Индульгенция 3. Без права на смерть

Глава 19

Глава 19

— Ой, там, кажется, кого-то бьют? — перебила она меня. — Нехорошо это. Вмешаемся?

Посмотрев в нужную сторону, я увидел интересную картину — трое светлых, не стесняясь собаки, обсыкающей рядом стоящий куст, били четвертого светлого ногами. Так, без огонька — чисто для профилактики, учили его жизни, как мне показалось. Очкарик орал, матерился и прикрывал голову, всем своим видом показывая, что учеба не идет ему впрок. А я то признаюсь думал, что таким нравится учится…

— Спасем? — проявила несвойственную ей жалость Настя.

— Еще чего, — отвернулся я. — Помоги себе сам — вот девиз академии.

— Но его же бьют!!!

— Значит, так надо. Вот спасем мы его, а вместе с тем возьмем на себя все его проблемы — мы ж в ответе за тех, кого приручили. И этот лузер будет тянуть нас на дно своими дохлыми кондициями. И нам из-за него придется влезть в конфликт со светлыми. Так-то я не против надрать им зад, но должна быть веская причина для этого.

— Или интересная, — вмешалась в разговор Танька, профессионально оценивая удары этих молодчиков.

— Или так, — согласился я. — Вот если бы светлые пинали темного, я бы влез. А так — свои собаки грызутся, чужая не лезь.

— Но ты же говорил, что мы будем принимать к Мранным светлых.

— Конечно. Но сильных духом и телом. Ботаники-заучки, не могущие прибежать десять километров по пересеченной местности с грузом за плечами, мимо.

— А ты можешь?

— Я и больше могу. Но не буду. Потому как не княжеское это дело — бегать. А вот ты побежишь, потому как сиськи у тебя есть, а вот есть ли сила в ногах — большой вопрос. И остальные тоже — халявы никому не будет.

— Ох, и грозен ты, царь батюшка, -пошутила она.

— Я есть царь!!! — грозно нахмурив брови, я сделал максимально суровое лицо и бахнул эфиром в небо.

— Первачи совсем оборзели. Уже магией вне полигона балуются, — двое из ларца, одинаковых в одежде, как выскочили, как выпрыгнули из кустов!

А меня паранойя и рефлексы. Поэтому тут же улетели обратно от моего Серого удара по яйцам. Визжали как сучки, честное слово.

— Не убил? — равнодушно спросила Танька.

— Вроде нет. Но если что, Гиви поднимет и скажет, что они такими и были.

— Походу это дисциплинарный комитет был, — Трупкипанидзе был всезнающ, как столетняя библиотекарша. — Надо бы добить, чтоб потом проблем не было.

— В жопу. Еще на них время тратить. Я выпить хочу, поэтому давайте чуть ускоримся.

Оставив этих лузеров-попрыгунчиков страдать, мы рванули ко мне и вот уже минут через пять были у ворот.

— Охренеть!!! — Танька спрыгнула с шеи Гиви и рванула к дому по красивой, вымощенной камнем дорожке. Гиви следом за ней — у нее во время бега короткая юбка сильно задиралась, вот и подсматривал, похабник.

— М-да, это, конечно, далеко не Стандарт. Впрочем, вываливать по пятьдесят тысяч в месяц за подобное даже для нас перебор.

— Я принес роду очень много денег, поэтому могу себе это позволить. Причем дом снял отец, без моего ведома — это, типа, благодарность такая.

— И ты тут будешь жить совсем один?

— Вряд ли. Скоро прибудут Навка и Мавка.

— Это что еще за шлюхи⁈

— Лучше тебе их так не называть — особенно Мавку. Не посмотрит, какая ты там графиня — пополам порвет и даже не напряжется.

— И кто же эти милые леди, что решили скрасить твой досуг? — тут же переобулась она.

— Уже лучше, но давай без фанатизма. Вот как появятся, так и узнаешь.

— Ты такой загадочный…

— Ага. Как пять рублей золотом — все хотят использовать.

— Видар!!! У тебя жрачки тут столько, что хватит полк накормить! -выскочила Танька из дверей, едва меня не сшибив. — Только бухла нет.

— Что значит — нет? — раздался голос Гиви. — Милостью Чернобога у нас есть все.

— Пару ящиков прихватил, — понимающе кивнул я.

— У меня только водка. А, еще наливка есть, — тут же вспомнила Танька.

— Я пуста. Алкоголь с собой не ношу. Да и не наследница я — кольца поэтому нет.

— Я тоже, но дед мне сделал, — новоиспеченная графиня дышала энтузиазмом. Кстати, им вроде позже должны были графство дать. Где-то через месяц, а дали уже сейчас. Впрочем, это не мое дело — захочет, сама расскажет. — Где будем сидеть?

— Давайте на свежем воздухе. Я тут мясо нашел — сейчас такой шашлык забацаю, пальцы съедите! — выскочил Гиви. — Видар, тащи стол под навес, девчонки, накрывайте поляну, а я буду творить. Мне не мешать под страхом зомби-апокалипсиса.

В его руке сверкнул разделочный нож, лицо стало хищным, глаза налились тьмой, и он исчез в доме.

— Горячий парень, — прокомментировал я и послушно пошел следом, прикидывая, как этот огромный стол вытащить через дверь в одну морду. Сомнений не было. У нас всегда так — если один командует, остальные двое просто подчиняются, не задавая вопросов.

Так что спустя минут двадцать матов, вывихнутого плеча — и последовавших за этим повторных матов, стол за которым могли легко разместиться человек десять, гордо стоял во дворе, внушая размером и пугая весом.

Потом я пошел переодеваться — форма академии была, конечно, красивой, но дома я предпочитал одежду посвободней.

Потом ко мне забежала Танька, решившая тоже сменить шмотки. Ничуть не стесняясь меня, она быстро разделась, потребовала, чтобы я оценил ее нижнее белье, получил по рукам, потому что полез оценивать на ощупь, получил болючий укус за ухо — за то, что полез повторно. И в общем всем все понравилось. Мне ее белье, ей мой стояк в штанах. Значит, она по-прежнему секси, и все ее хотят, даже друзья.

А Гиви тем временем вдохновенно творил и вытворял. Эфир вокруг него так и гудел. Летали ножи, какие-то банки со специями, приправами, соусами. Закатав рукава по локоть, он склонился над чашей с мясом и делал странные движения, будто его то ли гладил, то ли уговаривал. Жуть.

Но в том, что касалось мясных блюд, Гиви реально не было равных. Даже отец, когда как-то попробовал шашлык в исполнении моего друга, сам не заметил, как умял пару шампуров. А после позвонил отцу Трупкипанидзе и предложил его сыну работу у себя поваром. Посмеялись, конечно, но правда, похожая на лесть, от Раздорова очень зашла Вахтангу, и с тех пор наши дружеские отношения стали еще крепче. Дружба семьями или родами очень дорого стоила в наше время. Тем более, повторюсь — наша компания считалась очень влиятельной. Можно сказать, мы были мажорами высшего света, стоявшие максимально высоко в табели о рангах среди других аристократов. Потому и Настя хотела к нам — это автоматически повышало ее рейтинг. Уверен, когда ее отец об этом узнает, то будет очень доволен.

Так что, пока Гиви вытворял, мы решили выпить — этот потом догонит, а у нас выпивка греется. Стол ломился от еды — студенты народ запасливый, но очень любят халяву. Поэтому решили есть то, что было у меня на столе, чтобы не пропало. Белое полусладкое «Темная долина» полилось в бокалы, и первый тост был традиционный — за нас с вами и хер с ними. Чокнулись.

Настя сразу решила выпить на брудершафт, но я был пока еще трезвый, и время для разврата не пришло. А то знаю я ее увлекающуюся натуру. Эта и Таньку не постесняется. Хотя последнюю никто не стеснялся — давно уже привыкли.

Опять пошли разговоры, которые крутились вокруг того, как я выжил. Особенно их заинтересовала тема Дикой Пустоши. Я рассказал сильно урезанную версию, но и этого хватило, чтобы впечатлительные девчонки периодически хватались за сердце. И выглядело это… волнительно. Поэтому я нагнетал, выставляя себя героем, который страдал и превозмогал.

Потом появился Гиви, неся в руках сразу десять шампуров. День перестал быть томным, а слюной, что у нас закапала, можно было залить город. Жуя нежнейшее мясо я, признаюсь, стонал от удовольствия. Только в такие минуты понимаешь, что такое гастрономический оргазм. За это Гиви можно было простить все его нынешние и будущие прегрешения. Запах стоял просто сумасшедший, а он довольно скалился, глядя на нас. Любил он всеобщее обожание. Особенно если оно было заслуженным.

— Гиви, не был бы ты моим другом, я бы тебя вот прям тут изнасиловала, только за твою готовку, — заявила Танька, вытирая губы.

— Представь себе, что я в данный момент не твой друг. И могу даже немного посопротивляться, — тут же с готовностью отозвался он.

— Да, кстати, я вот этого вашего понять не могу, — нахмурилась Настя. — Ну переспала бы ты с ним, и что? Это ж для здоровья полезно, да и вообще… Свои же все?

— Глупость говоришь, — вспыхнула Танька. — Ну вот смотри — трахнусь я, например, с Видаром, а дальше-то что? Начнутся ревнивые взгляды, ненужный контроль, попытка меня ограничить. И в результате мы поругаемся, и у меня на одного друга станет меньше. Партнеров я могу каждый день менять, а вот друзей, даже таких балбесов, как они, попробуй еще найди. Таких, чтобы в ванной можно было смело мыло поднять, повернувшись к ним спиной. Смекаешь, о чем я? Доверие — вот ключевое слово наших отношений. Абсолютное и безоговорочное.

— Вы какие-то неправильные темные. Не бывает у нас такой дружбы.

— Говори за себя. Хотя да, мы такие вот. Все удивляются, а нам пофиг.

— И что? Прям ни разу не сорвалась?

— Не путай меня с собой. Да, я люблю секс, но умею расставлять приоритеты. Разовое удовольствие не стоит руин отношений. Так, все. Надоели умные речи — пьем!!!

Как говорится, между первой и второй и проклятье не пролетит. Поэтому мы и отмечали — культурно, попрошу заметить, — изредка посматривая в сторону небольшого пруда, в котором была чистая вода. При желании он вполне мог бы сойти за бассейн. Квадратный, где-то четыре метра на четыре, с теплой, нагретой солнцем водой. Поплавать нет, а вот охладиться самое то. Но мы еще недостаточно нагрелись, поэтому пили, строя планы мести всем, кто не с нами.

Задача номер один — поставить в коленно-локтевую позу старшаков. Потому как эти первые полезут качать права. Всезнающий Гиви обозначил приоритеты по двум самым главным союзам. Вой в ночи — темные, оборотни и ликане — тупая безмозглая сила, которой было много. Потому как их рода плодились, как не в себя, и в академию отправляли сразу по десять-двадцать морд.

Ну, и светлые — Паладины веры. Опять же тупые фанатики, но могущие говорить правильные слова, привлекая последователей. По факту те еще мрази, но за ширмой благочестия. Предпочитали действовать чужими руками. Но если что — могли и сами влезть в драку, прикрываясь идеалами мира и любви.

То есть, нам надо было в первую очередь показать самым сильным, что мы можем огрызаться и больно. Остальные нам были неинтересны, поскольку прямо или косвенно, но подчинялись этим двум.

Нет, был еще союз — Верные — эти были с принцессой Кристиной. Типа, следили за порядком, не давая разгуляться темным и светлым. Но в дела особо не лезли, предпочитая кичиться своими родами — у нее собрались все сливки темной аристократии. Но нам туда не надо, потому как мы сами по себе. Но подмять нас под себя захотят — тут к оракулу не ходи.

Первачи — первокурсники — самые бесправные существа академии. Делай с нами что хочешь: издевайся, бей, даже насилуй — слова никто не скажет. Пока у тебя нет защиты, ты никто. Решил влезть в эту клоаку — будь готов, что будет больно и обидно. Это касалось всех, кто не мы — прогибаться никто из нас не умел и не собирался этому учиться.

Хотя, к слову, Кристину я бы нагнул — это было в моих личных планах. И Свету, конечно же, тоже — но тут все стало сложней, и намного, в свете последних событий. Впрочем, нет не дающих, есть плохо просящие.

Дальше Насте вдруг пришла идея провести фотосессию в таком замечательном месте, как это. И пофиг, что эти фото не утекут в сеть, и их не увидит мир — для внутреннего пользования можно.

Эта идея привела Гиви в восторг, и он разразился кучей идей, которые на пьяную голову были восприняты девушкой вполне благосклонно. Настя рванула переодеваться, наш горячий парень готовить площадку — конечно же, съемка предполагалась в бикини или, если повезет, топлес. И конечно же, на живописном фоне деревьев, пруда или еще чего-то там. Конечно же, подальше от чужих глаз — наших, то есть. Он уже пустил слюни, что Настя ему даст, прям не сходя с места.

А я что? Мне пофиг. Во-первых, я уверен, ему ничего не обломится — она не настолько пьяна, да и вообще, крайне избирательна в отношениях. Кривдин не в счет — холостые выстрелы встречаются у всех. Ну, и во-вторых, когда надо было реально затащить бабу в постель, Гиви растекался медом, а многим темным дамам это не нравилось. Они у нас жесткие и предпочитают силу в отношениях, а не словесную пыль.

— Не обломится ему, — словно эхо повторила мои мысли Танька. — Дал бы ты ему пару уроков, что ли…

— Это еще зачем? У него вроде и так все получается, пусть и не со всеми.

— А затем, что на него иногда больно смотреть. Вот взять тебя — не был бы ты моим другом, я бы уже скакала на твоем члене, без перерывов на обед. От тебя веет силой, властью и животной похотью, от которой у нормальных баб коленки дрожат, а ноги сами разъезжаются.

А глядя на этого, хочется его пожалеть, погладить по голове, но никак не залезть в штаны. Поэтому он и обломается с любыми сильными по духу женщинами. Впрочем, я бы ни при каком раскладе за него не вышла, хотя, признаюсь, раньше иногда думала об этом.

— Это еще почему?

— Да у них в семье царит махровый патриархат! Женщины — бесправные существа, которых крайне редко выводят в общество. Шагу самостоятельно не могут ступить. Сидят в золотой клетке и всем довольны. Поэтому они и женятся на всяких из обедневших родов.

— Ну, у нас ситуация иная.

— Верно. У вас вообще бывает редко больше одной жены. Думаю, это связано с проклятием Дара. Однако с тобой все по-иному — заметь, раньше мы часто ругались, спорили и даже иногда дрались. А сейчас нет. То ли твой дар стал более контролируемым, то ли перерос во что-то другое, что позволяет тебе не создавать вокруг себя хаос.

— Ага. Хаос у меня внутри. Веришь — нет, но за последнее время я ни дня не прожил спокойно. Все время куда-то бегу, сражаюсь, отбиваюсь. Минуты затишья воспринимаю только как передышку перед новым боем. Бесит это сильно. Хочется уже тормознуть, оглядеться, отдышаться. Но нет. Хотя, я не жалуюсь — так даже лучше. Всегда готов к любым неожиданностям — хоть к свадьбе, хоть к похоронам. И даже своим.

— Вот за это я тебя люблю и уважаю. Ты изменился, и мне это нравится. Настоящим мужиком стал. И задницу подкачал — как орех, не сразу и сожмешь.

— Да понимаю я. Но иногда хочется побыть таким, как Гиви, например. А он, смотри — Настю снимает, болтает без умолку, вынося мозг. И ей же это нравится — она расслаблена, потому что не чувствует угрозы. Воспринимает его просто как, ну, типа агента, которому за это деньги платят. Переспит она с ним? Вряд ли. Будет ли хорошо общаться? Очень вероятно.

Со мной же все было бы не так — если с ним вот это все она воспринимает именно как фотосессию и возможность развлечься, то если бы это делал я, она бы рано или поздно полезла ко мне в штаны. Потому как меня воспринимает не как друга или приятеля, а именно как партнера.

— Ну, так вы же с ней помолвлены, так что все логично. Или нет?

— До недавнего времени это нам обоим было не нужно, и Настя даже сама настаивала на разрыве. А теперь вот не хочет.

— Отодрал?

— Было дело. Злой был, пар надо было выпустить, а тут она… Кстати, не знаю, откуда я знаю, но у нас гости. И кажется, сейчас будет драка.

И в такт моим словам сильные удары, сотрясшие ворота, бесцеремонно нарушили нашу идиллию…