И королевство в придачу

Глава 3

Мельницу увидели сразу, как обогнули рощу. Ну, правильно, это водяные стоят в низовье, у речек или озер, где можно соорудить запруду, а ветряные ставят на пригорках, повыше. Чтобы ветер усерднее крутил крылья. Трудно не заметить. Даже если крылья давно сгнили и отвалились, а крыша настолько прохудилась, что больше похожа на решетку. В общем, тот еще видок. Руина… И видом, и запахом напоминающая полуразложившийся труп. Не знаю, зачем было предупреждать? Да я не сунулся бы туда, даже в проливной дождь.

— Слышишь? — амазонка остановилась. — Стонет кто-то…

Я старательно прислушался. Кузнечики стрекочут, что-то прошуршало в траве. От рощи доносится птичий гомон… и все.

— Нет.

— Да ты прислушайся… — настояла Леонидия. — Оттуда… Точно… — девушка уверенно указала в сторону мельницы. — И не просто стонет. На помощь зовет.

— Тебе только кажется… Ветер в развалинах гуляет. При желании, все что угодно можно услышать.

— Ветер? — переспросила та. — Ну, если он знает тайный язык сестер-воительниц… Ты поступай, как знаешь, а я пойду гляну. У нас не принято своих в беде оставлять.

— Постой. Корчмарь предупреждал меня, чтобы не ходили к мельнице. Плохое место. Опасное.

— Боишься? — презрительно надула губки блондинка. — Тогда и впрямь, постой здесь. Или нет, не надо. Не жди меня, топай дальше. Такой смельчак медведю не страшен. Все равно я выиграю.

Она что, думает, будто любого мужчину можно под танки бросить, всего лишь обозвав трусом? Вот зараза! Правильно думает… Во мне аж встрепенулось все, а ущемленная гордость так и вовсе, как квашня, через край поперла. Пришлось ее и в руки взять, и ногой наступить. Чтоб не вякала.

— Ладно… Подожду. Куда торопиться. Сходи, если любопытство одолевает.

Амазонка аж вздрогнула. Что, милая, не нравиться, когда твоей же монетой расплатились? Фыркнула так, что лошадь бы обзавидовалась. Но, в этот момент, от мельницы и в самом деле раздался странный звук. Стон — не стон, но очень похоже.

— Теперь слышишь?

— Слышу, — пришлось признать. — Но ведь и корчмарь не просто так предупреждал.

— Нас… — кивнула Леонидия. — А если того, кто там, не предупредили? Такое может быть? И что теперь? Сделать вид, что ничего не слышали?

Гм… Логично. В уме амазонке не откажешь. Чувствую, что добром ее затея не кончится, но ведь, если не убедиться, не проверить — замучаешься потом угрызениями.

— Ладно. Будь по-твоему. Пошли… Но, если я окажусь прав, будешь должна еще одно желание.

А чего? Как учат нас мудрецы, хочешь добиться успеха, каждую ситуацию, даже проигрышную, надо пытаться использовать с выгодой. У меня же этих сверхзадач — мешок и котомка.

Леонидия такой подход тоже посчитала разумным и с улыбкой подставила ладонь.

— И наоборот. По рукам?

— По рукам. Кто не рискует, тот шампанское не пьет.

— Что не пьет? — заинтересовалась амазонка.

— Шипучее вино…

— Вкусное?

— Кому как… Я не в восторге. А девушкам нравится.

Хоть и держались настороже, поперлись напрямик. А чего петлять? Все, как на ладони. Травы высокие, но вряд ли здесь устроили засаду индейцы или ниндзя. Место глухое, случайных прохожих запаришься дожидаться. Дорога, которой мы шли, едва-едва утоптана. Только и того, что следы от тележных колес нарезаны.

Леонидия, оценив наше совместное вооружение, а точнее то, что у меня нет ничего, кроме меча — доверила нести свое копье, а сама приготовила лук.

Мельница — будто поняла, что мы не пройдем мимо — затаилась и хранила безмолвие. Зато вонь гнили и прели сделалась гораздо отчетливее. Словно мы нечаянно раздавили трухлявое бревно, густо поросшее поганками, и теперь тащим все это благоухающее «счастье» за собой на подошвах.

— Эй! — не выдержала тишины амазонка. — Кто здесь? Есть кто-нибудь живой?

Мельница промолчала. Один раз только раздался омерзительный скрип. Словно крышку гроба отдирали, а ржавые гвозди не хотели вылезать. Хотя, это только из-за нашего настроения он казался мерзким, а на самом деле скрип, как скрип. Ветер доску расшатал или даже целое бревно с места сдвинулось.

Вблизи здание оказались разрушенным еще больше, чем выглядело издалека. Венцы сруба прогнили настолько, что непонятно каким чудом вообще держались вместе, а не разъехались до сих пор. Или не раздавили трухлявые нижние бревна общим весом.

— Фу… — поморщила носик девушка. — Воняет, как из склепа.

— Тлен, запустение, как олицетворяющие смерть — и не должны нравится живым. Поэтому и пахнут соответственно.

— Ты еще и философ? — съехидничала блондинка. — Не слишком ли много достоинств для такого красавчика?

Хотел ответить, что много не мало, и напомнить о проигранном споре, когда тишину нарушил стон, раздавшийся внутри мельницы. На этот раз со словами. Они доносились отрывками, не слишком четкими, но достаточно, чтобы понять:

— Я зде… В подва… упа… Помо…

— Держись, сестра! Я иду! — Леонидия отложила лук и метнулась внутрь. Быстрее чем я успел остановить. И спросить: почему она говорит о сестре, если на помощь зовет мужчина?

Предчувствие не обмануло. Едва амазонка исчезла за перекошенной дверью, держащейся на одной, чудом уцелевшей, ременной петле, как в мельнице тут же раздался треск и грохот. Сопровождаемый звуком падения и болезненным вскриком.

— Говорил же!

Не самое мудрое и своевременное изречение, но трудно удержаться.

Быстро взбежал наверх по лестнице, оторвал к чертям собачьим створку, чтобы стало светлее, и только потом сунул в проем голову.

Полумрак, усиленный поднявшейся пылью. Странно… Откуда она здесь, если сырость внутри такая, что влага на бревнах проступает крупными каплями? Там, где дерево свободно от мха и лишайника. Дверь и та измазала руки, словно не за доски хватался, а комья грязи разминал. Но, тем ни менее, из-за этой пыли дальше носа ничего не видно. Кроме, более темного, чем все остальное, пролома в полу.

— Леонидия! Ты цела? Ау?

Тишина.

— Вот блин! Не было печали… И что дальше?

Вопрос, конечно, риторический. Коню понятно, что я не брошу девушку в беде. Тем более теперь, когда она мне уже должна, как минимум, одно желание. Вот только лезть «в воду, не зная броду» глупо.

Я осторожно проверил ближайшую доску настила, перенес вес тела и прощупал вторую. Держит…

— Леонидия! Отзовись!

Ни звука.

Еще шаг… Еще… До провала рукой дотянуться. Может, лучше ползком? Как по льду?

— Леонидия!

Хрясь! Хрусь! Хряп! Бемц!

Пол не выдержал раньше, и я тоже полетел вниз. К счастью, падение было коротким. Глубина подвала не превышала нескольких метров. Достать до края не получилось бы, но встав на бочонок или сундук…

Не понял?! Мысли, как всегда опережают сознание. Я ведь почему о бочонке или сундуке подумал, потому что видел их перед собой.

Вопреки любой логике, в подвале оказалось гораздо светлее, чем снаружи. Свет, правда, зеленоватый, как сквозь бутылочное стекло, но достаточно яркий. Можно не только пальцы на руках разглядеть, но и грязь под ногтями. Фу, омерзительное зрелище.

А вот Леонидии и того, кто стонал, в упор не видно. И еще одна странность. Мельница — по периметру метров пять на пять. А с того места, где я сижу, до противоположной стены подвала не меньше двадцати шагов. Да и там, кажется, не тупик, а поворот.

Ой, не нравится мне все это. И никакого желания идти дальше не вызывает. А какие варианты? Альтернативы нет.

— Леонидия! Черт тебя дери! Это уже не смешно! Отзовись!

— Ись… ись… ись… — пошло гулять эхо, еще раз подтвердив, что я не в подвале, а в подземелье.

Ладно… Бог не выдаст — свинья не съест. Копье наперевес. О, шлем амазонки… Подберем. Не помешает. Подземелье, мать его… Все что угодно может на голову свалиться. От комка грязи и до какой-нибудь кусачей козявки.

Надеваем… Как родной… Это она такая умная или у меня череп сузился? А-а… Девушка ж его поверх копны волос носила, а я на спортивный ежик нахлобучил.

Защитив голову, сразу почувствовал себя увереннее. Подошел к ближайшему сундуку и ткнул копьем.

— Тьфу…

Крепкая на вид тара тут же рассыпалась горкой праха. Вместе с содержимым. Если таковое там имелось.

Следующий бочонок и стоявший рядом сундук повторили судьбу первого. С одним отличием — бочонок превратился в лужицу вонючей слизи. По запаху больше всего напоминающей тухлую рыбью требуху.

— М-да… Надавать бы по жопе тому, кто все это добро сюда стаскивал. Ни себе, ни людям…

До поворота я проверил еще один сундук и три бочонка. Увы, в результате только вонять стало сильнее, так что у меня появился дополнительный стимул двигаться дальше.

Подземелье за поворотом тянулось еще шагов на двадцать, но судя по тому, — что я в нем не увидел ничего, кроме все тех же бочонков и сундуков, а еще с той стороны тянуло свежим воздухом, — оно и там не заканчивалось.

А вот и щит с лошадкой. Тоже берем.

— Леонидия!

Свалившийся на шлем увесистый ком, доходчиво объяснил, что под землей не стоит шуметь. Чревато…

Тыкая копьем во всю встречную тару, неизменно рассыпающуюся в прах, я двинулся дальше. Скорее для порядка, чем с надеждой. И даже удивился, когда в останках предпоследнего сундучка что-то звякнуло, задетое острием. Разворошил кучку тлена сапогом и увидел несколько довольно больших, плоских кругляшей. Как медали. И такой же толщины. Не поленился поднять.

Я не нумизмат, в монетах мало смыслю. Понять по отчеканенных профилях в коронах, что именно держу в руке, не берусь. Может, деньги, а может — награды? Но, судя по весу, сделаны они либо из золота, либо из свинца. Во всяком случае, всего лишь пяток кругляшей довольно ощутимо оттягивали руку. Суммарно грамм двести, если не больше.

Приятный сюрприз. Сунул находку в кармашек на поясе и дальше двинулся уже с куда большим энтузиазмом.

Доброе дело, спасение товарища и прочие подвиги — это святое. Но, если при этом, еще и награда обломится — святость не уменьшится, а чувство удовлетворения заметно возрастает.

Пиная ящики и бочонки, к сожалению пустые, я уже без особой осторожности вылетел за очередной поворот. И замер, как на стенку наскочил. Потому что увидел амазонку. В объятиях какой-то несусветной… хре… чудища, в общем. Больше всего похожего на огромного, сухопутного осьминога.

Четырьмя щупальцами оно удерживало в раскоряку руки и ноги Леонидии. Еще пятым — зажимало девушке рот. А остальными — деловито стаскивало с нее доспехи и прочую одежду. Вряд ли, для сексуального удовлетворения. Будь у чудовища такая потребность и желание — ни бронелифчик, ни ленточная юбочка не стали бы помехой. Скорее всего, оно действовало так же как мы, когда хотим полакомиться омарами. Или вскрываем консервную банку.

Судя по вздувшимся мышцам, вытаращенным глазам и раскрасневшемуся лицу, девушка отчаянно сопротивлялась, но силы были слишком неравные.

— Эй, не помешаю?

Чудовище повернуло в мою сторону несколько глаз, похожих на теннисные мячики, висящие на длинных стеблях. Но, похоже, за угрозу не посчитало. Поскольку процесс раздевания не прекратило. Даже позы не сменило. Обидно, честное слово. Я тут весь такой крутой, а меня ни в грош не ставят.

— Офигеть…

Наверное, следовало заорать нечто героическое или ободряющее. Вроде «Бей супостата!», «Умри, сволочь!» или хотя бы банальное «Ура!», но я вовремя вспомнил ком, упавший с потолка на голову, и сдержался. Обвал сейчас нам совсем не нужен.

Подошел ближе и… в нерешительности остановился.

Чудовище так грамотно держало перед собой Леонидию, что тыкать в него копьем оказалось затруднительно. Для хорошего удара нужен размах, а при размахе — я не мог гарантировать точность попадания. Того и гляди — проткну не того, кого надо. А на осторожное тыканье с короткого расстояния, тварь не реагировала. Да и я чувствовал, что острие просто скользит по чему-то слишком твердому. Как черепаший панцирь.

Пришлось отложить копье и вынуть меч.

Ух, ты! Вот что значит своя вещь! Я еще только рукоять сжал, а уже почувствовал, как тело наливается силой. Не злой, когда колотишь сослепу, а веселой, яростной. Той самой, что приносит упоение в бою.

Чудовище, наверное, тоже это ощутило. Потому что издало уже знакомый стон, на который мы с Леонидией купились, и стало пятиться. Не выпуская амазонку из объятий.

— Ну, куда же ты? — рассмеялся я, удивляясь собственному куражу. — Что за манеры? Ни мне добрый день, ни Саре — спасибо. Бескультурье…

Потом метнулся вперед и быстрыми, выверенными до миллиметра движениями, принялся рубить щупальца, удерживающие девушку.

— Получи, фашист, гранату!

И полминуты не прошло, как Леонидия оказалась на свободе, вытащила свою саблю и присоединилась к веселью.

Осьминогом я этого подземного жителя назвал сгоряча. На самом деле, по числу конечностей, он больше походил на сороконожку. Во всяком случае я сам срубил их уже не меньше двух десятков. Да и амазонка время зря не теряла, а щупальца все не заканчивались. Они толстым ковром уже извивались на полу, как змеи, то и дело обвиваясь за ноги. Но, сами по себе не были опасны.

— Да когда же ты сдохнешь?! — не выдержал я, срубая очередную конечность.

И, словно по заказу, они закончились. Как-то мгновенно. Вот только что мелькали перед глазами, пытаясь крепкими когтями задеть за открытые участки тела или разорвать доспехи, а тут раз — и пропали. Зато с тушей происходило что-то странное. Она сперва скукожилась до размеров баскетбольного мяча, а потом начала раздуваться.

Ой! Это я видел. В каком-то фантбоевике.

Схватил Леонидию за руку, рванул к себе, заставляя присесть. Сам упал рядом на колени и прикрыл обоих щитом.

Звук раздался, словно о пол шмякнули переспевший арбуз. Только брызги во все стороны полетели. Щедрее всего окатило щит. Аж в плечо отдало. Как кувалдой саданули. А вокруг зашкварчало, потянуло горелым… будто рядом зажгли мусорник, полный шерсти, перьев, пластика и резины.

— Что это было? — первое о чем спросила Леонидия, когда вонь слегка выветрилась, глаза перестало щипать, и можно было дышать, не заходясь надсадным кашлем.

— Ты меня спрашиваешь? — проворчал я, разглядывая остатки щита. Вся металлическая часть превратилась в ржавую труху, а дерево чернело обугленными пятнами. — Оно же тебя звало. М-да…

— Ах, да… — высокомерно вскинула голову блондинка. — Я совсем забыла… поблагодарить.

После щупалец бестии, рот ее распух так, словно она всю ночь… Ай, неважно. Хорошо, что облицовку не поцарапало. Мужчину шрамы, может, и украшают, а вот девичью мордашку рубцы от когтей точно не сделали бы симпатичнее.

— Расслабься. Успеешь еще… — отмахнулся. — И не раз… Если станешь продолжать в том же духе. Держи… — протянул амазонке ее же шлем. — И не теряй больше. Хорошая штука. Сам проверил.

Леонидию явно подмывало нагрубить, — наверно, защитная реакция феминисток. Чтобы мужчина не возомнил себе лишнего, но — сдержалась. Хороший признак. Не безнадежна.

— Похоже, на магический отголосок. Какой-то чародей творил волшбу, наверху… а жучка или паучка, оказавшегося не в том месте, накрыло волной силы. Вот он и мутировал… — предположила Леонидия.

— Вряд ли… Если бы так случилось, то подобных тварей в округе было бы гораздо больше. Думаю, кто-то нарочно заказал у магов именно такого сторожа. Тебе некогда было по сторонам разглядываться… Но здесь кто-то устроил весьма солидный склад. Не считал, но дюжины две ящиков и бочонков видел, пока дошел. Правда, сгнило все давно. Так что поживиться не получится.

— Может, не все? — девушка указала на довольно большой сундук, стоящий в дальнем углу.

— Это только видимость, — я так устал, что даже поленился шагнуть в ту сторону. — А как прикоснешься — рассыплется в труху.

— Да?

Хорошо, что все женщины ведут свой род не от Адама, а от Фомы Неверующего. Леонидия не была исключением. Поэтому не могла принять мои слова на веру, не убедившись лично и ткнула сундук копьем. Послышался скрежет, и острие скользнуло в сторону.

— Сгнил, значит? Ну, ну… Тогда и смотреть не будем, верно? Чего пачкаться?

Поспешил я ее хвалить. Такая же язва, как и остальные. Ладно, пускай. Надо ж ей хоть в чем-то оказаться правой. А то еще комплексовать начнет… С непривычки.

— Хорошая шутка, — я примирительно поднял руки, мол, сдаюсь. — Хотя… Наверняка нельзя быть уверенным. Пока не откроем, не узнаем.

С этим Леонидия спорить не стала. Поддела крышку обратной стороной копья и надавила. Сундук не сопротивлялся. Открылся сразу, легко, словно сам давно хотел и только ждал, когда его от этом попросят.

— Ого!

Девушка заслоняла от меня находку, так что пришлось подойти и встать сбоку. Заглянул внутрь и согласился:

— Я бы даже сказал «о-го-го». Если нас каждый раз будет ждать что-то такое… то я не против, чтобы тебя еще какая-то тварь утащила.

— Размечтался, — Леонидия не могла оторвать глаз от находки. — В следующий раз пусть тебя хватают.

— Я не такой аппетитный и красивый…

Последний аргумент девушка оспаривать не стала, но все же поинтересовалась:

— А при чем тут красота?

— Откуда мне знать? Надо было у чудовища спрашивать… Но, не зря же он тебя раздеть пытался? Как считаешь?..

Шутка так себе, но в данной ситуации сгодилась, и мы дружно расхохотались. Буквально ощущая, как напряжение отпускает мышцы.

— Ладно. Забирай добычу и валим отсюда. Не люблю подземелий. Особенно древних. Никогда нельзя быть уверенным, что у них не закончился срок эксплуатации.

— Почему я?.. — Леонидия удивилась. — Это же ты тварь убил… и меня спас… — прибавила после едва заметной заминки. — Так что и награда твоя. По праву…

В сундуке хранилась всего одна вещь. Сабля в великолепных, инкрустированных драгоценными камнями ножнах. Клинка не видно, но вряд ли в такие ножны вложили тупую жестянку.

— Ты уверенна?

Леонидия сглотнула, сделала усилие и отвернулась.

— Да. Уверенна.

— Ну, хорошо…

Я вытащил саблю из сундука и протянул девушке.

— Тогда я тебе ее дарю.

— Нет, — отпрянула амазонка. — Почему? Я не могу принять? Это же… Она же… За нее…

— Же… — закончил я.

— Что? — девушка растерянно заморгала.

— Ты забыла в конце прибавить «же», — объяснил спокойно. — Вот я и закончил фразу. И раз у нас пошел такой интересный разговор, то позволь напомнить, что ты мне должна желание. Помнишь?

— Конечно… — опять вскинулась блондинка, окатывая меня высокомерным взглядом. — Воспользуешься прямо здесь, или наверх выйдем?

— Чего тянуть-то? — пожал плечами. — Желаю, чтобы ты здесь и сейчас… приняла от меня в подарок эту саблю.

Ткнул девушке в руки оружие, развернулся и двинулся к выходу. Оглянулся на повороте… Леонидия стояла на месте и только глядела вслед.

— Эй, ну ты чего? Пошли. Нас еще медведь ждет… А если тебя реально так плющит… то отколупаешь потом пару камешков… где не слишком заметно. Обещаю — отказываться не стану. С деньгами напряг. А мне еще королевство выкупать…

Глупости благородства поем мы песню… Ага, счаз… Держи карман шире. Может, с виду я и похож на этого… рыцаря без страха и упрека, с которым одно удовольствие вести торговые дела или играть в наперстки. Ну, так внешность не выбирают. Какой родители наградили — ту и носим. Пока не приодет время к пластическому хирургу обращаться. Но это уже на крайний случай. Когда морда лица не только в родном, но и международном розыске. Шутка…

Но, я и в самом деле, что бы там себе не воображала блондинка в доспехах, подарил ей саблю не под влиянием душевного порыва, а исключительно находясь в трезвом уме и здравом рассудке. Поскольку элементарный логический анализ утверждал, что именно в этом случае я получаю гораздо большую выгоду.

Воительница не содержанка, чтобы принимать от мужчины ценные подарки. И мой демарш, насчет того, что это мое желание, не воспримет всерьез. Наоборот, прекрасно осознает, что волей-неволей, стала еще большей должницей. И будет всячески стараться побыстрее рассчитаться. Причем, с лихвой. Превзойти дарителя в щедрости — станет для нее вопросом чести. Это раз…

Во-вторых, — у меня уже есть меч. И даже если бы Аристарх не рассказал о его уникальности, теперь я бы и сам это понял. Так сложилось, что в прошлой, цивилизованной жизни, все мое умение обращаться с холодным оружием сводилось к намазыванию ножом масла на хлеб. Поскольку и батон, и колбаса, и сыр продаются уже ломтиками. А в этом бою я орудовал мечом так, словно не просто вырос с ним в руке, а прямо вот так и родился. И до тех пор, пока ладонь сжимала рукоять, ощущал себя более сильным и ловким. Да чего там «более»… Раза в три, а то и четыре. Так что, расставаться с ним, мне не было никакого резона. Как и проверять, не обидится ли меч, если я себе еще и саблю заведу.

Ну, и в-третьих… Играя в разные эрпегешки я хорошо освоил одно правило — хочешь победить, не жмись на вооружение для своих спутников.

В общем, как учила бабушка: «что отдал людям — то вернется сторицей, что оставил себе — считай, пропало».

Понятное дело, что философскую базу под поступок я подвел позже. Покуда топал к пролому, чувствуя на себе испытующий или оценивающий взгляд амазонки. Но, это ничего не значит. Просто наш мозг, в критических ситуациях, способен выдавать правильный ответ молниеносно, не заморачиваясь на пошаговые действия. Главное, доверять себе и не оспаривать принятое решение. Не рефлектировать. Даже, если на первый взгляд оно покажется, не слишком умным.

Ну, и еще одно… Пусть, не самое важное, но от этого не ставшее второстепенным. Женская душа потемки. И получить от них желаемое гораздо проще, делая вид, что ты к их прелестям абсолютно равнодушен, нежели уговорами или обещаниями.

«Не понял? А это откуда? — я даже с шага сбился, от неожиданности. Ерунда какая-то. Леонидия — девочка, конечно, нерядовая. Натуральная блондинка и все остальное тоже расположено в правильных местах и нужном объеме. Но за все время, что мы вместе, у меня даже мысли не возникало о близости…»

Эх, лучше б не анализом занимался, а подумал о том, как выбираться будем? Знал же, что до пролома не допрыгнуть, а все что можно было использовать вместо ступеньки, сам же и расколошматил. Впрочем…

Подождал, пока Леонидия встанет рядом и даже посмотрит вверх, после чего с усмешкой произнес:

— Сударыня, не сочтите за нахальство. Понимаю, мы еще слишком мало знакомы для такой бесцеремонности…

«Господи, что за бред я несу? Почему нельзя нормально сказать? Стресс? Или она мне все же нравится?»

Кажется, амазонка тоже подумала нечто похожее, потому что посмотрела, как на ненормального. Но, с ходу не смог переключиться и продолжил в прежнем духе.

— В общем, разрешите предложить вам руку и… плечи.

— Да? Гм… А может, лучше ты на меня залезешь?

— Вот! Что и следовало ожидать! И после это меня будут убеждать, что женщины меньше думают о сексе, чем мужчины. Может, сперва хоть наружу выберемся?

«Блин! Да что ж такое? Хорош нести всякую чушь! Это даже мне самому не смешно. Слова срываются с языка быстрее, чем я успеваю осознавать, что именно сейчас брякну».

Девушка склонила голову к плечу, потом протянула руку и пощупала мой лоб.

— Черт… горячий. Так я и думала. Все-таки зацепило… Тогда нам и в самом деле лучше поторопиться. — Леонидия воткнула копье в землю. — Держись за древко…

Рот открылся, чтобы изречь очередной перл ослоумия, но на этот раз я уже был начеку. Так что лишь хихикнул глупо и крепче вцепился в копье.

Странное ощущение. Во мне словно два человека боролись. Один колотился, как шимпанзе в клетке, требуя немедленно схватить и использовать по прямому назначению, эту, столь восхитительно пахнущую самку, а второй — брезгливо морщился и пытался отодвинуться от бесноватого полудурка. Чтобы никто, даже случайно, не решил, что они знакомы.

К счастью, я был на стороне «интеллигента». Поскольку, во взаимоотношениях с прекрасным полом, голому натурализму предпочитал романтику. В разумных пропорциях, разумеется.

Девушка, тем временем, быстро и ловко вскарабкалась мне на спину, оттолкнулась, подпрыгнула, дотянулась до края провала и повисла на нем. Я присел, перехватил ее за лодыжки и сильным толчком забросил наверх.

Когда она пропала с глаз, вокруг даже воздух стал прозрачнее, а сдавливающий грудь обруч заметно ослабел. Сердце тоже перестало колотиться, словно наружу хотело.

Машинально вытер лоб и недоверчиво прикоснулся второй раз. Действительно — горячий. Зато мысли о сексе отодвинулись на задний план. А на передний вылез вопрос: «А дальше что?». Просто свесившись вниз и протянув руки, Леонидия мне не поможет. Я крупнее и тяжелее девушки. То есть — она меня сама не вытащит, а я — вылезть по ней, как по канату, тоже не смогу. Утащу за собой. А с учетом общего состояния развалин, вряд ли на мельнице отыщется пригодная лестница или веревка.

— Николаис. Погоди немного, я сейчас… — Леонидия наклонилась над дырой в полу. — Сейчас вернусь… Я быстро.

— Хорошо…

Хорошо, то хорошо. Да ничего хорошего. Поскольку вариантов не слишком много. Первый — сбегать в корчму за подмогой или хотя бы веревкой. Пока туда, пока обратно — час не меньше. Второй — смотаться в лес, срубить деревцо, способное выдержать мой вес и притащить сюда. Лес ближе, но сабля не топор, — быстро не управиться. В любом случае, у меня куча свободного времени.

А так как присесть все равно не на что, имеет смысл пройтись подземельем. Может, еще чего интересного увижу. Что впопыхах пропустил.

— Стоять! — это я сам себе скомандовал. — Ну, и скажи что ты не дурак… твое высочество? Присесть ему не на что. А сундук, в котором сабля лежала?

Он, конечно, тяжелый, зараза… Перенести не получится. Но можно же тащить или кантовать. Заодно и на прочность проверку пройдет. Если не рассыплется, то и меня выдержит. Главное, за края пролома зацепиться, а там уж я справлюсь. В любом случае, смогу проделать это гораздо быстрее, чем Леонидия вернется с помощью.

Сундук поддался довольно легко. Тащить не получилось, не было за что ухватиться, а сам он настолько пропитался влагой, что выскальзывал из рук, как намыленный. Пришлось сразу кантовать. Приспособив для этого остатки щита.

Поддел, как лопатой, приподнял, перехватил руками и перевернул. Секунд тридцать на один кувырок. С учетом того, что расстояние до пролома примерно сто шагов, чтобы дотащить сундук мне понадобиться около пятидесяти минут. М-да… Что в лоб, что по лбу…

Ну и что? Не сидеть же сиднем. Хоть согреюсь и время быстрее пробежит.

— Эх, дубинушка, ухнем! Эх, зеленая, сама пойдет!

Примерно на десятый кувырок, когда надоело петь, я услышал, что сундук издает подозрительный звук. Нет, не трещит. На удивление крепкий оказался. А будто внутри него перекатывается что-то мелкое и твердое. Интересно. Ничего же не было. Перекувыркнул еще пару раз, выбирая место чуть лучше освещенное.

Кстати, так и не определил источник света. Он, вроде как прямо со стен исходит. Но ни светлячков в тех местах, ни фосфоресцирующей плесени или иных мхов-грибков не обнаружилось.

Открыл крышку и заглянул внутрь. Пусто… Ничего не понял. Не закрывая, поддел щитом, приподнял и что-то там внизу шевельнулось.

Заметил точку и попытался нащупать. Получилось. Вытащил и присвистнул. В руке у меня был небольшой, размером с лесной орех, драгоценный камень. Почему я сразу так решил? В смысле, что он обязательно драгоценный? А фиг его знает? Наверно, потому, что остальные варианты были еще невероятнее. Ограненный кусок стекла в подземельях не прячут. Тем более, рядом с такой саблей. Скорее уж, он вывалился из инкрустации.

Камень словно радовался, что его не бросили здесь одного, играл гранями и переливался. Вот только в этом подземном зеленоватом освещении насчет цвета я не смог определиться. Либо прозрачный, либо тоже зеленый.

Что ж, только ради него одного стоило вернуться. Не знаю, какие тут цены на самоцветы, но что такой бриллиант стоит изрядно, можно не сомневаться. Гм… А ведь прет… Если и дальше так пойдет, то умоются кредиторы. Фиг им, барыгам. Ни пяди родной земли не получат. Все в родную гавань верну… До последнего клочка, где, если что — свеклу или кукурузу посею.