и тем более прорвать оцепление.

Оказавшиеся внутри кольца жители при прорыве погибли, о чем сообщило системное окно, хотя я и не читал, но отчего-то знал про это. Да и сейчас в моей голове безудержной чередой шли сотни фраз, имеющие смысл в каждом слове: приказы, отчеты, донесения, данные.

За плотной стеной раздутых многоруков теснились десятки тварей поменьше, но не менее сильных, ощущалось присутствие магов и чего-то, совмещающего магические и физические возможности. Кишащую массу я явственно ощущал, сдерживая вскипающее внутри меня алчущее крови безумство. Нет, не ощутил, увидел, застыв на границе площади, я сейчас будто бы взирал на нее с вершины крыши здания рядом, точнее из чердачного окна. Ничто не уходило от моего способного видеть даже при кромешной тьме зрения, казалось, что именно я сам сейчас был на коньке крыши и взирал на развернувшееся бедствие, но явственное послевкусие от съеденной сметаны вносило диссонанс в само осознание себя. Вдруг, благодаря обострившемуся зрению, я увидел буквально все в мельчайших подробностях и даже более – мой взор заглянул внутрь мрака портала, и это заставило действовать. Мгновение, и желание изогнуться, выпуская когти и зашипеть, сменилось жаждой разорвать всех, кто решил позариться на мою землю.

- Дави-и-и! – вырвался рычащий приказ, и ополчение, выпуская вперед дружину, оскалившуюся волчьими клыками: - Рви-и-и!


Строгие порядки защитников разом ударили по кольцу, выпуская честную сталь, острые когти и клыки, уродливые твари не отпрянули и не сдались, в ответ нанося удары, из-за туш первого ряда ударила темная магия, находя цели без особого труда среди плотных рядов. Волхвы, смешавшиеся с войском, подлечивали, воодушевляли и отражали магические удары, со звоном стали смешивались трели дудок и мелодии струн, прорывались вдохновляющие песни и частушки. Кажется, даже затянувшееся облаками небо очистилось, высвобождая часть солнца, тут же осветившего своими лучами все сущее и обогревая душу.

Братия, скалясь острыми клыками, вгрызалась прямо по центру, совместно с самыми сильными волками разом атакуя десяток мешков и не подпуская меня, жаждущего ворваться со всей своей яростью и вспомнить, как это быть свободным в битве. Любые попытки пресекались отгораживающими телохранителями, звучали реплики, мол, не тот момент, чтобы Великий Князь шел в бой, войско знает, что с ними Государь, и уже хорошо всем.

Твари пытались смять, из-за мешков выскакивали подобия лягушек, пускающие арбалетные болты в прыжке и тут же скрывающиеся за более защищенными телами. Из-под ног мешков высовывались кривые косы, пытающиеся подрезать и завалить наземь, из-за спин постоянно били маги. Но войско вминало кольцо, принуждая сдавливаться и прижимая к порталу, начавшему получать свои порции магических ударов, усиливая мерцания.


- Государь, Дворец, нужно прорваться и активировать защиту в осаде, - проревел прошедший рядом на задних лапах гигантский медведь с огромным молотом на спине: - За городом орды подступают, скоро начнется штурм. Если не объявить осаду, не сдюжим!

- Я тебя понял, без меня тут справитесь?

- А то! – медведь взревел и ринулся на ближайшего врага, вдруг оказавшегося свободным, мгновение, и тяжелые когтистые лапы ударили по туше, принуждая ту отлететь назад, подминая стоявших позади. А медведь уже яростно размахивал лапищами по сторонам, раздавая весомые оплеухи всем, до кого дотягивался метровыми размахами: - Дави! – молот взлетел над медвежьей головой и ударил с высоты прямо перед ним, ударная волна подобно резкому порыву ветра долетела, обдув, а вот в месте удара в камне осталась выбоина, и тварей поблизости раскидало в стороны.

- За Перуна!

- За Сварога!

- За Макошь!

- За Новоград!

- За Северось!

- За РОД!

- За РОД!

- РО-О-О-ОД!!! – разнеслось над площадью, заглушая звон металла и магические разрывы.


Левая рука самопроизвольно вскинулась, и всполох мрака ударил по запястью, на мгновение обжигая чуждым, но не нанеся вреда. Взгляд поймал источник угрозы, и тело уже бросилось вперед, стремясь настичь лучника, скрывшегося в окне дома. Бросок, и оконная рама с треском разлетается, не в силах сдержать меня, влетевшего в комнату второго этажа. Утварь полетела в стороны, но гад ушел, успел-таки, и надо бросить затею поймать и объяснить ошибку, хотя, я мог бы броситься внутрь дома, но смысла нет, важнее другое.

Из окна на крышу, прыжок на соседнюю, бросок вперед, прыжок на следующую, дальше вновь и вновь все ближе и ближе ко дворцу. Враг заметил и тут же принялся посылать источающие мрак стрелы и пытаться зацепить магией хаоса, схожей со светлой магией, имея лишь иную визуальность, хотя, может быть, это сходство лишь на обычных уровнях развития, а дальше все становится гораздо уникальнее. Но это не важно, лишние мысли, мешающие сосредоточиться, уходя из-под очередной траектории полета черной стрелы или болида. Можно остановиться и попытаться достать отсюда магов, но нет времени, важнее успеть, ведь теперь с крыш я видел, как на подступах к городу раскрылись десятки, нет, сотни порталов, и окрестности заполнялись вражеской ордой.

Прыжок, уход от росчерка магического шара, источающего мрак, бросок в сторону, оставляющий распахнувшуюся пропасть в чертоги хаоса не у дел. Невольный взгляд в небо, дабы убедиться, что над городом не открывается разрыв меж мирами, и не придут в гости Истинные Хозяева Хаоса. Вновь уклонение от траектории полета магического болида, врезавшегося в домовую трубу, оставляя от той лишь покрывшийся пеплом черенок. Прыжок к небу и взор на ощетинившуюся дымящимися иглами крышу, рывок в полете к следующей, неудержимое желание превозмогает, и в сторону врага уходят три пылающие волны, истаивающие с каждым метром, но все же дошедшие до переднего края.

Вот-вот доберусь до дворца, осталось лишь самую малость, битва на площади в своем апогеи, моя дружина, нет, мои люди, мой народ притесняет врага, не набравшего мощь, арка телепорта агонизирует, не в силах выдержать магического давления, еще несколько минут, и все предрешится. Пара сотен, ворвавшихся через портал, не способны противостоять тысяче или даже больше. Еще несколько прыжков, и я у цели!

Десяток теней мелькнули, преграждая путь, разум замешкался, но тело не стало ждать, руки рассекли пространство, тело отпрянуло в сторону, уходя из-под удара. Осознание происходящего замедлилось, но лишь оно, тело судорожно сокращалось, руки безудержно размахивали Правдорубом, неистово противостоявшем бесчисленным атакам теней. Мышечная память не спрашивала соизволения, сущее не ждало воли мысли, три пламени перемешались в неистовом танце, и лишь биение сердца, нет, сердца и чего-то еще внутри меня мерно отмеряли такты бытия, по которым делался шаг, руки делали удар, сознание сотворяло новый закон собственного существования.

Каждый шаг приближал к цели, но тело, перенапрягаясь, напоминало, что я все же не всесилен, и вскоре придет расплата за попытку приблизиться к всемогущим. Но очередной росчерк, сигнализирующий о гибели одного из напавших, придавал сил, и пламя вспыхивало вновь, ощущая новый прилив, тело на мгновение прекращало ломить, а своя участь начинала казаться не столь уж безнадежной, хотя, когда я себя ощущал таковым: в прошлой жизни, будучи офисным клерком? Не важно, сейчас я свободен, сейчас я существую, и пока я сражаюсь, я стою за правое дело и, значит, я жив!

Правда за нами, мы на своей земле, мы у себя дома, и наша сила в нашей вере: вере в себя, вере в людей вокруг нас, вере в народ, вере в свой род, вере в наших потомков, вере в тех богов, кого мы ведаем, вере во все, во что мы жаждем верить. Главное верить, главное быть правым, главное, быть собой!!!

Правдоруб рассек объятую мраком плоть, белое пламя вновь вспыхнуло, вгрызаясь и оставляя лишь тлен, черно-алая сфера отражала атаки теней, не мешая белому, и все это становилось новым идеалом. Переставало существовать двоеначалие, исчезало черное и белое, стирался принцип двух начал, отныне внутри меня троеглавие – три сути единого, уравновешивающие друг друга и не дающие одной сути встать выше других двух. Не надо бояться, нужно лишь принять, и все будет так, как должно быть. Взмах, удар, прыжок, взмах, атака и защита, нет более тревоги, не важно, что будет со мной, что внутри меня, важнее, кто есть я сам, и сейчас я тот, кто стоит против ворога, встреченного огнем и мечом, как это было, есть и будет во веки веков, пока будет хотя бы один человек, готовый с улыбкой на устах сказать, что он помнит свою кровь, покуда он помнит…

Несколько предательских минут, потребовавшихся на истребление стремительных тварей, решивших испытать удачу, несколько минут, понадобившихся моим людям, со всей силой вжимающим незваных гостей в их ворота. Несколько минут, требуемых орде, чтобы собраться на подступах к городу и начать штурм. Несколько минут, а кажется, целая вечность, кажется, за это время какой-нибудь мир не осознал самого себя, а время уже упущено. Но я успел, все же, я смог, я сумел ворваться в свой же дворец через одно из окон, вбежать в тронный зал, сесть и активировать панель.


Внимание! Святой город Новоград подвергся нападению, активирован режим осады! Поклоняющиеся Пантеону Порядка призваны на защиту!

Внимание! Столица Североси Новоград подвергся нападению, активирован режим осады! Поклоняющиеся Пантеону Порядка призваны на защиту!

Внимание! Все защитники Новограда получают 50% прирост ко всем параметрам на момент защиты в пределах города!

Внимание! Телепортации в районе Североси на время осады Новограда запрещены!

Внимание! Призванные защитники получают право моментально переместиться без расходов на площадь Новограда!

Внимание! Любой защитник, погибший на территории Новограда получает возможность моментально возродиться без каких-либо штрафов возле Камня Возрождения Новограда!

Внимание! За каждое убийство защитникам Новограда начисляется опыт, кратный уровню убитого в десятикратном размере!

Внимание! Атакована Столица Североси, на защиту призваны все Заступники подчиненных земель!

Внимание! Атакована Северось, на защиту призваны Легендарные Заступники!

Внимание! Новоград Атакуют Силы Хаоса, на защиту призваны все приверженцы Порядка! Параметры Защитников увеличены на 25%!

Внимание! Северось погрязла в Гражданской Войне! Столицу атаковали бывшие провинции! Новоград снимает статус нейтралитета ко всем несоюзным княжествам, отказывающимся помочь в трудную пору!

Внимание! Велиград напал на Новоград!

Внимание! Кронштадт отозвался на призыв, провинция получает 10000 к славе, 1000 к статусу, налоговое обременение в случае победы упраздняется на срок защиты Столицы!

Внимание! Сибирь не отозвалась на призыв, Сибирское Княжество более не является нейтральным!

Внимание! Родень не отозвалась на призыв, Роденьское Княжество более не является нейтральным!

Внимание! Аркаим не отозвалась на призыв, Аркаимское Княжество более не является нейтральным!

Внимание! Аркона не отозвалась на призыв, Арконское Княжество более не является нейтральным!

Внимание! Москва не отозвалась на призыв, Московское Княжество более не является нейтральным!

Внимание! Клан Святорусы пришел на призыв!

Внимание! Клан Варяги пришел на призыв!

Внимание! Клан Инквизиция пришел на призыв!

Внимание! Клан Старая Гвардия пришел на призыв!

Внимание! Клан Светлые Воители пришел на призыв!

Внимание! Клан Правые пришел на призыв!

Внимание! Клан Русские пришел на призыв!

Внимание! Клан Дальняк пришел на призыв!

Внимание! Клан Первые пришел на призыв!

Внимание! Клан Нагибаторы Донаторов пришел на призыв!

Внимание! Клан Armada пришел на призыв!

Внимание! Клан NPC пришел на призыв!

Внимание! Клан Russia Claws пришел на призыв!

Внимание! 10563 Неумирающих пришли на призыв!

Внимание! 50896 Неумирающих не откликнулись на призыв!

Внимание! Осада Новограда наречена Священной Войной! Боги Пантеона Порядка вступили во имя защиты Святого Града!

Внимание! Перун дарует всем защитникам 50% рост опыта во всех боях и 15% улучшение получаемой добычи!

Внимание! Сварог дарует всем защитникам 50% рост опыта в профессиях, 25% скорость созидания и 15% улучшение получаемых предметов всех категорий!

Внимание! Макошь дарует защиту Природы! Где враг вступил – земля просела, ноги увязли в топи грязи! Где заступник вступил – сил прибавилось, раны исцелились! Дети Природы пришли на защиту!

Внимание! Мировое сообщение от Великого Князя Североси: «Иду на Вы!!!»


Взор заполонили всплывшие окна стратегического управления, заслоняя собой внешний мир. Что ж, поглядим, что тут у нас.





Междуглавие 8.


- Христос посреди нас!

- И есть, и будет!

- Владыка, благослови.

- Благословляю. С какими вестями, отец Николай? Светлыми, али темными?

- Темными, Отче.

- Отчего же? Никак отказали нам в нашем святом прошении?

- Отказали, Отче.

- И от чего же? Не уж то эти нехристи заявили, мол, подношение наше мало?

- Нет, Отче.

- Тогда не уж то из-за того, что мы попросили всего-навсего внести лик Господа Нашего Всевышнего?

- Нет, Отче, они и рады бы принять нашу плату, да внести образ в игру, но их начальствующие заявили, что, дескать, проблемы технические не позволяют сие деяние.

- Вот же христоотступники, Господи, прости сии слова рабу твоему! Ссылаются на неполадки, а я им заявлял в прошлом году, дескать, освятить надобно все, дабы не случилось чего и вот, пожалуйте, волею Господа Нашего сломалось. Вот еще одно знамене, что делать все надобно с именем Его на устах и в душе!

- Воистину, Отче!

- Ну ладно, подождем, пока починятся безбожники, а пока скажи брату Василию, чтобы готовил мою машину, через полчаса выезжаем, еще надо бы с государем встретиться по делам насущным.



Глава 9.


Несколько десятков тысяч заключили Новоград в кольцо, начав блокаду, пока среди них возводились осадные орудия с явным искажением классического вида. Выделяемые красным фигурки перемещались с места на место, сливаясь в бурлящее алое море, над которым местами возвышаются алые зубцы рифов, будто бы плавники подводных исполинов, сопротивляющиеся накатывающим волнам.

Город возвышался белой скалой, каждая секция стены, каждое здание, каждая башня имели свои параметры прочности и сопротивления и сейчас находились на максимумах своих значений. Хотя, я осознаю, что ничего вечного не бывает, поэтому, буду надеяться, расходы на восстановление не окажутся неподъемными. О малых потерях речи не идет, стоит только заглянуть за стену. Это в героических боевиках один герой способен выстоять против легиона и даже не поцарапаться, а одинокий шалашик выдержит десяток дыханий дракона.

Здесь же реальность, хм, даже сам ухмыльнулся от этой мысли, действительно, реальность, хотя, может быть, все это бред, и я до сих пор в игре на каком-то сервере. Ладно, сейчас не об этом, надо думать об ином.

Защитники растекались по стенам и башням города зеленым цветом, среди которого выделялись желтые фигуры союзников, пришедших на защиту. В противовес осадным орудиям вокруг Храма Порядка возвышались Заступники – богатыри, сияющие подобно путеводным звездам. Фокусирование на одном из них тут же высветило наложенные бафы, в числе которых имелись и прямые благословения богов, что вызвало неподдельную ухмылку, ибо не сладко теперь придется вторгшимся, ой как не сладко.

Взор переместился на поднявшиеся в стороне клубы дыма, и карта услужливо переместилась к центру внимания, отобразив разгорающуюся деревню, вокруг которой роился отряд в сотню красных фигурок. К горлу подошел комок, а кулаки сжались до хруста, сдерживая жаждущее вырваться распаленное негодование и желание отдать приказ на атаку вторгшихся. Нельзя, нельзя вот так реагировать, ведь знаю же, что на войне нет чести, и подобные мародеры были, есть и будут всегда, но ничего, мы еще отплатим им их же монетой.

Выбираю в списке оставшиеся деревеньки в округе, борюсь сам с собой и все же подтверждаю самоуничтожение, благо, все люди были сейчас за стенами, переместившись сразу же после поднятия тревоги. Система тут же подсчитала все ресурсы, имеющиеся в деревнях и автоматически перекинула их на городской склад, компенсировав вдобавок 25% потери после уничтожения деревень. А вот за сожженную ничего не дали, что ж, уж лучше так, чем достанется врагу. После все отстроим, непременно.

Что еще? Точно, иначе никак, надо и с ними разобраться, иначе разорят, и после будет хуже. Выбираю список, выделяю все доступное, нажимаю «Законсервировать», ставлю срок 7 суток, подтверждаю, и теперь на неделю ни одна шахта не будет доступна ни для работ, ни для разорения. Что ж, уж лучше, чем потерять вовсе.

Так, что там далее? Хм, это что за Очки Битвы? Хм, позволяют нанимать защитников, орудия и приспособления, ремонтировать и восстанавливать во время сражения, усиливать защитников и вызывать подмогу. Хм, вещь хорошая, только вот мало их, всего лишь 10435 накопилось, а для вызова хотя бы сотни защитников 200 уровня потребуется 3000, что в нынешней ситуации, капля в море. Но да ладно, найдем применение, те же массовые бафы могут быть кстати.

Дальше, определение места дислокации союзнических сил, интересная фишка. Так, ставлю флажки на башнях по одному на каждой, а ратникам доверяется защита главных врат с двумя башнями по обе стороны. А вот и польза от Очков Битвы: трачу по тысяче на каждый флаг, и теперь в радиусе влияния каждый воин союзной армии будет получать усиление в виде повышенной регенерации и восстановления маны. Надеюсь, сразу знамена не сметут, от чего бафы рискуют спасть.

Мои основные силы будут в резерве, ибо на стенах и так достаточно защитников, тех же стрелков, от которых пользы в разы больше нежели от воина с копьем, больше тысячи и несколько сотен магов, ну или ведунов. А вот мои основные силы пригодятся, если понадобится, при прорывах или еще каких заподлянках. Кстати, о них родимых. Карта меняет этажность, показывая нижние слои под городом, и моему взору предстают все канализационные и подземные помещения, в том числе и огромный подземный дворец Белой Смерти. Реально дворец, только волчий и уходит вглубь, видать, индивидуальный подход гномов, ведь в моей смете ничего подобного не было указано. А вот и то, что меня интересовало: пять глубоко уходящих прямых тоннелей выныривали далеко от города, скрываемые лесами. И на моем лице разрослась ехидная ухмылка, успели-таки коренастые, успели, спасибо им за это, и теперь я знаю, чем займутся штурмовые диверсионные группы, усиленные волчьим легионом, да и еще кое-кем, сейчас притаившимся в близлежащих лесах. Ой зря, ой зря кто-то решил, что можно вот так просто напасть на нас, ну что ж, не в первой показывать супостату, что на нашей земле ничего кроме погибели не ждет никого, кто решит прийти с оружием.


- Великий Князь, позволь обратиться, - раздался голос, обладатель которого не был виден из-за раскрытых окон стратегического управления.


Я свертываю все, обращая внимание на стоявшего передо мной облаченного в грозные доспехи гнома, по обе стороны от которого стоят такие же воины, а позади двое с чем-то, обтянутым тканью, исписанной рунами. Караульные на входе не выказывали беспокойства, как и два волка-стражника, сидевшие передо мной, да и кошка, улегшаяся на моих ногах и мерно мурлыкающая.


«Кошка? Откуда?»


- Великий Князь?

- А? Обращайся, - произношу, выходя из ступора.

- Великий Князь, Доблестный Народ Подгорного Мира почтет за честь выступить на защите града, построенного его сынами, и считает нужным помочь богу, уважающему кузнецов и дарующему им блага созидания! Прими же, Великий Князь, помощь от «Осадных Молотков» во имя укрепления союзных связей!

- Я буду рад любой помощи, тем более, от таких великих воинов.


Внимание! Гильдия «Осадные Молотки» пришла на призыв!


- А это что у вас за спинами под тканями?

- Великий Князь, - взгляд бородоча стал предвкушающим: - Всему свое время.

- Понял, будет время, покажете, куда вас ставить?

- На Башню Зарницу позволь, она как раз возле Храма Сварога и нашей Тверди, так будет всем сподручнее.

- Хорошо, так и сделаем.

- Многих лет тебе и славных битв! – тяжелые кулаки ударли по латам, и гномы удалились.

- Ну и как тебя звать? – спросил я продолжавшего лежать на ногах кота, мурлыкающего в свое удовольствие, будто бы он улегся на теплотрассу и сейчас наслаждался теплотой: - Ладно, после надумаем, а сейчас извини, дела.


Кот нехотя спрыгнул, позволяя мне встать, и тут же все окна стратегического управления скрылись, но я и не намеревался просидеть все сражение, взирая на трехмерную шахматную доску. На передовой все гораздо понятнее, и приказы, думаю, можно отдавать и там, хотя всего объема не так уж видно, но все же, не хочется сидеть вот так вот, совсем.


- Государь, - рядом появился Сидырыч, облаченный в старенькие потрепанные доспехи поверх нового кафтана: - Мои мужички готовы, как только ребятишки ворвутся, мы их встретим по-своему.

- А чего раньше не встретили, когда ворвались?

- Так войны не было, а мы не в праве бить тех, кто не враг, - Сидырыч развел руками: - Вот когда ты указал, что это враги, мы тут же всей гурьбой и ворвались. Ух и лихо было, веселье!!!

- Рад, что тебе нравится, только деревню одну спалили, а остальные я сам…

- Знаю, - взгляд Сидырыча помрачнел: - Но это правильно, а беженцев я уже принял, всех распределили. Никого без угла не оставили.

- Спасибо.

- За что?

- За все, без вас не знаю, что бы у меня вышло…

- Да ладно ты, Государь, без тебя не было бы нас, так что, это тебе спасибо. Ну, - Сидырыч улыбнулся: - Еще свидимся, ты главное не раскисай, покажи им, а мы за тобой.


Отяжелевший свинцовыми тучами небосвод вокруг города закрутило в исполинскую воронку, испускающую яркие молнии, устремляющиеся к земле. Штормовой ветер завывал безумным ревом неведомого титана, принуждая тяжелые ливневые капли вращаться по кругу прежде, чем те с неистовостью ударялись о преграду у самой земли. Но над самим городом небо сияло чистейшей синевой, пропуская греющие лучи солнца за стены и башни. Можно было бы подумать, что Новоград отделился от внешнего мира прозрачным куполом, которому не страшна бушующая снаружи стихия, и никакие старания ненастья не сокрушат защищающую преграду.


- Доброго утречка, - подошедший Воислав протянул руку: - Странные у тебя сваты, да и зачем столько?

- Ты про кого сейчас?

- Да про тех, что возле стен толпятся.

- Так это тогда не мои, а твои.

- А ну да, тогда звеняйте, но этих с подарками я не присылал.

- Ага, гляжу, - указываю на копошащихся людей, устанавливающих на площади громоздкие конструкции: - Решил мою площадь использовать под артиллерию.

- Ну да, самая высокая точка, бей, не хочу, все подступы простреливаются. А ты против?

- Нет, спасибо, что отозвались.

- А был выбор? – шутливость и праздность в миг слетели с лица Воислава, сменяясь предельной серьезностью: - К нам приходили уже, времени крайне мало. Мы на красном положении.

- Все настолько хреново там?

- Ну примерно, как тут, только у нас есть еще выход, а у тебя нет.

- И какой?

- Выход? Ленять сюда, ибо нас уже однажды кинули, второй раз мы впрягаться не собираемся, да и не выпустят все равно. Если власть решила поиграться в игру, то она будет играть без правил, а мы для них не вариант.

- Хм.

- Вот тебе и хм, кстати, наших уже больше сотни внутри, и ты оказался прав, мир материализовался.

- И как ты это определил?

- Очень просто, - Воислав вновь улыбнулся: - Курс на местное золото возрос почти в десять раз, причем, сюда никто уже не может вливать, точнее, курс примерно 100 баксов к 1 и это на черном рынке. Официально только в обратную можно.

- Значит…

- Просекли фишку и теперь пытаются что-то для себя решить. Хотя, что тут решать? Новый мир – новые возможности с гарантией бессмертия.

- И тот, кто окажется первым.

- Тот будет первым. Кстати, ты серьезно?

- Что именно? Жениться? Да.

- Да я не про это. Ты серьезно решил идти до конца?

- В смысле?

- Твое мировое сообщение.

- А. Да, достали все, если спокойно не желают сидеть, покажем, как пытаться говорить с нами по-старому.

- Это хорошо, - Воислав мгновение помолчал: - Серег, тогда…, - он вновь замялся: - Великий Князь Огнеслав, свободная дружина Рать готова встать под твои знамена до тех пор, пока будет считать, что Правда за тобой.

- Э-э-э, - я завис.

- Что э-э-э? – Воислав протянул руку: - Ты – мужик нормальный, хоть и ни разу не мужик, да и при этом ненормальный. Гы-ы-ы-ы. Командование приняло решение наняться к тебе на добровольно-наемную службу с целью обеспечения государственности в отдельно взятой Североси. При этом, если начнешь пальцы гнуть и петлю стягивать, подгоним танки в белому дому и жахнем, но в этот раз уже просто так не откатим. Понял?

- Понял, - пожимаю плечо: - Вась, спасибо за доверие, я даже и не думал…

ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска и скачивания книг

Книжный Бот

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

О психологии, саморазвитии и личностном росте

Саморазвитие

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник