История одной сенсации (сборник)

12. Последняя сенсация

Генерал Рэншэл изо всех сил старался казаться спокойным, но это ему не очень удавалось. Поддерживало его лишь сознание того, что вряд ли еще когда-либо представится такой случай не только испытать свое мужество, но и прослыть храбрым человеком. Ведь, по сути дела, все министерство оставлено было (если не сказать брошено) на него, так как министр еще вчера утром уехал инспектировать воинские части, расположенные на юге страны. Уехали в различные учреждения министерства и другие его помощники. Даже генерал Хазард, заваривший всю эту кашу, исчез куда-то.

В городе, между тем, происходила настоящая паника. Почти все, у кого были машины, уезжали из Грэнд-Сити. На поезда, идущие на юг, нельзя было достать билетов. Гражданская авиация ввела почти на всех своих авиалиниях рекордное количество дополнительных рейсов и, видимо, неплохо на этом зарабатывала.

А виной всему была идиотская погоня некоторых столичных газет и радиовещательных компаний за сенсациями. И потом еще этот прогноз метеоролога Хинкли, опубликованный во вчерашней вечерней газете…

Помощник военного министра невольно вздрогнул, представив себе, что предсказание Хинкли может сбыться. За себя лично он, впрочем, почти не беспокоился: ему было где укрыться в случае, если стрелка счетчика Гейгера минует границу предельно допустимой радиоактивности. Страшно было другое — паника, которая станет еще ужаснее, если только сбудется прогноз метеоролога.

Нажав кнопку электрического звонка, генерал вызвал майора Райта. Майор явился тотчас же. Он был, как всегда, подтянут, отлично выбрит и совершенно спокоен.

«Вот кому нельзя не позавидовать, — подумал Рэншэл. — Кажется, это самый хладнокровный человек в нашем министерстве…»

— Ну, как дела, Райт? — неестественно бодро спросил он и, стараясь ничем не выдавать своего беспокойства, приветливо улыбнулся.

— Все нормально, сэр, — спокойно ответил Райт, но Рэншэлу показалось, что он немного бравировал.

— А бегство из города?

— Бегут ведь не все. И потом — это не впервые. Помните, перед войной тоже было нечто подобное. Тогда передавали по радио инсценировку фантастического романа Герберта Уэллса, но по техническим причинам в эфир не попало начало этого спектакля. Передача сразу же началась с воплей актеров, сообщавших о приближении к Грэнд-Сити воинственной флотилии марсиан. Ну, тут и началось…

— Да, да, я помню этот печальный случай, — недовольно прервал майора Рэншэл. — Однако повод для паники теперь куда существенней. Кто же все-таки бежит из города?

— В основном народ состоятельный.

— Ну, а народ в буквальном смысле?

— Если вы имеете в виду рабочих, то они работают, как обычно.

— Ну, а что говорят в городе о «космических» телепередачах?

— Считают их спектаклем для устрашения слабонервных. Новым трюком для разжигания атомного психоза.

— А насчет военного бюджета?

— Говорят и об этом. Не сомневаются почти, что «космические» телепередачи имеют к нему прямое отношение.

— Ну, а вы что об этом думаете?

— Полагаю, что при утверждении военного бюджета «угроза из космоса» действительно может сыграть какую-то роль…

— Вы, значит, полагаете, — сурово спросил генерал Рэншэл, — что «космические» телепередачи — всего лишь мистификация, рассчитанная на достижение определенной политической цели?

— Я не имею права делать такие предположения, сэр, — смиренно проговорил Райт. — Передаю только слухи, которыми полон Грэнд-Сити.

— Вы явно намекаете на что-то, майор Райт. Или вы тоже поддались коммунистической пропаганде? Это они, кажется, писали, что, как только будет утверждено увеличение. ассигнований на военные расходы, «космические корабли», устрашась мощной суммы этих ассигнований, сами собой растворятся в космосе. Если не желаете иметь неприятности, рекомендую вам помалкивать об этом.

— Спасибо за совет, сэр, — смущенно поблагодарил майор Райт и хотел уже было попросить разрешения выйти из кабинета, но генерал, будучи человеком отходчивым, протянул ему коробку с сигарами и спросил уже более мягким тоном:

— Вы должны были сделать мне более полный перевод статьи русских о телевизионных «марсианах». Где же он?

— Пожалуйста, сэр. — Райт торопливо открыл свою папку и подал Рэншэлу лист бумаги с отпечатанным на машинке переводом статьи из советской военной газеты.

— Так-так, — проговорил Рэншэл, пробежав. текст глазами. — Они, значит, полагают, что в ионосферу были запущены сверхвысотные ракеты и там, с помощью ядерного взрыва, распылен порошок, усиливающий электронную концентрацию ионосферы на большом пространстве? А лучевая болезнь, по их мнению, значит результат оседания этого порошка на Землю? Вы консультировались по этому поводу со специалистами, Райт?

— Да, сэр. Они не оспаривают этого предположения. Порошок хотя и чрезвычайно мелкий, и каждая частица его обладает совершенно ничтожной радиоактивностью, но отдельные крупицы под влиянием электрических. сил и атмосферных условий могут, видимо, соединяться друг с другом, увеличивая тем самым свою радиоактивность. По наведенным мною справкам, в ту ночь, когда заболели рыбаки, находящиеся на излечении в больнице Красного Креста, над океаном шел дождь. А это способствовало, конечно, слипанию частиц оседающего радиоактивного порошка и усилению его активности. По этой-то причине, наверно, и заболели рыбаки, попавшие под такой радиоактивный дождь.

— А почему же не заболели лучевой болезнью другие люди, находившиеся в океане? — недоверчиво спросил Рэншэл. — Не могло же случиться так, что в океане были в ту ночь только эти рыбаки?

— Конечно, сэр, в океане были, видимо, и другие люди. Но ведь другие находились, по всей вероятности, на пароходах или какихлибо иных крытых судах, а эти рыбаки вышли на лов на легких моторных лодках. У них, оказывается, даже простого кубрика не было. И потом, кто знает, сэр, может быть, вскоре обнаружатся и другие больные… При малых дозах облучения болезнь эта, как известно, не сразу дает о себе знать.

— Ну, хорошо, допустим, что все это действительно так, — снова нахмурился генерал. — Но как же, однако, решились опубликовать подобное разоблачение наши газеты?

— Не газеты, сэр, а всего лишь одна газета. И не какая-нибудь коммунистическая, а вполне лояльная. Издатель ее — Хэйт, видимо, просто не поверил советской гипотезе происхождения «космических телепередач» и, перепечатав основные положения ее, попытался даже иронизировать над нею. Профессор Дональд, с которым я беседовал сегодня утром, очень удачно воскликнул по адресу этого незадачливого издателя: «О санкта симплицитас!»*[1]

— Ну, если это о Хэйте, то не такая уж это «простота», — усмехнулся Рэншэл. — Я-то этого «простака» хорошо знаю.

— На сей раз он, видимо, действительно попал впросак, — заметил на это майор Райт. — Советский генерал, автор статьи в советской военной газете, с помощью незадачливого мистера Хэйта достаточно убедительно доказал теперь нашим гражданам, что с усилением электронной концентрации ионосфера начинает отражать ультракороткие волны. Вот, видимо, почему все, что по заданию генерала Хазарда (именно его имя теперь называют всюду, сэр) было заснято в киностудии на пленку, а затем направленной антенной послано в ионосферу, вернулось оттуда уже как «космическое явление». С технической точки зрения все это вполне осуществимо. Вот почему попытка Хэйта высмеять разоблачение русских не увенчалась успехом. Все поверили именно этому разоблачению, а не его опровержению.

Рэншэл угрюмо молчал, не находя, что возразить. Похоже было, что все именно так и произошло, как докладывал Райт. Досаднотолько, что в это скандальное дело было замешано имя Хазарда. Сам Рэншэл давно уже недолюбливал этого слишком уж предприимчивого генерала. Имя его, однако, числилось в ряду наиболее известных деятелей военного ведомства, и генералу Рэншэлу не хотелось бы видеть его скомпрометированным. Нужно будет, пожалуй, посоветовать министру поговорить с Хазардом и предостеречь его от подобных поступков…

А майор Райт выкладывал все новые и новые факты.

— И, знаете, что еще создало большуюубедительность разоблачению русских, сэр? Опубликованный недавно доклад совещания экспертов по изучению методов обнаружения ядерных взрывов. В нем прямо так и сказано, что для определения ядерных взрывов, произведенных на больших высотах, могут быть использованы искусственные спутники. А ведь советские искусственные спутники, как вы сами знаете, сэр, чертовски у нас популярны. Им приписывается даже такое, чем они и не обладают вовсе… К тому же в докладе этих экспертов сказано еще, что именно в результате ядерного взрыва, произведенного в верхних слоях атмосферы, создается область повышенной ионизации, влияющая на распространение радиоволн. А если добавить к этому еще и специальный порошок…

— Ну, хорошо, майор, — прервал его генерал Рэншэл, — можете считать, что вы уже убедили меня. Вот только что мне не понятно: должны же были лица, осуществившие все это, предпринять какие-то меры предосторожности и постараться избежать радиоактивного заражения. Ведь именно это радиоактивное заражение не только способствует их разоблачению, но может грозить нам еще и большими неприятностями.

— Я полагаю, сэр, что их подвел метеорологический фактор, — спокойно ответил майор Райт.

— Какой же именно?

— Ветер, сэр. Неожиданно изменилось его направление. В общем, произошло, видимо, то же самое, что и во время испытания водородной бомбы в атолле Бикини. «Направление ветра, — писалось тогда в официальном сообщении, — к сожалению, не оправдало прогноза, и фронт радиоактивных осадков распространился к югу, так что на пути его оказались острова Ронгелап, Ронгерик и Утирик». А в результате этого неоправдавшегося метеорологического прогноза серьезно пострадало, как вам небезызвестно, население всех этих островов. На одном только острове Ронгелап заболело лучевой болезнью двести тридцать жителей. Кто знает, может быть, и мы не гарантированы от подобных неприятностей…

— А какими же мотивами руководствовался метеоролог Хинкли? — спросил Рэншэл. — За каким чертом понадобилось ему опубликовывать свой прогноз в такой обстановке?

— Он, оказывается, человек религиозный, вот и решил спасти если не все человечество, то хотя бы Грэнд-Сити, — пояснил майор Райт. — По его данным, на наш город должен обрушиться сегодня чуть ли не тропический ливень. И если гипотеза русских верна, то в каждой капле этого ливня должна содержаться какая-то степень радиоактивности. Дождь, следовательно, будет радиоактивным.

…В два часа дня действительно пошел довольно сильный дождь. Он, правда, почти не задел Грэнд-Сити и ушел дальше на северовосток. Ученые, выехавшие в районы, омытые дождем, чувствительными счетчиками Гейгера обнаружили в этих местах некоторую радиоактивность почти всех предметов, попавших под дождь. Степень радиоактивности была, однако, очень неравномерна — от совершенно безвредных доз до нескольких рентгенов в час. А это уже могло вызвать заболевание лучевой болезнью. Опасные районы оказались, к счастью, малонаселенными. Их тотчас же оградили запретительными знаками специальные подразделения войсковой разведки.

Ходили также слухи, будто радиационная разведка обнаружила и более высокую степень радиоактивного заражения, но об этом строжайше было приказано молчать.

В газетах же на следующий день появилось сообщение, из которого следовало, что даже при самом тщательном обследовании местности, по которой прошел дождь, дозиметрическими приборами не было зарегистрировано ни одного рентгена радиации и что будто бы в связи с этим разоблачение русских — сплошная пропаганда, как и утверждала это еще накануне газета «Сирена».

Но никто, кажется, и на этот раз не поверил опровержению мистера Хэйта, ибо достоверность разоблачения русских, также как и предсказания коммунистов, подтвердилась полным прекращением «космических телепередач» вскоре после утверждения Конгрессом бюджета на текущий год. На сей раз, правда, прошло это не так гладко, как прежде. Конгрессмены изрядно пошумели и, не стесняясь в выражениях, критиковали военное министерство. Мало того — размер ассигнований на военные нужды в результате этой критики, а еще более под давлением общественности, пришлось несколько урезать.

А по военному министерству тотчас же поползли слухи, что генералу Хазарду теперь не сдобровать. Однако военный министр, возвратясь с заседания Конгресса, вызвал к себе своего помощника генерала Рэншэла и распорядился:

— Тут о генерале Хазарде ходят разные слухи, так я прошу самым решительным образом пресекать их и не назначать никакого расследования. Надеюсь, вы понимаете, генерал, что Хазард руководствовался в своих поступках лишь патриотическими побуждениями.

Заметив некоторое недоумение на лице Рэншэла, он добавил, слегка повышая голос:

— И потом не настолько же вы наивны, чтобы не догадываться, что не за собственный только страх и риск решился Хазард на этот патриотический поступок.

Помощник военного министра и сам давно уже сообразил все это, не понимал он только одного — достаточно ли серьезно представляют в военном министерстве всю сложность будущей атомной войны? Не только ведь атомные бомбы решат ее исход, но и самоотверженные, преданные родине солдаты. А разве граждане его страны, живущие в обстановке непрерывного психоза, смогут, став солдатами, успешно выдержать испытания атомной войны? Разве бросишь этих неврастеников в стремительную атаку через районы, подвергшиеся атомной бомбардировке? А без такой атаки любая атомная бомбардировка будет бесполезна. Следовательно, в будущей войне, как и во всех прошлых, главной силой по-прежнему останется храбрый, мужественный, верящий в правое дело солдат.

Все эти трезвые мысли генерала Рэншэла постепенно переключились, однако, на собственную персону, и он не без тревоги подумал, что может, пожалуй, иметь неприятности из-за своего недоброжелательного отношения к генералу Хазарду, ставшему теперь в глазах некоторых высокопоставленных лиц чуть ли не национальным героем.

«А что если поправить дело предложением наградить Хазарда?» — мелькнула вдруг счастливая мысль.

И, вздохнув еще тяжелее, Рэншэл принялся сочинять проект представления генерала Хазарда к правительственной награде.

А в это время Керри Демпси сидела в кабинете Чарльза Каннинга и сокрушенно говорила:

— Ах, какая досада, мистер Каннинг, опередила нас «Сирена»… Как же это так получилось, мистер Каннинг? Вот уж буквально — загреб Хэйт жар чужими руками!

— Вы так думаете? — хитро прищурился Чарльз Каннинг.

— А что теперь думать, — безнадежно махнула рукой Керри. — Факт налицо — Хэйт ведь напечатал разоблачение русских раньше нас.

— И вы думаете — это его заслуга?

— А чья же?

— Мне почему-то казалось, что наша.

— Наша?..

— Ну да. Разве Хэйт стал бы печатать разоблачающий материал из советской газеты, если бы мы его к этому не вынудили?

— Вынудили?..

— Вне всяких сомнений. Он ведь страшно любит быть во всем первым. А тут вдруг мьг начинаем публиковать материалы, проливающие свет на тайну «космических» телепередач. Каково ему было видеть это? Мог ли он не опасаться, что мы не сегодня-завтра вообще рассекретим всю эту «космическую» аферу? Вот и поспешил.

— И вы ему это позволили? — все еще ничего не понимала Керри. — Могли ведь и мы эту статью опубликовать.

— Могли, — согласился Каннинг, — да поостереглись. Не очень-то безопасно перепечатывать статьи из советских военных газет. Нас бы сразу обвинили за это в подрывной деятельности. А о Хэйте никто этого и не подумает. Он для наших правителей свой брат-капиталист. Но не считайте, что мы тут что-нибудь проиграли! Напротив — для пользы дела выгоднее даже, что разоблачение мистификации генерала Хазарда было опубликовано тиражом такой газеты, как «Сирена».

— О, теперь я вижу, какой вы хитрый! — воскликнула Керри, готовая по-детски захлопать в ладоши от восхищения.

— Не будь я таким хитрым, — усмехнулся Каннинг, самодовольно поглаживая свою гладко выбритую голову, — нашу маленькую газетку давно бы съели такие шакалы, как бывший ваш босс мистер Хэйт.

— А как же все-таки вам удалось подсунуть ему советскую газету с этой разоблачительной статьей? — все еще не могла прийти в себя Керри. — Разве сами они не выписывают советских газет?

— Выписывать выписывают, да не так читают, как нужно. Вот я их и надоумил. Пришлось подсказать кое-что личному секретарю мистера Хэйта. А уж дальше все пошло своим естественным путем. Ну так что, мисс Керри, по-прежнему вы настаиваете, будто мистер Хэйт загреб жар нашими руками?

— Что вы, мистер Каннинг! — оживленно отозвалась Керри. — Совсем наоборот!

— Все вам теперь ясно?

— Все, кроме одного: кто же практически осуществил «космическую» авантюру? Не сам же генерал Хазард?

— Ну, это было ему ни к чему! — усмехнулся наивности Керри Каннинг. — В его распоряжении был ведь весь технический корпус вашей армии.