Идеальная война

XV

Лига Свободных Миров, княжество Гибсон Планета Гибсон, Паданг 6 февраля 3055 года

Паданг выглядел как материал, подготовленный для включения в документальный антивоенный фильм. Мастерсу было противно то, что он видел. Но он должен был напомнить себе, что саму войну он не ненавидит.

Война в первую очередь проверяла волю людей. При любой стратегии, при любой технологии солдаты должны удерживать свои позиции, выполнять приказы, действовать совместно. Независимо от того, насколько блистательны были генеральские маневры на карте, значение имели только действия солдат — какими они были на поле битвы, когда другие люди начинали в них стрелять. Военная единица жила или умирала в соответствии со своей способностью продолжать операцию так, как ее обучили. Весь секрет был в умении сохранять спокойствие и принимать решения, нужные для противостояния нападающим шеренгам. Нервы и воля. Так было там, где битва была действительно борьбой. Если хотя бы один солдат поворачивался и убегал, для врагов появлялась щель, а если линия разрывалась, щель редко оставалась маленькой. В такой момент мог измениться ход сражения.

Конечно, технология внесла огромные изменения в такую философию войны. Высокотехнологичное оружие позволило проводить войны на очень больших расстояниях. Простым нажатием на кнопки кто-нибудь мог запустить ракету, все время оставаясь вне угрозы уничтожения. Без чувства страха не было испытания. Любой идиот мог нажать на кнопку.

В деревне сейчас стало спокойно и тихо. И жарко. Было только десять часов, но воздух уже дрожал от тепла. Мухи жужжали между трупами и кусками тел. Женщины, разорванные пополам, дети, разбитые вдребезги о стены хижин... Он представил медленное движение камеры над заполненной трупами сценой.

— Там! Смотрите! Смерть! Война — это плохо, ее нельзя допускать!

О чем всегда забывали постановщики фильмов, так это о том, что люди, ведущие войну, верили, что такие зверства необходимы и, следовательно, допустимы. Не логично? Да, но со временем переговоры кончались, время разума уходило.

Здесь, на Гибсоне, та же самая проблема. Истинно верующие после отделения от Ком-Стара нуждались в доме. Но люди на Гибсоне отказывали им в этом. Стало бы «Слово Блейка» попросту странствовать среди звезд до тех пор, пока его люди не умрут в холодном космосе? Нет. Они были приглашены сюда Томасом Мариком, капитан-генералом Лиги Свободных Миров, и им было обещано убежище. И если они начали бороться за это убежище...

Жители Гибсона увидели на стенах объявления. Истинно верующие быстро стали частью ближайшего окружения Цианга, с контрактами и налогами, поступающими прямо к ним. Потребовали ли в один из дней истинно верующие от Цианга чего-то большего? Стали ли как-то навязывать свою религию жителям Гибсона? Жители не захотели сидеть спокойно и ожидать, пока фанатики станут управлять их душами. Они захотели заставить истинно верующих удалиться из их мира. В результате между разбитыми домами лежат изувеченные трупы. Так к этому пришли. Война убила людей.

Но нужно ли было убивать так много штатских? Нет, с этого момента война стала превращаться в партизанскую, со штатскими на переднем крае.

Побеждал ли кто-нибудь в партизанской войне? История показывает, что нет.

Вокруг Мастерса экипажи собирали раненых, которые имели шанс выжить. Они сносили Их к В-кору Чика, где медики открыли неотложный пункт первой помощи. Никто из фермеров не остался невредим, и многие должны были умереть в ближайшую неделю.

Мастерс увидел, что солдаты работали медленно и часто бросали на него мрачные взгляды, когда думали, что он не смотрит. Потом он заметил четырех человек из пятого экипажа, которые стояли вокруг груды тел и курили сигареты.

— Уберите их! — крикнул он.

Они вяло повернули к нему свои лица, тряхнули головами и бросили сигареты в сторону. Один из них наклонился и потащил из груды тел стонущую женщину. Кровь залила ее тело, и Мастерс не мог сказать, натекла ли эта кровь с других тел или ее кожа была издырявлена шрапнелью.

Мимо прошла Валентина, и ее небрежная походка показалась неуместной в этой бойне. Она избегала смотреть на Мастерса, когда проходила мимо, но он спросил:

— Где Спинард?

На мгновение она повернулась и сказала, едва сдерживая ярость:

— Где ты?.. — Но взяла себя в руки, прочистила горло и продолжила: — Он в своем роботе, сэр.

— Я приказал ему спуститься.

— Да, сэр, вы приказали. Но я думаю, очень мало шансов, что он высунет свое лицо из этого «Топорника».

Она пошла дальше, оглядывая территорию и проставляя какие-то цифры в своем блокнотике. Мастерс огляделся вокруг. Он не знал, как отличить сельских жителей от гоффелей, и потому спросил об этом ее.

— Ну, для улучшения сегодняшнего счета я считаю их всех подряд.

Какое-то мгновение Мастерс стоял ошеломленный:

— Что?

— Я считаю их всех. Мы нашли ящик с оружием под одной из хижин. Противотанковое. Не знаю, откуда они получили его, но они его получили. Эта деревня прятала его.

— Кто-то в этой деревне прятал его.

— И остальные из жителей ничего не сказали. Они все засчитываются. — Она посмотрела на калькулятор и кивнула.

— Я согласен, что табуляция этого счета тел покажет тебя и Спинарда совсем хорошими. Риан получит возможность прогуляться в офис Блейна и подтвердить, что война идет хорошо.

— Это очень хорошо для военных успехов. Мы атаковали деревню ЛОГ и привели ее в неоперабельное состояние. Оставшиеся в живых дважды подумают перед тем, как выступить против нас.

— Оставшиеся в живых? — Он показал жестом на кровавую гору трупов и против своей воли рассмеялся. — Эта деревня разрушена. Все, что мы нашли, — это ящик с пусковой установкой на шесть ракет. Вы не думаете, что наше время лучше было бы потратить на поиски источника снабжения ЛОГ, чем на уничтожение нескольких старых фермеров, которым, вероятно, подкинул в дом оружие какой-нибудь случайный дозор?

Она проигнорировала это замечание.

— Деревня разрушена, — сказала она, как бы повторяя заученный урок. — Сейчас они двинутся в город. Вероятно, в Портент. Все лучше. Там мы сможем держать их под лучшим контролем. Партизаны все еще ползают по всей сельской местности. Не готовьте им трут. В городе все эти люди станут нашими.

Мастерс поднял свои руки перед грудью и сомкнул кончики пальцев. Он вспомнил хибарочный город на краю Портента и беседу с наставником Блейном в лимузине на пути от космопорта в старый город:

— Это и есть программа умиротворения?

— Вы слышали о ней?

— Да. Хотя это не то, что я ожидал.

— Ну, хоть что-нибудь.

Она побрела прочь, ее пальцы кружили над кнопками клавиатуры.

— Валентина, — позвал он ее, — не приходило ли кому-нибудь в этой армии в голову, что причиной роста рядов ЛОГ, несмотря на ваши про-. граммы изнурения, являются такие фокусы, как сегодняшний? Вы отрываете нейтралов от правительства и отдаете их в руки партизан!

Ее пальцы порхали над клавиатурой, она не обратила на его слова никакого внимания.

Тут Мастерс услышал голоса детей. Поглядев направо, он увидел двух маленьких мальчиков, примерно восьми или десяти лет, дергающих за рукава двух солдат. Мальчики были в кимоно, забрызганных грязью и кровью. Глубокие порезы покрывали их лица, и один мальчик подтирал кровь, капающую из правого глаза. Оба они показывали на край деревни, как бы стараясь убедить солдат идти в ту сторону.

Рядовые попросту отмахивались от мальчиков, и, когда дети заупрямились, один из солдат вытащил ружье и направил его на младшего.

— Рядовой! — закричал Мастерс. Мальчики испуганно оглянулись. Увидев, что это был Мастерс, солдат неохотно опустил ружье.

— Выясните, чего они хотят, — приказал Мастерс.

— Сэр, они говорят, что их родители попали в ловушку под зданием, — показал за спину солдат.

— Ну, так идите и извлеките их!

— Это ловушка для нас, — закричал в раздражении рядовой. Потом он, смутившись, посмотрел на землю. — Это может быть ловушкой, сэр.

Слова эхом отозвались в ушах Мастерса. Несомненно, это может быть ловушкой. Такое случалось. Об этом говорил Чик. А что сейчас? Ни какой помощи детям. Это может быть ловушкой.

— Вот вы двое, — позвал Мастерс, направляясь к ним. — Мы пойдем вместе. — Подойдя к группе, он спросил у детей: — Ваши родители вон там?

— Да, сэр. Пожалуйста, — сказал мальчик постарше. — Им нужно помочь. Они умирают.

— Пошли с ними, — сказал Мастерс. Два солдата, один песочный блондин, второй темноволосый, смотрели на него так, будто хотели вынести ему смертный приговор.

Группа прошла по разрушенной деревне и вскоре достигла окраины. Грязная тропинка пятнадцати метров длиной вела к разрушенной хижине.

— Они там, внутри, — сказал мальчик постарше. — Умирают.

Он почти прошептал слова, глядя вверх, в лицо Мастерса.

Мальчики продолжали показывать дорогу, сопровождаемые солдатом-блондином, Мастерсом и затем вторым солдатом. Пока они шли. Мастерс и оба рядовых внимательно разглядывали окружающую местность в поисках снайперов и мин, но ничего не заметили.

Потом, уже в нескольких метрах от дома. Мастерс увидел, что мальчики начали делать странные шаги, слегка подпрыгивающие, когда они

переступали вперед — как бы избегая провода, натянутого поперек пути.

Проволока поперек пути.

Мастерс схватил солдата-блондина, когда тот почти наступил на спусковой механизм. Он дернул солдата вниз и в сторону от проволоки, они оба растянулись на спинах. Мальчик постарше обернулся, увидел, что произошло, и бросился обратно на проволоку-ловушку. Пока Мастерс ворочался и вставал, мальчик прыгнул на спусковое устройство, надеясь подловить Мастерса и солдат, пока они были еще рядом.

Мастерс схватил за плечи блондина и поволок его назад, они несколько раз перекатились друг через друга.

Когда мина взорвалась, это было похоже на фонтан грязи, но вялый хлопок, сопровождаемый пронзительным криком, был несомненным. Незамедлительно последовал мягкий звук выстрелов. Обернувшись на шум. Мастерс увидел темноволосого солдата, отступившего подальше от тропинки, по которой они пришли, его лицо было запятнано кровью старшего мальчика. Солдат держал свое игольчатое ружье и нажимал на спусковой крючок снова и снова. Оружие стреляло тонкими металлическими иглами, которые, вылетая из ствола винтовки, отражали солнечный свет.

Мастерс увидел младшего мальчика, убегающего так быстро, как позволяли его маленькие тонкие ноги. После третьего выстрела иглы вонзились мальчику в спину. Алая лента расползлась вдоль поясницы, и он сложился вдвое. Без звука его маленькое тело упало на землю.

Опустилась ужасающая тишина. Мастерс и первый солдат оставались на земле, пока их дыхание не успокоилось. Мастерс поглядел на останки первого мальчика. Это была мощная мина, она почти достала их. Второй солдат подошел к первому и протянул руку, чтобы помочь ему встать. Затем, даже ни на мгновение не взглянув на Мастерса, эти двое пошли по пути, ведущему обратно в деревню.

Ребенок, не старше десяти лет, только что пытался убить их. Становилась ли после этого вся деревня логовской? Еще раз, но более четко, чем прежде. Мастерс осознал, что он прибыл на Гибсон без какого-либо представления, что здесь происходит. Он поглядел на двух солдат, уходящих от него. За ними стоял «Топорник», возвышающийся посреди разрушенной деревни. То, что он прежде считал неразборчивым кровопролитием, сейчас могло рассматриваться как уплата натурой. Кровопролитие за кровопролитие. Око за око, зуб за зуб, как в древних языках. Мог ли он обвинять «Слово Блейка» за их войну?

Проклятый честный образ жизни. И он его придерживался, считал: чем более злобен враг, тем вероятней, что солдаты никогда не опустятся до тактики врагов.

Когда он достиг края поселения, к нему подошел Чик. Его лицо было напряженным и озабоченным, но в движениях не замечалось ни скованности, ни страха. Он шел прогулочным шагом бок о бок с Мастерсом, как будто все, что он хотел сказать, было не более чем светскими мелочами, которые надо обсудить.

— Сэр, — сказал он тихо, — я думаю, что вам нужно знать: когда вы уходили, от наставника Мартиала Риана поступил приказ о вашем аресте.

Мастерс с удивлением повернулся к Чику, который сказал:

— Не надо, не делайте глупостей. Они понятия не имеют, что я об этом знаю, поэтому они не знают, что я вас предупредил.

Мастерс обратил свой взгляд на землю и небрежно кивнул. Он заметил муху, застрявшую в луже крови на груди трупа.

— Я поговорил кое с кем из своего экипажа, — продолжал Чик. — С теми, в которых я уверен. Если захотите, мы возьмем вас в В-кор и затем отправимся в лес.

— Ты полностью понимаешь, что предлагаешь?

— Сэр, я не могу продолжать делать это дальше. Мужчины и женщины, с которыми я поговорил, тоже не желают больше заниматься истреблением людей. Если мы поможем вам и выживем, то будем надеяться на прощение от капитан-генерала. Если вы как рыцарь Внутренней Сферы живете, не считаясь с высокопоставленными безумцами, то и мы хотим жить так же.

Пока они шли к центру поселения. Мастерс думал об этом. Если они арестуют его, у него будет мало шансов связаться напрямую с Томасом или отправить ему полный отчет. Идея этих выродков — заключить его в тюрьму, совершенно не привлекала Мастерса. Сдаться им? Нет. Никогда!

— Ладно.

— Хорошо. Вот. Это все, что я могу вам предложить. Мои люди находятся в В-коре, готовые двинуться. Все, что нам нужно сделать, — это пройти вон там, пока вас не увидела Валентина. Она получила приказ. Мы...

— Нет. Спасибо, но мне нужен мой робот.

Чик выдержал паузу:

— Сэр, вас превосходят в числе — три к одному. Судно на воздушной подушке достаточно быстроходно, чтобы унести нас отсюда.

— Нет, поддержите меня огнем, чтобы я мог попасть в своего робота и потом двинуться. Я — воин — водитель боевого робота. Я воюю вместе со своим роботом. И спасаюсь вместе со своим роботом.

— Очень хорошо. — Чик сорвал со своего пояса дымовую гранату. — Вот, она может помочь. Вы подвергаетесь опасности.

— Благодарю.

— Капитан Мастерс,-позвала Валентина. Мастерс увидел ее позади штабеля трупов. Солнце стояло высоко над головой, и балки разрушенных домов торчали из земли как шипы, подготовленные к жертвоприношению.

— Удачи, сэр, — сказал Чик.

— Тебе также. Не открывай огня, пока они первыми не начнут стрелять в меня. Если сможем, встретимся в северной части долины.

— Да, сэр.

Валентина шла навстречу ему, а Чик отошел в сторону и направился к дальнему концу поселения, к своему судну на воздушной подушке. Увеличивая свой шаг. Мастерс пошел прямо навстречу Валентине, которая стояла между ним и «Фениксом».

— Капитан Мастерс, — сказала она, когда он подошел ближе, в правом уголке ее рта играла усмешка.

— Да, лейтенант, — сказал он, шагая прямо мимо нее, не замедляя шаг.

На мгновение это поразило ее, и она сделала

несколько больших шагов, догоняя его:

— Я только что получила поручение от наставника Мартиала Риана.

— Хорошо, это радует. Какая восхитительная новость. Поручение. Прекрасно, прекрасно, прекрасно. Не ожидал ничего лучшего, чем это.

«Феникс» стоял в пятидесяти метрах.

— Он сказал мне...

— Да, что он сказал? Что сказал наставник Мартиал самому себе, взволнованный подсчетом трупов? Сколько мы сегодня убили — пятьсот, шестьсот отчаянных и безжалостных партизан? О, вон там один из самых ужасных, — сказал он, показывая на растерзанный труп старухи, держащей в руках маленького мертвого ребенка. — Хорошая работа.

Сорок метров.

— Он сказал...

— Нет, не говорите мне, потому что я и так горд, что был участником сегодняшней операции. Нам всем нужно дать трехдневный отпуск.

— На самом деле Спинард и я...

— Действительно. Абсурдность гораздо легче предсказать отсюда, когда позволяешь себе барахтаться в логике.

— Сэр! — сказала она и остановилась. Тридцать метров. Мастерс продолжал идти. Обернувшись, он сказал:

— Мороженое для войск в конце недели? Дети, получающие золотые звезды? Маленькие премии, суммируемые для всех больших, растущих убийц?

— Сэр, наставник Мартиал помещает вас, надменный осел, под арест!

— Ну, с этим у него будут большие проблемы, лейтенант. Я рыцарь Внутренней Сферы. Как таковой, я живу по законам своего сердца, а не по вашим, кровавые считатели бобов. Двадцать метров.

— Гаррис и О'Доннели, разоружите и захватите капитана Мастерса!

После этого Мастерс бросился бежать к «Фениксу» со всей быстротой, на какую был способен.