Кровь дракона. Искры на ветру

Глава 14 Где Элай?

В ночи растекался звон колокола, и от тревоги волосы встали дыбом. Где-то гулко гремели военные барабаны, и я с опозданием осознала, что этот бешеный ритм отбивает мое собственное сердце.

Сильва взмыла в небо стрелой, а я дрожащими пальцами затянула вокруг талии страховочный ремень, притачанный к седлу. Мимо с треском пролетел огненный шар, дохнув жаром точно из печки, и драконица инстинктивно ушла в сторону. Повернула голову и глянула на меня с презрением.

Я не Ингрид. Я не умею летать в седле стоя, с легкостью удерживая равновесие и расстреливая врагов.

Сильва, яростно фыркнув, закрутилась штопором, и я взвизгнула, цепляясь за шипы на ее шее и молясь всем богам, чтобы не вывалиться из седла. Драконица сложила крылья и рухнула камнем вниз. Потом снова вверх, обернулась. Уши заложило от перепада высот, сердце подпрыгнуло к горлу.

— Я все еще здесь, — сдавленно прошептала я, сглатывая комок в горле. — Сильва, ты прости тех двух дураков. И меня заодно…

Рявкнув, она заложила стремительный круг над крепостью, а я поймала вожжи и потянула, пытаясь заполучить управление. Драконица тряхнула головой, мотнула хвостом, пытаясь вышибить меня из седла, и шипы разодрали рубашку, совсем чуть-чуть не достав до спины. Я будто оказалась на тренировочном тренажере, только теперь сложность была неимоверная. Как там учил Элай — расслабиться⁈

— Во мне тоже течет драконья кровь. У меня чешуя, легендарный аркан, — бормотала я больше для самоуспокоения. — Ты мне не навредишь.

Внизу мелькнул драконятник, в стороне от Драхаса кипело сражение. Враги окружали, и огненный маг прицельно расстреливал Ковшика! Щит Туча пока что держался, но как долго он еще устоит? И где же Элай, когда он так нужен⁈

— Ингрид больше нет, — сказала я громко. — Сильва, мне очень жаль.

Не Ингрид, а драконицу, которая никак не могла оправиться после смерти хозяйки. Мы промчались мимо сторожевой башни, и я заметила Хильду, отчаянно машущую руками.

— Горы! — расслышала я. — Элай!

Я глянула в сторону перешейка, заметила знакомый крылатый силуэт, и сердце заколотилось быстрее. Дымок? Что Элай там забыл? Почему не летит сражаться⁈

Сжав колени, я потянула вожжи, стукнула по серебристой шее слева, но Сильва упрямо игнорировала мои приказы. Она сделала все наоборот, повернув вправо, и теперь мы летели в гущу сражения.

Моя первая настоящая битва… Я облизнула пересохшие губы и позвала кровь дракона. Здесь, под самыми звездами, в близости боя, она взревела во мне во всю мощь.

А наши проигрывали.

Пламя растекалось по щиту Туча, медлительного Ковшика методично загоняли к Драхасу. Вересу еще хуже — его окружили четверо. Я вспомнила, как спасла своего вороненка, швырнув чешую и оттолкнув от него Дымка. Разве не получится сделать то же самое ради дозорного, который поженил нас с Элаем?

Взмахнув руками, я растянула ладонями магическую чешую, бросила от души и радостно вскрикнула, когда моей магией ударило сразу двоих. Драконы закрутились, зацепились крыльями, одного отнесло на скалы, а другой выровнялся и полетел на меня.

Чешуя вспыхнула, заключая нас с Сильвой в сферу. Ветер хлестал по лицу, холодный воздух рвал легкие, но и меня, и дракона защищала мерцающая пленка легендарного аркана. Красный дракон оскалил зубы, метя в изящную шею Сильвы, но моя магия оттолкнула его еще на подлете.

— Мы летаем выше всех! — заорала я. — Сильва, вперед!

Стрелы отскакивали от нас как горошины от стены. Я настойчиво дернула вожжи вправо, но упрямая драконица ожидаемо повернула влево — так я и думала!

Мы врезались в строй врагов, разметав их по небу как кегли.

— Гаси рыжую! — выкрикнул воин.

А я отлично его поняла. Никакие это не красноперые. Иллюзия!

Сильва снова шарахнулась от огненного шара, а я ударила чешуей мага, на чьих ладонях искрилось пламя. А потом еще раз. И еще! Был бы Элай рядом, он бы затолкал огненный шарик ему в глотку, но есть только я.

— Получай! — кричала я. — Передавай привет Тириану!

Магия срывалась с моих пальцев, тесня и мага, и его дракона к скалам. Сильва почувствовала азарт боя и мчала за ними, догоняя вражеского дракона и норовя прихватить ему хвост. Пламя вновь полетело в нашу сторону, но я отбила его магией, точно мячик. Еще один пас — и снова удар.

Маг испуганно обернулся. Иллюзия слетела с него, обнажив настоящий цвет дракона — серо-зеленый, под скалы, и лицо воина — бледное, носатое, со светлой курчавой бородкой.

— Отвали от меня, стерва! — истерично выкрикнул он, швыряя очередной огненный шар.

Я злобно расхохоталась, отбила шар чешуей, и пламя полетело назад. Оно не навредило огненному магу, но свет ослепил дракона на долю мгновения, и этого оказалось достаточно, чтобы вмазаться в скалы.

Сильва взревела победителем и, взмахнув крыльями, поднялась над пиком. А после, заложив вираж, спланировала назад, пролетев над телом поверженного врага. Я не стала смотреть, а вот драконица вновь обернулась и будто взглянула на меня по-новому, запоминая.

Дозорные сумели перестроиться, Ковшик летел впереди, и щит Туча прикрывал сразу троих.

— Куда лезешь? — рявкнул он на меня. — А ну, домой! Элай приказал присмотреть…

— А где Элай? — спросила я, но мой голос заглушил очередной гул колокола.

Тревогу бить уже поздно, значит, Хильда хочет сказать что-то еще. К счастью, на этот раз Сильва меня послушалась, и вскоре мы закружили над сторожевой башней.

— Элай полетел в горы! — крикнула Хильда, приложив ладони ко рту. — Второй пик! Вив! Дымок вернулся один!

Сердце упало, и кровь будто застыла.

Записка от красноперого.

Странное поведение Элая.

Он улетел без меня, а потом Дымок вернулся без всадника.

Я направила Сильву к пику, и драконица, недовольно рявкнув, послушалась.

Каемка гор, отделяющая степь, мелькнула под нами. Я покружила немного над пиком, пытаясь разглядеть хоть что-то во тьме. Он не мог упасть и разбиться — у него крылья!

— Элай! — выкрикнула я. — Элай, где ты?

Он должен подать знак! Он не может просто исчезнуть! Мне даже мысленно не хотелось произносить другое слово, не хотелось представлять рядом с ним смерть.

Я растерянно смотрела на черный бархат гор, на серую степь, похожую на холст парусины, на атлас моря, шумящего вдалеке.

— Подай знак, — прошептала я, и лагерь кочевников, приткнувшийся к ручейку воды, озарило яркое пламя.

* * *

Теперь Сайгат точно знал — боги любят его. Без сомнений.

Враг, который почти победил, который жегся как угли из середины костра, вдруг упал точно подкошенный. Черный Огонь мучился, изгибаясь от неведомой боли. Пот выступил у него на лице, вены жгутами вздулись на шее. Облизнув губы, Сайгат присел на корточки, сгреб нож и занес его над грудью врага. Тот вдруг выгнулся от очередной судороги, и лезвие царапнуло кожу пониже шеи. Кровь выступила совершенно обычная, красная. Капли набухли и потекли ручейком, собираясь в ямке между ключицами.

Захлопали крылья, и Сайгат, ругнувшись сквозь зубы, вцепился в волосы врага и уволок его за камни. Черный дракон, встревоженный колоколом, отлетел к крепости, а теперь вернулся и покружил над площадкой, высматривая хозяина.

— Тут его нет, — прошептал Сайгат. — Он ушел, услышав тревогу.

Осторожно выглянул из расщелины. Ящер Тиная, задрожав как щенок, обделался от испуга, когда черный дракон завис над ним, выпустив когти. Сайгат брезгливо поморщился, но ядреная вонь заглушила другие запахи. Черный дракон вновь отлетел, подгоняемый звоном, вернулся.

Враг застонал, Сайгат рефлекторно зажал ему рот ладонью и сам чуть не взвыл от боли. Жжется, как адово пламя!

Отдернув руку, подул на нее, потряс, словно смахивая искры. Дракон вновь улетел, а Сайгат в сомнениях посмотрел на врага. Вот он лежит, поверженный, жалкий. Можно делать с ним, что захочется. Сайгат с размаху вонзил нож ему в плечо, провернул, но Черный Огонь лишь выдохнул воздух сквозь сжатые зубы. И это великий дракон?

Сайгат приставил лезвие к беззащитному горлу, но после отнял.

Да, он может принести в лагерь голову, но…

Вдруг его не узнают?

Все привыкли видеть врага на грозном драконе, в облаке черного дыма, все помнят опасного и непобедимого всадника, летающего быстрее ветра. Конечно, можно просто подождать. Снова напасть на Драхас и убедиться, что Черного Огня больше нет. Но, во-первых, никто больше не идет за Сайгатом. Во-вторых, ждать придется долго. Сейчас вожди склоняются к тому, чтобы уйти от Айданы или вовсе искать мира с кровниками.

Черный Огонь обещал принести Сайгата к костру целиком. Сказал — нет чести в том, чтобы глумиться над телом врага. Может, и Сайгату ответить ему тем же?

Глупый дракон, устав искать хозяина, улетел, а Сайгат ловко обхватил руки врага ремнем, затянул туже. Драконы не обжигаются и любят валяться в еще не остывших углях, чтобы выжечь овечьих блох, так что даже трусливый ящер Тиная сможет поднять связанное тело. Хлопнув ладонью по бедру, Сайгат подозвал дракона, послушно подтрусившего ближе, запрыгнул в седло и скомандовал:

— Взять.

Только на это Тинаева ящерица и пригодна: таскать овец, тяжести или связанного врага.

Черный Огонь застонал, когда острые когти впились в его тело, и Сайгат даже немного заволновался — довезти бы живьем, показать всем, кого поразил непобедимый Сайгат, истинный великий дракон, под чьими крыльями соберутся кланы.

Все потому, что его имя значит — Большая Удача.

А что такое везение, если не благосклонность богов?

Сайгат приложил руку к груди и произнес короткую молитву. Боги выделяют из прочих тех, за чьей жизнью им нравится наблюдать. Любимцы судьбы — смельчаки, о которых слагают легенды. Он, Сайгат, обещал богам, что им не будет скучно. Он, Сайгат, будет жить ярко и интересно. Так, чтобы им было на что посмотреть.

Ящер спланировал к лагерю, и Сайгат натянул поводья, направляя его прямо в центр.

— Отпускай, — скомандовал, ударив пятками, и дракон разжал когти, бросая врага оземь, и опустился рядом.

Воины вскочили с мест, взгляды скрестились на Сайгате. Он не стал ждать, пока его снова прогонят. Он начал первым:

— Я — Сайгат! Великий воин, которому нет равных ни в степи, ни за ее пределами! И сегодня я доказал это, победив нашего заклятого врага, — он обвел взглядом притихших воинов, которые так легко отказались от своего вождя, и пнул поверженного мужчину. — Это Черный Огонь!

Ответом был нестройный гул голосов, который быстро стих.

— Черный Огонь? — переспросил дядя, который отчего-то решил задержаться в клане. Уж не пророчил он место вождя одному из своих сыновей? — Тот самый воин, что называл себя великим драконом?

— Не веришь — потрогай его, — с усмешкой предложил Сайгат. — Он жжется как раскаленное железо. Но я сильнее. Потому что великий дракон только один. Сайгат. Вы не верили мне! Вы изгнали меня! Вы испугались, как вшивые шавки. И тогда я бросил вызов Черному Огню и победил его в честной схватке!

Он ходил вокруг костра, распаляя себя праведным гневом, а воины, осмелев, касались врага, отдергивали руки, кто-то пихнул его рукояткой меча, а после перевернул оружие острием. Нет, так неинтересно.

— К столбу его, — приказал Сайгат и едва сдержал торжествующую улыбку, когда приказ выполнили.

Вот так. Никаких выборов нового вождя не будет. Потому что он, Сайгат, вернул свое место по праву сильнейшего.

Врага оплели ремнями, потащили к столбу, к которому привязывали драконов. Ящеру Тиная повезло, что его характер кроткий как у ягненка. Другие драконы, потеряв всадника, приходили в ярость и становились опасны. В этом случае оставалось только ждать — смирится ли дракон с потерей. А если нет — убить.

Руки мужчины, стянутые ремнем, вздернули и привязали к кольцу. Женщины сорвали остатки рубашки, изодранной ножом и когтями дракона. Дядя Арн присвистнул, точно мальчишка, когда обнажились знаки.

— У кровников обычно один знак, — пояснил он, приближаясь к врагу. — Ну-ка, разденьте его!

— Снять одежду! — громко произнес Сайгат.

Это его приказы тут выполняются.

Штаны с врага срезали, не заботясь о том, что ножи рассекают кожу.

— Еще на спине, похоже на крылья, — заметил кто-то.

— На боку.

— И на щиколотке.

— А на груди? Что это за знак на груди? Я такого не видел!

— В нем очень много драконьей крови.

Все притихли, разглядывая врага, и тот вдруг поднял голову, разлепил глаза, полыхнувшие пламенем. Дети взвизгнули, кто-то швырнул в него камнем. Темный дым всколыхнулся вокруг мужчины, защищая, и камень отлетел прочь.

— Лучше отпустите, — хрипло сказал Черный Огонь на их языке. — Не то пожалеете.

И столько уверенности было в этом голом человеке, привязанном к столбу, так ярко вспыхнули в ночи его глаза, что Сайгат едва не зарычал от гнева. Отпустить⁈ Он подбросил на ладони нож и швырнул, и лезвие вошло ровнехонько в свежую рану на плече.

Враг зашипел, откинув голову, а Сайгат подошел ближе, выдернул нож и провел окровавленным лезвием перед лицом мужчины.

— У тебя слишком много знаков на теле, Черный Огонь, — прошептал он с предвкушением. — Я сделаю так, что их станет меньше.

Матово-черная чешуя изгибалась как языки пламени на плече, и Сайгат решил начать с него. Сперва огонь, потом можно отрезать чешуйчатое кольцо вместе с ногой, затем содрать кожу со спины и с левого бока, где тянется черный чешуйчатый меч. А после, когда враг станет умолять не о пощаде, а о смерти, вонзить нож ему в грудь — туда, где пульсирует знак, похожий на сердце.

— Ты трус, — сказал Черный Огонь, и Сайгат вдруг понял, что в пылающем взгляде мужчины нет страха. — К тому же дурак. Надо было убить меня, когда была такая возможность.

А потом в ночи полыхнуло пламя.

И Сайгат еще успел подумать, что богам, наблюдающим с высоты, все очень хорошо видно.

* * *

— Говно, а не план! — горячился Иней, оттирая с рубашки вороний помет. — Это все, что ты смог придумать? Подманить Вивианову птицу, наложить иллюзию и отправить навстречу врагам?

— Как будто твой план лучше! — выпалил Рони. — Надеть личину Ингрид, обмануть Сильву и полетать напоследок. Хотел бы я посмотреть на девчонку, которая повелась на такой убогий подкат!

— Тебе не понять, — не остался в долгу Иней. — Ты даже с вороной не справишься, не то что с девчонкой.

— Это была твоя задача — поймать! Я — мозг операции! А ты — тупой исполнитель! Барри, кис-кис-кис…

Рони протянул руки к птице, но та окончательно улетела, растворившись в ночи и каркнув напоследок нечто ругательное.

— Ты кого тупым обозвал? — холодно уточнил Иней.

— И что теперь, подеремся? — обреченно спросил Рони.

План и правда отправился вороне под гузку, и признавать это было больно, но необходимо. Если Иней ему врежет, то поделом.

— Еще чего, — хмыкнул Иней, возвращаясь с балкона в комнату Вив и небрежно поддевая пальцем кружевной лифчик, забытый на кровати. — Я лучше расскажу твоей бабушке о вопиющих пробелах в воспитании Ронички.

— А я тогда расскажу, что твоим воспитанием вовсе никто не занимался, — пригрозил Рони, забрав из его рук белье и аккуратно положив назад на кровать. — А ты, как недолюбленное дитя, жаждешь попасть в руки опытной женщины.

— Складно говоришь, — одобрил Иней. — От опытной женщины я бы не отказался. Но твоя бабуля, прости, не в моем вкусе. Есть в Айдане одна дама…

— Давай я потом послушаю твои байки, — перебил его Рони. — Пойдем лучше посмотрим, что там без нас происходит.

А небо пылало. Огненный маг отстреливался от серебристой драконицы, которая гоняла его с упорством охотничьей псины.

— Опять Вив все за нас сделает, — с обидой воскликнул Иней, выбравшись на крышу башни. — Ты погляди! Она выставила чешую! Вивиана, жги!

— Там огненный маг жжет, — возразил Рони, испуганно цепляясь за рукав Инея.

— Он обломится, — насмешливо заверил тот, успокаивающе похлопав Рони по плечу. — Уж если огонь Элая не причинил ей вреда, то эти шарики она вообще не заметит.

Вцепившись в край парапета, они напряженно наблюдали за схваткой.

— Да! Да! Как она его, а⁈

— И строй раскидала!

— Куда Вив свернула?

— Видно, Сильва решила, что с нее хватит. Повезло, что Вив не вылетела из седла, скажи? Вот нам бы досталось тогда от Элая… — протянул Иней.

— Ты правда об этом волнуешься? — изумился Рони, повернувшись к нему. — Вив могла разбиться!

— С ее легендарным арканом? — хмыкнул Иней. — Я бы не удивился, если бы она встала, отряхнулась и пошла дальше как ни в чем не бывало. Ну, может, задницу слегка ушибла… Все же Элаю бессовестно повезло: такая девушка, и лифчик зачетный… А видел Берту? У нее неожиданно красивая грудь.

— Ты можешь думать о чем-то другом? — вздохнул Рони, а после его глаза расширились.

К башне летел дракон. Черный, большой, быстрый. И без всадника.

Дымок развернулся, обдав их воздушной волной, и завис над ними, мелко помахивая крыльями.

— Он без Элая, — пробормотал Иней.

— Объезженный умный дракон, — шепотом добавил Рони.

Они многозначительно переглянулись.

— Элай без седла летает, — напомнил Иней.

— Я теоретически представляю, как он это делает. Красноперые тоже любят летать без поводьев, это оставляет руки свободными.

— Теоретически? — вычленил главное Иней.

— Просто скажи — ты в деле?

— Теперь, значит, твой план — забраться на Дымка без седла и поводьев и полететь в гущу сражения?

— Я управляю, как могу, ты шарашишь холодом, — резюмировал Рони.

— Ладно, план неплох, — Иней задумчиво почесал нос. — Только как нам сесть на Дымка?

Дракон, не найдя хозяина, отлетел и покружил над Драхасом. А Рони заложил пальцы в рот, резко свистнул, и Дымок тут же развернулся.

— Надеюсь, он нас не сожрет, — вздохнул Иней.

Дракон подлетел, захлопал крыльями и, опустившись на край башни, вытянул шею, обнюхивая парней.

— Мы свои, — тонким голосом сказал Рони, когда огромная чешуйчатая башка ткнулась ему в грудь. — Дымок. Ты… это…

— Язык проглотил? — прошептал Иней. — Надо было иллюзию Элая на себя нацепить.

— Чтобы вышло как с Сильвой? — так же шепотом ответил ему Рони. — С драконами надо по-честному. — Откашлявшись, он сказал: — Дымок, твоего хозяина здесь нет, и я не знаю, куда он подевался. Но есть я. И ты. И мы оба хотим одного — сражаться.

— И я еще есть, — торопливо добавил Иней. — Меня не забудь.

Дымок фыркнул Рони в лицо, обдав слюнями и жаром, коротко рыкнул. Повернув башку, понюхал Инея. А потом изогнул шею, отвернув голову, и приглашающе протянул крыло.

Парни вновь обменялись взглядами и кинулись на дракона. Рони вскарабкался первым, Иней за ним. Едва они устроились на широкой спине, как Дымок сорвался с места и, после стремительного падения, развернул крылья, набирая высоту.

— Ох, чую, мы грохнемся, — бормотал Рони, цепляясь за наросты на шее дракона. — Ох, бабуля точно меня убьет.

— Йиии-хааа! — заорал Иней, вытянув руки вверх, и вспышка снежной магии озарила ночное небо. — Снежинка, смотри внимательно, папочка сейчас покажет, кто тут главный!

— Главный отморозок, — тихо произнес Рони, но Иней его услышал.

— Я бы поспорил, — громко сказал он ему на ухо. — Ты, знаешь, тоже… Вроде так башковитый, а иногда совсем без мозгов. Заходи с фланга, я устрою им холодный прием!

Рони слегка надавил правым коленом, и Дымок послушно повернул. Они нагнали дозор, облетели Ковшика. Туч пригрозил кулаком и крикнул что-то явно неодобрительное. Плевать! Ветер бил в грудь, Дымок — воплощение силы — рвался в драку, и собственная драконья кровь пела ярко как никогда.

Новая иллюзия удалась Рони на славу: вот они летели одни, а вот за ними выстроился целый отряд драконов. Блестели под звездами шлемы всадников, щерились копья и острые наконечники стрел. Полотнища флагов — белых, с черными крыльями, как их форма на Играх — развернулись в ночи.

А с ладоней Инея сорвались первые холодные иглы.

— Мы летаем выше всех! — завопил друг, и Рони подхватил его крик.