Идентификация

Глава 2

Полгода назад. Нижний город, Казань, Россия

Своей прежней жизни Алиса не помнила. Какие-то невнятные обрывки, мельтешение которых доставляло к тому же сильнейшую головную боль. Впрочем, менее всего она переживала по этому поводу. Жизнь в Нижнем городе, среди банд и беззакония, подчинялась лишь одному правилу. Выживает сильнейший. И первое время она была вынуждена достаточно часто доказывать свое право на жизнь, выбивая пыль, а иногда и жизнь из подонков разного калибра.

С того дня, когда ее бесчувственное тело подобрали на берегу у заброшенных пирсов, где свила себе гнездо одна из многочисленных городских банд, каждый день был днем борьбы за существование. Память о прошлом начисто покинула ее. Чего никак не скажешь о довольно необычном наборе рефлексов и знаний из весьма разнообразных областей.

Из той банды уже некому похвастаться обладанием ее телом. Пришедшая в себя на каком-то диком станке для сексуальных забав, Алиса частично порвала и частично перегрызла путы, убила всех, кого нашла в наскоро обжитом бараке. Сначала голыми руками, а потом найденным ножом. Единственными выжившими были две рабыни, которые после учиненной Алисой расправы остаток дней провели в уютном медицинском учреждении с трехразовой инъекцией успокоительных препаратов.

Денег, найденных у главаря, хватило бы на несколько десятков лет скромной жизни. Но, подчиняясь какому-то выверту подсознания, Алиса покупала самые лучшие вещи, жила не в конуре, как большинство обитателей Низов, а в маленькой, но вполне приличной квартирке самого лучшего в Нижнем городе района.

Сам Нижний город — анклав, сформировавшийся десять лет назад, во времена очередного безвластия, переживал совсем не лучшие времена. Патрули и заставы постепенно охватили весь район плотным кольцом, так что зона относительного безвластия все равно контролировалась государством, что бы по этому поводу ни говорили аналитики местного, низовского разлива. Но, видимо, кому-то наверху было выгодно до поры до времени не обращать пристального внимания на Низы, тем более что контролировать криминал, собравшийся в одном месте, было неизмеримо проще.

Трофейные деньги быстро таяли, но никакой приличной работы Алиса найти так и не смогла. Те предложения, которые ей делали, ориентировались в основном на подтянутую, стройную фигурку Алисы и высокую грудь, а не на деловые или даже бойцовские качества. От тоски она хотела уже пойти в охрану одного из местных мафиози, когда какие-то тихие посиделки в баре обернулись довольно интересной перспективой.

Бар «У Кабана» славился роскошными стриптизершами, изысканной музыкой, дорогим пойлом и очень хорошей, практически «верхней» кухней.

Спиртного Алиса не употребляла, мальчики-девочки ее с некоторых пор не интересовали, а вот чашечку прекрасной арабики из личных запасов самого Кабана она иногда себе позволяла, несмотря на запредельную стоимость в триста рублей за чашку.

Все посетители уже знали на собственном печальном опыте, что холеная сучка, недаром прозванная Королевской Коброй, не подпускает к себе ни баб, ни мужиков, и девушка могла наслаждаться своим любимым напитком в относительном покое.

В тот вечер все было как обычно. На шесте и в клетках зажигали девчонки, мужики пили и пялились на обнаженные округлости, а в темном углу тихо гуляла какая-то компания. Разнеженная пассажами Бенни Гудмена, Алиса как раз подумывала о том, что можно себе позволить еще чашечку, когда в зал с оружием в руках ввалилась подвыпившая толпа. Обернувшись на шум, Алиса разглядела Лысого Цезаря, одного из местных отморозков, в окружении свиты.

Лысого никто не любил. Даже низовские бандиты. Он был туп, как пробка, и отморожен на всю голову. Любимым удовольствием этого придурка было нагрянуть в стрип-клуб и увезти танцовщиц в свою хату, как они говорили, на «субботник».

Судя по тому, что они вообще вошли, кабановские вышибалы сейчас в лучшем случае лежали в отключке, а в худшем — в луже собственной крови.

Алиса как раз размышляла о том, что ее любимый «сокольский» 40-го калибра как на грех остался дома, как в кресло напротив грузно плюхнулся сам Лысый. Осчастливил, так сказать. В мелькающем свете прожекторов увешанный золотыми цепями Лысый блестел, словно новогодняя елка. Но полюбоваться скольжением зайчиков по легендарной плеши Алисе не дали.

Кто-то крепко схватил ее за плечи и, вывернув руки, заставил прогнуться к самому столу.

— Мне говорили, что ты очень крутая сучка…

Стол куда-то делся, как и кресло из-под Алисы, и все поле зрения заполнила волосатая рука, неторопливо расстегивающая ширинку.

— А вот что ты умеешь, еще вопрос.

Алиса на мгновенье обмякла, оседая еще ниже, затем скрутилась, валя стоящего за спиной человека на пол. Тот, выпустив от неожиданности ее руки, уже начал падать вперед, когда девушка встретила «быка» резким ударом в бок, отбрасывая в сторону и одним движением выдергивая тело из лежачего положения. Метнулась, выхватывая из-под полы у Лысого пистолет, и мгновенно, на ощупь определив марку оружия и то, что оно было снято с предохранителя, вбила ствол, ломая золотые зубы бандита, ему в рот. Затем крутанула кресло, так, чтобы тушка бандита перекрывала как можно больший угол между ним и его боевиками, и пригнулась, защищаясь телом от шальной пули.

Все было бы нормально, если б один из охранников Кабана не очнулся вдруг и не открыл пальбу. Не меняя положения, Алиса произвела пять серий по два выстрела, укладывая бандитов. Только после того, как последний из нападавших упал, она поняла, что стреляла сквозь затылок Лысого.

Посетители кабака потихоньку выбирались из-под столов, а к ней, тяжело опираясь на огромное ружье, грузно хромал Кабан собственной персоной.

— Все-таки ты его завалила, — произнес уважительно хозяин заведения, глядя на Алису. — Не волнуйся, — добавил он, глядя на ее расстроенное лицо, — этого козла никто не любил. По уму, его надо было прикончить еще пару лет назад. — Он обернулся и крикнул кому-то: — Убрать здесь. Да поживее. — И снова повернулся к Алисе: — Да не убивайся ты так. Я тебя прикрою. У меня зять в городском совете.

— Да я не по этому уроду переживаю, — со слезами в голосе произнесла Алиса, раздраженно комкая в руках мокрую от крови салфетку. — Ты посмотри, что этот боров с моей новой блузкой сделал. Я же теперь его сраные мозги вовек не отстираю!

— Вот и познакомишься заодно с тетей Риввой, — хохотнул Кабан. — Она эти пятна враз сведет. Треть города к ней ходит.

Занятая разговором с хозяином, девушка не сразу заметила невысокого и скромно одетого молодого человека, тихо стоящего в стороне.

— Тебе чего, Рыжий?

— Уважаемый Кабан, — учтиво произнес Рыжий, — Седой просит мисс Кобру пожаловать к нашему столу.

Алиса перевела взгляд с молодого человека на Кабана, заметила, что хозяин показывает ей украдкой поднятый большой палец, вновь повернулась к приглашающему:

— Если уважаемого Седого не смутит некоторый беспорядок в моей одежде…

Рыжий коротко поклонился.

— Я думаю, что ваш беспорядок, уважаемая, стоит дороже многих тысяч белоснежных блузок.

Компания оказалась пестрой. Маленькая черноглазая девушка, по виду уроженка Таиланда, по прозвищу Ким, сухощавый и подтянутый мужчина неопределенных лет в сером френче, назвавшийся Александром. Собранный, неторопливый, с лицом будто из мореного дерева Север, массивный, словно холодильник, славянин Брок, чуть смугловатая красотка Эвис, явно южных корней, саксонец Рыжий и утонченно-изысканный, одетый, словно лорд, Седой.

Алиса сразу поняла, что это были смотрины. Обстоятельно отвечая на вопросы, поддерживая дружескую пикировку, в свою очередь внимательно смотрела на окружающих. Но как и чем зарабатывала такая странная компания, понять не могла. Алекс, Север и Брок — это, скорее всего, силовое крыло. Учтивый Рыжий, наверное, технический специалист. Седой — организатор, это ясно. Непонятна роль Ким и Эвис. Но для определения характера занятий группы необходимо знать именно их специальности.

Пока за столом царило веселье, Седой аккуратно пересел поближе.

— Ну и что вы о нас думаете, уважаемая? — Седой элегантно откинулся в кресле и, покачивая бокалом в такт гитарным пассажам Джулиана Саса, казалось, совсем не ждал ответа.

— Думаю, вы не бандиты. — Алиса широко улыбнулась. — Слишком демократичная обстановка. В бандах такого не бывает. Там жесткая иерархия и четкий примат старших над младшими.

Седой покивал, видимо, соглашаясь с ее выводами.

— Я, к сожалению, не могу определить род занятий Эвис. Скорее всего, она технический специалист, и думаю, что ваша область напрямую связана с ее полем деятельности.

— Почему не Рыжий?

— Да на нем крупными буквами написано: «электроника», он или ломщик, или слухач и мог с равной вероятностью оказаться в любой бригаде. Если Эвис тоже ломщица, то ваша область — инфра.[2] Если же она «подстилка», то вы потрошите богатеньких клиентов.

— Подумать только! — Седой восхищенно цокнул языком. — С такой головой — и такие рефлексы.

— Ну одно не исключает другое. Ни Алекс, ни Брок, ни Север не похожи на тупых громил. — Алиса учтиво кивнула мужчинам, усиленно делающим вид, что их как раз в эту минуту заинтересовали трясущие попками девушки на сцене.

— Восхищению моему нет предела, — улыбнулся Седой. — Может, скажете, почему мы решили пригласить вас в этот маленький клуб?

— А черт его знает. — Алиса тоже улыбнулась. — Может, для разовой операции? Или взамен выбывшего?

— Считайте себя принятой. — Седой хлопнул по столу рукой, и разговор за столом мгновенно прекратился. — Друзья, разрешите, я представлю вас нашему новому члену команды.

— Алекс. Бывший военный. Силовое крыло. Север — его помощник. Брок — компьютеры. Рыжий — специальная электроника. Ким — оператор связи, Эвис — большая специалистка по совращению порядочных граждан.

Так Алиса попала в команду. Авторитет Седого среди уголовников был настолько высок, что в ее сторону перестали даже посматривать. Инцидент же с Лысым Цезарем был просто забыт, словно ничего не было. Несколько учебно-показательных взломов, которые провела команда специально для Алисы, упрочили ее репутацию совершенно безбашенной девки, которой сам черт не брат.

Но одновременно ей пришлось постигать непростое умение менять облик, бегло говорить на любом из четырех языков с нужным акцентом и изучать системы безопасности. Проникновение — это не лихая атака на объект, а тихое, спокойное просачивание, когда противник замечает твое присутствие после того, как все самое неприятное уже случилось, а в идеале вообще не узнает об этом.

Команда Седого в совершенстве владела этим непростым ремеслом, имея контакты по всему миру и принимая заявки даже из мест, полностью опутанных системами слежения, таких, например, как Альянс или Япония.

Пользуясь новым положением, Алиса пыталась через Инфостраду[3] навести справки о своем прошлом, но все тщетно. Было полное ощущение, что такой человек на Земле просто не рождался.

Тогда Седой ей сказал:

— Ты думаешь, мы не сделали этого раньше, когда собирались предложить тебе работу?.. Ни единого упоминания, словно такой человек даже не рождался никогда. Интерпол обычно сооружает довольно приличную легенду и даже организует какой-то криминал. А тут все чисто, словно поработали пылесосом. Так что, скорее всего, ты бывший оперативник из Внешних Колоний. Тебя за что-то списали и отправили на пенсию, лишив памяти и большей части боевых навыков. Обычная практика среди спецслужб Альянса. Но кто-то, видимо, перестарался или, наоборот, недоделал работу. Поэтому ты лишилась и имплантированной памяти тоже. Впрочем, если хорошо поискать, наверняка где-то концы сойдутся. Но нужен ли тебе, акуле, чистенький и спокойный аквариум? Рано или поздно ты взбесишься, а повторной чистки мозгов точно не перенесешь. И доживать будешь под капельницей, в тихой клинике на далеких островах. Главное для меня, что ты не работаешь на правительство. Остальное — мелочи. Я же прекрасно понимаю, почему ты взяла имя Алиса. Живи в свое удовольствие. Страна Чудес к твоим услугам. Пару-тройку лет в команде, и ты почетный пенсионер Нижнего города. Куча денег и реально чистые документы. Хочешь — живи здесь, хочешь — в Верхнем городе, а хочешь — на одном из плавучих островов вне всякой юрисдикции. Полисмены берут под козырек, а шпана при твоем появлении торопливо переходит на другую сторону дороги…

Алиса очень серьезно обдумала слова Седого и приняла решение плыть пока по течению. Время покажет остальное. Если захочет.

А первое свое серьезное дело Алиса чуть не провалила. Поддавшись эмоциям, вместо того чтобы улыбаться во все тридцать два зуба и изображать из себя нимфоманку, она чуть не оторвала башку прыщавому юнцу, залезшему ей под юбку. К счастью, бурную борьбу эмоций на лице девушки, сопровождавшуюся красными и белыми пятнами, юнец счел проявлением какой-то болезни и быстро отстал.

Казань, Нижний город

Проснулась она, когда в доме было еще тихо. Нижний город жил в основном ночью и просыпался поздно. Даже муниципальные службы начинали работу с полудня.

Алиса глянула мельком на часы.

5.55.

За пять минут до подъема. Привычка с курсантских времен.

И вылетела из кровати, словно подброшенная катапультой.

КАКИХ-КАКИХ ВРЕМЕН???

И, словно штормовая волна, мягко и неотвратимо, огромный вал, казалось, безвозвратно утраченной памяти ударил в берега.

… — Курсант Рокотова! — Пронзительный голос преподавателя, казалось, просверлит черепную коробку. — Назовите мне основные причины отказа прицельно-навигационного комплекса УПНК-Д.

Девушка, только что дремавшая с открытыми глазами, вскочила и, четко выговаривая слова, выпалила:

— Главной причиной отказа комплекса является полный расход ресурса батарей и элементов самого комплекса, а также возможностей самовосстановления встроенного нанокомплекса.

— Вы забыли еще третью причину, — ядовито произнес преподаватель. — Основной причиной отказа навигационного комплекса, а также любого другого оборудования и вооружения являетесь вы — макрянские бряхи,[4] думающие, что можете служить в армии…

Казань, Верхний город

Информационно-аналитический центр Центрального Поволжского регионального управления полиции

В обширном зале службы технического контроля было тихо. Эксперты, работающие в службе, предпочитали музейную тишину и спокойный режим работы. Поэтому драматический шепот Скарабея доносился до самых дальних углов помещения.

— Сема! Ты меня уже достал! Уже три часа ты пялишься на эту запись. Ну что ты там хочешь найти? — Начальник отдела по особо важным делам, полковник В. В. Гриценко, по кличке Скарабей, недовольно поморщился и снова взглянул на экран, на котором отображались какие-то графики и таблицы.

— Уже нашел, — меланхолично произнес Сема Иванцов. Щелкнув курсором на иконке голографического привода, достал дымчато-прозрачную пластинку диска и, не глядя, протянул ее следователю.

— Забирай.

— На словах — не? — язвительно произнес следователь, пряча диск в контейнер.

— Значит, так… — Сема потянулся, довольно потер руки и легко пробежался по клавиатуре. — Согласно распоряжению двести восемь сорок один, на исследование поступила запись с наружных камер наблюдения…

— Короче, Сема! — умоляюще произнес Скарабей.

— Можно и короче. — Сема был сама покладистость. — Для начала личность той, которая убила троих парнишек под вексом и одним небрежным движением распечатала задницу нашего доблестного спецназа. — Пальцы пробежались по висящей в воздухе клавиатуре, и на экране появилась улыбающаяся девушка в форме войск специального назначения России. — Представляю почтеннейшей публике капитана управления специальных операций ГРУ Елену Рокотову. Недавно рассекречена в связи с участием в совместных операциях с европиндосами. Двадцать семь лет, выпускница высшего военно-командного десантного училища имени генерала Маргелова. С отличием, кстати. — Семен поднял указательный палец вверх. — Тут длинный перечень наград, есть даже Андрей Первозванный первой степени. Папа — вице-адмирал, а дедушка — некто Юрий Степанович Рокотов, по прозвищу Дед Мазай, недавно назначенный начальником генерального штаба. Там вообще вся семья такая, что можно музей организовывать.

— Ерунда какая-то. — Гриценко нахмурился. — Зачем капитану УСО, да еще из такой семьи, заниматься взломом сетей? А это не маска?

— Не маска и не ерунда. — Сема, чуть повернув голову, исподлобья посмотрел на начальника. — Пальчики и микроследы сняли и уже обработали в лаборатории. Совпадение — сто процентов. Но не это самое смешное. — Он опять поднял указующий перст в небо. — Самое смешное, что как раз сегодня был сюжет о наших доблестных космопехах на Руссе, где показали нашу героиню в составе батальона спецназа, зачищавшего какой-то местный гадючник. Запрос на имя командующего был отправлен, пришел практически тут же и подтвердил наличие указанной гражданки именно на Руссе в составе отдельного батальона гвардейской бригады сил специального назначения.

— Бред. — Скарабей почему-то вдруг покрылся мурашками, словно под струей холодной воды.

— Бред, конечно. — Эксперт с улыбкой кивнул. — Но это не все. Я тут сделал кое-какие подсчеты… Камера снимает шестьдесят кадров в секунду. Это значит, что чемпион мира по бегу на короткие дистанции будет перемещаться за каждый кадр примерно на семнадцать сантиметров. Что соответствует скорости около тридцати восьми километров в час. А девочка, умывшая наш доблестный спецназ, перемещается за каждый кадр на расстояние около тридцати пяти сантиметров. Ну плюс-минус… Что соответствует скорости около семидесяти шести километров в час, что в свою очередь подтверждается личными видеорегистраторами полицейских на этаже. Заметь. С мгновенным разгоном. Можешь представить, как у нее двигаются руки? Это на себе испытали наши юные любители векса, которых нашли в подвале. Тут, кстати, тоже сюрприз. Один из мальчишек — единственный сын Владимира Когана. Того самого. Владельца заводов, газет, пароходов.

— И что это значит? — хмуро произнес Скарабей, чувствуя, как из тонкой папочки с делом о взломе университетской сети отчетливо потянуло горелым.

— А значит это, уважаемый Владимир Викентьевич, кусок гуана астрономических размеров. Я полагаю, где-то с Эверест, не меньше. Компренде? — Эксперт сразу посерьезнел. — Поскольку даже подготовленный человек так двигаться не может. Связки и мышцы человека на такую нагрузку не рассчитаны. Уж поверьте мне как бывшему чемпиону Подольска по рукопашному бою.

— Думаешь, армейцы? — с тоской произнес следователь и тяжело присел на краешек стола.

— Не знаю, — медленно произнес Семен, задумчиво глядя в экран. — По моим ощущениям, тут на все «четыре ноля» тянет. Так что запасайтесь горючими, а особенно смазочными материалами в товарных количествах. Потому что, с одной стороны, тебя будут жарить спецы Минобороны, а с другой — Коган, который за своего единственного сыночка готов целую войну устроить.

— Ладно. — Скарабей встал и застегнул папку. — Оформи это как полагается. Будет еще чем обрадовать — звони.

По долгу службы полковнику Гриценко приходилось работать с документами «особой важности», или, как для простоты говорили, «три ноля». Так обычно маркировались совершенно секретные распоряжения руководства страны высшим чинам МВД и иные особо секретные материалы. Документ обычно доставлял курьер в сопровождении вооруженной охраны, и, получив роспись в соответствующем бланке, они дожидались, пока получатель не прочтет документ. На это отводилось около пяти минут, после чего, если не предполагалось какого-либо хранения, бумага, как правило, рассыпалась в порошок.

Но что могло быть еще более секретным, он мог только предполагать. «Ну и ладно, — думал он, размашисто шагая по направлению к приемной генерала. — Пусть забирают это дерьмо в военную контрразведку, а секретов у нас своих хватает выше крыши».

— Леночка, — Скарабей как всегда не утруждал себя уставным протоколом, — Пал Ваныч на месте?

Миловидная секретарша, отложив в сторону пилочку, аккуратно, чтобы не поцарапать идеальную полировку ногтей, прижала клавишу интеркома.

— Пал Ваныч, к вам Скар… гм… полковник Гриценко.

— Запускай, — донесся в ответ скрипучий голос генерала.

— Ну что там у тебя? — спросил генерал, показывая на гостевое кресло у низкого «чайного» столика.

Ни для кого в управлении не было секретом, кто именно займет кабинет заместителя начальника управления по оперативной работе после неизбежной генеральской отставки. Поэтому будущего преемника генерал принимал как равного.

Скарабей, уважая занятость генерала, коротко и четко доложил последнюю информацию по делу, в том числе и результат анализа Иванцова.

Генерал почесал нос, что обычно говорило о задумчивости и некоторой степени неуверенности, затем, пригнувшись поближе к Скарабею, произнес:

— Хочешь слить это в контрразведку?

— Ох… — Следователь поскреб затылок. — Хорошо бы. Тут все один к одному. И институт этот смежных, блин, проблем не нашей епархии, и девка непростая. Да тут еще когановский отпрыск в виде трупа. Боюсь, на нас это просто повиснет куском того самого…

— Хорошо. — Генерал хлопнул ладонью по столу. — Подготовь все, что у тебя есть, а я свяжусь с их руководством.

После ухода Скарабея генерал еще посидел какое-то время в кресле, массируя шею и затылок, потом решительным шагом подошел к рабочему столу и нажал клавишу «вызов» аппарата защищенной связи.

— Оператор? Генштаб, адмирала Рокотова, пожалуйста.