Истинная. Перерождение. Второй шанс для темного мага

***

-Келлфер, ты вновь не один.

Негромкий голос Теа окатил меня холодом. Я молча застыла на месте, боясь произнести хотя бы слово, только смотрела, как Иловирис, ухмыляясь, присела в реверансе. И хоть она пыталась скрыть страх, я видела, как крепко ее тонкие пальцы сжали парчу верхней юбки, и как дрожала от напряжения спина.

Наставница выглядела грустной и измотанной. На лице ее морщинами отпечаталась мука, но уверенный разворот плеч, спокойное и доброжелательное выражение лица, как всегда лишенное вычурности простое платье и понимающий взгляд сильного и мудрого целителя загипнотизировали меня. Теа была похожа на уставшее от мирской суеты и грязи божество. По сравнению с ней замотанная в дорогие тряпки и увешанная украшениями холеная Иловирис смотрелась шутихой на фоне вулкана.

Мне казалось, если Теа сейчас обратится ко мне, даже посмотрит на меня с молчаливым, добрым укором – я на месте умру от стыда. Вдруг все мотивы, которыми я руководствовалась до этого мига, показались мне глупыми, неправедными и недостойными, грязными, предательскими. Чувство было столь сильным, что я задрожала, а когда все-таки разомкнула сухие губы, чтобы прошептать ничего не исправляющие извинения, вдруг поняла, что Келлфер закрывает мне рукой рот, как пленнице. Я дернулась, в каком-то помутнении пытаясь укусить его за ладонь, мазнула языком по прохладной, чуть солоноватой коже… А он только сжал меня сильнее.

«Прекрати, - его голос у меня в голове оказался спокойным, но вместе с тем словно прокалывал пузырь гипноза, во власти которого я билась, словно рыба в садке. – Не смотри на нее. Смотри на меня или Иловирис».

Я хотела уточнить, что он имеет в виду: как можно смотреть на того, кто стоит за твоей спиной и крепко держит тебя так, что ты и двинуться не можешь, не то что повернуть головы. Но тут же поняла. Как себя когда-то, теперь я наблюдала шепчущего со стороны: вот он медленно обошел вздрогнувшую Иловирис и остановился у кровати с высокими резными столбиками, небрежно положил расслабленную кисть на обтянутое телячьей кожей изголовье. Лицо копии Келлфера выражало скуку, неудовольствие – никогда не представляла на нем подобного выражения.

Иловирис то ли не поняла, что произошло, то ли решила воспользоваться моментом, то ли просто повела себя привычно. Она прижалась к иллюзорному Келлферу, грудью к локтю, обвила предплечье своими изящными руками. Чуть порозовевшие щеки ее светились, когда она с ложной скромностью улыбнулась наставнице:

-Простите, наставница Теа, я не собиралась нарушать ваши правила. Но директор Келлфер снова пригласил меня, а его указания более весомы.

-Оставались бы в поместье Амори, - как-то тускло заметила Теа, приглядываясь к иллюзорному Келлферу. – Зачем вы здесь вопреки моему приказу?

-Звучит так, словно ты пытаешься приказать и мне, Теа.

-Ты хотя бы здесь? – блеснула наставница глазами, и вдруг я поняла, кожей ощутила, что она в бешенстве, но ничего не может сделать с тем, что – кто! – злит ее, и оттого ярость лишь сильнее.

-Конечно, - ответил иллюзорный Келлфер, а настоящий чуть усилил давление на мои губы, так что я схватилась за его пальцы, замотала головой, показывая, что все поняла.

Безумная мысль, что стоящий сзади мужчина реален для меня, а созданная им иллюзия реальна для Иловирис, и вообще-то, я не знаю, не удерживает ли меня морок, опутала мой разум, отвлекая внимание от наставницы. Я обернулась – и столкнулась с шепчущим взглядом. Келлфер улыбался самым уголком губ, его зеленые глаза блестели силой и жаром, так что я отступила, выворачиваясь из крепких объятий. Мужчина отпустил меня легко, однако протянул руку и коснулся моего виска. Я думала, он уберет мне волосы за ухо, и застыла, ожидая ласки, но вместо того в моем разуме зазвучала мысленная речь.

«Я с тобой, - будто ответил он на мои опасения, но почему-то эти слова прозвучали двусмысленно. – Теа нас не видит».

«А Иловирис? – Как бы я ни пыталась контролировать свою мысленную речь, это было намного сложнее, чем управляться с обычной, и хотя у меня получалось лучше многих, интенсивные мысли все же воплощались в слова. – Она видит?»

Келлфер не ответил. Я инстинктивно коснулась его лица, инициируя новый контакт, ведь если созданный им не был нарушен, разве мог он ничего не ответить? Кончики моих пальцев скользнули по корням растущих на виске мягких волос, и вдруг Келлфер поймал мою руку, будто предупреждая. Что-то мелькнуло в темно-травяной глубине его глаз, словно искрящаяся тень пронеслась, и меня снова обдало жаром.

Он так и застыл, не отпуская моих холодных пальцев, смотря мне в глаза, будто и не было за моей спиной ни Теа, ни Иловирис. Мне показалось, Келлфер хочет что-то сказать, но он молчал, разглядывая мое лицо в упор. Зрачки его были такими широкими, что изумрудная полоса радужки превратилась в тонкий ободок, а сами глаза казались громадными и почти черными. Тонкие жесткие губы приоткрылись вдохом.

Непреодолимая сила влекла меня к нему, и я на миг уверилась, что притяжение взаимно. Дыхание стало общим, воздух теплел между нами, как если бы мы касались друг друга. Мой долгий шумный выдох звучал почти сладострастно, и уголок его рта тоже чуть дрогнул.

И в этот миг я услышала влажный звук поцелуя, прозвучавший для меня громче грохота сходящей лавины.

Оборачиваясь, я пошатнулась, и Келлфер не поддержал меня.

Они целовались.

Иловирис приникла к иллюзорному Келлферу, встав на цыпочки – мужчина был выше ее почти на голову, - и обхватив шею изящными белыми руками. Ее светлая кожа, рассеченная его темно-каштановыми прядями, казалась совсем бледной, а сама она на фоне его сильной и крупной фигуры – хрупкой и ранимой. Ладонь мужчины собственнически придерживала девушку за талию, и если бы не это, Иловирис могла бы и упасть, словно ее ноги не держали. Алое платье кляксой уродовало темно-серый камзол.

Оторвавшись от губ Келлфера, Иловирис трепетно, неверяще заглянула в его глаза снизу вверх, а потом опустилась на кровать у его ног, будто в комнате не было Теа и не было меня. Иловирис почти плакала.

А я ощутила себя поруганной, словно меня обокрали. Сжала зубы, проглотила это мерзкое чувство, а после спрятала лицо в ладонях, чтобы Келлфер не увидел, как меня задело происходящее. Сделала вид, что просто устала и не хочу видеть Теа, как он и сказал.

И тут же Келлфер снова оказался за моей спиной.

«Я здесь», - напомнил он, удерживая меня за плечи.

-Иловирис, - разорвала напряженную тишину Теа. – Помогая Келлферу, ты совершаешь ошибку. Он использует тебя. Я знаю, ты веришь в иное. Но пожалеешь об этом. Когда это случится и твоя неуместная детская влюбленность разобьет твое сердце в дребезги, я приму тебя обратно, обещаю. Моя дорогая глупая Иловирис.

-Мы любим друг друга, - отчаянно возразила та, не глядя на мужчину. Даже мне было ясно: она сама не верит в то, что говорит. – Мне больше не нужна ваша защита.

-Когда она понадобится, приходи, - повторила Теа терпеливо. – Келлфер, - обратилась она к мороку. – Не надо уничтожать Иловирис. Отпусти ее ко мне, когда для тебя все закончится. Мы оба знаем, что это случится совсем скоро, раз твой маяк сработал.

-Он сработал на меня, - тихо проговорила Иловирис, и я остекленела, не веря в услышанное. – На меня, - повторила она еще тише.

-Разумеется, - отозвался Келлфер.

-Фарс. – Теа медленно покачала головой. Затем бросила на обнявшуюся пару еще один быстрый, полный беспомощности взгляд, в три больших шага преодолела расстояние до кровати, схватила Иловирис за руку и бесцеремонно ткнула кончиками пальцев куда-то иллюзорному Келлферу в солнечное сплетение. – Смотри, девочка, его здесь даже нет, - с отчаянием, словно боролась за душу Иловирис, проговорила Теа. – Ему противно касаться тебя. Это иллюзия.

-Думаете, можете меня обмануть? – взвилась Иловирис. – Я иллюзионист!

-Глупышка, - сокрушенно отступила Теа. – Ты так пожалеешь, бедная... Келлфер – воплощенная тьма, использует и выбросит тебя, как мусор.

Я не дышала. Отчего-то казалось, что наставница обращается ко мне.

-Теа, убирайся из моих покоев, - не повышая голоса, сказал иллюзорный Келлфер. Его и так острые черты оттеняла холодная ярость.

-Я не слушаю приказов морока, - усмехнулась Теа. – Покажись.

Вместо того чтобы развеять обман, Келлфер, все еще удерживающий меня за плечи, протянул вперед руку – и Теа рухнула вниз, словно у шарнирной куклы разом выдернули все опоры. Взметнулись почти седые косы, разрезало воздух платье. Наставница осела беззвучно, даже в лице не поменялась, только схватилась крепкими пальцами за деревянный пол, словно пытаясь забраться по нему, как ящерица.

Я дернулась помочь ей, не помня себя от бешенства. Но прежде, чем я начала лупить по удерживающей меня сильной руке или шептать заговоры, меня обволокло плотное, тугое полотно удерживающего кокона. Волокна заклинания сомкнули мои губы, и как бы я ни старалась, не могла издать ничего, кроме бессмысленного мычания.

«Смотри, - услышала я жесткий голос. – Иловирис почти ненавидит Теа, верно?»

А Иловирис тем временем поднимала наставницу с пола. По красивому лицу черноземельки лились слезы, а в глазах застыло ошарашенное выражение брошенного на морозе ребенка. Она отряхивала Теа, бессвязно шепча извинения. По полу покатились два кольца с крупными камнями, а Иловирис и внимания не обратила.

«Я не причинил Теа серьезного вреда, лишь поставил на место, - добавил Келлфер, и внутри меня как разжалась пружина. – Я не хочу убивать ее».

Эти слова что-то поменяли. Саван спал, давая двигаться и дышать. Рассудок возвращался ко мне, а с ним – холодный ужас понимания происходящего. В таком состоянии, в каком я только что была, я бы набросилась не то что на мага, который мог бы меня через колено переломить, но и на собственную мать.

И Иловирис. Она думала, Теа плохо…

Наставница отбросила руки Иловирис, оправила прическу, снова убрав косы под воротник, и угрюмо, не говоря более ни слова, покинула покои. Хлопнула дверь – и немедленно загорелась синевой защитного контура.

Иловирис опустошенно села на кровать. Горло ее подрагивало от сдерживаемых рыданий. Вместо того чтобы заплакать, женщина подняла лицо, сузила глаза, оскалилась в сардонической улыбке и выплюнула:

-Ненавижу.

-Она управляет нами, - прошептала я, делая несколько шагов вперед, и Келлфер не стал останавливать меня. – Всеми нами, даже тобой. Такого не может быть. Это нужно остановить. Это же… свобода воли, Теа всегда говорила, что мы – это наша свобода воли. И отобрала нас у нас самих вот так просто?

-Рад, что ты поняла, - ответил мне Келлфер. Он подошел к своей копии и словно влился в нее, иллюзия растаяла вокруг его тела, как тает бумага в огне.

-Такое вот дело света, - развела руками, похоже, даже не заметившая манипуляции Келлфера Иловирис. Сейчас в ее взоре, обращенном на меня, не было презрения и ненависти. Наверно, она впервые увидела во мне союзника.

-Не приплетай сюда ни свет, ни тьму, - оборвал ее Келлфер. – Теа – ни то и ни другое.

-А что же? – вырвалось у меня.

-Я исследую механизмы изменения, - вдруг туманно ответил Келлфер. – Обитель отвергнутых – потрясающий по своей сложности испытательный полигон, и до того, как я испепелю его, есть смысл сохранить каждую крупицу уникального знания. Я бы объяснил тебе больше, Лариана, но ты пока не поймешь меня.

-Почему ей? – выступила вперед уже забывшая чувство общности со мной Иловирис. – Я куда опытнее. Это я помогаю вам собирать сведения!

-Вот и не отвлекайся, - отмахнулся Келлфер. – На тебе сегодня пятый год.

Вот, значит, почему Иловирис так старается. Никакой заботой об учениках и не пахнет. Это меня не удивило – я и так искала второе дно в ее благородстве, - но вот слова Келлфера неприятно ужалили. Такое детское желание верить, что тот, кто вырывает тебя из лап злодея – хороший. Поэтому так неприятно?

«Надежда и желание довериться – вот врата в любую душу, Лариана. Если человеку некому довериться, в сердце у него образуется дыра. Заполни ее собой, девочка моя, для их же блага. Ты принесешь им, отверженным и измотанным страданиями, свет. Но если оставить человека пустым, он найдет, чем заполнить эту пустоту, и тогда в ней вполне может оказаться тьма».

Теперь наставления Теа звучали совсем, совсем иначе. Все обретало новый, пугающий смысл, словно поменялось освещение – и красота оказалась уродством.

Но хуже было другое: я снова попалась на ту же удочку, глупая Лариана. Много лет назад Теа подобрала меня, когда я думала, будто весь мир хочет меня уничтожить, и не могла поверить, что кто-то оказался на моей стороне. Теа заполнила собой пустоту, изменила меня, научила помогать другим – от всей души, но и теми же методами, что использовала она сама.

Культ. Так называли это Келлфер и Цион. Мы все были частью этого, мы доверяли только друг другу.

А теперь, когда Обитель захотела моего исчезновения, меня так же подобрал Келлфер. Он почти заполнил собой дыру в моей душе, несмотря на то, что я с самого начала ясно видела его пугающую суть. Очарование сильного шепчущего, умело подобранные аргументы, правильно расставленные акценты, невероятное влечение к нему, словно он самый близкий во всем мире человек – все эти завораживающие элементы обмана. Точно как с Теа, только вместо одухотворенности – невысказанное романтическое обещание.

Иловирис вот попалась. Он и в ее случае использовал маяк? А сильно ли мы с ней отличались друг от друга?

Келлфер понимает души людей даже лучше, чем Теа, и конечно чем все мы, так сказал Цион.

«Нет, - решила я для себя. – Я не дам темному магу сделать это со мной. Он вытащил меня не безвозмездно. Не позволю себе довериться ему, как Теа когда-то. Он даже не скрывает своей тьмы».

-Ты что, в облаках летаешь, блаженная? – вполголоса окликнула меня Иловирис. Потом она подошла совсем близко, так что меня окутал запах ее тяжелых духов, и понизила голос почти до шепота: - Не помнишь, как мы договорились? Иди уже.

-Ты же слышала Теа, - вгляделась я в утонченно-капризное лицо.

-Она ничего не знает, - улыбнулась красавица.

Келлфер терпеливо ждал нас. Я выглянула из-за плеча Иловирис: он стоял у стола, скрестив руки, и смотрел на меня в упор. От взгляда зеленых глаз словно молнии текли по телу, но теперь я твердо вознамерилась относиться к этому иначе.

Подавив в себе желание прямо сейчас поставить Иловирис голову на место и рассказать, что ее идеальный мужчина говорил мне и как я ему почти поверила, я напомнила себе, что сейчас в этом штормящем море у меня есть вполне понятная цель – и если я брошу вызов сильнейшему темному магу, то ее не достигну. Для Мара, Эльки, Джаисы я была, наверно, последним шансом выбраться из Обители живыми.

-Уже ухожу, - смиренно кивнула я Иловирис.

У той сразу заблестели глаза от предвкушения, и мне стало стыдно. Поэтому я сделала глупость: протянула руку к ее виску, словно поправляла локон, и собрала все силы, чтобы обратиться мысленно.

«Маяк сработал и на меня тоже».

Ее миндалевидные черные глаза на миг стали почти круглыми – неверие, осознание, ярость мелькнули в них. Но Иловирис нервно облизнула полные губы и сделала вид, что все в порядке.

И я понимала ее.