Имперский Курьер. Том 6

Глава 7 Поразмыслив, решил, что поразмыслю об этом завтра

Выходной. Необычное для меня слово. Для меня выходной, это просто день, когда не пришлось ни с кем драться. И когда можно выспаться, не опасаясь проснуться от сработавшего таймера смерти. Ну и чтоб пожрать было чего. Идеально? Идеально.

Вот сегодня у меня был выходной. Поэтому я ни с кем не дрался. Просто сидел на броне розового танка и смотрел на горящие танки моего противника. Это же не работа? Вот и я так считаю.

— Эй, эй, Пинки, погоди, — проорал я в открытый люк. — Не стреляй, давай проверим броню.

— Как скажете, ваше благородие, — дрогнувшим голосом ответил танкист. — Да помилует нас бог за все наши прегрешения.

Последнее он произнес уже тише, но я все равно услышал. Ну, тут ничего удивительного, я ведь попросил его подождать, пока по нам не выстрелят. А на той стороне стояла здоровенная махина. Я не особо разбираюсь в танках, но тот выглядел будто на стероидах. Если наш розовый танк — это медведь в мире танков, то тот, который сейчас по нам целился, бронированная помесь медведя, помноженного на еще одного медведя.

Потому что он в два раза больше и стволов тоже два. А я спокойно сидел и жевал бутерброд с ветчиной, сыром и хрустящими огурчиками. Вкусно. Грянул спаренный выстрел, танк подо мной тряхнуло так, что я чуть не выронил термос с чаем. Снаряды отскочили и разорвались где-то в стороне, а я сполз чуть ниже и посмотрел место попадания.

Ну, лобовая броня получилась на славу, боковую тестировать пока не хочется. Залез обратно.

— Краску поцарапали, — крикнул я.

— Святозар расстроится.

— Это не наши проблемы, — усмехнулся в ответ. — Пусть Симонов за это беспокоится.

— Разрешите стрелять, ваше благородие? — отозвался Пинки. — Или еще проверять будем?

Кажется, последний вопрос он задал несколько обреченным голосом. Вот вообще не верят в мои способности.

— А нам этот здоровый танк точно не нужен?

— Плохая модель, ваше благородие. Ломается постоянно, да и запчасти в империи не найти.

— Ну стреляй тогда.

Мой танк гулко ухнул, отправляя усиленный техникой Пинки снаряд прямо в цель. Громадина на той стороне поля боя дернулась и задымила. Из люка высунулась лохматая голова Пинки, оценивая попадание.

— Говорю же, плохая модель, — довольно ответил он.

— Ну да, — почесал я затылок. — Здоровый, а толку ноль.

Моя, не побоюсь этого слова, армия, атаковала военный лагерь барона Симонова. Ну да, двести человек, из которых половина наемники «Сынов Стрибога», а другая половина — бывшие гвардейцы. Еще три десятка вампиров под руководством Фрая. Такая себе армия, но что есть.

Да и у Симонова от лагеря одно название. Основные силы полегли под моим особняком. Технику, какую не пожгли, мы восстановили и взяли себе. Почти все европейского производства, так что в перспективе продадим и закупимся имперской.

Не то, чтобы она сильно лучше, но дешевле как в закупке, так и в обслуживании. Ну и да, моментами даже лучше. Мне главное было — надежность. Остальное не так важно.

Потому что за счет кристалла Ваал я открыл глаз изменения материи. Превратить металл в жидкость я пока не могу, прокачки не хватает, но базовое укрепление мне уже доступно. Так что я пошаманил над броней, заметно ее прокачав. Теперь мой розовый танк стал настоящим танком. В том плане, что может переть напролом, не оглядываясь на вражеский огонь.

Сам-то я эфирными щитами прикрываюсь, просто внутри и так тесно, к тому же воняет потом и машинным маслом. А еще пришлось бы бутербродами делиться, а у меня у самого их всего десять. Было.

База Симонова не имела толком никаких укреплений кроме хлипкого забора под напряжением да нескольких колец мобильных баррикад. Защита явно рассчитана на случайных гостей вроде жуков или оскверненных. Но точно не на три десятка вампиров, упакованных в гибкую броню со встроенными резервуарами, заполненными кровью магического зверья.

Боезапаса ракет, снарядов и гранат мы не жалели. Все равно почти всю технику продавать будем. «Сыны Стрибога» вообще были на кураже, у наемников какие-то личные счеты к Симонову, который сильно портил репутацию их братии. Так что парней подгонять не требовалось, скорее наоборот.

Всеволод с гвардейцами же действовал с холодным расчетом и лишнего себе не позволял. В отличие от Особенных. Так парни прозвали мой личный отряд, Елену, братьев и Костю с Левшой. Мол, никаких вопросов, они Особенные.

Почему Святозар пошел один прямо в их лагерь, который мы прямо сейчас обстреливаем? Ну, он же Особенный.

Почему Елена сидит в кресле под зонтиком и читает томик классика? Почему Левша развалился и спит во время осады? Почему Костя играет в гольф, используя молот вместо клюшки и отправляет во врагов одну каменную глыбу за другой? Ну, они Особенные, им можно.

Один только Ярослав занят делом и координирует атаку, отмечая в планшете скопления целей, помогая наводчиком. Почему он один такой странный из всей этой компании? Ну, он же Особенный.

— Вик, можешь помочь? — крикнул Костя. — Можешь сделать так, чтобы камни не разваливались от удара?

— Тебя же Халк учил соизмерять силу, — удивился я. — Бей аккуратно.

— Да они хрупкие.

— Эх…

Я сполз с брони и пошел укреплять камни. А потом и сам как-то втянулся в дело. Молота у меня нет, но и бита тоже неплохо справилась. Чуть добавить Потока, залить энергии… Получилось отправлять не такие большие глыбы в полет, как у Кости, но зато у меня с меткостью чуть лучше. Все еще не считаю это работой.

Энергетические щиты держали встречный огонь, а вот у врагов их уже не было. Спасибо Фрею и Святу. Или Левше. Хотя он вроде бы спал все это время. Но тут ничего нельзя утверждать наверняка.

У Симонова здесь осталось не так уж и много наемников и техники, так что это больше походило на зачистку, нежели на боевое столкновение. Управились за несколько часов. Сопротивлялись наемники упорно, но в итоге передали по всем частотам сигнал о сдаче. Видимо считали, что мы не станем брать пленных после того, как они пытались разрушить мой особняк.

А зря, добивать их никто не собирался. Всех отправим под суд, а там уж пусть мой доверенный судья разбирается, кто виноват, а кто виноват. Справедливо? Я считаю, что очень даже.

С военным лагерем мы закончили. Следующий шаг — отбить у Симонова желание соваться ко мне окончательно. И почки тоже отбить заодно. Но он, зараза такая, далеко сидит, да и танки на территории империи запрещены. Но ничего, и до него доберемся.

К обеду вернулись в особняк. Империя как раз прислала автобусы, чтобы забрать шаманов с жителями деревни, которых держали в мире Ваал.

Шаманы под воздействием Озаренного использовали жителей в качестве сосудов, чтобы запереть в них северных духов. Но от помощи Выргыр отказался, сказал, что сам способен высвободить их, когда доберется до родных земель.

Ну и ладно, мне же проще. Жаль, что вся эта история с шаманами ничего мне не принесла, кроме металлической пластины артефакта-ретранслятора. Да, там символ седьмого глаза Амбера, но поиски в интернете и имперском архиве не дали никаких результатов.

Потому я отправился к единственному человеку, который мог хоть что-то знать об этом символе.

— Решил все-таки соблазниться на мою баньку? — улыбнулся Юсупов.

— Зачем, у меня своя скоро будет. Точно такая же. Вы же мне подарили на новоселье.

— Скоро, это не прямо сейчас.

— Тоже верно, но нет. А вы чем заняты? Потеряли чего?

Юсупов, закатав штаны по колено, бродил по берегу озера и что-то собирал в воде.

— Цветные стеклышки ищу. Чтоб маленькие были и прозрачные. Ей нравится через них на солнце смотреть.

— Ей? — я посмотрел на озеро и понял, что он говорит про Нимуэ. — А-а… А заказать не пробовали?

— Пробовал. Нет, нужно, чтобы вода их обточила. Вот и раскидываю, а потом собираю.

— Понял. У меня к вам вопрос один. Важный.

— Ну, раз важный, то пойдем внутрь, чай поставлю.

Мы уселись в беседке во дворе его дома, вскоре слуги принесли настоящий самовар, а также блюдечки с вареньем, оладьями и нарезанными фруктами.

— О чем спросить хотел?

— Вот об этом, — я положил на стол пластину Выргыра и подтолкнул к Юсупову.

— М-м-м… Семиглазый бог знаний. Плохой символ.

— Знаком вам? — не сдержал я удивления.

— Мне-то знаком. Вопрос в том, откуда ты о нем знаешь? И почему пришел ко мне с этим?

Объяснить будет трудно. Озаренный сказал, что седьмой глаз Амбера, это книга. Молодой ученый в запертом бункере сообщил, что знания о пространственно-временных карманах они получили из какой-то книги, которую сам Григорий — так звали ученого, в глаза не видел.

Зато среди документов, которые я вытащил из бункера были некоторые с гербами и подписями множества родов, включая Юсуповых. Вот я и пришел сюда.

— Считайте интуицией, — ответил я.

— Это был межнациональный эксперимент, — вздохнул Юсупов. — Его проводили где-то на территории Проклятых Земель, когда те еще не были такими обширными. Там было множество родов из разных стран. От империи выступал род моего отца, когда тот был князем, а я еще сопляком.

— И что дальше?

— И все, — развел он руками. — Это все, что я знаю. Это и то, что символ как-то фигурировал в том эксперименте. Что-то вроде того, что мы получили божественные знания.

— В смысле все, что вы знаете.

— Память, Виктор, — Юсупов сделал жест, словно отрезает что-то ножницами. — Все воспоминания об этом эксперименте вырезаны.

— Вот сейчас стало очень интересно. И непонятно. Вам вырезали воспоминания?

— Мне, отцу и всем остальным участникам. Не восстановить, работал мастер разума.

— Любые воспоминания можно восстановить.

— Только не те, от которых избавляются добровольно.

— Вы позволили кому-то копаться у себя в голове?

— Приказ, — он ткнул пальцем в небо. — С самого верха. Самого-самого. Лично от императора, тогда еще правил отец нашего. Тут не поспоришь. Я не знаю, кто был тот маг разума, не знаю даже когда это случилось. Я не знаю, что это был за эксперимент и что за божественные знания нам даровали, кто даровал и зачем. Но по моим ощущениям, это были плохие знания. А я привык доверять своим ощущениям.

— Что ж, — я отхлебнул чаю. Блин, вкусный. И оладьи вкусные. — Тут я с вами соглашусь.

— Оно тебе надо, Виктор? Лезть в это дело.

— Очень надо. Вопрос жизни и смерти. Буквально.

— Помощь нужна?

Я тут же представил, как Озаренный берет Юсупова под контроль и мне приходится биться с архимагом двух стихий. А с учетом того, что он явно помирился со своим духом-хранителем, исход будет непредсказуемый. И это я еще себе немного польстил.

— Нет, пока не нужно, справлюсь, думаю.

Если у Юсупова в голове ковырялся сильный маг разума, то это мог быть Озаренный. А раз так, кто знает, какие закладки он мог там оставить? Лучше не рисковать. Когда имеешь дело с Озаренным, нужно предполагать самое худшее, что любой даже самый близкий друг может внезапно стать твоим врагом.

Возвращался к себе я в смешанных чувствах. Прогонял в памяти все документы, что успел достать из бункера и перевести.

Ученые там проводили эксперименты не просто с пространственно-временными карманами. Нет, это лишь вершина айсберга. Там велась работа на более фундаментальном уровне. С самими первоматериями, пространством и временем.

То есть они пытались сделать то, чем Курьеры занимаются постоянно. Использовать энергию Потока. А это вмешательство в саму суть мироздания. Даже Курьеры могут использовать Поток лишь с позволения Амбера. Любой Курьер, сошедший с пути, теряет связь с Потоком.

И никакие опыт и знания тут уже не помогут. Не умеешь пользоваться спичками — сиди без света, грубо говоря. А тут какие-то неандертальцы пытаются подчинить само мироздание. Бред на грани безумия. Хотел бы категорично сказать, что это невозможно, но в запечатанном мире этот термин уже давно потерял свою актуальность. Слишком много всего невозможного я успел повидать здесь.

Было ощущение, что разгадка у меня где-то под носом, что я уже очень близко к тому, чтобы разобраться что здесь происходит, но не хватает какой-то ключевой детальки пазла, чтобы все встало на свои места, чтобы картинка наконец сложилась.

Ай, ладно, сегодня выходной, остальным займусь завтра. Тем более план уже есть. Кстати о плане.

— Джина, — произнес я.

— Да, господин, — альбиноска бухнулась на одно колено прямо передо мной.

Так, так, так. Она использует медленный туман, чтобы перемещаться в нем. Довольно необычно и не так эффективно, как это делал Судья, но зато без особых визуальных эффектов.

— Ты только ко мне можешь телепортироваться или куда хочешь? — уточнил я.

— Я держу вас в фокусе внимания. Могу прибыть по первому приказу, если вы находитесь на территории особняка.

— Ладно, что еще умеешь? Хотя нет, давай-ка с самого начала начнем.

Джина была сиротой, родителей не знала, там ее, вместе с другими детьми забрали в Орден Видящих, как красноглазый культ себя называет. Там тренировки, промывание мозгов, служение культу, жизнь в угоду ордена с самых пеленок. К восемнадцати все лояльные подвергаются процедуре скрещивания. Переливание черной крови, грубо говоря.

Такое скрещивание пережили далеко не все. Зато те, кто пережил, стали такими, как Джина. И да, альбиноской она стала именно после прохождения скрещивания. А кто не пережил, те превратились в гомункулов. Абоминации, как их называют в ордене.

Не заметил, чтобы Джина сильно переживала по поводу всего с ней произошедшего. Напротив, сейчас она выглядела как самый счастливый человек на земле. Потому что Янтарный Человек, высшее предназначение, смысл жизни и весь прочий бред. Ну да, когда тебе всю жизнь заливают в голову подобное оккультное дерьмо, становится тяжело смотреть на мир рационально.

— Так, — потер я виски, переваривая информацию. — И что, по-твоему, я должен сделать?

— Янтарный Человек спустится в мир, дабы судить его по делам его, — начала цитировать девушка. — Он уничтожит мир, сотрет его со всеми грехами. А затем вместе с горсткой верных, на руинах грешного мира построит новый, справедливый и совершенный.

— Да, да, с фабриками народу, мороженым крестьянам и цветами рабочим. Или как-то так. А если я не хочу уничтожать мир?

— Это не имеет значения. Ваша миссия предопределена. Мир стонет в муках, мир призвал Янтарного Человека. Вы — лекарство от всех грехов.

— Ага, — кивнул я. — Тяжело будет, но ничего, справимся. И не такую дурь выбивали. Давай теперь про Абоминации. Сколько штук… — я задумался, но решил, что «штуки» — все же верное слово. Ничего человеческого там давно нет. — Сколько штук ты можешь контролировать?

— Я не могу их контролировать. Я лишь направляю их. Пять, не больше. И только примитивных. Более совершенные версии, может быть двух, но я не проверяла.

— Хорошо, давай поподробней об этом.

Как я понял, Джина от Абоминаций отличается лишь наличием разума. То есть она пережила скрещивание с черной кровью, а остальные нет. Но суть от этого не меняется, и альбиносы, и гомункулы по сути тела с черной кровью внутри.

Тело Джины легко отращивает конечности, способно исчезать в одном месте и появляться в другом, убить ее практически невозможно. Все то же самое, что и с Абоминациями. Исключения стандартные, моя сила Потока и ее странные прямоугольные лезвия.

Очень интересный металл, между прочим. Пропускает энергию, но до определенного предела. Абсолютно несовместим с маной. Чем-то напоминает духовное оружие Курьеров, только вместо Потока — медленный туман.

Да и в целом вся суть красноглазых в этом странном черном дыме. Как будто бы они научились использовать энергию Бездны, каким-то образом разгоняя ее. Все еще не стремительное, пронизывающее всё и вся течение Потока, но уже и не замершая пустота Бездны. Нечто среднее.

Обычные Абоминации могут выполнять простейшие команды вроде идти туда, атаковать здесь, спать тут. Джина может чуть-чуть корректировать их поведение, но на пианино те не сыграют, сколько не учи.

— Откуда у ордена технологии? — спросил я. — Черный туман, эти лезвия, черная кровь, скрещивание?

— Даны Первым Видящим. Тем, кто предрек гибель мира и подготовил потомков к снисхождению Янтарного Человека.

— Ага. Судья упоминал какое-то писание. Его тоже вам оставил этот Первый Видящий?

— Да.

— И когда это было?

— На заре времен. Первый Видящий родился вместе с миром и узрел его гибель. Он основал Орден и нарек потомкам готовиться.

— Звучит глупо, не находишь? Если бы твой орден действительно существовал так долго, то все бы о нем знали.

— Я всего лишь око ордена. Мне дано видеть настоящее, но не прошлое или будущее.

— Как удобно. Ниче не знаю, так написано, за что купил, за то продал. Кстати, ты сама это писание видела?

— Нам не дано. Кто узреет писание, тот сойдет с ума от осознания истинности бытия. Мой разум слишком ничтожен.

— Опять же, как все удобно складывается.

— Но… Я знаю, где хранится писание, господин. В реликварии ордена. Вместе с останками Первого Видящего.

— О как. Это уже становится интересным. Давай поподробнее.

Джина не знала, где находится крепость ордена. Она слышала зов, откликалась на него и попадала в огромный зал, пол которого усеян алыми линиями, наподобие магической печати. Примерно такие же линии наносят на тела Абоминаций.

У Джины на теле они тоже есть, предлагала показать, но я отказался. Знаю я эти приколы, девушка раздевается, чтобы показать линии, заходит Елена, которая вообще в этот момент здесь оказаться никак не могла, а потом я должен как-то убедить ее, что просто разглядывал магическую печать.

На обнаженной девушке, готовой служить мне и выполнять все мои приказы во имя высшей цели. Ага. Спасибо, не надо, на гомункулах посмотрю эти линии.

В общем, огромный зал без окон с одной единственной дверью. Джина всегда появлялась внутри зала. Там же есть скрытые углубления в стенах, а в центре постамент с мощами Первого Видящего. Реликварий же расположен за одной из стен.

В целом, это вся информация о крепости ордена. Разве что там еще лаборатория по выращиванию новых гомункулов, так что стоит ожидать сопротивления.

Помимо этого места Джина дала адрес сиротского приюта, в котором жила. По сути — тренировочный лагерь для подростков, где их готовили, прежде чем подвергнуть процедуре скрещивания.

Проверил. Сгорел пять лет назад. Джина прошла процедуру и стала корректировщиком ордена пять лет назад. Следы заметают хорошо.

С Джиной я проговорил еще несколько часов. Выяснил, какие были задания, чем занималась, что приходилось делать. Кто руководит всем, какая в церкви иерархия и все такое. Но и здесь информации было не так уж много.

Девушка видела лишь трех людей. Судью, которого я уже отправил на тот свет, главу ордена и его помощника. Ни имен, ни титулов, ничего. Знает лица, но чем это мне поможет?

— Ты когда-нибудь видела этот символ? — я показал Джине пластинку артефакта-ретранслятора.

— Нет, господин. Центральный глаз похож на символ Ордена Видящих, только мы используем его в красном цвете. Но именно в таком виде я никогда не встречала его.

— Понятно. Ладно, можешь заниматься своими делами.

Девушка моментально исчезла, и я только сейчас понял, что даже не представляю, какие у нее могут быть дела. Надо бы попросить Борисыча проконтролировать этот момент, пусть найдет чем озадачить девчонку. У меня даже древнее проклятие вон за садом ухаживает.

Ладно, осталось разобраться с портальными арками, а дальше уже сам пойму, что к чему.

Кстати, портальные арки — единственное, на что раскошелилась империя. И то на одну. И даже не привезли, а разрешили оставить ту, что притащила гильдия портальщиков. Но я ее все равно разобрал и собрал обратно. Три раза.

Вроде работает, да и механизм вполне понятен. Думаю, смогу установить проход туда, куда красноглазый культ призывал воинов Ваал. Вопрос только в том, когда этим заняться.

Поразмыслив, решил, что поразмыслю об этом завтра. Сегодня у меня выходной.