Имперский вояж

Глава 34

Я принес всю фигню, какую только смог распаковать, — пробормотал Поертена. — И на черта мы брали эти плазменные ружья?

Капитан Панер решил, что экспедиции необходимо два-три дня, чтобы привести все в порядок и сделать ревизию материальной части. Поначалу он хотел было поторопиться, чтобы выиграть время и не позволить кранолте сконцентрировать свои силы. Но, поскольку многие рого-жабы оказались травмированы и погонщики настаивали на том, что животным требуется несколько дней отдыха, Панеру пришлось согласиться, потому что это было и в интересах личного состава. Итак, весь следующий день они потратили на совершенствование лагерных укреплений и на восстановление сил.

Пока большинство отдыхало, Джулиан с Поертеной занимались делом.

— На кой дьявол, спрашивается, я тащил этот чертов супермощный тестер для М-38? А? — не унимался Поертена.

— Ну чего ты пристал — откуда я знаю? — огрызался Джулиан.

Оружейники уже успели разобрать и осмотреть двенадцать плазменных ружей, от первого до последнего. На первый взгляд все они казались исправными. Что же касается несчастья, произошедшего с Насиной Боем, то опытные мастера с почти стопроцентной уверенностью предполагали, что тогда могло случиться. Впрочем, они не знали надежного способа для проверки нестабильной конденсаторной системы, поскольку настольный тестер, по адресу которого прохаживался Поертена, после аварии на “Деглопере” превратился в бесформенный ком плазмы.

Панер заглянул в палатку и посмотрел на разобранные ружья.

— Ну, как дела?

— Так себе, сэр, — устало ответил Джулиан. — Кроме обычных дефектов, мы ничего не обнаружили. Какая неисправность приводит к детонации — совершенно непонятно.

— Я слышал, вы что-то говорили про конденсаторы. Ну и что там?

— Да ничего. Из-за плохих конденсаторов ружья обычно и взрываются, но…

— Но у нас нет долб… Я хотел сказать, что я не мог поднять тестер, — вставил Поертена. — Он оказался чересчур офиген… слишком тяжелым.

— О, — улыбнулся Панер. — Это единственная проблема?

— Да, сэр, — Джулиан кивнул в сторону разобранного оружия. — У нас есть один измеритель, но дело в том, что мы не можем подавать большую нагрузку на конденсаторы, так как она превысит предельные возможности измерителя.

— Ладно, — Панер повернулся к Поертене. — Послушай, вырежи, пожалуйста, системный блок из бронированного костюма и принеси сюда. Лучше из костюма Русселя. — Гренадер Руссель из третьего взвода оказался в числе погибших, и одежда ему больше не требовалась.

— Слушаюсь, капитан.

Поертена помчался рысью выполнять приказ, а Панер опять обернулся к Джулиану, извлек из кармана пластинку своей любимой жвачки и машинально засунул ее в рот.

— Джулиан, сходи-ка принеси мне плазменное ружье, которое окончательно сломалось, и обрывок сверхпроводника двенадцатого калибра.

— Есть, сэр. — Джулиан полез в загашник палатки искать требуемое. Он не был уверен, что капитан придумал что-то стоящее, но, по крайней мере, предполагал, что это будет интересно.

Панер крепко придерживал одной рукой круглую микросхему, тыкая в базовый контакт лезвием походного ножа.

— Настольный тестер по сути идентичен системе, встроенной в бронекостюм. — Капитан аккуратно отрезал один контакт. — В старой тридцать восьмой модели использовались другие контакты, но к ней прилагался специальный набор подручных средств. Вы наверняка слышали жалобы, что для девяносто восьмой модели нет портативного тестера. Однако с помощью такого трюка, кстати довольно популярного, можно выйти из положения.

— И почему же они не разработали такой же дизайн? — поинтересовался Джулиан. — Или тестер?

— Неужели вы не в курсе, как все это происходит, Джулиан? — Панер криво усмехнулся и вытер со лба пот, тонкой струйкой стекавший на его костюм. Обращаясь к сержанту, капитан сосредоточенно подсоединял сверхпроводник к контакту.

— Та же самая компания, которая поставляет плазменные ружья, поставляет и тестовое оборудование. Само собой, они хотят продать и то и другое. Если они говорят, к примеру: “Эй, вы можете использовать те же самые тестеры, что вы применяете для бронекостюмов”, то в этом случае вы уже не сомневаетесь и покупаете модель. Однако при этом совершенно не упоминается тот факт, что настольный тестер в три раза дороже походного. Я, например, этого до сих пор не понимаю. Так что, я думаю, здесь такая же ситуация.

Капитан покачал головой, но на этот раз его улыбка была грустной.

— Девяносто восьмая модель примерно в два раза мощнее тридцать восьмой. Внешний вид обоих моделей полностью идентичен. До меня доходили слухи, что у девяносто восьмой модели есть такая тенденция — иногда взрываться, но на практике я в этом убедился только здесь.

— Неужели нельзя позвонить и сообщить им об этом? — спросил Джулиан. — Непонятно.

— Да, — засмеялся Поертена. — Вам предложат какую-нибудь идиотскую идею и скажут, сколько чертовых денег вы им за нее должны.

— Если они не смогут ничего продать, то переведут деньги в фонд кампании по переизбранию сенатора, — спокойно продолжал Панер, — или устроят пышный банкет для снабженцев, или придумают какую-нибудь высокооплачиваемую работу для отставных адмиралов.

Капитан не стал упоминать о том, что имперское бюро расследований достаточно много сделало в последние годы, выслеживая различных заговорщиков, пытающихся свергнуть правящих монархов. Но при этом бюро почему-то совершенно не беспокоилось о таких мелочах, как взрывающиеся ружья. Да, мрачное время настало для военных.

Подсоединив к контакту сверхпроводимый провод, Панер залепил место соединения кусочком жевательной резинки.

— Резина затвердеет, когда пойдет ток, — улыбнулся командир. — А вы, небось, подумали, что на меня блажь напала? — добавил он, выдувая изо рта пузырь.

Из взятых на пробу тридцати плазменных конденсаторов у шести наблюдался один и тот же изъян: если сила тока резко возрастала, конденсаторы начинали барахлить. При предельных нагрузках они бесповоротно ломались с уже известными последствиями.

И, похоже, вся эта партия пришла от одного производителя.

— Мать твою!.. — капитан Панер выдул очередной пузырь и зловеще улыбнулся.

— На стенках конденсатора видны микроскопические повреждения, — сказал Поертена, следя за показаниями осциллографа. Какая-то маленькая букашка ползала по экрану, но оружейник ее даже не замечал.

— Короче говоря, если резкого скачка напряжения нет, то все прекрасно, — Джулиан покачал головой. — Если произошел скачок, но конденсатор исправен, то также будет все замечательно. Если не то и не другое, тогда… сами понимаете.

— Верно, — сказал Панер. — Хорошо. Испорченные конденсаторы можете выбросить, оставьте лишь пару штук. Когда вернемся на Землю, я думаю, что ее величество повесит половину субподрядчиков.

— Когда управитесь, — продолжал капитан, — соберите лучшие плазменные ружья вместе. Чем больше, тем лучше. Проверьте каждую деталь, каждое соединение. Затем упакуйте их в герметичные мешки и проследите, чтобы туда не попала влага.

Джулиан поморщился.

— Потеря плазменных пушек не сулит ничего хорошего, босс.

— А что я могу сделать? Я не хочу потерять из-за них еще одно отделение. Будем держать их в резерве, пока не возникнет острая необходимость.

— Нам потребуется еще время, чтобы их собрать, — сказал Джулиан.

— Я пришлю вам помощников. У вас в запасе два дня — сегодня и завтра.

— О'кей, — Поертена утвердительно покачал головой. — Ваш чертов трюк замечателен. Где вы ему научились?

— Парень, мне уже семьдесят два, — заметил капитан. — Наверное, это кое о чем говорит.

Костас Мацуга всегда с удовольствием кашеварил для небольшой компании, но приготовить обед для такой массы народа было непросто. Особенно если не разбираешься ни в приправах, ни в продуктах. Но шустрый лакей знал свое дело. Когда отряд встал лагерем, у него было достаточно времени для экспериментов. Он знал, что бойцы уже жаловались по поводу однообразия меню, но он не осуждал их за это. Поскольку времени по вечерам обычно не хватало, а нужно было успеть приготовить большое количество еды, Костас “заладил” готовить тушеное мясо почти каждый день. Появилась даже расхожая шутка: “У нас каждый день разная еда — сегодня мясо с рисом, а завтра рис с мясом”.

Солдатом лакей, естественно, быть не мог, но прекрасно понимал важность правильного питания для поднятия боевого духа людей. Хотя Костас в основном придерживался той точки зрения, что в большом котле всегда должно быть густо, это не означало, что он готовил одно и то же.

Мардуканцы выращивали, но почти не применяли в пищу овощ, слегка напоминавший помидор. Мацуга закупил большую партию этих плодов и теперь кипятил их в котле, в который предварительно бросил что-то типа перца и пучок местной травы перуз, а также насыпал коричневатых диких бобов, по виду напоминавших чечевицу, весьма распространенную в Ку'Нкоке. От блюда шел довольно аппетитный запах. Впрочем, если блюдо окажется несъедобным, всегда можно переиграть и быстренько сварганить снова… ячменный рис с тушеным мясом.

Подошедшая Диспреукс наклонилась над котлом и принюхалась.

— Божественный запах, — произнесла она.

— Спасибо, — просиял Костас, помешал варево деревянной ложкой и снял пробу. — Переложил перузы, похоже, — едва выговорил он, замахав рукой у рта.

Ручная ящеропсина умиротворенно дремала на крошечном, освещенном солнцем пятнышке под тентом, но от звона ложки о стенки котелка она проснулась, вскочив на все свои шесть ног, и стремглав поскакала на запах. Костас извлек небольшой кусочек мяса и бросил ящерке. Юркое животное чем-то напоминало вечно голодную собачку, без разбора уплетавшую все, что ей перепадало. За время, прошедшее после ухода отряда из деревни Корда, она уже успела прилично вырасти. Если так пойдет и дальше, то скоро она превратится в настоящего гиганта.

Диспреукс оглянулась и, понизив голос, обратилась к лакею.

— Можно задать вам один нескромный вопрос? — произнесла она серьезным тоном.

Костас наклонил голову в сторону, затем утвердительно кивнул.

— Разве я могу нарушить доверие леди? — произнес он, и Диспреукс сдержала смешок.

— О, сэр. Какая же я леди. Леди и любопытство несовместимы.

— Не преувеличивайте, пожалуйста. Однако каков ваш вопрос?

Диспреукс еще раз огляделась, затем посмотрела на котелок, чтобы не встретиться со взглядом лакея.

— Вы ведь давно знаете принца, не правда ли?

— Я стал его слугой, когда ему было лет двенадцать, — ответил Костас. — До этого я числился главным лакеем императорской семьи. Вот так. В общем, до некоторой степени я знаю Роджера.

— Он гей?

Костас аж хрюкнул. Не потому, что вопрос был неожиданный, — он, собственно, почти уже ответил на него — а потому, что этот, в принципе, совершенно безобидный вопрос задала такая чувствительная и далеко не глупая амазонка.

— Нет, — Костас не мог сдержать улыбки. — Не гей.

— Что вас так рассмешило? — спросила Диспреукс. Она ожидала любой реакции, но только не смеха.

— А то, что вы даже не догадываетесь, сколько раз мне приходилось отвечать на этот вопрос, — улыбался Костас. — Или выслушивать подобные сплетни. Но, с другой стороны, я нередко слышал и прямо противоположное мнение. Принца частенько домогались “голубые”, возможно даже гораздо чаще, чем девушки, и его реакция на непрошеных ухажеров была однозначной.

— Ну, и как же мне быть? — спросила она осторожно.

— Не переживайте, моя дорогая. — Голос лакея потеплел. — На самом деле, если это вас хоть немного успокоит, мне кажется, что Роджер находит вас привлекательной. Но это только мое предположение, вы же понимаете. Императорская семья всегда придерживалась общепринятых аристократических традиций, давая детям первоклассное сексуальное образование и снабжая их ценными рекомендациями в этой области. Принц, естественно, не был исключением. Единственное, что я знаю наверняка, это то, что с сексуальной ориентацией у него все в порядке: он предпочитает женщин. Мне известен лишь один случай его интимной близости с некой юной леди. И вроде бы с тех пор он отвергает всяческие заигрывания. — Костас пожал плечами. — Мне не раз приходилось это наблюдать. Откровенно говоря, если бы принц всерьез кем-нибудь увлекся, он бы горы свернул, ей-богу.

— Спасибо, — Нимашет улыбнулась. — Что-то подобное я уже слышала. Но вы не скажете, что с ним такое? Он… как бы это сказать. Бесполый, что ли?

— Нет, не то, — Костас покачал головой, его взгляд сделался задумчивым, почти печальным. — Я не обсуждал с ним эту тему и не в курсе, есть там у него кто-то или нет, но если вы хотите выслушать мнение человека, который знает его, наверное, лучше, чем другие, то я бы сказал, что он не то чтобы не испытывает интереса, а, скорее, сдерживает себя. Точно объяснить, почему он так себя ведет, я не могу, я это просто чувствую. — Лакей покачал головой. — Принц вообще не склонен откровенничать с другими, да и мне-то он не много говорит…

— Это… потрясающе, — промолвила девушка.

— Да, таков мой Роджер, — сказал Костас с улыбкой.