История Зеербургского подполья

15

С транспортом у фашистов оказалось не так хорошо — грузовичок и пара легковушек. Одну из них мы и экспроприировали.

Занырнув в шикарный «Кюбельваген» мы слегка успокоились. Да нацистскую базу мы серьезно разворошили, но ведь нацистов-то не тысячи тут? Наверняка всего лишь какой-то передовой отряд для переговоров с генералами-предателями. Ну, полсотни человек, ну сотня. Вряд ли больше. Им тут сидеть тихо ждать своих подельников из Генерального Штаба, а не за партизанами гоняться.

— Они… Мы с ними как, воевали? — спросил Корявый. — Что-то я не помню, честно говоря…

— Формально — да. Только это участие ограничилось посылкой пары батальонов и патрулированием берегов Сен Колона.

— Вот и допатрулировались.

— Не о том говорим, — оборвал его я. — Выруливай — и вперед!

Уже не стесняясь, Маленький высадил хлипкие ворота, и машина рванула прочь из секретного лагеря.

Я, понадеявшийся на скромность нацистов, серьезно ошибся — не прошло и пяти минут, как у «Кюбельвагена» образовался эскорт. Да какой!

Позади затрещали мотоциклы, а еще через минуту сдвинулась с места тарелка. Рядом с ней внешне неторопливо, но уж никак не медленнее мотоциклов катился огромный, с трехэтажный дом, каменный шар.

— Черт!

Мотоциклы были злом понятным, и бороться с ними мы представляли, как, а вот камень… Неожиданно те, из тарелки, помогли нам. Тарелочникам было все равно: они высоко, их не достать, а враги — вот они, куда-то несутся. Возможно, они и фашистов-то тоже не любили, так что огромный камень накатывался на мотоциклистов сзади. Те, то ли не слышали, то ли не ждали каверзы со стороны своих воздушных союзников, но обманулись. Камень накатился на них, поднялся столб пыли, что-то там ярко полыхнуло и, сквозь поднятый взрывом песок каменюка выкатилась уже в полном одиночестве. Все это словно бы добавило каменному шару сил. Он резко прибавил в скорости и рывком сократил расстояние до машины. То, что мы только что видели, не внушило мне оптимизма.

— Вон из машины!

Повторять не пришлось. Ни у одного из нас не появилась мысль, что тарелочники поступят с нами как-то иначе. Хлопнули дверцы и мы вылетели на дорогу.

— В сторону! К холмам!

Надежда, что вне дороги камень потеряет в скорости, не оправдалась. Мы бежали, но камень настигал нас. Его неторопливая, величавая поступь напоминала не бегуна-спринтера, а неспешно прогуливающегося для своего удовольствия толстяка. Мы рванули влево, но камень вильнул, словно играл с нами, и не дал нам увернуться.

— Вперед!

Супонька бежал последним, оглядывался.

— Паразиты! — с чувством прохрипел он. — Нашли себе игру…

Пока нас спасали быстрые ноги и добродушие обитателей космического аппарата. Очевидно, что ничего не стоит этим ребятам в железной тарелке сделать так, чтоб глыба настигла нас через секунду, но они отчего-то этого не делали.

— Издеваются, гады, — хриплым от напряжения голосом согласился с ним Корявый. — Давай туда… Там поуже… Вдруг застрянет…

Впереди замаячили несколько параллельных скальных гряд. Они лежали, словно пальцы растопыренной ладони, а перед ними стояли две огромных скалы, мощных, словно противотанковые надолбы. Нет… Куда как мощнее…

Мы проскочили между них, а камень, вильнув в сторону, обкатился. Я на бегу радостно оскалился — поберегся каменный мячик, не стал таранить эти надолбы. Значит, силы у них не безграничны! Только радость через секунду испарилась. Не имелось между скал сквозного прохода, а вот тупик — был! Стенки через два десятка метров сходились, образовывая эдакий скальный карман, в который мы заскочили по глупости.

— Назад!

Не тут-то было! Глыба уже прикатила так близко, что испытывать Судьбу и скакать перед ней в надежде на добросердечие врагов мы не решились.

С разгону каменная глыбища ударила в скалы и те, вздрогнув, окутались пылью. Показалось, что кто-то неведомый встряхнул их, как человек встряхивает заснеженную ёлку, сбивает с её ветвей снег… Пыль взметнулась, засыпая небо и землю. Раз, еще раз…

Небо над головой сузилось до щели, толщиной с руку. Камень еще немножко поерзал, то ли устраиваясь на новом месте, то ли пытаясь продвинуться дальше, но быстро успокоился.

Супонька на всякий случай навалился плечом, стараясь сдвинуть глыбищу, но та сидела плотно, словно пробка в бутылке. Ни вперед, ни назад…

— Мышеловка?

— Крупноват ты для мыши.

— Так ведь и не засада…

Маленький постучал кулаком по камню. Тот не рассыпался, не исчез во вспышке.

Вот сейчас помощь неведомых друзей оказалась бы кстати — подумал я. Только что-то они не спешили вмешаться. Прошла минута, другая… Почему они не вмешиваются? Я оглянулся, отыскивая то, что могло бы спасти нас, но ничего кроме камней вокруг не нашел. «Нас бросили?» — подумал я. — «Почему? Или все-таки нет? В прошлый-то раз помогли…». Неожиданно я понял, в чем тут дело. Помощи не было только потому, что всем необходимым для того, чтоб спастись, мы уже располагали! Мир злого бога Кецаль-Мапуцли и остался позади, но его подарки остались с нами.

— Это не засада. Это Судьба — сказал я. — Ну-ка отойдите…

Руку обдало холодком. Он родился где-то около локтя и потек к запястью.

— Дальше, дальше… — скомандовал я. — А ты останься…

Взмах руки и холод, словно обретший вес, от запястья скользнул к пальцам и, на мгновение задержавшись там, ледяным копьем вонзился в камень. Глыба охнула, но устояла.

— Корявый… Давай.

С руки террориста соскочил клубок пламени.

— Еще!

Мы раз за разом били в камень и тот не выдержал. Холод-тепло, холод-тепло… Физика! По гранитной шкуре побежали мелкие трещинки. Гранит кряхтел, трещал и вдруг в один миг осыпался мелкой крошкой, открывая голубое небо.

— Вон они!

Азарт победы оказался заразителен. Если уж камню не поздоровилось, то, что взять с железа, или из чего там эти космические изгои сделали свою тарелку?

Ледяная молния ударила в металлический бок, и спустя мгновение туда же прилип огненный шар.

Супонька вскинул автомат и добавил летунам своего.

Вот этого зеленые человечки никак не ждали. Тарелка сдвинулась с места, и, неуверенно виляя, словно экипаж раздирали самые противоречивые намерения, направилась в сторону базы.

— Добьем!

— Внутри пошуруем!

Только добрым пожеланиям не суждено было сбыться.

Навстречу нам накатывалась новая волна грохота. Лязг этот витал в воздухе давно, только грохот катящегося камня заглушал его. Грохот и лязг приближались, становясь все громче и громче.

— Кецаль-Мапуцля, — пробормотал Маленький. — Не иначе…

Уже догадываясь, но еще не желая верить свой догадке, Супонька ухватил бежавшего впереди Корявого за плечо.

— Танк!

Краденый «кюбельваген» стоял на обратном скате холма, ниже гребня. До его вершины оставалось метров сто, и вот теперь из-за него показалась сперва башня танка, а через секунду выползло все бронированное чудовище целиком. Простая легкобронированная «двоечка», но при нашей бедности бронетехникой и этого нам и этого было более чем достаточно. Теперь уже не до тарелки. Самим бы выжить…

— Назад!

Машина, юлой развернувшись почти на одном месте, полетела прочь от украшенного крестами танка. Танкисты увидели нас и азартно наддали. В скорости танк, конечно, проигрывал легковой машине, но вот по огневой мощности оставлял её далеко позади.

«Бах!»

Фонтан земли взметнулся позади.

«Бах!»

Теперь земля взлетела впереди и сбоку. Лобовое стекло покрылось ветвистыми трещинами, а боковое просто разлетелось мелкими осколками. Строчка пулемёта почти неслышно на этом фоне взбила пыль позади машины. Молодцы танкисты! Ни в чем себе не отказывают!

«Бах!»

Теперь разрыв снова лег впереди.

— Прибьют, наконец!

Сквозь оседающую завесу я заметил, как впереди заклубился уже знакомый по прошлым делам белесый туман. Не подвели неведомые благодетели!

— Выберемся! — проорал я в ответ, щурясь, от летевшей сквозь выбитое стекло пыли. — Чтоб мы-то да не выбрались?

Машина влетела в туман и тут же встала, с разбегу уткнувшись в дерево. Скрежет железа, звон стекла, вопли товарищей… От удара радиатор вспух паровым облаком и зашипел. Приборная доска метнулась навстречу, но я уберег себя, успев упереться в неё рукой.

— У-у-у-у… Черт! — взвыл кто-то не успевший среагировать на ситуацию. Я стремительно обернулся. Никакого танка позади не было, как, впрочем, и дороги. За чудесным образом уцелевшим задним стеклом, стояла стена бодро-зеленых кустов. Ни колеи, ни просвета, от просвистевшей сквозь них машины. Ничего.

А вот почитатели двойных восьмерок остались где-то далеко. А может быть когда-то…

Докатились…

— Ушли все-таки, — Маленький, тряся головой, выбирал оттуда стеклянную крошку. — Я не верил…

— Фантастика, — подтвердил Супонька, — не иначе.

Он потрогал ветки, сдернул несколько листьев, даже пожевал их для чего-то. Маленький все крутил головой, отыскивая повод для беспокойства, но повода не находил.

— Фантастика, говорю, — толкнул меня локтем Супонька. — Да нет тут никого.

Я вздрогнул.

— Я это иначе называю.

— Удача? — попробовал догадаться Маленький. Он дергал дверь, пытаясь открыть, но ту заклинило, и он стал колотить по ней прикладом автомата — чего жалеть чужое.

— Нет.

— Чудо?

— Нет.

Дверь с моей стороны открылась легко. Я вылез и, облокотившись о крышу машины, застыл. Оглядевшись вокруг и убедившись в том, что рядом нет ни фашистов, ни пришельцев, ни десантников Президента Кашенго покивал, соглашаясь.

— Чудом это посчитал бы Маркуша. Помните?

Товарищи кивнули, вспомнив набожного товарища по подполью.

— Это помощь…

Супонька пожал плечами.

— Командир, ты чего? Чья?

— Не знаю… Только гадать могу…

Супонька хмыкнул и, сорвав с ветки цветок, протянул мне.

— Погадай, да поделись озарением с товарищами…

Гадать я не стал, а совершенно серьезно ответил:

— Такое впечатление, что за нашей спиной стоит какая-то сила и помогает нам выворачиваться.

Цветок на моей ладони подлетел вверх, раз другой и упал на землю.

— Благодарные потомки? Не верю… Видали мы их… А если ты о том, что сегодня…

— Не только о сегодняшнем. Мало всякого случалось? Ну, вспомните хотя бы выход на пятый этаж отеля, или ту гравитационную аномалию в подвале. Там ведь нам конец был… Реальный конец для всех нас.

— Был бы конец, тогда бы все и закончилось, — не согласился Корявый. — Ты, командир, со счетов везения не сбрасывай, солдатской удачи. Сам ведь, наверное, знаешь — одного в первом же бою ранят, а другой из боя в бой и все целый.

— Это умение. Солдатский опыт — это одно, а вот когда на мину наступаешь, и она не взрывается — это, согласись, совсем другого порядка везение… Впрочем, не о том говорим.

Я взял себя в руки.

Чтобы не произошло и чьи бы интересы за этим не стояли, это не отменяло реальной жизни.

— Быстро осмотреться на местности. Определить где мы и куда идем… Ехать уже не получится…

Я хотел отойти от машины, но явившаяся мысль заставила остановиться. В конце концов, это тоже один из способов определить, где мы и что тут происходит.

Сев в кабину провел ладонью по приборной доске и быстро нашел то, что искал. Радиоприемник…

Музыка, музыка… Спортивный репортаж… Я бросил взгляд на часы. Маленькая стрелка вплотную подобралась к двум часам. Вот, наконец, и новости.

Через четверть часа мы получили ответы на все волнующие вопросы: мы оказалась в своем времени, в Сен-Колоне. Вдобавок этому стало ясно, что недоверие Супоньки к радио оправдано на все 100 %.

Президент все-таки оказался жив…

Мало того, диктор бодрым голосом и как-то между делом сообщил слушателям, что продолжается допросы руководства«…так называемого Фронта Освобождения, как известно, планировавшего убийство Президента Кашенго и изменения социального строя в стране…» Минут десять мы слушали бодрую дикторскую трескотню, но видно что-то случилось с аккумулятором. Звук постепенно слабел, слабел, и, наконец, пропал вовсе.

Четверть часа спустя мы выбрались из зарослей и расположились около бежавшего в зарослях ручья. Четыре исхудавших и оборванных человека, вооруженных оружием из чужого времени.

— Что нам надо сделать…

— Ну что тут у нас? — ковыряясь зубочисткой во рту спросил Первый. — Новости есть?

— А вот… Сидим, загораем…

— Им что, стрелять надоело? — Первый наклонился к экрану. Ручеёк и зеленотравная полянка действовали умиротворяюще. — Я смотрю, неплохо они там устроились. Прям пикник какой-то…

— Совещаются…

— Заседать-то им не время. Главный гад жив-здоров.

Они помолчали.

— Ну и как дальше жить будем?

Первый задумался.

— А давай они случайно как будто оказались рядом с городом Швах!

— И что? — не понял Второй.

— Ну это тот самый город, где проходили соревнования по изготовлению яичницы… — напомнил Первый.

— И?

— И туда приедет Президент, а террористы закидают его взрывоопасными яйцами…

Он сделал руками странные движения, словно то ли пытался нарисовать взрыв, то ли просто стряхивал что-то с пальцев.

— Пых, пых, пых…

По лицу Первого пробежала тень. Он задумался.

— С яйцами нехорошо как-то… Ты сказал, и я тут же вспомнил старую советскую электронную игрушку, там, где волк с корзинкой яйца ловил… Помнишь?

Второй кивнул.

— Президент твой, конечно еще тот волчина, но… Нет. Все равно нехорошо… Нелогично. Нет у них яиц-то.

— И что тогда? Неужели сдаёшься?

— Не дождетесь… А вот мысль на счет профессоров — это совершенно в дырочку… Это мысль… Как классик говорил «Правильной дорогой идете, товарищи…»

Он наклонился к клавиатуре и ввел команду. Фигурки на экране забегали, засуетились и разбежались. Главарь сел в машину, превратившуюся в грузовичок, и отбыл за обрез экрана.

— Это он куда?

— За оружием, вестимо. За вундервафлей. Захотелось мне, понимаешь президента твоего как-то по-особенному грохнуть.

— Вилкой или табакеркой?

— Нет. Тут ни вилка, ни табакерка не помогут.

Первый вопросительно изогнул бровь.

— А что тогда?

Второй в ответ, ухватив лист бумаги, словно Ленин свою знаменитую кепку, вскочил на стул и по-ленински прикартавливая заголосил.

— Доколе? Чаша народного гнева переполнилась! Сатрапы и коррумпированная чиновничья сволочь терзает пролетариат и беднейшее крестьянство с целью…

— «Коррумпированная» у тебя хорошо вышло. Исключительно р-р-р-революционно. Так куда он и зачем? Только коротко.

— За пассатижами, разумеется!

— Пассатижами? — слегка подрастерялся Первый. — Какими ещё пассатижами?

— Я же уже объяснил — твоего президент-диктатора губить. Как тут без пассатижов?

— Пассатижей, — машинально поправил товарища Первый, потом тряхнул головой и переспросил. — Ты чего крутишь? Зачем ему пассатижи?

— А чтоб ты дурацких вопросов не задавал, — довольным тоном объяснил Второй и уже серьёзно добавил. — За оружием, конечно двинулся. У моих-то все кончилось…

Первый фыркнул.

— Ну и открыл бы им тайник в стене. В первый раз что ли? Или застеснялся?

— Нет. Я ж говорю, что тут обычное оружие не годится. Тут другое оружие нужно!

Второй погладил монитор.

— Мне как раз компик подсказал интересный вариант.

Он молча смотрел на Первого ожидая вопросов. Дождался.

— И что? Какой вариант?

— А профессора-то у меня зачем? Зря я их, что ли вводил? Вот как раз для такого случая!

— Нечестно! Ты их уже использовал!

— Честно-честно!

Первый на секунду задумался, но вскоре лицо его просветлело.

— Ну, раз ты так, то я на твоих летающую тарелку натравлю!

— Тю-ю-ю-ю… Она же в 44-м году осталась!

— Ну и что? — точно также как только что Второй, Первый пожал плечами. — Я думаю, что компу вполне по силам такая рокировка.

Компьютер строкой по краю экрана показал, что это действительно ему по силам. Весело глядя на товарища Первый скомандовал:

— Фас!

Дорога лилась под колёса автомобиля словно струя пожарного шланга — ровно, гладко, с лёгким изгибом к зелёным холмам, за которыми, судя по карте, стоял город Тигуана. По обе стороны шоссе простиралась немного залесенная саванна. Или что-то ещё. Я просто не знаю, как по-местному называется поле с небольшими, в десяток стволов рощицами или отдельно стоящими деревьями. Мотор дружелюбно урчал, в боковые окна рвался ветер, холодя кожу. Ехать бы так и ехать!

В боковом кармане лежали новые, ни разу ненадеванные документы и вряд ли хоть кому-то в ближайших окрестностях было до меня дело — грузовик сельскохозяйственных перевозок — это вам не пивной бар и не будка с мороженным! Побоюсь утверждать, что жизнь удалась, но ей-богу она точно вошла в колею.

За изгибом дороги показались неказистые маленькие домики, а дальше, за деревьями вставали уже нормальные двух и трёхэтажные особняки. Сразу становилось ясно, где живут победнее, а где — побогаче. Фавеллы — родина самых лучших в мире футболистов. А в особняках наверняка жили тренеры и массажисты. Мысли мои свернули в сторону от Главного Дела и Бог знает куда бы занесли меня, но тут я среагировал на серебристый блеск в зеркале заднего вида. От первого взгляда я удивился, а от второго — просто обалдел! Следом за мной — это я знал точно, что именно за мной — скользила летающая тарелка. Та самая. Что ещё обитатели могут со мной сделать я не то, что догадывался — знал совершенно точно. Мне нужно было спрятаться. Куда уж сельскохозяйственному грузовичку тягаться с чудом инопланетной техники. Прятаться придется так, что даже если в результате этих пряток потеряется и грузовик не страшно. В конце-то концов, приспичит — новый достану… Я вдавил педаль в пол и понесся вперёд. Шанс, что эти друзья фашистов потеряют меня в переулках, имелся. Там он точно много выше, чем если б я устроил гонки по пересечённой местности с финишем в какой-нибудь колдобине. Я летел вперёд как стела, пущенная с реактивного самолёта, но тарелка неслась как ракета.

Плохо дело!

И тут, мне повезло!

Жутко, нечеловечески повезло!

Поглядывая в зеркало на настигающую меня тарелку, я отвлекся на миг, выкручивая руль, чтоб увернуться от вставшего посреди улицы Форда и в эту минуту над головой оглушительно лязгнуло. Пахнуло горячим ветром, машину завертело, словно не асфальт был под колесами, а ледяной спуск. Скрежет и грохот рассыпающегося на части грузовика ошеломил, но длилось это недолго. На смену ошеломлению пришёл ужас, холодным ручьем скользнувший под рубахой. Чем-то преследователи меня достали. Распавшись на две половины — правую и левую, грузовик завертелся и на моих глазах правая полукольцом обняла столб. Моей, левой, повезло куда как больше. Крутясь, словно брошенная палка она влетела в прозрачную стену какого-то магазина, с шумом обрушив за собой стеклянный дождь. Я не знаю, чем они достали меня лучом ли или чем-то иным — какой спрос с этих диких пришельцев? — главное состояло в том, что раскроили они автомобиль с легкостью кондитера, отрезающего кусок кремового торта. Хотя более всего это конечно походило на то, что они разрезали автомобиль от багажника до двигателя огромной дисковой пилой.

— Вообще-то это не честно.

— Что именно?

— Тарелка и все, что с ней связанно…

— Это почему же? Аргументы есть или только чувства?

— Есть, есть… Как игра называется? «Зеербургское подполье»? А противоборствующие стороны кто? Президент и Мятежники?

— Все верно излагаешь. Дальше что?

— Где тут пришельцы и летающие тарелки?

Второй потыкал пальцем в экран.

— Как видишь, нашлось место. В жизни — у нас это каждый знает — всегда есть место подвигу.

— То есть ты хочешь, чтоб мой человек совершал подвиги и сражался с пришельцами? Это же ни в какие ворота не лезет…

— Ну почему ни в какие? — переспросил Первый, чувствуя что та самая палка, которую, как всем известно, ни в коем случае не стоит перегибать все же малость перегнута.

— Зачем ему сражаться с пришельцами? Я сейчас на него троих ниндзей натравлю. Ниндзя ведь не пришельцы? С ними-то твоему герою не зазорно подраться?

— Безоружным?

— Так ты же только что сам сказал, что все боеприпасы у вас кончились. Так что я не виноват…

— Ну смотри… — покачал головой Второй. Голосом он дал понять, что тоже готов придумать нечто из ряда вон выходящее. — Я ведь сейчас тоже что-нибудь придумаю.

— Ну так давай, шевели извилиной. Чего ждешь-то?

Несколько секунд я тряс головой, разбрасывая вокруг себя крошки толстого витринного стекла. То тут, то там на глаза попадались осколки кирпичей, куски каких-то приборов, пластика, на периферии зрения плавали оранжевые пятна. Вдобавок ко всему в голове гудело.

Нет. Не в голове это гудело. Я выглянул из-за опрокинутого прилавка. Тарелка, испуская густой гул, опускалась перед развалинами и понятно, что никаких добрых чувств обитатели этого механизма ко мне не испытывали. По определению. Опоры коснулись земли, космический гул сменился совершенно земным скрипом и откуда-то сверху — из-за козырька над входом, я не видел откуда именно — спрыгнули три закутанные в чёрные одежды фигуры.

Ниндзя…

— Бред!

— Почему? Раз уж ниндзя как явление, существует в природе, то их появление ничуть не противоречат логике.

— Логике да, не противоречат. А вот здравому смыслу — противоречат. Откуда ниндзя взяться на летающей тарелке?

— Фигня! Вон они, взялись откуда-то… Было же написано — «Новые реальности»! Вот тебе и реальность. Новая. С ниндзями.

— Все равно бред.

— Не наше это дело что-то кому-то объяснять. Твой товарищ сам себе это объяснит, если не захочет, чтоб у него шизофрения возникла.