История Зеербургского подполья

7

— Господин майор! Дверь!

Те двое, что я послал в авангард, были не деревенскими парнями-первогодками, которых могла удивить какая-то дверь. Повидали уже разного. Видимо им попалась не просто дверь, а что-то особенное.

— И что?

Сержант развел руками и выдал минимум информации.

— Раньше тут таких не встречалось…

— Раньше тут вообще ничего такого не было, — проворчал кто-то из темноты позади меня.

— Разговорчики! — прикрикнул я.

Хождение по бесконечному лабиринту действовало на нервы не только мне. У младших чинов это проявлялось словесным поносом.

— Покажите…

Дверь и впрямь оказалась не от мира сего. В смысле не от этого мрачного подземного мира. Меня ждал не грязный заляпанный люк, не металлический монстр с поворотными рукоятками, не прочная дверь газоубежища а… дверь. Хорошего дерева, лакированная, с блестящей, словно только что начищенной, медной ручкой… Такой не в подвале стоять а…

— Это прям из подвала и в кабинет господина полковника… — пробормотал пораженный дверными излишествами сержант.

— Только что господину полковнику в подвале делать-то? — возразил ему кто-то.

— Разговорчики, — повторил я. — Выключить свет…

Не хватало еще обозначить себя фонарями и наскочить на засаду. Когда истоптанный нами коридор погрузился в темноту, я приложился ухом к дереву.

За дверью бурлила жизнь! Слышался говор, что-то звенело, то и дело общий шум перекрывали повелительные возгласы. Не став гадать, что там такое происходит, я, сообразуясь с петлями, потянул дверь на себя. В ту же секунду на меня обрушился водопад звуков и запахов. И каких!

Пахло едой. Не каким-нибудь скудным армейским пайком, а чем-то изысканным — фруктами, хорошим жареным мясом даже цветами пахло и парфюмом! Музыка и женский смех добавил новых впечатлений, но… За дверью было все это, но не было света… Абсолютная тьма, покрывавшая зал, а по всему судя, это именно зал, зал ресторана, не давала ничего увидеть. Очень быстро эти два понятия «темнота» и «ресторан» сложились в моей голове в одно название «Эксельсиор». Я слышал, что только в этом отеле есть ресторан, в котором оригиналы обедают в полной темноте. Говорят, что вкус пищи при этом ощущается как-то по-особенному. Я потянул воздух носом, ловя запахи. Да… Не исключено, что в этом действительно что-то есть.

И все же я не мог исключить, что в этой вкусной темноте вместе с богатыми, орудующими столовыми ножами и вилками прячутся люди с автоматами и пулеметами.

— За мной. Тихо!

Осторожно, стараясь не скрипеть дверью, мы полезли наружу.

Спустя несколько секунд я уже понял, что ошибся. Ощущение опасности, которое меня еще никогда не подводило, подсказывало, что нет тут опасности для нас. Эта изысканная темнота могла бы послужить прологом к чудесной ночи в изумительной компании длинноногих обладательниц дорогого парфюма, а не к ночному марш-броску или автоматной очереди в спину.

— Что угодно господам военным? — раздалось у него над ухом. — К сожалению, к нам с оружием нельзя…

В голосе скользнула насмешка.

— У нас тут из оружия допускаются только ножи и вилки.

Я повернулся на голос и ухватился за чьё-то плечо. Мне хватило мгновения, чтоб выстроить логическую цепочку — нас видят в темноте, значит, у голоса есть прибор ночного видения, следовательно, это официант или кто-то из обслуги — как-то ведь должны тут обслуживать толстосумов не обливая вином и не опрокидывая соусники на их фраки и вечерние платья…

— Спецоперация, — сказал я, стягивая очки с чужой головы. — Молчать. Паники не поднимать. Стоять смирно.

Мир вокруг меня волшебным образом наполнился движением. Люди обозначились зеленоватыми силуэтами, столики, посуда…

— Как вы вообще сюда попали, господа?

— Не ваше дело. Где здесь выход?

Обитать тьмы ориентировался тут даже без очков, а возможно у него имелся в голове сонар, как у дельфина. Во всяком случае, он и без очков провел нас по залу, аккуратно огибая столики.

— Давно тут работаешь?

— Три года, — отозвался провожатый.

— А можно подумать, что ты тут родился…

Тот хмыкнул, оценив шутку. Держась друг за друга, спецназовцы обошли огромный стол, заставленный вазами с фруктами.

— Это «Эксельсиор»? — спросил я на всякий случай.

— Разумеется, господин майор. Другого такого зала в городе нет! — с гордостью повторил повелитель вкусной темноты.

Надо же! Он и знаки различия увидел!

— Лучшая кухня, классное облуживание!

С городской географией я был знаком и прикинул расстояние, разделявшее ресторан с магазином игрушек и только плечами пожал. Чудеса продолжались… Как мы тут очутились, я даже не представлял, но это пусть у ученых голова болит объяснять необъяснимое.

Темнота перед нами расступилась, пропуская людей к свету. Я сорвал очки, прищурившись, осмотрелся. Какая-то подсобка. Скорей всего запасной выход. Вон ступени вверх и вниз.

— Может быть, господа задержатся и отобедают, — несколько насмешливо, но все-таки учтиво предложил наш проводник. — Нам сегодня завезли удивительные фрукты!

Я проморгался. Глаза быстро привыкли к свету. Кухня как кухня — котлы, плиты, шеренги холодильников и запах специй. Запахи тут стали отчетливее, обрамленные звоном посуды и стуком ножей по разделочным доскам. Позади меня щурились товарищи.

— Извините, друг мой. С радостью бы, но — некогда. Служба…

Погладил ствол автомата.

— В другой раз как-нибудь.

— В таком случае до встречи…

Наш проводник вполне дружелюбно помахал рукой и изобразил что-то вроде поклона.

— Если хотите, можете подождать товарищей. Другая ваша группа уже спускается вниз.

— Другая? — не поняв о чем речь, переспросил я.

— Да. Они тоже проводят спецоперацию… Да вот они!

Нам хватило трех секунд, чтоб узнать друг друга.

— Огонь! — скомандовал я.

Взрыв гранаты отбросил меня назад, в дверь, и враги ринулись следом, видимо полагая, что уж я-то знаю дорогу отсюда, и устремились ей воспользоваться.

Как и мы совсем недавно, террористы опешили от навалившейся тьмы и я, спасая штатских, успел прокричать:

— Все на пол! Спецоперация!

Надежды, что жующие деликатесы, уверенные, что именно они правят этой жизнью, толстосумы послушаются, почти не было, но я хотел дать им хотя бы шанс.

— Всем на пол! — подхватили мой вопль сразу несколько голосов. То, что сейчас произойдет что-то плохое, женщины сообразили быстрее мужчин.

Грохот и вспышки выстрелов, женский визг, звон разбиваемого стекла… А после того как в дело вступил пулемет, все стало походить на дискотеку. Вспышки выстрелов, словно стробоскоп, заставали разбегающихся людей в самых неожиданных позах, отпечатываясь в глазах сериями моментальных фотографий: застывший в неестественной позе толстяк, падающий со стула, ошалелый официант на чьем подносе фонтанировала бутылка розового шампанского, женщина, в подоле платья которой запутались сразу двое штатских…

Я постарался достать пулеметчика, но тот устроился за колонной и бил, бил, бил короткими очередями…

Наконец кто-то из обслуги сообразил включить свет, и мой выстрел сбил кепку с головы террориста. Тот стремительно, не прекращая жать на курок, обернулся. Огненная струя, каждая капля в которой могла стать чьей-то смертью метнулась ко мне, по пути задев фуршетный столик.

На моих глазах вверх взлетели куски экзотических фруктов, прилипли к стенам и поползли вниз сочные ошметки киви и манго. Выстрел подбросил вверх ананас. Тот вдруг ослепительно вспыхнул, заискрился и все вокруг содрогнулось от взрыва. Взрывная волна прокатилась по залу, сбивая с ног людей и опрокидывая чудом уцелевшую мебель.

А в стене образовалась дыра, из которой несло едкой кирпичной пылью. На моих глазах кто-то из террористов выглянул в неё, призывно взмахнул рукой и через несколько секунд все они исчезли из зала.

Я на карачках — по-другому не получалось — подполз к пролому, выглянул. Совсем рядом подо мной простирался закатанный в асфальт кусок земли, а вдалеке скрывались за поворотом наши враги…

— За мной!

Голос не слушался, но выхаркав из себя комок кирпичной пыли, я смог прохрипеть.

— Тут невысоко… Всего второй этаж…

— Ну, и кому повезло больше? Твоим или моим?

— Никому еще не повезло… Играем, играем…

— Тогда я усложню твоим задачу. Пусть там будет тупик.

— На заднем дворе ресторана? Тупик? Так не бывает! Надо же куда-то продукты доставлять и вообще…

— А тут будет. Иначе твои опять убегут и никакой стрельбы не будет. Патроны у тебя теперь есть.

— Наверное, я тебя огорчу, но мне кажется, мои от твоих опять убегут.

Мы выскочили на задний двор отеля.

На этой непарадной стороне все оказалось проще и неприглядней — несколько грузовиков, бульдозер, и горы деревянных поддонов вдоль кирпичной стены. Тупик.

Назад хода тоже не было — из пролома на втором этаже уже лезли ребята в камуфляже. Значит, все-таки, придется перебираться через стенку.

Уходящими в небо ступенями вдоль неё тянулись стопки старых поддонов. Я прыгнул вперед. Кипа под ногами ворохнулась, зажила своей жизнью, и к страху получить пулю в спину добавился страх сломать себе шею. К моим ощущениям это, по большому счету ничего не добавило — стрельба и вопли преследователей и так давили на мозг, но тело, которому не хотелось ни разбиться об асфальтированный двор, ни потяжелеть на десяток свинцовых граммов решило все само.

Первый прыжок вышел неуклюжим — вперед и вверх на точно такой же штабель.

— За мной. Делай как я!

Я прыгнул на третью кипу. Та зашаталась, словно стебель цветка под порывом ветра. Снизу пошла волна — поддонам не понравилось, что их топчут ногами — и заставила меня не оглядываясь прыгать вперед и вперед. И еще раз, и еще…

Волна адреналина схлынула только тогда, когда я взлетел на стену. Там пришлось остановиться. С той стороны стены оказалась площадка с железной лестницей, зигзагами уходившими вниз.

Моё воинство послушно следовало за мной, только у самого начала этой необычной лестницы остался Супонька. Пристроившись за бульдозерным щитом, он безостановочно бил в сторону узкого проулка, из которого вот-вот должны были показаться преследователи. Я вставил в подствольник гранату.

— Супонька! Отходи! Прикрываю!

— Ну что, опять мои ушли и твоим люлей навешали? Все-таки моя взяла!

— По-моему комп заигрался. Тебе так не кажется?

— Почему это как только твои проигрывают, так в этом кто-то становится виноват? Неспортивно!

— Причем тут это? Что это за перемещения — из подвала на пятый этаж?

— Ничего не знаю и знать не хочу. Сдаешься — так и скажи.

— Не дождетесь!

Резервная явка группы располагалась в отделении буйнопомешаных Зеербургской психиатрической лечебницы. Там следующим утром мы узнали, что президент Кашенго покинул столицу.

Три дня нам пришлось ждать информации, где тот объявится. Три дня мы смотрели, как санитары то гоняют психов, то вместе с ними бродят по госпитальному саду, три дня разбирали, чистили, собирали оружие под крики безумцев и трескотню радиоприемника. Все радиостанции очевидно врали, что прервав свою поездку по стране Президент отправился на отдых на модный морской курорт. Не верили прессе не только мы. «Общество» располагало собственной информационной сетью и оно бросило свои лучшие силы на то, чтоб поставить Президента под плотное наблюдение и это дало свои плоды…

Я не знаю, сколько вариантов было отброшено, но, в конце концов, остался один — ничем не примечательный город на севере страны.

На четвертый день из лечебницы выехала санитарная машина. Облаченные в белые халаты в ней сидели мы с Маленьким. Врач и санитар. Все остальные вместе с комплектом смирительных рубашек, разместились в кузове. Добравшись до железнодорожной станции, группа пересела в поезд и к концу дня без приключений добралась до Сан-Кристобаля.

На окраине города нас ждал небольшой двухэтажный домик. К моменту нашего появления в городе подполье уже располагало сведениями, что Президент планирует посетить городской зоосад. Я решил, что шанс подстрелить Президента у нас есть и, руководство «Общества» дало добро на новую попытку.

Когда группа собралась большой комнате я принялся раздавать указания:

— Расклад будет такой. В саду работают двое… Корявый и Монстр.

Оба-двое привстали и кивнули, показывая, что внимательно слушают.

— Группа прикрытия — Маркуша, Супонька и я. На время своего отсутствия старшим по группе назначаю Маленького.

На пару секунд я замолчал, ожидая соображений команды, но голоса никто не подал. Тогда я положил на стол план зоосада.

— План покушения настолько примитивен, что имеет все шансы на удачу. Даже странно, что никто не реализовал его раньше.

Лампа опустилась ниже. Круг света теперь лежал только на плане, высвечивая прямоугольники клеток с названиями животных.

— Один из нас…

Я остановился взглядом на Корявом.

— … забирается в одну из клеток и ждет, когда господин Президент нанесет ему визит. Ну и… Дальше все обычным порядком. Ясно?

— А меня там не заметят? — Нейтрально поинтересовался он, наклоняясь, чтоб посмотреть на какую клеточку указывает мой палец. — А то найдется кто-нибудь глазастый и найдет меня среди крокодилов…

— Тебя ждет компания орангутангов.

— Подходяще, — еще не все понимая, отозвался Корявый. — Крокодилом притворяться было бы сложнее.

Он не стал расспрашивать каким образом обезьяны в клетке признают его за своего, видимо этот вопрос уже решен — наверняка догадавшись, что у «Общества» есть свой человек и в зоосаде, чтоб обеспечить, если не дружелюбие, то хотя бы лояльность наших предков.

— А я? — подал голос Монстр. — Моя задача?

— Ты — вторая скрипка — страхуешь и прикрываешь.

Монстр, глядя на план, пальцем потыкал туда, где кто-то написал «выход».

— Всего двое ворот… Перекроют ведь…

Маленький, гордый от свалившейся неожиданности, ехидно спросил.

— Ты же ведь не рассчитывал, что тебя будут ждать с незабудками?

— На цветы не рассчитываю. Лучше б уж какую-нибудь щелочку оставили.

— Ворота вам ни к чему.

Я показал на плане.

— Вот стена обезьянника. За ней вас будем ждать мы на армейском грузовике. Раз уж войдете туда без билета, то уходить придется не по правилам. Зато быстро. Вам только что и придется перебраться через забор.

— Приметы машины? — деловито поинтересовался Корявый.

— Другой там не будет.

В три часа ночи из дверей мы вышли конспиративной квартиры: я, Монстр и Рожа. У него задача простая — проводить нас до сада и обеспечить прикрытие на первом этапе операции.

Каждый тащил на плечах мешок.

— Как президента убивать будем — понимаю. Как отходить — тоже. Но как вас эти мартышки к себе пустят — не соображу… — сказал Рожа.

— Всему свой срок.

Я перебросил мешок на другое плечо. Правильно немцы говорят — «Что знаю двое — знает и свинья». Не то чтоб я товарищу не доверял, но точно знаю, что Бог бережет только береженого… Ничего с ним не случится. Поймет, в конце концов, что не из вредности молчу, а по приказу командира.

— Нам бы для начала через ограду перебраться.

Монстр оглядел высокую — метра три, не меньше каменную стенку.

— Ну это-то просто…

Мы прошли мимо горящих фонарей. Улица оказалась пустой, но лезть прямо тут, в наглую было бы нечестно. Удача она, конечно, смелых любит, однако любовь эта проистекает от уважения к смелым воинам, а не к наглости дураков, меры не знающих. Через сотню шагов стена изогнулась и ушла в сторону от освещенной магистрали. Мы свернули туда и вскоре добрались до ориентира — не горевшего фонаря. Метров на пятьдесят в обе стороны от него все заливала темнота.

— Тут.

На другой стороне улицы висела вывеска ресторана. Рядом — кинозал.

— Дело сделаем — сказал Рожа, кивая на вывески, — тут же и отметим…

— Ноги бы унести… — проворчал Монстр, не разделяя оптимизма товарища. Я его понимал. Хотя все мы и верили в командирские расчеты, да и сам уже успел убедиться, что чем проще и незамысловатей план, тем больше у него шансов на успешное завершение, тем не менее, завтрашний день внушал и мне некоторое беспокойство. Второе покушение — это второе покушение. Опаснее него может быть только третье и четвертое. С каждым разом опасность будет только возрастать и ничего поделать с этим нельзя…

Рожа вытащил веревку с небольшим обрезиненным якорем на конце и, раскрутив, забросил его в крону стоявшего уже на территории зоосада дерева.

Первым на стену забрался я. Свесив ноги по обе стороны стены, надвинул на глаза инфракрасные очки. Темнота мгновенно наполнилась фосфорическим блеском — нагретая за день земля отдавала тепло.

Ничего подозрительного я там не увидел и, встав на край, поднял наверх мешки и помог подняться Монстру. Молча мы помахали Роже. Махнув в ответ, тот поспешил убраться.

— Кажется обезьянник впереди нас, — сверившись с планом, сказал Монстр.

— Открыл Америку! — потянув носом отозвался я. — Оттуда так несет, что ни с чем не спутаешь… Проще не по плану, а по запаху искать…

Никто с этим и не спорил. Мы хоть и стояли за кустами цветущей акации, но цветами рядом с нами и не пахло. Около задней стенки нужного павильона я жестом отправил Монстра налево, сам же пошел направо. Мы встретились, как и ожидалось с другой стороны павильона.

— Тихо… Никого.

— Конечно никого, — не удержался Монстр. — Тут без противогаза не выстоять.

Я ничего не ответил, а развязал один из мешков.

Там хранился ответ на вопрос Рожи о том, как это мартышки примут нас за своих. Да никак. В мешке ждал своего часа коловорот и баллон с усыпляющим газом. Не прошло и минуты, как газ уже заполнял внутренность обезьянника. На всякий случай — мало ли что — мы простояли еще минут десять, хотя нам обещали чуть ли не мгновенное действие.

Отмычкой я открыл обезьяний домик. На наше счастье обезьяны, нахватавшись от людей скверных привычек, предпочитали ночевать под крышей. Дверь слегка скрипнула. Держа в одной руке фонарь, а в другой пистолет с глушителем я заглянул к обезьянам.

— Порядок… Сонное царство.

Но как оказалось — ошибся. Едва я отошел от двери за мешками, темный комок метнулся из наружной части вольера на волю. Обезьяна сбила с ног Монстра и пропала в темноте. Я только выругался. Прошляпили, упустили…

— На улице спал… На свежем воздухе… — Монстр трогал кровенившую царапину на щеке. — Что делать будем? Их ведь поутру пересчитать могут…

Дрянная обезьянка поставила план подполья под удар.

Я пробежался лучом по клетке. Яркий овал натыкался на ведра, на банановую кожуру и тряпки. В одном из углов вольера обнаружился большой деревянный ящик. Под крышкой нашлись несколько ярко раскрашенных мячиков, кольца.

Открыв вентиль баллона, я поочередно стал подносить его к мордам спящих приматов. Тем временем Монстр осматривая площадку искал беглянку.

— Вон она… Далеко не ушла…

— Да для нас разницы нет… Все одно в клетку её теперь не заманишь…

Он почесал затылок.

— Это точно… Ну ничего. Попробуем надуть сторожей.

Что жалеть чужое? Он взмахнул ножом, отрезая хвост и поколебавшись немного, прижал его крышкой ящика. Со стороны должно было показаться, что одна из обезьян наигравшись, забралась в ящик и там уснула.

Я скептически посмотрел на эту хитрость, но говорить ничего не стал.

— Глупо, конечно, — согласился со мной Монстр, — но может сработать.

Мы оба понимали, что весь этот план попахивал авантюрой, и тут малая прибавка авантюризма ничего не могла испортить. Распаковав мешок, я вытащил шкуру орангутанга. С помощью Монстра, хоть и немного повозившись с ней, я наконец натянул её на себя.

Монстр покачал головой, потом не сдержался, хихикнул.

— Красавец… Верный друг Тарзана. Вооружен и очень опасен.

Чуть попрыгав, я забросил автомат за спину и на четвереньках прошелся по вольеру.

— Похоже?

— Похоже, только вот на что не знаю, — честно ответил Монстр. — Макак с автоматом это сюрреализм какой-то…

Насколько я знал Монстра, большая часть его жизни прошла в городе. Он работал и грузчиком и типографским рабочим. То есть, видеть-то обезьян он видел, но запоминать, как они двигаются ему в голову не приходило.

— Я всегда считал, что они больше по веткам прыгают. И автоматов с собой не носят. Главное отличие мартышки от человека — отсутствие автомата!

Монстр пожал плечами. Дуло калашникова поднялось и опустилось.

— Светает…

Пока мы возились, ночь подошла к концу.

— Удачи нам, — сказал Монстр. Я в ответ кивнул. Мы почти беззвучно соприкоснулись ладонями, желая друг другу удачи, и Монстр вышел из клетки. Закрыв замок, он дошел до задней стены, и я услышал, как он по ней поднялся на плоскую крышу вольера. Вдоль всей крыши, по периметру протянулся невысокий бортик. За ним Монстр залег, прикрывшись накидкой.

Оставалось ждать. Течение событий теперь от нас не зависело, но мы были готовы ко многим неожиданностям.

— Ну что… Я ход сделал…

Второй потянулся, хрустнул суставами.

— Я понял. Замену Президента я уже использовал? — несколько более рассеянно поинтересовался Первый.

— Что-то у тебя с памятью последнее время, — засмеялся Второй. — Прямо-таки избирательная амнезия.

— А у тебя с нервами что-то… Или с чувством юмора… Спросить уже нельзя…

— Ты ходи, давай. Нечего зубы заговаривать.

— Ага… Сейчас я пойду, приведу тебе жирного агнца на заклание, а ты…

Он сделал из пальцев пистолет и сказал:

— Пых, пых, пых…

— Моим мастерам достаточно одного «пых»… Но в общем будущее ты обрисовал в верных тонах.

— Придется тебя разочаровать. Никакого, как ты выражаешься, «пых-пых» не случится.

— Это почему же, позволь узнать?

— Потому что Президента там не будет. А чтоб ты вел себя поспокойнее, я тебе сейчас все объясню, точнее, проинформирую о том, что произошло несколькими часами ранее.

Генерал Тротилло выглядел бледноватым, но спокойным.

Я не стал радовать его теплым обращением и после очень сухого приветствия поинтересовался.

— Что нового вы успели узнать?

Вытянувшись, он доложил.

— Если вы помните, несколько дней назад силы Министерства Безопасности сорвали конференцию одной из нелегальных организаций террористического толка…

— Если вы имеете в виду «Общество», то потрудитесь так его и называть. Я не смазливая журналисточка… Давайте по делу. Четко. Жестко. Правдиво…

— Да, мой Президент, именно «Общество Защиты Демократии Насилием». Я подал подробную докладную записку…

— Я читал её. Новости. Меня интересуют новости. Сегодня, надеюсь, вы также не сидели без дела?

Я хорошо видел складывающуюся в стране политическую обстановку. Понимал, что по ряду не зависящих от меня причин ситуация выходит из-под контроля и все попытки как-то положительно повлиять на неё не приводят к заметным изменениям в нужную сторону. Надеясь услышать что-то новое, что-то такое, что позволит вернуть ситуации управляемость привычными методами, я смотрел на дона Тротилло.

— Нам стало известно, что недовольные организовали так называемый «Народный Оппозиционный Фронт» Шесть организаций и единая программа.

Что же он все говорит, да не договаривает? Клещами из него тянуть? Сдерживая злое нетерпение, я прошелся по кабинету. Генерал провожал меня взглядом.

— Какова программа? Цели? Задачи?

Он замялся. Понятно… Сейчас начнет либо врать, либо изворачиваться. Менять его пора…

— Сведения третьей категории достоверности? Не перепроверенные?

Он не стал врать. Кивнул. По правилам — я же их сам и устанавливал — такие сведения не подлежали разглашению до проверки, но другой информации у него, похоже, не имелось.

— Да, — вдруг зло сказал дон Тротилло, — неподтвержденные. Пока не подтвержденные, но ведь правда и не нуждается в подтверждении?

Тут он был прав. Я догадывался, чего добиваются бунтовщики, так что развитие событий следовало ждать в русле их деклараций о смене режима, социализме и демократии. А злился он на себя. Что хорошо. Приободренный моим молчанием генерал продолжил:

— Точных сведений пока действительно нет, однако по ряду признаков речь идет, в конечном счете, не больше — не меньше как о национальном вооруженном восстании.

Я не выразил удивления. И министр понял меня правильно. Что ж. Политической интуиции ему не занимать.

— Что это за признаки?

— За последние несколько дней нами перехвачены три катера, груженых оружием. Внутри страны участились случаи захвата армейских складов и полицейских постов их боевыми группами. Берут оружие, снаряжение…

Вот это действительно скверно.

— Получается, мы их еще и вооружаем за государственный счет?

— Мы противостоим этому.

— Хорошо. Что нового стало известно о покушавшихся?

— Это группа «Общества» Численность группы устанавливается. Руководитель некто Енм Приор.

— Странное имя. Иностранец?

— Это не имя. Это кличка.

Я, не стараясь скрыть раздражения, сказал:

— В вашем распоряжении весь сыскной аппарат двух министерств, а вы кормите меня кличками, не в состоянии установит подлинных имен виновников!

— Нет, мой Президент! Мы знаем кто это. Под этой кличкой действует некто Бен Аслани. Это действительно иностранец. Не то курд, не то араб.

— Кличка?

— Да. Но даже её хватило нам, чтоб проследить историю человека её носившего. Обретающий имя обретает вместе с ним и свою историю.

Я кивнул, разрешая продолжать.

— Впервые оно появилось в материалах Министерства около года назад, в связи с дерзкой акцией до тех пор неизвестной группы «Серые в яблоках» по освобождению из тюрьмы города Каверина группы политических заключенных.

Я обозначил интерес, чуть повернув голову.

— Название группы — абсолютно несерьезно, но дела, творимые ею, заставляли с ней считаться. Помимо акции в тюрьме они осуществили захват телецентра в Зеербурге и уничтожения части архивов Президентской Канцелярии. После этой дерзкой операции три месяца группа не давала о себе знать и вот теперь Бен Аслани снова объявился.

— Суммируя все сказанное, — сказал я после продолжительного молчания. — Вот-вот должна начаться Большая Охота на Президента?

Дон Тротилло кивнул.

— Думается, что она уже началась.

Это вариант развития событий предполагался, как один из самых скверных, но кое-какие возможностями вылезти и из этого кризиса у власть располагала.

— Что вы предлагаете?

Генерал шагнул ко мне.

— Я думаю необходимо отменить вашу поездку по стране. Продолжая её, вы подвергаете себя чрезмерному риску.

Я задумался. Что ни говори, а большую часть своей жизни я прожил все-таки не политическим деятелем, а профессиональным военным — человеком, обученным и убивать, и умирать, но при этом жизнь для меня еще не стала обузой, от которой хотелось бы поскорее избавиться. Мнение генерала дорогого стоило, однако имелся у меня еще один человек, которому сложившаяся ситуация добавляла головной боли. Нажав кнопку на селекторе, я вызвал начальника личной охраны.

— Для вас, полковник, как человека, лично отвечающего за мою безопасность, есть любопытные новости.

Пока дон Тротилло повторял для полковника новости, я стоял у окна, оценивая двор как позицию для обороны. Никуда не годное место — слишком много цветов и брусчатки. Когда голоса за спиной смолкли, я повернулся.

— Что скажите, полковник? Сможете обеспечить мою безопасность в изменившихся условиях?

— Конечно, — без колебаний ответил дон Толуоло, — хотя в Президентском бункере дворца мне сделать это было бы стократ легче. Я не знаю, насколько для вас важна эта поездка и поэтому не говорю о том продолжать её или закончить. Просто если вы захотите продолжить её, то я прошу вас не посещать ни одно из общественных мест.

— Это очень верная мера, — поддержал полковника генерал.

— Начинать надо прямо сегодня. У вас в планах посещение зоосада. Его следует отменить.

— Нет, зачем же отменять? — возразил дон Тротилло. — Это может породить различные слухи. Лучше послать туда… Ну… Министра народного просвещения. Мы, разумеется, предпримем все надлежащие меры, но… Мало ли что… Если мы правы в отношении Большой Охоты, то даже провалившаяся попытка покушения даст нам возможность развернуть пропагандистскую компания в прессе. «Левые мстят правительству за заботу о благе народа»…

Генерал и полковник переглянулись и каждый из них, это я видел по выражению, мелькнувшему на лицах, додумал и остальное. Генерал как мог изящно выразил эту мысль.

— Ну, а если что-нибудь пойдет не так, то мы что-нибудь выжмем и из этого… В любом случае мы ничего не потеряем.

— Пожалуй, — подумав, согласился я и, не откладывая дела в долгий ящик, снял трубку.

— Роже?

— Да, я. Слушаю вас господин Президент, — донесся до генерала и полковника искаженный мембраной голос министра народного просвещения.

— У меня к вам просьба, Роже.

— Я к вашим услугам, господин Президент.

Взяв в руки аппарат, я отошел к окну. Не хотелось говорить на глазах подчиненных. Мало ли что могут подумать?

— Сегодня я обещал штатским посетить местный зоосад. Об этом уже раструбили газетчики, но обстоятельства складываются так, что я не смогу сдержать обещания. Не могли бы вы заменить меня в этом важном деле? Или мне поискать кого-нибудь другого?

— Хорошо, господин Президент, — ответил Бог весть что подумавший министр народного просвещения.

Президент улыбнулся. Он умел говорить по телефону, и его собеседник почувствовал её.

— Ну и отлично! Благодарю вас. В 11–00 вас будет ждать мой автомобиль.

Положив трубку на рычаг, я посмотрел на собеседников.

— Утка у нас есть. А вот будут ли охотники?

— И что? Съел? — засмеялся Первый. — Будем продолжать или перемотаем?

— Ты же хотел пострелять? Ну вот и постреляем… Тем более у тебя министров явный избыток…

К полудню я окончательно сомлел. Под обезьяньей шкурой я исходил потом, но не жаловался на Судьбу. Работники зоосада уже заходили, поудивлялись навалившемуся на обезьян сну, но ничего не заподозрили. Да что там смотрители — в меня поверили даже блохи! Почуяв незаселенную территорию, они распространились на неё к немалому моему неудовольствию. Время шло. Несколько раз давал знать о себе Монстр — стучал по крыше. Около полудня по саду прошла охрана, и я понял, что ждать осталось недолго.