И жених надел фату

Глава 2

И снова в мастерской…

Йен поднял меч и его кончиком подцепил один из подобранных им пакетиков с едой. Разорвал наружную оболочку, засунул руку внутрь и схватил несколько хрустящих кусочков мяса. Пережевывая их, он рассматривал слова, выгравированные на наружной стороне пакета. «Cheetos»[7]. Похрустывая ими, он вдруг с беспокойством посмотрел на оранжевые остатки на своих пальцах. Что только усилило испытываемое им беспокойство. Но Йен продолжал жевать, убежденный в необходимости какого-либо питания, какое только можно получить, и, размышляя над ужаснейшей ситуацией, в которой оказался. Он был мертв, что вполне очевидно, поскольку находился не в яме Фергюссона. Но, что его заинтересовало, так это почему его смертное тело все еще испытывает боль. Йен не сомневался, что должен был покинуть свое тело на пути в загробную жизнь. Но он сохранил его, как впрочем, и все его недостатки.

Оглядевшись, он понял, что находиться в пещере, заполненной белыми платьями. Сначала он не заметил их, поскольку проснулся в кромешной темноте. Затем слабый свет проник сквозь окно, принося с собой понимание того, что он больше не в башне Фергюссона. С трудом встав на ноги, Йен принялся за отчаянные поиски пищи и воды.

Лишь спустя некоторое время он заметил небольшую коробку, полную пакетиков. Воду он обнаружил там же, в небольшой коробке, и попробовал странный экзотический вкус. Напиток ему понравился. Еда чуть меньше.

Пошатываясь, он вернулся в свой угол и прилег отдохнуть, когда свет, такой яркий, почти ослепляющий, вспыхнул перед ним. Он был так потрясен, что вначале не мог пошевелиться.

Рай? — задался вопросом он. Или, что вероятнее всего, пещера, предназначенная для тех, кто дожидается своего путешествия в Ад. Он не был уверен, но сильно подозревал, что каким-то образом, правда, от усталости забыв об этом, ему удалось сбежать от охранников Фергюссона и оказаться в пещере, содержащей платья для будущих ангелов. Поскольку, все те одеяния, которые ему удалось рассмотреть, были белого цвета. Что же касается тех черных машин на столах… Йен не осмелился до них дотронуться, но прочитать слова, написанные на них, было довольно таки легко. «Зингер»[8]. Если это не причина, чтобы думать о поющих ангелах, то он не знает, что вообще думать.

Но поскольку здесь не было никаких ангелов, блуждающих и перебирающих платья, то Йену не оставалось ничего иного, кроме как задуматься об иных альтернативах. В итоге он пришел к выводу, что находится ни в Раю, ни в Аду, — а в Чистилище, ужасном месте между этими двумя мирами. Сама пища должна была сказать ему об этом. Он взглянул на остатки того, что съел. «Cheetos», «Milky Way»[9], «Life Savers»[10], да, если говорить по правде, — то и все эти цвета, которые он едва мог распознать, и вкусы, которые никогда еще не ощущал его язык. В итоге, он не мог ничего поделать, кроме как всем сердцем желать вернуться в Шотландию и храбро встретиться за обедом со своим кланом.

Но затем еще одна тревожная мысль посетила его. Возможно, высшие силы, которые решают его судьбу, еще не пришли к единому мнению относительно него.

Йен огляделся вокруг и нахмурился, увидев разбросанные тут и там объедки. Ему пришлось удалить скользкую наружную оболочку, поскольку она оказалась не пригодной в пищу. Возможно, он произведет более благоприятное впечатление на стражу у врат Святого Петра, если приберется за собой. Он с трудом встал на ноги, используя для поддержки меч, а затем немного прислонился к нему, чтобы отдышаться. Не важно, где он оказался, потому что все, в чем он нуждался — это хорошая еда и двухнедельный отдых, чтобы оправиться от своего пребывания в башне Фергюссона.

Йен начал было наклоняться, чтобы позаботиться о беспорядке, когда дверь в дальнем конце пещеры открылась. Он замер, опасаясь привлекать к себе внимание, поскольку находился не в лучшей форме.

Вошел демон. Поскольку это не мог быть никто иной. Одет он был во все черное, а волосы были подняты наверх и удерживались на голове полудюжиной деревянных палочек. Йен постарался не думать о том, какую боль может причинить эта тварь, но потом понял, что, скорее всего, он не почувствует боли. Нахождение в таком месте, как это, несомненно, вызывает онемение чувств.

Существо проверило ангельские платья, осматривая их с видом знатока. Платья висели на блестящих жердочках в самой магической манере, и Йен уделил должно внимание такому прекрасному способу развешивания одежды. Возможно, Чистилище является более развитым местом, чем он решил вначале.

Демон закончил свою работу и повернулся в его сторону. Он видел, как его глаза прошлись по пещере, видел, как эти же самые глаза стали больше. Эта тварь была женского пола, наконец-то понял он и открыл было рот, чтобы заговорить, но не смог выдавить ни звука. Воспользовавшись возможностью, Йен постарался оценить свою соперницу, прежде чем она выложит вещи, которые ему, вероятно, не захочется слышать.

Ее лицо было ничем не примечательным, хотя, если быть справедливым, Йен не отказался бы поближе изучить его. Она выглядела тощей. Возможно, ей позволяли питаться только мясом ее случайных жертв. Любопытство Йена достигло такой степени, что он готов был спросить ее об этом, но не успел — ему помешал визг, вырвавшийся у нее. Сначала он звучал достаточно тихо, затем стал громче, пока не достиг оглушительного вопля. Йен заткнул уши перепачканными от «Cheetos» пальцами и не вынимал их до тех пор, пока она не закрыла рот. После чего неохотно опустил руки вниз. Тварь заморгала, потрясла головой, затем вновь заморгала.

— Только в Нью-Йорке, — проговорила она невероятно искаженным голосом. — Это могло произойти только в Нью-Йорке.

Она повторила эти слова, поворачиваясь и выходя из пещеры через дверь, которую Йен не осмелился открыть ранее.

Нью-Йорк? Они так называют это место? Задумавшись над этим, Йен почесал подбородок, внезапно поняв, каким должно быть неопрятным предстал перед ней. После чего еще одна тревожная мысль пришла ему в голову. Что если она пошла сообщать Решающим Его Судьбу об его менее-чем-приятной внешности? Ради всех Святых, по тому, как он выглядит сейчас, самое последнее место, о котором они подумают, чтобы отправить его — это тропа к Жемчужным Вратам.

Он лихорадочно заозирался вокруг в поисках помощи. После той мерзкой еды он стал чуть сильнее и не сомневался, что ему хватит энергии, чтобы привести себя в более презентабельный вид. Может быть, если он будет выглядеть как ангел, то они совершат ошибку, приняв его за одного из них, и отправят по нужному ему пути.

Ему необходимо нечто столь же чудесное, как и то, что окружало его.

Платья ангелов.

Отставив в сторону меч, сорвав плед и рубашку, он начал выискивать что-нибудь подходящее ему по размеру.

Джейн вошла в свой офис, гордясь самой собой и тем, что все еще могла нормально дышать. Не каждый день женщина видит немытого, одетого в килт мужчину с мечом руках и ростом, превышающим ее на шесть дюймов[11], ошивающегося в ее рабочей комнате. Ее рука была очень твердой, когда она потянулась к телефону и набрала 91…

На последней цифре ее палец замер. Что она собирается рассказать копам — эй, в комнате, чуть дальше по коридору, посередине кучи из упаковок из-под «еды на быструю руку» стоит грязный парень? Из всего того, что ей было известно, они придут и заберут ее. Она медленно положила трубку и принялась обдумывать сложившуюся ситуацию.

Сегодня суббота накануне Дня Памяти[12] и по этой причине мисс Уизерспун отпустила весь персонал на долгий выходной — кроме Джейн, конечно, — и с уверенностью можно ручаться, что в салоне вплоть до вторника будет находиться она одна.

Наедине с покрытым грязью Болотным Чудовищем[13].

Джейн осмотрелась в поисках оружия. Черт, ничего, кроме горсти портновских булавок — в полной бесполезности которых в целях нанесения смертельных ран, она уже успела убедиться. По всей видимости, ей не остается ничего иного, кроме как уйти и вместе со всеми столкнуться лицом к лицу с беспорядком во вторник.

Ее рука была на полпути к сумочке, когда она поняла, что это не выход. Прекрасные платья, находящиеся в той мастерской, были по-своему уникальными, разработанными лично ею. Она потратила часы, обшаривая различные распродажи недвижимости[14], гаражные распродажи[15] и пыльные антикварные магазинчики в поисках уникальных кусочков, которые бы сделали ее творения действительно особенными. Действительно ли она сможет оставить свои изделия на растерзание лишь потому, что оказалась слишком трусливой, чтобы встретиться с мужчиной, который пригнездился в мастерской? Кроме того, он, казалось, не слишком твердо стоял на ногах. Может быть, он нуждается в помощи…

Она оборвала мысли, достойные самой Флоренс Найтингейл[16], пока они своим блеском не ослепили ее здравый смысл, затем собрала все, что могло обеспечить достаточную защиту: ручку фирмы «Bic» и пару очень длинных и очень острых портновских ножниц.

— Ну, была не была, — пробормотала она, выходя из офиса и на цыпочках идя по коридору к мастерской.

Она остановилась рядом с дверью и прижалась к ней ухом. Чертов металл. Куда же подевалась хорошая добротная деревянная дверь, когда девушка в ней так нуждалась? Сделав последний глубокий вдох, она распахнула дверь и шагнула в комнату.

Болотное Чудовище от удивления взвизгнуло и развернулось к ней лицом, его юбки громко прошелестели во внезапно наступившей тишине. Джейн и сама бы завизжала, если бы не была так ошарашена тем, что видела.

Он был одет в одно из самых последних из ее платьев — красавицы-южанки девятнадцатого века. У него были открытые плечи с дюжиной пришитых вручную жемчужин и кружевом, в достаточном количестве украшающим лиф и превращающим верхнюю половину платья в жесткое, не нуждающееся в корсете творение, которое кто-либо когда-либо носил, умудряясь говорить при этом «Вы».

Ну, он, по крайней мере, не вооружился прилагающимся к нему зонтиком.

Джейн казалось, что она что-то говорит, но на самом деле не издала ни звука. В ее мастерской находился мужчина, одетый в свадебное платье. Оно было ему на несколько размеров мало, подол едва достигала середины голени. Его довольно волосатые руки под нелепым углом высовывались из проймы рукавов, а вырез едва доходил до середины груди. Джейн тотчас же поняла, что мужчинам с такими волосатыми телами совсем не идут открытые свадебные платья без рукавов.

А затем Болотное Чудовище заговорило.

— Вы с-с-случайн-но не является одной из коллег Святого Пет-т-тра, — начал он довольно нервно, — или вы принадлежите к… эээ… слугам Д-д-дьявола?

Его звук «r'» был таким долгим и таким сильным, что чуть не сбил ее с ног. Шотландец, поняла она, что объясняло, почему до этого он носил нечто похожее на килт, но не объясняло, что он делает в магазине мисс Уизерспун.

А затем до нее дошел подтекст того, что он спросил.

— Че? — спросила она, моргая и уставясь на него.

Он сделал глубокий вдох. Затем распрямил плечи, что было нелегким делом, учитывая его облачение.

— Вы ангел, — спросил он, — или демон?

Она была уверена, что неправильно его расслышала.

— Ангел или демон?

— Да.

— Ну, — проговорила она, задаваясь вопросом, с какой планеты он свалился, или, что более вероятно, из какого сумасшедшего дома он сбежал, — ни тот, ни другой, в действительности.

— Ни тот, ни другой-й-й, — повторил он.

Эта шотландская картавость чуть не поставила ее на колени. Джейн поднесла руку ко лбу, проверяя нет ли у нее жара. В десяти футах от нее стоит сумасшедший, а она балдеет от его акцента.

Выпятив грудь, он почесал свою спутанную бороду.

— Значит, Чистилище, — со вздохом проговорил он. — Я тут приложил максимум усилий, чтобы выглядеть как можно лучше.

— Выглядеть как можно лучше, — вымолвила она, наблюдая, как он устало прислонился к одному из рабочих столов. — Именно поэтому, вы и надели одно из платьев? — Чудик, немедленно поняла она. Как персонаж из книги.

Он кивнул, а потом начал объяснять. Его «r'» перекатывалось, а все остальные гласные и согласные звуки лились и весело шумели, подобно воде в горной речушке. Джейн была так очарована звучанием его речи, что почти не обращала внимания на то, что он говорит.

— Поэтому, я подумал, что если вы действительно наблюдаете за мной по приказу Святого Петра, то возможно я смогу произвести на вас лучшее впечатление, если буду одет во что-то, что сделает меня более похожим на ангела, — в этот момент он одарил ее такой улыбкой, которая чуть не закончила то, что начало делать его «r'»-произношение с ее коленями, — и что избавит меня от путешествия в Ад. — Он вздохнул и потер свои глаза. — Но если вы также как и я попали в ловушку Чистилища, то все мои усилия были напрасны.

— Чистилище, — повторила она. — Почему вы продолжаете говорить о Чистилище?

Он посмотрел на нее так, словно это она была оторвана от реальности.

— Это же место между Раем и Адом, и вы совсем не знали об этом? Для вас все обстоит еще хуже, чем я опасался.

— Дружище, мы не в Чистилище. Мы — в Нью-Йорке.

Выражение обреченности на его лице сменилось тревогой.

— Нью-Йорк? Он ближе к Аду, что ли?

— В действительности, он ближе к Джерси[17], чем к Аду, но мы стараемся забыть об этом географическом факте, кроме тех случаев, когда ветер дует с юга, тогда от этого никуда не деться. — Она воткнула ручку в волосы и ослабила хватку на ножницах. — Слушайте, давай попытаемся вернуть вас туда, откуда вы прибыли, о’кей? Вы расскажете мне, как оказались здесь, а я помогу вам попасть домой. — Это казалось довольно разумным.

Он еще сильнее навалился на стол.

— Как я могу вернуться домой? Я умер. — Он пошевелился и исходящий от него аромат ударил ей прямо в нос.

— Не-а, — уверенно произнесла она, — вы не мертвы. И как я уже сказала, вы в Нью-Йорке. Совершенно ином месте.

Казалось, его обуревают сомнения, но она продолжала давить на него.

— У вас есть семья?

— У меня есть родня в Нагорье, — сказал он. — А также родственник в Будущем, но полагаю, что обошел его, оказавшись здесь.

Чудик одержим мыслями о путешествии во времени, подметила она. Она читала романы, в которых описывались путешествия во времени, и прекрасно знала, как они работают. Мегалиты[18], волшебные кольца, магические драгоценности — вот такие вещи необходимы для путешествия во времени. Поскольку ни одного из вышеперечисленных предметов не было поблизости, можно с уверенность сказать, что парень обманывает. Джейн ничего не знала о местных санаториях, поэтому решила временно не обращать на это внимания. Она выбрала другой путь.

— У вас здесь есть родственники? — спросила она. — На Манхеттене[19]? В Квинсе[20]?

— Я первый кузен лэрда моего клана, — тихо сказал он. — Но боюсь, что среди моих родичей нет ни одной королевы[21].

Джейн открыла было рот, чтобы спросить, что он имеет ввиду, но затем резко закрыла его и тряхнула головой. Лучше не знать.

— О’кей, — медленно проговорила она, — как насчет вашего имени в таком случае.

— Йен Маклеод.

Начало положено.

— Дата рождения?

— Канун Дня Всех Святых, 1279 года.

— Здорово, — вымолвила она, начиная чувствовать себя подобно Джо Фридею[22]. Возможно, если бы ей удалось заполучить только факты. — Ничего себе, — сказала она, поднимая ножницы, — давайте, остановимся на этом поподробнее. В каком году, вы сказали?

— Милостью Господа Бога в 1279 году, — рассеянно повторил он, осматриваясь с каким-то изумлением.

— Хорошо, — сказала она, помещая этот лакомый кусочек в графу «действительно сумасшедший». — Двигаемся дальше. Как насчет вашей семьи?

— Все остались в 1313 году, — проговорил он, одергивая юбки грязными пальцами. — Кроме моего кузена Джейми, но он в Будущем.

О’кей, сыграем по-твоему, подумала она.

— В будущем? А какой год должен был бы быть?

— 1996, — ответил он, оставляя отпечатки пальцев на платье до гражданской войны[23]. — Именно в этот год они надеялись попасть.

— Ошибочка, — проговорила Джейн, тряся головой и надеясь, что это поможет избавиться от его последних слов. Год, в который они деялись попасть? Что за чушь? — 1996 год в прошлом, малый, — продолжила она. — На дворе 1999 год. И моргнуть не успеете, как наступит новое… эээ… — От выражения его лица, у нее пропал голос.

— 1999? — прошептал он.

— Да.

— 1999, не Чистилище?

Она была уверена, что прежде никогда не видела такой ужасной надежды на чьем-либо лице. Потом медленно кивнула.

— 1999 год, — подтвердила она. — Он самый, а место называется Нью-Йорк.

Его глаза неожиданно наполнились слезами. И прежде чем она успела спросить почему, он упал на колени.

— Ах, милостивый, Святой Петр, — выдохнул он, сомкнув перед собой ладони. — Я сбежал… Я действительно сбежал!

Сбежал. Теперь это слово, которое ей совсем не хотелось слышать от него. Воображение сразу же нарисовало засовы, побег и искалеченную охрану.

Но прежде чем она смогла высказать ему все это, его колени начали подгибаться.

— Эмм, мистер Маклеод, — вымолвила Джейн, протягивая руку, — может быть вам лучше…

Он взглянул на нее с такой сияющей улыбкой, что она почти вздрогнула.

А затем его глаза закатились, веки опустились вниз, и он рухнул вперед, уткнувшись лицом в пальцы на ее ногах.

Она уставилась вниз, онемев.

Этот придурок упал в обморок прямо на ее ноги. Что еще произойдет в этот уик-энд?

Джейн была совершенно точно уверена, что не хочет этого знать.

Она посмотрела на находящегося в беспамятстве и невероятно благоухающего Йена Маклеода, растянувшегося у ее ног, и поинтересовалась, что же ей теперь с ним делать. А затем заметила в каком состоянии находиться его спина, так кстати незакрытая молнией, которую он не смог застегнуть. Как бы ей хотелось ошибиться, но корост было так ужасно много, что возникала ассоциация с голливудской экранизацией заживающих ран после избиения кнутом.

В какую же беду он угодил?

И почему он был так взволнован, оказавшись в Нью-Йорке в 1999 году?

Так или иначе, Джейн, конечно, не могла сказать почему, но у нее возникло подозрение, что он также в своем уме, как и она, и что он никогда не видел сумасшедший дом изнутри, и тем более не сбегал из него.

Но это была всего лишь догадка, которую ей совсем не хотелось подтверждать. Вместо этого, она от своих безудержных мыслей вернулась к насущным проблемам — а именно, как вытащить Йена Маклеода из мастерской мисс Уизерспун, чтобы его не заметил какой-нибудь работник, в виде исключения возжелавший бесплатно поработать в сверхурочное время.

Чтобы переместить его без посторонней помощи, и речи не возникало. Девушка не была знатоком в такого рода вещах, но осмелилась предположить, что он был на несколько дюймов выше шести футов, достаточно высок, чтобы свернуть себе шею, глядя на нее сверху вниз. Он был намного тяжелее, чем она — даже принимая во внимание те последние фунты, от которых она не смогла бы избавиться к сезону бикини. Перетаскивание его, даже если бы она смогла, не привело бы ни к чему хорошему, кроме как к пятнам на ковре и к уничтоженному платью. Не имея холодной воды, чтобы вылить на него, лучшее, что она может сделать — это дождаться, пока он проснется, и надеяться, что он не слишком много оставит после себя на платье Скарлет О’Хара.

Поэтому глубоко вздохнув, Джейн опустилась рядом с ним, продолжая держать в руках ножницы, и стала ждать.