И жених надел фату

Глава 4

Спустя несколько часов Джейн стояла в своей спальне, прислонившись к комоду и уставившись в зеркало, и спрашивала себя — не лучше ли будет закрыть дверь на замок и забыть о том, что находится за ней. Так или иначе, но она подозревала, что замок совсем не нужен, чтобы удержать незнакомца снаружи. Создавалось ощущение, что он даже не догадается повернуть ручку. Потому что он был либо настоящим чудаком, либо пришельцем с другой планеты, либо прибыл от туда, откуда сказал.

Из Шотландии, 1313 года от рождества Христова.

Но ей не хотелось думать о том, что это может оказаться правдой.

К сожалению, именно этого умозаключения она старалась тщательно избегать, несмотря на все события второй половины дня и вечера. Она никогда не рассматривала себя в роли сэра Галлахада[25], но за прошедшие восемь часов сделала для спасения больше, чем сэр Г. мог бы сделать за всю свою жизнь.

Хотя Джейн не без содрогания оставляла Йена дома смотреть телевизор, предупредив под страхом смертной казни ни до чего не дотрагиваться. Она все равно была удивлена тем, что вернувшись, не обнаружила свой дом, извергающим клубы дыма и огня в послеполуденный воздух. Девушка испытала облегчение, увидев Йена на том же месте, на каком оставила его: в изумлении смотрящим на телевизор. Когда же она дотронулась до его плеча, то он подскочил на целых полфута[26] от неожиданности. А затем она обнаружила, что стоит как вкопанная, а к ее горлу прижимается лезвие меча.

Чтобы она не думала о Йене Маклеоде, но следует признать одно — он чертовски хороший мечник.

Как только Джейн оказалась в состоянии снова дышать, то проводила Йена до ванной. Откуда вскоре услышала серьезный лязгающий шум, и, поторопившись разобраться, в чем дело, обнаружила, что он помочился в раковину и находится в процессе разборки водопровода. Девушке даже пришлось спасти его от удара по голове головкой от душа. Ей совсем не хотелось вызывать управляющего и просить его собрать ее ванную воедино, поскольку это было последним, в чем она нуждалась. Решив, что очередной набег Йена в ванную может подождать до лучших времен, она отвела его на кухню, чтобы покормить еще раз.

Что привело к его внезапной любви к хромированному тостеру. Джейн едва успела бросить в кастрюлю тунца, прежде чем очень громким голосом объявить «стоп», помешав ему закончить исследование внутренностей тостера посеребренным ножом для масла. Он перенес свое внимание на розетку и, подгоняемый твердой командой, устроился за столом — с пустыми руками и на виду.

А позже он так посмотрел на то, что появилось из духовки, словно за всю свою жизнь никогда не видел ничего подобного. Ей следовало признаться, что она ужасный повар, и что ее блюдо совершенно точно не заслуживает даже пробного удара вилкой вглубь кастрюли с едой. Но оказалось, что аппетит Йена намного сложнее напугать ее жесткими чипсами, чем самого Йена, потому что он с жадностью проглотил все до последнего кусочка.

Затем она вновь привела его в ванную, где снабдила средствами для ухода за телом и волосами, надеясь, что они не доставят ему больших проблем, после чего покинула его. Придя к себе в комнату и прислонившись к комоду, она посмотрела на себя в зеркало, задаваясь вопросом, что заставило ее привести Йена к себе домой. Эта мысль вернула ее к первоначальной цели по выяснению, откуда он взялся: из дурдома или из Шотландии 14 века. Она страстно надеялась, что это разные места.

Что ж, в том, чтобы и дальше откладывать неизбежное нет никакого смысла… Ей необходимо выйти, выяснить правду, а затем решить, что со всем этим делать. Возможно, она сможет помочь ему найти его семью и тем самым выбросить из своей жизни, чтобы вернуться к своим вытачкам и складкам.

Как бы то ни было, но после того, что она пережила за последние восемь часов, создание свадебных платьев больше не привлекало ее.

Джейн сделала глубокий вдох и подошла к двери собственной спальни. Квартирка хоть и была крошечной, но принадлежала только ей. Она напоминала девушке о продуваемых всеми ветрами жилищах слуг в каком-нибудь плохом и дешевом романе о восемнадцатом веке, но выглядела такой подходящей, что она оказалась не в состоянии отказаться от нее. Да и позволить себе она могла только такую. Отрицательной стороной являлось то, что коридор, отделяющий ее от гостиной, был не таким длинным и элегантным, как ей бы хотелось, поэтому времени, чтобы взять себя в руки у нее не было.

Она открыла дверь и вошла в своеобразную комбинацию гостиной, столовой и кухни, второй раз за день потеряв дар речи от вида Йена Маклеода. Только на этот раз ее безмолвие не имело никакого отношения к страху. Он поднялся, приветствуя ее, и теперь стоял перед диванчиком, заложив руки за спину и с храброй улыбкой на лице. Ее так и подымало свалиться в обморок — хороший, старомодный, довоенный обморок. Вместо этого, она закрыла рот и приказала коленям оставаться твердыми.

Он побрился. Она заметила это сразу же. Просто удивительно, что под такой неопрятной бородой скрывалась подобная граниту челюсть, точеные скулы и полная нижняя губа, от вида которой она в целях самозащиты прикусила свою собственную. Ей стало интересно, поможет ли обмахивание сбить резко подскочившее кровяное давление. А затем она увидела его глаза — такие ярко синие, что, казалось, занимают пол-лица. Это были глаза, в которых она могла потеряться навечно и не заботиться о течении времени.

Его плечи были такими широкими, что Джейн немного разочаровалась тем, что купила ему футболку на несколько размером больше. Следовало брать ту, среднюю, с сожалением подумала она. Хотя она не была бы столь же хороша в мокром виде, но что-то она отклонилась от темы. В целом, Йен Маклеод был самым красивым мужчиной, какого она когда-либо видела за все свои двадцать девять лет. От этой мысли что-то сжалось в ней, но девушка отнесла это на счет проснувшегося желания. Она посмотрела ниже и увидела, что джинсы сидели на нем свободно, не обтягивая так сильно, а потом испытала самый настоящий шок, поняв, что было невероятно неправильным во всей этой картине.

На нем были надеты семейные трусы.

Поверх джинсов.

Она подняла взгляд, пораженная, только для того, чтобы обнаружить, что он развернулся на шум, донесшийся с кухни в дальнем конце гостиной, и ей открылось восхитительное зрелище его длинных роскошных черных волос — перевязанных сзади ярко-розовым бантом. Испытанное ею облегчение объяснялось тем, что Джейн знала — ленту он обнаружил в одном из шкафчиков в ванной.

Но, прежде чем она смогла что-либо сказать, он вновь развернулся к ней и одарил еще одной улыбкой, на этот раз менее серьезной. Но оглушающей.

— Моя благодарность за одежду, — проговорил он с низким поклоном. — В этих клетчатых штанах очень удобно ходить. — Он подтянул джинсы и любовно погладил боксеры, с улыбкой глядя на них. — Очень яркие и приятные глазу.

У Джейн не хватило духу сказать ему, что он надел их в неправильном порядке. Кроме того, это был Нью-Йорк. Никто не посмотрит на него дважды.

— У вас случайно нет карты? — спросил он, от его переливчатой речи она словно еще раз прокатилась на «американских горках». — Мне необходимо как можно скорее найти своего кузена, а для этого я должен знать, где нахожусь. Я незнаком с Нью-Йорком.

— Конечно есть, — сказала Джейн. У нее был атлас. Она купила его через месяц после начала работы у мисс Уизерспун, основываясь на своей уверенности, что вскоре будет посещать различные показы мод и лучше всего заранее знать, куда она направится.

Поэтому он все еще был не распакован. А он был, в конце концов, очень дорогим.

Но кто лучше всего воспользуется им, чем лунатик с розовым бантом, интересующийся, где находиться Нью-Йорк в великой глобальной системе вещей? Джейн достала атлас и села рядом с Йеном на диван. Она открыла его на карте мира, а затем бросила взгляд на Йена, чтобы посмотреть — покажется ли ему что-нибудь знакомым.

Он смотрел на нее совершенно бессмысленным взглядом.

Джейн осторожно указала на Британские острова.

— Шотландия, — сказала она. — Думаю, Нагорье чуть выше.

На лице Йена появилось легкое облегчение, когда он увидел что-то знакомое.

— Да, — залпом выпалил он. — Там Инвернесс, Эдинбург. Эти места я знаю. Теперь, где мы? Ниже?

— Чуть левее, — ответила она, скользя пальцем через Атлантический океан и останавливаясь на Манхеттене. — Мы вот на этом крошечном островке.

Йен задохнулся.

— Через море?

— Через море.

— Но, — прошептал он, — как, же я пересек море?

Джейн внимательно посмотрела на него.

— Очень хороший вопрос. Ну и как вы пересекли море?

Йен закрыл глаза, и она увидела, как он с трудом сглотнул. Ему потребовалась минута или две, чтобы взять себя в руки, прежде чем он открыл глаза и взглянул на нее.

— Я живу в Шотландии, — удалось проговорить ему с трудом. — Я не знаю, как мне удалось пересечь море. Но я должен вернуться домой. — Он мрачно уставился на карту. — Я должен вернуться домой.

Столько страсти было в этих словах, что вопреки себе Джейн растрогалась. Она узнала это чувство. Она тоже хотела домой, хотела больше всего на свете, но дом — это не обратный билет в Индиану. Джейн любила свою семью, но они были сильными надежными людьми с твердыми конкретными мечтами. А она, несмотря на свое сильное надежное имя, никогда не была одной из них, никогда не разделяла их мечты. Им были нужны бухгалтера и банкиры, ей — ферма по разведению овец, прялка и красители для создания ярких, дышащих жизнью цветов. Ее мечтой был маленький домик в шотландском Нагорье, где она могла бы в тишине прясть и никогда больше не видеть свадебных платьев, никогда не связываться с белым и серовато-бежевым цветами, никогда не носить черное, пока кто-нибудь не умрет.

Дом. Место, о котором она никогда не мечтала.

И с человеком, которого она никогда не рассчитывала встретить.

— Мне необходимо вернуться домой, — повторил Йен.

Она кивнула.

— Понимаю.

— Вы может мне помочь?

Она сделала глубокий вдох.

— Могу. Давайте начнем прямо сейчас. Позвоним в службу информации и посмотрим, сможем ли найти вашего кузена по телефону.

— Телефон?

Она взяла трубку и передала ему. Он уделил ей такое же пристальное внимание, как и тостеру, поэтому она забрала ее назад.

Джейн ничего не могла с собой поделать, но желал, чтобы он точно также посмотрел на нее. Может быть, женщины и не сильно изменились со времен Средних веков, но для нее это большей частью новые ощущения.

Девушка тряхнула головой и отправилась за телефонной книгой.

— Вероятно, именно по мне плачет психушка, — пробормотала она про себя. — Я начинаю верить ему!

Через минуту она сидела рядом с ним на диване и набирала номер международной справочной службы. Девушка попросила найти Джеймса Маклеода в Нагорье.

— Их там несколько, — нервно ответил оператор. — Можно чуть поточнее?

Джейн закрыла ладошкой микрофон.

— Можно точнее? Какой город?

Йен всмотрелся в карту.

— Ну, это менее чем в семи днях пути от крепости Макаллистеров, а от Фергюссонов и того меньше. Рядом расположен лес, а позади горы.

Он водил пальцем по карте, и пока он делал это, Джейн приняла решение.

— Спасибо, — сказала она оператору и положила трубку прежде, чем успела бы передумать. То, что она собиралась сделать, вероятно, окажется самым глупейшим ее поступком, но она устала от своего безопасного существования. Сейчас у нее появилась прекрасная возможность собраться и что-нибудь сделать, достаточно необычное. И хотя были все основания не делать этого, но, ни одна из этих причин не казалась привлекательной, поэтому она проигнорировала их. Джейн взглянула на Йена. — Мы просто полетим туда, и вы на месте разберетесь. Вы ведь сможете это сделать, сможете?

— Легко. Но этот полет…

— На самолете. Вам понравится.

— Я заплачу вам…

Она подняла руку, останавливая его. Джейн не желала разговаривать о деньгах. Она помогала ему не поэтому.

— Заплачу, — настаивал он. — Это будет несправедливо, если вы потратите заработанные деньги на незнакомца.

— Разберемся с этим позже.

Он посмотрел на нее и покачал головой.

— Путешествие будет долгим. А ваша работа…

— Я ненавижу свою работу, — проговорила она и захлопнула рот, когда поняла, что сказала. Ненавидеть — сильное слово. Девушка сделала глубокий вдох. — На самом деле, это не слишком долго, да и в любом случае я имею право на отпуск.

— Я не могу…

— Пожалуйста. — Она не собиралась этого говорить, но слова вырвались сами по себе, удивив так же, как и остальное. — Мне бы очень хотелось увидеть Шотландию, — промолвила она. — Я слышала, там красиво.

Йен взял ее руку и чуть сдавил.

— Вы очень добры, Джейн Фергюссон. Я вам так благодарен.

Она бы предпочла его необузданную страсть, но и благодарность неплохо для начала.

— Как насчет кино? — спросила она, вынимая свою руку из его, прежде чем совершит глупость, оставив в его. — И еще мы сделаем попкорн.

— Традиция Будущего?

Она не могла не воспользоваться тем, как он произнес слово «Будущее». Каким бы не было состояние рассудка Йена, он с несомненным восторгом принимал все, что она предлагала.

— Конечно, — ответила она, — а позднее можем сделать мороженое. — Джейн уже сделала первый шаг по скользкой дорожке, убегая от привычного распорядка. После чего вполне можно отправиться в долгую поездку.

Ей оставалось только надеяться, что ее сердце не разобьется, когда Йен будет благополучно доставлен домой.

Три часа спустя Джейн лежала, свернувшись в кровати, размышляя, почему не выбрала романтическую комедию вместо фильма ужасов про инопланетян. От стука в дверь она чуть не взлетела до потолка.

— Что? — хрипло спросила она.

Дверь чуть-чуть приоткрылась.

— Джейн, можно я посплю с вами? На полу, естественно.

Йен потихоньку протиснулся через дверь, одетый в боксеры и таща за собой одеяло.

— Ну… — начала было она.

— В гардеробе я видел пришельца.

Она могла бы поспорить с ним, если бы не была уверена, что видела тоже самое в своем стенном шкафу.

— Все в порядке, — медленно проговорила Джейн. Я сошла с ума, подумала она про себя. Неизвестно кто будет спать на полу рядом с моей кроватью. Для нее будет большой удачей проснуться не задушенной, если не случится еще чего похуже. Она сомневалась, что кто-либо может посчитать удушение не самой жуткой вещью, но ей в голову приходили вещи и похуже.

— Мирного отдыха вам, моя леди, — раздался шепот рядом с ее кроватью.

Моя леди. Ну, как можно не расслабиться, когда тебе говорят такие слова.

Джейн закрыла глаза, вздохнув, когда ей в голову пришла одна мысль.

— Йен?

— Да.

— У вас есть паспорт?

— Паспорррт? — сонно повторил он.

— Документ, необходимый для проезда через границу и тому подобного, понимаешь?

— Правила Будущего, — пробормотал он, причмокнув губами раз или два. — Следует изучить их, не откладывая в долгий ящик.

— Вы оставили его дома?

Единственным ответом ей был храп. Кроме того, подумала она, если бы он въехал в страну, как все нормальные люди, то паспорт был бы при нем, когда он прибыл в Нью-Йорк.

В салон мисс Уизерспун, одетый в отвратительные лохмотья и с пакетом еды, надетой на острие меча.

Девушка вздохнула. Замечательно. Она должно быть совсем спятила, если решила доставить его на родную землю без необходимых документов. И почему у нее нет кузена, занимающегося незаконной международной торговлей?

Опять же, в салоне мисс Уизерспун работает Фрэнк. Он одевается как стареющий ежик, купается с той же регулярностью, что и трубочист восемнадцатого века, и от него всегда несет слабым запахом марихуаны. Если кто-нибудь и знает, где можно сделать для Йена паспорт, то это Фрэнк. Хоть какая-то надежда. Джейн закрыла глаза, и, к своему собственному удивлению, сразу же провалилась в спокойный сон.

Ей снилась Шотландия.