Идентификация

Глава 3

Казань, Нижний город

Пробуждение города и первый шум просыпающегося дома застали Алису сидящей в глубокой медитации. Перебирая по крупинкам открывшиеся ей куски памяти, Алиса искала и не находила главного. Кто и за что ее так подставил. Допуска к особо секретным данным она, помнится, не имела, врагов нажить вроде не успела. Правда, были еще в памяти обширные белые пятна, может, разгадка там? Главное, что прорыв произошел. Теперь нужно только время, чтобы воспоминания восстановились полностью. Своей семьи, если она и была, Алиса не помнила совершенно. Только смутный облик увешанного наградами старика вызывал неясное щемящее чувство.

Прислушалась к себе. Начало одиннадцатого. Можно двигать будить команду и получать деньги.

Она вскочила с кровати и успела сделать несколько шагов к шкафу, как запищал пейджер. Архаичное, но очень популярное в Нижнем городе устройство. Текст был коротким, но весьма информативным: «Ясно, резкий шквалистый ветер, возможен шторм», что означало: «Деньги переведены. На базе полиция. Залегай поглубже».

Ситуация неприятная, но штатная. На этот случай у всех членов команды были запасные лежбища, о которых никто не знал.

Девушка быстро собрала необходимый минимум вещей и по пожарной лестнице спустилась в подземный гараж. Уже через час старая запыленная «Мазда-драгонфлай» привезла ее к когда-то респектабельному, а ныне весьма скромному жилому комплексу, где находилась запасная точка.

Через технический тоннель она пробралась в неприметный закуток и по ржавой железной лесенке поднялась в домовой подвал, откуда через люк попала в свою квартиру.

Алиса организовала себе лежку по всем правилам конспиративного ремесла, хотя и не догадывалась об этом. Небольшая, всего две комнаты, квартира была снята через цепь посредников, подготовлена для длительной автономной эксплуатации и имела несколько вариантов отхода.

Девушка скептически оглядела обшарпанные стены, прошла в ванную и поочередно открыла оба крана.

— Ну хоть вода есть… — произнесла она и, вернувшись в большую комнату, включила телевизор.

Пролистав каналы, остановилась на новостях Нижнего города.

Ничего интересного не было. Опять кого-то убили, опять глава городского совета грозился найти и всячески покарать преступников. Все как всегда.

Она уже собиралась выключить аппарат, как дали сюжет с одной из планет, подготавливаемых для колонизации, и в первых рядах показали капитана Рокотову, она командовала зачисткой колонии особо опасных зверей, которыми была так богата Русса.

Смотря в немного усталое, но довольное лицо командира роты, Алиса чувствовала, как в ней что-то обрывается. И воспоминания штормовой волной захлестнули ее с головой.

Шесть лет назад

Выпускные экзамены Высшего военно-командного десантного училища Елена сдала в числе лучших. И в этом, не в последнюю очередь, была заслуга дедушки Лены, с малолетства тренировавшего ее так, словно завтра будет война. Внуки у деда тоже были. И немало. Но из какого-то каприза все знания, накопленные за слегка неполные пятьдесят лет службы в силах специального назначения и во внешней разведке, он передал единственной внучке.

И она не подвела деда.

Начав службу в составе миротворческого контингента на границе Сомалилэнда, она была одной из тех, кто принял на себя прорыв бронепехотного батальона к миссии Красного Креста.

Не удалось тогда папуасам устроить кровавую бойню в госпитале, а заодно полакомиться богатыми запасами опиатов, складированных на территории миссии.

Два отделения российских десантников легли почти полностью, но и от батальона мародеров остались лишь воспоминания.

Би-Би-Си тогда показало по всему миру кадры, когда трое оставшихся в живых десантников стояли у флагштока с российским флагом, наблюдая высадку Иностранного Легиона.

Солдаты Легиона, увидев все, что произошло, не стали снимать российский флаг, а вкопали рядом новый флагшток и подняли знамя Французской директории.

Когда Елена вернулась домой из госпиталя, на ней были не только новенькие погоны старшего лейтенанта, но и два ордена: Иоанна Крестителя, пожалованного Патриархией РПЦ за спасение православной миссии, и Орден Чести от президента за все остальное.

Ее тогда вышла встречать вся семья. Право поднимать военный государственный флаг над частным владением было пожаловано деду еще предыдущим президентом. Затем передано его преемником Константину — папе Елены — и Егору — старшему брату отца. Потом этой чести был удостоен и младший брат отца Виктор. Флаг поднимали в дни государственных праздников и по старой семейной традиции, когда в дом возвращался член семьи, награжденный государственными наградами.

В новенькой, необмятой еще форме, она зацепила непослушными руками кольца на знамени к фалу, затем, замирая от восторга, подняла алый флаг на самый верх и четко вскинула руку к обрезу берета.

Они засиделись почти до утра. Дядя Егор рассказывал какие-то уморительные истории, сонная малышня клевала носами, а папа с мамой держались за руки, словно молодожены.

Потом отправили спать детей, и пошли совсем другие разговоры. Это было скорее похоже на обмен мнениями коллег, чем на разговор ближайших родственников. В ту ночь Елена узнала о жизни огромной страны больше, чем за всю предыдущую жизнь.

Уже под утро служебный флайт-кар увез дядю Егора, генерала Рокотова, в столицу, затем вереницей потянулись остальные. Короткий звонок комма, гудение садящейся на лужайку перед домом машины, и личный секретарь-адъютант увозил родственника к неотложным государственным делам. Молодые офицеры, кто персональный транспорт еще не выслужился, разъезжались сами, чмокнув сестру на прощание в щечку.

Последней уехала мама, за которой прибыла совсем молоденькая, наверное, ровесница самой Лены, девушка.

Проводив маму, дед поднялся, слегка поморщившись на громкий перезвон орденов на кителе.

— Ну какие планы? — поинтересовался он, сдвинув кустистые брови. Он почему-то считал, что это придает ему грозный вид. Хотя вся армия после спасения переселенцев на Макре за глаза его иначе чем Дедом Мазаем не называла.

— Знаешь, деда. Пока жарилась там, — Лена мотнула головой в сторону, — все мечтала о том, как буду сидеть в тени с удочкой на берегу Волги…

Днем раньше Москва. Объект 300-А.

Двенадцатое управление ГРУ ГШ[5]

Дело о взломе университетской сети подполковник Удаев получил через секретную часть. Собственно, в самом деле, судя по двум строчкам в сводке происшествий, не было ничего секретного, кроме самого объекта взлома. Но секретных данных Университет тоже не имел. Его ролью был лишь сбор информации о перспективных и совершенно открытых работах. Вроде бы.

Но, читая материалы, подполковник все больше убеждался в том, что дело будет сложным и чреватым последствиями для всех причастных. Личность взломщицы установили мгновенно, и была она, эта личность, довольно известной дамой, геройствовавшей во внешних колониях и уже два года как ни одной ногой не ступавшей на Землю. Кроме того, имелась, правда, какая-то невнятная телега относительно скорости подозреваемой в момент попытки ареста. Но подполковник не без основания полагал, что полиция воспользовалась этим предлогом, чтобы не ковыряться в деле самой, особенно учитывая труп Когана-младшего и то, что Коган-старший уже объявил награду в пять миллионов за информацию об убийце.

Так. А кто там у нас автор этого безобразия? Удаев сверился со «Справочником учетных номеров МВД». Номер 2450 принадлежал полковнику Гриценко.

Это было серьезно. Кличка Скарабей у полковника была не зря. Он, словно из ниоткуда, накапывал такую кучу навоза, что подследственные получали максимальные сроки. Но кроме этого Скарабей славился своим невероятным чутьем, о котором слагали легенды по всему министерству. Если Скарабей слил дело в контрразведку, значит, это почти наверняка засада.

Вздохнув, Удаев пошарил по карманам, нашел сигареты и зажигалку, закурил и снова открыл дело на первой странице.

Через полчаса он поднял взгляд на истлевшую до фильтра сигарету, встряхнулся и потянулся к аппарату внутренней связи.

— Паша, зайди на пару минут.

Элегантный, словно Джеймс Бонд, штатный всезнайка, человек с феноменальной памятью и такой же феноменальной элегантностью, Павел Иконников появился, как всегда, в ореоле дорогого аромата.

«Ну не всем же быть донжуанами», — в очередной раз с легким сожалением подумал подполковник и развернул дело так, чтобы Павел мог видеть заключение эксперта по главному фигуранту взлома.

По мере чтения улыбка Павла все больше застывала, пока не превратилась в натужный оскал.

Не присаживаясь, капитан Иконников посмотрел на Удаева, и подполковник прочел в глазах этого прожженного циника жалость.

— Короче так. — Капитан тяжело облокотился на краешек стола. — Я тебе ничего не говорил. — И, дождавшись ответного кивка Удаева, продолжил: — Четырнадцатое управление военной разведки, полковник Сайтов. Вся подобная чертовщина в его епархии.

Уже давно истаял в воздухе аромат Пашиного одеколона, сдавшись перед отечественным табачным дымом, а подполковник все любовался краткой справкой, выданной информационным центром относительно четырнадцатого управления:

Удаев еще раз посмотрел на номер. Судя по длине, городской. Но префикс — внутренней правительственной сети.

Еще один запрос.

Как и следовало ожидать, в базе не значится.

Рука сама потянулась к аппарату и набрала номер.

Ответил мужской хорошо поставленный голос.

— Вас слушают.

— Подполковник Удаев, двенадцатое управление, третий отдел.

Короткая пауза.

— Слушаю вас, Марат Асланович.

Это было своеобразным паролем. База данных на сотрудников ГРУ была доступна совсем не многим.

— Я бы хотел получить вашу консультацию относительно проекта «Пандора».

— Вы получили это дело в шестнадцать-тридцать?

— Э… да.

— А в шестнадцать-сорок в вашу канцелярию было доставлено распоряжение генерала Иванько передать все материалы по делу в распоряжение девятого управления.[6] Имела место техническая накладка. Прошу вас передать все документы в вашу секретку…

Казань, Нижний город

От книги Алису отвлекла неясная возня за окном. Не вставая с дивана, она переключила телевизор на первый канал, где шла лишь одна передача — вид с камер внешнего обзора. Ничего приятного Алиса не увидела. На улице стояли армейские грузовики, и солдаты вовсю обшаривала соседний дом. Тут же палец метнулся на третий. В подвале пока было все тихо. И уже вскакивая с дивана, перед тем как отбросить пульт в сторону, она включила канал городских новостей.

Гневный голос Лидочки Соломатиной, диктора «Город ТВ», на секунду перебил шум из окна.

— …вот уже третий час. Председатель городского совета, Виктор Алексеевич Николаев, выступил с заявлением, в котором осудил произвол властей, учинивших беспрецедентную операцию в Нижнем городе. Он призывает всех жителей не поддаваться на провокации и сохранять спокойствие.

Штурмовой рюкзак со всем необходимым для бегства был давно собран и вместе с одеждой и обувью стоял в углу комнаты. Вероятность того, что ищут именно ее, по мнению Алисы, было небольшой. Но рисковать совсем не хотелось.

Дорогой полихромный бронекомбинезон, высокие ботинки из комплекта снаряжения наземной мобильной пехоты Альянса, «глок-143» с интегрированным глушителем и, конечно же, любимый «сокольский» в поясной кобуре, боеприпасы и универсальная сканер-радиостанция. Пара секунд на проверку содержимого рюкзачка, и черной тенью Алиса скользнула в темный зев трубы.

Спустившись в канализацию, она прислушалась. Шагов вроде не слышно. И со словами: «Береженого Бог бережет», — отковыряла ножом неприметную дверцу и скользнула еще ниже.

Сеть технических тоннелей пронизывала все пространство мегаполиса и имела выходы далеко за городом. Но Алисе нужно было еще ниже. Туда, куда из-за отсутствия пищи не спускаются даже крысы.

Здесь уже даже не воняло. Только стойкий запах плесени и сырости.

Алиса проскочила несколько километров и стала взбираться наверх.

На уровне технических коммуникаций она аккуратно пролезла через неприметный пролом в тоннеле и через заглушенный отрезок вентиляционной трубы просочилась в заброшенное бомбоубежище.

И только там, накрепко задраив массивный стальной люк, позволила себе расслабиться.

Москва. Оперативный отдел девятого управления ГРУ ГШ

Сидя в удобном «генеральском» кресле за обширным рабочим столом, Виктор Павлович Истомин пытался заниматься тремя делами одновременно. Грызть карандаш, просматривать рапорты о результатах рейда по территории Нижнего города и не материться.

Какой именно идиот придумал эту показуху, полковник, разумеется, знал. Эта политическая шлюха давно портила кровь всему Управлению. То, что шлюха — вопреки логике и здравому смыслу — была мужского пола и носила погоны, ситуации никак не меняло. Полковник Сайтов делал все возможное и невозможное, чтобы после ухода в отставку плавно перетечь в ряды партийных функционеров и потом рассказывать электорату, как надо любить Родину.

Естественно, на Сайтова было собрано обширнейшее досье, способное уничтожить любую карьеру. Но пока не время.

Результаты рейда, как и предполагалось, нулевые. Девчонка растворилась без следа и осадка, а хозяин группы, на которого она работала, всплыл на секунду в поле зрения камер Интерпола на Гавайях, но затем тоже исчез, словно призрак. Остальных членов команды ищут прикомандированные специалисты, но это тоже наверняка глухой номер. Взять инфров такого высокого уровня очень сложно.

Зато слегка прояснилась ситуация с заказчиком взлома. Нужные люди шепнули адресок, и он уже «поет» под запись. И эта часть истории обрастает такими подробностями, что следователь, ведущий дело, уже запросил особые полномочия.

Еще один нюанс заключался в том, что фигурант взлома и убийца трех непростых деток никак не мог совершить инкриминируемое ему деяние, в силу того что имел не просто железобетонное, а прямо-таки бронепластовое алиби. Кроме того, гений, разработавший программу-модификатор, и человек, изготовивший интерфейсный кокон, — одно лицо. И лицо это совершенно непоправимо мертво. Равно как и его компьютер, где хранились данные, а также кокон, созданный в одном экземпляре из совершенно уникальных материалов. Допустившие этот кошмарный прокол уже лишились должностей и погон, а в ближайшее время лишатся свободы на весьма долгое время. Но все это ни на миллиметр не исправит ситуацию, в которую было загнано Управление.

Таким образом, на сегодня имеются несколько рабочих версий. Первая. Все, что произошло, некая спецоперация армейского командования, о которой ему, Истомину, почему-то неизвестно. Вторая: имела место просто цепь случайных событий, и взломщики совершенно не предполагали, на что наткнутся. Сюда укладывается заключение экспертов о естественных причинах смерти ученого и выгоревший интерфейсный кокон. Зато не укладывается невероятная шустрость девушки, чуть не поубивавшей пятерых спецназовцев, и генные пробы на месте зачистки.

Это могла бы объяснить первая версия, которая заключалась в том, что девушка, внедренная в группу хакеров, агент нашей разведки. Но Елена Рокотова была пусть и хорошо подготовленной десантницей, но вовсе не суперагентом, способным голыми руками положить пятерых спецназовцев в тяжелой броне. А кроме того, агентов такого класса, если верить экспертам, просто быть не может. Тогда кто она?

Ну и совсем на закуску перед полковником лежала справка из оперативного управления, где черным по белому значилось привлечение к операции в Нижнем городе двух десятков снайперов. Это значило, что, несмотря на все грозные распоряжения о взятии фигурантки операции «Зазеркалье» живой и невредимой, Сайтов все же решил от нее избавиться. А это в свою очередь означало, что он знает об этом деле чуть больше, чем ему положено, и прижимать не в меру заигравшегося сотрудника нужно уже сейчас, потому как завтра будет поздно.

На этом печальном фоне явление начальника генштаба — адмирала флота Рокотова собственной персоной — с инспекторской проверкой было уже совершенным пустяком. Хотя бы потому, что адмирал был настроен на диалог, и разговор получился вполне полезным для обеих сторон.

Москва, ГРУ ГШ МО. Объект № 300

Вопреки мнению, бытовавшему в управлении, полковник вовсе не был политической проституткой. Маска лизоблюда и приспособленца надежно скрывала второй слой личности, который, впрочем, тоже был далек от христианских идеалов. Просто Искандер Хамитович хотел власти. И власти, не омраченной никакими ограничениями типа законов или служебных инструкций. Простой абсолютной власти над каждым, на кого упадет его взгляд. Понятно, что это было совершенной фантастикой, но вот проект, над которым трудился он в числе нескольких сотен офицеров и штатских лиц, довольно близко соответствовал его мечтам.

Реставрация монархии и выдвижение на пост императора нужного человека автоматически делали его лицом, приближенным к трону, и наделяли такой властью, о которой сегодня приходилось лишь мечтать.

Проект «Оборотень», над которым работала одна из лабораторий ИСП, представлял собой программно-аппаратный комплекс модификации организма человека, сильно увеличивающей скорость реакции и мышечную силу. У заговорщиков не было времени для организации собственных боевых отрядов, которые смогли бы противостоять силам специальных операций, десантникам и подразделениям ГРУ, за счет мобильности и профессионализма могшим противостоять вооруженному мятежу. Вербовка тоже исключалась, потому что каждый входящий в круг посвященных увеличивал вероятность провала. Оставалось лишь надеяться на то, что ученые наконец смогут улучшить уже отработанную технологию и появится возможность быстро делать из обычного человека супербойца. А кандидатов, находящихся в местах лишения свободы с огромными сроками, хватит на три переворота.

Полковник Сайтов получил дело о взломе университетских компьютеров всего пару часов назад, но даже краткого просмотра материалов хватило, чтобы понять, что покойный гений наконец-то сотворил чудо, а девка, побывавшая в коконе, смогла противостоять пятерым матерым спецназовцам, причем сделала это с легкостью.

Теперь оставалось всего ничего. Зачистить результаты работы лаборатории, уничтожить Елену Рокотову как ненужного свидетеля и повторить исследование в другой лаборатории, благо журналы исследования и копии программного обеспечения автоматически дублировались в удаленном хранилище.

Казань, Нижний город

Убежище, построенное в незапамятные времена, отличалось спартанским уютом и невероятной прочностью стен. Сюда в свое время Алиса натаскала продуктов и даже организовала скрытое подключение к городской инфосети. Таким образом, она могла следить за происходящими в городе событиями. А события сыпались одно за другим. После поголовных облав и обысков, когда армия рассекла весь город на сектора, продолжал действовать комендантский час. Аэро- и космопорты были взяты под постоянный контроль, что напрямую следовало из резко участившихся случаев задержания контрабандистов. Силы для розыска группы были задействованы просто невероятные. Не проходило и часа, чтобы вездесущий инфонет не сообщал о проводимых в том или ином месте мегаполиса спецоперациях, в том числе о том, что поисковые группы спустились под землю.

Порадовал также Коган-старший, объявивший премию в пять миллионов рублей тому, кто предоставит достоверную информацию о местонахождении преступника, повинного в смерти его сына.

Но самое плохое заключалось не в этом. Армия и полиция, судя по всему, пришли сюда всерьез и надолго, и жить островку безвластия осталось всего ничего. Перетряхнут территорию сверху донизу и установят нормальный общегосударственный порядок, так же как и в бывшей до того вольнице Красноярск Дальний.

Значит, рано или поздно ее все равно найдут. И выкурят на белый свет.

А вот подобного Алиса совсем не планировала. Конечно, путь ухода из города у нее был. Но вот что делать после? Страну все равно не покинуть. А в этой ситуации нужно было рвать когти кардинально, потому что взлом — это еще куда ни шло, но вот убийство трех человек…

Напрягая мозги так, что порой казалось, что из ушей идет дым, Алиса искала подходящий вариант, припоминая все, что слышала о тропинках, ведущих «за бугор».

Как-то, открыв очередную банку консервов, она поморщилась от сильного рыбного запаха, ударившего в нос, и память вдруг выдала ей цепочку ассоциаций. Рыбозавод, рыба, икра, контейнер.

КОНТЕЙНЕР!

Она отставила банку в сторону и начала мерно ходить от стены к стене, припоминая все, что знала об этом.

Городской пищекомбинат получал рыбу с фермы, находящейся в пойме Волги, чуть ниже города. Сама ферма поставляла не только рыбу, но и мальков и даже икринки во все места на Земле и даже во внеземелье. Сам контейнер представлял собой большой металлический ящик с термостатом, системами водоочистки и аэрации. Из-за сложностей перевозки контейнер досматривали только на ферме, потом в присутствии работников таможни запечатывали и отправляли самолетом в ту или иную страну. Это в идеале. А в реальности это был очень удобный способ переправить что-нибудь в нужное место, не привлекая ненужного внимания.

Об этом ей как-то рассказал Алекс, который участвовал в организации данного коридора.

Небольшой респиратор на шесть часов автономного дыхания у нее был. Не бог весть какой, но не на другой же конец Земли повезут столь дорогой товар, как живые икринки? Дело за малым. Добраться до загородной зоны в условиях тотального шмона.

Естественно, обойти подвижные заслоны было довольно простой задачей, но вот стационарные посты, полицейские беспилотники и огромное количество телекамер, распознающих личность не только по лицу, но и по антропометрическим данным, были проблемой куда более серьезной. А то, что всю систему безопасности Нижнего города контролируют армейцы, было ясно как дважды два. И стоит ей хоть на секунду появиться в поле зрения камер, как через минуту весь район оцепят, а сверху, из бронированных флаеров, посыплются крепкие парни из групп захвата.

Алиса развернула коммуникатор и несколько секунд смотрела на дату. Потом решительно начала собираться.

Надев тонкий мембранный комбинезон прямо поверх брони, обуви и штурмового рюкзака, она перебралась в подвал, а уже оттуда проникла в шахту мусоропровода. Мембрана работала, отлично фильтруя не только запахи, которых на дне контейнера было достаточно, но и газы, производимые гниющей в баке органикой.

Строго по графику, в двадцать один-сорок пять, огромный мусоровоз опрокинул контейнер в свое чрево и покатил дальше по адресам. Правда Алисе пришлось пережить несколько неприятных минут, когда водитель решил утрамбовать мусор и ее чуть не раздавило надвигавшимся, словно танк, массивным креслом, но уже через два часа она, выбравшись из зловонной кучи на окраине города, бодрой рысью направилась в сторону реки.

Цеха рыбокомбината, раскинувшегося на площади в несколько квадратных километров, охранялись частной фирмой и, кроме высокого забора и колючей проволоки под напряжением, имели множество камер, датчиков и других систем. Но все это совсем недешевое оборудование не было рассчитано на одного человека, специально подготовленного для проникновения на куда более защищенные территории.

Но, попав внутрь, Алиса оказалась в довольно глупой ситуации. Было совершенно непонятно, какой из четырех огромных, словно авиационные ангары, цехов ей нужен. А обходить все в поисках не представлялось возможным. Завод работал круглосуточно, и даже в полностью автоматизированных цехах людей было достаточно много.

Ниша, где она притаилась, находилась в тени от мощного прожектора, светившего вдоль дороги меж двух цехов. По дороге время от времени проезжали автоматические транспортеры, развозившие какие-то непонятные короба и бутыли.

Когда Алиса уже полностью созрела до захвата информатора и выдвинулась к предположительному центру управления, огромная надпись на воротах цеха остановила ее. Осетровый цех. Алиса несколько раз глубоко вздохнула, переживая собственную глупость, и полезла в рюкзак за присосками.

Окна цеха, расположенные на уровне третьего этажа, никто и не подумал защищать сигнализацией. Проникнув внутрь сквозь прорезанное в стекле отверстие, девушка закрепилась на стене и аккуратно вклеила оба стекла обратно, чтобы ее проникновение как можно дольше оставалось тайной для персонала завода.

То, что ей было нужно, находилось в самом углу помещения. Четыре огромных трехметровых контейнера для перевозки рыбной молоди и икринок. Алиса сбросила рюкзак с плеч и, достав сканирующий процессор, приклеила присоски с датчиками к корпусу замка. Мощный компьютер уже через пять минут подобрал ключ, и замок, щелкнув электрическим приводом, открылся.

Второй и последний мембранный костюм Алиса надела за рекордно короткое время, затем подсоединила дыхательную систему и, приоткрыв крышку, нырнула в самое месиво бурлящей от пузырьков воздуха и серебристых мальков воды.

— Сработка замка во втором цеху. — Дежурный инженер отложил книгу в сторону и, зафиксировав в журнале время, переключил главный экран в режим просмотра систем безопасности.

Помощник дежурного оператора ночной смены в свою очередь недовольно оторвал взгляд от книги с последней серией «Покорения Пандоры» и, остановив воспроизведение, пододвинулся ближе к пульту.

— Так. Терморежим — в норме, циркуляция — тоже. — Он обернулся в сторону дежурного, который скользил глазами по огромному экрану систем безопасности.

— У меня тоже чисто. — Операторы переглянулись. Вылезать из теплой операторской, да еще тащиться в самый дальний угол завода совершенно не хотелось.

Наконец старший смены принял решение, и маленький охранный робот, выскочив из ниши, взмыл под потолок цеха и завис, жужжа моторами, над злополучным контейнером.

— Крышка закрыта… Сам замок сигнализирует о кратковременном отключении питания. — Глядя на контейнер через камеры робота, оператор констатировал то, что и так было видно. — Давай перезапустим систему?

— Давай. — Старший смены еще раз пробежался глазами по охранной схеме. — Проникновения не было, так что это, скорее всего, глюк самого замка.

— А если он в пути того…?

— Плевать. — Инженер небрежно взмахнул рукой. — Через час его заберут, а там хоть трава не расти.

Старший смены не сказал еще одной причины, по которой ему так не хотелось дотрагиваться до контейнера лично. В нем, кроме мальков, был еще и небольшой, но очень ценный груз, который просто обязан был покинуть страну тихо и незаметно.

Упав в бурлящую воду, Алиса сразу наткнулась боком на ящик, которого здесь в принципе быть не могло. То, что это контрабанда, было понятно сразу, а вот что именно там лежало, занимало девушку куда меньше. Гораздо сильнее ее волновал датчик расхода воздуха, который уже начал свой отсчет в один конец.

Машину с контейнерами остановили на самом въезде на территорию аэропорта. Сержант внутренних войск потыкал в замок стволом автомата и задумчиво посмотрел на водителя.

— Открывай.

— Сам открывай. — Водитель насмешливо посмотрел на сержанта. — Думаешь, простому водиле код от контейнера сообщат? Щас. Бегут, трусы теряя. Тебе нужно, ты и ломай. Только там мальков на два ляма юнек, и, если температурный режим поплывет или воздух перестанет поступать, ты до конца своих дней будешь за них рассчитываться.

Сержант посмотрел, как служебно-розыскной пес по кличке Штопор задумчиво прошелся вдоль гудящих и едва слышно шипящих стальных коробок и спокойно спрыгнул на землю, не обнаружив следов пребывания человека.

— Закрывай.

То, что она в воздухе, Алиса поняла, стоило тяжелому грузовому самолету оторваться от взлетной полосы и взмыть вверх. Воду в контейнере бултыхало с приличной силой, и несколько раз девушку мотнуло от стенки до стенки. Алиса еще раз поблагодарила своих учителей, выбивших из организма малейшие следы морской болезни, и, растопырив конечности, закрепилась внутри. Через три часа полета, когда стрелка дыхательного прибора опустилась к красной границе, девушка испытала первые признаки беспокойства. Воздуха оставалось всего на час, а воздушное судно и не думало снижаться. Уменьшить потребление воздуха могло погружение в транс, но в этом случае она могла очнуться лишь тогда, когда воздуха совсем не осталось, или не очнуться совсем. А запасного баллона не было, и выбраться из закрытого контейнера было вовсе не тривиальной задачей.

Алиса судорожно пыталась разрешить проблему, но вариантов было совсем немного. Она дождалась, когда воздуха осталось на тридцать минут, и, подобравшись к трубе, через которую шел воздух в контейнер, аккуратно, чтобы не повредить комбинезон, отогнула трубу и отломала ненужный ей распылитель. Потом, осторожно приоткрыв ротовой клапан, крепко прижалась к трубе губами. Холодная вода сразу потекла под тонкий слой пластика, и тело стало предательски неметь.

Совсем плохо стало тогда, когда вода наконец пропитала ткань возле тела и из-за онемения стало тяжело дышать. Разгоняя кровь волевым усилием, Алиса шевелила руками и ногами, причем ни на секунду не отрываясь от зазубренной пластиковой трубы, по которой шел живительный воздух. Она совсем потеряла счет времени, целиком погрузившись в борьбу за выживание, и не заметила, что самолет начал снижение.

Когда контейнер переместили на грузовик и повезли на тщательно охраняемый склад, она уже почти пришла в себя. Вода, пропитавшая одежду, наконец согрелась и не давала холоду проникнуть глубже. Алиса начала осторожно двигаться, возвращая телу чувствительность, и вдруг замерла, поняв, что ящик уже никуда не двигается, а в его металлический бок ударило что-то тяжелое.