Имя твоё — человек

Глава 5 Трудно жить без пистолета

Вагон гравипоезда, как и следовало ожидать, был набит до отказа. Утро. Все, у кого нет личного транспорта, спешат поскорее добраться до работы на общественном. Но если раньше Аня, Да-Рэй и Осьминожка довольствовались местечком у дверей, где толкаются, ругаются и пытаются шарить по карманам в поисках плохо лежащего имущества, то сегодня всё было иначе. Во-первых, Да-Рэй и Осьминожка должны приехать на работу прямо из больницы, другим маршрутом, а во-вторых, Нойгеш сразу же бесцеремонно растолкал пассажиров. Аня шла следом, уткнувшись ему носом в затылок. Они уютно угнездились в дальнем уголке. Причём жучара Нойгеш не упустил возможности потеснее прижаться к спутнице.

— Извини, тайон, здесь жуткая теснота, — весело произнёс он.

— Вот засранец… — хихикнула Аня. — Всё равно люблю.

И проболтали весь двадцатиминутный путь от «спального района» до центра о пустяках. Потому что о серьёзном успели наговориться ещё дома. Дома…

Впервые с того злосчастного дня, когда автоматический «похититель» катэри прихватил Аню с Земли, она почувствовала себя дома. В квартире Нойгеша, заваленной компьютерными запчастями чуть не по самый потолок. Причём случилось это задолго до прошлого вечера, в самый первый приход «в гости». Помнится, ей тогда смертельно не хотелось возвращаться в осточертевшую государственную комнатушку. Удержал только «барьер» в голове, о котором Аня теперь вспоминала не иначе как со смехом. «Чего я боялась?.. Ладно, это мои личные проблемы. Чего ОН боялся, спрашивается?» Нойгеш действительно вёл себя так, словно тоже преодолевал какой-то психологический барьер. Интересно, какой? Впрочем, сейчас это неважно. Важно то, что они оба говорили и не могли наговориться. Касались друг друга и не могли расцепить руки. Это не просто «приятно провели время», когда после тесного общения обоим нечего сказать друг другу, а женщина, вдобавок, ощущает себя опустошённой. Так было с Андреем. Под конец отношений Аня вообще наутро чувствовала себя нагло ограбленной. Интерес Андрея к другой девушке она восприняла со вздохом облегчения, и с чистой совестью выставила к двери его чемодан. Нойгеш… С ним всё было иначе. Они оба получили гораздо больше, чем отдали. Так всегда бывает, когда отдаёшь с любовью.

Огромный уличный лифт с прозрачными стенками, натужно скрипя разболтанным механизмом, спускал вывалившуюся из чрева гравипоезда серую толпу. Лифт останавливался на разных уровнях, работники молча покидали плохо проветриваемую кабину. До самого низа, где располагался ресторан, доехали немногие, и точно так же молча «рассосались» по своим конторам. Только наша парочка осталась на улице. Так или иначе, стоило дождаться Да-Рэй и негуманку, тари уже сообщила, что они едут.

— Вечером я тебя встречу, — заявил Нойгеш. — Хватит с меня твоих уличных приключений. Аня улыбнулась.

— Я позвоню тебе, — сказала она, подумав при этом: «Ещё не всем показал, что я твоя женщина? Что ж, показывай. Не возражаю».

Её повеселила мысль о малообъяснимом духовном сходстве людей и рунн. Различие верований и обрядностей не играло большой роли. Основные психотипы оставались теми же, что на Земле, что на У-Найте. Вот таких идеалистов-бессребреников, как тари, на родной планете Аня практически не встречала. Да и здесь их что-то негусто. А ведь, казалось бы, тари к людям генетически несравнимо ближе рунн…

— У нас почти все различия внутри, — Нойгеш как всегда безошибочно угадал, о чём думала его любимая. — Но вот что касается души, то да, ты права. Слишком много сходства.

— Ищешь доказательства теории отца? — тихонечко спросила Аня.

— Зачем их искать? Вот они, — отставной «умаби» по-хозяйски положил руки на её бёдра. — Я не шучу, тайон. Посмотри на женщин-сен и поищи десяток различий между ними и собой. А потом я тебе покажу древние изображения, сохранившиеся в пещерах Двойного хребта, и ты поищешь сходство.

— То есть, в древности ваши женщины были такими, как я? — девушка старалась говорить потише — они опять вступили на «минное поле» запретной для У-Найты темы.

— Я бы даже сказал — более фигуристыми. Угадай, почему тот долбанный «порядочник» потребовал в качестве взятки именно тебя, а не другую работницу? С точки зрения рунн ты …не очень красива — уж прости за хамство. Это для меня ты лучшая из женщин, но я говорю вообще. Зато на всё, что ниже шеи, у полноценного мужчины-рунн должна быть …э-э-э …нормальная реакция. Знаю по себе.

— Да уж… — Аня невольно рассмеялась, вспомнив прошедшую ночь, и вообразив, как они сейчас выглядят со стороны. Стоят в обнимку, шепчутся. Дама краснеет. Вот уж точно — парочка. — Но это значит…

— Да, мы искусственные, — Нойгеш зашептал ей это в самое ухо. — Я говорю и о рунн, и о вас. И о тари, если уж на то пошло. Ты удивишься, но и на Каттэ тоже есть пирамиды. Понятное дело, никто из наших учёных там в развалинах не копался, но это тоже факт.

— Нас создавали для чего-то по одному образцу?

— Да. По образцу себя любимых.

— У вас сохранились изображения этих Создателей?!! — сдавленно пискнула Аня.

— Их автопортреты, если так можно выразиться. Но голографий у меня нет, придётся тащить тебя к папаше. Не очень-то он будет рад тебя видеть, но ничего, перетерпит… Он не то, чтобы не любит инопланетян, — Нойгеш поспешил ответить на незаданный вопрос. — Старикан помешан на продолжении рода, а мы с тобой…

— Понятно… — вздохнула девушка. — Если он будет настаивать, чтобы мы расстались, ты подчинишься?

— Никогда.

— Из упрямства, или?..

— Или.

— А как же твой род?

— Сестричка продолжит. Что касается меня, то я уже пытался жить с женщиной-рунн. Спасибо, больше такой глупости не повторю.

— Чем же тебе жена не угодила? Ну, кроме того, что пустилась в загул… как и мой бывший.

— Хочешь знать? — усмешка рунн была и печальной, и гневной одновременно.

— Да, хочу. Мне, понимаешь ли, не всё равно, какую боль носит в себе мой милый.

— Тогда слушай, — Нойгеш подавил вспышку гнева: дошло, что Аня интересуется не из праздного любопытства. — Наших женщин веками воспитывали в духе абсолютного подчинения мужчине. Я не говорю о Матерях — они для всех рунн святыня — я говорю о женщинах-сен. Эти всегда были собственностью, вещью. За последние лет триста нравы смягчились, женщины стали занимать высокие должности в правительстве и вести торговлю, но всё равно многое осталось. Свадебные обряды, например, когда согласия женщины никто и не спрашивает, всё решают её родственники. Или в быту — если женщина приняла подарок от мужчины, который не доводится ей мужем или близким родственником, это приравнивается к измене. Женщины отвечают исподтишка и ранят до крови. Внешняя покорность, а за спиной спрятан острый нож… Моя жена всегда была образцовой и послушной, что не помешало ей переспать чуть не со всем полком.

— Тебе не нравится показная покорность ваших женщин, — Аня коротко резюмировала исповедь любимого. — А я, по-твоему, какая?

— Яркая, — Нойгеш ответил не задумываясь. — Ни в коем случае не добрая, но в тебе есть чувство справедливости. И …ты вся на виду, ножей за спиной нет.

— У нас говорят — фиг в кармане, — вздохнула девушка. — Или камней за пазухой… О, а вот и наша пропажа явилась.

Из коробки уличного лифта вышли Да-Рэй и Осьминожка. Аня помахала им рукой.

— Привет, долговязая, — Нойгеш оскалился в ехидной улыбочке. На прикосновение щупальца Осьминожки ответил лёгким пожатием. — Ну, как дежурство? Больницу не спалили?

— А должны были? — тари чуть склонила голову набок, улыбаясь. — Если и был какой-то заговор, то я его проспала… Ань-Я, нам пора.

— Вижу… — сказала Аня, разом погрустнев. После Нойгеша общество кухонных работниц казалось ей серым и унылым, а от перспективы весь день крошить овощи хотелось взвыть в полный голос.

Словно прочитав её мысли — скорее всего, просто угадав по скисшей физиономии — Нойгеш коротко поцеловал её.

— Не скучай, — сказал он. — Обязательно позвони, чтобы я выехал тебя встретить… За мои дела не волнуйся, я управлюсь раньше.

— Люблю…

— Тайи, нали шенни…

«Люблю, душа моя, — мысленно перевела Аня. — А ведь он не выпендривается. Он в самом деле говорит то, что думает… как и я…» На душе стало так тепло, будто Аня действительно вернулась домой. «Тайи, нали шенни…»

Но увы. Всеобщий и неумолимый закон подлости не замедлил проявить себя в образе вездесущего Карсо, с которым три подруги столкнулись в коридоре.

— Дура, — процедил он, обращаясь к Ане. — Сама голодранка, и голодранца нашла. Нет чтобы поступить по-умному… А, что с вас взять, самки.

— Подглядывать за другими, между прочим, некрасиво, — серебристо прозвенела Да-Рэй, видя, что её земная подруга закипает.

— А ты вообще помолчала бы! — вспылило начальство. — Работу на свежем воздухе медик прописал? Будет тебе работа на свежем воздухе! Пойдёшь контейнер разгружать, раз такая умная выискалась!

— Тари работы не боятся, — длинная равнодушно пожала плечами.

— Слышь, подруга, — сказала по-русски Аня, проводив шефа злобным взглядом, — а не пора ему на нары?

— Куда? — не поняла тари.

— В тюрьму, — охотно пояснила товарка.

— Мы одни нэ справимься, — Да-Рэй покачала головой. У неё звук «е» всегда был похож на «э», когда больше, когда меньше. — Надо сказать Нойгеш… Нойгешу. Он дольжэн помочь.

— Да, — опять вздохнула Аня, надевая пластиковый передничек, висевший перед дверью кухни. — Он поможет, это точно. Только потом он нас поубивает — за то, что втравили в неприятную историю.

— Тебя нэ убьёт, даже в шутку.

— Эт точно… Ладно, вечером поговорю с милым. Объясню ему ситуацию. Если просто не согласится помогать, я его пойму. Но если не согласится помогать потому, что ему всё пофиг… Значит, я ошиблась.

— Вы с ума посходили? Вы хоть понимаете, куда лезете сами и во что втягиваете меня?.. Йато!.. Если ваш работодатель ни в чём не виновен, он вас в канализации утопит! А если виновен — тем более!

— Твои предложения? — Аня сидела, скрестив руки на груди, всем своим видом изображая полное согласие с аргументами любимого и в то же время — решимость совершить задуманное.

— Сидеть и не высовываться — вот мои предложения! — рыкнул Нойгеш. — «Служба порядка» и без вас справится, если сделать всё по уму! А вы предлагаете мне жуткую авантюру, в которой сами рискуете больше всех! Ради чего, спрашивается? Чтобы посадить в тюрьму подонка, который через год откупится? Кайта нэс… Я думал, вы умнее!

— Я сегодня была на разгрузке контейнера, — как бы между делом вставила Да-Рэй. — Опять маута привезли втрое больше, чем асана. И опять излишки забрали всё те же неприятные рунн… Видишь ли, друг Нойгеш, я понимаю твоё беспокойство, однако каждый день промедления оборачивается загубленными жизнями. Ведь наркозависимых рунн становится всё больше, ты это знаешь лучше нас. Моя совесть не позволяет мне сидеть и ждать, пока кто-то решит проблему.

— Твоя совесть могла бы и помолчать! — прорычал Нойгеш, раздражённо плюхнувшись на диван. — Ты не спасёшь всех нариков планеты.

— Зато я могу наказать одного из тех, кто убивает ваши души.

— Как ты его накажешь, позволь спросить? Отшлёпаешь?

— Если у меня не будет иного выхода — убью.

— Любимый, она не шутит, — сказала Аня. — Поверь, если тари готова убить, это очень серьёзно. Нойгеш нервно потёр пальцами виски, словно у него болела голова.

— Вы. Одни. Туда. Не пойдёте, — чётко разделяя слова, сказал он. — Ясно? Всё равно ведь полезете, ненормальные, так я вас хотя бы проконтролирую… Не возражать!.. А теперь, чокнутые, слушайте сюда, два раза повторять не буду…

«Итак, пока две телепатки морочат Карсо голову, одна придурочная, обвешанная мини-техникой, лезет в кабинет. А отставной сержант направляет её действия дистанционно. Просто, как и всё… идиотское. Прав был Нойгеш. Надо было аккуратно навести полицию, и всех делов…»

В душе Аня не соглашалась с этим аргументом. Да, можно было через того же Нойгеша закинуть в «службу порядка» какую-нибудь наживку, после чего Карсо повязали бы. Только и здесь любимый был прав: максимум через год поставщик маута выйдет на свободу. А тем, кто навёл на него «легавых» и сорвал поставки сырья, будет очень плохо. «Ты паришь над миром, но торговец раем вынет душу из тебя за героин», — пела в своё время группа «Ария». Здесь «раем» — дословный перевод руннийского слова «хид» — торговали на широкую ногу. В центре и на окраинах, на оживлённых транспортных развязках и в полупустых переулочках можно было встретить торговца хидом. Доза стоила недёшево: если бы Аня захотела купить, на два шестидневия ей пришлось бы отказаться от еды, ночевать на улице и ходить на работу пешком. Случалось, на торговцев нападали. Труп напавшего, как правило, находили на следующее утро. По частям. Случалось, «служба порядка» проводила громкие рейды по задержанию наркоторговцев. Которые в итоге заканчивались тихим пшиком: «сверху» приходило ценное указание, и всех задержанных отпускали.

«Ежу понятно, большие полицейские чины поправляли своё материальное положение, тупо наезжая на наркоторговцев, — думала Аня, в последний раз проверяя оборудование, навешанное на неё заботливым отставником. — Блин горелый, неужели нужно было улететь за Малую Медведицу, чтобы убедиться, как беспредельна человеческая глупость? Потому что рунн, хоть и отличаются от нас генотипом, духовно — родные братья… Человеки…»

Как Нойгеш ухитрился вклиниться в систему охраны, Аня не знала и знать не хотела. Главное, что его голос звучал в микроскопическом наушнике, придавая уверенности, а на реальные предметы накладывались спроецированные прямо в мозг компьютерные метки. Система «дополненной реальности» на У-Найте была очень хорошо развита. Аня и без того знала все коридоры, но раз любимый считает, что так будет надёжнее — пусть считает. Главное, он «ослепил» камеры слежения по маршруту её следования. Вот, кстати, что окончательно сбило Нойгеша с пути истинного, так это наличие в скромном ресторане системы слежения, не связанной с сетью «службы спокойствия». К чему бы честному хозяину такие сложности, а?

— Осторожно, справа в комнате кто-то есть, — зашелестел наушник. — Собирается выходить… Пережди в подсобке, там нет камер.

Аня молча подчинилась. Из комнаты вышел полноватый рунн — она его узнала. «Ведущий учёт» — бухгалтер по-земному — завершил свои дела и спокойно отправился домой.

— В его кабинете тебе делать нечего, — снова заговорил Нойгеш. — Всё криминальное твой начальничек наверняка держит у себя. Вот туда и иди. Не теряй времени.

Приборчик, названия которого Аня не запомнила и аналогов в земной технике не нашла, определял степень опасности направления. Стоило повернуть голову, и прямо в зрительный центр мозга проецировался радужный столбик. При взгляде на дверь хозяйского кабинета этот столбик заметно подрос, обзаведясь интенсивно красной верхушкой.

— Вижу, — сказал Нойгеш. У них был уговор — Аня подаёт голос только в самом патовом случае. — Там система контроля ДНК входящего. Погоди, я её отключу… Не отключается, зараза… Сейчас с другой стороны зайду…

Пока ненаглядный возился с системой контроля, Аня огляделась и прислушалась. Издалека доносились голоса: Да-Рэй цветисто выражала уважаемому Карсо благодарность за более подходящую работу и высказывала пожелание насчёт зарплаты. Пожелание, как нетрудно предположить, было встречено в штыки. Теперь про Карсо минут на десять можно забыть.

— Заходи. Я глушанул контроль, восьмую часть шата он не отличит тебя от хозяина.

«В базу ДНК-контроля забрался? Ну, умелец! — восхитилась Аня. — Ладно, не будем терять время».

Приоткрыв наполовину дверь, Аня мышкой шмыгнула в хорошо знакомый кабинет. Темновато, и свет не включишь. Фонарик тоже не годится, могут засечь. Искать на ощупь?

— Не нервничай, я тебя поведу, — наушник зашелестел голосом Нойгеша. — Прямо перед тобой стол с терминалом. Там был ещё один контур защиты, я его отключил. Врубай машинку, данные я сам солью.

— Секунду, — девушка поправила натянутые на руки перчатки. Перчатки были руннийские, с расчётом на когти, и при любом удобном случае пытались соскользнуть. — Включаю. Тут куча паролей.

— Справлюсь. Займись пока осмотром шкафчика справа.

Все предметы вдруг словно подсветились зеленоватой дымкой — это Нойгеш включил систему ночного видения. Что он там говорил по поводу армейской «сбруи», жучила? Часа три возился, настраивал на человеческий мозг… Шкафчик, что удивительно, оказался почти без сюрпризов. Не считать же таковым несложный замочек, который удалось вскрыть простенькой электронной отмычкой. Зато его содержимое было достойно внимания. Коробочка с кристаллическими носителями тут же была вывернута на стол. «Дополненная реальность» услужливо подсунула идентификатор каждого кристалла. Это оказались записи системы слежения, архив за несколько лет.

— Кое-что нашла, — едва слышно зашептала в микрофон Аня.

— Засунь в терминал кристаллы за последние десять шестидневий. Остальное брось, не успеем, — зашелестело в ответ. — Посмотри под столом.

Мысленно обругав себя безмозглой курицей, Аня сунулась под стол. Ага. А это что за ящичек? Всезнающий комп подсунул ей подсказку: в такой таре здесь перевозят крупные суммы наличными или ценные вещи. Прикасаться к нему категорически не рекомендовалось: подобные ящички, как правило, снабжены автономной системой защиты содержимого. Аня и не стала туда лезть. Просто зафиксировала идентификатор контейнера и оперативно вынырнула из-под стола. Вовремя.

— Я слил всё, что нужно, — сказал Нойгеш. — Верни кристаллы в коробку, вырубай терминал и уходи. Время на исходе.

— Поняла, сворачиваюсь.

Обратный путь много времени не занял. В раздевалке Аня быстренько освободилась от «сбруи», упаковав миниатюрную технику в плёнку и сунув в коробочку с пищевыми полуфабрикатами. Наскоро переодевшись, она обтёрла лицо и руки дезинфицирующей салфеткой, и поспешила к выходу.

Эпохальная битва за зарплату уже подходила к концу: Да-Рэй при активной моральной поддержке Осьминожки сражалась за каждый лау. Карсо то отступал, то переходил в контратаку. К моменту появления Ани в обеденном зале тари успела отвоевать прибавку в пятьдесят процентов и собиралась развить успех, но в этом уже не было необходимости.

— Хорошо, уважаемый Карсо, — сказала она, сбавив тон. — Конечно, за тяжёлую работу полагалось бы платить больше, но об этом стоит поговорить позднее.

— Вымогатели, — буркнул начальник. — Вы меня разорите.

— Конечно, разорим, — хихикнула Аня, когда они вышли на улицу. — Обязательно разорим. Дай только срок.

— Останемся без работы. Чем будем оплачивать содержание нашего космического корабля? — прагматично заметила Да-Рэй.

— Назревает большая дипломатическая игра, нам скоро будет не до ресторана… Ой, Нойгеш, где ты это украл?

Прямо перед девушками над площадкой зависла старенькая капсула с потёртыми бортами. А из дверного проёма высунулся крайне недовольный Нойгеш.

— Садитесь и поехали, — зло бросил он. Возражать ему никто не стал.

«Не успел совершить одну глупость — тут же вляпался в другую. Винить некого, сам ведь напросился».

Сам-то напросился, но желание хорошенько побить авантюристок никуда не делось. Это ж надо было придумать — устроить охоту на наркоторговцев, когда надо думать о будущем контакте своих планет с более развитыми цивилизациями! Хотя надо отдать должное безупречной логике Да-Рэй. Хидом торговали и до появления на У-Найте каваанцев с их священной пищей, но два растения, пригодные для его производства, давно были под контролем и добыть «листики» можно было только по двум-трём каналам. То есть рынок поделен, вклиниться не получится. Если не найти ещё один источник сырья, который гарантированно вне подозрений. Вот он и нашёлся. Каваанский маут — шишковатый корнеплод, дешёвый и сытный, руннийские домохозяйки иногда используют его при варке супов. Исключительное право на его поставку принадлежит каваанским торговцам, а те уже сбывают его в священные столовые. Но ведь выискался какой-то умник, который сумел выделить из простого овоща сырьё для изготовления хида… и которому Нойгеш Рили при встрече непременно что-нибудь оторвёт.

«В память о тебе, Райшат Рили. Да будет спокойна твоя душа, брат, я не упущу случая отомстить».

Нойгеш до сих пор не мог забыть, как старший брат, всегда весёлый, общительный и добрый, за короткое время превратился в жалкое существо с трясущимися руками. Погасший взгляд, бессвязное мычание вместо нормальной речи. А когда наступала ломка… Отец часто бывал в отъезде, мать жалела старшенького, совала ему деньги, только бы не воровал. Не помогало. Хид и тогда стоил немало, а с каждым разом наркотика требовалось всё больше и больше… Однажды Райшат пропал, прихватив с собой украшения матери и семейный бюджет в виде отцовской электронной карточки. Отыскали его через шестидневие. Умиравшего не столько от истощения, сколько от передозировки… А ещё два шестидневия спустя торговца, который приохотил его к наркоте, обнаружили на улице забитым до смерти. Убийцу так и не нашли. Ну кто мог подумать на щуплого подростка, младшего брата Райшата? Разве такому заморышу под силу убить взрослого крепкого парня?

С тех пор судьба помотала Нойгеша по галактике, но где бы он ни пускал корни, у наркоторговцев в том районе сразу начинались проблемы. И никто никогда не мог его заподозрить. Ну, «умаби», и что? Всем ведь известно, что этим отморозкам всё пофиг. Вот сомневаться в их крутости не рекомендуется никому, а остальное их нисколько не волнует… Что ж, блажен, кто верует. На У-Найте тоже знали это мудрое высказывание.

«Но здесь-то я подставился как зелёный новичок… Хотя ещё можно всё исправить. Данные, хвала Богине-Матери, у меня, а не у моей чокнутой».

«Чокнутая», намурлыкивая какую-то мелодию, возилась у кухонного синтезатора — готовила ужин. Нойгеш не удивился бы, если бы после шпионских похождений в кабинете начальника у неё было неестественно возбуждённое состояние. Но — нет. Анна выглядела как будто даже подавленной, словно эта история причинила ей боль. Неужели и в её семью вошла та же беда?

Он не знал родного языка своей девушки, иначе слова песенки, которую она тихонечко напевала, навели бы его на другие мысли.

Петь птицы перестали, Свет звёзд коснулся крыш. В час грусти и печали Ты голос мой услышь…

— Ужин, — Анна с улыбкой, хорошо скрывающей те самые грусть и печаль, поставила на столик поднос, уставленный широкими чашками со снедью. — Хватит тебе консервами питаться.

— Какой кошмар, — притворно ужаснулся Нойгеш. — Прощайте, мои мечты о роскошной личной капсуле!

— Ничего. Годам к ста двадцати купишь, — рассмеялась девушка. И вдруг, внезапно оборвав смех, состроила виноватое лицо. — Ты …прости нас.

— Простил уже, — хмыкнул незадачливый контрразведчик. — Более того — пока ты колдовала на кухне, придумал, как подбросить нашу добычу «порядочникам», чтобы ни одна сволочь к нам не прицепилась.

Анна улыбнулась, но уже как-то …по-другому, что ли. Только через мгновение Нойгеш понял, что именно было «по-другому»: она сейчас смотрела на него не как влюблённая девчонка, а как взрослая женщина, знающая себе цену.

— Ешь давай, пока горячее, — в её улыбке было то самое тепло, которого он не знал со дня смерти матери. «Ну, и как мне на неё сердиться?»

Наутро, проводив её до работы — это уже стало традицией — Нойгеш позвонил одному знакомому. Разговор шёл о некоем новом заказе, и со стороны казалось, будто мастер по настройке вычислительных систем обсуждает условия работы и оплаты. По странному стечению обстоятельств в тот же день отделение «службы порядка» пятнадцатого района, где располагался ресторан, получило по обычной почте весьма интересную посылку. Имя и код отправителя ничего не значили — при проверке выяснилось, что таковой персоны не существует в природе — но имя получателя вызвало весьма неоднозначную реакцию в отделении.

А офицер третьей ступени Осни Амаро, ознакомившись с содержанием посылки, думал только об одном. «Карсо, скотина! Я его уничтожу!!!»

То, что общество Тарины встретит известие о войне неоднозначно, не вызывало сомнения. Но чтобы настолько неоднозначно… Глава Высшего Совета, анализируя поступающие сведения, мрачнел с каждой минутой. Неужели они столько лет шли по ошибочному пути?

Вряд ли. Просто путь, избранный тари, возможно пройти лишь при отсутствии агрессии со стороны иных цивилизаций. Если бы Тарина сохраняла свою изоляцию… Но, сделав первые шаги в космос, невозможно надолго остаться в стороне. Рано или поздно должно было случиться нечто подобное. Вера тари в высоких духом иных не оправдалась. Хотя это ещё как сказать. Быть может, оправдается другая вера — в неизбежную встречу с друзьями? Слабое утешение для тех, кто пережил обрушение привычного мира.

Мнения в обществе разделились, причём радикально. Молодёжь, например, в большинстве своём выражала возмущение «проявлением подлости» со стороны расы катэри и записывалась в силы самообороны. Тари постарше осуждали Высший Совет за то, что принял жестокое решение — убивать разумных иных, которым, вероятно, ещё не поздно объяснить ошибочность их пути. А потом и помочь. Демонстрации сторонников обеих «партий» у домов местных управителей в ряде городов даже переросли в потасовки! Неслыханное дело. То есть если двое юношей подрались из-за девушки, это осуждалось, но не считалось преступлением. Что взять с подростков? Гормональные всплески плюс ещё не развитый самоконтроль. Драчунам потом объясняли, что внимание девушки следует привлекать вовсе не безобразными выходками. А здесь — драки из-за несовпадения мнений!

Если не принять меры, общество Тарины, не имеющее силовых рычагов сдерживания, обрушится за считанные дни. Без всякой войны.

— Достойный Каэ-Тал, — Глава поприветствовал новенького — главу Совета обороны. — Тебе досталось самое трудное.

— Трудности меня не пугают, — ответил невероятно молодой тридцатилетний (!) глава. — Меня пугает возможность хаоса в обществе.

— Меня тоже. Что ты предложишь? Не возрождать же нам внутренние войска?

— Боюсь, к этому всё идёт, достойный Тори-Маэ. Мы должны пресекать беспорядки в зародыше, иначе упустим время и потеряем всё. Я предлагаю обратиться к народу с призывом организовывать группы по поддержанию порядка. Молодёжь охотно согласится.

— Хорошо. Что делать с порывом старшего поколения, желающего проповедовать среди катэри наши идеи? Это же самоубийство.

— Думаю, стоит призвать мирно настроенных тари составить программу по миссионерской деятельности, но при условии, что они примут активное участие в обороне. Пусть прячут детей, укрывают в надёжных хранилищах наши архивы и произведения искусства, помогают разворачивать полевые медцентры. Мне кажется, Верховный Маргат не откажется немного помочь в реализации этого плана: старшее поколение более религиозно, чем молодёжь.

— Я не думал об этом… — проговорил Глава. — Видимо, я уже слишком стар, чтобы понимать молодых.

— Ты один из достойнейших тари, но ты прав — когда речь идёт о защите дома, за дело берутся молодые, — сказал Каэ-Тал, на миг отведя взгляд в знак глубочайшего уважения к собеседнику. — У меня есть сомнение, достойный Тори-Маэ, помоги разрешить его.

— Ты обращаешься ко мне как к судье совести? — удивился Глава.

— Да.

— Тогда говори, друг.

— Не знаю, достойно ли выпустить во всепланетную сеть несколько новых исторических фильмов, главной идеей которых будет защита родины? Ты знаешь, манипуляция мнением запрещена, но сейчас, когда планета в опасности, мы не можем жить категориями мирного времени.

— Главная опасность — соблазн использовать запретные методы и в мирное время, — сказал Глава. — Кто сможет проконтролировать тебя, кроме твоей же совести? Никто. Потому будь осмотрителен. Ты вступаешь на путь по тонкому мосту через пропасть.

— Я верю, что не сорвусь — мне не дадут сорваться.

— И я верю в то же.

— Тогда позволь мне разработать свод законов военного времени. Если не все космические цивилизации достаточно развиты духовно, чтобы жить в мире, мы должны предусмотреть опасность встречи с ними и в будущем.

— Ты мудр, — Глава смотрел на молодого тари с таким же глубоким уважением, с каким тот смотрел на него. — Совет не ошибся в выборе. Сколько времени тебе понадобится для решения озвученных в нашей беседе проблем?

— С обращением о создании групп по поддержанию порядка я выступлю немедленно. Фильмы уже снимались, они будут доработаны в нужном ключе дней за десять. Что же до приёма делегаций от различных течений общества…

— …то я возьму их на себя, — Глава уловил мыслеобраз молодого воина. — Верховный Маргат мне поможет. А прочие проблемы будем решать по мере их возникновения.

Ярко-синий взгляд молодого тари, полного решимости, вызвал в душе пожилого Главы странное чувство. Если бы не чудовищность этого предположения, он бы подумал, что завидует. Завидует не молодой силе, а способности совершать ошибки — тому, чего он сам себя лишил, стремясь к верховной власти.

Пусть Каэ-Тал ошибётся в чём-то — это неизбежно. Он не ошибается в главном: нельзя во время войны жить по законам мирного времени. Это самоубийство для любого общества.

«Мерзавец… Уничтожу!»

Осни Амаро умел скрывать свои эмоции, но сейчас готов был разнести кабинет. Карсо, сволочь поганая, хранил запись его, с позволения сказать, знакомства с проклятой терранкой на отдельном кристалле! Убить мало… Нет, не убить — превратить его жизнь в дождливый ад!

Но как? Как это сделать, если негодяй хранит у себя записи, способные раз и навсегда погубить карьеру Осни Амаро? Терранка — мелочь. Хуже другое: Карсо тщательно фиксировал факты передачи взяток. А это — срок. Серьёзный, чреватый весьма неприятными последствиями для жизни и здоровья кабинетного стража порядка.

Отцу не расскажешь — убьёт. Начальник не упустит случая продемонстрировать руководству свою честность и непредвзятость, посадив подчинённого. Остаётся таинственный некто, сумевший раздобыть эти сведения. В записке, найденной на одном из кристаллов, этот некто уверял, что слишком личное из терминала и архивов Карсо удалено. Правда ли это? Проверить можно только рискнув, поставив на кон всё. Осни Амаро рисковать не любил. Но какие открывались перспективы, если некто не обманул!..

— Служба порядка! — сдавленно шепнула одна из поварих, высунувшая нос в коридор. — Ой! Они «ведущего учёт» арестовывают!

— Правильно делают, — прокомментировала это событие другая повариха, руннийка постарше. — Нечего было выписывать нам штрафы на пустом месте.

— А начальника на месте нет… — вздохнула Аня. Работы на кухне по случаю «маски-шоу» были остановлены. Всё равно полиция всех каваанцев из ресторана разогнала. — Какая досада. Вот бы он порадовался, а?

— Тебе-то что? — огрызнулась старшая повариха. — Чем уважаемый Карсо тебе не угодил?

— Потому что он засранец. Редкий, — не задумываясь, ответила девушка. — Тоже штрафанул нас на ровном месте.

— Он это дело вообще любит, — буркнула молодая повариха. — И руки распускает. Я мужу пожалуюсь…

Между поварихами вспыхнула перебранка: старшая явно неровно дышала к боссу, а младшая его терпеть не могла. Да-Рэй, воспользовавшись моментом, оттащила Аню в сторонку.

— Нас будут допрашивать? — спросила она.

— Обязательно и непременно, — Аня подтвердила её опасения. — Включаем мороз и прикидываемся ветошью.

— Не поняла…

— Извини, это опять образные выражения. Просто притворись глупой инопланетянкой. Рунн почему-то очень нравится этот психотип. Ну, а что говорить, Нойгеш нам заранее растолковал.

— Хорошо. Но Карсо нет на месте. Его предупредили?

— Боюсь, что да…

— Очень плохо. В том числе и для нас.

Осьминожка, если хотела, умела ходить бесшумно. Прикосновение её щупальцев успокоило подруг хотя бы на время. Пока полицейские не начали вызывать работников по одному. На допрос.

Да-Рэй «отстрелялась» быстро. Да, был конфликт с шефом, связанный с необоснованным штрафом и переводом на разгрузочную площадку. Нет, ничего эдакого не замечено. Да, как только что-то станет известно о местоположении Карсо, она первая помчится в «службу порядка». Всё? Ну и славно… Следующими давали показания поварихи. Там дело немного затянулось, поскольку дамы опять переругались. За ними допросили Аню. Та тоже, состроив наивную мордашку, заявила, что ничего криминального за боссом не замечала. Да и странно было бы, если бы заметила — Карсо ведь не совсем дурак, чтобы светить свои делишки перед работниками. Офицер согласился с этим доводом, но арест на имущество Карсо всё же наложил. Аргументы, обнаруженные в терминале хозяина, были убийственны.

На выходе из кабинета Аня нос к носу столкнулась с офицером третьей ступени Осни Амаро. И …ничего не произошло. Оба сделали вид, будто в первый раз друг друга видят.

— Ну, что там? — Да-Рэй сразу утянула подругу в раздевалку.

— Всё на месте, кроме контейнера, — ответила по-тарийски Аня. — Точно, его кто-то предупредил… Вот же ж сука… — это уже на языке родных осин. — Ушёл. Смылся. Слинял.

— Нойгеш сможет отследить его по идентификатору контейнера?

— Отличная идея, подруга! — Аня враз повеселела. — Он со своим контейнером точно не расстанется!

— Всех просим выйти в обеденный зал! — послышался голос офицера.

Собрав в зале ошалевших от неожиданных событий работников, господа офицеры официально объявили ресторан и всё прочее имущество хозяина находящимся под арестом.

— Нам искать другую работу? — хмуро поинтересовался один из грузчиков.

— Если пожелаете, — офицер важно заложил руки за спину и выпятил грудь колесом. — Но уже завтра согласно закону сюда будет назначен государственный управляющий. Ваши трудовые договоры сохраняют силу. Если ваш хозяин ни в чём не виновен, ему возвратят нормально работающий ресторан. Если его вина будет доказана, ресторан будет продан новому хозяину. Для вас мало что изменится. А сейчас расходитесь по домам. Завтра утром придёте на работу, как обычно.

«Мог бы и покороче выразиться — сидеть и не рыпаться, — подумала Аня. — Ох, любят рунн долго и красиво повыражаться… А этот-то …Ос-с-сни …как смотрит! Сейчас дырку на мне протрёт. Нет, линяю отсюда, пока не приказал задержать до выяснения!» Решение было претворено в жизнь с максимально возможной скоростью.

— У Земли необычно большой спутник. Следящих станций на нём нет, практически все спутники связи находятся ниже и «смотрят» на планету. Разведчики выбрали идеальное место для наблюдения.

— Результаты?

— Весьма ожидаемые, господин. Люди разделены культурно-этническими барьерами, любая попытка преодоления которых натыкается на противодействие со стороны властей. Сильнейшей административной единицей на планете является государство под названием Соединённые Штаты Америки, однако у этого государства имеются не менее могущественные противники. Прежде всего — самый многочисленный народ: китайцы. Согласно расшифровке телепередач, китайская экономика признана наиболее динамично растущей, и через некоторое время станет крупнейшей на планете. Однако исходя из установки искать …союзников, способных на реальные действия в данный момент, разведчики выделили из информационной сети наиболее часто упоминаемую организацию, угрожающую самому существованию сильнейшего государства — её название произносится как «Алькайеда». Собранные данные по вышеназванной организации, идеологией которой является религиозный фанатизм, на этом кристалле, господин.

— Спасибо, можешь идти… Офицер, поклонившись, вышел.

— Не стоит делать ставку только на одну силу, Верховный. Можно сотрудничать с этой, как её, Алькайедой, но лишь для того, чтобы шантажировать правительства сильнейших государств Земли. Террористы только для этого и годятся.

— Так и поступим, — согласился Верховный Командующий. — Впрочем, из террористов получаются отличные солдаты-смертники… Религиозные фанатики, да? Что ж, можно сыграть на их вере… Прикажи готовить дипломатов для обеих интересующих нас сторон и для нескольких крупных государств Земли. Неизвестно, где именно нам улыбнётся удача, а мы не имеем права на поражение.

Сообщение на коммуникатор пришло почти сразу после звонка Анны. Девушка рассказал, что их разогнали по домам, и она скоро будет. А тут такая незадача.

— Извини, тайон, мне нужно срочно выехать на заказ, — он тут же перезвонил ей. — Езжай к себе, я вечером в гости наведаюсь… Как — зачем? У тебя кровать шире… Кто засранец? Ах, я… Сама такого выбрала, никто не заставлял… Ну, до встречи! Люблю.

Мысленно Нойгеш поблагодарил Богиню-Мать за то, что люди, в отличие от тари, плохо распознают ложь. А он сейчас солгал любимой девушке. Сообщение было вызовом, и не куда-нибудь там по компьютерным делам, а к куратору. Вот теперь он точно влип.

Встречи с куратором происходили весьма нечасто. Как правило, они маскировались под заказ по наладке компьютерной сети в одной фирмочке, занимающейся индивидуальным пошивом модной одежды. Из портняжек программисты понятно какие, потому выезд специалиста по компьютерам никого не удивит. И вообще, кому придёт в голову бредовейшая мысль заподозрить почтенного хозяина фирмы в том, что он не последняя фигура в военной контрразведке? Да об этом факте не знала даже его жена, не говоря уже о работниках!

Нойгеш не подозревал. Он находился в прямом подчинении у этого почтенного рунн.

Уважаемый Наридо, исполнив все необходимые формальности, пригласил специалиста в кабинет и тут же включил контур защиты. Этот контур Нойгеш устанавливал сам, и знал, что взломать его способны считанные на пальцах одной руки рунн на планете.

— Ты что себе позволяешь? — куратор, мгновенно превратившись из почтенного заказчика в разгневанное начальство, сразу же «наехал» на агента. — Тебе что было приказано? Следить за инопланетянками! Какого демона ты затащил терранку в постель?

— Раньше мне не требовалось разрешение начальства, чтобы полежать в постели с девчонкой, — огрызнулся Нойгеш.

— Ты не путай тёплое с мягким! — вспылил куратор. — Забыл о правилах? Так я напомню!

— Я о них и сам помню, — процедил Нойгеш, прекрасно осознавая правоту Наридо.

— Замечательно! Он, видите ли, помнит! А с подопечной спит дух твоего почтенного предка, да?.. Ладно, это ещё половина проблемы. Догадываешься, о чём я сейчас заговорю?.. Вижу, что догадываешься. Умный. Где был твой хвалёный ум, когда ты перешёл дорогу «службе порядка»? Давай-давай, доставай мозги из задницы и быстренько соображай, как будешь выкручиваться.

— Меня вызывают к координатору? — невесело усмехнулся бывший «умаби», пробарабанив коготками по столешнице.

— Хуже — к самому! Поздравляю, приятель, ты умудрился вляпаться в большую политику.

— Можно писать завещание, или так управитесь? — раз такое дело, Нойгеш позволил себе съязвить.

— Слишком много о себе мнишь, отставной офицер первой ступени! — фыркнул куратор. — Для начала — ты отстранён от дела. Твою дальнейшую судьбу решит сам. Как ты завершишь свои отношения с терранкой, мне безразлично, но если в ближайшее шестидневие тебя заметят около неё — тогда составляй завещание. Вот номер. Позвонишь и спросишь насчёт нового интерфейса для прогулочной космояхты. Тебе скажут, куда явиться. Всё!

«Всё? — мысленно повторил Нойгеш, ковыряясь в компьютере куратора — нужно было оправдывать легенду. — Так уж и всё? Нет, уважаемый Наридо, ещё нет. Ты и не подозреваешь, какой подарок мне сделал!»

На встречу с координатором Нойгеш вылетел сразу же после условленного звонка. Космояхта и правда была роскошна, а её хозяин — немолодой высокопоставленный военный — сразу произвёл впечатление решительного рунн.

— Приятно познакомиться, уважаемый Нойгеш, — координатор, вопреки ожиданиям, встретил провинившегося агента приветливо. — Я получал о тебе только положительные отзывы. В чём дело?

— Это долго объяснять, уважаемый…

— Координатор, — тот не пожелал назвать своё имя, и это было хорошим знаком. Если бы Нойгеша списали, незачем было бы играть в такую крутую секретность. — Кстати, внешность, которую ты видишь, сконструирована терминалом яхты. Твои мысли насчёт секретности верны. Не удивляйся моей догадливости, я и сам когда-то был агентом… Но рунн, который желает переговорить с тобой, известен всей планете. Ему от тебя попросту незачем скрываться.

— Я буду рад встретиться с уважаемым Сайто, — тонко улыбнулся Нойгеш.

— Да, дураков у нас не держат. Ясного неба, уважаемый Нойгеш, — голографический призрак растворился. А в каюту, шагнув сквозь ставшую прозрачной силовую плёнку двери, пожаловал сам — министр обороны. Нойгеш склонился, всем своим видом демонстрируя уважение.

— Давай без церемоний, офицер первой ступени Рили, — спокойно проговорил Сайто. — Присаживайся. Разговор предстоит интересный и долгий.

— Ясного неба, уважаемый Сайто. Я шёл сюда, желая предложить тебе весьма выгодную комбинацию, — с почтением произнёс Нойгеш, садясь напротив министра. Надо же — куда его занесла нелёгкая.

— Какую же? — поинтересовался министр.

— Меня отстранили от дела. Следовательно, не будет никакого нарушения правил, если терранская девушка станет моей законной женой.

— Вот ты о чём? — шипящий смех министра был холодным, словно лёд на вершинах гор. — Устраиваешь свои личные дела за счёт Конторы?

— Если устройство моих личных дел пойдёт на пользу У-Найте, то почему бы и нет? Или нам уже не нужны союзники?

— Терранка, ставшая женой рунн не по расчёту, а по доброй воле, будет гораздо активнее продвигать на своей планете идею союза с нами, это верно, — согласился министр. — Но для этого ей ещё нужно попасть на Терру. А ты подумал, что этой авантюрой подпишешь смертный приговор и ей, и себе? Тирги-сен, узнав о таком успехе нашего ведомства, обязательно расстарается на свадебный подарок в виде какой-нибудь транспортной катастрофы.

— Мне безразлично, что там думает эта чиновная дрянь, — фыркнул Нойгеш. Тут все свои, можно не стесняться в выражениях. — Свою женщину я уж как-нибудь уберегу, не забывая, разумеется, об интересах родины.

— Вот язвить на эту тему не стоит, — сурово одёрнул его Сайто. — Знаешь, а ты меня удивил. Когда мне сообщили о твоих выходках, я собирался тебя списать. Но сейчас подумал, что если можно обойтись без трупов, то лучше поступить именно так. Не люблю лишней крови, знаешь ли. Раз уж ты так напрашиаешься, прими мои поздравления. Женись. Прикрытие обеспечу. И — ты сам знаешь, что нашёптывать супруге по ночам помимо ласковых словечек.

— Надеюсь, от меня не станут требовать, чтобы я отчитывался куратору обо всех подробностях своей супружеской жизни?

— Знаешь, что написано в твоём личном файле, Нойгеш Рили? — едко усмехнулся министр. — «Дерзок до потери всякого уважения к начальству». Поверь, это большой минус для контрразведчика, но именно это — одна из главных причин, почему тебя ещё не списали в расход. Никакому умнику не взбредёт в голову, что подобный тебе раздолбай может работать на наше ведомство… Вашу безопасность на церемонии мы обеспечим, а дальше сам будешь крутиться. Дело о поставках маута и производстве хида пусть раскручивает «служба порядка». Не суйся туда сам и отговори женщин. Мы постараемся, чтобы его не спустили на тормозах. Там замазаны персоны, приближённые к дипломатическому ведомству, это для нас такой подарок! Шлюха Тирги и на этот раз отвертится, но будет вынуждена поумерить свою активность в Правительстве… Можешь идти, офицер первой ступени Рили. Твой куратор получит соответствующие инструкции. …Нойгеш не верил своим органам чувств.

Он жив. Его не списали. Воистину, наглость — второе счастье. Он даже вырвал у судьбы несколько более-менее спокойных шестидневий, а как дальше сложится, будет видно. Сейчас не получится просчитать ситуацию на десяток ходов вперёд. Слишком много неизвестных переменных в уравнении.

— Привет, Банчи, — едва оказавшись на площадке космопорта, Нойгеш включил коммуникатор и принялся названивать. — Как дела?.. Ну, вот и отлично, что хорошо. К тебе можно заскочить?.. Да, мне нужна твоя помощь… Послушай, Банчи, я тебе помог? Помог. Вот и ты мне помоги. Задержишься на работе на пару шатов, ничего от тебя не отвалится. Я же не задаром тебя задерживаю… Очень хорошо. Буду у тебя через половину шата. Ясного неба!

Нойгеш с едва заметной улыбкой поднял лицо к небу, наливавшемуся нездоровой краснотой заката. Завтра опять будет гроза. Ну и пусть. Свою грозу он только что пережил. Анна сегодня дождётся его. За это стоило побороться.

— Уважаемый, сюда можно только жильцам, — молоденький рунн, сидевший в «дежурке» у входа, хлопнув большущими глазами, резво нажал на сенсор, и перед носом Нойгеша возникла прозрачная стена.

Вместо ответа он продемонстрировал юнцу свою ношу — средних размеров коробку, обёрнутую не пластиком — тканью с нанесенными символами.

— Ох, прости, уважаемый, — мальчишка, только что исполненный своей значимости, расплылся в доброжелательной улыбке. — Не гневайся, я должен проверить.

— Валяй, — последовал ответ. Парень в своём праве, какие тут могут быть возражения? Да и нет в коробке никакого криминала.

— Ясного неба тебе, уважаемый, и счастья! — паренёк, просканировав визитёра и его ношу, встал и учтиво поклонился.

Ответом ему была кривоватая усмешка. Отставной «умаби» прекрасно знал, как щедра стерва-судьба на неприятные сюрпризы.

Как Анна отнесётся к его предложению? То есть, решив дело без её ведома и участия, он поступил строго в соответствии с законами рунн. Но у людей-то другие законы. Не пошлёт ли она его куда подальше? А ведь может.

«Ну, это если я поведу себя как полный идиот. Можно же обстряпать всё по-умному». Вот это как раз он и собирался сейчас проделать.

Он надеялся застать Анну одну, но у неё в комнате сидели обе подруги. Конечно, если его нет рядом, она от них ни на шаг. Разумно, но он-то рассчитывал на разговор вдвоём. Что ж, придётся соответствовать всем законам руннийского общества. Он же свататься пришёл, или где? А какое сватовство без свидетелей?

Нойгеш, честно говоря, уже сам не был рад своей затее. Демоны побери эту долбанную политику…

— Привет, солнце, — Анна явно хотела вскочить и чмокнуть его в щёку, как обычно, но удержалась. — Ой… Ты чего это такой… протокольный?

— Законы надо соблюдать, — усмехнулся Нойгеш. — Хоть немножко.

— Какие законы? — тари не удержалась, встряла со своим вопросом.

— У нас обычай есть: девушка принимает подарки только от родственников или подруг. Если она приняла подарок от постороннего мужчины, значит согласна выйти за него замуж, — Нойгеш не стал растягивать сомнительное удовольствие, тем более, что под синими «сканерами» глаз Да-Рэй много небылиц не наплетёшь. Пока он говорил чистую правду. — Вот, я и принёс… подарок. Тебе, Анна.

Пожалуй, впервые со дня их знакомства девушка не знала, что сказать. Попросту села на место, глядя то на него, то на коробку, будто в первый раз увидела.

— Зашибись… — ошарашено проговорила она. — Ты делаешь предложение? Мне?

— Ну, не долговязой же, — хмыкнул Нойгеш. — Ты можешь не принять подарок, я не буду навязываться, исчезну с твоего горизонта.

— Какой наивный шантаж, — Да-Рэй изобразила такую же кривую усмешку. — Ты ведь прекрасно знаешь, что Ань-Я ради тебя готова в броситься пропасть.

— Можно посмотреть? — Анна, сделавшись белее своей подруги, протянула руку к коробке.

Назревшая дискуссия угасла, не начавшись. Нойгеш молча поставил коробку на стол — как и требовал обычай, аккурат перед невестой.

— По традиции это свадебный наряд и украшения, — сказал он, стараясь подавить непривычное ощущение — страх. Почему-то отказа он боялся больше, чем возможных неприятностей со стороны непосредственного начальства. — Где-то на юге принято дарить ещё какую-то утварь, но я не вдавался в такие подробности. В общем, примерно так…

Сказал — и понял, что выглядит со стороны патологическим идиотом. Ну, здравствуй, ещё одно непривычное, зато правдивое ощущение. Если Анна сейчас высмеет его, будет абсолютно права.

А Анна тем временем открыла коробку. Свадебное покрывало было глубокого синего цвета с золотисто-белым узором — вещественное пожелание «ясного неба». Немудрёные серебряные украшения, которые он смог себе позволить, тоже сверкали синими камешками. Девушка легонько прикоснулась к одному из браслетов.

— Тёплый, — задумчиво сказала она. — Его делали с любовью. И дарят с любовью.

— Принимаешь подарок? — поинтересовалась тари, сменив гнев на милость.

— Это я должен спрашивать, — огрызнулся Нойгеш, обозлившись на собственную тупость.

— Так спрашивай.

Он чуть не зарычал, в который раз мысленно обозвав долговязую настырной тварью, а себя — придурком. Придурок и есть. Министру дерзил, а тут… Будь прокляты эти обычаи! Жили вместе без всяких церемоний — и дальше бы без них обходились. Нашёл бы способ обойти правила, пусть даже через голову куратора. Нет, надо было обязательно вылезти со своей инициативой, утони она в канализации…

— Анна, ты принимаешь мой подарок? — спросил Нойгеш, уже готовый провалиться от стыда до самого подвала. Да когда же это позорище закончится! Когда можно будет выставить за порог надоедливую тари и доброжелательную, но совершенно лишнюю здесь Осьминожку?

Девушка задумчиво коснулась покрывала. Провела пальцами по блестящему шёлку, будто гладила любимое домашнее животное. А потом одним движением выдернула его из коробки и накинула себе на голову, подражая руннийским женщинам-сен.

— Это можно считать согласием? — улыбнулась она.

— Сойдёт, — оба сердца, забившиеся вразнобой, снова заработали слаженно. Нойгеш стал собой. А то разволновался, понимаешь, как юнец перед первым свиданием. — Свидетели подтвердят, что ты сказала «да», теперь не отвертишься. Большое спасибо свидетелям за то, что присутствовали на церемонии сватовства. Как жаль, что вы уже уходите… Ведь вы уходите, верно? Тари неожиданно весело рассмеялась.

— Я думала, только на Тарине мужчины такие глупые, когда хотят понравиться женщине, — сказала она. — Между нашими народами много общего, друг Нойгеш… Ну, ладно, мы уже уходим. И, пропустив объёмистую Осьминожку вперёд, вышла.

— Зачем тебе это? — Анна смотрела на него всё с той же теплотой, но в голосе прозвучала грусть. — Я не смогу остаться на У-Найте. А ты…

— И я, — негромко сказал он, невольно залюбовавшись своей женщиной.

— Я давно догадалась, что ты не просто так оказался тогда в переулке. Это …нужно для твоей работы, да?

— Не считай меня подонком, — озлился Нойгеш.

— Я знаю, что ты не притворялся. Но вот это, — девушка повертела в руках край покрывала, — для чего-то надо? Верно?

— Прежде всего, это надо мне самому, — он всё ещё не решался коснуться Анны, хотя теперь-то имел право. — Найдут учёные твою планету, ты рванёшь домой, а мне что делать? Напиться? Убить кого-нибудь, чтобы грохнули на месте? Да и ты сама взвоешь от тоски через пару шестидневий. Или я не прав?

— Прав.

— Тогда за каким демоном тебе этот допрос?

— Я хочу знать, что с нами будет дальше.

— Тайон, я знаю только, что нам надо отсюда выбираться. И как можно скорее. Здесь у нас одно будущее — погребальная печь. Сначала убьют тебя, когда поймут, что с твоими сородичами каши не сваришь, а потом меня — слишком много знаю. Нет, ошибаюсь: передо мной убьют твоих подруг… Ты бежала от поганцев катэри, а попала в мир, который по сути ничуть не лучше.

— Лучше, — грустно улыбнулась Анна, ласково погладив его по руке. — Здесь у меня есть ты.

— Знаешь, тайон, лучше я буду у тебя где-нибудь в другом месте Вселенной.

— Сколько у нас времени?

— Два, максимум три шестидневия.

— Тогда играем свадьбу и под этим соусом готовимся к побегу.

— Умница, — Нойгеш впервые за весь разговор улыбнулся. — Как насчёт перейти ко второй части обряда?

— Если я правильно тебя поняла, — похоронным голосом проговорила Анна, окинув комнату суровым взглядом, — то именно сейчас будет очень кстати широкая кровать… И, не выдержав столь серьёзного тона, рассмеялась.

«То девчонка, то взрослая женщина, — думал Нойгеш, освобождая любимую от подаренного им же покрывала и прочей одежды. — Ох, и вляпался же я в новую глупость! Только почему-то совершенно не жалею о случившемся…» Это была его последняя здравая мысль на сегодня.

«Колоды безмозглые! Одной рукой выдают инструкцию, другой отнимают возможность исполнения!.. Старые маразматики!»

Господин офицер изволил рвать и метать. Некстати подвернувшаяся под руку рабыня-уборщица была пристрелена из табельного импульсника. Только ковровое покрытие испортил. Пришлось вызывать других рабов и приказывать прибрать в кабинете. Жена не высовывалась из своей комнаты, справедливо считая, что всё происходящее не её ума дело. Поэтому господин офицер предавался гневу в полном одиночестве. Рабы не в счёт. Причина? Всё объяснялось очень просто.

Эскадра вторжения на Тарину была уже укомплектована, оставалось лишь отдать соответствующий приказ, когда разведка донесла об активизации руннийско-каваанского союзного флота на стратегически важном направлении — около системы Ангуна. Потерять сразу две планеты с ценными ресурсами катэри не могли, и Командование приказало перебросить сформированную эскадру на угрожаемое направление. Командующему эскадрой оставили жалкую мелочь и, словно в насмешку, предложили сформировать её заново, но уже из старого хлама, растыканного по задворкам империи. И укомплектовать штат резервистами и штрафниками. Дескать, миролюбивым тари, забывшим, что такое война, этого за глаза хватит. Вот если бы это были рунн, тогда другое дело. Рунн — серьёзные противники, и в рукопашной переигрывают катэрийских бойцов начисто. Поэтому никак нельзя допустить их высадку на планеты системы Ангуна. В техническом плане решающего превосходства ни у одной из сторон нет, потому лучше нагнать туда побольше боевых кораблей, и рунн с каваанцами отступят.

«Как же мне уничтожать Тарину, не имея ни одного крейсера? — возмущался господин офицер, решившись подать рапорт на имя Верховного. — Тари не умеют воевать, но не слишком ли их много для кучки проштрафившихся ублюдков и одряхлевших пенсионеров? Если мы просто высадимся на Тарине, нахватаем рабов и трусливо сбежим, это может слегка поколебать моральные устои тари, и в скором времени эти рослые ребятки явятся сюда — отбивать своих сородичей! Должны ли мы ограничиться укусом мелкого кровососа, или же раз и навсегда одним решительным ударом избавиться от угрозы со стороны Тарины?» Он ещё долго «пилил мозги» старперам из Командования, пока те, охая и стеная, не оторвали от сердца боевой крейсер и два эсминца поддержки. Но — с половинной комплектацией экипажа. Остальное господину офицеру пришлось добирать из резервистов, женского полка войск связи, курсантов последнего года обучения и штрафников, лишённых права на продолжение рода.

Что ж, это хотя бы больше, чем ничего. Крейсер при поддержке эсминцев способен прикрыть высадку десанта и его амбаркацию с грузом рабов, а затем разнести в пыль города Тарины. Потом можно время от времени наведываться с карательными рейдами, уже меньшими силами. Чтобы эта ненормальная планета никогда не выбралась из дикости и не смела угрожать идеальному миропорядку катэри.

То, что тари не имеют армии вторжения, господина офицера нисколько не смущало. Угроза — это далеко не всегда наведенные на тебя излучатели. Угрозой может быть общественное устройство, которое противоречит твоим теориям. Таковую угрозу следует уничтожать при первой же возможности. Иными словами, если факты не вписываются в миропорядок, тем хуже для фактов.

Эскадра опять готова, ждёт приказа. И опять всё не хвала Порядку. Оказывается, старые трясуны из Командования решили перестраховаться и отправить сразу две разведмиссии на Тарину. Результаты оказались неутешительными. Тари каким-то образом прознали о предстоящем вторжении и вовсю готовятся к тёплой дружеской встрече. При мысли о том, что «рослые ребята» могут переориентировать свои противометеоритные установки для залпа по крейсеру, господину офицеру стало плохо. Но он — молодой решительный воин, он не боится опасности. А наградоносные старцы сразу затрясли дряблыми ушами: «Мы не можем допустить безвозвратные потери среди полноценных воинов!» Ещё бы: половина этих полноценных — их собственные сынки и детки их приближённых.

Полноценные экипажи с крейсера и эсминцев были сняты, несмотря на все возражения и рапорты… Ну, и как здесь не разгневаться?

— Хорошая новость, господин, — на голографическом виртуальном экране системы связи появился подчинённый офицер, заведовавший комплектацией эскадры. — Нам приданы два полка резервистов и курсанты трёх элитных училищ.

— Результаты тестирования? — тут же поинтересовался господин офицер.

— Совместимость экипажа в пределах допустимого.

— То есть на нижней границе, с угрозой срыва за предел? — едко спросил офицер. — Что с вооружением?

— Едва вырвали у снабженцев контейнер батарей для стрелкового вооружения. С зарядами для корабельных орудий ещё хуже. Только пятая часть от штатного количества.

— Добирай до половины, на эту операцию должно хватить. Лёгкого вооружения и батарей выжми на две трети. Двадцать дней на доукомплектацию и отработку модели — и выступаем.

— Слушаюсь, господин…

Через двадцать один, максимум двадцать два дня цивилизация Тарины прекратит существование. Ярость господина офицера тому залог.

«Ой, мамочки… Женщины планеты Земля, если вы не знаете, что такое руннийские свадебные обряды — лучше вам этого и дальше не знать…»

Целое шестидневие подготовки к свадьбе прошли как одно длинное застолье. Знакомство родственников жениха с родственниками невесты, потом ответный визит последних к первым. В отсутствие кровной родни, которая по понятной причине не могла принять участие в церемониях, за родственников невесты сошли Да-Рэй, Осьминожка и приглашённый тари доктор Тайисо. Потом обязательная церемония официальной помолвки, во время которой будущие новобрачные подавали заявление в «службу семьи». Потом очередная посиделка, коей помолвку знатно отметили всей нескучной компанией. А ведь на свадьбу Нойгеша в немалом числе притащились его родственники по линии матери — жилистые коричневолицые горцы, как раз очень любившие шумные празднества. Затем присоединились его друзья, двое бывших сослуживцев-«умаби», которые с успехом могли бы заменить ораву горцев. Нойгеш и Аня к вечеру едва волочили ноги: по традиции их запихивали таким количеством вкусностей, что оба рисковали в день свадьбы не поместиться в приготовленных нарядах. Сестра жениха — весёлая общительная Канаи-сен — уверяла стонущую и хватающуюся за живот невесту, что лучше наесться впрок. Ибо в день свадьбы придётся поголодать, такова традиция. Аня резонно заметила, что на такой диете рискует не дожить до свадьбы. Канаи-сен весело шипела и совала ей очередной пирожок. Нойгеш стоически терпел аналогичное поведение своих боевых товарищей, которые точно так же закармливали его невероятным количеством праздничных блюд. В итоге наутро долгожданного — без всяких преувеличений долгожданного — дня бракосочетания молодые уже смотреть не могли на еду. Оставалось смотреть друг на друга, ведь всё по тем же традициям со следующего после сватовства дня они обязаны были ночевать раздельно.

Перед самой церемонией, когда Канаи-сен и Да-Рэй увели невесту в отдельную комнату — наряжать её и наряжаться самим — Нойгеш улучил минутку переговорить с отцом. Почтенный учёный, Норайгат Рили, уважил право взрослого сына на самостоятельный выбор жены, но все эти дни был холоден и неприветлив. Со всеми, не только с Аней. Плотину следовало прорвать до церемонии, иначе отец мог всё испортить.

— С чего ты взял, будто я предвзято отношусь к твоей невесте? — Норайгат честно ответил на прямо заданный вопрос. — Она гораздо лучше той кривляки, на которой ты имел глупость жениться пять лет назад.

— Тебе не нравится то, что она не рунн, — нахмурился Нойгеш.

— Не нравится? Сынок, да я жалею, что она — не рунн. Какие могли бы быть у вас дети! Но вы можете рассчитывать лишь на рождение не способного к размножению полукровки, и то в самом благоприятном случае.

— Ты бьёшь по открытой ране, отец. Да, у нас с Анной детей не будет, но оставить её для меня всё равно, что отказаться от души.

— Вы оба идёте против законов природы, — с горечью произнёс старый учёный. — Ты подумал о том, что и твоя невеста точно так же страдает от невозможности родить тебе здоровых детей?

— Я знаю, что ей больно. Но у нас одна боль, и мы уж как-нибудь её вытерпим. Вдвоём не так тяжело.

— Тогда делай, что задумал, сынок, — отец поднял руку в благословляющем жесте. — Может, не всё так безнадёжно. Генная инженерия когда-нибудь справится с несовместимостью разных рас…

— …но мы с Анной до этого светлого дня можем и не дожить. Что ж, значит у нас с ней такая судьба.

— Что я слышу? — усмехнулся Норайгат. — Мой своевольный сын покоряется судьбе? Или он пытается от неё откупиться, изображая покорность?.. Ладно, не злись. Думаешь, я сержусь на тебя за такой выбор? Ни в коем случае. Жениться нужно не на той женщине, с которой можно жить, а на той, без которой жить нельзя. Так везёт немногим. Но я… я не хочу, чтобы ты остался последним в роду Рили.

— Ты знаешь, что я отвечу, отец.

— Да. Поэтому я благословил тебя и благословлю Анну, как свою дочь. Совершенно счастливы вы не будете никогда, но всю жизнь посвятите друг другу. С чем вас и поздравляю. Такое везение тоже не каждому выпадает.

Нойгеш подавил облегчённый вздох: отец высказался откровенно. Что ж, так намного лучше.

Сама церемония много времени не отняла. Их привели в храм, поставили на колени перед статуей Богини-Матери с двумя младенцами на руках. Мужчины вышли, женщины склонились перед какой-то ширмой. Нойгешу завязали глаза вышитым полотенцем — мужчинам нельзя лицезреть священных Матерей, помните? Затем из-за богато украшенной ширмы вышла жрица… «Ой… — подумала Аня, увидев это роскошно одетое, но обрюзгшее, с отвисшими грудями и выпирающим животом, существо. — Правильно они делают, что мужикам не показываются… Ой, мамочки, не хотела бы я быть тутошней женщиной-син! Вечно ходить беременной чужими детьми, всю жизнь сидеть на спецдиете, не думать ни о чём, кроме внутрихрамовых интриг, да ещё каких-то ненормальных венчать…» Словно прочитав её мысли, священная Мать неодобрительно зыркнула на невесту, быстренько помолилась, потом заставила молодожёнов повторить слова супружеской клятвы и повязала их соединённые руки золотистым шнурком. Канаи-сен показывала Ане такой шнурок. Символ вроде обручальных колец, супруги потом хранят его всю жизнь. Вот так, со связанными шнурком руками, молодожёны и вышли из святилища. С глаз Нойгеша тут же сняли повязку. По-прежнему не разнимая рук, они уселись в свадебные носилки, а толпа веселящихся родственников, подхватив оные, с песнями и танцами понесла молодых по аллее. Свадьба была, пожалуй, единственным обрядом, где рунн пели — не слишком музыкально, зато сакрально до невозможности.

— Цыганская свадьба, — Аня поделилась с новоиспеченным супругом своими ассоциациями. — Любимый, а тебе не кажется, что сейчас мы уязвимы, как никогда?

— Кажется, — кивнул новобрачный, улыбаясь семиюродному братцу, который без устали посыпал носилки и седоков полными горстями какой-то крупы. Типа, пожелание счастья и долгой жизни. — Нас обещали прикрыть.

— Ну, да, кому знать ваши обряды, как не …твоему начальству. Тьфу… Просом в глаза — не самое лучшее поздравление… Скорее бы это закончилось.

— Скоро закончится, тайон. Дотащат самое большее до конца храмовой аллеи, а там уже капсулы… Тьфу… И правда, ценра не пожалели, ррродственнички…

Родственнички пели и танцевали, не забывая сыпать на молодожёнов зерно, конфеты и мелкие купюры, прозрачно символизирующие богатство. Детвора тут же подбирала сладости и денежку. Аня поглубже надвинула на лицо покрывало, откровенно сочувствуя Нойгешу, который должен под этим потоком правдоподобно изображать из себя аллегорическую фигуру радости. Наконец аллея закончилась, и парочка с нескрываемым удовольствием пересела в арендованную отцом жениха роскошную капсулу. Родственники, друзья и просто приглашённые гости удовольствовались арендой гравивагончиков.

Аня думала, что гулять будут в каком-нибудь ресторане. Она ошиблась: торжество продолжалось на полянке недалеко за городом — одном из излюбленных мест отдыха небедных рунн. Норайгат Рили не был беден, и для сына расстарался, как мог… Когда у ног новобрачных расстелили ковёр, на который полагалось складывать подарки, Аня уже с трудом соображала, где находится и что с ней происходит. Голова разламывалась от шума и гама — рунн не умели гулять тихо. Под шёлковой рубашкой и плотным покрывалом уже текли ручейки пота. Нойгеш чувствовал себя не лучше. Он хотел надеть на свадьбу парадный мундир с наградами, но родственники настояли на традиционном одеянии всё из того же плотного шёлка. Их руки были по-прежнему связаны шнурком, и так будет, пока молодых не проведут в специальный шатёр, разбитый посреди полянки. Осьминожка, наевшись, уделила всё внимание изучению эмоциональной сферы собравшихся, и ей это явно доставляло удовольствие. Гости уже изрядно захмелели от разнообразных, но одинаково забористых напитков. Друзья Нойгеша под это дело решили подкатиться к Да-Рэй, даже предложили ей провести ночь втроём. А что тут такого? Они всегда ходили по девицам на пару и никакого дискомфорта не испытывали. Тари отшила их одной насмешливой фразой: «Компенсируете качество количеством?» — и постаралась пробраться поближе к новобрачным. На неё не нашлось подходящего руннийского наряда, и она, распотрошив шкаф Канаи-сен, сверстала себе из пары красивых отрезов нечто вроде древнегреческого одеяния. С модельной женской обувью сорок восьмого размера образовался затык, и тари, наплевав на всё, была босиком. Подсев к Рили-старшему, она завела разговор о сходстве и различии горных пород на разных планетах. Норайгат, сперва удивившись, разговор поддержал, и двое учёных чуть было не пропустили кульминацию торжества — проводы новобрачных. А там главная роль принадлежала отцу жениха.

— Уважаемые родичи, уважаемые друзья, — Норайгат поднялся, держа в руке чашку с каким-то пряно пахнущим напитком медового цвета. — Древняя мудрость гласит: когда молодой рунн женится, недостойный отец потеряет сына, а достойный — приобретёт дочь. Сегодня я действительно приобрёл ещё одну дочь, и по праву отца дам ей два наставления. Первое — береги свою любовь, дочка, — он положил Ане ладонь на голову. — Молодёжь далеко не всегда понимает, какая это великая ценность. И второе — не давай этому разгильдяю, своему мужу, отбиваться от рук, — добавил он под грянувший хохот гостей и хихиканье молодых. — Уж я-то его знаю: ветер в голове и колючка в …мягком месте.

— Сам в молодости был не лучше, — со смехом выкрикнул кто-то из гостей.

— Помню, мы на твоей свадьбе тоже гуляли! — подхватил старческий голос. — Сынок в тебя пошёл!

— И я рад этому! — Норайгат повысил голос. — Если он действительно пошёл в меня, то счастлива женщина, которую он назвал своей женой!.. Благословляю вас обоих.

С этими словами он поднёс чашку к губам сына. Нойгеш отхлебнул глоточек. Потом настала очередь Ани. Остальное отец вылил на землю под ноги молодым.

— Не вздумай сбежать, — едва слышно прошептал сыну отец.

— Ну, да, мама рассказывала, как ты утащил её в лес, — улыбнулся Нойгеш. — Не волнуйся, всё будет нормально.

— Я и сама в лес не пойду, — поёжилась Аня. — Мало ли, что там водится? А вдруг оно кусается?

— Мудрые слова, — усмехнулся отец. — Теперь идите, вы задерживаете церемонию.

Стоило им скрыться за пологом палатки, как гости затянули какую-то монотонную песню. Горожане не любили «драть глотку», а горцы ещё придерживались старых традиций.

— И что теперь? — насчёт этой части торжества Аню никто не просветил. Понятно, что в палатке молодожёны должны не в крестики-нолики играть, но вдруг ещё какой-то обряд надо выполнить? — Неуютно тут как-то.

— Ладно тебе, на узком диванчике было не лучше, — Нойгеш не спеша распутывал шнурок. Распутал, свернул колечком и спрятал в карман. — Теперь помыться бы. Я мокрый и вонючий, будто в сточной трубе купался.

— Я тоже. Ага, вот кувшинчик. Вода холодная, как зараза.

— Обряд омовения. Хм… Теперь хоть понимаю, для чего его предки выдумали.

— Они так и будут петь? — Аня торопливо снимала с себя украшения. Перспективка провести первую брачную ночь под завывания многочисленных родственников её не радовала.

— До самого утра, — Нойгеш подтвердил её худшие предположения. — Не обращай внимания. Нам есть чем заняться… Ну, иди сюда, тайон. Я жутко соскучился по тебе. Одно движение — и тяжёлый шёлк покрывала упал к ногам. Аня улыбалась.

— А как же обряд омовения? — спросила она, лукаво прищурившись.

— В самом деле, — согласился дражайший супруг. — Тебе это понравится, ручаюсь.

Аня поймала себя на том, что заунывная песня, доносившаяся с поляны, перестала её раздражать. Наводящая на игривые мысли полутьма в шатре сделалась вдруг непроницаемой бронёй, отделившей их от внешнего мира… Как они освободили — именно освободили — друг друга от неудобной одежды, она не помнила. В памяти сохранилось лишь прикосновение смоченного водой полотенца к спине и дрожь, волнами — нет, настоящими цунами! — захлёстывавшая тело. Мерный стучащий гул в ушах. И нет на свете никого, кроме них, таких разных и таких похожих.

— Что было… в той чашке? — хрипло вытолкнула она из горла, готового вместо связной речи разразиться животным криком.

— Не знаю, милая. Неважно…

И до самого утра не стало ни политических игр, ни опасности, нависшей над обоими. Ничего. Только любящие души, разделившие на двоих радость и боль каждого их них… Судьба, говорите? Да, судьба. Но страницы книги под этим названием пишутся нами самими.

— Нам удалось отвлечь катэри от Тарины.

— Надолго ли? Сомневаюсь.

— Да, мерзавцы не откажутся от плана по уничтожению этой беззащитной планеты, но… Уважаемый Сайто, так ли верно мы поступаем, оказывая Тарине помощь? Тари — неисправимые пацифисты. Вряд ли они согласятся участвовать в наступательной войне против тех, кто пришёл их убивать.

— Союзники лишними не бывают, даже такие беззубые. Ничего. Когда катэри немного пустят им кровь, они будут вынуждены изменить своё мнение по поводу войны… Готовь распоряжение по флоту, Малиго.

— Слушаюсь, уважаемый Сайто.

— Разведка докладывает, что обнаружена планета, похожая по описанию на Терру. И там уже крутится катэрийский разведчик… За офицером Рили и его жёнушкой — круглосуточное наблюдение. При малейших признаках отсебятины — списать обоих.

— Слушаюсь, уважаемый Сайто…

О чём должны думать молодожёны, когда гости наконец разогнаны по домам, подарки рассованы по местам, а коммуникаторы отключены? В общем-то, вы ненамного отклонились от истины. Именно о заветном уединении они и думали, но только с одной целью — упасть и выспаться. Неясно, что за напиток поднёс им Норайгат — и подносили всем новобрачным на планете, если честно — только уснуть в ту ночь им не пришлось. Набросились друг на друга, как секс-маньяки, а потом весь следующий день клевали носами за праздничным застольем. Стоит отдать должное отцу — родственникам быстро намекнули, что гулянки на шесть дней, как принято в горах, не будет, и их, вообще-то, дома заждались. Горцы, сетуя на неслыханное падение нравов среди горожан, разъехались. Отец и сестра Нойгеша тоже, слава Богу, оставили их в покое. Да-Рэй и Осьминожка помогали рассовывать коробки с подарками по полкам и натащили кучу снеди в холодильный шкафчик. Но и они, понимая главную проблему своих друзей, постарались поскорее уйти. Спали, что называется, без задних ног. До поздней ночи.

Ане приснился странный сон. Она шла по улицам родного города, но никого, кроме неё самой, там не было. Серый, пасмурный день, ветер, гоняющий по асфальту жёлтые листья и мусор, но — ни голоса людей, ни рокот автомобильных моторов, ни собачий лай или мяуканье котов, ни даже карканье ворон не нарушали эту могильную тишину. Аня шла по мёртвому городу, готовая взвыть от горя и тоски, как вдруг почувствовала взгляд. Сверху. Именно почувствовала. Кто-то сильный и властный сказал: ты моя, и не смей сопротивляться. «Нет! — крикнула она в серое небо. — Никогда!» «Тогда ты исчезнешь». Небо нависло над ней, как потолок, готовый обвалиться на голову…

Аня проснулась от ужаса. Над ней с когтями в боевом положении сидел Нойгеш и озирался по сторонам, выискивая опасность.

— Ты кричала, — взволнованно сказал он.

— Я… Мне плохой сон приснился, — она судорожно сглотнула, мысленно повторяя бабушкин заговор: «Куда ночь, туда и сон». Увы, до рассвета ещё далеко. — Страшный.

— Успокойся, тайон, — сказал любимый. — Ты устала от этого балагана, который у нас по недоразумению называется свадьбой.

— Может, и так. А может, и нет, — Аня села. — После общения с двумя прирождёнными телепатками я могу поверить и в предчувствие. Кстати, они обе уверяют, что этим даром наделены все разумные, но не все умеют им пользоваться.

Вместо успокаивающего ответа, который явно вертелся на языке, Нойгеш вскочил и включил свой заветный терминал. Какие там программы были установлены, Аня не знала, и спрашивать не торопилась. Нойгеш, проверив какие-то данные, нахмурился. Тронул жёлтый квадратик на виртуальной клавиатуре.

— Собирайся, — коротко сказал он. — Только быстро, максимум через половину шата они сообразят, что я оглушил их «жучки».

Аня не стала уточнять, чьи «жучки» глушил её муж. Просто принялась за сборы. Сон не обманул.

Как изменилась она со дня похищения — никакими словами не описать. То ли ещё будет?