И Боги порой бессильны

ГЛАВА 5. И Боги порой бессильны

Вириди с тревогой поглядывала на окна. С недавнего времени на душе стало неспокойно. Визг и смех детей, доносившиеся с улицы через открытые окна, ненадолго облегчали беспричинную тревожность и с новой силой сжимали душу.

Сидя в большой гостиной, Аронд разговаривая с Имраном. Все чаще он стал задерживать взгляд на жене, не выдержав, встал, направился в ее сторону. Подойдя, присел перед ней на корточки, взял руку, с беспокойством посмотрел на ведьмочку.

– Что с тобой?

От прикосновений губ мужа к ее пальцам и его заботливого голоса Вириди на миг отпустило и с новой силой кольнуло в районе сердца.

– На душе неспокойно.

Черные брови ведьмака сошлись вместе. В какой-то момент стало трудно дышать, словно лапы паука сжали его сердце и легкие. Не показав вида, он встал.

– Пойдем, сходим, детей домой позовем. Хватит им уже играть, дневное светило за горизонтом скрылось, пора на тортах свечи задувать.

Не сказав никому ни слова, Аронд и Вириди вышли из гостиной залы, но их взволнованность передалась и остальным членам семьи.

Вириди едва успевала за широкими торопливыми шагами мужа. На крыльцо парадного входа они практически выбежали. Взволнованно переглянулись от вида одиноко стоящей возле цветочной клумбы племянницы и одновременно бросились к ней.

– Шанти, где все дети?

Девочка повернулась. В больших василькового цвета глазах читался испуг.

– Мы в прятки играли... Сари где-то спряталась так, что никто ее найти не может.

– Сари! – мгновенно закричала Вириди, напряженно всматриваясь в полумрак. – Сари, доченька, мама с папой переживают, выходи немедленно!

Вскоре на ее голос стали выходить из разных уголков ребятишки, они виновато поглядывали на бабушку с дедушкой.

– Мы ее уже больше часа ищем. Но Сари нигде нет, – чувствуя себя виноватым, Тэинар потупил взор в землю.

– Все в дом! – распорядился Аронд. – Тэинар за старшего.

Дети без разговоров бросились в замок, холодный голос деда вызвал волну мурашек на их коже.

Имран без разговоров запустил магию времени, многие с удивлением смотрели, как дети начинают игру. От прищуренных, проказливых, черных глаз Сари на душе стало легче, но когда все бросились вслед за ней, тревожность с каждым шагом нарастала. От вида того, в кого врезалась Сари, Имран перестал дышать, едва сдерживая рвущуюся с рук магию. Хотелось схватить сестренку, защитить, спрятать за широкую спину. Но оставалось только молча кричать от режущей душу боли и бессилия что-либо изменить.

После вспышки портала Вириди отмерла первой.

– ДОЧЕНЬКА!

Ведьма бросилась вслед уходящему в портал Кирану, державшему на руках ее выстраданную кровиночку.

Аронд перехватил жену, прижал к себе, посмотрел на сына.

– Сколько прошло времени? – и хотя ведьмак представлял приблизительный час похищения дочери, но нужно было время, чтобы собраться с мыслями и действовать.

– Шесть часов.

Ноги Вириди стали ватными и непослушными, тьма пробралась в разум и отрезала от света.

Подхватив бесчувственную жену на руки, Аронд зашагал в замок, отдавая команды.

– Рикард и Элерия, бегом в лабораторию за всеми артефактами, которые могут пригодиться. Все мужчины отправятся со мной, Айрин и Элерия – останетесь с матерью.

– Можно я с вами, у меня все-таки магия льда? – Эйлихан замерла в ожидании ответа.

– Хорошо, ты с нами. Все, кто остается в замке, сами распределите, кто будет с детьми, а кто с Вириди.

Уложив жену на кровать, Аронд коснулся губами ее губ, решительным шагом вышел из комнаты. В малой гостиной ведьмак встретился с решительным взглядом глаз сыновей и зятьев.

– Рикард, ты активировал портал?

– Я настроил переход на пирс, входим по одному.

Первым в портал вошел ведьмак. В затаенных уголках его души теплилась надежда, что корабль Кирана еще находится на пристани. Но искра надежды погасла мгновенно, как только он вышел из портала и его чуть не сбил с ног шквальный ураганный ветер.

Громадные волны наваливались тяжестью на пирс, словно пытались разбить его деревянные доски в щепки. Причал жалобно поскрипывал от ударов, и словно вздыхал, когда темные воды сразу ускользали, так и не выполнив задуманное.

Аронд сощурился от брызг соленой воды, разлетающихся в разные стороны. Представшая пред ним картина наводила ужас. На его глазах волны, словно перышко, подбросили двухмачтовое судно и с ревом швырнули в пенную пучину.

Ведьмак повернулся, посмотрел чернотой глаз на детей.

– Все назад. Немедленно возвращайтесь, – увидев в их глазах сомнение, вновь повторил свой приказ, силясь перекричать безумство стихии: – Я сказал, немедленно!

Никогда еще никто не видел Аронда в таком состоянии. Белок его глаз полностью скрылся под чернотой зрачка, на лице, шее, груди светились бледно-желтым сияньем руны.

Имран, Сорж, Айрин, Сауэл и Карл безмолвно подчинились.

Рикард, едва стоя на ногах, подошел к отцу, положил в его карман артефакт.

– Это обратный, – больше не говоря ни слова, он скрылся в портале.

Орланд сглотнул от внешнего вида свата. При очередной волне схватил его за руку. Другой рукой Мирский сжал ладонь Демира.

Райлас последовал примеру короля и тоже сжал своей пятерней руку Аронда.

Четверо мужчин мужественно встретились с очередной набежавшей волной. Едва устояв на ногах от силы удара стихии, обдумывали свои дальнейшие действия.

Ведьмак, не смотря на силу бушующего урагана вокруг, двинулся в сторону единственного оставшегося в целости пришвартованного судна.

Сделав пару шагов, он почувствовал, как по телу прошла колющая волна силы. Она принесла с собой чувство потери и внутреннее опустошение.

Гоня прочь страшные мысли, он, словно в тумане, сделал пару упорных шагов и упал на колени, на мокрые доски причала.

– Доченька, – прошептал он посиневшими губами.

Всматривался в ночную темноту, когда ее разрезали световые вспышки молний. Пытался дотянуться струнами души до своей рыжей маленькой красавицы, но не мог отыскать в этом мире тонкую нить единения отца и дочери. – Боги… за что? – вонзив пальцы в волосы, нечеловеческим голосом заорал ведьмак: – А-А-А-А…Что я делал не так, Боги? В чем мы провинились перед вами? Забрали бы меня, но не ее. Очередная волна сбила с ног обессиленное тело мужчины, не желающего больше жить.

Райлас и Демир мертвой хваткой вцепились в ноги Аронда, сами чуть не оказались смытыми с мокрых досок причала. К ним бросился Орланд, вытащив артефакт, он быстро активировал его.

Мокрые с ног до головы мужчины переглянулись между собой молчаливым взглядом, боясь смотреть в глаза детям и женам.

– Пап… папочка… Сари с нами больше нет? – спрашивая, Нейтон осторожно подошел к отцу.

Его темно-карие глаза на побелевшем от горя лице сейчас тонули во вселенской боли, она жгла чувством одиночества маленькое сердце мальчика.

Смотря помутневшим, безжизненным взглядом на сына, Аронд все глубже погружался в пучину утраты и страдания. Прикосновение детских пальчиков сына к его руке выдернуло ведьмака из омута горького несчастья.

Схватив сына, Аронд прижал его к себе, уткнулся лицом в черные, как смоль, волосы и едва сдержал рвущийся из груди душевный крик боли.

У всех домочадцев текли по щекам слезы. Дети, уже поняв, какая произошла трагедия, прижавшись к родителям, рыдали.

С трудом поднявшись на ноги и не спуская сына с рук, ведьмак, качаясь, пошел в сторону своих покоев. Страшную весть он несет маленькой ведьмочке. Весть, после которой никогда в жизни им уже не оправиться, не забыть шаловливых черных глаз их любимой рыжеволосой красавицы.

Дверь комнаты предательски скрипнула, словно дом страдал вместе с его хозяином. Аронд переступил порог, не отрывая безжизненного взгляда от глаз жены.

– Нет… нет… нет, – шептала Вириди. – НЕТ! – вырвался горестный крик отчаянья из ее горла. Ведьмина сила вокруг нее забурлила.

Элерия и Айрин бросились к матери, но Аронд их остановил.

– Возьмите Нейтона и покиньте комнату… немедленно.

Элерия взяла на руки брата, и все, кто находился в покоях, поспешили их покинуть.

Ведьмак обхватил руками голову жены, не спуская с нее черных глаз, шептал слова утешения:

– Ирин, ведьмочка моя маленькая, умоляю тебя, успокой свою ведьмину силу. Впервые я не могу найти слова, которые облегчили бы твои страдания. Этих слов нет. Нам с тобой придется каждый день нести эту ношу потери в сердце. Если б я мог, то забрал бы твою боль себе, но даже этого не могу. Прости меня, что не уберег нашу кровиночку, наше рыжеволосое счастье. Прости, что не защитил, не почувствовал опасность, не смог предотвратить беды.

Вириди обессилено слушала Аронда, душа рвалась на части от горя. Подняв затуманенный от слез взгляд на мужа, она прошептала:

– В чем я так провинилась пред Богами? Почему они забрали мою девочку, мою кровиночку? БОГИ, ЗА ЧТО?! ДА БУДЬТЕ ВЫ П…

Ведьмак не дал жене выкрикнуть последнее слово. Схватив руками умытое слезами лицо ведьмочки, прижал со всей силы к груди. Вириди забилась в его руках, стуча кулачками по широким плечам и спине, крича и хрипя от бессилия и режущего душу горя.

Дверь спальни вскоре скрипнула, в комнату вошла Элерия с Айрин, ведя за руки Нейтона, за ними вошел Имран. Дети Аронда и Вириди пришли разделить с ними обоюдное горе.

Облепив отца и мать, прижавшись к ним, они оплакивали вместе с родителями сестренку.

***

Архи, бросив взгляд на жизненную нить одной из дочерей Аронда, нахмурилась, досадуя на себя, что прозевала момент изменения жизненной линии Сари. И хотя Богиня не плела жизненные нити, но изменить судьбу было в ее власти.

В линию жизни дочери Аронда с исполнения ею возраста шести лет вплеталась черная полоса. Это событие и пыталась предотвратить Архи. В очередной раз посетовав на себя, решила посмотреть, что же такое случилось с рыжей крошкой?

Богиня проявилась в каюте корабля у изголовья кровати, на которой тревожно спала девочка.

– Ах ты, неблагодарный! – вскрикнула Архи, увидев весь сегодняшний прожитый день Сари. – Ирида! Изорг!

Боги мира Эйхарон мгновенно появились на зов сестры, с недоумением переводили взгляд с ребенка на Архи.

– Так ведь это дочь Вириди и Аронда! Что она здесь делает?! – Ирида не могла сдержать возмущения.

Черные реснички Сари вздрогнули, девочка скривила личико в плаче, всхлипнула и вновь провалилась в сон.

– Ее похитил Киран, – прошептала Архи, поглядывая на девочку. – Мы должны заставить этого мерзавца вернуть назад малышку. У наследного принца клана Черных волков гнусные мысли. Дочь Вириди и Аронда ждет нелегкая судьба в его клане. Помогите мне исправить жизненную линию Сари.

– Проще простого, – Изорг перед тем, как исчезнуть, с ухмылкой на лице перекинул в руках трезубец.

Сестры последовали за ним.

Сари в очередной раз всхлипнула и раскрыла глаза. Первые мгновения с недоумением рассматривала неизвестный ей потолок. Повернув голову, она бегло осмотрела помещение, в котором находилась, вновь шмыгнув носом, приподнялась. Откинув одеяло, встала с кровати и бросилась к диванам расположенным вдоль окон. Взобравшись на один из них, Сари прильнула лицом к окну. От вида темно-синих вод моря ее личико сразу скривилось в плаче.

– Мамочка… мамочка, – зашептала малышка, уже понимая, что с ней случилось.

Обернувшись, боязливым взглядом она посмотрела на дверь, всхлипнув, растерла кулачками бежавшие по щекам слезы, спрыгнув с дивана, подбежала к двери. Взявшись за ручку, осторожно приоткрыла дверь и прильнула глазами к маленькой щелочке. Увидев высокие фигуры двух мужчин, стоящих к ней спиной, Сари мгновенно закрыла дверь.

От плавного качания пола к горлу девочки подкатила тошнота. Скривив личико, она бегло осмотрела каюту, задержала взгляд на сундуках. Практически такие же сундуки были на чердаке их замка, в одном из них она удачно пряталась, когда играла с братьями. И так как ее никто и не нашел, решила и в этот раз спрятаться.

Подбежав к сундуку, схватилась за скобу двумя руками и, кряхтя, потянула ее. С трудом подняв крышку, откинула ее и порадовалась, что в сундуке лежала одежда. Схватив первую охапку вещей, отнесла на кровать, затем сбегала еще два раза, разложила сшитую из дорогих тканей одежду на постели, прикрыла ее одеялом. Сердечко девочки учащенно стучало от охваченного напряжения, ей все время казалось, что сейчас дверь откроется и в каюту войдет противный дядька, обманувший ее.

Вновь подбежав к сундуку, Сари быстро влезла в него и, схватившись за скобу, потянула на себя, но не справилась с тяжестью крышки. Малышка едва успела упасть на ворох белья, прежде чем крышка сундука с шумом захлопнулась.

Тьма мгновенно отрезала девочку от света и мира. Страх так сковал ее маленький разум, что Сари не выдержала и мгновенно погрузилась во мрак. Так и не услышав и не узнав, какие вокруг нее разворачиваются события…

***

– Презренный сын своего клана, ответь мне: как ты посмел отплатить злом человеку, спасшего тебя из лап смерти? Как ты посмел ответить ядом человеку, давшему тебе кров, еду? Вижу, у наследного принца клана Черных волков гнилая душонка, а разум и глаза застилает пелена мести. Ты рад тому, что ты совершил? – Изорг, играя трезубцем, возвышался над кораблем во всей своей красе и мощи, обдавая холодом презрения побледневшего наследного принца.

Капитан корабля, едва дыша, пытался осмыслить увиденное зрелище. А когда возле Бога морей и океанов проявились две красивейшие из дев, у него вообще перехватило дыхание. Дианор не понимал, что происходит? Явление трех Богов мира Эйхарон сродни чуду. И виновника их гнева он пустил на свой корабль.

– Ты должен немедленно вернуть Сари родителям!

Искрящиеся светом глаза Ириды выдавали ее гнев, ноздри аккуратного носика раздувались от внутреннего волнения.

– Жалкий человечишка, лелеющий в своем холодном сердце только злобу и месть, захотел наследника. Не бывать этому! Не достойны короли клана Черных волков увидеть продолжение своего рода! – Гнев Архи был не меньше, чем у сестры и брата.

– Право руля! – Боцман не мог поверить, что стал свидетелем проявления трех Богов. Тяжело было дышать от исходящей от них силы гнева и волнения, а виновники сейчас стояли на палубе.

«Недаром на их флаге волк. Зверье оно и есть зверье, ничего человеческого. Это ж надо ребенка от матери забрать. Вернемся, сам их на пристани задушу».

Но приказу Нестора не суждено было исполниться. Небо разрезала световая молния. Извиваясь, она с ревом вошла в синие воды, подняв шестибалльную волну. Следом за молнией с неба по воздуху шагал мужчина. Его длинные черные волосы развевались на ветру, полы длинного белого плаща так же трепали порывы ветра.

Матросы, следившие за развитием событий, ахнули, упали ниц, когда незнакомец оказался возле Бога морей. Эти двое были так похожи друг на друга, что не вызывало сомнений, что перед ними отец и сын.

Синие глаза Бога – Создателя всего живого – гневно сверкнули, небо вновь разрезала искрящаяся молния, хохоча, она пронзила взволнованную водную стихию.

– Давно я не видел своих детей. А когда решил их навестить, что увидел? Разве я дал вам власть для того, чтобы вы меняли линию жизни существ, заселивших этот мир. Я поставил вас наблюдателями. А вы заигрались, выбрали себе любимчиков. Так знайте! Не бывать этому! Я предоставлю вам урок! Уничтожу этот корабль, – Арум взмахом руки подхватил темно-синие бурлящие воды.

– Отец! Только не эта малышка! Прошу тебя! Уйми свой гнев! – кричала Ирида, но ее отчаянный крик заглушала бушующая вокруг стихия и разряды молний.

– Отец! Прошу, прошу… – шептала Архи, кусая от отчаянья кулачки. Слезы застилали ей глаза, и сквозь их пелену она видела, как огромная волна нависла над кораблем. На фоне этих гигантских черно-синих волн судно казалось маленькой щепочкой.

– Я тоже прошу, – Изорг опустил трезубец, склонил голову в принятии силы отца.

– Не бывать этому! – Арум не мог унять клокочущий внутри гнев. – Нельзя выбирать из людей любимчиков! Перед вами все должны быть равны. Смерть этих несчастных будет на вашей совести. Вы будете жить долгие века и помнить этот момент. Это станет вам уроком. Всякий раз вы подумаете трижды, прежде чем помочь моим созданиям.

Исполинская громадина в очередной раз приподняла свой пенный гребень и обрушилась всей мощью на корабль. Сначала она поглотила мачту с развеивающимся на ней флагом. Вышитый на нем мастерицами черный зверь с разинутой пастью в оскале не принес путникам помощи и защиты. Пока команда молилась о спасении Богу Изоргу, четверка людей приняла первыми смерть.

Капитан корабля с сожалением в глазах смотрел на развивающееся событие. Любовался с содроганием в сердце на Богов, в душе проклиная тот день, когда согласился принять предложения наследного принца клана Черных волков.

Ардонцы, смотря смерти в глаза, стойко приняли удар стихии и судьбы. И, возможно, она бы была совершенно другая. Если б захотел Карим унять в своем сердце душевную боль и тоску по голубоглазой, тоненькой и изящной, словно статуэтка, девушке.

– А-А-А, – закричала Ирида, бросилась в пучину вслед уходящему ко дну судну.

– Зачем, отец? – прошептала Архи. Умываясь слезами, смотря на стоявшего перед ними Бога. Создателя всего живого в их крохотной вселенной. Смотрела на отца, но не чувствовала к нему дочерней любви. Гнев выжег в горячем сердце девушки все к нему чувства. Закрыв лицо руками, ушла в темно-синие воды Богиня, чтобы взять на руки маленькое тельце рыжеволосой девочки, прижать к своей груди и покачать на руках. Спеть не колыбельную, а погребальную песню черноокой красавице, во второй раз так и не узнавшей, какая бывает любовь. Так и не узнав, как замирает сердце при виде того, кого любишь, и как умеют отдавать эту всеобъемлющую любовь те, кто любит. И как бывают ласковыми руки любимого, и как нежны и требовательны его губы.

Унял взмахом трезубца разбушевавшуюся стихию Изорг. Окинул спокойную гладь своих владений, плавающие после кораблекрушения доски и мачту с лохмотьями флага на ней. Взмахнув рукой, создал над водной гладью туман, чтобы спокойно спали те, кто принял в его водах смерть. Не смог помочь Бог морей людям, молившимся ему о пощаде и милости. Бросив на отца безразличный взгляд, ничего так и не сказав, ушел Бог морей по воде в туманную взвесь.

– Доволен? – в глазах Мирии не было осуждения, они были пусты и бездушны, как высохшая пустыня. Давно не искрились счастьем глаза Богини. С тех самых пор, как отобрал Арум трех близких сердцу кровиночек. И пусть им было по тысячи лет, но бросить одних в незнакомом мире, без поддержки и материнской любви… – За что ты их так не любишь?

– Ты не права, – Арум сверкнул на нее черными, как ночь, глазами. – Я за каждое свое дитя готов жизнь отдать.

– Говоришь, жизнь отдашь?.. А любить не пробовал? Выкинул их в только что созданный тобою мир и забыл. Вспомнил, когда твоя дочь от божественной сущности отреклась. Искалечил ей жизнь, разбил сердце. Почему ты так жесток?!

– Я не жесток. Я справедлив. Архи не имела права отрекаться от нас с тобой.

– Глупец. Она не отреклась от нас. Она полюбила. Хотя, с кем я разговариваю? Ты забыл, что такое любовь. И новые миры, созданные тобою в последние несколько тысяч лет, страшны. Они кишат тварями. И в последний твой приход в этот мир проскользнули чудовища. Что с тобой случилось, Арум? Неужели смерть ребенка возвеличила тебя?

– Нет… но…

– Наши дети не простят тебе ее смерти. Ты не имел права вмешиваться в их жизнь. Они – Боги этого мира! – закричала гневно Мирия, глаза налились солнечным светом. – Ты понимаешь, если они почувствуют себя бессильными, этот мир погибнет! И тогда на твоей совести будут не только эти загубленные жизни, но и жизнь этого мира и всего живого в нем! А сейчас, если у тебя осталась хоть капля любви ко мне, покинь этот мир и никогда не возвращайся! Дай детям самим решать, как жить, кого любить и кому дарить свое благословение! – шепотом проговорила последние слова Мирия, бросила полный грусти взгляд на Арума, развернулась и исчезла.

– Мирия! Мирия. Вернись!

Серый липкий туман все больше окутывал творца этого мира. И вспомнил Арум. Что когда создавал эту планету, кругом был точно такой же сырой бесчувственный туман мироздания.

«Вспомнил Бог, как радовался, создавая жизнь, как сияло счастьем сердце от вида заселивших планету рас и людей.

Вспомнил, как дарил им магию и магических животных. Но ему хотелось большего. Хотел, чтобы созданные им существа возлюбили его детей, воспевали хвалу, боялись гнева, верили в их силу.

Вспомнил Арум, как качал на руках своего первенца, радовался двум очаровательным дочерям.

Выросли дети. Хотел, чтобы в точности выполняли все его указы. Не послушались. Это и гневило больше всего. Не мог принять, что не нуждаются больше в нем, вот и не ведал, что творил. Права Мирия… не простят ему дети смерти ребенка. Потянулся Арум к струне жизни девочки… и не нашел ее. Что же он натворил?»

Попытался Бог Арум исправить то, что совершил в порыве гнева, но оказался бессильным. Крутилось колесо мироздания и вместе с ним – судьбы всех живущих в этом мире существ. Но даже творец не мог повернуть время вспять...

Архи и Ирида долго бродили в толщах темных вод, выискивали глазами тело девочки, но так и не нашли.

Изорг, обняв сестер, вынес их из своих владений и переместил на один из красивейших островов, находящихся посреди водной глади.

Три Бога, стоя на песчаном берегу, печальным взглядом смотрели вдаль, на игру волн и отражение звездного неба с ночным светилом. Их сердца сгорали от несправедливости и бессилия что-либо изменить.