И жених надел фату

Глава 6

Джейн, спотыкаясь, вышла из самолета, жалея, что так и не сподобилась перед отлетом купить упаковку или две Валиума[28]. Она посмотрела на Йена, шагающего рядом с ней, его глаза возбужденно сверкали.

— Ах, — проурчал он подобно удовлетворенному коту, — это настоящий кааайф.

— Слишком много телевидения, — упрекнула она, игнорируя раскатистое «r».

— Мы должны как-нибудь повторить это снова. И в следующий раз за эту привилегию плачу я.

Я лучше отправлюсь на корабле, чуть не сказала она, но потом поняла, что почти половина пассажиров произнесла слова благодарности. И Джейн не оставалось иного выбора, кроме как последовать их примеру.

— Конечно, — громко проговорила она, — только в следующий раз полетим первым классом.

— Первый класс?

— Больше сиденья. Лучше еда.

Поскольку именно на это он жаловался во время полета, то Йен просто кивнул в знак согласия. Но Джейн не позволяла себе думать об этом, так как ее шансы вновь отправиться в путешествие с Йеном были практически равны нулю. Он найдет своего кузена и весело продолжит жить дальше, в то время как она будет вынуждена вернуться в Штаты к своей бессмысленной жизни. Может ей даже придется умолять мисс Уизерспун, чтобы та взяла ее обратно.

Девушка почти убедила себя в этом, когда поняла, что об этом не может быть и речи. Она провела половину ночи, нежно перебирая мотки яркой шерсти и мечтая о том, что может с ними сделать. Она могла бы заняться вязанием и заработать этим себе на жизнь. Или, используя эти цвета в качестве примера, можно было бы красить ткань и создавать свою собственную одежду. Как бы то ни было, именно этим она и займется, прежде чем деньги за аренду квартиры и питание встанут у нее на пути.

Джейн и дальше бы размышляла на эту тему, если бы внезапно не оказалась перед арендованной машиной и не поняла, что со стороны водителя нет никакого руля, хотя ему полагалось там быть. Она взглянула на Йена, но он был слишком занят, всматриваясь в наружные зеркала, и не подавал никаких признаков, что заметил необычное расположение руля.

— Ну, здесь вряд ли получится, — заметила она, обходя автомобиль и садясь за руль. Джейн опустила солнечный козырек и была поприветствована жирными буквами, напоминающими ей «Ехать по левой стороне». — Что ж, в чужой монастырь[29]…, — сказала она, ожидая, когда Йен усядется на пассажирское сиденье, прежде чем включить зажигание. Девушка посмотрела на него. — Вам что-нибудь известно о левостороннем движении?

Он тупо посмотрел на нее.

— Мы привыкли позволять нашим лошадям идти там, где им нравится.

— Этого-то я и боялась.

Последующие три дня прошли в непрерывной и беспрестанной попытке запомнить, с какой стороны руля включаются поворотники, не затрачивая лишнего времени на ненужное включение стеклоочистителей. К тому времени, когда они достигли Инвернесса[30], Йен совершенно освоился с работой панели управления и пришел к выводу, что звук волынок намного предпочтительнее, чем Топ-40[31] по радио. У него, казалось, не было никаких проблем в понимании неразборчивых новостей, которые она совершенно не могла разобрать. Хотя он подолгу ворчал, словно не мог поверить тому, что слышал.

Они покинули Инвернесс и отправились на север. Джейн делала все, что было в ее силах, следуя по дорогам к обозначенной Йеном цели. Но когда они достигли дороги, которая постоянно сужалась и катилась под уклон, она поняла — они безнадежно заблудились. Она остановилась в небольшом городке, нашла мини-гостиницу, что было нетрудно, поскольку городок действительно был маленьким, и припарковалась возле нее.

— Довольно, — промолвила она, останавливая машину и кладя голову на руль. — Сегодня я уже не могу вести машину.

— Я могу.

Она повернула голову и посмотрела на него одним глазом. Блеск страстного желания был виден даже в сумерках.

— Ни за что, — ответила она, возвращаясь в прежнее положение. — Мы продолжим путь утром. А сейчас мне нужно поесть и немного поспать.

Она слышала, как Йен вышел из машины, затем почувствовала дуновение холодного ветра, когда он открыл дверь с ее стороны. Он отстегнул ее ремень безопасности, взял ее на руки и нежно вынес из машины. Не успела она опомниться, как оказалась в его теплых объятиях.

— Я слишком сильно давлю на вас, — промолвил он, пробегая своими руками по ее спине, — и прошу прощения за это. Просто я страстно желаю увидеть свой дом или то, что от него осталось.

И увидеть своего кузена, вне всякого сомнения. Хотя она не слышала, чтобы он говорил об этом с тех пор, как они покинули Штаты, но Джейн знала, что он беспокоится, что не сможет найти того, что ищет. Уже то, что она признавала, что он скучает по своей семье, с которой его разделяет несколько столетий, говорило, как сильно она устала.

— Да, все в порядке, — ответила, зевая, девушка. — Я понимаю ваше чувство. — Она бы вырвалась из его объятий, если бы это могло приблизить обед, но обнаружила, что просто не может двинуться. Это было очень странно, но впервые в жизни Джейн была довольна. Довольна, несмотря на слепящую головную боль от чересчур сильной сосредоточенности на дороге, от недостатка сна и от постоянных попыток не думать о том, что она будет делать, когда вернется в Штаты и столкнется с руинами того, во что превратилась ее жизнь.

— Еда, — объявил Йен, — затем кровать, если у них есть хоть одна. Я найду способ отработать наше проживание этим вечером. Не сомневаюсь, у них есть множество дел, которые нужно сделать. Возможно, дрова, которые нужно собрать для огня, или животные, за которыми нужно поухаживать.

От мысли об Йене, работающем бензопилой, у нее по спине пробежала дрожь. Она откинулась назад и посмотрела на него.

— Я могу заплатить.

— Нет, не можете.

— У меня еще достаточно денег на кредитной карточке.

Его губы сжались в тонкую линию.

— Мне это не нравится. Вы и так уже сделали больше, чем следовало бы.

— А если бы вы оказались в моей шкуре?

— То есть?

— Если бы я оказалась…, — ей потребовалось сделать глубокий вдох, чтобы не запинаясь произнести следующие слова, — …в четырнадцатом веке, чтобы вы сделали?

Он вздохнул.

— Дал бы вам пищу и кров, затем проводил домой.

— Тогда, в чем разница?

— Разница, сладкая Джейн, — сказал он, поглаживая ее волосы и улыбаясь ей сверху, — в том, что невозможность позаботится о таких потребностях, ранит мою мужскую честь.

Джейн ничего не знала о состоянии его мужской гордости, но совершенно точно знала состояние своих коленей, которые отказывались ее держать. Она всегда считала себя совершенно независимой и любой ценой избегала мысли о ком-либо, — члене семьи или мужчине, — занимающимся чем-то, что хотя бы отдаленно напоминало заботу о ней.

Но почему-то, стоя в шотландских сумерках в крохотном городке на берегу моря в оберегающих объятиях Йена Маклеода, мысль позволить кому-либо еще позаботиться о ней, для разнообразия, не была столь неприятной.

Она наслаждалась этим моментом так долго, как могла, после чего отодвинулась от него.

— Я проголодалась, — неохотно призналась девушка. — Вполне возможно, они могут не принимать кредитки и дорожные чеки, и нам придется положиться на твою способность колоть дрова.

Йен нежно поцеловал ее в лоб, после чего, отступив, взял ее под руку.

— Возможно, у меня появится шанс отплатить вам.

— Вполне возможно. Мы могли бы отправиться назад в четырнадцатый век, — предложила она.

Он рассмеялся.

— Если серьезно, то вы найдете это время очень примитивным. Ни самолетов, ни автомобилей, ни МТВ.

— Мерзко, — согласилась она, стараясь не получать удовольствия от ощущения своей руки в его. Это было более приятно, чем она могла предположить, и она с трудом сдерживала себя, чтобы не пожелать, чтобы это рукопожатие продолжалось и в будущем — скажем так, в ближайшие пятьдесят или шестьдесят лет. Или, может быть, всю оставшуюся жизнь.

Свободной рукой она дотронулась до своего лба. Жара не было. Возможно, безумие начинается не с перегретых мозгов. А с постепенной веры в такие вещи, которые не могли произойти, — как например, желание разделить жизнь с мужчиной, утверждающим, что прибыл из 1313 года.

В B&B[32] приняли кредитку, а также не отказались от помощи Йена по дому, так как хозяйка оказалась на последних месяцах беременности, а ее муж на несколько недель слег с повреждением спины. Джейн решила, что это была идеальная ситуация. Она добралась до еды, наблюдая, как Йен снимает рубашку. Жизнь просто не могла быть лучше, чем в этот момент.

Позднее, следующим утром, после пары часов наблюдения за Йеном, успокаивающим свою мужскую гордость, Джейн устроилась за рулем автомобиля и тяжело вздохнула. Если бы был хоть один шанс, что Йен сможет справиться с рычагом переключения передач, то с радостью отдала бы ему ключи. Он, правда, пытался убедить ее, что способен на это, но в своем рвении продемонстрировать свои умения он чуть не сбил около полудюжины цветочных горшков на подъездной дорожке. После чего она забрала ключи и пообещала дать ему урок вождения в более безопасном месте.

— В какую сторону? — спросила она, заводя машину.

— На север.

Север, север и еще раз север. Джейн ехала не спеша, не будучи точно уверенной в причинах своей неторопливости. Она говорила себе, что просто наслаждается пейзажами. Что было правдой, поскольку от вида гор и леса захватывало дух. Каждый раз, проезжая мимо маленькой деревушки, которая заслуживала того, чтобы ее увековечили на какой-нибудь открытке, она не могла не представлять, какой могла бы быть жизнь, если бы она жила там.

И она совершенно точно не представляла себя, живущей там в одиночестве.

Поездка, что и говорить, тяжело сказывалась на ее сердце.

Спустя несколько часов и воображение Джейн, и ее мочевой пузырь оказались заполненными до краев. Заметив подходящее место, она съехала с дороги прежде, чем Йен успел запротестовать. Девушка выключила зажигание и вздохнула.

— Мне кажется, что карта неточная, — начала она, — возможно, это все из-за движения не по той стороне дороги, но я не вижу ничего знакомого…

— Я вижу.

От тона его голоса у нее по спине побежали мурашки. Она взглянула на него.

— Видите?

Он кивнул и указал из окна.

— Там озеро. Мы на юго-востоке в дне езды. На лошади, — добавил он.

— Тогда на машине это должно быть значительно ближе, — медленно проговорила она.

— Скорее всего.

Она вновь вырулила на двухполосную дорогу и медленно двинулась в путь. Когда они проезжали через довольно большую деревню, Джейн чуть притормозила.

— Узнаете? — спросила она, ответом ей стало удивленное выражение лица Йена. — Я так понимаю, ее не было, когда вы последний раз проезжали по этой местности.

Он выглядел заметно потрясенным.

— Нет, не было.

Она поняла, что веселье сейчас совершенно неуместно, поэтому решила сделать остановку на туалет, прежде чем они покинут деревню. Дорога, после которой, делала резкий поворот на запад.

— Подождите, — сказал Йен, указывая на неровную дорогу, уходящую дальше на север. — Поедем по этой.

— Но она не выглядит…

— Это верное направление.

— Как скажете, — промолвила Джейн, следуя по однополосной дороге прочь от деревни. Ей оставалось только надеяться, что никто не вылетит им навстречу, предварительно не просигналив.

А затем внезапно и без всякого предупреждения дорога заканчивалась тем, что можно было назвать cul-de-sac[33], если опираться на содержательно-мудрую терминологию. Джейн едва успела выключить двигатель машины, прежде чем Йен вытащил ключи из замка зажигания.

— Пойдемте со мной, — проговорил он, тяжело выбираясь из машины.

— Сумки? — спросила она, следуя за ним.

— Мы вернемся за ними позднее. Здесь недалеко.

Не важно, в какой он был форме, когда она впервые встретила его, но неделя отдыха и ее готовка, какой бы жалкой она не была, соединенные с существенной едой в шотландских пабах, вернули ему его спортивную форму. Так что Джейн теперь едва поспевала за ним. Она держалась за его руку и почти бежала, чтобы не отстать от него, когда он сначала пересек поле, а потом углубился в лес. Среди деревьев было необыкновенно тихо и холодно, несмотря на время года. Йен шагал все быстрее и быстрее, пока они оба чуть не пустились бегом.

Лес неожиданно закончился, и они практически выпали на поляну. Джейн согнулась, оперевшись руками в колени, и жадно втягивала воздух, пока не убедилась, что вполне может стоять прямо. После чего она подняла взгляд, и от представшего перед ней зрелища у нее отвисла челюсть. Она протянула руку и указала на что-то впереди.

— Это, — пролепетала девушка, — это… замок. — За время их путешествия, она повидала их множество, но этот был таким… ну… совершенным.

Йен посмотрел на нее сверху вниз, на его лица сияла довольная улыбка.

— Дом, — последовал простой ответ. Он взял ее руку, сжал в своих ладонях и впервые за месяц поцеловал ее, прежде чем откинуть голову и расхохотаться. — Во имя Всех Святых, Джейн, мы дома!

Прежде чем Джейн смогла решить, думать ли ей о средневековом замке, получившим такое уютное прозвище, или о поцелуе человека, у которого к спине привязан меч, она обнаружила, что ее вновь заставили бежать сломя голову.

Примерно через двести ярдов[34] Йен резко остановился.

— Деревня, — изумленно проговорил он, — она исчезла.

— Ну, — задыхаясь, выпалила она, — по крайней мере, замок все еще стоит.

Йен посмотрел на него с некоторой подозрительностью.

— Он находится в намного лучшем состоянии, чем когда я видел его в последний раз.

Джейн знала, что это-то его и беспокоило. За время пути они повидали достаточно руин, что заставило Джейн задаться вопросом — как некоторые средневековые замки выжили за все эти века.

— С этой тайной мы разберемся позднее, — заявил Йен, продолжив свой путь по лугу. — Джейми должен знать ответ.

— Думаете, ваш кузен здесь? — чуть хрипло спросила она.

— Надеюсь, — слегка жестко ответил Йен.

И потом, он, казалось, так стремился добраться до замка, что можно было не обращать внимания на его пустозвонство, тем более, что он больше ничего не сказал, пока они брели в сторону строения, от вида которого Джейн начинала пробирать дрожь. Она никогда не видела замка, который бы выглядел таким реальным и таким обжитым. Но если честно, то ее опыт посещения Британских островов ограничивается их поездкой из Эдинбурга, а этот дом еще выглядел так, словно в нем обитали привидения.

— Новые ворота, — отметил Йен, таща ее через них и пересекая внутренний дворик непосредственно перед самим замком.

Джейн не успела вымолвить и слова, как он промаршировал вверх по ступенькам и толкнул дверь. Та не открылась, поэтому Йен достал меч и заколотил его рукоятью по входной двери. Джейн попыталась было сказать ему, что, может быть, ему не следует этого делать, но затем решила, что спорить с амбалом с мечом в руке не очень хорошая идея.

Дверь, наконец-то, открылась, и из-за нее выглянул молодой парень.

— Да? — спросил он.

Джейн предположила, что ему где-то за двадцать, исключительно красив и, очевидно, находится дома один, если судить по картонному пакету с молоком, который он держал в руках. А поскольку в его руках не было стакана, то она пришла к выводу, что он еще и холостяк.

— Я — Йен Маклеод, — объявил Йен, словно это могло все объяснить парню.

Что, скорее всего, и произошло, потому что у него отпала челюсть.

— Йен — кузен Джейми? — переспросил тот, широко раскрытыми глазами смотря на меч Йена.

Йен бросил на Джейн взгляд полного облегчения, а потом вновь повернулся к молодому человеку.

— А вы…? — потребовал он.

— Младший брат Элизабет, — удалось выговорить тому. — Закари.

— А, брат Зак, — сказал Йен, протягивая руку. — Я слышал много историй о ваших выходках от вашей сестры.

— Кто бы сомневался, — ответил Закари, отступая на шаг. — Вы можете войти. Джейми и Элизабет сейчас здесь нет, что означает, что холодильник пуст, но вы можете чувствовать себя как дома. — Он посмотрел на них так, словно только что заметил. — А вы, ребята, путешествуете налегке. Разве у вас нет никаких сумок? — Он перевел взгляд на Джейн. — Вы тоже из четырнадцатого века?

Джейн, улыбаясь, покачала головой.

— Уроженка 1970 года.

Закари нахмурился.

— Как вы познакомились с Йеном?

— Он объявился в моем свадебном салоне.

— Поди ж ты, — сказал Закари.

Джейн взглянула на Йена, затем на Закари.

— Вы верите, во все эти дела с перемещением во времени?

Закари одарил ее уставшим зевком.

— Поживете достаточно долго в этом месте, увидите и не такое. Я уже поверю во что угодно, — продолжил он, разворачиваясь и направляясь, как предположила Джейн, в кухню.

Йен захлопнул дверь, после чего посмотрел на нее.

— Теперь вы мне верите?

— Думаю, я поверила вам с самого начала.

— Это чудо.

— Вы не знаете и половины, — сказала она, когда он взял ее за руку и повел через какую-то большую комнату. Подержись еще чуть дольше за руку с этим парнем, она начала бы верить во все чудеса.

Нет, решила она, пересекая огромную комнату, уже слишком поздно. Она начала верить с того момента, когда увидела Йена, одетого в платье довоенной эпохи в служебном помещении у мисс Уизерспун.

Теперь она полностью погибла — в Шотландии, в средневековом замке, вцепившись в мужчину, прибывшего из далекого прошлого.

Чудеса?

Может они и возможны, в конце концов.