Идеальный мир для Химеролога

Глава 17

Я проснулся от стука в дверь.

Не от грохота выбитой с петель створки. Не от звона разбитого окна. Не от воплей «Открывай, мы знаем, что ты там!». А от обычного, вежливого, почти интеллигентного стука.

Я даже на секунду растерялся.

За последнее время, что я здесь обосновался, уже привык к незваным гостям.

А тут — стук. Нормальный, человеческий стук.

Я сонно потёр лицо, скинул одеяло и нехотя поплёлся к входу, попутно натягивая помятую футболку. За окном едва начинало светать. Кто приходит в такую рань?

Я распахнул дверь.

На пороге, сияя как новенький имперский рубль, стоял вчерашний клиент. Тот самый, с питоном.

— Братан, мы победили!

Он сграбастал меня в объятия.

За его спиной маячила целая толпа. Человек десять, не меньше. Все — молодые, разодетые в какие-то дорогие модные шмотки, будто только что с обложки журнала. Похоже, аристократы — золотая молодёжь.

А в руках у каждого — переноска с каким-то животными.

Я вежливо высвободился из объятий и прислонился к дверному косяку.

— Поздравляю. Рад был помочь. Я же говорил, что всё получится.

Ещё бы он не победил. Я знал, что мой «одноразовый» апгрейд сработает. Простая, но чертовски эффективная баллистическая система. Я просто встроил в пищевод питона метательный механизм, который срабатывал от кодовой фразы. В качестве снаряда использовал трофейный клинок, который Рядовая сняла с наёмников в Диких Землях. Примитивно, но для внезапного нанесения урона в подпольных боях — то, что надо.

— А это что, группа поддержки? — спросил я, указывая на его свиту.

— Братан, им нужно то же самое! Они так кайфанули от моего боя, что теперь хотят своих зверей прокачать! — он чуть ли не подпрыгивал, размахивая руками. Как ребёнок, которому подарили новую игрушку. — Они видели, как ты моего Бориса превратил в машину для убийств, и теперь тоже хотят!

Я зажмурился и глубоко вдохнул. Потом медленно выдохнул.

— Ребята, вы понимаете, сколько времени? Сейчас шесть утра.

— Да-да, извини, братан! — парень с питоном не унимался. — Но турнир уже через три дня, и всем срочно нужно…

— Стоп, — я поднял руку. — Через три дня? Ты же говорил, что турнир проходит раз в квартал.

— Ну да, основной — раз в квартал. А это внеплановый. Спонсорский. Граф Вельяров решил развлечься, объявил призовой фонд в сто тысяч, и теперь туда прутся все, у кого есть хоть какая-то живность.

Я потёр лицо ладонями.

— И вы все хотите, чтобы я за три дня…

— Мы заплатим! — хором выкрикнули несколько голосов из толпы.

— Заходим, пацаны! — скомандовал парень с питоном, уже шагая внутрь.

— Воу-воу, подождите, — остановил я их, преграждая путь. — Клиника закрыта. Я не работаю.

Они замерли.

— Ты не понимаешь! — возмутился блондин с модной причёской. — Нам нужно срочно! У нас участие! Мы не можем ждать!

— Нет, это вы не понимаете, — терпеливо начал объяснять я. — По правилам сказано, что я работаю с девяти до шести. Раньше — никак. Правила нарушать не стоит.

— Братан, да у нас есть деньги! — встрял другой, вытаскивая из кармана пачку купюр.

Остальные тут же последовали его примеру.

— Всё будет нормально!

— Вот, смотри!

Передо мной замаячило с десяток «маленьких пачечек денег». Каждая из них была больше, чем весь мой бюджет на ближайшую неделю.

Внутри что-то щёлкнуло.

Правила? Какие, к чёрту, правила, когда лаборатория даже не построена, а для экспериментов нужны реагенты, оборудование и куча другой дорогостоящей фигни? Кому сдались правила, когда на кону стоит научный прогресс?

— Заходите, — махнул я рукой.

На следующие несколько часов моя клиника превратилась в подобие пит-стопа для гоночных болидов. Только вместо машин были животные, а вместо механиков — я один.

Первый клиент, высокий парень с зализанными волосами, поставил на стол аквариум. Внутри, лениво шевеля щупальцами, ползал гоночный слизняк. Да, оказывается, в этом мире были и такие. Их разводили для участия в подпольных гонках — популярном развлечении местных аристократов.

— Короче, док, — протянул парень, — моему Аркадию нужна скорость. Скоро важный заезд, а он что-то совсем скис. Недавно самочка одна его отшила. Теперь медленный он, у него депрессия.

Я заглянул в аквариум. Слизняк действительно выглядел подавленным. Он вяло перебирал своими присосками и грустно смотрел в одну точку.

— Сделаем, — кивнул я.

Я забрал аквариум и унёс в операционную. Через десять минут вернулся.

Внутри аквариума теперь творилось безумие. Аркадий носился по стенкам с такой скоростью, что за ним оставался размытый след. Он врезался в декоративные камни, отскакивал от них, как бильярдный шар, и продолжал свою бешеную гонку.

— Что ты с ним сделал⁈ — парень в шоке уставился на слизня.

— Ускорил метаболизм, добавил немного выносливости.

— А как его… ну, знаешь, включать и выключать?

— Смотри. Для активации скорости просто скажи громко и чётко: «Аркадий, жги резину!». Это запускает его турбо-режим. Метаболизм разгоняется, и он становится быстрым. Но учти, это жрёт его энергию, так что не злоупотребляй. Эффект продлится часов десять, не больше. Как раз хватит на заезд.

— А чтобы выключить?

— Для этого крикни: «Аркадий, притормози, братан!». Это переведёт его в режим экономии энергии. Он успокоится и будет просто ползать, как раньше.

Парень тут же попробовал:

— Аркадий, притормози, братан!

Слизняк моментально сбавил темп и лениво распластался на дне аквариума.

— Бери, тестируй, — я подтолкнул аквариум к парню. — Только не забывай: турбо-режим больше десяти часов не держи, а то Аркадий перегорит. И покорми его после заезда чем-нибудь калорийным.

Парень, не веря своим глазам, отсчитал деньги и, прижимая к груди аквариум, удалился.

Следующей была девушка в розовом платье с лицом капризной принцессы, которая принесла в переноске похожего на облачко шпица.

— Ой, мне не для боёв… Вот, это мой Пушочек, — просюсюкала она. — Он такой милый, такой добрый… Но совершенно бесполезный! На него вчера соседская кошка нашипела, так он в обморок упал! Сделайте с ним что-нибудь! Я хочу, чтобы он мог за себя постоять!

Я взял Пушочка на руки. Он задрожал и чуть не обделался со страху.

— Можно, — сказал я. — Но будет побочный эффект. Он может стать… немного нервным. Истеричным. Будет бросаться на всё, что движется.

— О, идеально! — хлопнула в ладоши девушка. — Беру!

Я снова удалился в операционную. Атрибут «Истеричность», который я извлёк из хомяка, ждал своего часа. Пятиминутная процедура — и готово.

Когда я вынес Пушочка обратно, он уже не выглядел как безобидное облачко. Его шерсть стояла дыбом, глаза горели дьявольским огнём, а из пасти доносилось тихое, угрожающее рычание.

Девушка в восторге взвизгнула, схватила переноску и, расплатившись, убежала хвастаться своим новым «телохранителем».

И так — один за другим. Каждому — своё, индивидуальное решение. Каждому — своё «но». Кому-то я поставил мощную, но хрупкую хитиновую броню, которая рассыплется после первого же сильного удара. Кому-то — ядовитые железы, которые истощатся после одного-единственного плевка.

Они получали то, что хотели — быстрый, эффектный результат. Шанс на победу здесь и сейчас. А я получал деньги и бесценный опыт работы с разными генотипами.

Когда последний клиент ушёл, оставив на столе внушительную сумму денег, я устало опустился в кресло. Голова гудела от напряжения. Но на душе было… легко.

Я посмотрел на пачки купюр. Этого хватит. Не только на оплату долгов, но и на первое оборудование для моей будущей лаборатории.

И это — только первый шаг на пути к моей цели. Сначала я построю здесь лучшую химерологическую лабораторию в Империи. А потом… ну, потом начнётся настоящее веселье!

Следующие два дня выдались… насыщенными.

Аристократы, богатые наследники, прожигатели жизни — все они хотели одного: быстрых и эффектных улучшений для своих питомцев перед внезапно объявленным турниром.

И я им это дал.

Конечно, я мог бы проводить полноценную, глубокую модификацию. Исправлять генетические дефекты, стабилизировать нервную систему, создавать сбалансированных и гармоничных существ. Но на это ушли бы недели. А у них не было времени ждать.

Да и зачем? Им не нужны были произведения искусства. Им нужны были инструменты для победы. Одноразовые, яркие, эффективные. И я им их предоставил.

Так моя клиника на несколько дней превратилась в мастерскую по созданию временных монстров. Я вживлял атрибуты, которые истощатся после одного боя. Устанавливал улучшения, которые дадут побочные эффекты через пару недель. Создавал яркие, но нестабильные комбинации, рассчитанные на один-единственный эффектный выход.

Они получали свои пятнадцать минут славы на арене. А я — хорошую оплату за свой труд.

Но так продолжаться вечно не могло. Рано или поздно слухи о «ветеринаре, творящем чудеса» дойдут не только до клиентов, но и до властей. И тогда ко мне придут с вопросами. А ответов, которые бы их устроили, у меня не было.

Я не хотел больше прятаться в тени. Пора легализоваться. Получить официальный статус и лицензию. Стать полноправным членом этого общества. Чтобы ко мне не могли просто так вломиться, чтобы я мог спокойно работать и заниматься своими исследованиями.

Идея оформить лицензию химеролога зрела во мне уже давно. Я понимал, что это непросто, что придётся пройти через кучу бюрократических процедур, затем долго посещать занятия.

Но, как я успел выяснить, в этом мире всегда был обходной путь. Существовала возможность сдать экзамен экстерном. Для всех желающих. Без предварительных курсов, без рекомендаций. Просто приходишь, платишь пошлину и доказываешь, что ты чего-то стоишь.

Что ж, пора было доказать.

Я нашёл нужный адрес в сети, вызвал такси и отправился навстречу своей новой, официальной жизни.

Место, где проводилась аттестация, оказалось не величественной академией, а унылым серым зданием на окраине города. Внутри, в тускло освещённом холле, уже толпился народ. Контингент был… разношёрстным.

Вот в углу стояла группа молодых ребят, похожих на студентов-отличников. Они нервно перелистывали конспекты и что-то шептали друг другу. Явно выпускники каких-то местных курсов, пришедшие подтвердить свои дипломы.

В другом углу стоял тип с безумным взглядом и дёргающимся глазом. Он что-то бормотал себе под нос, и от него исходила такая неприятная аура, что я на всякий случай отошёл подальше. Похоже, один из тех «мастеров», чьи работы мне уже доводилось исправлять. Маньяк-недоучка.

Неподалёку, развалившись на стульях, сидела компания типов, рядом с ногами которых в клетках сидели их питомцы — жутковатого вида химеры, явно созданные не для выставок. Эти ребята пришли сюда не блеснуть знаниями, а получить корочку, которая легализовала бы их тёмные делишки.

Были и обычные люди, вроде меня. Те, кто по каким-то причинам решил сменить профессию и попытать счастья на новом поприще.

Нас всех зарегистрировали, выдали номерки и провели в большой зал, где рассадили за парты. Начался письменный тест.

Я взял бланк с вопросами и пробежал его глазами. Усмехнулся. Детский сад. Вопросы были настолько примитивными, что ответить на них мог бы даже ребёнок, хоть раз открывавший учебник по химерологии.

«Какая кровеносная система больше подойдёт для летающего грифона средних размеров, обитающего в горной местности? Вариант А: четырёхкамерное сердце с усиленным правым желудочком. Вариант Б: двойная система кровообращения с дополнительным аортальным клапаном».

Я отложил ручку и откинулся на спинку стула. Какая прелесть. Они серьёзно предлагают выбрать из двух заведомо неверных вариантов?

Да любому первокурснику Великой Академии известно, что для такого существа нужна как минимум шести-камерная система с бифуркацией лёгочной артерии и дополнительным контуром для насыщения кислородом мышечных тканей крыльев! А эти два варианта… Грифон с сердцем из варианта А сдохнет от инфаркта при первом же взлёте. А с системой из варианта Б — от гипоксии на высоте больше тысячи метров.

Я посмотрел на окружающих. Студенты что-то усердно строчили. Типы с химерами лениво тыкали наугад.

Недоучки. Они все были недоучками. Они считали себя химерологами, но не понимали даже базовых принципов строения живого организма.

Я со вздохом вывел букву «В» и вписал свой единственно-верный вариант.

Остальные вопросы оказались не сложнее первого.

«Какой тип жаберного дыхания оптимален для амфибийного тритона в условиях солёной воды?» или «Какой пигмент лучше использовать для маскировки пустынных химер?».

Всё это было на уровне школьной программы, если не проще.

Я заполнил бланк за двадцать минут, хотя на тест давали два часа. Проверил ответы ещё раз, убедился, что всё идеально, и сдал лист экзаменатору.

Пожилой мужчина бегло просмотрел мой бланк, поднял бровь и что-то записал в своём журнале. Похоже, он не привык, чтобы кто-то заканчивал так быстро.

Я лишь пожал плечами и вышел из зала.

Следующий этап — устный экзамен. И вот он уже обещал быть интереснее. Нас по одному вызывали в небольшой кабинет, где за столом сидела комиссия из трёх человек.

— Ваш билет, — сказал мне один из них.

Я вытянул билет с двумя вопросами.

Первый был до смешного прост: «Основные принципы регенерации тканей у рептилоидных химер?».

Я начал отвечать. Спокойно, чётко, по делу. Рассказал про стволовые клетки, про роль теломеразы, про возможность стимуляции процесса с помощью направленных энергетических импульсов…

Экзаменаторы слушали меня с каменными лицами. А потом один из них, помоложе, прервал меня:

— Молодой человек, вы отходите от темы. В билете чётко сказано: «основные принципы». А это — прижигание раны раскалённым металлом и наложение регенерирующей мази. Всё. Что вы тут нам про какие-то теломеры рассказываете?

Я замолчал. Понятно. Всё с ними понятно.

— Второй вопрос, пожалуйста.

«Представьте, что вам нужно усилить защитные свойства обычной полевой мыши. Ваши действия?»

— Для начала нужно провести полный генетический анализ, — начал рассказывать я. — Выявить скрытые предрасположенности, определить совместимость с различными типами атрибутов, рассчитать потенциальные побочные эффекты…

— Молодой человек, не усложняйте, — прервал меня второй экзаменатор. — Вопрос простой. Что вы будете делать? Привьёте ей атрибут «Прочность» или «Регенерацию»?

Я замер, глядя на них. Они серьёзно?

— Это зависит от цели, — терпеливо пояснил я. — Если нам нужна защита от физического урона, то «Прочность». Но нужно учитывать, что это увеличит массу и снизит подвижность. Если же мы хотим защитить её от ядов или болезней, то лучше подойдёт «Регенерация». Но она требует огромных энергетических затрат, и мышь придётся постоянно подкармливать. А в идеале — создать комплексный атрибут, сочетающий в себе…

— Достаточно, — остановил меня главный. — Мы вас поняли. Следующий!

Когда все прошли собеседование, нас снова собрали в общем зале для оглашения результатов. Экзаменатор вышел с листком в руках.

— Напоминаю, — пояснил он, — что для получения полной лицензии химеролога необходимо сдать все десять экзаменов. Это был лишь первый, самый простой. Те, кто пройдут, могут готовиться к следующему этапу.

Десять экзаменов. Какая прелесть.

Он принялся зачитывать фамилии.

— Васютин, сдал. Приходько, не сдал. Целовальникова, сдала…

Я слушал вполуха. Было немного скучно. Я знал, что прошёл. Не мог не пройти. Даже если я ответил «неправильно» с их точки зрения, общий уровень моих знаний был настолько выше, что они не могли этого не заметить.

Список подходил к концу. Моей фамилии всё не было. Студенты, чьи имена назвали, радостно обнимались. Те, кто провалился, понуро брели к выходу.

— … и это все, кто прошёл первый этап аттестации, — закончил экзаменатор.

Я нахмурился. Как это — все?

Я уже собирался встать и пойти выяснять, в чём дело, как экзаменатор снова поднял руку, призывая к тишине.

— И в завершение, — торжественно произнёс он, — у нас есть один человек, который удивил всю комиссию. Удивил настолько, что мы, признаться, просто поражены!

Я скромно опустил глаза, готовясь принять заслуженные похвалы. Ну ещё бы. Признали, наконец-то, гения. Сейчас будут аплодисменты, восхищённые взгляды… Я уже видел, как несколько студентов с завистью смотрят в мою сторону.

— Да, — продолжил экзаменатор, глядя прямо на меня. — Мы никогда не видели ничего подобного. Этот человек… он умудрился ответить неправильно на все вопросы. Абсолютно на все! Мы поражены! Поражены тем, насколько можно не понимать основ химерологии и при этом иметь наглость прийти сюда! Молодой человек, вам бы не лицензию получать, а семечками на рынке торговать!

По залу прокатился смешок.

Я сидел, не шевелясь. Кровь отхлынула от лица.

Семечками… торговать?

И в этот момент мир вокруг меня померк. Шум в зале, смешки, лицо экзаменатора — всё это растворилось, уступая место другому воспоминанию.

…Огромный зал из белого мрамора и живого кристалла. Тысячи существ со всех уголков Многомерной Вселенной. Учёные в белоснежных халатах, правители империй в парадных мантиях и сверкающих коронах, могущественные маги и воины.

И я стою на трибуне в центре зала.

Уже заканчиваю свой доклад о создании саморазвивающегося генома, над которым работал последние сто лет. О форме жизни, способной адаптироваться к любой среде.

И зал взрывается овациями. Императоры и короли, чьи имена внушают трепет целым мирам, аплодируют мне стоя. Мне, простому учёному.

Ко мне подходит глава Ордена Архитекторов и вручает высшую награду — Кристалл Созидания.

А затем на огромном экране появляется изображение. Далёкий мир, известный на всю Вселенную высочайшим уровнем интеллекта его обитателей. В этом мире есть Стела Героев. За четыре тысячи лет на ней было высечено всего три имени. И вот сейчас, в прямом эфире, верховный жрец высекает на камне четвёртое.

Моё имя…

Я моргнул. Воспоминание исчезло, как дым. Я снова сидел в этом убогом зале, а вокруг смеялись.

Дебил, значит? Неумеха, который ничего не смыслит в химерологии?

Я молча развернулся и пошёл к выходу, не обращая внимания на смешки за спиной.

Когда я вернулся в клинику, меня встретил Кеша. Он сидел на стойке и смахивал крыльями с неё пылинки.

— Ну что, хозяин? Как прошло? Ты теперь лицензированный специалист? Будем вешать на стену диплом в золотой рамочке?

Я молча прошёл в кабинет и сел в кресло.

— Меня назвали дебилом, — сказал я в пустоту.

Кеша замер, а потом прыснул со смеху.

— Серьёзно⁈ Ой, не могу! Дебилом! Тебя!

Он хохотал так, что чуть не свалился на пол.

— И что теперь? — отсмеявшись, спросил он.

Унижение прошло, оставив после себя только злую решимость.

— А что теперь? Работать я могу и без лицензии. Знаешь, Кеша, а ведь я действительно хотел стать здесь легальным, уважаемым химерологом. Играть по их правилам. Но раз этот мир не захотел меня принять…

Я усмехнулся,

— … значит, он увидит теневого химеролога.

— Это как? — не понял Кеша.

— А вот так. Теперь мы будем творить полную дичь. Без всяких норм, правил и оглядки на их примитивные законы. Они сами этого захотели.