Игра (СИ)

Глава 20

Ринемар шагал по улицам Седмелена. Уверенно, быстро, по военному чеканя шаг.

Погода испортилась и только расчищенные дороги уже присыпал новый снег. От того идти было скользко. Да и ветер разгулялся, то и дело норовя залепить лицо снежными хлопьями. И от солнечного дня остались только тяжелые вздохи сожаления прохожих.

Но что принцу снегов и гор такое неудобство. Он привык. К тому же мелкий снегопад не чета тем бурям, которые ему приходилось пережить высоко в горах. Да и ветер не смущал Темного принца.

Он свернул за угол. Маленький узкий переулок с рядами окон над головой. «Хоть бы кто ведро на голову не опрокинул. Или того хуже ночной горшок.»Эта мысль заставила ниже натянуть широкий капюшон и запахнуть плащ. Если бы кто встретился ему по дороге, то у бедняги случился бы приступ. Человеческое сердце такое хрупкое.

Настроение было паршивое. И Ринемар сам не мог понять, когда же оно испортилось. Тогда когда он шел за стайкой щебечущих молодых людей? Или тогда, когда наблюдал за парочкой, отставшей ото всех и мило воркующей? Или когда понял, что не может и дальше следить за той, которой считал королевой, когда эти двое зашли в забитую таверну? И ведь так отличалась Сандра, которая гуляла рука об руку с этим графом, от той леди Миелисандры, которая каждый раз представала перед ним. Спокойная, веселая, какая то настоящая. Или может это тоже была игра? Игрой ли была та грусть в глазах, когда она говорила о родителях и о неведомом мастере? Ведь ему как никому другому, было известно, как легко можно остаться сиротой при живых родителях. И не стала ли ему безродная ведьма роднее отца?

Ринемар свернул в очередной переулок. Прямо под ногами валялся мусор и овощные очистки. Шмыгали в стороны толстые крысы и не менее упитанные коты. Мда. С этим нужно что-то делать. Так можно и эпидемию черной лихорадки развести. Указ издать что ли?

И тут же помрачнел.

Вот уже месяц Тегдард скинул на него все государственные дела. Его не видели на совете и разбирательствах, которые вправе решать только он. Ринемар злился, ругался, приносил кучу бумаг в кабинет короля, который он наведывал исключительно для того, чтобы проредить запасы вина и спрятаться от придворных. Об этом он и говорил брату прямо в лицо, сетуя на то, что нет покоя ему в собственном королевстве. И Темному принцу снова приходилось приводить бумаги в порядок. Разбирать иски и отчеты, донесения тайной стражи и отчеты господина Талка, просиживая с ними целые ночи. А еще ведь королева…

Нет, Ринемару было жаль Сельминду, но умом он понимал, что если с королевой случиться несчастье во время родов, то множество проблем отпадут сами собой. К тому же Тегдард не способен будет долго горевать и вскоре примет женитьбу на Бенериссе де Санторин, как должное. Слух о том, что король и так уже на нее заглядывается пополз по дворцу. Так что проблем не возникнет. А уж Ринемар сделает все, чтобы так оно и было. Осталось только убедиться, что это действительно королева… не то чтобы он сомневался, просто не хотелось снова опростоволоситься. Лучше проверить несколько раз. Жаль, что он не узнал о ней почти ничего от Мелисандры. И в памяти всплыло ее лицо. Раскрасневшаяся, с блестящими, толи от вира, толи от гнева, глазами… в этот момент она была особенно хороша. Или ему так казалось. Но расспрашивать дальше о той, которую он считал королевой, больше не хотелось.

Еще один поворот и единственная узкая дверь.

Ринемар постучал. Несколько мгновений за дверью было тихо, но вот послышались тихие шаги, щелкнул замок. В щель высунулось лицо Тартеи.

— Наконец-то. Я уже думала не придешь. — сказала она и посторонилась, пропуская его внутрь.

В комнате было темно, но это была живая темнота. В ней жило нечто, что было всегда подле его ведьмы. Иногда и от нее веяло чем-то подобным. Не так сильно и не всегда, но темная суть Ринемара не могла не почувствовать этого. Не могла не напомнить, встрепенувшись, насторожившись. И тут же заворочалась, замурлыкала, как довольная кошка. Это была эго родная тьма. Та что с радостью принимала.

И принц вспоминал, как уходила ведьма на день а то и больше. Иногда неделями не появляясь назад. А возвращалась веселая, бодрая и даже помолодевшая. И пахло от нее так. Не сюда ли она сбегала? А ведь он никогда не приходил к ведьме. Не пускала. Говорила — мал еще. И он не спорил. Не смел. Знал, что Тартея не просто так это говорила.

— Ну что встал, как ледяная статуя. Иди!

И Ринемар пошел. Наугад. Не разбирая дороги. Спотыкаясь о что-то под ногами. И тьма урчала, дышала со всех сторон одновременно.

— Да осторожней ты. — рявкнула Тартея где-то справа. — Перевернешь мне тут все. О боги! Забыла же совсем.

Она щелкнула пальцами и вдоль стен одна за одной зажглись свечи. Много, больше полу сотни. И сразу стало душно. Так, что Ринемар дернул застежку на плаще и судорожно вдохнул.

Тартея покачала головой, зажмурившись. Ярки свет был болезнен для нее.

— Бедный мой мальчик.

— Все нормально. — выдохнул Темный принц и сел на единственный в этой комнате стул.

Комната была под стать его ведьме. Баночки с готовыми зельями расставлены на полках до самого потолка. С потолка свисают пучки трав, кореньев, веток. Даже связанные за ноги сушенные летучие мыши.

Ринемар усмехнулся:

— Неудивительно, что тебя храмовники на костер потащили. Так напоказ мастерство свое выставлять.

Тартея окинула взглядом комнатку, будто впервые увидела.

— А! это я сейчас обнаглела. Как никак за твоей спиной прячусь. Раньше было иначе. Тихо. Прятались постоянно и бабка, и мать со мной маленькой. И все равно не спасло их это. — ведьма помрачнела, и тут же улыбнулась. — зато не шастают все подряд. Кому и правда невмоготу, не побояться. А те кому заняться нечем поостерегутся. Пришел чего?

Ринемар вытащил из кармана окровавленный кусок ткани.

— Это что?

— Я думаю, что это кровь королевы.

— И что от меня хочешь?

— Чтобы наверняка убедиться.

— А сам?

— Не хочу. Сложно мне. Они ведь не жалеют меня когда приходят.

— Сам виноват. Если бы…

— Прекрати.

— Молчу уже. Давай свою тряпку.

Ринемар протянул ее Тартее. Она взяла и бросила на широкую серебряную миску. Провела рукой напевая слова заговора. Голос ее раздавался в голове Темного принца колокольным звоном. Она звала их. Слова слетали с ее губ легко, заученно. То взлетали до небес, то падали в самое глубокое ущелье. И казалось, слышит их сейчас вся столица. А что там столица… все королевство. А ведь так оно и было. Она сзывала всех, чтобы подтвердить или опровергнуть догадки того, кого они звали королем.

Наконец последнее слово слетело с губ темной ведьмы и звонко звякнуло о серебряную тарелку.

Тартея полоснула руку и тонной струйкой потекла ее почти черная кровь. Та, которую она получила от нижнего мира. Тарелка наполнилась водой до краев. Едва розовой, но напитанной силой той, что звала. И сейчас не узнавал Ринемар свою ведьму. Толи свет был не верный, толи колдовство сильное. Но разгладились морщины на старческом лице, почернели волосы, а глаза засветились синим. Как огонь нижнего мира зажегся в темной.

Ринемар почувствовал, а потом и увидел, как по полу заклубился туман. Как по стенам поползли щупальца инея. Воздух стал стылым, колючим. И только принц хотел вдохнуть его полной грудью, как боль сдавила виски, а такой желанный воздух со свистом вылетел из легких.

«Ты…»

«Звала…»

«Темная.»

«Зачем?»

— Для короля звала. — громко ответила Татрея.

Ринемар позавидовал ей. Это у него от боли в глазах темнеет. А она стоит. Ровная, как равная. Гордая. Не сгибается, от рождения наделенная той силой, что чужда этому миру. От того наверное и терпят духи храмовников с их богами, что не справятся с такими как она сами. Да только на кострах таких почти не бывает. Горят наоборот те, что и слыхом не слыхивали о магии. Ни темной, ни светлой.

«Почему он не звал?» — прошелестел один голос.

«Почему не своей кровью?»

— Не мне призывать короля к ответу.

«Так чего ты хочешь, темная»

— Хочу знать, кровь ли той, что должна стать королевой сейчас в этой чаше?

На миг воцарилась тишина. Такая, которая бывает перед тем, как с гор собирается настоящая северная буря.

И тут же взвыли духи, зазвенел воздух. Загорелась вода. И только пламя это было холодным. Голубым.

«НЕ ОНА!»

«Не та!»

«Найди!»

Раздалось в голове сотней голосов, от которых она угрожала лопнуть с мерзким хрустом.

— Спасибо за помощь, — как ни в чем ни бывало, сказала Тартея.

Произнесла несколько слов и пламя погасло. Опало. И чаша треснула, расплавилась и растеклась лужей на столе. И тут же покрылась коркой льда.

Ринемар откинулся на спинку стула, стараясь справиться с головной болью.

Татрея поцокала языком.

— Упрямый ты! Весь в отца.

— Тартея. Я устал. — прохрипел он.

И она замолчала. Набросила темный кусок ткани на место, где стояла чаша.

— С тебя стол и чаша.

— Хоть две.

— По две. — практично поправила темная.

— Точно обнаглела. — констатировал Ринемар и вымучено улыбнулся, не желая показывать слабость.

Она подошла к нему вплотную. Склонилась шепча слова заклинания. И боль отступила.

Он облегченно вздохнул.

— Ринемар, я слишком долго живу в этом мире, чтобы верить в то, что они отступятся. Рано или поздно они получат то, чего хотят. И ты это понимаешь. Пусть и не признаешь. И чтобы ты ни делал, как бы не старался сбежать… Прими, то что должно быть твоим.

Темный принц вгляделся в ее темные глаза. Не было уже того пламени, отступило, затаилось. И морщины вернулись. И волосы уже не черные, а как серебро черненное.

— Они не оставят его в живых.

— Они и так ему не простят, что занял не свое место.

— Но клятва…

— Глупый мой мальчик, они найдут способ ее обойти. Не думай, что ты хитрее тех, кто в этом мире с самого его начала. Они видели, как первый человек ступил на эту землю. Сотни… тысячи, переворотов, предательств, войн. Убийства, смерти, рождения… короли, королевы, принцы и принцессы. И ты рискуешь не только своим рассудком. Поверь, если они так хотят, чтобы именно ты сидел на троне, это неспроста. И именно та королева нужна тебе.

Ринемар вздохнул. Тяжело. Будто нес на себе ношу, не для него предназначенную. И почему отец обошел его права? Не было бы этого. Не мучился бы тот, кто рожден быть королем, борясь между долгом и любовью к брату. Единственному, кто родной ему по крови.

— Нет!

Тартея зло зашипела, как потревоженная змея.

— Дурак! Сам потом жалеть будешь!

Но Ринемар уже не слушал, застегивая плащ и кутаясь в него.

— Стой! На вот. — Тартея протянула ему пузырек с черноватой жидкостью. — Это чтоб не мучилась невестка твоя.

— Яд!

— Зелье, для баб, что тяжко беременность переносят. На крови гарценны.

— Их же нет почти.

— Потому и цени мою помощь. Я между прочим, сама за ней гонялась. Все, сыночек, ступай, отдохни. Через неделю ждать тебя буду. Сюда придешь.

Ринемар поцеловал ее в сморщенную щеку и крепко обнял.

— Иди! Никак не вытолкать тебя.

И он ушел.

А темная ведьма, что несла в себе огонь нижнего мира, стояла в дверях и смотрела, как густой снег отрезал от нее того, кого она звала сыном.

— Дурак! — шепнула она порыву ветра и тот согласно завыл, загудел, гоняясь, как ошалелый конь, между домами с темными провалами окон.