Индульгенция 3. Без права на смерть

Глава 21

Глава 21

— Я тебя люблю как друга и ненавижу как любовника! У меня онемела челюсть и рука болит, — пожаловалась тяжело дышащая Танька. — А еще ты заставил меня кончить не знаю сколько раз — и теперь я разбита и унижена. Я привыкла доминировать, я привыкла держать все под контролем, но ты…

— Может, вкусный завтрак поднимет тебе настроение?

— Спасибо, я натурального белка объелась, — лениво похлопала она себя по животу. — И эта диета мне не нравится. Откуда столько сил, я не понимаю⁈ Или ты жульничал и пользовался магией? Хотя, я ничего такого и не почувствовала, но кто тебя знает…

— Да ни в жизнь!!! Все натуральное, и это… воздержание. Почти два дня секса не было, и вот результат.

— Ты страшный, — вздохнув, она прижалась ко мне. — Я с тобой больше одна в постель не лягу. Да, мы друзья, и все такое… Но ты ж монстр и пахнешь возбуждающе. А твои пальцы… М-м-м, — задумчиво провела она руками по обнажённой груди. — И знаешь что?

— Что? — шепнул я.

— Я себе никогда не прощу, если не почувствую твой член внутри себя. Лежи и получай удовольствие, гад.

— Но мы же… м-м-м, — замычал я, когда ее губы накрыли мои.

Впрочем, инициатива сразу перешла ко мне, стоило ей почувствовать мой напор. Всегда властная и даже жесткая Танька вдруг стала как испуганный котенок, что доверчиво жмется к гладящей ее руке.

Поэтому я молча стал покрывать благодарными поцелуями красивое тело моей преданной подружки. Она тоже попыталась в ответ ласкать меня, но эти попытки были решительно мной пресечены. И ей не оставалось ничего другого, кроме как принимать мои ласки.

Я был практически полностью уверен, что эрогенные зоны моей необычной подружки ничем особо не отличаются от тех, что имеют все остальные представительницы прекрасного пола. Оставалось только проверить это на практике. Поэтому следующие минут сорок были полностью посвящены тщательному изучению тайных местечек Танькиного тела, от ласк которых она улетает сильнее всего.

Меня удивило, что она не особо сильно возбуждалась от ласк своих очень симпатичных сисек.

Да, ей были приятны мои нежности с этими её прелестями, но улета в стратосферу наслаждения не наблюдалось. Зато я с чувством глубокого удовлетворения обнаружил, как сильно завелась Танька от нежных поцелуев и прикосновений к её ушкам и шее. На спинке между лопатками у нее была ярко выраженная эрогенная зона, которая носит в народе красивое название «кошачье место». Она едва не начала мурлыкать от удовольствия, когда почувствовала мои нежные прикосновения в этом месте.

Также огромное удовольствие с её стороны вызвали ласки её подколенных ямочек на стройных ножках. Я сам наслаждался этим несказанным удовольствием, лаская маленькие ножки моей подруги. И по-моему, ей это нравилось не менее, чем мне. Она у меня умница и старается не калечить свои маленькие ножки тридцать четвертого размера тесной и неудобной обувью. Поэтому там нет и малейшего намека на мозоли, а пяточки розовым цветом напоминали ножки младенцев.

Могу сказать, что к концу моего тщательного изучения эрогенных зон моей подружки я знал практически все. А Танька почти погрузилась в прострацию грез, вызванных моими ласками. И пора была уже переходить к финальной части.

Для начала я впился долгим поцелуем в желанные губы девушки. И наши языки стали сплетаться в любовной игре. Она явно наслаждалась поцелуем, не открывая глаз. Возможно, она представляла себе, что целуется не со мной, а с каким-нибудь другим красавцем. И честно скажу, что меня это не особенно заботило. Мои руки путешествовали по восхитительному телу подружки, все чаще забираясь в самые интимные местечки. Наконец я оторвался от губ ненаглядной и, раздвинув милые ножки, начал целовать внутренние поверхности бедер. Тане эти ласки, видимо, тоже были желанны, так как она подняла согнутые в коленках ножки вверх и гостеприимно развела их ещё сильнее в стороны.

Я поудобнее устроился между ними, раздвинул пошире нежные губы главной её женственности и стал нежно целовать, не пропуская ни одного миллиметра нежнейшей кожи. И она, очевидно, получала от этого огромное удовольствие. Это чувствовалось по тому, как вздрагивало и чуть двигалось её тело.

Ее как будто пронзало молнией, она выгнула своё тело, почти встав на мостик, когда я стал мощно сосать её клитор, желая сделать нестерпимой эту ласку. И в тоже время мои пальцы активно ласкали тайную пещерку девушки. Я уже чувствовал легкую пульсацию волшебной норки и видел, как одновременно с этим сжимается звездочка второй дырочки моей подружки.

Мои пальцы вошли глубже в пещерку Тани. Наверное, ей было немного больно от того, что её дырочка довольно сильно растянулась. Но это была сладкая, желанная боль. И девушке хотелось, чтобы она продолжалась, так как она даже старалась посильнее надеться разгоряченной плотью на мою руку. Мои пальцы нащупали мускулистую шейку матки девушки и стали нежно ласкать прикосновениями подушечек пальцев.

Похоже, она была уже сильно возбуждена. Я лег между её милых ножек и стал аккуратно входить в нее. Очень надеялся, что моей красотке будет хотя бы чуть-чуть приятно от совокупления со мной. Она лежала на спинке по-прежнему с закрытыми глазами и, по-моему, была полностью сосредоточена на собственных ощущениях.

Какая все же несказанная прелесть понемногу входить в женственность любимой подружки! Я просто физически ощущал нежность стенок влагалища девушки, ласково обнимающих мой член. Моя эрекция была настолько мощной, что, казалось, достигала прочности металла. Мне хотелось наслаждаться ею как можно более полно. Головка моего члена стала ударять по шейке матки девушки, и она вскрикнула. Я постарался больше не причинять ей боли, ударяя в шейку матки.

— Еще! Еще! Еще! — Танькин голос был искажен похотью. — Засунь мне палец в жопу, милый! Блядь, как же ты хорош!!!

Я повиновался и погрузил указательный палец в нежное тепло моей перевозбужденной подруги. Пусть вас не пугает вульгарность некоторых выражений, которые вполне допустимы во время совокупления. Они даже значительно увеличивают состояние возбуждения и похоти, придавая дополнительную прелесть половому акту.

Лежа на боку, я с наслаждением насаживал Таньку на свой член, от ударов которого сотрясалось все её тело, а соблазнительные сиськи девушки очень чувственно мелькали перед моими глазами. Через тонкую перегородку мой палец чувствовал движение моего члена во влагалище моей подруги.

Наконец я почувствовал, что нахожусь на грани, и вот-вот мой оргазм заставит меня оросить спермой матку моей Таньки. Но мне никак не хотелось кончать ей внутрь. Нет. Я как похотливый кобель, хотел пометить ее. Чтобы мой запах навсегда въелся в ее кожу.

Поэтому я с каким-то звериным рычанием вырвал свой член из сладких глубин ее влагалища и стал заливать семенем все, что попадало струям спермы на пути. Видимо, мои яйца накопили много семени. Поэтому досталось и животику, и грудям. Несколько капель долетело до лица и волос. Сам не ожидал, что после стольких раз во мне еще осталось так много. Это было остро, но удовольствие — запредельное…

— Сука. Нет, ну какая же я блядь, — Танька обессиленно лежала рядом и тяжело дышала. — Сорвалась!!! Видар, — ее рука нашла мою и крепко сжала ее. — Если об этом кто-нибудь когда-нибудь узнает, я тебя прокляну! Серьёзно! Возненавижу и даже смотреть в твою сторону не буду.

— Я могила, — жест закрытой молнии возле рта.

— Тогда ладно, — она сладко потянулась. — Но ты крут, чтоб мне члена во рту не держать. Давно у меня такого не было. Хотя, дай-ка подумать… Вообще никогда. Понимаю твою Навью и немного даже завидую.

— А чего завидовать-то? Тань, мы же взрослые люди — захочешь повторить, я готов. Ты красива и желанна — так в чем проблема? Конечно же, об этом никто не узнает.

— Да, придется повторить. Я ж теперь остальных с тобой все время сравнивать буду и, боюсь, сравнение будет не в их пользу. Впрочем, хватит об этом — мне жутко стыдно, и все такое. Еще раз повторю — это ни хрена не значит. Мы друзья и не более. А это был секс по дружбе.

— Все как раньше, — кивнул я, чуть сжав ее ладонь.

— Вот и ладно, — заметно повеселела она. — И кто тут обещал накормить даму вкусным завтраком?

— Это я запросто. Кстати, надо бы Гиви написать, пусть тащит свою волосатую жопу сюда. А ты, если что, только что пришла на запах свежей выпечки. Ночевала у себя и тебе не понравилось.

— Звучит правдоподобно. Звони этому муденю, а я в душ.

Но Гиви успел первым. Сначала вместо звука знакомого голоса послышался хрип, сменившийся стоном и тихим матом.

— Ви-и-идар, ты там живой?

— Бодр, свеж и готов на подвиги.

— Я тебя ненавижу! Хр-р-р… Надеюсь, хотя бы Таньке сейчас так же плохо, как и мне.

— Не надейся. Она уже с утра приперлась, довольная. Гоняет чай и уничтожает мою выпечку.

— Я ненавижу вас обоих!!!

— Дуй к нам, полечим.

— Ща. Приду в себя и приползу. Если увидишь рядом с воротами валяющееся тело, помоги ему достойно уйти в последний путь, -после этого он сбросил соединение.

Прикинув время, я тоже решил освежиться.

Забыл, что в душе Танька, но вышло нормально. Я потер ей спинку, она мне. Все в рамках приличия. Ну, полапал, конечно, не без этого — фигурка у нее нереально красивая.

— Пока мы наедине, делай что хочешь, — шепнула она, тяжело дыша. — Но на людях все, как обычно.

Черт, вот опять! Я развернул ее и резко вошел сзади. Она не сопротивлялась — наоборот, выгнулась по-кошачьи и стала подмахивать, вопя от удовольствия.

Мои руки порхали по ее телу, а губы жадно терзали ее, доводя до оргазма. Тормозов не было. Мы темные — у нас другое отношение к сексу. Похотливые звуки смешались со звуками льющейся воды. Она отдавалась как в последний раз, а я просто наслаждался процессом.

Конечно же, мы задержались, и потом пришлось по-быстрому приводить себя в порядок и делать вид, что мы уже давно сидим за столом.

Гиви приполз минут через пятнадцать и являл собой ходячий труп — отекшая морда, синяки под глазами, трясущиеся руки. Но чашка с горячим чаем быстро вернула румянец на его рожу. Даже зубами стучать от холода перестал.

— Мы будем звать тебя не Лич, а Трупик. Это кличка тебе больше идет, — с усмешкой заявила Танька.

— Я буду звать тебя Стерва, потому что в тебе ни фига нет сострадания. Мало того, что вчера пили какую-то бурду, смешав благородный напиток со всякими ядами, так и потом ничего не обломилось. — грустно отозвался он.

— Настя не дала? — понимающе усмехнулся я.

— Ага. Дошли до ее дома. Я такой — желал бы посмотреть, как у тебя все устроено. Особенно спальню. Куртуазно так, с намеком. А она- в сети посмотришь, — и закрыла перед носом калитку, зараза. Представляешь?!!!

— Так тебе и надо. Не хрен к чужим невестам яйца подкатывать, -съязвила Танька.

— Так Видару же похер! Если что, он бы мне сказал. А раз молчит, значит, можно. Но теперь я сомневаюсь — если она по пьяни не дала, то по трезвому точно фиг чего обломится. Бедный я, несчастный… Может, хоть ты…

— Даже не думай. Мои принципы незыблемы, — еле заметно стрельнула она в мою сторону глазками. — Уверена, что ты быстро найдешь себе тут подружку и даже не одну.

— Твои слова, да Кощею в уши. А то скоро на все, что движется, кидаться буду. И вообще, с чего вы-то такие с утра бодрые?

— Я Темноводная, мой недогадливый друг. И любая жидкость, несущая в себе яд, легко нами усваивается. А Видар из рода мастеров проклятий. А алкоголь — это яд, почти проклятье, имеющее физическую форму. На него всякая гадость тоже плохо действует. А вот ты — трупик. У вас на все мертвое иммунитет, а алкоголь живой. Значит, и эффект сильней.

— Такое себе объяснение, как по мне…

— Ну, еще я выпила литр воды. Думала, что сдохну.

— А вот в это поверю. Видар?

— Почти то же самое. Глаза минут пять разлепить не мог.

— Ладно. Считайте, я вас перестал ненавидеть, — после чего он, видимо, окончательно придя в себя, накинулся на еду.

Ну да, организмы одаренных сильны, да и регенерация работала вовсю, выводя токсины. Каждый из нас имел природную защиту от всякого — просто ей надо было дать время, чтобы поработать.

— Чем займемся? — Танька эротично слизывала крем с пирожного так, что мы оба залипли на это зрелище.

— А это… эту… В библиотеку пойдем, в общем, — нашел в себе силы на ответ Гиви.

— Ты сейчас так красиво ругнулся или правду говоришь?

— Чтоб ты знала, библиотека — это такое место, где хранятся знания, и сидят всякие умные красотки.

— Тогда тебе точно туда не надо. Ищи место, где тусуются глупые.

— Это я и так знаю, — отмахнулся он. — Но надо книги всякие получить. А потом предлагаю сходить и посмотреть, что здесь и где находится. И главное, выяснить места, куда не добивают следящие артефакты.

— А вот это уже интересно, — согласно кивнул я. — Тогда переоденусь по-быстрому, и пойдем.

— Настю звать будем?

— Не. Она же как рыба-прилипала. Придет в себя, сама нас найдет. Пока сами все разнюхаем. Да и Пургена поискать надо, не нравится мне это затишье.

— Думаешь, уже начал действовать?

— Да кто ж его знает. Но подозреваю, что пока присматривается. Он маг земли, поэтому спрятаться, сами понимаете, может так, что никто не найдет. Я его чувствую, но в отдалении. Где-то на другой стороне академии ошивается. Все, я убежал.

Я заскочил к себе, скинул домашнюю одежду, переоделся в форму. Ношенное засунул в бытовой артефакт очистки — он и постирает все, и высушит, и погладит. Посмотрел на себя в зеркало — улыбнулся отражению. Утро отлично началось, посмотрим, что покажет день.

Явился я к друзьям уже при полном параде — красавчик же, хоть и рожа дюже мрачная. Но это нормально — мы ж не светлые, чтобы постоянно улыбаться, как идиоты, фальшивыми улыбками. Ага, они даже людей режут с благостным выражением лица. Буе, сейчас меня стошнит!

— А этот, как его там… Рюрикович. Он к нам опять полезет? — спросила Танька.

— Определенно, — с энтузиазмом кивнул Гиви. — Я бы очень расстроился, если бы он этого не сделал. Отмудохать главу дисциплинарного комитета — это же лучшая запись в резюме Мранных. Да к нам после этого все самые отмороженные обиженки потянутся! Причем не всякие там неудачники, а бунтари против системы. Так что наша цель — мы против всех!

А вот это мне знакомо и близко по духу. Бунт, бессмысленный и беспощадный, у меня в крови. А если он еще и имеет смысл, то жизнь начинает играть новыми красками. К тому же к Рюриковичам у меня отдельный счет, и жаль, что плату возьму не я. Хотя, кто сказал, что я не могу тоже поучаствовать, играя на своем поле? К тому же этот гавнюк своим вчерашним опрометчивым поступком сам развязал мне руки, ноги и магию. Пусть трепещет свет — тьма идет!!!

— Видар, сделай лицо попроще, а то я тебя уже бояться начинаю, — стукнула меня кулачком Танька.

— Вот чую, он что-то задумал. Прям жопой ощущаю. Надеюсь, это будет весело? — с надеждой посмотрел на меня Гиви.

— Дружище, ты ж меня знаешь. Мы рождены, чтобы нагнуть этот мир! И начнем с академии. От нас будут рыдать, от нас будут шарахаться, нас будут боготворить. А теперь погнали — зло само себя не совершит.

— Да!!! — стукнулись мы ладонями. — Мранные идут…

Ну, мы и пошли покорять, нагибать и расставлять приоритеты. Подобных нам академия еще не видела и, наверное, не увидит. Молодость и вера в себя — вот главные компоненты будущего блюда. Ну, и немного безумия в качестве приправы. Это будет… весело.